Секретная война и шпионские разоблачения

12 марта 1998 г. министр иностранных дел Норвегии Кнют Воллебек заявил о решении выслать пять российских дипломатов. В шпионаже обвинили: советника посольства России в Норвегии Евгения Серебрякова, военного атташе Валерия Кочкарева, секретаря посольства Валерия Жигалова, еще двоих дипломатов, которые якобы пытались завербовать, по меньшей мере, двух норвежских граждан.
 
По утверждению СМИ Норвегии, советник Министерства коммунальных дел Норвегии Свайн Ламарк уже был агентом российских разведслужб. В течение четырех лет он встречался с офицером разведслужбы России, о чем постоянно докладывал в службу безопасности (ПОТ). Сотрудничая с ПОТ, Ламарк снабжал российских агентов заведомо ложной информацией и якобы стремился к свертыванию российской разведки в Норвегии. До того, как его завербовали, Свайн Ламарк имел 27 контактов с российскими офицерами-вербовщиками. Как следовало из печати, первая встреча с ним состоялась в 1994 году, и он сразу доложил о ней в службу безопасности, где ему предложили вести "двойную игру". Последняя встреча "двойного" агента состоялась 27 февраля 1998 года в Стенск-парке. Позднее в СМИ разъяснялось, что деятельность ПОТ распространяется "по всей стране" и половина из 400 ее состоят на службе в 9 лесманских и полицейских управлениях ( три на севере, два - в центре и четыре - на юге Норвегии).
 
С норвежской стороны было высказано удивление, что деятельность представителя военного аташе России в Норвегии идет в разрез с заявлениями шефа российской разведки Е.Примакова о сворачивании деятельности во многих странах. 13 октября МИД России сделал официальное заявление, в котором пыталось убедить соседей в надуманности наших действий, а министр обороны России Павел Грачев сообщил, что последний инцидент не повлияет на предстоящий визит в Москву главнокомандующего ВС Норвегии Турольфа Рейна и высказался за прекращение ведения военной разведки обеими странами в отношении друг друга. В то время, - после действий Бакатина по передаче секретной техники в посольстве американцам, заявление Грачева рассматривалось как вторая серия наивного популизма и откровенного вранья в духе Горбачева-Ельцина.

В ответ на это в Норвегии в 1998 году вышла книга "Секретная война", в которой рассказывалось о роли спецслужб страны в развитии норвежского государства с 1945 года по 80-е годы. Презентация ее состоялась 8 июня. Удивительно, но на выход книги остро прореагировало саамское население Норвегии. Так, из книги стало известно, что служба безопасности внесла в число подозреваемых по использованию оружия и взрывчатых веществ в преступных целях двадцать одного саама, в том числе бывшего президента Саметинга Уле Хенрик Магга. Его причислили к "подозрительному левому активисту". Магга потребовал извинений.

О выдворении российских дипломатов мне стало известно на конференции по вопросам развития предпринимательства в Баренцрегионе, проходящей в Киркенесе. Все, в том числе и представители нашего аппарата, были шокированы. Генеральный консул РФ в Киркенесе Василий Коваль, по утверждению одного из норвежских корреспондентов, "одел намордник"- так как не был уполномочен давать какие-либо ответы и делать заявления. Когда встал вопрос, что в ответ российская сторона может выслать из России представителя Генконсульства в Мурманске, председатель коммуны Йериярви связался с главой администрации в Никеле и высказал пожелание, что происшедшее не отразится негативно на развитии соседских отношений, в том числе на границе. Ситуация создалась интересная и потому, что на следующий день в н.п. Раякоски должна была состояться «Лыжня Барецрегиона", которую мы упорно называли "Лыжней дружбы». Вот тебе и дружба!

Более того, в норвежской прессе накат на Россию усилился, стали приводится различные негативные факты. В частности, сообщалось, что, начиная со второй мировой войны, из Норвегии было выслано 45 российских дипломатов, а в настоящее время полицией наблюдения Норвегии уже зафиксировала 90 случаев повышения интереса русской стороны к промышленным секретам Норвегии.
Наша сторона в качестве демарша на все эти безобразия решила выслать двух норвежских дипломатов. Одного из Москвы - советника по вопросам рыбного промысла Рюне Кастберга, другого из Мурманска - консула Уле Бйорней.  Оба дипломата работали в промышленной сфере.  По мнению бывшего главнокомандующего ВС Норвегии генерала Фредрика Бюлл-Хансена, в свое время являвшегося шефом военной разведки, дело о шпионаже не стоило того шума, какой подняли вокруг него в Норвегии средства массовой информации. И в первую очередь "за этот цирк" должно нести ответственность политическое руководство страны, они не должны были допустить такого ажиотажа.

Попытки разобраться в причинах обострения отношений

Надо признать, что между СССР и Норвегией, при внешних добрососедских отношениях, имело место постоянное и напряженное противостояние спецслужб. Первая газетная информация в подшивке по спецслужбам Норвегии, которая попалась мне на глаза, когда я прибыл на границу, датировалась 1985 годом. В ней сообщалось о создании в  Осло организации "Голубой пимпернель", которая занималась сыском и составлением картотек на местных прогрессивных деятелей, и прежде всего на активистов движения сторонников мира. Этой организации решили придать научный характер. В конце сентября состоялась учредительная встреча по созданию "Института исследований общественного мнения", состоящего из выпускников офицерских училищ и офицеров резервистов. В числе руководства состоял некто Ларс Остигорд, капитан второго ранга, научный координатор норвежского Научно-исследовательского Совета по вопросам техники и естественных наук. Директором создаваемого «Института исследований общественного мнения» впоследствии стал Ханс Парра. На встрече присутствовали по линии сыска Каспер Челланд Онсен, эксперт по дезинформации из штата разведки министерства обороны. Был и Туре Бойе, автор ряда антисоветских публикаций - он же директор Института информации по вопросам обороны.

