20 Арм дневник срочника СССР 3 часть 6 гл

Глава шестая

Убитая шишига и чекушка в сортире

Спустя месяц на точку стали прибывать молодые солдаты и те, кто уже отслужил, как и я восемь месяцев. Собирали людей по всем сусекам. Нам требовалось два дизелиста на дизель, чтобы вырабатывать электроэнергию на освещение и поддержание работоспособности станций на ПРЦ. Как только они приехали, то их тут же запрягли на работу, это были отслуживший полгода Сашка Чадов и мой одно призывник Андрей Гизбрехт. Потом стали подтягиваться и остальные ребята по своим специальностям.

Появился и один дюже наглый дрыщ говоривший всем и везде что его наглость второе счастье. Он ходил по казарме на коротких кривых ногах и вечно шпынял тех, кто его младше на призыв. Это был Юрка Дьяченко.
Мне как-то один из наших узбеков Шолбонат Жанобаев сказал, что я никогда не буду настоящим дедом, потому что не гоняю молодых.
— А зачем, мне и так своей работы хватает, но если хочешь получить партийное поручение, иди и поруби чурки на поленья, — сказал я ему.
— Не умеешь ты заставить, а вот Дьяченко умеет!
— Потому что Юрка, стукнутый на всю голову, а мне с вами некогда заниматься!

Вообще я по своей натуре был миролюбивый и никого не припахивал, но иногда меня так выводили из себя, что я мог не сдержаться. Юрка мог при любом удобном случае натыкать молодого солдата чуть ли не в его же собственное дерьмо поглядывая, однако по сторонам. И это выдавало в нём обычного трусливого шакала, чего я в нём никогда не любил.

Ниже казармы на спуске от входа в столовую был гараж, где находился убитый ГАЗ 66. Машины просто не было. Она была вся разбитая и без мотора. Так вот её восстановление командир поручил прибывшему к нам новому водителю Юрию Дьяченко и тот к своему собственному удивлению собирал её из ничего, потому что ничего и не было кроме кузова и кабины.

Юра иногда подолгу сидел и разглядывал свои железяки, не зная, кто к чему крепить. Раньше Юра возил командира полка на Волге и с шишигой дел не имел. Так случилось, что он от слишком вольной жизни забухал и разбил машину, и его сослали в наш санаторий так сказать на перевоспитание. Как он к нам приехал, так и стал всех сразу задирать, проверяя на слабое очко, чтобы потом верховодить. Известная тактика растущего молодого солдата в старослужащие.

Когда он добрался до меня, я как раз котлетки переворачивал на сковородке. Зайдя на кухню, он как бы невзначай толкнул меня, чтобы проверить на реакцию, я повернулся, смотрю, а передо мной стоит Юрка ниже меня на две головы и лыбится наглой улыбкой.
— Ты кто? — спрашиваю я, как будто не узнаю его.
— Конь в пальто, ну-ка положи мне на хлебушек котлетку, — сказал Юрка.
Я, помня, чем дело кончилось для Анвара, не стал его бить черпаком, а просто дал ему с разворота прямо в рыло.
Юрка опешил и вдруг пустил слезу.
— Ты что сделал, ты же мне чуть зуб не выбил! — завопил он, прикрывая ладонью зубы. — На нём моя фикса держалась и вот где она?
Он наклонился и стал присматриваться к полу.
— Ага, вот она, — Юрка нашёл свою фиксу и быстро приладил её на зуб.
— Ну, тогда извини, про твою фиксу я не знал, а то бы фонарь под глаз поставил. Вали отсюда, а то смотри, ваще зашибу!
Юрка посмотрел он на меня как на врага народа и ушёл на берег моря, переживать происшедшее.

— Чего это он так расплкался? — спросил Сашка Чадов, зайдя ко мне на компотик.
— Дал ему по морде чтобы котлетки не воровал.
— Компотик будешь? — сказал я.
— Наливай! — расплылся в кривой улыбке Сашка.
Вообще Сашке улыбался без понтово   потому что улыбка у него получалась не гагаринская, а как у орангутанга.

