ч. 5 В Колпею

Сегодня воскресение, и мы собираемся в Колпею к Витальке, дяде Пете и тёте Люде.
 
С «гостинцами»! Бабушка собрала уже целую торбу всяких «присмаков», и дедуле, наверное, будет тяжковато идти по «зыбучему песку». А там такие пески, что на велике никак не проехать, когда мимо кладбища! Но мы сейчас пойдём пешком. Ведь у нас только два велосипеда, ну и вообще бабушка плохо умеет.

Закрыв на замок Рыжика (чтобы ничего с ним не случилось), мы вышли из дома еще до самой жары, часов в десять.

Позади осталась наша липа. Где-то там, со стороны домика дяди Володи, тявкает Ипташь – это его собака. Вчера мы уже успели, кстати, сходить к дяде Володе поздороваться, ну и он пригласил нас в гости.

Вечером с дедулей пошли мы с ним в «его баньку».

Он так и говорит всегда – «моя банька».  Но париться я точно не люблю, теперь я уж понял! Что такого хорошего, когда тебе так жарко? Аж кожа сейчас лопнет или глаза вылезут! А они с дедулей такие «ааааааа» говорят, «поддай, поддай пару!» А я уже с нижней полки слез и сижу на полу самом. Дядя Володя меня один раз горячим веником  как «приложил»! Уши запеклись! А он-то в шапочке! В венике колючки можжевеловые царапаются. Дедушка сказал, что «это полезно, но на любителя». Так вот я не любитель! Лучше уж холодной водой в ночевках. Да! На улице!

Ой! Мы же сейчас идём к Витальке в Колпею!..

Протаптывая «свежую» тропинку, мы забираем краешком зеленого поля мимо домика бабы Стэфы. Жалко идти по росткам, но по-другому, говорит дедуля, никак.

А вот и баба Стэфа сидит на лавочке «ля ганка». Она вообще так смешно разговаривает. У неё нет зубов, глаз один, и еще есть у неё куры. Мы вчера тоже уже побывали у неё в гостях и «поговорили на счёт яиц».  А её сына зовут Мацей. Показывала мне его фотографии в красивой форме.  А я и живьём видел его тут один раз. Он моряк.

– Здравствуйте, Стэфа! – это моя бабушка кричит Стэфе, когда мы поравнялись с ней. Стэфа нам в ответ только качает вниз-вверх головой. Это «такая она слабенькая» и «ей лет под сто», сказал дедуля. А бабушка сказала «ну, так дай Бог каждому столько жить-то!»

Ничего себе! Сто лет! А мне только девять! Будет десять. В ноябре. 

Прошли Стэфу.
 
Вот и камень наш огромный. Он большой, с меня ростом, лежит здесь под тополями на краю «нашего» поля почти у самой грунтовки. Я люблю на нём сидеть и смотреть вдаль дороги, и здесь есть тенёк. На камне еще сухой мох такой, и мягко. По грунтовке изредка проедет машина. И часто сначала еще и машины-то не видно, но уже видна пыль.   И вот я сижу и жду, сижу и жду, когда вдали будет пыль. Может, это мой папа едет на такси?

Возле камня мы свернули на эту самую грунтовку и идём.

Впереди страшная высоковольтная ЛЭП… Два таких столба серых толстых. Руки расставили и гудят. Особенно, когда я ходил тут, бывало, один – я всегда боялся под ними. И даже на велосипеде страшно. Такие гудят, и очень высокие! Я тогда зажмуривал глаза и старался под ними быстренько.

Но в прошлом году мне дедушка сказал, что «нужно победить свой страх».

И вот в тот день пошли мы с ним вместе, и он меня научил: я подошел к одному этому столбу близко-близко! Подошёл и дотронулся! Ну и быстренько назад к дедуле. И теперь, вроде, не так сильно страшно… И ЛЭП эта как-то вроде немножко уменьшилась и не так гудит. Может, это потому что я взял сейчас бабушку за руку?
Прошли, наконец, под этой ЛЭП!

А впереди еще есть горка такая, вниз. Пески там «зыбучие». И слева горки этой сразу такие торчат кресты, ну, кладбище. А в сумерках там огоньки какие-то и бывают звуки. Но Виталька говорит, что ничего страшного там нет. Только почему тогда даже и некоторые взрослые так боятся на кладбище? Особенно ночью.
Но сейчас день, поэтому я просто иду и не смотрю влево, а только себе под ноги. Ну или на полосатую торбу в руке дедули.

