Пока мы живы, можно всё исправить 29

В деревне у весны свой особый запах. Это и медовый аромат необъятных полей жёлтого рапса, и свежесть трепещущих на ветру сплетений ветвей берёз, сквозь которые просвечивается голубизна бескрайнего неба.

Весна приносит в деревню не только хлопоты и заботы, но преображает до неузнаваемости каждый двор, делая его ухоженным благодаря рукам своих хозяев.

Вова работал в эти дни с утра и до позднего вечера. Хоть нога всё ещё ныла, если собиралось на дождь, отдыхать и жалеть себя было некогда. На нём теперь был не только свой огород. Грядки у Лариски возле дома предстояло вскопать тоже ему. Она обосновалась у них в доме окончательно и переходить к себе не собиралась. Поначалу говорила, что после сороковин отправится в дом матери, но потом передумала.

- Боюсь я, тётя Надя и Вова, не то, что жить там, а даже порог переступать. Как вспомню мамку, так...так...ком в горле. Задыхаюсь я там, плохо мне. Грядки, конечно, надо перекопать. Не оставлять же землю бесхозной, а дом пусть стоит. Мне он и даром не нужен! Вова, ты ведь мне поможешь, правда? - ласково спросила Лариска. Она старалась доказать, что Вова не зря с ней связался. После той ночи между ними больше ничего не было. Вова прятал глаза при виде её, а самой Лариске было не до того, чтобы заниматься его соблазнением. Свою покойную маму она очень любила и не могла поверить, что осталась совсем одна. Лариса уезжала на работу, а возвращалась домой к тёте Наде, Володе и Верочке. Поэтому в деревне о них и говорили как об одной семье.

- Конечно, Ларисонька, оставайся. Куда же ты пойдёшь, кроме нас и пойти тебе не к кому, - сказала Надежда и искоса посмотрела на сына. Он молча копал грядки и ничего не отвечал. Про себя Надежда ликовала, понимая, что никуда сын не денется. Когда поедет в Сафоново, то и Лариску заберёт с собой. Не сможет он её оставить одну одинёшеньку...

Надежда не ошиблась. Как только Володя устроился на новом месте, Лариска уволилась с работы и поехала следом за ним, понимая, что он её не прогонит и не оставит. На то, чтобы расписаться, она не намекала, а сам он ничего не предлагал. Но Лариске штамп в паспорте и самой был не так важен. С детьми она спешить не собиралась, хотела пожить сначала для себя, а им двоим и без росписи будет хорошо. Так рассуждала Лариска.

Вова смог устроиться на работу, но не на завод, как предполагалось изначально, а к частнику, занимался ремонтом машин. Хотел "раскрутиться" и впоследствии работать на себя. Пока же он получал процент от тех денег, что платили хозяину за каждую отремонтированную машину. За месяц набегала неплохая сумма. Не сказать, чтобы огромная, но на жизнь хватало. Ещё и оставалось немного. Лариска надеялась, что Вова сможет обеспечить ей в ближайшем будущем достойную жизнь.

В один из дней, когда Лариса наводила порядок в шкафу (что-что, а хозяйкой она была хорошей), нашла какую-то толстую тетрадку, всю обклеенную вырезанными картинками. Полистала и подумала, что это же самый настоящий песенник. Точно такой же был и у неё когда-то в детстве. Непонятно было, что он делает на Вовкиной полке.

- Зачем ты хлам хранишь? - спросила Лариска, как только Володя вернулся с работы. - Эти песни уже устарели.

Володя, увидев, что Лариса собирается выбросить в мусорное ведро тетрадь, подаренную ему когда-то Ирой, впервые повысил на сожительницу голос:

- Не трогай мои вещи! И вообще, наводи порядок на своих полках, а со своими вещами я сам разберусь!

- Ладно, чего ты? - вытаращила глаза Лариса. - Сто лет нужна мне эта тетрадка.

Вечером, когда Володя вышел на улицу покурить, он взял с собой песенник. Листал страницы и как будто говорил с Ирой. Ему даже казалось, что он слышит её нежный голос. Сердце отозвалось нестерпимой тоской. Прочитал снова своё любимое стихотворение, написанное на последней странице. " Пока мы живы, можно всё исправить... - произнёс он первые строчки, а потом добавил: - Нет, исправить уже ничего нельзя!"

***

В тот весенний день Ира вывела своих детишек на участок, как вдруг услышала громкие женские крики. Она и её коллеги сразу посмотрели в ту сторону, откуда доносился голос, а уже через минуту увидели и его обладательницу - высокую стройную женщину лет сорока пяти. Видимо, она вышла из кабинета заведующей, потому что кричала:

- Ещё пост заведующей занимает! Кто её вообще к детям допустил, если сама от внука отреклась? Я это так не оставлю! Пусть все знают, какая она и сынок её! Заделал дитёнка - и был таков, а ЭТА о внуке и слышать ничего не хочет! Но я найду на них управу! Опозорю на весь белый свет! - остановившись, выкрикнула женщина. Она видела, что на неё сейчас смотрят все, кто вышел на площадку. Поэтому и старалась произвести впечатление. Сказав всё, что она думает о Любови Викторовне и Сергее, женщина размашистой походкой направилась к воротам и вскоре скрылась за пятиэтажными домами.