Несмотря на то, что Сашка был на призыв младше меня, я с ним быстро сдружись, мы были земляки, я из Свердловска, а он с  Перми. Старого водителя шишиги я, конечно, не застал, он говорят, не справился с машиной на крутом горном склоне, и, шишига сползла с убитой дороги, свалившись на бок. Дальше она полетела, вниз ломая на пути кедры. Примерно так мне и рассказывали каждый раз, накручивая всё новые подробности. У одного машина взорвалась вместе с водителем, у другого развалилась, свалившись в глубокое ущелье. Несмотря на все эти басни, машина почему-то так и не сгорела, и глубокого ущелья у нас не было. К счастью водила, не покалечился и спакойненько уехал на дембель.

Я напоил Сашку компотиком своего изобретения из всяких ягод с добавлением сухофруктов. Но всё равно компот был светел как замутнённая слеза алкоголика. Назаров ещё шутил по этому поводу, что я разбавляю компот родниковой водой, чтобы был слаще, намекая мне, чтобы я был с ним посговорчивее, насчёт списания им наворованного. Словно мне одному нужные его сухофрукты.

Как-то прогуливаясь вечером после ужина на пирсе, я случайно вышел на двух трудяг в брезентовых плащах. Один был в лодке и принимал от другого ящик свиной тушёнки. Тот, что отдавал ящик, оказался Назаровым, но ничуть не смутился и сказал принимающей стороне, что я его повар и что у него всё схвачено. Наш старлей частенько промышлял таёжным бартером; он охотникам консервы — ему шкурки жене на воротник. Он им патроны с автоматом — они ему мясо парно копытных или медвежью шкуру на пол. Не хило старлей пристроился.

Что до компотика то все понимали, что выше нормы отпуска сухофруктов никак не прыгнешь, а стелиться перед командиром я всё равно не буду. И потом это не мне надо делать компотик таким наваристым, а Назарову.

Второй случай наезда на меня Дьяченко повторился уже в кочегарке, когда он непонятно с чего вдруг набросился на меня с кулаками. Я его отбросил и сказал что бы он берёг свою фиксу, а то я его жалеть не буду и вышибу черпаком все его мозги. Ему потом рассказали, как я ударил Анвара черпаком по голове и он, струсив, притих.

Однажды когда я трудился возле коровника, скашивая подросшую траву, я  заметил  Юрку Дьяченко возле шишиги, он как раз по приказу Назарова занимался восстановлением машины. Юрка сидел на колесе и думал, что к чему крепить, примеряя как кости разбросанные тут же какие-то запчасти.
— Ну и что копаешься? — спросил я его.
— Да тут половина железа не от шишиги, — ответил будущий водитель у этой кучи железа. — Это вообще от чего? —  крутил он в руках огромную шестерню.
— Да сюда, похоже, весь найденный металлолом принесли.
— И двигателя нет, а как она поедет без него. У командира точно кукуха не на месте.
К нам подошёл вездесущий прапорщик Зверев и говорит с присущим ему юмором.
— Ну что специалист не получается собрать машину. Смотри, сколько тебе деталей собрали, космический корабль можно построить!
— А из чего собирать машину, ничего же нет, трубы вон какие-то, отчего они.
— Смотри Юра, берёшь болт и навинчиваешь гайку.
— А потом.
— Потом развинчиваешь. Всё просто, наука! А ты лодыря гоняешь, вон у погранцов есть рабочий ГАЗ 66, всему вас дураков учить надо.
— Угнать что ли.
— Ну, зачем же, что тебе не хватает то и свинтить, но это я так образно. Думай. Может и не поймают.
— А если заловят что тогда? — спросил весело Юра.
— Ну, так акулам скормят, парень ты крепкий и даже смотрю упитанный. А фикса твоя турецкая кому-то из окуней достанется.
— А с чего она у меня турецкая.
— А турецкое золото только дурак не узнает.
Юрка снял фиксу и осмотрел её.
— Ну, так золотая же, — сказал  он у же с ноткой сомнения..
— Ну, это ты так считаешь или тот, кто её тебе всучил, тебе об этом ничего не сказал. Учишь вас дураков, учишь, а вы всё равно всякое говно в рот суёте! Так что учи тех часть как собирать машину или воровать запчасти.

