Нарратеамы

Александр Евдокимов


НАРРА-Т-ЕАМЫ
НАЧАЛО-всех-НАЧАЛ
статья-фрагмент
из трактата Александра Евдокимова
«ПРОСТРАНСТВО ТЕАТРАЛИЗАЦИИ и ТЕАМЫ –
партитурная основа ИСКУССТВА»
ТОМ I-II
____________


В литературе нарратив – это последовательность изложенная из фактов и событий в художественном произведении, но…
Но!... 
Не сюжет в привычном понимании: нарратив – это структура, на которой основывается сама фабула, – уже потом, – при осмыслении и рассмотрении материала, зримого, ёмкого – стилизованного, и существующего по определенным законам: в моделях и шаблонах. 
Создатель всего этого, конечно же, Человек, как оригинальная действующая личность, способная моделировать и сочинять.
При этом нарратив, основа которых – ТЕАМЫ, в художественных произведениях можно трактовать и с более широкой точки зрения, как способ изложения истории… =
: в событиях;
: в фактах;
: в вымыслах и…
И один, и тот же сюжет можно передать с помощью разных нарративов. 
С яркими примерами, а потому и точно, нарративную панспермию представляет Дарья Варламова – российская журналистка:
«Нарративная психология утверждает, что нам проще воспринимать собственную жизнь по законам сюжета, а не с помощью каких-то логических правил. Тем более, что жизни «самой по себе» вроде как и не существует: мы с детства составляем своё представление о мире, основываясь на рассказах значимых для нас людей. В любой биографии есть элементы комедии (победа жизни над смертью, высвобождение подавленных желаний), романса (идеализация прошлого), трагедии (поражение героя) и иронии».
И это действительно так, но!...
Но!...
Добавлю, к примерам Дарьи то, что панспермия, как нарративы, которые слагают ТЕАМЫ, с нами живут с рождения – их семена повсюду: сны, которые мы видим и пытаемся осознать; мечты и грёзы, где мы, как астральное существо, живём реальным временем; воспоминания, как трактовки и интерпретации в подробном изображении; предположения в виде будущего какого-либо действа, когда мы рассматриваем эти воображаемые шаги, анализируя, как бы, со стороны; интуиция – подсознательное видение того, что возможно случится и так далее; а также, изобразительным материалом является и математика, и физика, и философия, и география, и геометрия, и химия, и… наука, вообще, со всеми алгоритмами и формулами, терминологиями и формулировками, схемами и таблицами, как всё, что окружает нас, и даже – музыка, то есмЪ – всё, что в тех же нарративах с детских лет для нас «незримо» – ЗРИМО!
Евгений Дога сформулировал это так: «Музыкант обязан быть философом, потому что музыка и есть (есмЪ) – философия, как объёмная метафизическая плоть визуальных чувств».
ТЕАМЫ – это «ноты» (основа партитуры) и ноты – это теамы, как так они, чаще всего и подсказывают, каким быть нотам, из которых и возникает музыкальная картинка, как образ будущего музыкального произведения.
«Нарративную историю» (сюжет) в монтажном сочинении излагают – теамы, она (история) состоит из тех мелких картинок, которым мы придаём логическую связь на бытовом уровне и художественную логику (событийный ряд) в произведениях искусства: теамы есмЪ «молекулярная» основа любого мыслительного процесса. 
Панспермия, как – «семена повсюду», источник человеческой мысли и он ВСЕГДА визуален!
Разложение «картинки» на теамы – это, можно сказать, распад на пиксели (или элиз), как наименьший элемент матрицы, формирующий изображение, или наименьшая единица растрового изображения.
Продолжим общение с Дарьей Варламовой:
«Нарратив – слово, вошедшее в моду в эпоху постмодерна. Чаще всего им заменяют понятия «повествование» или «сюжет». Оно произошло от латинского narrare – «язык повествования» (теамы – партитура искусства, как нарративы, можно сказать, сюжету, – вставка моя, АЕ). Философы постмодерна позаимствовали термин из историографии, где он появился при разработке концепции, так называемой, «нарративной истории», рассматривающей исторические события в контексте рассказа об этих событиях. Особенность нарративной истории – в том, что она не пытается объективно оценивать произошедшее: событие становится неразрывно связано с интерпретацией.
