Гулливер в Клубе знаменитых капитанов

МНОГОЛИКИЙ ГУЛЛИВЕР - ЧАСТЬ 2. ПЕРЕСКАЗЫ, ПЕРЕДЕЛКИ, ЭКРАНИЗАЦИИ

Весь цикл рецензий здесь: http://proza.ru/2024/09/13/1304

2.10. ДВЕ ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ РАДИОПЕРЕДАЧИ

Что же касается не постановок, близких к оригиналу, и не экранизаций по вольным мотивам, а ореола всяких упоминаний, параллелей, фантазий по отдалённым мотивам гулливеровых путешествий - тут всего не переберёшь. Их просто изобилие. Не всякая книга добивается такого проникновения в общую культуру. Хотя такое проникновение ещё не означает настоящее усвоение... Но зато оно обеспечивает прочную память, зацепку, ниточку, по которой каждый желающий думать самостоятельно может добраться до осмысления оригинала, если заинтересуется.

Однако хочется упомянуть две познавательные радиопередачи, две великолепные многосерийные радиопостановки, которыми заслушивались многие дети и взрослые в Советском Союзе и память о которых (как и записи многих выпусков) жива до сих пор.

Не наяву, и не во сне,
Без страха и без робости
Мы снова бродим по стране,
Которой нет на глобусе...
И Гулливер, и Дон Кихот
Нас примут, как друзья.
Итак, вперёд! Нас снова ждёт
Литературия.

Узнали? Кто незнаком - давайте познакомлю. Познавательная передача для школьников и студентов "В стране литературных героев", несущая разумное, доброе, вечное. Иными словами, повышающая функциональную грамотность юных читателей. Проще говоря, обучающая умению читать книги внимательно и вдумчиво, не скользя по строчкам. Причём не диктующая, как следует понимать то или иное произведение, а доходчиво и наглядно доказывающая правильность определённого взгляда и вместе с тем учащая думать самостоятельно и доказывать свою точку зрения. Построенная в форме максимально равноправной беседы, обмена мнениями, взаимоуважительной дискуссии между начитанным мудрым профессором Архипом Архиповичем и читающим, любознательным и сообразительным школьником Геной. Оба имеют собственное мнение и упорно его отстаивают. И хотя Архип Архипыч многое понимает лучше, переубедить Гену бывает весьма нелегко. И развёртываются перед слушателем интереснейшие сюжеты, неожиданные сравнения и параллели, размышления и приключения... И даже загадки на тему "кто сейчас перед нами?“ или "с кем мы только что разговаривали?“ А какие прекрасные артисты озвучивают и двух путешественников, и литературных героев, с которыми они встречаются! Передача великолепная, и жаль, что на сегодняшний день в сети есть не все выпуски.

Интересно, что именно эти два образа из мировой литературы - Дон Кихот и Гулливер - в песне взяты в качестве примера любимых книжных героев. Потому что они - как символы, доведённые до абсолюта. У одного - сумасшедшая жажда благородных подвигов и отрыв от обыденности, у другого - сумасшедшая жажда познания мира и правдоискательство. Смех смехом, а ведь оба не примиряются с тем, что есть, и упорно ищут чего-то большего. Что в них и притягивает читателя. И оба далеко не так простоваты, как может показаться на первый взгляд...

Гулливер не только получил почётное упоминание в заглавной песне передачи, но и встретился Архипу Архиповичу и Гене в одном из их путешествий. А именно - в выпуске "По щучьему велению" 1971 года, где роль Гулливера исполняет Всеволод Абдулов, а роль лилипута Рельдреселя - Галина Иванова. По тексту выпуска ясно, что встреча с Гулливером началась в стране великанов, и это было в предыдущем выпуске передачи, где просили отгадать, кто он такой. Но как назывался предыдущий выпуск и сохранился ли он - не знаю. А в этом выпуске, кроме собственно посещения Лилипутии, ещё и важный и интересный спор завязался у Паганеля сперва с Гулливером, а затем с Архипом Архиповичем на тему литературных приёмов Джонатана Свифта и Жюля Верна в частности и на тему правды и выдумки в художественной литературе в целом. Как сказал Архип Архипович: "Ведь вы, учёные, для исследования природы пользуетесь не только невооружённым глазом, но и телескопами, и микроскопами. Почему же писателям нельзя делать то же самое?“

Вот эта-то передача и побудила меня обновить впечатления детства и вновь перечитать "Путешествия Гулливера". Читала я, как и в детстве, полную взрослую версию книги. Причём с удивлением обнаружила, что существуют ещё и детские её версии, даже не одна, а я их и не знала. Более того: выяснилось, что многие другие люди в детстве читали только одну из этих детских версий, самую популярную, а через годы с удивлением обнаружили, что взрослая версия существенно отличается. Как странно звучит подобное открытие...

