Холодное блюдо... - Гл. 8. Флорида. Письмо друга

                Глава 8. 2017-ый год. Штат Флорида. Письмо друга.


Я пробыл в монастыре около года, точнее одиннадцать с половиной месяцев. Спустя два месяца начал выходить из своего убежища. Рёбра уже не беспокоили, рука возвращала силу и способность действовать. Только нога, сломанная в двух местах, не позволяла свободно двигаться.

- Очень плохой перелом, - повторял лекарь Дже Хён. - Но постепенно всё улучшится. Года через три-четыре сможете ходить нормально, даже почти не хромая.

Мой спаситель добряк Лю Цзинь смастерил мне нечто вроде костылей, и вначале я пользовался ими, приволакивая левую ногу.
И благодаря им,  мог выходить на свежий воздух, наслаждаться осенней погодой и наблюдать за размеренной спокойной жизнью монахов.
 
Заодно наблюдал и изучал буддийские служения и ритуалы. А также делал что-то полезное для других. За это время подружился со многими и стал для них своим. Научился немного понимать язык. Они называли меня братцем Ю, и оказывали всяческое внимание.

Однажды Юй Вень принёс длинную и достаточно толстую палку.
- Это легкое и прочное дерево, лучше бамбука. Можно из него сделать трость, будешь ею пользоваться, - пояснил он.

- Не надо трость, пусть будет как посох. Только...

У меня возникла идея. Немного поразмышляв и составив позже эскизы, я ознакомил с ними Юй Веня.
 
- Ты не сможешь путешествовать с палкой, в которой спрятан металлический кинжал. Его сразу обнаружат в любом месте, где стоит оборудование, сразу начнёт звенеть. - охладил он мой пыл.

- Ты прав, - пришлось согласиться мне. - Пусть остаётся, как есть.

- Но можно попытаться найти выход, - хитро улыбнулся он. - У нас есть обломок особой вулканической породы. На него никакой металлоискатель не отреагирует, а твёрдость не ниже стали. Камень плавится как метал, и его можно отливать в любую форму и обрабатывать. Имеет смысл попробовать, что скажешь?

- Юй Вень, ты гений! Конечно, имеет! -  Я готов был его расцеловать.

Получив обломок камня чёрного цвета и проковыляв к кузнице, расположенной неподалёку от монастыря, и попросил отлить двадцатисантиметровое тонкое лезвие вроде стилета. Там сперва удивились, но согласились попробовать.
 
Как ни удивительно, после нескольких попыток задуманное получилось. На испытаниях я пробивал отливкой доску толщиной в два сантиметра. Затем мы обработали и отшлифовали лезвие до блеска, выдолбили внутри посоха полость и утопили туда оружие, придумав хитрый механизм для мгновенного извлечения.
 
К тому же я приукрасил посох снаружи, вырезав красивый спиральный орнамент и приладил на идеально подогнанную рукоять, выглядевшую одним целым с остальной частью посоха, три небольшие пластины из слоновой кости. И конечно, они имели вполне определённую функцию.

Никогда не помешает иметь под рукой нечто подобное на разные непредвиденные случаи жизни. В тренировочных товарищеских боях с некоторыми монахами, мастерами восточных единоборств, я до совершенства отточил навыки использования посоха и проверил механизм извлечения стилета при одновременном нажатии на все пластины. Он работал исправно и безупречно.

Где-то к концу девятого месяца пребывания уже чувствовал себя вполне нормально.
Даже злосчастная нога позволяла делать резкие движения и выдерживать нагрузку.
Но покидать монастырь не хотелось. После моей сверхнасыщенной и бурной событиями
жизни находил там успокоение и возможность многое обдумать и переосмыслить.
В этом очень помогали беседы с Юй Венем, а также простое наблюдение за размеренным течением жизни окружающего меня небольшого локального мирка.
И всё же...

- Никогда не смогу найти слов отблагодарить и возможности отплатить за своё спасение. Мне здесь совершенно комфортно, но настало время уходить, - сообщил я однажды своему собеседнику. - У меня остались обязательства, которые не могу не выполнить.

- Понимаю, - ответил монах. - Единственное, что могу пожелать, успехов и удачи.
Не забывай нас...

Меня проводили и перевезли в соседнее государство. В водонепроницаемом пакете  сохранились документы на имя гражданина США, которыми я воспользовался для возвращения.

Через две недели аэропорт Орландо американского штата Флорида встретил меня прекрасной погодой. Я доехал до небольшой красивой виллы на окраине города.
Очевидно меня не ждали, поэтому никто долго не открывал дверь. Уже сделав несколько шагов от крыльца, услыхал знакомый голос:

- Чем могу вам помочь?

Я медленно обернулся. Лицо привлекательной женщины сменило несколько выражений, начиная от недоумения и ужаса, и кончая радостным изумлением.