Этот же подход был применен и к тексту. В рамках постмодернистской концепции концентрироваться надо не на исходном смысле истории, а на способе её изложения, признав его самодостаточность и самоценность. Как писал французский философ и семиотик Ролан Барт, повествование разворачивается «ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на действительность, то есть, в конечном счете, вне какой-либо функции, кроме символической деятельности, как таковой»…
Итак, если «NARRARE», то есмЪ – нарратив, с латинского значения – «язык повествования», а не сам сюжет, значит, – это его палитра партитуры!    
Теамы, как «нарративные истории» (сюжеты), эмоциональный отпечаток, или трафарет от впечатлившего нас события, как и взволновавшего факта, подсознательно формируется в образ – стилизованное пространство визуального исполнения на бытовом уровне, но…
Но!...
На профессиональном уровне – сознательно, посредством стилизации, создаётся образ, в пространстве которого теамы, как партитурная основа зримого действа, есмЪ «сольфеджио по-Декру», о чём писал Жан Луи Барро в своих воспоминаниях. 
Теамы вселяются в нас, как на бытовом, так и на профессиональном уровнях, нарушая границы между сознательным и подсознательным, потому что любой мыслительный процесс – это зримая логика действа, которая становится, или предметом искусства, или народным (национальным) богатством в виде «внутреннего мира человека» во всех ракурсах и гранях, наверное, следствием, так как из всего этого, появляются байки, анекдоты, пословицы, поговорки, песни и т.д.   
Теамы-нарративы, если позволить себе пользоваться музыкальной терминологией, а партитура – это нотный стан в музыкальной нотации, где, в «монтажном столкновении» располагаются ноты, то вполне логично здесь могут применимы их «гармонические обороты»… =
: как автентический оборот;
: как плагальный оборот;
: как эллипсис и…
И такая «гармония мыслей» оборотной конструкции мотивированно живёт в каждом из нас с рождения, а мотивом является процесс познания мира, но…
Но!...
Об этом детально остановлюсь чуть позже, а пока вернёмся к рассуждениям Дарьи Варламовой:
«По определению психологов и философов Рома Харре и Йенса Брокмейера, нарратив (как продукт, который формируют теамы – вставка моя, АЕ) – это ансамбль «лингвистических и психологических структур, передаваемых культурно-исторически, ограниченных уровнем мастерства каждого индивида и смесью его или её социально-коммуникативных способностей с лингвистическим мастерством». Сообщение о любом жизненном событии обычно принимает форму истории, рассказанной в соответствии с «определенными соглашениями». С помощью этой истории человек пытается упорядочить собственный опыт, исходя из своих представлений о мире. Так или иначе, нарратив переносит основное содержание истории из фабулы в сам процесс и способ повествования.
Нарративная психология утверждает, что нам проще воспринимать собственную жизнь по законам сюжета. Тем более, что жизни «самой по себе» не существует: мы с детства составляем представление о мире, основываясь на рассказах значимых для нас людей»…
  Это подтверждает мои утверждения и я их определяю, как НАРРА-Т-ЕАМЫ: сюжетостроение – это монтаж, а монтаж – есмЪ зримый мотив из нот и в этом визуальном объёме человек воспринимает весь мир, в логике предложенных жизнью обстоятельств (предлагаемых обстоятельств: наша жизнь – театр)…
Фабула будущего литературного произведения – это событийный ряд изложенный в определённой последовательности, планирующий сюжетостроение. Фабула, как набросок, есмЪ план, который разрабатывается прежде написания художественного произведения, а нарратеамы – наоборот: видению придаётся логика, складывается из пазлов – «подгоняется», из чего и слагается фабула, а затем и сюжет со всеми деталями! Так же, пишется синопсис и аннотация (в практике на киносценарий), как следствие – на готовое произведение. Синопсис, от греческого – «обозрение», кратко представляет суть ключевых событий разыгрываемой истории – продаёт, но…
Но!...