Конечно, та трактовка "Путешествий Гулливера", которая звучит в этой передаче, хоть и во многом верна, но чересчур упрощена в сравнении с тем, что было в книге. "Ну, зачем во всех отношениях большой человек так унижается перед людьми во всех отношениях мелкими, позволяет им вертеть собой как угодно?" — "Так в этом и состоит жизненность и сатира этого великого произведения! Тем более, в конце концов большой человек отбросил свои старые предрассудки и ушёл от этих мелких людишек!“ Типичные взгляды, распространённые по сей день среди читателей. Что очень естественно. Действительно, Гулливер с лилипутами вёл себя порой чересчур уж шёлково-покладисто, отчего в читателе закипает закономерное возмущение. Но... если бы он вёл себя менее покладисто, к чему бы это привело? К тому, что у лилипутов от страха глаза стали бы ещё более велики и они бы ещё больше себе нафантазировали насчёт него. А уж если бы он вздумал не подчиняться им, они и вовсе впали бы в панику, стали бы отчаянно "обороняться". И дело дошло бы до боестолкновения между ними и Человеком-горой, чего ему, как всякому нормальному человеку на его месте, совсем не хотелось.

А вот эту песню наверняка кто-то из читателей не только узнает, но и напоёт по памяти:

В шорохе мышином,
В скрипе половиц
Медленно и чинно
Сходим со страниц.
Шелестят кафтаны,
Чей-то меч звенит...
Все мы - капитаны,
Каждый знаменит.

Эта передача прошла долгий, славный, успешный, но не всегда лёгкий путь по волнам эфира. В течение без малого сорока лет "Клуб знаменитых капитанов с честью выполнял две задачи. С одной стороны, детей, да и взрослых тоже, необходимо активно приобщать к высокой культуре в области приключений, к чтению высоких образцов классики, как зарубежной, так и родной, и лучших книг новой, советской эпохи. С другой стороны, подвиги литературных путешественников часто оказываются более известны, чем подвиги реальных мореплавателей, и это надо исправлять. Авторы нашли способ поймать разом двух зайцев: пусть литературные капитаны расскажут слушателям о плаваниях реальных капитанов! Ну, и о своих товарищах по книжным полкам тоже. А чтобы это не превратилось в лекцию - пусть все исторические и литературные экскурсы нанизываются на нить увлекательного, серьёзного и забавного, несколько пародийного романтически-приключенческого сюжета! В котором слушателю будет интересно улавливать несколько преображённые, но всё же узнаваемые черты любимых героев и знакомиться с героями прежде незнакомыми.

"Все мы - капитаны. Каждый знаменит." - в этих двух строчках выражен, пожалуй, главный принцип "Клуба знаменитых капитанов". Капитаны (и просто путешественники) здесь все разные - и по характеру путешествий, и по человеческому характеру. Состав постоянно заседающих членов клуба на протяжении передачи немного менялся. На первой встрече собрались Лэмюэль Гулливер, Робинзон Крузо, Тартарен из Тараскона, барон Мюнхгаузен, а также капитан Немо и Джон Гаттерас из книг Жюля Верна (последний позднее по какой-то причине выбыл из основного состава клуба). Потом по настойчивому требованию слушателей передачи прибавились пятнадцатилетний Дик Сенд и Артур Грэй с алыми парусами. А по воле авторов передачи приплыл в библиотеку по страницам новой книги капитан корвета «Коршун» по имени Василий Фёдорович (фамилия его читателям неведома, ибо автор Константин Станюкович её не назвал). Заглядывают к ним на огонёк то капитан Воронцов из "Тайны двух океанов", то географ Жак Паганель, помогавший искать отца детям капитана Гранта, то лётчик Александр Григорьев из "Двух капитанов" (одно время он даже был в постоянном составе, даром что летающий, а не водоплавающий), то восточный гость Синдбад-мореход. Иногда появляются мистер Пиквик (всегда любезно предоставляющий друзьям по их просьбе наземный транспорт), Дон Кихот с Санчо Пансой (тоже сухопутные товарищи), юнга-негритёнок Максимка из рассказов Станюковича (он однажды выручил членов клуба, когда вовремя вызвал к ним на помощь экипаж своего корабля). Временами приходят по приглашению и без такового герои других книг - друзья и враги знаменитых капитанов.