— Ага, как говорится, чем больше свинца в груди солдат, тем больше орденов на груди генералов, так что ли, — сказал Юрка.
— Ну, я не генерал пока, — ответил Зверев.
— Ну, так и звания такого нет генерал-прапорщик, —  съязвил Юра.
— Слушай, а ведь я знаю, что тебе мешает собрать машину.
Дьяченко поинтересовался, а Зверев ему сказал, что Юрке очень мешает его турецкая золотая фикса. После чего тот  перестал улыбаться и занялся своим железом.

— Сергей, ты мне нужен, есть одно дельце, — сказал мне Зверев.
Юрка поднялся и спросил, а может и он на что сгодится.
— Может, и сгодишься, но ты Юра извини, поздно обратился минутки бы три пораньше. Хотя раз ты хочешь то бери черпак и ведро и дуй к уличному сортиру на сопке у ПРЦ.
Дьяченко услышав это, втянул в плечи голову и, замотав головой, уселся на колесо разбираться со своим железом.
— Смотри, я тебе предлагал, сам отказался, — засмеялся Зверев. — Жаль, жаль, а то бы чекушка досталась бы тебе.
— Какая чекушка.
— Да из кармана выпала, когда садился на очко у ПРЦ, — он незаметно подмигнул мне. — Ты-то Сергей пьёшь водку?
— Не, я щас занят… там дрова у меня… — сказал я.
— Жаль, чекушка зря пропадёт, булькнула только я ее, и видел, а у меня рука короткая не достал только извозился.
Дьяченко поднял голову и посмотрел на меня, точно ли я отказался.
— Ну ладно Сергей, есть другая работа, ну-ка отойдём в сторонку, — позвал меня Зверев и посмотрев на Юру сказал. — А ты работай, я тебе показал, что делать вот и крути.

Мы отошли от Юрки подальше, и прапорщик спросил, понизив голос.
— Ты как насчёт, выпить водки. Есть чекушка... не, я про сортир на ПРЦ пошутил,…ищу, вот кто бы его почистил, смотри, а этот ухватил крючок. Ты как водку уважаешь?
Я не растерялся и сказал что уважаю.
— Ну, так надо сообразить я давно к тебе приглядываюсь, ты я вижу думающий парень, не как эти придурки Пиго да Дьяченко.
— А если застукают.
— Не застукают, а мне не с кем. Жена пилит, а Корнилов не пьёт, да и нельзя ему его Назаров и так выгоняет с точки, что-то у них там не срослось. Ну, так  как, можешь это организовать.
— Ну, разве что в субботу как все уйдут в потом казарму смотреть кино, а я обычно со всеми не хожу, работаю. Потом после полуночи для меня крутят на второй сеанс.
— Ну, тогда до субботы и помалкивай.

Зверев ушёл, а я отправился за вещевой склад, там у меня находилась закидушка на рыбу. Когда мне Зверев сказал, что он давно ко мне приглядывается, я даже чуть не засмеялся. По его «давно» это очень «давно», а я вот только как месяц приехал на точку и где же это «давно». По глазам Зверева было видно, что ему тягостно было пить водку со своими, и ему нужен был сторонний человек, который его не заложит. И его выбор пал на меня, ну, а что я, я согласился, потому что и у меня тоже было желание вмазать, да не с кем. Сашка Чадов болтун на него надежды никакой обязательно проговорится.

Я обошёл склад и выглянул с другой стороны, Юрка поблескивая своей фиксой, подозрительно смотрел туда, где я скрылся. Было видно, что ему смертельно надоело возиться, возле убитой шишиги. Он сходил в казарму и позвал своего приятеля тёзку тоже Юру по фамилии Пиго. Их так и прозвали – «вон Юрки идут». Они пошептались, и стали заходить в мою сторону через гостиницу типа последить чего я делаю за складом.

Пока Юрки крались по кустам, я размотал закидушку и стал забрасывать её на глубину под мыс.
Скоро из своего укрытия вышли оба сыщика и подойдя спросили чего я тут ловлю.
— А что попадётся, думаю сварить уху, а то все эти щи уже задолбали, надо как сказал мне, Назаров разнообразить стол.
— Смотри, уже тянет! — крикнул мне Юрка Дьяченко.
Я вытянул длинный капроновый шнур и удивился, на крюке извивалась чёрная рыбина.
 
Осмотрев странную добычу старики, признали, что это была рыба кочегар и что руками её лучше не брать. Чёрная защитная слизь на её теле окрашивает кожу хватающего в чёрный цвет, но со временем сходящий без каких либо последствий.

