Из воспоминаний старого учителя

Работа с людьми - самая сложная, а работа с людьми юными, неопытными, но чрезвычайно активными — сопоставима с работой сапёров на минном поле. Только мины на этом поле быстрые, как живчики - не знаешь, где и когда рванёт! :))

Веду третьеклассников на санацию зубов к стоматологу, который расположился со своим креслом пыток на втором этаже третьего корпуса школы. По дороге стараюсь непринуждённо шутить, чтобы отвлечь буйную фантазию учеников от тягостных предчувствий. :)

На цыпочках прошли коридор, так как шли уроки, поднялись по лестнице и сгрудились у дверей импровизированного зубоврачебного кабинета. Пересчитываю подопечных: двоих сорванцов не хватает! Ну, не испарились же они по дороге! Оставляю класс на попечительство медсестры, а сам весь в поту бегу разыскивать исчезнувших пацанов. Ясно, что они сбежали от стоматолога, — я видел по их бледным лицам, что они боятся его, но куда и как исчезли? Это же дети! Со страху такое учудят, что взрослым будет не до смеху.

Прохожу маршрут следования класса дважды, заглядываю в бойлерную, в столовую - нет сорванцов! Залегли, как зайцы перед лицом расстрельной команды охотников. Мой отец, охотник, рассказывал, что, бывало, распластается зайчишка в ложбинке и замрёт в надежде выжить. Проходишь в трёх шагах от него, а он не шелохнётся!

В трёх шагах? Возможно, и мои зайцы трясутся где-то в трёх шагах от меня — охотника?

Возвращаюсь обратно, спускаюсь по лестнице и слышу тихий шорох в темноте под лестничным пролётом первого этажа. Краем глаза замечаю покачивание обрывков паутины и кончик ботинка на свету.

Несомненно, беглецы слышали мои шаги и в первой, и во второй, и в третьей попытках их разыскать и таились под лестницей. Вдруг осознал: как же надо бояться страшной камеры пыток и человека с блестящими острыми щипцами, чтобы так затаиться и не дышать в пыльном тёмном закутке, где тоже страшновато...

Я развернулся и стал подниматься по лестнице вверх, к классу, оставив беглецов в их убежище. Я же не палач, чтобы тащить пацанов за шиворот на казнь! Да и моё больное сердце не выдержало бы такой сцены. Их еще и заталкивать к стоматологу предстояло бы.

Несомненно, под напором мужской силы, они бы сдались, но стали бы плакать, а это унижение перед остальными и моральная травма на всю жизнь... Нет, нет! Пусть сидят там, потом что-то придумаю.

Через полчаса спускаемся с классом вниз по лестнице. Громко объявляю: "Уроков сегодня больше не будет! Расходитесь по домам! А я зайду в учительскую и сдам классный журнал".

Через пару минут вхожу в свой опустевший класс и вижу, что портфелей моих "зайчишек" тоже нет.

Обессилевший, опускаюсь на стул и собираю свои вещи, но не для того, чтобы идти домой, а с намерением посетить родителей беглецов на их рабочих местах.

"Вам лучше самим сводить детей к врачу", - сказал я матерям. - "С вами им будет не так страшно, как с чужими людьми. Только не оставляйте их один-на-один с врачом".

Так и произошло. Зубы беглецам на следующий день благополучно запломбировали, и происшествие  забылось, занесённое пылью времени.

Прошел не один десяток лет. И вот недавно один из повзрослевших сорванцов - военный — заехал после ранения в родные места проведать родственников и друзей. Навестил и своего старого учителя. Вспомнили то, сё.

— А знаете, учитель," — вдруг сказал он, — я до сих пор благодарен Вам за то, что не вытащили нас тогда из-под лестницы на посмешище классу. Вы вычислили нас, но оставили в покое. Спасибо Вам!".


(Благодарю автора Прозы.ру Ольгу Фок за идею этого очерка.
Оля, удачи Вам в Вашей педагогической деятельности!)