ч. 4 Берендеев лес

Почему Берендеев? Мой сосед дядя Володя как-то назвал его так, а мне очень понравилось это слово – Берендей. Что-то из сказок, что-то такое, что я точно где-то слышал ранее.

Мне почему-то видится в этом слове густой сосновый лес, поросшая осиной и папоротником его опушка и старичок-лесовичок на ней. Он непременно в лаптях, в поношенной, выцветшей свитке и с соломенным брылем на сивой голове; в руке у него обязательно плетеный коробок с грибами. Мне кажется, я много-много раз видел этого «Берендея», но всё никак не могу вспомнить где… Может, на картинках в детских книжках?

– Ты куда? – спрашивает бабушка.

– В Берендеев лес! – отвечаю я на ходу.

Маленький, за пять минут насквозь пройти, лесок. Он совсем близко к нашему дому, и бабушка отпускает сюда меня даже одного. Грибов здесь особо, правда, нет. Разве что лисички. Да! Вот их здесь можно, как говорит дядя Володя, «накосить вагон».

Бывало, идешь встречать дедушку с поезда утром в субботу или, например, купаться на Вилию с бабушкой – и прямо по узкой тропинке, одна за другой начинают попадаться «пуговки» – маленькие желтенькие шляпки молоденьких лисичек.

Это знак! Когда на тропинке есть россыпь лисичек – обязательно надо «дать кругаля», то есть обойти это место кругом и посмотреть всё внимательно.

– Вот видишь, Максимка: один, второй, третий – цепочка целая… Это грибница так идёт… – объяснял мне дедушка.

Мне очень нравилось собирать грибы и поэтому я быстро осваивал эту «науку».

– Грибы собирать – это целая наука! – говорил дядя Володя.

Однажды, когда мы с дедушкой насобирали в Берендеевом лесу лисичек, бабушка пожарила их с зеленым луком и, подав к столу, сказала, что «целая наука» – это их вкусно приготовить. И тут я, поняв, наконец, в чем дело, весело добавил:
 
– Не-е-е-е!.. Самая важная «наука» – это их есть!

А еще в Берендеевом лесу живут зайцы. Мне очень хочется иметь кроме кота Рыжика еще и домашнего какого-нибудь маленького зайчишку. Но словить его мне никак не удавалось. Увидишь, бывало, его – вот он, всего каких-то шагов десять – вот он под ёлочкой что-то себе делает… Подходишь на цыпочках, чуть дыша. А он – раз! И нет его! Большими прыжками улепётывает – только пятки сверкают.

Дядя Володя – так он, говорит, умеет их ловить. Только он мне никогда почему-то не показывает, как он это делает.

Вообще у дяди Володи от меня очень много секретов. Например, пойдём мы с ним и бабушкой на Вилию вечером – ну, на рыбу. Сидим мы вместе с ним совсем рядышком. И – у него клюёт, а у меня нет.

Он говорит:

– Э-э-э, Максимка! Тут надо знать секрет!

И плюёт на червяка на своём крючке. Но сколько я ни плевал на своего червяка – клевать у меня никак не начинало.

А еще в Берендеевом лесу много земляники. Утром, только позавтракав, мы отправляемся с бабушкой за ней. Берем в руки по стаканчику и идем.

В тенистой траве мы находим сладкие ягоды. Мирно жужжат пчелы, гудит шмель. А когда потянешься в самые густые заросли, за самой спелой земляничинкой – обязательно «ужалит» крапива. Больно! И потом бабушка говорит: «не расчесывать!» Кстати, земляника – это такая маленькая клубничка.

А еще на полянах тут у нас растут кулачики – очень сладкие, и я очень их люблю. Они тоже как маленькие клубнички, только круглые. Баба Женя умеет варить из них варенье ароматное-преароматное.

Зверушки тоже любят ягоды. Я однажды даже сам лично видел, как маленький мышонок ест землянику! Он лапками схватился за стебелек, наклонил его к земле и быстро ел. У него был розовый хвостик и черные глазки-бусинки.

Я прочитал про мышат у моего любимого Бианки, называется «Мышонок Пик», и знал все их повадки.  Когда мой мышонок Пик ел землянику, я сидел тихонько, не шевелился, и он совсем не боялся меня. Наверное, еще и потому что я тоже тогда был маленьким.

Неподалеку от Берендеева леса есть наш ручеек – я пускаю по нему кораблики из сосновой коры. Парус я делаю и тетрадного листка, а мачту – просто из веточки. В этом ручейке очень холодная вода. Дедушка говорит, это потому что в нём какие-то «ключи». Я однажды специально прошелся вдоль всего этого ручейка, всматривался в песчаное светлое дно, но никаких ключей я там не нашел.

Еще в Берендеевом лесу есть много больших камней – валунов. Они разбросаны там-сям, по одному, по два. Но есть одно место особенное – высокий можжевельник, а возле него – самый большой здесь камень.

Место это всегда почему-то манит меня, но когда я прихожу к этому камню и залажу на него посидеть, легкая, как перед дорогой, тревога охватывает меня.
 
Сидя на камне, я смотрю сквозь лес, и мне кажется, что где-то там, вдали, в просвете во-о-н тех низеньких осин на краю леса, я увижу кого-то. Я словно смотрю сквозь время, неясно только – вперед или назад…

Я смотрю вперед. Вглядываясь в эти дальние просветы, я чувствую что-то очень важное, но пока кроме трепещущей молодой листвы и солнца там ничего нет. Я еще ребенок, и моё необъяснимое волнение скоро сменяется покоем. Надо мною белые облака, синее-синее небо, и внутри меня очень много счастья.

– Ма-а-акси-и-м! – слышу далёкий голос бабушки.

Блиииин!!! Наверное, я опять «загулялся»! Я слажу с теплого камня и направляюсь к краю леса, где уже ждёт меня бабушка.

– Ну нельзя же так… Вот не пущу больше одного!.. Вообще-то уже почти обед! Вот дедушке всё расскажу!

– Ну я же взрослый, бабуль!!! Я же ЗДЕСЬ! Я хотел еще и к ручейку сходить…

– А дрова кто мне обещал помочь попилить? – всё ворчит бабушка.

– Дык попилим, бабуль!!!

Обязательно пойду к ручейку вечером! А дедушке никто ничего и не расскажет… Как бабушка сама говорит, что старое вспоминать?

...

Мне сорок лет.
Стоит Берендеев лес. Как в детстве, я долго-долго сижу на том волшебном, теплом камне и смотрю вперед.
 
Солнце уже совсем почти не греет, оно садится. Меня никто не зовет домой. От всматривания вдаль мои глаза устали, и я закрываю их.

В просветах высоких осин мерещатся мне три идущие по направлению к тому месту, где когда-то был наш дом, фигуры: отца, бабушки и дедушки. Они молоды и живы.