В газете "Полярная правда" за 13 февраля 1986 г. меня заинтересовала заметка "Налет на квартиру журналиста". В ней сообщалось о том, что полицейский наряд  в Тромсе произвел обыск у писателя У. Фьортофта. В ходе налета была конфискована часть рабочего архива, были предъявлены обвинения в разглашении военной тайны. На самом деле в книге Х.Фьорфорта говорилось о несправедливом замалчивании в современной Норвегии заслуг партизан в борьбе с фашизмом, разоблачались абсурдные обвинения в "шпионаже» участников Сопротивления в послевоенное время. В этой неблаговидной деятельности активно участвовали спецслужбы Норвегии, широко используя фашистские архивы.
В подшивке имелись и другие данные:
- 24 мая 1987 года - в аэропорту Ленинграда был задержан и обыскан бывший представитель Стортинга от Христианско-народной партии Ханс Улав Тунгесвик. Он посещал "узников совести" (евреев и христиан), у которых после тюремного заключения возникали проблемы на почве психики. У него изъяли их письма, кассеты для диктофона. Об этом он дал интервью газете "Ворт ланд" С ним был переводчик Хюго Эриксон.

- 2 июня 1987 года американская газета "Вашингтон Таймс" сообщила, что некто Деннад Грин, подданный Англии, подозревается в сотрудничестве с КГБ. Суть заключалась в том, что подозреваемый и еще трое работников предприятия "Конскберг воне фабрик" обвинялись в незаконной продаже СССР вычислительного оборудования. Вел расследования начальник полицейского участка Туре Юнсон. С норвежскими следователями работали и японские коллеги. Делались выводы, что это предприятие помогло СССР создать подводные бесшумные лодки. В связи с вышеуказанным случаем в Норвегии повышались требования "по защите экономики" к обеспечению безопасности предприятий, которые выполняли заказы для ВС. Цель - предотвратить шпионаж. Об этом говорил газете "Автенпостен" руководитель штаба безопасности Верховного командования Коре Трнамар в августе 1987 года.

К проблеме экономического шпионажа в Норвегии тесно прикасался шведский писатель и журналист Чарли Нурдблум (Шарль Нурблан), который в 1984 году написал книгу о шпионаже на Севере. Именно он утверждал о засилии шпионов в среде советских дипломатов в Норвегии и об их заинтересованности экономическими сведениями. По мнению другого автора детективных историй Хелен Бестеруд, министра юстиции Норвегии в 1987 г. в Северном регионе Европы в настоящее время находится 470 советских сотрудников органов КГБ. Эти данные она якобы собирала в течение 2-х лет и к своим выводам пришла главным образом дедуктивным методом.  В ее книге "Война в мирное время" утверждалось, что в Финляндии на тот период находилось 300 агентов КГБ, в Дании-30, в Швеции-60, в Норвегии-45. Из них один на о. Шпицберген, остальные в экспортных фирмах и агентствах аэрофлота, Интуриста и АПН.

Тогдашний руководитель СБ Норвегии Юстен Ерста каких-либо комментариев по данному поводу в печати не давал, более того, по его инициативе вносились предложения в правоохранительные органы о внесении поправок в норвежское законодательство относительно понятия "государственная безопасность" Он предлагал расширить данное понятие, чтобы пресечь любую незначительную деятельность против государства. В частности, этот вопрос рассматривался на семинаре представителей спецслужб, на котором также присутствовал руководитель Разведуправления контр-адмирал Эгил Эйкангер и руководитель Управления контрразведки капитан -I ранга Коре Грансмар. История, по мнению участников семинара, свидетельствовала о том, что в период разрядки международной напряженности активизируется разведывательная деятельность и следует предпринять предупредительные меры. Меры предпринимались. В Норвегии в 1988 году продолжала дискутироваться тема по делу советского шпиона Арне Трехвольда. По новым открывшимся в то время для СБ Норвегии обстоятельствам, он, оказывается, осуществил свыше 100 встреч с агентами КГБ. Утверждалось, что шпионская деятельность Трехвольда хорошо оплачивалась. Об этом свидетельствовали его "сбережения в размере 55 тысяч долларов".

Газета "Сер-Варангер Авис" от 6 августа 1988 года опубликовала материалы, относящие к событиям 13 декабря 1987 года, когда советский перебежчик Владимир Перминов в районе пос. Сванвик перешел в Норвегию. Со ссылкой на местное радио губернии Финмарк (NRK), газета утверждала, что Перминов был заброшен в Норвегию в качестве агента КГБ. C Перминовым работал некто Челль В.Рюенг. Когда Перминова вернули в СССР Чель В Рюенг, как ни странно, доказывал обратное, что "Владимир был настоящим эмигрантом и вернулся в СССР, так как не смог адаптироваться в новой стране".
 
В апреле 1990 года вместо Юстена Эрста руководителем СБ стал бывший начальник Управления полиции города Тромсе Свейн Урдал. В числе кандидатов на должность руководителя СБ в 1990 г. были заместитель начальника управления СБ Арне Хюсе, первый прокурор Лассе Квикстад, начальник Центрального управления СБ Рольф Бевегнер. Их кандидатуры не прошли. О Свейне Урдале сообщалось, что ему 46 лет, начальником Управления полиции г. Тромсе состоял с 1987 года. Назначение на должность было произведено бывшим министром юстиции Хелен Бестеруд. В г. Тромсе он прибыл из полицейского управления г. Хаммар. Обучался в натовском колледже в Риме и закончил его в марте 1990 года. Официально к должности руководителя СБ Свейн Урдал приступил 1 июля 1990 г. Продержался он не долго. 11 октября радио Норвегии сообщило, что Свейн Урдал подал в отставку в связи с разразившимся скандалом по делу о палестинских беженцах и израильских спецслужбах Моссад. Министр юстиции Кари Эстебю признала такое решение Урдала естественным и обдуманным. Новым начальником СБ был назначен Ян Грендал.

Новый скандал в Норвегии разразился в 1991 г. В июне, как сообщалось в прессе, бывший майор КГБ и одновременно начальник скандинавского отдела газеты "Рабочая трибуна" Михаил Будков попросил политического убежища в Норвегии у Великобритании. Вместе с ним попросила политического убежища его любовница, жена одного из работников советского посольства в Осло. Буквально через неделю было объявлено о нежелании пребывания в Норвегии восьми советских дипломатов. Разоблачение «незаконной» деятельности дипломатов были сделаны Михаилом Бутковым. По этому поводу высказывались министр иностранных дел Борис Панкин, Председатель КГБ Вадим Бакатин (назначен 23 августа 1991 года), генерал КГБ Карбаинов. Какую должность генерал занимал в то время, я не помню. 25 ноября 1991 года газета "Автенпостен" опубликовала интервью М.Буткова в Лондоне. В частности, М.Бутков сообщил, что двое из восьми советских дипломатов, объявленных "персонами нон грата" работали на ГРУ, еще двое по "линии ИКС" (промышленный и научный шпионаж), трое - по "линии ПР" (политическая разведка). Восьмой - Лев Кашляков якобы являлся начальником подразделения КГБ в Осло.