На площадке коллеги Иры начали переглядываться, а через пару минут на улицу вышла заведующая. На ней лица не было, выглядела она встревоженно.

- Вы не обращайте внимания, пожалуйста, на всяких ненормальных, - сказала она, обратившись к своим сотрудницам. Попрошу сигнализировать, если ЭТА ещё раз появится, я сразу же вызову милицию!

После прогулки Ира покормила детей, а во время сна её пригласила к себе в кабинет заведующая. Оставив няню с детьми, Ира поспешила на первый этаж.

- Любовь Викторовна, Вы меня вызывали?

- Присаживайся, Ирина, мне нужно тебе кое-что рассказать. Наверное, ты слышала сегодня, что кричала эта ненормальная? Хотя зачем я спрашиваю? И так понятно, что ты в курсе. Так вот. Я тебе с уверенностью могу сказать: всё это неправда! Мой Серёжа порядочный, а эта мамаша и дочка её решили очернить имя моего сына! Оно и понятно! Увидели красивого и перспективного молодого парня и отцовство решили ему приписать! До чего же дошли сегодня бессовестные девушки, у которых нет и понятия о достоинстве и чести! Так что попрошу тебя: не верь слухам и сплетням! Мой Сергей к этому ребёнку не имеет никакого отношения, так что не думай о нём плохо, пожалуйста!

Ира, конечно, после услышанного на улице, не могла поверить, что Сергей мог вот так взять и бросить девушку и ребёнка, если он, конечно, его сын. Ей даже захотелось увидеть малыша, взглянуть на него хотя бы одним глазком.

- Извините, у меня там дети одни, можно мне идти?

- Да, конечно, - ответила Любовь Викторовна, - а я приму успокоительные.

***

Сергей сам начал разговор о ребёнке и его маме.

- Мы знакомы с Катей были давно. Вместе когда-то спортом занимались. Она никогда не скрывала, что я ей нравлюсь, но я никаких надежд никогда ей не подавал.

- Но ведь непросто так она тебя называет отцом своего сына. Значит, что-то между вами было, так ведь?

Сергей замялся.

- Собрались как-то компанией, но это ещё до встречи с тобой было, ты не подумай... В общем, не хочу ничего говорить, но знаю точно: к ребёнку я отношения никакого не имею.

- Понятно, - ответила Ира, - мне надо домой, извини. Сессия на носу, а я к ней толком не готова!

- Ира, обещай, что мы с тобой увидимся? У меня самого скоро выпускные экзамены, но потом я вернусь уже навсегда. Или ты не хочешь меня больше видеть? Не веришь мне?

- Я с детьми работаю и думаю, что они ни в чём не виноваты. Если родились, значит, у них есть не только мать, но и отец. Надо найти в себе смелость и признать ребёнка, а не бросить его на произвол судьбы.

- Это не мой ребёнок. Кто его знает, с кем ЭТА Катька встречалась...

- Мне пора, извини.

Сергей не уходил. Когда Ира поднималась по лестнице, видела, как он стоит возле подъезда. Дома она села за учебники, но сосредоточиться не могла. Из головы не выходило всё услышанное. Она не осуждала Сергея, ведь всякое могло случиться в жизни. Одного не понимала: как можно вот так просто отказаться от маленького ребёнка? Она посмотрела на большую фотографию своих воспитанников и улыбнулась. Своих детей Ира очень любила и ещё раз подумала, что правильно сделала, когда выбрала профессию воспитателя.

***

Отец Иры узнал о предполагаемом ребёнке Сергея от Любови Викторовны. Ира услышала разговор родителей.

- Да, Леночка, думалось мне, что я хорошую партию нашёл для нашей Иринки, но, как оказалось, идеальных на свете нет. У Сергея, возможно, наследник родился.

- Как? От кого?

- От девицы какой-то, хотя Викторовна и утверждала, что всё это ложь. Но время пройдёт - и станет видно, чей это ребёнок.

Елена Михайловна, немного подумав, тихо сказала:

- Миша, кто его знает, может, оно всё к лучшему. У нашей Ирочки проблемы со здоровьем, я так переживаю, что места не могу себе найти. Если это ребёнок Сергея, значит, и вопросов у него никаких не будет.

Но Михаил Андреевич был другого мнения:

- Лена, ты хочешь, чтобы наша Ирочка с алиментщиком жила? Только представь: он будет четвёртую часть своей зарплаты в другую семью отдавать. Зачем ей всё это надо? А всё начиналось так красиво...

- Миша, ты меня удивляешь. Ты считаешь, что помогать детям не надо? Нужно оставить их и забыть об их существовании?

- Нет, я просто хочу лучшей судьбы для нашей Ирочки. Она через пару лет получит диплом о высшем образовании, потом займёт должность методиста, я ей в этом посодействую. Хочется, чтобы и муж у неё был подстать ей.

- А я хочу, чтобы она просто была здоровой и счастливой, Миша. Когда Ира лежала в больнице, я поняла: это самое главное, а всё остальное не так и важно...