Нарратеамы продажей не занимаются – они созидают, а не обозревают, формируя то, что станет партитурой будущего продукта искусства – это структура, которая создаёт на этой основе фабулу, развиваясь в сюжет.
Здесь, очень важно перейти к «нарратемам», с которыми имеют прямую взаимосвязь нарратеамы.
Воспользуемся тезисами Дарьи Варламовой:
«В литературе нарратив — это последовательность изложения фактов и событий в произведении. Но не стоит путать его с сюжетом: нарратив — это не фабула сама по себе, а структура, на которой основана фабула. При этом нарратив существует по определенным законам: в нём можно выделить разные модели и шаблоны. Например, советский фольклорист Владимир Пропп попытался сформулировать базовую структуру сказочного нарратива. Он предложил разделить нарратив на более мелкие единицы – НАРРАТЕМЫ: характеры, функции персонажей, волшебные орудия или определенные ситуации. Например, нарратему «герой встречает волшебного помощника» мы встречаем и в русской народной сказке про Ивана-Царевича и Серого волка, и в «Хоббите», где на помощь Бильбо и его друзьям приходит загадочный оборотень Беорн. А лингвист Альгирдас Жюльен Греймас разработал универсальную нарративную схему, которую можно применить к большинству текстов. В ней фигурируют шесть актантных ролей (то есть, функций, выполняемых персонажами): отправитель, получатель, субъект, объект, помощник и оппонент.
При этом нарратив в художественных произведениях можно трактовать и с более широкой точки зрения, – как способ изложения истории. Один и тот же сюжет можно передать с помощью разных нарративов. Например, история про Алису в Стране чудес может подаваться и как сказочный сон в детской книжке – абсурдный, но не несущий негативного заряда, и как перемежающийся с реальностью продолжительный бред сумасшедшей девочки в легендарной компьютерной игре American McGee’s Alice, где та же вымышленная вселенная полна жестокости и насилия, а Алиса вынуждена сражаться с Красной королевой, захватившей власть (то есть, история путешествия по вымышленной стране становится историей преодоления психической травмы)»…
В принципе, всё верно, но…
Но!...
Кроме одного: более мелкими деталями нарратива являются – теамы, а нарратемы, которые здесь очень важны, не есмЪ характеры и функции персонажей – это разделение на схожее, типичное, одинаковое, близкое, аналогичное, или равное и т.д. – то, что выделяет, обобщая, абрис стилизации, через выпуклую многогранную призму.
Теамы, как наброски «нарративного обобщения» – процесса стилизации, в некоторой степени, можно сказать, кроссовер (пересечение, переход), как перекрёстный монтажный фьюжн…
: акцентирование;
: контрастирование;
: сюжетостроение и…
И нарратеамы, как визуальный контент, создают необходимый образ: перманентные пластические решения, в которых действо не должно терять энергию своего ритма от спотыканий о статику, которая то же должна быть максимально зримой, в задачу которой входит – акцент и контраст, в драматургическом аспекте!      
Здесь необходимо рассматривать нарратив, как в общепринятом понимании – на подобном, так и в самостоятельном. Да, пусть, как пишет Варламова, «мы с детства составляем представление о мире, основываясь на рассказах значимых для нас людей», но…
Но!...
Данное нарративное пространство не перестаёт быть эксклюзивным, так как в партитуре его, скажем, не литературные, а ваши теамы – эффект стилизации, причём, практически всегда, исполнен в оригинальном ракурсе, а ракурс, как мы знаем, есмЪ – точка зрения!
Нарратив соткан схожестью мотивов, а эти мотивы действа создают теамы, как многослойный пирог, вбирающий в себя («нарратемно») всё подобное, через призму обобщения и трактовки субъекта, представляя нарративную историю, как   «объективность».
