Как переписывается Белгородская черта 11 Козловска

Как переписывается Белгородская черта (11) Козловская черта

Очередная глава А.И. Папкова называется «Строительство Белгородской черты», раннее изложенные события были всего лишь «накануне» этого масштабного строительства. История продолжает даваться как анекдот, и вот наступает очередь главного.

И вспоминается анекдот, «в тему», другого большого нашего историка Е.В.Дворецкого, довелось мне быть на его лекции, задал ему простой вопрос: ежели были у нас на Черте городовые и полковые казаки, то как-то должны же они были проходить «боевое слаживание», учиться боевым приёмам в конном строю? На что этот наш авторитет ответил: «А татары научат». Уверенность в полной безнаказанности за любое сочинительство у наших историков, что называется, вопиет. Но в случае со строительством Белгородской черты именно татары, во многом, «научали» её строительству, от противного, ибо строилась она против их вторжений.

До Загоровского, ни Соловьёву, ни Костомарову и другим историкам не приходило в голову делать фортификационные сооружения главным содержанием истории, историю творили люди, войска. Загоровский же вымарал пограничное служилое войско на южной границе, отсюда вырастает его «открытие» непреходящего значения земляного вала Белгородской черты (границы). Ещё он опирается на «научные» труды историка-марксиста М.Н.Покровского, который сводил историю к истории развития производительных сил общества, к «экономическому базису», в данном случае, в этой роли выступают пограничные фортификационные сооружения. По оценке сталинской комиссии «исторической школы Покровского», это приводит к «уничтожению истории».

А.И.Папков продолжает «строить Белгородскую черту», хотя и без без упоминания исторической роли В.П.Загоровского в её «открытии», следуя дорогой М.Н Покровского, продолжая «уничтожать историю». Начинается это «строительство» эпическим слогом:

«Окончание Смоленской войны стало историческим рубежом... началом новой эпохи в политике России на южном направлении. С этого времени Россия развернула строительство Белгородской черты, но цель не ограничивалась только оборонительными задачами — выстраивалась долговременная стратегия обеспечения государственных интересов».

Какие же государственные умы стоят за столь великими планами? Этого мы не узнаем, разве люди творят историю? Производительные силы творят, по Покровскому:

«В Разрядном приказе возникает идея «перекрыть укреплениями Ногайскую сакму» (степную конную дорогу. - В.К.). После планы расширились и появилась мысль о необходимости перекрытия трёх основных татарских шляхов: Муравского, Изюмского и Кальмиусского. Затем, по мере строительства, стало понятно, что... необходимо соединить узлы обороны в практически непрерывную линию".

"Черта представляла собой систему разнообразных инженерных сооружений из земли и дерева (валы, засеки, надолбы, острожные стены), включала в себя естественные препятствия — леса, реки, болота и топи. Грандиозным сооружением был земляной вал, его высота достигала трёх саженей, ширина у основания — четырёх, а в своде — одной сажени, однако выше двух саженей строили редко....Главными узлами обороны Белгородской черты являлись города-крепости».

Далее перечисляется множество подробностей этих инженерных сооружений, вроде особенностей «стоячих» и «косых» острогов, количества требуемых строительных материалов, в том числе брёвен, и даются три этапа строительства Черты: Первый (1635-1645) — отдельных земляных валов и городов-крепостей при них, Второй (1646-1653) — превращение в единый оборонительный рубеж, Третий (1654-1658) — совершенствование оборонительной системы.

Затем автор переходит к строителях Черты, по «гиперклассовой» теории Покровского: «За дворян работали их крестьяне или наёмные люди, дети боярские и другие категории служилых людей... обеспечивали строительство одной сажени вала (1 сажень - 2,16 метра) с человека. Трудиться приходилось в крайне тяжёлых условиях...» И так далее, по Загоровскому, но в сокращённом, адаптированном виде, без очевидно классовой терминологии. Называются имена российских «горододельцев», Ивана Андреева, Тихона Щербатова, Михаила Никитина, Ивана Савельева, Аксёна Юрьева, отмечается участие двух иностранных инженеров.

