Держи слово

В детстве меня так упорно учили держать слово, что на всякий случай я держал при себе все слова - просто молчал, лишь изредка попискивая, боясь нарушить своим присутствием порядок. Я плохо понимал, зачем держать слово: если ты его дал, то как его можно держать, оно ведь уже не твое. И никаких слов старался не давать. Я просто покрывался потом, образно представляя, какая может случиться катастрофа, если я нарушу обещание.

...Вот заладили - дай слово, ну, пожалуйста! Я включал в себе мощную программу, которая просчитывала тысячу вариантов развития событий,  и, если она давала добро, то я торжественно дарил это заветное слово. Но вот беда - со мной так не церемонились, слова людей, словно воробьи, разлетались по просторам, попробуй,  поймай. Я понемногу привыкал к непостоянству, да и сама жизнь оказалась ветреной женщиной, беспечно меняющей настроение, планы и друзей.

С девушками это выглядело примерно так:
- Ты меня любишь?  Честно комсомольское? Побожись! Дай слово, что будешь любить всегда! - примерно так говорили они.

Я не давал. Любовь ведь совсем не управляемая штука, словно машина со сломанным рулем. Но если ехать потихоньку, можно растянуть поездку на всю жизнь.

- Ты самая любимая, единственная, с кем мне хорошо, я искал тебя всю жизнь, я просто утопаю в твоих бездонных глазах... - пытался я заменить этими словами клятву в верности.
И прочие банальности, на которые так падки женщины. А слово... Нет, пару раз все-таки дал. Легко, искренне, совершенно не сомневаясь в исполнении. Вот как это было.

- Дай слово, что переплывешь через реку, не потонешь, - сказала Танюша, когда я на спор хотел продемонстрировать свои незаурядные способности.
Это еще больше раззадорило. Я нырнул со скалы и поплыл. Река подхватила меня, словно щепку, закрутила, больно ударила об камень. Рука теперь двигалась с трудом. Поток стал относить далеко от того места, где произошел спор. Я не поворачивал обратно, было не то что стыдно, просто немыслимо так опозориться. По сантиметрику с каждым гребком я приближался к заветному берегу. Когда оставался какой-то метр, неожиданно выросли совершенно неприступные скалы, даже не было ни единого выступа, чтобы зацепиться, передохнуть. Я перевернулся на спину и бревном поплыл в неизвестность. Танин голос сначала еще слышался, но и он растворился в шуме бурлящего потока. Какая-то ветка мне все же протянула руку. Преодолевая боль, поднялся наверх. Меня отнесло километра на два, не так уж много. Вернулся.
- Сережа, прости меня, я больше не буду просить никаких слов! Не думала, что ты такой сумасшедший. Я нашла здесь недалеко подвесной мостик, пошли.

Так на мосту,  символе всех влюбленных, над пенящимся потоком, раскачиваясь на ветру, мы обнялись. И я дал второе слово - любить ее до конца жизни. Наверное, от нахлынувших чувств я совсем забыл, что "ничто не вечно под луной".  Но тогда еще светило солнце. Впрочем, я не говорил, что это слово не держу.

Пришел момент, когда все сдержанные мной слова выскочили из меня наружу, словно свора гончих собак. Их уже не удержать никакими силами. Они то взмывают в небо, то растекаются среди полей, то заглядывают в души людей, то в отчаянии уходят в горы. Такова жизнь! Даю слово!