Глаз шамана. Ун

Был уже вечер, когда Ун подошел к косе, которая отделяла полуостров Краббе от материка. Древняя намывная коса сто лет назад носила имя Чурхадо, как она называется сейчас - Ун не знал.
Кто-то из туристов оставил около моря полузатушенный костер, костер еще тлел под слоем пепла, и поворошив угли, Ун дал костру разгореться. Волны бились о песок, звезды сверкали на небосводе. Ун, глядя на язычки костра, хотел погрузиться в приятные мысли, но его отвлекли. Внезапно из темноты вышли два человека. Ун заволновался, он решил, что по его душу пришли представители власти, и будут сейчас требовать удостоверение личности.
Да, мужчина не ошибся, перед ним действительно были представители власти, но не государственной власти, а власти другой, вечной. Эта власть не требовала документы, однако от нее нельзя ничего было скрыть.
На мужчинах были чёрные шляпы с широкими полями, и одеты они были в длинное, черное одеяние, похожее на балахон. Перед Уном стояли судьи последнего дня - черные жнецы.
— Что же,- улыбнулся Ун,- я понял, что мне так и не дадут покинуть пределы этой тюрьмы, этого полуострова. Зря я надеялся! Выполняйте свою работу!
— Если ты предъявишь нам пропуск, то мы пропустим тебя,- подняв руку в жесте приветствия, сказал один из чёрных жнецов.
— Срок твоего заключения действительно истёк, но если ты не предъявишь пропуск, то мы тебя не пропустим. - в разговор вступил другой жнец, зеркально похожий на первого.
— Какой пропуск? О чём вы говорите? У меня ничего нет. Даже эти штаны — не мои, я нашёл их около моря. Вы же знаете, что каждое моё пробуждение проходит одинаково, я прихожу в себя абсолютно голым. К счастью, море выбросило на берег штаны, которые вы видите сейчас на мне.
— Нам нужен пропуск. Мы не обязаны тебе ничего объяснять.
— Что же мне делать? Вы не хотите дать мне подсказку, а я не понимаю, что именно я должен вам предъявить.
Однако жнецы молчали. Двое мужчин с бледными лицами в чёрных шляпах просто ждали, когда Ун предъявит им что-то, что окажется пропуском.
Разговор зашёл в тупик, мужчина действительно не понимал, что именно он должен отдать жнецам. Сев снова около костра, он начал перебирать события последних дней, однако на ум ничего не приходило. Как ни крути, но ничего похожего на пропуск, он не держал в своих руках.
Ун смотрел в небо на звёзды, жнецы стояли рядом и молчали, наконец мужчине это надоело.
— Я уважаю вашу работу,- обернувшись к одному из жнецов, проговорил он,- и мне жаль, что я задерживаю сейчас вас, ведь вы необходимы сейчас там, где вас ждут души только что умерших людей. А ещё, мне крайне неудобно, что я сижу, а вы стоите. Скажите, не будет ли наглостью с моей стороны, если я предложу вам сесть тоже?
— Ты учтив. Ты сострадаешь тем, кто рядом, и мы благодарим тебя,- ответил один из жнецов,- однако нам не нужен отдых. На твоём лице нет раболепства, нет страха, и это очень грустно. Это значит, что ты настолько устал от жизни, что больше не боишься ничего.
— И я благодарю тебя,- подхватил разговор второй жнец,- это твоя последняя жизнь, и мне тоже очень жаль, что в твоих глазах нет страха. Жаль, что иллюзии покинули тебя! Нам действительно не нужен отдых, но ты первый человек, за долгое время, который предложил нам отдохнуть. Мы хотим отблагодарить тебя, но не можем прямо сказать, что явится пропуском для тебя. Если мы это сделаем - то будем наказаны!
— Хорошо,- оживился Ун,- но можете, по крайне мере, дать мне подсказку?
— Да,- в унисон ответили оба жнеца,- это мы сделать можем!
— Шрам. Кровь. - оглянувшись, тихо прошептал первый жнец
— Камень. - проговорил второй жнец. - Мы сделали всё, что могли! Найди пропуск, и мы с удовольствием пропустим тебя. Нам действительно давно нужно быть в другом месте, и мы уйдём туда сейчас. Однако если ты попытаешься перейти через косу без пропуска, то нам придётся вернуться сюда, не доделав своё дело. Несчастная душа пострадает ещё больше, брошенная в пустоту между миром мёртвых и живых. Мы уходим, чтобы этого не случилось.
Второй жнец исчез.
— Позови нас, когда найдёшь пропуск,- подытожил разговор первый жнец, перед тем, как тоже исчезнуть.
На берегу моря воцарилась тишина.
Ун долго молчал, наконец его низкий голос внезапно заполнил то пространство, где он сидел.