Как видно, постоянный состав клуба - компания очень пёстрая. Но все равны, "все главные" и все отдают должное уважение "достопочтенным коллегам". Несмотря на несходство характеров, они вполне гармонично дополняют друг друга, и таланты каждого оказываются полезны. Конечно, такая гармония возникла не сразу: в начальных выпусках прошёл период "притирания характеров друг к другу". В дальнейшем же спокойную дружную атмосферу лишь время от времени слегка нарушают вспыхивающие ненадолго споры. Которые особенно часто возникают, перерастая в дружеские перебранки-драчки, между фантазёром Мюнхгаузеном и хвастуном Тартареном, вечно не сходящимися во мнении о том, кто из них более правдив. Остальные друзья смотрят на их стычки сквозь пальцы и стараются мирить спорщиков, когда те слишком разойдутся. Причём Немо и Гулливер, несмотря на "чудесатость" своих приключений, в этих соревнованиях "ревнителей истины" не участвуют, - им свою правдивость доказывать не надо, она и так разумеется.

Всем капитанам есть что порассказать друг другу и слушателям - как из истории приключенческой литературы, так и из истории мореплаваний и прочих географических исследований. И то, и другое они познавали всё шире и глубже, из года в год плавая на полках корабельных библиотек и в личном багаже моряков, да и знакомясь с соседями по книжным полкам в библиотеках сухопутных. Оба мира открыты литературным капитанам: мир воображения и мир реальности. Ни в пространстве, ни во времени для них нет преград, - за исключением некоторых условий, диктуемых их полукнижной природой. Все они готовы ринуться в дальний путь на помощь терпящим бедствие и каждый готов прийти на выручку товарищам. Плывут на каком-то из своих книжных кораблей, и либо берут с собой команду этого корабля, либо сами становятся командой. И тогда один из них занимает место капитана, а остальные берут на себя обязанности прочих членов экипажа, без обид: белоручек здесь нет. И действуют слаженно и дружно - просто на удивление! Ведь ходит же поговорка про двух капитанов на одном корабле наравне в поговоркой про двух хозяек у одной плиты. А тут капитанов на одном корабле целых восемь - и ничего, договариваются мирно, распределяют задачи по склонностям каждого и дежурства по очереди... И при каждой встрече членов клуба выбирают председателя на одно заседание, - тоже по очереди, чтобы никого не обделить, сообразуя свой выбор с темой и поводом сегодняшней встречи.

Что интересно, в самом первом выпуске побыть председателем капитаны попросили именно Лемюэля Гулливера. Видимо, в знак того, в каком духе будет идти и впредь вся эта озорная, но глубокая по смыслу передача. Как символ единения реальности и фантазии. Озвучивал Гулливера бессменно во всех выпусках Б.Лавров.

Счастливо сложилась судьба передачи, хотя ей и пришлось пройти через штормы: несмотря на народную любовь, находились желающие её утопить, и однажды клубу даже пришлось прекратить работу - на время, но не навсегда. В очередной раз подтвердились слова Джонатана Свифта из стихотворения "О поэзии. Рапсодия" (перевод Ю.Д.Левина и С.Я.Маршака): "Коль вы взобрались на Парнас, не вы глотаете, а вас." Ну, формально это было облечено в претензию насчёт "устарелости" и "идеологической неправильности" героев. Любителей перевирать книжные сюжеты тогда было не меньше, чем сейчас, и карьеру они строили неплохо...