 Многие даваемые Москвой задания, по мнению М.Буткова, были просто невыполнимы, так как был получен приказ «побудить норвежские фирмы вкладывать деньги в СССР». Он еще много чего рассказал. В частности, отметил, что с Трехвольтом работал Геннадий Титов. В аресте Трехвольта вина не только его, но и Олега Гордиевского. М.Бутков сообщил о планах написать книгу о советских спецслужбах в Осло и их "полезных контактах". В июле 1992 года в норвежских СМИ появилась информация полковника М. Любимова, бывшего руководителя советской разведки в Лондоне и Копенгагене с комментариями по поводу освобождения Арне Трейнхольда. По мнению М. Любимова изменения политической ситуации в России, а также коренная реорганизация бывшего КГБ, может служить стимулирующим фактором в отношении между Россией и Норвегией, а также способствовать сотрудничеству спецслужб обоих государств. Однако дело М. Буткова этому не способствовало.

О невозвращенцах уже много сказано. Тем не менее, хочется заглянуть в историю и вспомнить, кто же был первым сотрудником спецслужб России, кто остался за границей. . При Петре I отказался вернуться в Россию резидент в Австрии Авраам Веселовский. Похоже, он и стал первым русским разведчиком, переметнувшимся за рубеж по политическим мотивам. Невозвращенцем пришлось стать и его брату в Лондоне Федору Веселовскому. Пострадал за них и третий брат Исаак - его арестовали в России.

Вспомнилась похожая фамилия - Веселицкий. Канцелярии советник Петр Петрович Веселицкий возглавлял "Тайную экспедиции» при Киевской губернской канцелярии, ранее отличился в Семилетней войне и разоблачении прусских шпионов. Биография Петра Веселицкого весьма интересна. – родом из Далмации он в младенчестве был вывезен в Россию, куда его родители перебрались в поисках лучшей доли. Пять лет он учился в Вене, «вояжировал» по балканским городам и странам. В 1732 г. был принят на службу в Коллегию иностранных дел. Кроме положенной в таких случаях протекции, немаловажную роль сыграло то обстоятельство, что молодой человек знал турецкий, греческий и валашский языки.

Приложив немало сил и старания, Веселицкий за несколько лет свил в турецких и татарских городах обширную сеть секретных платных осведомителей – конфидентов. Конфидент считался принятым на службу секретную, когда давал клятву перед образом «по христианскому обычаю о четырех глаз», то есть в присутствии одного свидетеля. Выяснилось, что конфидентов подбирал и комиссар пограничной комиссии в Киеве коллежский асессор Иван Чугуевец.

На должность начальника «Тавйной экспедиции» Петр Петрович Веселицкий назначен был Указом Сената. В постановлении о создании экспедиции ему прямо вменялось в обязанности, «чтобы прилагал он, с ведома генерал-губернатора всевозможные старания о изыскании удобных способов к благовременному из-за границ турецких получению достоверных известий о всех тамошних заслуживающих применения и движения происшествиях».
С турками, как тогда говорили, с басурманами, велась борьба не на жизнь, а на смерть. Что же братья варяги!? Почему такое напряжение в отношениях с ними? - мне не совсем было понятно.

Из дальнейшей официальной, нашедшей отражение в СМИ хронике, следовало. 12 апреля 1992 года шеф полиции безопасности Ян Грендал заявил, что в связи с открытием архивов службы бывшей ГДР "Штази", группа сотрудников отправилась в Германию для изучения секретных материалов. Буквально несколько месяцев спустя, а точнее в июле шеф СБ Ян Грендал сделал официальное заявление о том, что в ближайшее время оставит занимаемый пост, так как в октябре истекает срок его полномочий на данной должности. Может и так, а может что-то вскрылось неудобное в материалах "Штази"? Все может быть, только 22 октября 1922 года Госсовет Норвегии на должность шефа полиции безопасности назначил Ханса Олафа Осбгор, возглавляющего ранее Управление тюрем в Минюсте. Назначение Осбгора вызвало удивление в политических кругах Норвегии - уж очень трудно соприкасались тюрьмы и служба безопасности. Осбгор сделал ставку на сотрудничество спецслужб в области борьбы с терроризмом, коррупцией и наркобизнесом.

Мы за сотрудничество, но разведкой на Севере занимались не только мы и Норвегия, но и другие страны НАТО. 16 июня 1992 года начальник информационной службы Северного флота капитан Веледеев привел следующие факты: 11 февраля произошло столкновение с американской разведывательной субмариной; британский морской самолет-разведчик типа "Нимрод"постоянно несет службу вблизи российских баз; норвежское разведывательное судно "Марьята" и самолеты-разведчики "Орион" Р-3  не снижают активности в Баренцевом море; бороздит ближайшие воды и французский военный корабль "Турвиль" с вертолетами на борту.

Натовцы боялись наших подводных лодок. Для их обнаружения на Севере существовала сеть разведстанций "SUSUS". Один из четырех постов находился недалеко от границы, в Варде. В разведывательном сотрудничестве принимали участие Финляндия и Швеция. 1 октября 1922 года об этом заявил начальник шведской разведслужбы Бертиль Вонблад. Шведский разведчик признал, что до недавнего времени факты сотрудничества в области разведки тщательно скрывались. Однако бывший министр иностранных дел Финляндии Вейно Ласкинен вплоть до конца 70-х годов получал шведскую развединформацию.
С другой стороны, как уже говорилось, норвежская военная разведка использовала территорию Финляндии в целях проведения операций против СССР. В финской части Лапландии было складировано норвежское оружие и боеприпасы. Начальник норвежской разведслужбы Вилья Эвал в сентябре 1956 г. встречался с президентом Финляндии Урхо Калева Кеккененом для утверждения плана деятельности норвежских разведорганов на территории Финляндии. Были и другие сведения. Так, вплоть до 1980 г. военная разведка Норвегии вела активную деятельность на территории северных областей Финляндии. В 1980 году несколько их офицеров были арестованы в Финляндии за шпионскую деятельность в пользу Норвегии.