Нарратив – это проекция, вобравшая в себя теамы, как зримые воплощения сюжетных построений из схожих повествований, или описаний различных авторских произведений – из художественных и публицистических, из научных и народно-бытовых (жизненно-опытных), из сознательных и подсознательных фантастических изобретений: обобщение материала, через стилизацию, отсекая всё лишнее, ваяя нарратематическую фреску, вмещающую в своём объёме имманентность в шаблоне и в модельной конструкции… 
«МЫ–есмЪТЕАМЫ:ТЕАМЫЭто–МЫ» – данный тезис, как алгоритм, неслучаен – в нём заявлена партитурная основа нашего «зримого мышления»… =
: умозаключение;
: умозрительность; 
: уморительность и умопомрачительность, и…
И теамы, в макетном исполнении, можно изобразить, как кластер (скопление, или рой), то есмЪ – объединение нескольких однородных элементов, которое рассматривается, как самостоятельная единица.
Теамы, даже в нарративах, существуют и сами по себе, и в аллюзиях: в общепринятых стилизованных обобщениях из литературного пространства, как и из любой другой контентной территории в области искусства, или информационного объёма из опыта человечества.
Теамы рождаются, как вспышка, а также скрупулёзно высчитываются с математической точностью на профессиональном уровне в монтажном столкновении, когда создаётся художественное полотно, или научное открытие: в пьесе, в прозе, в поэзии, в музыке, в живописи, в скульптуре, в технологических инженерных разработках, в компьютерной графике, в физике, в химии, в математике, в геометрии, в философии, в программировании и т.д., и т.п.
Даже англосаксам снятся сны, где теамы, правда, несколько бледноваты, наверное, (песня группы Dee Purple «Smoke on the Water», как пример, ниже) в сравнении с нашими, поэтому все идеи воруют – то у нас, то у фашистов, которых и породили, ещё от Дарвина, сохраняя их в «своём доме», ради того, чтобы воспользоваться их разработками, то с яблочной падалицы: идеи, как и деньги – не пахнут, по их мнению…
О, родилась, как будто, крылатая фраза, сказал бы, мною любимый, Григорий Горин, но…
Но!...
Сие сказал, увы, я: «идеи, как и деньги – не пахнут»…
И тут же, вспомнить хочется слова Михаила Задорного: «Американцы, как бы они не старались – никогда не поймут одного русского ответа: «Да – нет, наверное»…»!
Не буду объяснять – к чему это я: думаю, что поймёте!...
Итак, теамы, как вспышка, особенно в творчестве и не важно в каком – самодеятельном, или профессиональном, но…
Но!...
Практически, всё начинается с синкопы – с озарения! 
Вспышка, как взрыв, или наваждение: имплозия неожиданного проникновения, энергия которая наполняет, как сознание, так и подсознание тем, что не мог решить за час, за день, за месяц, за годы и это, вдруг, накрывает и!... открывая, – окрыляет!
Хотя, иногда, к такому озарению, как к вспышке, приходишь через упорные расчёты – математически, так сказать, анализируя и сопоставляя: вот так, вычисляешь, рассчитываешь, обобщаешь и… вдруг!...
Не стоит исключать и интуитивный взрыв – толчок, когда также, вдруг, что-то подсказывает, или даже предвидишь – неожиданно, через какое-то видение (теамы), в котором находишь решение…
Здесь применимо такое понятие, как инсайт (озарение): внезапное и не выводимое из прошлого опыта понимание отношений и ситуаций в целом, посредством которого достигается осмысленное решение проблемы.
«Инсайт (англ. insight, озарение) – внезапное осознанное нахождение решения какой-либо задачи (из научных формулировок), ставшее результатом продолжительной бессознательной мыслительной деятельности». 
Я бы добавил и – «сознательной мыслительной деятельности», а точнее – их неразрывная связь: подсознание является опорой сознания!
Инсайт – это прозрение, через активное умственное сосредоточение на определённых рассматриваемых предметах, объектах и темах, как «мозговые атаки»! Также, любые озарения могут происходить от стрессового воздействия, или катарсиса, как осознания человеком каких-либо причин и следствий, как и проблем жизненных явлений.
Вспышка, как зримое точное видение представляет, в последствии, тот инсайт-фрагмент, где теамы концентрируются, как реальное озарение в определённой теме!
Существуют специальные технологии, которые моделируют инсайт-активизацию, такие как – «деловые игры», или «метод мозгового штурма». 