Возвращение передачи было триумфальным, были даже выпущены книги с избранными её сюжетами. Однако в сюжетах передачи образно отразилась борьба за право клуба выходить в эфир. И до вынужденного перерыва, и после него авторам передачи приходилось неоднократно доказывать, что ещё неизвестно, кто тут более советский человек - они или их противники. Первая книга начинается с того, что капитаны приходят на помощь школьнику, плачущему из-за двойки по географии, а в это время им на пятки наступают враги из числа идейно враждебных отрицательных героев книг - все как один махровые капиталисты, отпетые расисты и матёрые милитаристы. "Утопить, сжечь, предать забвению! Да как эти капитаны смеют учить советских детей истории русского мореплавания и проповедовать дружбу народов и равенство рас?“ Да и не только по содержанию передачи, но и по части сюжетов исходных книг у врагов есть такие идеологические претензии к каждому из капитанов, которые наглядно доказывают, кто тут из нашего лагеря. "Эти зловредные вольнодумцы Дик Сенд и Крузо дружили с дикарями!! Тартарен тоже не так уж безвреден: с его помощью его автор Доде высмеял колониальную политику... Батюшки, а Гулливер здесь откуда? Его же столько раз уничтожали за то, что с его помощью Свифт высмеял вообще всё, на чём эксплуататорский строй стоит! Опять возник, неубиваемый?! Мюнхгаузен, такой-сякой, своими выдумками учит детей распознавать ложь и развивать фантазию, а это вредно: можно дофантазироваться до вольнодумств и революций. А Артур Грей вообще самый страшный: он посмел поднять алые паруса - это значит красные, политически опасные!“ :)))) Это уже то ли реальный аргумент, то ли пародия на "идеологические" придирки... Хотя Александр Грин в молодые годы был весьма пламенным революционером-агитатором, действительно "политически опасным" в глазах полиции, так что, наверное, паруса у него алые неспроста... И когда он писал о благородных и смелых людях с трудной жизненной дорогой, о прекрасном, но суровом мире, где светлому человеку живётся далеко не легко и не просто, он знал, о чём писал - он прошёл через это.

Что до фантазии - о да, её свободный полёт в сочетании с достоверными научными сведениями просто завораживает как в радиопостановке "Клуба", так и в книгах по ней. Налицо и глубокое уважение к подвигам русских путешественников. Вопреки всем тогдашним, да и теперешним обвинениям передачи в космополитизме. Чего стоит один только рассказ о Русской Америке, где наши купцы и промышленники наладили мирные и дружественные отношения с местными индейцами, и об английском "королевском корсаре" - пирате, которого английские властители почти буквально вынули из петли и приказали любым способом выжить из Америки русских поселенцев, дабы не было лишних конкурентов у Великой Британии... Сразу видно, у кого тут лучше обстоят дела с принципами и методами освоения новых земель!

Достаточно просто послушать и почитать, чтобы понять, что несла эта передача. А то, что она приучала отличать друзей от врагов по их взглядам на жизнь и поступкам, а не по географическому и прочему происхождению - так это и правильно. Человек должен привыкать к этому с малолетства, чтобы потом в тупик не становиться от грандиозного открытия, что за бугром или за лужей тоже водятся нормальные достойные люди. Рано или поздно ему ведь придётся столкнуться с этим фактом. А всяческие враги, идейные и безыдейные, - они ведь не только за границей кишат, их и дома можно встретить в достаточном количестве. И хотя есть и будут среди наших соседей по планете вредные соседи под названием "недружественные страны", это надо осознавать спокойно, не впадая в неразборчивый фанатизм.

Но есть ещё одно свойство этой дружной пёстрой команды - то, что враги не упомянули, зато с благодарностью вспоминали любители передачи. То, что чувствует каждый, погрузившийся в её атмосферу. В кругу знаменитых капитанов ты... просто-напросто находишься в очень хорошей компании. С ними приятно пускаться в любое плавание - такие уж они люди. С ними интересно, куда бы они ни направлялись. И пусть их любезные манеры иногда вызывают добродушную улыбку, но к их подчёркнутой интеллигентности незаметно привыкаешь. И набираешься смелости думать свободнее, и пробуждается вновь здоровая природная любознательность. А когда под финальную песенку закрываются переплёты их книг и ты возвращаешься в обычный мир... то при взгляде на любые глупости, пошлости и искусственные уродства, которые цветут и пахнут в нынешней массовой культуре, уже не воспринимаешь их как норму жизни и даже не злишься на них, а спокойно усмехаешься, как человек приобщившийся к чему-то настоящему. Потому что у клуба знаменитых капитанов и тех, о ком они рассказывают, за спиной - вековые наработки самой передовой человеческой мысли. Живой, творческой и самостоятельной мысли. Которой не раз приходилось пробиваться через тернии к звёздам и пробивать потолок окружающей её современности.