До недавнего времени эти факты не подлежали разглашению. В связи с незаконной деятельностью спецслужб Норвегии МИД Финляндии неоднократно направлял ноты протеста в посольство Норвегии в Хельсинки. Военная разведка Норвегии работала в тесном сотрудничестве с ЦРУ и ее активность в Северной Финляндии объяснялась выполнением директивы ЦРУ. Содержание директивы заключалось в сборе развединформации о размещении ракетных точек и о военном присутствии СССР в Финляндии. На реализацию этой директивы ЦРУ выделило военной разведке Норвегии крупную сумму денег.

Соседи продолжали печатать материалы по деятельности норвежских спецслужб непосредственно на границе. В, частности, шла речь о Вильгельме Ханстене, который командовал сухопутными войсками с 1948 по 1956 гг. В свое время он якобы утверждал, что более безопасно привлекать к охране границы на Севере выходцев из южных краев. Историки - авторы вышедшей книги "Секретная война" Кнут Эйнар Эриксен и Трон Берг писали, что полицейская служба безопасности (ПОТ) в июне 40-х годов исключала жителей Финмарка из подразделений срочной службы на границе. Их рассматривали как ненадежных. Многие из них был не норвежцами, а саамами и квенами (норвежскими финнами). В свое время ПОТ хотела создать в долине реки Пасвик поселения, в которых бы жили выходцы с юга. Перед войной "истинные норвежцы" получили в этих местах землю по низкой цене с задачей охранять границу. Сразу вспомнились данные о переселении китайцев из внутренних районов страны на границу.

Китайские переселенцы и прочее

Кампания переселения в Китае началась после того, как 22 декабря 1968 г. газета «Женьминь Жибао» опубликовала указание «О переселении грамотной молодёжи в деревню». С тех пор группы переселенцев регулярно прибывали в пограничную провинцию Хэйлунцзян. Приезжали главным образом из г.г. Пекин, Шанхай, Тяньцзинь, Чженьчжоу, Цицикар, Кайфын, Луньчжень. Кроме студентов, школьников были и уволенные военнослужащие.
К 1976 г. в округ Хэйхэ провинции Хэйлунцзян на постоянное жительство в сельскую местность уже прибыло 38600 чел. Надо отметить, что в сельские населённые пункты (коммуны, бригады) прибывали также молодые люди из городов, уездных центров, непосредственно провинции Хэйлунцзян. Например, в 1974 году из того же пограничного округа Хэйхэ «на село» выехало 4500 чел, в том числе 3000 выпускников средних школ.

Распределение грамотной молодёжи по народным коммунам (НК) осуществлялось с учётом имеющихся условий для приёма. В некоторых бригадах число прибывших достигало 160 чел. Были случаи, когда бригады, невзирая на указания, отказывались принимать переселенцев. Причинами таких решений и действий являлись отсутствие жилплощади (некоторые переселенцы приезжали только за этим), и слабое физическое состояние рабочих.
В общежитиях мест не хватало, и многих переселенцев подселяли в дома коммунаров. В группах охраны коммун на всех прибывших составляли списки, где указывались их установочные данные, прежнее место жительства, социальное происхождение, адреса и характеристики. Для контроля над бригадами закреплялись политработники, которые проходили соответствующую подготовку. В целом отношение к «грамотной молодёжи» было положительным и отражало установку «чем больше, тем лучше». Во многих госхозах, НК и бригадах приграничья переселенцы играли ведущую роль в общественно-политической и экономической жизни.

Многие переселенцы были недовольны условиями жизни и работы. Существовала жестокая конкуренция по выдвижению в различные «руководящие группы», и потому соперничающие пытались «столкнуть» друг друга. Сложно решались вопросы трудоустройства женщин. Их труд оплачивался по низким ставкам. Не хватало средств на строительство жилья, школ, и потому даже жесткая экономия не позволяла решать жизненные вопросы. Так, если в день зарабатывался один трудодень - 0,8 юаня, то работнику, после вычетов за зерно, ничего не оставалось. Многие молчали или притворялись довольными.

Недовольные деревенскими условиями предпринимали всяческие попытки для выезда из глуши. Пути выбирались разные: через набор рабочих уездным отделом труда (брали, как правило, холостых или женатых, но без детей); по семейным обстоятельствам, если проситель или близкие родственники имели тяжёлые заболевания (чаще лёгочно-простудные, туберкулез). Последних переводили в южные районы. Из 10 заявок утверждалось 3-4. Перевод оформлялся по заключению местной уездной больницы. По присланным документам «с глубинки» решений не принималось. Отмечалась самовольная миграция переселенцев. По этому поводу в округах издавались распорядительные документы.
Был случай, когда один получивший травму переселенец, после лечения в больнице не возвратился в бригаду, отказался работать на «лёгком» участке и обратился с просьбой вернуться в Шанхай. Его дело передали на рассмотрение в уездный отдел труда. В одном пограничном уезде разыскивался коммунар, который после лечения не прибыл на жительство в поселок. Имели место и такие примеры, когда женщины выезжали в уездные больницы для лечения больных детей и после приёмов у врача исчезали. Россия через такое тоже прошла, и может быть неоднократно, нас таким беспределом не удивишь.

На норвежской границе такое трудно представить. Запад и Восток вещи несопоставимые. По этой причине норвежцы и нас не понимают, как наполовину азиатов. Многое и российским гражданам, тем более мне, недавно прибывшему из восточной глубинки, кажется в соседней стране, мягко говоря, необычным. Не те контрасты. В Азии, не исключая России, жизнь бурлит, происходят кардинальные перемены, ломаются вековые отсталые устои, идет революционный поиск, иногда и ошибочный, новых путей развития. В Европе, в Норвегии все спокойно. Им перестройки и революции не нужны. Для европейцев главное сохранить имеющее, давно приобретенное и не всегда честно, имеется в виду за счет колонизации чужих земель и эксплуатации тех же китайцев, о которых речь шла выше. Времена меняются, Азия просыпается и встает на ноги, китайцы сейчас совсем другие и с ними не пошуткуешь. Наши отношения с ними наладились, а вот с норвежцами процесс тормозится. Есть силы, которым это не выгодно.