…Десять страниц подряд строительного текста, читаешь и понимаешь, почему за четыре года эту книгу читатели брали только два раза. Строительные подробности нужны для специальных научных исследований, а не массовому читателю. Но дело не только в этом: другой «истории», кроме истории «экономического базиса», у наших историков нет.

«Строительство» продолжается далее строительством городов-крепостей, и первым городом-крепостью Белгородской черты является город Козлов (1635), что рядом с Воронежем, а совсем не Белгород (1593) или сам Воронеж (1586). Белгородская черта, по Загоровскому, переносится на полвека вперёд, с конца XVI на середину XVII века. А до этого южная граница, получается, была «безвидна и пуста», пограничное войско отсутствовало.

Как Белгород выдержал две осады войска черкас в 1633 и 1634 годах, удержал пограничные земли в Смоленскую войну? Благодаря чуду, то есть самоотверженности некоего «населения», открыл нам В.П.Загоровский, и продолжает А.И.Папков.

«История строительства Белгородской черты началась с возведения города Козлова, в верховьях реки Воронежа, где проходила Ногайская сакма... Для выполнения строительных работ были мобилизованы служилые люди ближайших городов: Переяславля-Рязанского, Михайлова, Пронска, Ряжска, Данкова, Сапожка, Шацка, Лебедяни, Ельца и Воронежа. Всего на строительство было направлено 660 детей боярских, казаков и стрельцов, сроком на шесть недель, затем их должны были сменить другие служилые люди...»

Заметим, что упомянутые здесь «казаки» - это «служилые казаки» из рязанских городов, которых наши историки стараются поменьше замечать и вспоминать на Белгородской черте, отдавая предпочтение крайне немногочисленным «донским» и «волжским». Но именно эти русские «служилые казаки», в основном, вынесли на своих плечах все степные войны на Юге России, именно они «создали Россию», по словам Льва Толстого.

Далее идёт подробное описание строительства Козлова, от «подённого корма» до «тайника», а главное, именно под Козловым впервые основным укреплением при перекрытии Ногайской сакмы был выбран земляной вал, а не «острожная стена». Его длина составила 28 км.

Здесь есть некоторое с расхождение с Загоровским, у первооткрывателя «вала» главную идею о насыпке земляного вала подают служилые (военные — В.К.) люди: «Воевода Биркин, сравнивая два возможных варианта укреплений — деревянную стену и земляной вал, отдавал предпочтение последнему. Деревянная стена, на таком большом расстоянии могла, по его мнению, легко пострадать от пожара. За второй вариант высказывались и участники Смоленской войны, видевшие земляные валы под Смоленском. Руководитель Разрядного приказа думный дьяк И.Гавренев и дьяк Г.Ларионов обратились за консультацией к «иноземцу Яну Корнилу» (голландскому инженеру Яну Корнелию), который также посоветовал строить земляной вал. Мнение специалистов оказалось единодушным, и вопрос о строительстве земляного вала был решён.

У Папкова читаем: «Рассматривались два варианта укреплений: деревянная стена или земляной вал. Построить стену можно было достаточно быстро, но воевода Биркин высказал опасение, что деревянное строение будет уничтожено первым же пожаром. Руководитель разрядного приказа думный дьяк Иван Гавренев и дьяк Григорий Ларионов обратились за консультацией к голландскому инженеру на русской службе Яну Корнелию, Тот рекомендовал строить земляной вал. В то время система фортификационных сооружений в Голландии, в связи с распространением артиллерии, основывалась на использовании земляных валов. Таким образом, вопрос был решён: основным укреплением на Ногайской сакме выбрали земляной вал». Только мне показалось, что «идея» земляного вала ненавязчиво подаётся Папковым как «голландская»?