Когда я колол чурки на поленья, то услышал позвякивание чего-то металлического. Поднявшись выше родника, я увидел поднимающихся по тропе нашей ЛЭП  Пиго и Дьяченко с черпаком и ведром. Я тут же пригнулся, чтобы они меня не заметили, и спустился вниз.
Вдруг в открытом окне чердака показался Зверев.
— Ну что где они.
— Кто.
— Да эти засранцы Юрки.
— Так они пошли по ЛЭП с ведром.
— Ну ладно пусть идут, — хохотнул Зверев.
— Если они не найдут «чекушку» обидятся и всё дерьмо обратно закидают да ещё измажут всё, — сказал я.
Зверев подумал и сказал мне, что щас позвонит Азанову. Пусть им  нальёт за работу технического спирта.
— А они не отравятся.
— Да ты что, правда он сушит здорово, но пить можно. Я на гражданке знаешь, как его глушил, мама дорогая!

Зверев предупредил Азанова, что придут два волонтёра чистить сортир за спирт и рассказал, как он их нанял за «чекушку водки» и тот вышел посмотреть на тот говённенький спектакль. И конечно им ничего сразу не сказал, пусть чистят.

Когда всё дерьмо было вычищено из ямы, волонтёры удивились, а где собственно сам клад. Азанов подошёл к ним и похвалил за работу. На вопрос взбешённого Дьяченко он сказал что чекушку, вероятно, кто-то из братвы достал, а кто он не знает. Но  раз был, уговор то он скажет Звереву, чтобы тот отблагодарил их спиртом. Таким образом, он переложил обеспечением выпивки на самого Зверева.
— Да на хер мне надо бегать за вами, щас мы всю парашу обратно закидаем!
Азанов видя такое дело, быстро согласился выдать им порцию спирта.
— Я скажу Звереву он выдаст то что вы заработали.
Когда Юркам было налито в стакан на один палец, то последовал вопрос, а чего так мало и чего спирт какой-то на вкус не такой.
— А медицинского спирта у меня для вас нет только технический, но высшей очистки, — сказал Зверев. — Так что никакого нахлебалова. Всё почестному. И это даже больше чем чекушка. А кто стыбздил чекушку я дознаюсь, только и вы помалкивайте что в говне ковырялись, а то если замполит дознается то фиг вам, а не спирт. Как будут остатки после профилактики аппаратуры, значит, будет спирт. Так что подождите.

И Юрки ждали, не понимая, что их кинули, пока всё говнецо не утрясётся. А Зверев просто не мог взять и выдать подотчётный ему спирт, решив выдавать долями делением на один палец на двоих, чтобы ребятки не забухали.

Конечно, Юрки не стали выяснять, кто их «обокрал», а стали как бы, между прочим, принюхиваться на перегар. Приходили и ко мне на кухню и крутились, рядом шмыгая носом.
— А ну-ка пошли вон отсюда, ещё заразу мне сюда занесёте своими соплями, — выгнал я их.
Зверев слово держал и выдавал обещанное раз в месяц, а потом всё им простил и они успокоились.

Я как-то попросил Зверева, отдать мне пустую чекушку с каплями водки на 15 миллилитров решив поиздеваться на Дьяченко.
— Зачем, — поинтересовался он.
— Ну, помните историю якобы упавшей в сортир чекушки. Ну, так я хочу устроить маленький спектакль, а то мы давно ничего не ставили.
— Как будет бутылка, так принесу, можешь её оставить себе.
В следующую субботу пока народ наслаждался итальянским фильмом Моя семья, мы распили чекушку, а потом я устроил подставу.
Бутылку я поставил в кинобудке возле коробок с фильмами. Там её и нашёл Пиго. Он, конечно, выпил содержимое один, чего там было делить. Потом Юрки допытывались, кто  оставил там бутылку, и приходили ко мне. Ну, я как обычно послал их куда подальше. Так они и ходили с кислыми мордами что даже Назаров сказал о них офицерам  что эти лоботрясы что-то надумали. И надо посмотреть за ними.
— Ну, спасибо что отмазал меня, а то они на меня обиделись, что зря чистили сортир, — сказал потом мне Зверев.
— Вы бы почаще теряли чекушки, — посмеялся я.
.
Продолжение следует...
.