Бывший шеф военно-морской разведывательной службы Северной Норвегии Улес Нефьелло тоже написал книгу о противостоянии Норвегии и СССР, в которой сообщил, что моряки китобойных судов Норвегии были агентами спецслужб в годы "холодной войны". Они собирали сведения о деятельности советских ВС на Новой Земле. Вот ведь как бывает! - стреляли по китам, а попадали в вооруженные силы СССР. Норвежцы не только "нападали", но и "оборонялись".
 В конце 1992 года норвежские власти приняли неординарные меры по усилению служб секретного делопроизводства и обеспечению гостайны. Нововведения регламентировались в новой инструкции. Согласно ей, функции по определению секретности того или иного документа передавались ГК ВС. В его ведении оказались 15 тысяч государственных и коммунальных учреждений, осуществляющих специальное делопроизводство, сокращенно "СД". Инструкция была разработана тремя департаментами обороны, юстиции и администрации. Необходимость в принятии такого рода документа объяснялась участившимися фактами разглашения отдельными учреждениями и гражданами сведений, которые, несмотря на свой открытый характер, имели ограниченный доступ.

В начале 1993 года в структуре полиции безопасности Норвегии был создан специальный комитет с целью организации инспекции органов военной разведки. В состав комитета вводились три сотрудника уголовной полиции, которые ранее привлекались к проведению служебных расследований в различных отделах спецслужб, в частности они вели дело о незаконном сотрудничестве с МОССАД в прошлом году. Спецкомитет возглавил Ханс Стейнберг Нильсен.
В целях усиления так называемой обороны, в губернии Финмарк с 1 апреля 1994 года отделения ленсмана ( по другому муниципальная милиция)  перешли в полное подчинение Управления полиции. Ранее их административные, экономические и кадровые вопросы находились в ведении председателя губернии. Слияние полиции и ленсманств не предполагала сокращения штата последних. Ставилась задача повысить эффективность деятельности полиции. Тем не менее, сотрудники ленсманстких участков решили, впервые после 1952 года, объявить забастовку. Цель – добиться, путем направления коллективного письма от 80 тыс. сотрудников полиции, у министра юстиции Греты Фарему повышения заработной платы (предыдущая на 2100 крон в месяц оказалась недостаточной), а также отменить запреты на организацию забастовок.

Урегулирование этой непростой ситуации легло на плечи начальника Управления полиции Сер-Варангер О.У. Ингере. Тогда же и в этих же целях прошла информация об инициативе начальника  полиции иметь собственного переводчика с русского языка. До Ингере полицейское управление возглавлял Улав Сендерланд. Он же являлся нотариусом для коммуны Сер-Варангер. В то время контора Управления располагалась по адресу: 9901 Киркенес, Челланд Торкильдсенсгт, дом № 1. В нашем аппарате, на всякий случай, имелись номера телефона и телекса Управления.
Союз полицейских Норвегии представлял мощную силу и имел свой устав. Спустя несколько лет я даже попытаюсь на базе данного устава разработать устав ветеранов пограничников Северо-Западного регионального управления... Первый блин окажется комом. То, что норвежцы сочинили для себя в начале 50-х годов, окажется для нас не по зубам в конце 90-х.


Спецслужбы Норвегии и парламентская комиссия "Лунда"
 

В конце 1993 года в печати появились данные о том, что бывший гражданин СССР Андрей Сапрыкин, проживающий в Осло, обратился в Комитет по надзору за деятельностью спецслужб Норвегии с обвинением в адрес СБ Норвегии в незаконной деятельности против него . В 1991 году А.Сапрыкин покинул торгпредство СССР в Осло и обратился к норвежским властям с просьбой представить ему политическое убежище. Именно с того момента, по словам Сапрыкина, служба безопасности установила за ним тщательное наблюдение и в его адрес стали поступать угрозы. При попытке завербовать стали использоваться методы шантажа. Шеф СБ Ханс Улаф Остгор отказался комментировать жалобу А.Сапрыкина. И их, таких жалоб граждан Норвегии на действия спецслужб, как следовало из норвежских СМИ, за последний год возросло в 10 раз.

Если в 1992 году в комиссию по контролю за разведкой и контрразведкой поступило 6 жалоб, то за прошедший, 1993 год их число составило 50. В большинстве случаев жалобы поступали на действия СБ и военной разведки.
В этой связи меня заинтересовали данные Элизабет Хуланд, председателя комитета по юстиции Стортинга, члена Левой Социалистической партии. По ее сведениям, с 1988 года по лето 1994 года в отдельные полицейские участки было подано 2660 жалоб на служащих полиции. Из этого числа рассмотрено только 10%,  и только в 1 из 10 случаев человек в форме был признан виновным. По мнению Э.Хуланд это, в какой-то мере, свидетельствовало о безнаказанности полиции.

 
В этот же период в Стортинге Норвегии по инициативе Социалистической левой партии (руководитель - Эрик Сульхейм), начались дебаты по созданию комиссии "По изучению отношения секретных служб  Норвегии к политическим партиям" . В качестве главы комитета по формированию комиссии был избран представитель партии Цетра, вице-президент Стортинга Эвард Гримстад. Такая комиссия была создана к 1 февраля 1994года, ее возглавил Щельберг Лунд. Фамилия Лунд навела меня на определенные мысли. Дело в том, что в книге Д. Павлова  «Русско-японская война 1904-1905 гг.»  упоминается датский уроженец, русский подданный Лунд, находившийся в качестве вольнонаемного капельмейстера на крейсере «Аврора». Может, есть связь? - подумал я.
   Комиссия Стортинга  начала вести расследование независимо от аналогичной комиссии, созданной в Правительстве. На это ушло два, всего было опрошено 500 человек. В числе их была и бывший начальник ПОТ в Северной Норвегии Хельге Клестсен, которая, кстати, заявила, что она не намерена что-нибудь рассказывать членам комиссии Стортинга. Свое решение она объясняла этическими соображениями, а также уважением чести достоинства тех сотрудников, с которыми ей пришлось работать. Комиссия должна была прибыть в северную Норвегию в середине июня 1994 года. К тому времени в печати уже стали появляться заметки типа: «Специальная комиссия Стортинга сообщила об установлении фактов финансирования деятельности спецслужб Норвегии другими государствами, и в основном ЦРУ США.

