Хорошая работа - ЖИТЬ! 3

               
                Часть 1. Гл.3,4.

      Часть 1.

      Глава 3. Новые сибиряки

   Ленька с Алешкой дружили с раннего детства, а с ними Пашка, да другой Пашка с братом, да Ванька... Ну, мало ли кто, с кем и почему дружит, лишь бы вместе было интересно, да чтоб на равных, по-братски.

   Между ними как будто все само сложилось. Отцы работали на железной дороге. Великий Сибирский путь, дойдя до наших мест, определил - быть здесь ещё одной станции. Вскоре в поисках работы и не от хорошей жизни потянулся в Зиму народ отовсюду. Но основную массу приезжавших составляли жители западных губерний Российской империи. Именно там по решению правительства и вербовали  рабочих на строительство и обслуживание железной дороги.

   Ленькин отец, например, почти из-под самого Бреста, оставив в деревне родителей и сестёр, поехал искать счастья в далёкой Сибири.

   И Алешкин отправился на заработки  оттуда, где тепло и яблоки на деревьях растут. Родную деревню Заречье, Слонимской волости Гродненский губернии, мог теперь только во сне видеть.

   Приехали они, так уж вышло, вместе. Николаю было девятнадцать, а Ивану  двадцать три. Держались поначалу друг дружки, так легче было.

   Дело на новом месте им, конечно, нашлось, причём одинаковое. Стали они кондукторами Резерва кондукторских бригад.

   Брали туда только физически сильных, крепких, обладающих хорошим слухом и отличным зрением мужчин. И только по медицинскому заключению.

   Работа была тяжёлая, отцы дома бывали мало: из одной поездки в другую. Для них точного графика не было, отдохнут дома и снова на службу. Сидят,  ждут в комнатах Резерва, когда придёт очередной состав и понадобится ему сопровождение.

   Каждый из них был важной фигурой. Дело в том, что кондуктор управлял ручным тормозом или, как тогда говорили на дороге, тормозом ручного нажатия. А количество тормозов зависело от веса состава. Чем тяжелее грузы, тем больше ручных тормозов должно было быть в нем, тем больше кондукторов в поездной бригаде.
 
   Кондуктор грузового состава сидел на открытой тормозной площадке вагона. Дождь, ветер, жара значения для него не имели. В любой момент, услышав гудок своего паровоза, следовало точно понять, что требует от него машинист, и немедленно выполнить.

   Например, один короткий оповещал - проба тормозов.  Один длинный, три  коротких - сигнал общей тревоги. Три длинных гудка - приказ поездной бригаде тормозить. Так что кондуктор держал в  своих руках  даже не рычаг (позже колесо) ручного механического тормоза, а безопасность всего состава - грузов и  людей. Причём торможение начинал не тот, кто в локомотиве, а кондуктор последнего вагона, иначе состав складывался, и крушение было бы неминуемо. Поэтому машинисту паровоза категорически запрещалось начинать движение без сигнала своего главного кондуктора ( даже если  на то имелось разрешение станции).

   Зимой кондуктор надевал обычно полушубок, сверху тулуп, валенки, меховые рукавицы, самую тёплую шапку и при этом должен был все видеть, слышать и  действовать точно по приказу; словом, работать.
 
  ... А у Пашки Меринова отец был смазчиком в депо. От него зависело, чтобы все, что крутилось в составе, было смазано, заполнено своим видом смазки да в соответствии с сезоном. Поэтому приходил он домой весь пропахший мазутом, солидолом, угольной копотью, уставший не только от тяжёлых масленок, а и от груза ответственности. Ведь плохо, неправильно (или, не дай Бог,  пропущенная в спешке  по невнимательности) заправленная букса хоть одной колесной пары грузового или пассажирского состава, могла привести к крушению.

   Жили семьи в пристанционном посёлке, большинство в домах, построенных для рабочих.  Изначально это были  одноэтажные бараки с длинным коридором на два входа - выхода и комнатами с печкой. Рабочих требовалось много, и прибывавших надо было где-то размещать.

 Несколько позже стали строить дома и для семейных. Это были уже многоквартирные дома с одним входом на два хозяина. Ещё позднее - даже  двухэтажные. Некоторые из этих  домов можно было увидеть ещё пару лет назад ( на улице Деповской, на Лазо, на Ярославского). Построенные в 1900, 1902, 1904 годах они славно и достойно послужили своим  жильцам. Сейчас на их месте возводятся  новые.

   Там, на Деповской, и жила семья Леньки Гринчика и семьи многих его друзей.

      Глава 4.
      Раз Алешка, два Алешка

   Выделяло мальчишек ещё одно -  оба носили одинаковую фамилию. Но на этом совпадения не заканчивались.
 
   Когда в 1912 году в семье Николая Антоновича   Гринчика  родился сын, его назвали Алексеем.

   Когда в 1913 году у Ивана Семеновича Гринчика родился второй сын, его тоже назвали Алексеем.

   Однако в связи с этим появились непредвиденные обстоятельства. Всякий раз, когда родители окликали каждый своего, отзывались оба, потому как часто бывали вместе.

   Тогда в доме Ивана Семеновича Алексея стали называть Ленькой, для удобства .  Имя  однако же так к нему приклеилось, что до самой старости родные и знакомые звали его Леней. И только в официальных документах он значился как Алексей Иванович Гринчик.

    Да и с улицей Деповской похожая история приключилась. Местечко это за паровозным депо, рядом с угольный складом, в обходе называли Порт Артур. И это даже в официальных документах проявилось. Например, в 1925 году в списках для голосования Иван Семенович значился как проживающий в Порт Артуре.

   В пристанционном посёлке практически все друг друга знали. Кто бок о бок работал. Кто по соседству жил. Кто, стоя рядом в привокзальном храме великомученика Фёодора Тирона, о здоровье духа и тела молился или для соседского мальчонки становился крестным отцом.

   Приехавшие отовсюду, здесь, в Зиме, они учились жить вместе.

   Когда в семье Ивана Семеновича беда с маленьким Ленькой случилась (ручонку пилой повредило),  всем миром сочувствовали.

   Тогда начальник депо распорядился немедленно выделить паровоз, чтобы ребёнка увезти в Иркутск, в больницу. На месте только и смогли, что руку перетянуть, да кровь остановить.

   Надо ли говорить, что летел локомотив (двести с лишним верст) в прямом смысле на всех парах.

   Пока в больнице делали операцию, бригада ждала Гринчика. А потом везла назад отца с сыном.  Врачи, хоть и удалили несколько пальчиков, но руку спасли, и жизнь тоже.

             (Продолжение следует)