Шапка

   Александра Ивановна сидела в плетёном кресле на террасе, закутавшись в шаль и смотрела на пелену мелко моросящего дождя. Дачные дни были сочтены и пора было возвращаться в город. Нельзя сказать, что этот осенний дождик навевал на неё тоску. Просто она вдруг остро осознала, что никому больше не нужна. Что там дети! У неё уже внуки взрослые. И у каждого своя жизнь. Они навещали её. Не часто. Но никогда не отказывали в помощи. Да только она не любила их обременять своими просьбами. А так хотелось, чтобы просто приехали, обняли и посидели рядышком. Она их не обвиняла. Напротив, сама себе пыталась внушить, что жизнь в большом городе суматошная, и даже радовалась, что пока ещё не стала для них обузой.

   Старушка передёрнула плечами, было знобко. С трудом поднялась и отправилась в комнату. Ноги отекли, да и сама она стала довольно грузной. Часто размышляя, сама над собой посмеивалась: говорят, что люди к старости усыхают, а вот ей это явно не грозило. Сбросив шаль на диван, она почему-то не пошла на кухню выпить чаю, чтобы согреться. Её потянуло на чердак, полный забытых старых вещей, которые вроде бы и не нужны стали, а выбросить рука не поднималась.

   Усевшись в старое ободранное кошками кресло, Александра Ивановна рассматривала залежи останков прежней жизни. И вдруг её внимание привлекла старая лисья шапка, которая от времени не только потускнела и поблекла, но и как-то скукожилась, превратившись в комок. И перед глазами Александры Ивановны всплыла её история.

   В те годы она ещё не была Александрой Ивановной, она была весёлой стулентеой-хохотушкой Сашенькой. В соседнем доме жила её подружка Галка. Характеры у них были очень разные, но они находили общий язык. Галка всегда удивлялась непрактичности подружки, и изо всех сил старалась выглядеть как можно более представительной. В голове у Александры Ивановны промелькнул анекдот тех лет. Современной молодёжи трудно даже представить, что в магазинах чего-нибудь нет. А молодость Сашеньки проходила как раз в те времена, о которых так чётко и ясно говорилось в этом старом анекдоте. Китайская делегация прогуливается с гидом по Москве и вдруг видит огромную очередь. Делегаты с удивлением расспрашивают гида об этом столпотворении. А гид спокойно отвечает, что это китайские босоножки выбросили. Один из нетерпеливых делегатов отправляется всё-таки посмотреть, что же там на самом деле происходит. А вернувшись, равнодушно машет рукой и говорит совершенно спокойно, – да, у нас такие тоже выбрасывают.

   Мысли Александры Ивановны возвращаются к шапке. Надо сказать, что Сашенька в молодости никогда не одевалась в чужие вещи, как это делали подружки, чтобы пофрантить. Она с детских лет очень любила шить, хотя этому нигде и не училась. Было ей это дано. И могла изобрести себе наряд, который удивлял подружек по институту. Ведь стипендии были крохотные, всего двадцать три рубля при зарплате инженера до ста двадцати рублей. Но, как гласит народная мудрость, – хочешь жить, умей вертеться. И Сашенька тоже вертелась, потому что молодость зачастую придаёт преувеличенное значение внешности. В ту пору только-только входили в моду льняные шторы с декоративными полосками. В обиходе были только однотонные. Саша тут же соорудила себе из такой ткани юбку, а блузку сделала из сурового полотна, украсив декоративными клапанами из ткани юбки. Один из её ухажёров восхитился её нарядом, но не мог поверить, что она сделала этот костюмчик сама. А Саши, чтобы доказать своё авторство, при всём честном народе на площади Дзержинского, завернула подол юбки, чтобы показать, что это ручная работа. Ведь в те далёкие времена она и понятия не имела, что существуют оверлок или хотя бы швейные машинки, выполняющие "зигзаг".
   Та же история произошла с платьем, которое она соорудила за четыре рубля, чему никак не хотели поверить подружки.