Каждый из капитанов - одновременно и человек, и книга. Что подчёркивается в их речи: "Приветствую вас, соседи по книжным полкам!"  "Как он хорош в этом новом издании!“ "Я сейчас вырву лучшие ваши страницы!“ "Простите за состояние моего костюма. Колоссальный успех! Меня зачитали до дыр." :) “Уберите руки с моего переплёта!“ И тому подобное. У каждого из них за плечами - не только человеческий опыт жизненного пути, пройденного на страницах книги, но и книжный опыт скитаний по полкам библиотек - общественных и личных, "сухопутных" и корабельных. В чьих руках только ни бывали они - любимые множеством читателей книги! По каким только морям ни плавали вместе с их мореплавающими читателями! Естественно, что их и без того немалый багаж географических и прочих познаний пополнился такими сведениями, каких не было у них прежде. Соответственно, и взгляды их несколько изменились. Робинзону пришлось расстаться со своими идеалистическими представлениями о природе колонизации. А к Гулливеру, напротив, вернулась его прежняя вера в людей.

В силу своей полу-книжности характеры капитанов здесь немножко условные, обобщённые, хотя и хорошо узнаваемые во многих моментах. Двое старейших из них (считая по годам первого издания книг) - Робинзон и Гулливер - изображены с уважением к ним, даже любовно, но при этом с юмором и с вольными отступлениями от книжных образов. Временами они такие, как в своих книгах, а временами словно из анекдота вышли - до того пародийно-экзотически смотрятся. Закалённый жизнью в дикой природе Робинзон всё время ходит с бородой и в своём отшельничьем костюме из козьей шкуры, потому что именно в таком облике он всем читателям и запомнился. И при виде любого острова начинает его сравнивать с тем самым, распрекрасным островом, где было всё, что только необходимо человеку для выживания, и не было многого из того, что могло бы этому выживанию воспрепятствовать... "Уж я-то понимаю толк в островах!“ Кроме того, в разговоре на любую тему Робинзон почему-то клянётся то бочонком с порохом, то ещё какими-нибудь предметами из своего островного бытия. Хотя я не припомню у него такой привычки в книге Дефо... Словно нарочно в противовес Робинзону, Гулливер выглядит образцом рафинированной интеллигентности и безукоризненного изящества. Но без той примеси жёсткости и дерзости, которой окрашен текст Свифта. Хотя тоже с юмором: глядя на то, как американские расисты пытались арестовать борца за права цветных народов, заметил, что это обычная история, - лилипуты всегда хотят связать нормального человека... В книге, из которой он вышел, есть и гуигнгнмы, и Лапута, так что это скорее взрослое издание. А сам он больше похож не на себя из романа Свифта, а на себя из детского пересказа Тамары Габбе... Впрочем, иногда трудно понять, на какое из своих разношёрстных изданий он похож - есть доля переменчивости в его облике. Хотя он и в книге всегда был... человек с сюрпризом, мягко говоря.

В некоторых моментах, изредка, ощущается отголосок свифтовского оригинала... Например, сцена отмечания годовщины выхода в свет второго романа с участием капитана Немо. Когда капитан корвета "Коршун" торжественно объявил: "Друзья! Сегодня знаменательный день!.. Кто из вас помнит, что случилось в такое же число и в таком же месяце тысяча восемьсот семьдесят пятого года?" Далее следует: "...Тут в разговор вступил Лемюэль Гулливер. Он официально заверил своих коллег по кают-компании, что, находясь в твёрдом уме и здравой памяти, может засвидетельствовать: роман "Таинственный остров" был опубликован в Париже именно в указанный достопочтенным Василием Фёдоровичем год." :) Что-то в этом есть такое... напоминающее. Или сцена, где Гулливер является на заседание клуба, чуть-чуть задержавшись в дороге, но зато с загадочным для него самого известием о каких-то сокровищах, которые надо найти и передать законному владельцу... Садится отогреться с дороги у камина и начинает свой рассказ - издалека, последовательно, дотошно, не торопясь... Так что всех выматывает ожиданием, прежде чем переходит непосредственно к главной загадке-интриге. Знакомо! :) Он каждую часть своей книги начинал обстоятельно.