— Э-ге-гей,- закричал мужчина,- звёзды, море, небо - я ваш раб! Я готов преклонить колени, только дайте мне подсказку! Этот полуостров - моя тюрьма! Я хочу сбежать отсюда! Я был слишком терпелив на протяжении многих веков! Камень, шрам, кровь, камень, шрам, кровь - что это значит? Какой шрам? Какой камень? Чья кровь?
Однако вокруг была тишина, никто не собирался давать подсказку. Прошло два дня. Мужчина был сыт, он ловил маленьких крабов, ежей, рыбу и ел все эти деликатесы прямо сырыми. Воды было мало, беспечные туристы оставили канистру с водой, которая была наполнена на четверть. Если с едой было всё нормально, то с водой, как вы понимаете, была беда. Ун мог вернуться назад, в свою тюрьму, туда, где очнулся от долгого, векового сна, несколько дней назад, но не хотел. Сейчас, когда свобода была так близка, он ненавидел своё многовековое заключение, как никогда.
Когда настала третья ночь, мужчина долго ворочался, прежде чем заснуть. Наконец, когда ему показалось, что он нашёл нужное положение тела, и сможет заснуть, что-то начало давить в области бедра.
Ун досадливо вздохнул, он с таким трудом заставил себя заснуть, и вот...
Вероятно, какой-то камень попал под одежду, и доставлял сейчас неудобство. Белый песок был отличным местом для того, чтобы лечь и заснуть, но иногда здесь попадались камни. Мужчина приподнялся, нет, на его ложе не было никаких камней. Песок был чист и мягок. Однако что-то же потревожило его дрёму? Разгадка нашлась быстро. Ярко-зелёные штаны имели несколько карманов, карманы были внешние, внутренние, и даже накладные. Если бы Ун умел читать современный китайский, то понял бы, что штаны, которые он нашел на берегу, приплыли на берег прямо из Китая. Недалеко от полуострова были Китай и Северная Корея. Ярлычок "маде ин Китай" четко давал понять, что штаны сделаны не абы где, но аж на китайской фабрике. Но Уну это было без разницы. Простите, за отступление, но мои постоянные читатели знают, что я никогда не пишу просто так. Короче, разозленный от того, что его разбудили, Ун нащупал во внутреннем кармане... камень. Камень имел название "Глаз шамана", вот только Ун мог поклясться, что никогда не прятал этот камень во внутренний карман. Да, несколько дней назад, он прятался от людей в потайной бухте, да, он нашел там камень, без которого нельзя проводить шаманские обряды, но выбросил камень за ненадобностью, потому что не собирался больше быть шаманом. Ун хорошо помнил, как нашел камень в песке, использовал, и зашвырнул его далеко в море, после того, как увидел на стеклянной стороне камня изображение глаза животного. Почему камень оказался во внутреннем кармане? А, жнец его знает! Камень "Глаз шамана" лежал сейчас на ладони Уна, и это было главное. Не сразу, но постепенно, мужчина понял, что перед ним лежит одна часть пропуска. Вторая часть, вторая часть... Что же, взглянув на камень, мужчина вспомнил!
В то ранее утро, в бухту, где прятался от досужих взглядов Ун, явились нежданные гости - повар и его друг. Мужчины пришли рано утром, чтобы избежать боли от ударов больших волн. Утром волны спали. Повар хотел достать из моря гребешки, друг повара тоже предвкушал завтрак из гребешков, но что-то пошло не так. Друг внезапно начал тонуть, повар кинулся его спасать. Хочется закончить главу словами из фильма "И сия пучина поглотила их", но не получается, потому что Ун спас обоих незадачливых ловцов.
Что-то темное и древнее явилось в то ранее утро из моря, чтобы поглотить души мужчин, однако не учуяло присутствия Уна.
Раннее утро - тонкая грань между нарождающимся днём и ночью, в такое время древний хозяин бухты особенно внимателен к знакам из внешнего мира. Знак, который он получил в это утро - его разозлил, а молодые люди попались под горячую руку.
Пришлось Уну не только спасать незадачливых ныряльщиков, но ещё и бороться с тем, кто ждал знака. Ун спас молодых людей.
Вернее, спас тела, души к тому моменту уже ушли, вернее, почти ушли вместе с древним божеством. Когда Ун понял, что перед ним утопленники, то есть, люди без души, он выругался.
Ведь ещё час назад, когда он нашёл камень, он клялся сам себе, что никогда больше не вернётся в то прошлое, где он был шаманом.
Время шло на секунды.
Ун ничем не был обязан повару и его помощнику, ну, конечно, кроме вкусной пищи на завтрак, обед и ужин, однако сейчас ему пришлось принять решение.
На груди у шамана был старый шрам, а во время спасения утопленников, мужчина оцарапался, старый шрам теперь кровоточил. Итак, шрам кровоточил, а боль мешала Уну сосредоточиться.