- Южин?!... Джин, неужели это ты?!

- Здравствуй, Сэми! Это я, как видишь...

Саманта, жена Оскара Брансона и мать его троих детей, бросилась ко мне, чуть не выбив из руки посох.

- Джин... Джин! - повторяла она, обнимая меня и не сдерживая рыданий. - Глазам не верю! Боже, неужели такое возможно? Пошли скорее в дом...

- Теперь твоя очередь, - отпив очередной глоток виски сказал я, коротко рассказав Саманте выдуманную историю про свои азиатские приключения.

- Нечего особенно рассказывать. Меня официально уведомили, что Оскар погиб в несчастном случае при выполнении волонтёрских функций. Что по ряду причин не могут  доставить тело, которое погребли на месте, и выплатили страховку. Но потом, почти через месяц, я получила письмо. Некто писал на плохом английском, что случайно обнаружил неотправленный конверт с адресом получателя и считает своим долгом отправить его.
Это было прощальное письмо, как будто Оскар знал, что не вернётся. Но некоторые фразы я не поняла.

- Оно у тебя?

- Да, причём он просил сохранить и показать его тебе, если появишься.

- Можешь принести? - Я почувствовал внутреннее волнение. Словно письмо могло снять занавес с какой-то тайны, которая мне не давала покоя всё время.

- Вот оно, - Саманта протянула мне конверт с сопроводительной запиской, в который был вложен ещё один.

Прежде всего я посмотрел на числа. Оскар писал в тот самый день, уже после того, как мы разошлись после выполненного задания. Короткое письмецо, явно написанное второпях. Почтовые штемпели были проставлены позже.
А вот и текст:

"Дорогая Сэми! Не знаю, может это моё последнее обращение к тебе. Хочу, чтобы знала, ты и дети - самое дорогое, что было и есть у меня. И если мне суждено уйти, сделаю с мыслью о вас. Скажи мальчикам, что у них был достойный отец, всегда служащий добру, и они могут с гордостью носить свою фамилию и память обо мне.

Только обидно, что мы не сможем побывать на Лазурном берегу юга Франции и посмотреть красоты Сибири, как собирались.  Может мой друг Дж... сможет сделать это. Сохрани и покажи ему это письмо, если он не забыл меня и со временем появится проведать.

На этом прощаюсь, но не теряю пока надежды увидеть и снова обнять тебя.

Твой Оскар."

Письмо как письмо. Я бы его так и воспринял, даже с замечанием Саманты о непонятном, если бы... В двух ключевых словах не были пропущены точки над "i".

- Что непонятно, Сэми?

- Про юг Франции и Сибирь. Мы никогда подобного не обсуждали. А тебе говорит что-нибудь? Это имеет скрытый смысл?

- Возможно. Я должен подумать... А пока... Ты должна знать правду!

И я выложил полную историю нашей деятельности. Сейчас мне было наплевать на то, что выдаю совершенно секретную информацию.
Что мы никакие не волонтёры, а борцы со злом в различном проявлении. О наших заданиях, и о том, с которого он не вернулся. Что я покалечился не спасая кого-то на гребне горы, а после жестокой погони и перестрелки с врагами. Что остался жив, имея один шанс на миллион. Что её муж был лучшим из лучших и для меня больше, чем другом. Что у меня с самого возникли подозрения по последней акции, а письмо Оскара только укрепило их и дало определённые намётки. Что я обязательно разберусь и если найду виновных, безжалостно и сполна с ними расквитаюсь...

Саманта слушала, покачивая в недоумении головой.
- А я ничего не знала, ничего не знала... - Повторяла она.

- Никто не знал, Сэми, - успокаивал я. - Но теперь знаешь. Расскажи мальчикам, пусть они узнают, что их отец был и ушёл героем.

- Сколько тебе выплатили страховку? - спросил я чуть позже.

- Двести пятьдесят тысяч.

- Сэми, я сказал, кем твой муж был для меня. И остаётся навсегда. Вы моя семья! Я переведу на твой счёт три миллиона. Если понадобится больше, будет больше. Ты и дети ни в чём не должны нуждаться. Это не обсуждается! Если возникнет какая-то проблема, любая, я должен узнать первым, - строго добавил я, заметив её попытку возразить.
И если ты не против и не прогонишь, я пробуду здесь недельку или дней десять, - попросил я улыбаясь.

- Не более пяти дней, - ответила улыбкой Саманта. - А потом куда?

- Сначала домой. Полгода назад сообщил, что живой, но боюсь, что тётя Энн меня всё равно изрядно отругает. А впоследствии...

Я пока сам не знал, что буду делать впоследствии. Но упоминание Лазурного берега и Сибири нельзя было не принимать во внимание...


продолжение - http://proza.ru/2024/09/16/138