Удивительно, что автор, в отличие от Загоровского, даже не вспоминает о предшественнице — Тульской засечной черте, по образу и подобию которой, в общем, строилась Белгородская. Узнать мнение голландца было естественно, но было ли оно единственным и решающим? До этого земляные валы в России не насыпали? Под Тулой — леса, а под Воронежем — степи, огромные расстояния, а леса мало, его нужно подвозить, поэтому сама степь подсказывала решение, как перегородить степную дорогу.

После постройки козловского вала, со рвом перед ним, земляными городками и смотровыми башнями, - заканчивает автор начало строительства Черты, - «практически прекратились набеги татар». «Началось активное заселение формирующегося Козловского уезда. Важность козловских укреплений побудило правительство увеличить численность гарнизона новой крепости. Первоначально планировалось набрать 300 казаков и 200 стрельцов, к 1637 году в Козлове уже насчитывалось 1056 служилых людей, а в 1651 — 3500».

Этими строками автор заканчивает повествование о Козловской черте, только построили, и сразу начинается «формирование Козловского уезда», «экономического базиса». Почему «практически прекратились» набеги татар? Потому что построили земляной вал, - это кажется автору настолько естественным, что он даже не останавливается на этом вопросе.

Наши добавления
Мы остановимся, на вопросе: как земляной вал защищает Козловский уезд? Отметим, что в гарнизоне Козлова количество казаков больше стрельцов, отсюда, главные военные действия ведут казаки в степи, да и стрельцы часто становились «конными стрельцами», при необходимости. Между прочим, перед нами появляется вдруг пограничное стрелецко-казачье войско, в количестве двух полков, конного казачьего и пешего стрелецкого.

Далее автор говорит об «активном заселении» Козловского уезда... «служилыми людьми», но это военные люди, те же казаки и стрельцы, дети боярские, и зачем усиливать гарнизон Козлова, если земляной вал уже защищает? Для наших историков «служилые люди» - это очень удобная, размытая «категория»: то военная, то вдруг мирные земледельцы, которые теперь вот «формируют» Козловский уезд прямо на границе со степью.

Хотя козловский вал насыпан, угрозы со степи не исчезли, но что это были за угрозы? Это были нападения татарских отрядов, их называют иногда и «полками», до нескольких тысяч сабель, нападения часто самовольные, без уведомления главного своего хана.

Татары использовали известную степную тактику: ударил — отскочил. Если наша степная разведка «проморгала», даже поселенное казачье войско просто не успеет мобилизоваться и отразить нападение: противник быстро заходит на территорию, разоряет, берёт пленных и уходит в степь. В такой пограничной войне любые фортификационные сооружения были очень эффективны:

1.Лишали конные отряды татар внезапности нападения, или уменьшали её, поскольку инженерные препятствия придётся преодолевать, теряя на это время. А наши казаки выигрывали время на сосредоточение.
2.Затрудняли маневрирование татарской конницы в пограничной зоне, лишали важного оперативного преимущества: противник мог зайти и беспрепятственно выйти только в одном месте «пролома» Черты.

Таким образом, земляной вал строится в сугубо оперативных целях: вторжение массы конницы в несколько тысяч сабель он может только задержать, из этого наихудшего варианта пограничной степной войны исходит русское правительство, когда увеличивает гарнизон Козлова с 500 до 1000 и 3500 казаков и стрельцов, просто усиливает пограничное поселенное войско, а не «формирует уезд».

В.П.Загоровский приводит несколько примеров «проломов вала», когда схватки наших служилых казаков с татарами завязываются на самом валу, или в его окрестностях, татары уже боятся уходить далеко от «пролома». Понятно, что татарские отряды в несколько сот сабель уже не рискуют преодолевать вал.

Ё моё
14.09.2024
#белгород#история_белгорода#белгородская_черта#краеведение