Последним очень часто пользуются в режиссуре: именно поэтому необходимо рассматривать не только «бессознательную мыслительную деятельность», но…
Но!...
И «сознательную деятельность мысли», так – как конечный продукт, как результат – в ней!
Сразу оговорюсь, что меня, здесь, не интересует психотерапия, или технологии психоневрологических процедур, как и любые медицинские отклонения, меня интересует – ОЗАРЕНИЕ, в виде зримого эффекта мышления-пробуждения…
Однако, заглянуть в «лаборатории» психологов и изучить их эксперименты на практике, будет не лишним, так как в этих работах рассматривается, в большей степени, подсознательное и бессознательное…
«Понятие инсайта является неотъемлемой частью гештальтпсихологии (нем. Gestalt «личность, образ, форма») – общепсихологическое направление, связанное с попытками объяснения прежде всего восприятия, мышления и личности.
Впервые этот термин был применён в 1925 году Вольфгангом Кёлером.  В опытах Кёлера с человекообразными обезьянами, когда им предлагались задачи, которые могли быть решены лишь опосредствованно, было показано, что обезьяны после нескольких безрезультатных проб прекращали активные действия и принимались просто разглядывать предметы вокруг себя, после чего могли достаточно быстро прийти к правильному решению.
В дальнейшем это понятие использовалось Карлом Дункером и Максом Вертгеймером в качестве свойства человеческого мышления, при котором решение достигается путём умозрительного постижения целого, а не в результате подробного анализа.
В терминах Я.А. Пономарёва инсайт представляет собой результат работы интуитивных, неосознаваемых, древних процессов поиска решения.
Кроме того, психологи употребляют этот термин для описания такого явления, при котором человек испытывает инсайт, скорее относящееся к категории воспоминаний, но отличное от последнего тем, что формируется не просто мысленный образ, но также и различные ощущения различных модальностей, присущих данному воспоминанию.
Также этот термин может использоваться в значении «внелогическое прозрение» (метод «Поперечина», который я описываю в трактате «ПРОСТРАНСТВО ТЕАТРАЛИЗАЦИИ и ТЕАМЫ – партитурная основа ИСКУССТВА»). В некоторых медитативных (лат. медитация, как размышление, или созерцание) практиках, а также при приёме сильнодействующих препаратов, человек способен получить некоторые сведения в отношении свойств предметов или материалов в отсутствие каких бы то ни было достоверных сведений о нём».
Итак, опираясь на всё выше сказанное и рассматривая «пространство поэтики», где управляет всем имплозия смысла… =
: как вспышка;
: как озарение;
: как прозрение и…
И вдохновение, в котором «осознанные инсайт-теамы» являются ключевыми источниками творческого процесса.
Опираясь на свой опыт, могу утверждать, что подсознательные инсайты, как вспышки озарений и имплозии смыслов в пространстве поэтики – это реальные источники, которые происходят во сне, после чего, полученный импульс, обрабатываешь и принимаешь решение.
Я тысячу раз был в тупике, перед белым листом А4 и даже негодовал, что не могу найти решение, хотя беспрестанно и активно думал и думал над этим (мозговая атака) и, обессилив, падал опустошённый спать и…
И среди ночи вскакивал!...
И уже записывал, записывал, записывал, устраняя в голове вечерний гармидер…   
После чего, с удовлетворением заключал, что «инсай-Т-еамы» одарили теми драматургическими деталями, которые, в художественном монтаже с общим контентом действа, на метафорическом языке, создали необходимую и удивительную гармонию деталей, линий и форм в архитектонике и сюжетостроении, но…
Но!...
Некоторые озарения, можно отнести к разряду «случайных», то есть – неожиданных, для сознания, так как они исходят из подсознания, хотя в подсознательном и бессознательном – случайного ничего не бывает!      
«Случайность некоторых научных и творческих озарений получила название серендипности. Исследования показывают, что такая «случайность» на самом деле является результатом скрытой (подсознательной, латентной) работы мозга».