Мужчина боролся с собой несколько секунд, но у него просто не было выхода. Он знал, что если будет медлить и дальше, то морское божество уведёт души утопленников так далеко, что шаману уже нельзя будет вернуть их. Вздохнув, Ун вгляделся через прозрачный камень в восходящее солнце, а потом втянул воздух и резко, чтобы не раздумывать дальше, приложил стеклянную сторону камня к кровоточащему шраму.
Вы хотите, чтобы я вам описала шаманский обряд? Наверняка, хотите, а вот я... не хочу. Я боюсь, что кто-то из вас, кто-то неподготовленный, но дерзкий, попробует повторить за шаманом то, что он делал в то утро.
В общем, я не буду. Видите, я отвернулась от того места, где шаман проводит обряд, и просто смотрю в набегающие волны.
Когда души вернулись в тела утопленников, когда мужчины зашевелились, и стали выплёвывать морскую воду, Ун был уже далеко. Он поднялся в гору, и оттуда наблюдал за поваром и его другом. Шаман ни в коем случае не хотел, чтобы утопленники увидели его лицо. Когда Ун убедился, что мужчины в порядке, он ушёл в соседнюю бухту. Именно там, он завершил обряд - выбросил камень "Глаз шамана" в море. Но как вы теперь знаете, камень неожиданно вернулся.
Однажды, давным-давно, много веков назад, Ун был шаманом в племени Мохэ. Была долгая и изнуряющая битва, бой длился так долго, что солнце уже утомилось. Солнце устало вставать и опускаться в море, здесь, где так долго кипел бой. Шаман племени Мохэ тоже дрался. На память о той битве у шамана остался шрам. Шрам не покидал его тело потом никогда. Ун пробуждался и вновь погибал, но шрам всегда был с ним. Прекрасная девушка из племени Мохэ спасла тогда шамана. Она нашла его, извлекла из груды тел, и тащила на себе сколько могла. Позже, в пещере, не подвластной приливам, она выходила мужчину. Один из шрамов не хотел зарастать, и девушка была вынуждена его зашить. Она шила и плакала, и шаман выжил. Это было давным-давно.
Ун встряхнул головой. Что же, он вспомнил вторую часть пропуска. Камень "Глаз шамана", кровь и шрам - все составные части пропуска были в наличии. Послышался долгий вдох. Мужчина повернул голову. Жнецы вышли из моря, и переходили морскую косу. Остановившись около Уна, второй жнец произнес
— Я вижу, что ты сложил пропуск из осколков.
—Да,- Ун потянулся.
—Мы рады, что ты развеял наши сомнения. Каюсь, мы не верили в тебя. Ты чувствуешь это? Мир наполнился запахами, даже мы их теперь чувствуем! Это значит, что тебе пора. Это твоя последняя жизнь, проживи её на всю катушку! Мы открываем двери твоей темницы, взамен просим отдать камень. Этот камень - "Глаз шамана" тебе больше не понадобится. Вместе с камнем мы забираем воспоминания.
— Вместе с камнем мы забираем,- вступил в разговор первый жнец,- твой талант шамана. Ты больше не сможешь видеть будущее, ты больше не сможешь лечить, ты больше не увидишь призраков прошлого и будущего. Теперь ты обычный человек. Ты отдаёшь нам камень добровольно?
— Заберите его,- засмеялся Ун,- не хочу обнаружить его снова в кармане штанов.
— Мы благодарим тебя,- в один голос проговорили жнецы,- ты отдал камень по своей воле. Сейчас ты всё забудешь. Когда настанет утро, ты пойдёшь своим путём. Ты забудешь своё имя, ты забудешь своё прошлое. Иди, это последняя твоя жизнь.
Утро молодой человек в светло -зелёных штанах, встретил далеко от намывной косы. Он поднял руку, и попутка увезла его далеко.
Когда полуденное солнце осветило то место, где на песке остались вмятины от тела нашего героя, внезапно куча из сухих веток, которые лежали здесь на берегу, с того момента, как несколько лет назад по всему краю принёсся ледяной дождь, зашевелилась. А потом раздался голос
— И всё? На этом наша история закончилась? Ну, уж нет. Во-первых, я наябедничаю на жнецов! А вот нечего давать подсказки! А во-вторых, раз, два, три, что же во-вторых? Ага, придумал! Если камень "Глаз шамана" для меня теперь недоступен, то, сам шаман и его жизнь, у меня как на ладони. Пойду-ка я за ним! Опаньки, а в какую он сторону-то пошёл? Что-то не так, почему же я его не вижу? Неужели проклятые жнецы забрали полностью весь его талант, до искорки? Вот же печалька. Что же, живи человек, свою последнюю жизнь! Когда цикл начнётся снова, мы ещё встретимся! А теперь, пойду-ка я, и нажалуюсь на жнецов!