   Мысли Александры Ивановны вернулись к шапке. По крыше успокоительно шуршал дождь и ей было так уютно на чердаке в потоке воспоминаний о молодости. Так вот, чтобы вернуться к шапке, надо вспомнить и подружку Галку. Тогда были в моде шапки из чернобурки, но они были не по карману студенткам, даже если они жили с родителями. И вот однажды Галка где-то купила хвосты рыжей лисы. Её даже обсмеяли сначала, когда она их принесла в ателье. Но шапку сделали и получилась она великолепной: яркая, пушистая, просто живой костёр на голове. Сашенька примерила и впервые в жизни попросила у подружки эту шапку на один день, чтобы покрасоваться в институте.

   Институтские подружки не хотели верить, что эта красота стоит всего пять рублей, и считали, что Саша просто не хочет рассказать правду.
   Возвращаясь вечером домой, в вагоне метро, Саша почувствовала, что эта дивная шапка притягивает взоры пассажиров. Ей и в голову не приходило, что взгляды может притягивать и её молодость, потому что будучи несколько полнее своих однокурсниц, считала себя белой вороной.
   Народу в вагоне было немного, и первая реакция пассажиров сгладилась, но Саша чувствовала за спиной чей-то взгляд, хотя зеркало оконного стекла никого рядом не показывало. Выйдя из метро, Саша отправилась на остановку автобуса. Путь её от дома до института был непрост: автобус, метро, трамвай и ещё минут двадцать пешком. Автобус, идущий к её дому, ходил редко, и на остановке собралось довольно много людей. И опять Саша чувствовала, что за ней наблюдают. Чувствовала, как говорится, кожей, но никого не могла выделить из толпы. Когда она выскочила из автобуса, добравшись до дома, с ней рядом возникла мужская тень. На улице было темно и безлюдно, и Саша была готова бежать домой со сех ног. Благо дело, остановка была как раз напротив её подъезда. Но тут мужчина заговорил. Его мягкий и вкрадчивый баритон пел дифирамбы её шапке. Вероятно, Сашеньке и надо было бы бежать домой, но она была настолько неопытна в амурных делах, что считала просто невежливым прервать разговор с незнакомцем.

   Роман их развивался с космической скоростью. Виктор, так звали незнакомца, не позволял себе никаких вольностей, был безупречно выдержан, никогда не приходил на свидание без подарка или какого-нибудь сувенира. А с наступлением лета заваливал её цветами. Часто, открыв дверь, Сашу встречал такой букет, за которым даже не было видно дарителя. Саша познакомила Виктора с родителями. И мама, как и все мамы, желающая дочке счастья, старалась угостить ухажёра так, что даже Саша считала, что она любит Виктора больше собственной дочки. Однако, Сашин папа почему-то сразу Виктора невзлюбил, стараясь как можно меньше с ним общаться. Виктор был старше Саши на тринадцать лет. Но видно, не только возраст тревожил отца. В это же время, как снег на голову, на Сашу свалилось наследство от какого-то дальнего родственника, которого она и знать не знала. И у неё появилась возможность покупать вещи в "Берёзке". Были такие закрытые магазины для людей, владеющих валютой. Конечно, Саша тут же купила подарки и маме и папе, но Виктора она буквально осыпала подарками. Когда они возвращались с покупками к ней домой, отец брал газету и молча уходил в ванную. Он и представить не мог, что взрослый мужик так спокойно принимает недешёвые подарки от девчонки. Но Саша никогда не слышала и слова упрёка от родителей. Хотя она часто заставляла их поволноваться. Виктор жил недалеко, на расстоянии трёх остановок электрички. Они гуляли так долго, что он часто пропускал последнюю электричку и отправлялся домой пешком по шпалам. Но это было летом. А зимой они заходили погреться в её подъезд, и Саша была спокойна. Ведь она была уже дома. Но даже не давала себе труда подумать, как волнуются её родители, не зная где проводит ночь их любимая доченька. А доченька грелась в подъезде, совсем рядом. Сначала Виктор согревал ей своим дыханием руки и растирал заледеневшие ноги. Ведь о тёплых сапожках Саша могла только мечтать. Потом посыпались поцелуи, и не только рук, но и губ. В общем, всё шло так, как и должно быть в романе.