Причём, я бы отметил такую «случайность» обоюдно действующей, с точки зрения драматургии и режиссуры: серендипность, как подсознательное озарение, в момент создания произведения и серендипность сознательная – режиссёрско-драматургическая, в виде «искусственной случайности», влияющей на подсознание масс, методом, который я назвал – «Поперечина», как подлоги, фейки, симулякры, или истины, постулаты, жизненная действительность, или правдивая реальность.
Серендипность, как «искусственная случайность», очень влиятельная вещь – она, или – есмЪ истина, или очень похожа на неё: методом «Поперечина» весьма успешно пользуются англосаксы, как в новостных пространствах, так и в художественных, и в публицистических…   
В американском словаре… 
: «The American Heritage Dictionary of the English Language»; 
…термину serendipity сопоставлено уже три самостоятельных значения:
1. способность делать удачные открытия «по случаю»;
2. факт или возникновение такого открытия;
3. состояние в момент совершения такого открытия.
Кроме того, в этот словарь вошли производные от существительного serendipity: прилагательное serendipitous и наречие serendipitously. В русском языке аналогичный по смыслу термин пока не особенно прижился, однако в виде непосредственной транслитерации («серендипити») или полукальки («серендипность») иногда употребляется»…
Привёл эти примеры не для того, чтобы в обязательном порядке начать применять эту терминологию, а для того, чтобы во всех гранях рассмотреть «случайные», или даже «латентные» (осознанные не сразу) озарения в подсознательном и сознательном пространстве.
Примеры осознанных озарений от подсознательной работы мозга над нерешённой задачей в реальности – масса! – они в каждом процессе создания нового художественного произведения и не важно в каком виде искусства, но…
Но!...
Всегда – зримые, то есмЪ: в основе – теамы!
Пример, который хочу привести, ничем не отличается от других: от озарений – к расчётам (математика во всём – всегда и везде) и астральные проекции себя самого в «предлагаемых обстоятельствах», которые создаёшь и тут же «проигрываешь» умозрительно, через теамы…
Год 2022-й – в юбилейный год Петра Великого, мне поступил заказ с предложением написать пьесу, в которой была бы раскрыта своя версия незаконченного романа Александра Сергеевича Пушкина о Ганнибале и его покровителе Петре I,  то есть – создать новое произведение, так как обыватель воспринимает фильм Александра Митты, – его «Сказ…», – как кино-трактовку тех семи неполных глав великого поэта, но…
Но!...
Внимание – кино-синкопа: оп-па!...
В кинокартине «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил» нет Пушкина от слова – «совсем»!
И только ТЕАМЫ раскрывали мне и сознательно, и подсознательно, и серендипно, и латентно всю незаконченную часть автора, в моей версии, разумеется…
Именно так и было!
«Мозговая атака» довлела над материалом круглосуточно: всецело жил этой темой, через озарения – бросался в расчёты и в этой модальности теамы создавали то, что определяется, как драматургия.
Я создал пьесу, в которой пытался сохранить всё пушкинское, аккуратно отталкиваясь оттого, что он успел заложить в этих семи неполных главах…
Роману не суждено было стать законченным, которому автор и название не успел дать, поэтому своё сочинение я представил, как «АраППетрА, или ИМПЕРИЯ ПОЭЗИИ ВЕЛИКОГО…» по мотивам безымянного незаконченного романа Александра Сергеевича Пушкина «Арап Петра Великого» (название от первого издательства).
Таких примеров, как уже говорил, можно привести из каждого процесса работы над новым произведением в… прозе, поэзии, музыке, драматургии, сценарном формате, живописи и т.д.
Так, например, работая над повестью «Чёрный лёд», писал, забыв про время: теамы роились, расталкивая плечами и локтями друг друга, разрушая грань между сознанием и подсознанием! Зримые мысли (теамы) продолжались в коротких снах, когда падал на несколько минут за рабочим столом и эти сновидения, буквально расталкивали меня, для того, чтобы мне, – по их требованию, – записать, а точнее – описать нарратеамы…
Почему вспомнил именно этот процесс? Потому, что я исписал тогда все бумажные поверхности в квартире: писал на чём попало и даже на обоях – вскакивал, разбуженный зримым действом, в котором инсайт с нарративным фрагментом, зримо «дарил» продолжение действа, как на блюдечке, только пиши и теамы монтировали сюжетную линию, создавая повествование!...   