Проводимые расследования комиссией Стортинга осуществлялись в достаточно сложной обстановке. Определённые норвежские круги, с одной стороны, оправдывали деятельность спецслужб, придавая им героический ореол, с другой - отвлекали внимание общественности на внешнюю проблему "советской угрозы", и что спецслужбы успешно боролись с нею. На этот счет появилось много различных публикаций. Я уже приводил пример с изданием книги «Больной нарыв", в которой говорилось об операциях норвежских спецслужб против СССР в 1950-1970 гг. через сухопутную границу. В книге, в частности, приводился эпизод, когда в 1953 г. по заданию ЦРУ и норвежской разведки два финских гражданина пересекали границу на участке коммуны "Сёр-Варангер".
 
Имя одного из них Арву Ювонен. Тогда ему было 36лет. Он пересекал границу с целью ведения разведки военных объектов в районе пос. Печенга. За каждую ходку платили от 500 тыс. до 1млн. финских марок. Агентурную подготовку А. Ювонен, якобы, прошёл в г. Осло. В книге сообщалось, что многие из его коллег погибли при переходе границы. В книге приводились воспоминания бывшего пограничного комиссара Барне Кнютсена. К сожалению, данных на него в справочных материалах нашего аппарата не имелось и характер публикуемых им сведений для меня так и остались не известными.
В печати сообщалось, что всего было совершено более 60 переходов границы. Эти переходы совершали секретные агенты разведок Норвегии и Финляндии, проходившие подготовку на базе в г. Ивало (Финляндия, губерния Лаппи ). Переброски выполнялись с целью наблюдения за советскими военными объектами на территории Кольского полуострова. Об этом сообщил в интервью одной из газет бывший морской офицер Вейко. В 1951 году он был офицером секретного отдела ВС Северной Норвегии. В интервью упоминался агент финской разведки Мистет Ливе. Как сообщала пресса, министры обороны и иностранных дел Норвегии отказались комментировать эти выступления.

Для подтверждения необходимости действий норвежских спецслужб газета "Дагбладет" от 20 сентября 1995г.опубликовала материалы норвежского профессора Улафа Ристе, в которых раскрывались планы советского командования в 1945-1970 гг. против Норвегии. К документам прилагались подробные карты с обозначением военных объектов на Кольском полуострове. От прошлого делался переход на настоящее и будущее, доводилась установка постоянной опасности для Норвегии со стороны России и КГБ, "какие бы не складывались отношения между пограничными странами, между Россией и НАТО». Так, в газете "Финмаркен" от 23 октября.1995г. сообщалось, что российские спецслужбы в настоящее время уделяют Норвегии такое же пристальное внимание, как и в период "холодной войны". Человеком, которому принадлежит это высказывание, являлся Якуб М.Годзимирский, доктор наук, специалист по социальным исследованиям, сотрудник Центра по исследованиям проблем России при Норвежском внешнеполитическом институте (Nupi).

По его мнению, настоящие усилия России, "как дружелюбного соседа" имеют целью "обворожить" Норвегию, побудить у соседа негативное отношение к планам расширения НАТО на восток. В газете "Финмаркен" за 8. сентября 1995г. приведены данные о том, что средства для создания и работы "российского центра" выделены Министерствами иностранных дел и обороны Норвегии.
Тема "злейших врагов" обсуждалась на специально организованных именно в этот период встречах бывших сотрудников ЦРУ и КГБ в г. Осло. Так, на одной из них 17 сентября 1995г. норвежская сторона рассчитывала, что бывший шеф КГБ Леонид Шебаршин расскажет об операциях спецслужб СССР в Норвегии в 80-90гг. Однако, в "Финмаркен» сообщалось, что, к сожалению, узнать это не удалось, так как Л.Шебаршин в интервью вспомнил только трех агентов КГБ из числа граждан Норвегии, но и этого хватило, для заявления Хельде Харбу в газете "Афтенпостен" в статье "Проверить норвежских агентов КГБ", что служба ПОТ Норвегии во главе с её шефом Пером Гамелгордом собирается проверить заявление Л.Шебаршина.
Одновременно в норвежской печати муссировалась давняя, больная для Норвегии ситуация причастности к спецслужбам СССР Арне Трехвольда, "который тридцать один год работал на КГБ".

В "Афтенпостен" в статье Шеля Дагнеса приводились высказывания на этот счёт ранее работавшего под дипломатическим прикрытием разведчика Виктора Грушко. Подчёркивалось, что, по мнению бывшего "дипломата" в Норвегии, а затем шефа КГБ, судебный процесс против Арне Трехвольда нанёс серьезный урон норвежским правоохранительным органам. Тем самым, намекалось на нецелесообразность деятельности комиссии "Лунда".
В прессе выступали бывший начальник СБ в  северной Норвегии Хельге Клодсен (Клестсен) и бывший активный член общества "Норвегия-СССР" Эдвард Сканке. Первая подвергала сильной критике деятельность комиссии "Лунд". По её мнению, специальное наблюдение в послевоенное время велось, в основном, за участниками партизанских формирований и большинство партизан показали себя добропорядочными подданными. Второй - подтверждал данные комиссии и заявлял, что общество "Норвегия-СССР" получало большие суммы денег из Советского Союза. В материалах доклада комиссии "Лунда", имелись данные, подтверждающие, получение председателем коммунистической партии Норвегии в 1937-1946 гг. Адамом Этере Ниссен государственной пенсии из Москвы в размере 120 валютных рублей ежемесячно.