Как и следовало ожидать, исходя из их характеров, два отважных мореплавателя - Робинзон Крузо и Лемюэль Гулливер - находятся в прекрасных отношениях между собой, несмотря на вражду их авторов. И оба они бывают порой забавными, а порой серьёзными.

Ещё более юморные, почти чисто комедийные образы, иной раз прямо-таки цирк на борту - это пара заклятых друзей: Тартарен с Мюнхгаузеном. Кстати, их приняли в круг знаменитых капитанов не только "ради их прекрасных глаз": среди их приключений действительно есть и морские, другое дело, что они менее известны, чем их же сухопутные путешествия. Но Тартарена, несмотря на всю его хвастливость, доходящую до беззаботного вранья, и прочие недостатки, знаменитые капитаны приняли в свой круг сразу и без возражений, так как он человек начитанный по части реальной географии и реальных путешествий, да и многое повидал сам, и даже его хвастливые выдумки всегда произрастали из преувеличенной реальности. Автор же его, Альфонс Доде, и вовсе писал в достаточно реалистическом стиле, сообщая немало настоящих сведений о странах, где побывал его герой. А вот "знаменитому поборнику истины", чьи фантазии - это чистое высокое искусство, уходящее в полный отрыв от реализма, пришлось долгое время побыть при клубе "вольнослушателем", к которого по-своему любят и не гонят, но и не принимают. А он настойчиво добивается внимания и признания, получая в ответ лишь добродушные смешки. Причём вовсе не за фантастичность своих приключений. Прилетел на заседание клуба на упряжке из диких уток, - ну и молодец. Отправился на Млечный Путь с помощью пушки с амбарными счётами под мышкой, чтобы звёзды пересчитать, - ну и на здоровье. Даже в помощи с запуском снаряда не откажут. Тут ничего зазорного нет. Многие из знаменитых капитанов повидали чудес на своём веку. А вот в жарких каменистых Каракумах после охоты на тигров отдыхать в тени саксауловой рощи, растущей на берегу тихой и чистой реки - это никак невозможно: Каракумы пустыня песчаная, тигров там нет, а саксаул тени не даёт, да и вовсе не его зарослями покрыты берега реки Амударья, которая бурная и мутная! И плот из саксаула сделать невозможно: он пойдёт ко дну как топор! Фантазируй сколько хочешь, а врать нехорошо!

Именно для проведения этой идеи авторы передачи и ввели в круг главных действующих лиц такого "экзотического товарища", как Мюнхгаузен. Что интересно, к Гулливеру отношение совсем иное. Книга о нём была хотя и фантазией, но при этом сатирической аллегорией. Потому никто не придирается к тому, что открытые Гулливером страны и народы не найдёшь на современной карте мира: их черты без карты можно увидеть во множестве реальных стран и народов... Тем более, что и по обычным, не фантастическим странам он успел поплавать немало до того, как совершил свои последние четыре путешествия. И когда Мюнхгаузен, наконец-то принятый в клуб, в очередной раз пытался добиться избрания в председатели, предложив: "Давайте сегодня выберем самого правдивого из нас!", другие капитаны ответили: "Хорошая идея! Давайте Гулливера изберём. Подходящая кандидатура." У них отличное чувство юмора: выбрали самого чудесатого из правдивых. Бедный Мюнхгаузен :))) Впрочем, Гулливер, как человек миролюбивый, не стал влезать в соперничество с вечным задирой и нарываться на скандал, а ответил, что сегодня ему что-то не хочется выпускать из рук вахтенный журнал... И председательский молоток вручили самому юному - Дику Сэнду.