   Соседи даже спрашивали Сашину маму, не готовится ли свадьба. Об этом сама Саша как-то и не думала. Надо было окончить институт, получить распределение. Саша знала, что Виктор был женат и у него есть дочка подросток. Жил он отдельно после развода, получив комнату от завода, на котором работал. Были и такие чудеса в те времена: жильё, кому комната, кому квартира, получали от государства бесплатно, хотя очередь на жильё тянулась длинным хвостом через годы.

   Взгляд Александры Ивановны вновь скользнул по рыжей потрёпанной шапке. Её подружка Галка всё-таки нашла возможность купить более модную, из чернобурки, а эту рыжую, подарила Саше. Три зимы Сашенька щеголяла в этом подарке, и они часто смеялись с Виктором, вспоминая их знакомство.
   Время летело быстро, приближались госэкзамены, а за ними и распределение, то бишь, – отъезд, как минимум на три года, в неведомые края. Саша уже даже думать не хотела о расставании с Виктором на такой долгий срок Однако, её всё больше тревожило отношение Виктора к подаркам из "Берёзки", которые продолжали на него сыпаться, как из рога изобилия. Теперь он уже не просто им радовался и благодарил, а недвусмысленно намекал, что ему ещё нужно. За одеждой и обувью пошли просьбы-намёки то на настольную лампу, то на тумбочку, то на полку. Саша легко отдавала деньги, ни о чём не задумываясь. А вот пыл отношений пошёл на спад. И Саша решилась всё-таки выяснить, как он к ней в действительности относится. Однажды вечером она заявила маме, что уезжает к Виктору в гости и вернётся только утром. У неё все поджилки тряслись от своей небывалой храбрости. Мама не сказала ни слова, повернулась к окну и уставилась в темноту.

   Комната у Виктора была небольшая, был в ней и раскладной диван. Виктор даже достал бутылку красного вина, а потом каким-то жалобным голосом стал извиняться, что завтра, в воскресенье, он должен везти дочку на какие-то анализы перед поездкой в лагерь. И таким же жалким голосом стал выспрашивать, не обидится ли Саша, если он наденет так любимую им красную футболку из её подарков. Потом он завалил Сашу какими-то журналами, говорить было не о чем, а немного погодя они улеглись спать. Саша пролежала всю ночь, как бревно. Друг даже не пытался её обнять. Сашу буквально колотило. Перед глазами проплывали такие моменты, на которые она раньше не обращала внимания. Поднялась она раньше Виктора, оделась и зашагала к железнодорожной платформе. Села в вагоне у самого окна и тупо уставилась в пространство. А на следующей остановке она вдруг увидела Виктора в этой его любимой красной футболке. Очевидно, они ехали одним поездом, но Виктор выбрал более короткую дорогу.

   На платформе стояла женщина с девоской лет десяти. Обе очень нарядные, видно, по случаю воскресенья. И Виктор так жарко начал обнимать и целовать женщину, что слёзы из Сашиных глаз брызнули фонтаном. Выйдя на своей остановке, она шла домой, буквально задыхаясь от рыданий. Порою ей казалось, что она грохнется в обморок. На её счастье дома никого не было, и она дала волю слезам. И хотя было лето, Саша достала злосчастную рыжую шапку и стала терзать её, что было сил. Ей хотелось уничтожить это зло, которое буквально её раздавило. Но проклятая шапка была добротно сшита, так что отделалась только выщипанными клоками меха.

   Александра Иановна смотрела на жалкий рыжий комок и не могла понять, почему он ещё существует в её реальности и каким образом он оказался на дачном чердаке.

   Видно, правда говорится, что всё, что нас не убивает делает нас сильнее. Проходили годы, а Виктор всё пытался напомнить о себе и появлялся на горизонте, но для Саши он просто перестал существовать.
   Александра Ивановна спустилась и, сидя на кухне с чашкой свежезаваренного чая думала: "А ведь и правда, что Бог ни делает, всё к лучшему. И вспоминала с улыбкой своих детей и внуков.

14.09.24.