Первоначально результаты работы комиссия "Лунда" планировала доложить к 21 марта1996г. В ходе консультаций было принято решение доклад отложить до завершения специального визита в Норвегию Президента РФ Б.Н.Ельцина, так как многие материалы касались неприятных моментов в норвежско-советских отношениях.
Сразу после его убытия 26 марта.1996г. в Стортинге начал работу Комитет по контролю за деятельностью секретных служб. Его возглавил председатель Партии центра (ПЦ) Пер Н.Хаген. В комитет вошли также представители Рабочей партии (НРП), Партии правых (Хейре), Социалистической левой партии (СЛП) и Христианско-народной партии (ХНП).
Гриф секретности с документов комиссии, был снят голосованием большинством голосов в Стортинге после предварительного их изучения в службе безопасности Верховного командования Вооружённых Сил Норвегии. По первоначальной информации начальника штаба этой службы Ханса Драмстада, доклад комиссии "По изучению отношения секретных служб Норвегии к политическим партиям" должен был быть опубликован в апреле 1996года.

По этому вопросу в Стортинге велась дискуссия, в которую, хотя Ш. Лунде был против, вмешалось правительство, в том числе премьер-министр Гру Х.Брундтланд, представители министерств юстиции и обороны.
В ходе дебатов министр обороны Й. Косму высказался за опубликование доклада, даже если это повлечет негативное влияние на развитие сотрудничества с другими странами. Руководитель комитета Стортинга по Вооруженным Силам Ханс Росьюриф предостерегал, что подобные действия негативно скажутся на деятельности разведслужб Норвегии. В конечном итоге, совет Стортинга в мае 1996 года выступил за опубликование доклада комиссии "Лунда" в полном объеме.
Опубликование его состоялось 3 мая 1996 года, затем он поступил в продажу в университетском магазине "Академия", и был распространен по компьютерной сети "Интернет". К сожалению, прочитать этот материал мне тогда так и не удалось. На тот момент в нашем аппарате не было своего компьютера, а об использовании "Интернета" в то время даже и речи не было. Россия продолжала жить в закрытом мире и лозунг, как в Норвегии, постоянной опасности - "Как бы чего не вышло" оставался в силе.

По заявлению одного из членов комиссии Берге Фюрру материалы доклада должны были стать основанием для пересмотра части истории Норвегии. В частности, в докладе деятельность ПОТ была подвергнута жесткой критике. Раскрывалась связь ПОТ с лидерами НРП и центральным объединением профсоюзов Норвегии (ЦОПН). Сообщалось о незаконном наблюдении ПОТ не только за членами КПН, но также за членами Социалистической народной партии (СНП), партии Левых (левое крыло НРП). Приводились данные о том, что с 1960 года ПОТ получила возможность прослушивать телефонные разговоры и осуществлять контроль почтовых отправлений лиц, находящихся под подозрением полиции. Излагалась информация о ведении в течение 40 лет активного наблюдения, в том числе и слухового за населением со стороны военной разведки. Сообщалось о секретном сотрудничестве спецслужб Норвегии и США с 1947 года.

По данным доклада комиссии в последние годы многие члены левого крыла политических партий были взяты ПОТ на учет. Так, по мнению одного "социально опасного" члена КПН Йона Сельфогна, работника металлургического завода в г. Му-и-Рана, представители НРП пользовались услугами ПОТ. Последняя осуществляла регистрацию всех членов КПН и сочувствующих коммунистам лиц прежде всего на предприятиях государственных железных дорог, телерадиовещательных станциях и почтовых предприятиях. По имеющейся в ПОТ информации, норвежские социалисты поддерживали контакты с секретными службами ГДР и США. Так, в связях с "Штази" ГДР в течение 13 лет подозревался лидер СЛП Кнут Лостнес.
Согласно опубликованным материалам, в 1948 году в Финмарк был направлен офицер-разведчик лейтенант Арне Эксланд. В его задачу входила вербовка агентов для контроля за передвижением советских кораблей вдоль побережья губернии и деятельностью коммунистов. ПОТ и разведывательная служба Вооруженных Сил Норвегии по этим вопросам тесно сотрудничали между собой и с иностранными спецслужбами. Так, с 1947 по 1954 год ими совместно на территории СССР было заброшено 14 групп и 25 агентов, из которых якобы только двое были разоблачены.
Опубликование доклада комиссии "Лунда" еще более обострили общественно-политическую ситуацию в Норвегии. Возникли серьезные разногласия в Рабочей партии, - стали поступать данные о взяточничестве лидера НРП Турбьорна Ягланда.

Заместитель председателя НРП в Финмарке Анне Педерсен сделала заявление о том, что политика, проводимая Гру Х.Брундланд не отвечает требованиям коммун. В конце октября 1996 года представители отделений НРП коммун съехались в Осло для обсуждения назначения Т. Ягланда на пост премьер-министра. Отставка Гру Х. Брундланд состоялась 23 октября 1996 года. По этому поводу представитель МИД США Николас Берне заявил, что США оценивают ее как высококачественного политика Норвегии и деятеля мирового порядка. В январе 1997 года Гру Х. Брундланд была назначена на пост Советника Генерального секретаря ООН по международным делам.

Противоречия по вопросу участия специальных служб в политической жизни страны возникли не только внутри НРП, но и между различных политических сил Норвегии. Так, в октябре в письме министру юстиции Грете Фарему альянс представителей партии Хейре, СЛП и Левой партии (Венстре) выразили беспокойство по поводу того, что партия Центра владеет определенной секретной информацией об участии датских властей в политической борьбе внутри Норвегии. С опровержением выступал представитель партии Хан Якобсен.

Лидер организации "Kasta" А. Карстау в письме в Комитет контроля за деятельностью спецслужб заявил, что членам организации известно о слабом надзоре за деятельностью спецслужб со стороны государственных структур; что член организации, бывший Государственный секретарь министерства обороны Норвегии О. Хаммерстат никогда не настаивал на предоставлении каким-либо государственным структурам прав на контроль за ПОТ. В декабре 1996 года в Стортинге вновь открылось слушание по докладу комиссии "Лунда". Планировалось выступление нового министра юстиции Анны Хольт. Новый премьер-министр Т. Ягланд поручил ей провести расследование по факту наблюдения ПОТ за членом комиссии Барге Фюрре, который по информации прокурора Лассе Квикста якобы проявил повышенный интерес к деятельности спецслужб.