Остальные герои здесь вполне серьёзные, ни капли не забавные, но оттого не менее обаятельные и привлекательные. Всеми уважаемый индийский принц Дакар, он же капитан Немо, владыка подводных сокровищ и лучших достижений науки и техники. Американец Дик Сэнд, самый юный из капитанов в клубе и на всём белом свете. Исследователь ледяной пустыни Джон Гаттерас (англичанин из французской книги). Рыцарь мечты Артур Грей (англичанин из русской книги). И незыблемо надёжный, но скромный и сдержанный капитан "Коршуна" Василий Фёдорович. Он как фундаментальная опора: вроде не бросается в глаза нарочно, но остаётся одним из ведущих, чувствуется, что он тут незаменим и авторитет его несомненен. Вообще я не припомню, чтобы в этой передаче в смешном положении оказывался кто-то из наших, русских моряков.

Однако сценаристы Крепс и Минц обладали настолько самостоятельной и свободолюбивой фантазией, не желающей сидеть в чужих рамках, что обошлись с фантазиями Свифта очень вольно, местами просто беспощадно. Что периодически приводило меня в некоторое потрясение: как так можно?!?!? Ну, к мелочам насчёт того, откуда в одной из сцен у Гулливера появился лорнет, хотя у него всю жизнь были очки от дальнозоркости, и почему его верхняя одежда именуется то рединготом, то камзолом, хотя она кафтан, я придираться не буду. Да-да, рукава камзола - это в буквальном смысле от жилетки рукава)) Но любители мореплаваний, как Крепс и Минц, не обязаны разбираться в светских финтифлюшках. Да и то, что в одной из передач у Гулливера почему-то был парик, хотя в книге-первоисточнике он обходился собственными волосами, в отличие от своего создателя, это тоже пустяки. Гораздо более волнует другое. Этим отчаянным головам, Крепсу и Минцу, настолько понравилась Лапута, что они вздумали отправлять на ней Гулливера то из московской библиотеки в Англию, то в кругосветное путешествие, как на летающей тарелке! Хотя Свифт ясно указывает, что Лапута может летать только в пределах подчинённого ей архипеллага, где залежи магнитных пород особенно богаты и подходят наиболее близко к поверхности земли. Чем и объясняется тот факт, что в других местах никто Лапуту не видел. Но этого Крепсу и Минцу показалось мало, и они "скрестили" научное сообщество Лапуты с Академией прожектёров в городе Лагадо на острове Бальнибарби. Тут уж я едва не подпрыгнула: Лапута и Академия прожектёров - это небо и земля! Как в буквальном смысле, так и в переносном!!! Лапутянские учёные - это как-никак интеллектуальная элита, это учёные вполне настоящие, хотя и с ограниченным кругозором. Чистые теоретики, с полным отрывом от "низких бытовых вопросов", от практики, за исключением астрономии и того, что необходимо для обеспечения благополучного полёта Лапуты. А академики-прожектёры - это плебеи-выскочки от науки, это слегка хлебнувшие лапутянской учёности недоучки, занимающиеся проектами, нацеленными именно на практическое применение, но с полным отрывом от реальности.

Впрочем, симпатию Крепса и Минца к фантазёрам всяких сортов я понимаю. Фантазия - это детская песочница, в которой лепят свои замки будущие строители грандиозных сооружений. И подрезать фантазии крылья - значит зарезать ценные ростки... Ведь и Свифт высмеивал лапутян и прожектёров не за фантазию как таковую, а за эгоизм и зазнайство, за ограниченность ума, за отсутствие интереса к правде жизни, за недостаток стремления к истине. За то, что они со своим отрывом от реальности вконец замордовали целую страну Бальнибарби, которая имеет несчастье быть у них в подчинении. Гулливер же относился к прожектёрам хоть и не без насмешки, но немного мягче, чем Свифт, поскольку и сам в юности был прожектёром... только безвредным и приличным, не доходящим до безобразий. Да и надо признать, что романтическая фантазия по свифтовским мотивам у создателей Клуба Знаменитых Капитанов вышла и впрямь завлекательная: воодушевляющая своей крылатостью, местами забавная, местами красивая, и не просто развлекательная, а с научно-познавательной пользой, так что... мне всё это очень понравилось!! Да простит меня Свифт... впрочем, нет, он бы такого не простил. Он слишком хорошо знал, с каким серьёзным врагом воюет, и не терпел, когда из его оружия делали игрушку. Хотя сам весьма любил "поиграть в игрушки" и "побаловаться с мишурой", когда было к этому настроение. А читателю, оказавшемуся между романтикой и сатирой... остаётся только одно: вмещать в себя всё это разом. "Знать, что каждый по-своему прав, и любить, разрываясь на части." (строчки из стихотворения Анны Котовой).

