Память шиповника

осень наступает мне на пятки,
пока я мчусь туда-сюда.
такое беглое сознание.
пожухлый и сгоревший, как листва.
со мной не стала бы считаться детвора
и бедная цыганка на вокзале,
которая меня в далеком детстве прокляла,
когда с семьей таскались мы за тряпками
на рынке перед первым сентября.

я затерялся между мрачным летом
и безбожной осенью.
упал, проснулся и уснул опять,
когда последний лепесток шиповника
прощальною слезой
неотделим от грязи стал.
все самое красивое и лучшее
забрала с собой земля.
качаются березы над останками отца.

не нужно мне звонить
и намекать на то,
как ты нуждаешься в общении со мной.
мне в инфернальном горе стало хорошо –
и пусть для многих это грешно и едва смешно.
я собираюсь в этом городе исчезнуть,
пару раз мелькнув плащом,
где точно мы могли бы
с вами встретиться.

и равнодушие твое
тебе простится,
но уже не мной.
я не могу звучать всегда
так гордо и холодно.
я сейчас – немой.
сражен печалью,
не требую внимания и не ищу
оставшейся удачи под пером.

а запах ладана никак не отстает,
на всех проулках застает врасплох.
и небо смотрит пасмурно,
видя других людей насквозь.
я словно оказался за бортом,
и остается только заново учиться:
плавать, осознавая риски,
понимать все эти волны-смыслы,
примиряясь со своей звездой-судьбой.

за меня отныне ты не беспокойся.
мой голос рано или поздно
из глубин прорвется,
морские слезы высохнут на солнце.
и новым летом мы с тобой столкнемся,
совсем не вспоминая о плохом,
когда шиповник под моим окном
проклятый запах ладана и скорби
перебьет собой.