Комитет Стортинга по надзору за секретными службами заявил об отсутствии каких-либо для этого причин и что интерес Барге Фюрре является естественным правом человека в демократическом государстве. С этим не согласился бывший полковник КГБ перебежчик Олег Гордиевский, который в интервью норвежской радиокомпании "Norge" заявил, что Барге Фюрре ранее несколько раз выходил на связь с представителями КГБ СССР, в частности со Станиславом Чебуток. Выступление Гордиевского прокомментировал Виктор Грушко, в котором он сообщил, что советская разведка или КГБ не имели каких-либо специфических отношений с Б. Фюрре. То, что норвежские спецслужбы доверяют лживой информации предателя Гордиевского, является их серьезной ошибкой.

В связи с отмеченным, в Стортинге возникло новое дело "О расследовании факта незаконного наблюдения СБ за членом комиссии "Лунда" Барге Фюрре". Личный контроль за ходом ведения дела взял премьер Т. Ягланд 16 декабря 1996 года. Он изучал отчет министерства юстиции по этому вопросу, который подготовили Г.Фарему и А. Хольт. За этим последовала отставка Г. Фарему с поста министра в правительстве Т. Ягланда. Оппозиция в Стортинге потребовала проведения расследования ее деятельности в бывшем кабинете в должности министра юстиции. К середине февраля ожидалась публикация сведений о ходе наблюдений ПОТ за Б. Фюрре и 26 норвежцами. Одновременно велось разбирательство по заявлению о возможном прослушивании телефонного аппарата госсекретаря министерства обороны Норвегии Мартина Холберга.

В комитет контроля за деятельностью ПОТ также обратился президент саамов Уле Хенрик Магга. Он попросил провести расследование по делу наблюдения ПОТ за саамами в послевоенные годы, в частности, в коммуне Карашок. Позднее, а это случилось уже в 1977 году, на заседание Стортинга вызывались бывшие секретари НРП Унар Биен и Хакон Ли, министр обороны Йенс Кристиан Хейге (1945-1951 гг.), бывшие Госсекретарь МО Одмунд Хаммерстат и шеф ПОТ Хане Улаф Остгорд. Шла речь о норвежской политической разведке и роли служб безопасности. Унар Биен привел новые сведения о секретном сотрудничестве ПОТ с частными группами лиц и сотрудниками военной разведки.
На слушаниях представитель партии Центра, бывший премьер-министр Норвегии Н. Пер Ботен выразил сомнение в том, что Норвегия в условиях мирного времени нуждается в службе безопасности. Он также заявил, что деятельность ПОТ основывается, прежде всего, на незаконных операциях, а не на защите закона и прав подданных страны. С тем, что аппарат ПОТ для обеспечения государственности безопасности велик, согласился и министр обороны Й. Косму.
 
Как сообщалось в печати, в ходе дальнейшего слушания доклада комиссии "Лунд" намечалось оглашение сведений о совместной деятельности разведывательных служб Норвегии и НАТО, информации по фактам прослушивания телефонов высших должностных лиц. Вероятно, в связи с оглаской "дополнительных сведений" комиссии, подали в отставку глава ПОТ Эллен Холагер Анденас, министр юстиции А. Хольт. Место министра юстиции, шефа моего коллеги, пограничного комиссара Й. Тремборга, заняла 49-летняя Гардлив Валла, которая в 1990- 1992 годах была советником премьер-министра Гру Х. Брундланд, а с 1992-94 гг. - секретарем кабинета министров.

В прессе Гардлив Валла характеризовали, как опытного чиновника, ранее входившего в блок левых сил, что должно было ей помочь урегулировать сложившуюся между партиями ситуацию. По имеющимся официальным сведениям, Г. Валла придерживалась позиции законности действий ПОТ по наблюдению за организациями, партиями и лицами, которые "негласно финансировались СССР".
Еще до моего прибытия на новый участок службы начались сокращения в разведслужбах министерства обороны. По заявлению пресс-офицера ГК ВС Стига Мартина сокращению подлежало 25% штата сотрудников разведслужб.  В июле 1994 года по норвежскому радио прошла информация о том, что министерство обороны выделило 1 млн. крон в качестве компенсации тем сотрудникам разведслужб, которые добровольно примут решение об увольнении. Кроме того, они должны были в течение 3-х лет получать полную заработную плату с целью переобучения. По данным соседей этот проект обходился министерству обороны в 100 млн. крон.

 Вот такая, прямо скажем, не простая складывалась обстановка в Норвегии накануне моего прибытие на границу. Секретные страсти и тотальный межпартийный поиск шпионов и вредителей походил на шабаш ведьм. Сказывалось ли это на границе? Бесспорно, конечно. Имела место настороженность, недоверие, и те меры, которые мы предлагали соседям в рамках партнерства и объединения усилий, принимались чаще в штыки.
Все в Норвегии признавали, что военная угроза со стороны России исчезла, но в то же время, с трудом переходили "на мирные рельсы". Спецслужбы Норвегии пытались, как говорят китайцы "сохранить свое лицо" и конечно штаты и финансы. Начался поиск новых угроз со стороны России. По мнению начальника службы безопасности Норвегии, которое он высказал 26 июня 1994 года в Стортинге, этими угрозами стали экологическая и проникновение в страну организованной преступности. Уже в августе 1994 года таможенная служба Финмарка была приведена в "полную боевую готовность в связи с контрабандным перевозом радиоактивных веществ из России в Западную Европу". Не забывали соседи, конечно, и про наш атомный флот. Он и раньше находился под "колпаком технических разведок", а с появлением у норвежцев повышенной "радиоактивной опасности", контроль за ним усилился.

Многие станции слежения норвежцев размещались непосредственно на границе. В частности, в районе погранкордона "Гренсеякобсельв" они смонтировали радар, как утверждалось, новой модификации. На осуществления другого проекта по установлению радара в Ханнисвоге НАТО выделило 132 млн. крон. В г. Вадсе в январе 1994 года в рабочий режим была введена радиотехническая станция, модернизация которой обошлась министерству обороны Норвегии в 56 млн. крон. Какие астрономические суммы! Мы, к сожалению, в то время находились в другой финансовой очереди – на воду, электроэнергию и хлеб. У нас была задача выдержать демократическую перестройку.