"Клуб знаменитых капитанов" не просто нёс разумное, доброе, вечное в широкие народные массы, он хорошо работал над обратной связью со слушателями: при нём были и отдел писем "Почтовый дилижанс", и особое "Бюро изобретений и открытий" ("БИО"), и конкурсы для слушателей с наградами за лучшие ответы - Алым вымпелом и Голубым вымпелом, а также Золотым петухом, вручаемым за нахождение ошибок во вдохновенных фантазиях Мюнхгаузена. Самых активных слушателей принимали в "Клуб друзей знаменитых капитанов". Конечно, в период прекращения работы передачи всё это свернулось. Но остались благодарные слушатели, которые не забыли, сколько сделала для них эта передача, и помогли её восстановить.

Пару слов о книгах на основе самых ярких выпусков передачи. Сперва вышли одна за другой несколько отдельных книжек, в каждой по одному "отчёту о заседании клуба": в 1963 году - "Свистать всех наверх", а в 1964 - "Сокровища капитана Ермакова", "Тайна покинутого корабля", "По следам затонувшей шхуны". Но это не дословные сценарии выпусков, а значительно переработанные и усовершенствованные сочинения: в каждом заседании-путешествии слились воедино самые яркие находки и придумки из нескольких выпусков передачи, дополненные некоторыми сюжетными поворотами и деталями, сочинёнными специально для книжной версии. Несколько разрозненных изданий вобрал в себя и дополнил ещё несколькими "клеёнчатыми тетрадями" двухтомный сборник "Клуб знаменитых капитанов" (Москва, "Советская Россия", 1974 год - первый том, 1977 год - второй том). Затем вышли сборники "На волне знаменитых капитанов" (Москва, "Искусство", 1974) и "Путешествие становится опасным" (Москва, "Искусство", 1989), составленные уже не из "клеёнчатых тетрадей", а из сценариев радиопьес, которые тоже были не дословными копиями вышедших выпусков, а дополненными и переработанными. Творческая работа Крепса и Минца не прекращалась, не топталась на месте, а летела вперёд и вперёд... Но заглавие последнего сборника оказалось пророческим: путешествие действительно стало опасным. Вскоре рухнул Советский Союз, сперва расшатанный недобросовестными прожектёрами, а затем убитый наповал предательством верхушки. А вместе с ним окончила своё славное многолетнее плавание и передача честных и добросовестных мечтателей, использовавших фантазию как ветер в паруса реально полезного дела...

Сборник 1974 и 1977 годов иллюстрировал удивительно талантливый художник А.Медведев (по ошибке названный Е.Медведевым в одном из изданий), который лучше всех уловил атмосферу клуба. Его рисунки срастаются с текстом в единое целое. Чистая фантазия, но не лишённая связи с уважающим себя реализмом. Всё нарисовано стремительными, лёгкими, точными, исключительно выразительными чертами. Всё в высшей степени благородно, но при этом местами забавно и даже очень смешно - как раз в нужных моментах и в нужной мере. Всё живое, всё движущееся, летящее, плывущее, несущееся вперёд. И всё чарующе красиво.

Впрочем, иллюстрации В. Минаева из самого первого книжного издания первой из "клеёнчатых тетрадей клуба", под заглавием «Свистать всех наверх!» (Москва, «Детский мир», 1963), тоже очень красивы, выразительны и атмосферны. И более реалистичны. Сходятся с текстом почти идеально... не хватает только маленькой доли юмора. А в рисунках Ю.Молоканова из "Сокровищ капитана Ермакова" (Москва, "Малыш", 1964) как раз юмор замечательный - только реализма и серьёзности в нужных местах недостаёт. Что до иллюстраций во всех остальных изданиях - то они так или иначе пошли по руслу чистой пародии и таким образом уклонились от задаваемого текстом маршрута...

Впрочем, я тоже уклонилась от маршрута своей статьи. Что поделать - зашла речь о любимом! "Увлекаться я могу, забываться я могу..." Помните, кто из героев это пел? Неважно. Пора возвращаться.