Итак, ТЕАМЫ, как нарратеамы, «инсай-Т-еамы» в нарратемах на бытовом и профессиональном уровнях, есмЪ зримый мыслительный процесс человека, который сопровождает его весь земной жизненный цикл и сознательно, и подсознательно, и бессознательно – с рождения.
Кстати, менталитет по этническому происхождению имеет влияние на зримые мыслительные основы – теамы и здесь имеют особенности и различия в своих структурных конструкциях мозговых метафизических видений: ценности прогнозируют суть визуального действия мысли и в сознательных, и подсознательных пространствах.
Это не двусмысленно подтверждает факт создания рок-композиции «Дым над водой», о которой я уже упоминал: в данном творческом процессе теамы пространства поэтики были исключены, хотя теамы музыкального образа, зримым мотивом родились, можно сказать, мгновенно у Роджера Гловера (бас-гитара), но!…
Но!...
С текстом (со стихами, то есть с поэзией) – не задалось: одни синкопы, как наш русский «спотыкач» – писали, писали, а ударение в этом слове склонялось на первый слог – «пИсали», как у русского Гоголя, когда он помещиков помянул ироническим взглядом!
Идём по порядку…
В результате пожара сгорел дотла весь многоэтажный комплекс казино, вместе с концертным залом и аппаратурой «The Mothers». Из гостиницы Europe Hotel, где остановились участники Deep Purple, музыканты наблюдали через большое окно ресторана, как казино охватывается пламенем (чему помог ветер, дувший с гор), и видели завесу дыма над Женевским озером…
Воздействие иллюстративных реалий, которые зримо восторжествовали в сознании Роджера Гловера, оказали огромное впечатление и воплотились рождением музыкального образа – теамы зримо зазвучали в душе музыканта и требовали равной поэзии, для рождения песни…
Аранжировка стилизовала музыкальную основу за несколько дней, а стихи не рождались!...
Название песни, через случайное озарение Роджера, теамы зримо раскрыли ему во сне и эта серендипность разбудила музыканта, подарив композиции ёмкую фразу – «Smoke on the Water», а стихи не рождались!...
Уже нашли помещение на краю города и оборудовали его под студию, для записи будущего хита, а стихи не рождались!...  
В конце концов, группе Dee Purple, пришлось исполнять текст, который был… сводками из газет?!…
Это были даже не публицистические теамы, а теамы прозаические – из рубрики «хроника дня»!...
Когда мы пацанами слушали «Дым над водой», ассоциативный ряд в наших сознаниях выдавал такие теамы, какие и наш «Ёжик в тумане» не видывал: в наших подсознаниях РОЖДАЛИСЬ СТИХИ… =
: и символы;
: и метафоры;
: и аллегорические пространства, и…
И как тут не вспомнишь Виктора Черномырдина – «Никогда не было и, вдруг, опять?!», опять приходиться воспроизводить, – как теамы, – слова Михаила Задорного:
- Ну, тупые они!… 
Да, зримо и глубоко – остаётся только добавить пару штрихов, чтобы не обескровливать свои теамы: пепси, или кока-колу, что травят весь мир и какие-нибудь мерзкие хот-доги с бургерами, чтобы засрать дебелое тело и мозг!... 
О чём это говорит?
Правильно: лучше не знать перевода, как мы, тогда, – пацанами и наши теамы (зримый ассоциативный ряд) смогут отредактировать и в сознании, и в подсознании то, что не постиг менталитет англосаксов, когда они оказались без нужных «саксов»…
Зря про саксофоны сказал: не поймут, что это метафора...
Ну, Задорнов, ну сукин сын!...
И, если теамы представить с стиле метаморфоз, то зримая фраза «Танки грязи не боятся», легко трансформируется в «Пюпитры джазу не нужны»!...

/МоСт/ –
Москва-Столица,
14 сентября 2024 год