Фух, прошли и кладбище. Отсюда уже рукой подать до Витальки.

Вот уже виден и его дом! Он самый первый, с краю деревни. Сажалка, где мы тягаем карасиков. Гуси вот возле неё, как в прошлом году, серые, пьют. Один гусь тут самый был кусючий! А! Вот этот  –  здоровый белый!

А вот и тетя Люда видна! «Корпаееца» на огороде «раком кверху».
Вот начался их зеленый забор. В нем там есть дальше калитка, но тут вот одна досочка снизу отодвигается… И можно пролезть – мы так с Виталькой в прошлом году делали. Такой потайной ход.

Я слегка отстаю от своих и хочу туда «нырнуть».

Хм… странно. Я не могу пролезть! Досочку отодвинул, а пролезть не получается! Наверное, надо будет теперь вторую, ну, соседнюю тоже «отбить», чтобы влезть.
Я догоняю своих, мы заходим во двор через калитку.

Навстречу нам уже бежит тетя Люда с пучком зеленого лука в руке, ну, как букет.

А с другой стороны, с луга, то есть, бежит уже и дядя Петя – со своей вечной косой в руках! Он почти всегда косит, потому что коровы у них и конь Милка.

Вдруг всё завертелось очень быстро, весело и громко! Залаял и их белый Пушок – слепой и добрый. Гуси прибежали с сажалки и гогочут, куры всполошились и начали подлетать под своей сеткой, а черный кот Киска пронесся галопом по двору заложив уши.

Взрослые что-то говорят, смеются, обнимаются, уже красные! Только дядя Петя чуть в стороне всё трясёт сам перед собой косой и не знает, куда её деть – на землю не кладёт, можно не заметить и сильно пораниться, а повесить или прислонить некуда.

–  Да едрыць-тваю-маць-каса! –  «засаживает» её на «плот», забор, то есть.
– Ну наканец-та сбачылiся! Ах вы нашыя родныя! Лёнечка! Максiмачка!  – чуть не плачет тетя Люда.

Все уже потные, а меня то тетя Люда тискает (босой своей ногой наступила на мой кед), то дядя Петя мне руку больно жмет и говорит «ну мужык! ну мужык!»; от него пахнет потом и папиросами.

– Вiталька! Максiм тут! – зовёт Витальку тетя Люда и опять целует меня в глаза.

– Лёнька! А пахудзеў як! – и опять обнимает дедулю, а потом кидается к бабушке (лук-букет давно под ногами)...

– Iрачка! Ну, Iрачка! Ай, красавiца! Як я рада! Як Iгарок-та? Марынка?

–  Людочка! Дорогая! –  бабуля раскраснелась, – Тут вот мы гостиццы…

–  Виталька! –   кричу я.

–  Виталька! – кричит дядя Петя в сторону дома и добавляет мне: – Ён на рыбе ранiцОю быу.

Выбегает сонный Виталька.

–  Максiмка!

–  Виталька!

–  Максiмка!

–  Виталька!

Обнимаемся и хлопаем по-взрослому друг друга по плечу.

–  А я ж ўчора толькi прыехаў! Во з ранiцы уставаў на карася! Думаю я, а дзе там Максiмка?! А тут і ты прыхаў! Целяпацiя! – говорит Виталька.

– Телепатия… – улыбаюсь я.

…

Взрослые в доме, а мы с Виталем залезли на чердак посмотреть сверху на гнездо аиста перед самым фронтоном – там два аистёнка и их мама. На чердаке жарко-жарко, и мы вспотели.

– Пайшлi у сажалку сядзем! Ахладзiцца нада! Пака бацькi там нагутарацца… А потым – да цябе!

– Пайшлi! – соглашаюсь я.

Сидим в сажалке. Сверху нам прямо «у макауку» припекает, а ногам даже и холодновато.

– А давай у меня рыть окоп! Я уже всё придумал! Сделаем блиндаж. И покрышка от трактора там на поле валяется старая – это для «люка»!  Шифера кусок положим еще на траншею, а потом землей сверху! Как в танке!

– Давай!.. I на рыбу да мяне увечары! Карасi у смятане, помнiшь? – говорит Виталька.

– Ага! – киваю я.

– Ну во…

Нас уже ждут окоп и золотые караси!