Унитаз надо любить. VI

            
               

            ТАК ПОСТУПАЮТ ЧЕСТНЫЕ ВОРОВКИ.

     Шел пятый час утра,  заметно похолодало. Она уже ни один раз усаживалась  по маленькому, поливала огурцы бабки Софы.  Таскала втихаря и поливала. От этого они  станут только сочнее. Серые глазки ехидно прищурились.     Зачем одинокой старухе нужен целый огород огурцов? Старухе надобно думать не об огурцах, а о белых тапках. К примеру, Соньку похоронят в галошах, в которых она привыкла чавкать по навозной жиже. У старухи натуральное хозяйство, помимо картошки, помидоров, огурцов, в сарае дойная корова и откормленный боровок Туся. К рождеству у старухи сало свое будет. А ей, заодно с сестренками и братиком, придется  голодать. Предки плохо думали, когда плодили их в таком количестве. Марьяне и Наталье повезло больше, им не приходится донашивать одежду за другими. Ей и младшей Ганночке достается одно старье. Неприятно, все-таки, даже за сестренками. Старшие, как доски худые, она сама, Милочка плотная, крепенькая, на ней все сидит в обтяжку. Хочется пощеголять перед   хуторскими парнишками. Девушка она симпатичная, старшие сестренки ей завидуют, но чужие огурцы отправляют таскать лишь ее.
Вновь ей пришлось оголить упитанный зад. Очень хотелось ссать, почти, как Наташке, после наступления беременности. Сразу, как вскрылось сожительство старшей сестры, мамаша провела с женской половиной семейства воспитательную беседу. Кривая ухмылка исказила рот юной воровки. Толку от говорильни нет  никакого. Тот, кого тянет на сладенькое, никогда не откажется от запретного. Пусть мамаша воспитывает старших, Ганночку будет учить она сама.  Как  сказал умный человек: «Дети – цветы жизни, за ними надобно ухаживать, иначе, со временем аленький цветочек превратится в сорняк».
Мила оглянулась. Солнце медленно всходило из-за горизонта.  Лучше бы она так усердно не старалась, помимо сладких огурчиков, на огороде Софки можно было поживиться сочной морковкой, прихватить парочку цукини, вообщем, столько, сколько она сможет унести. Дома, в сельском хуторе   Лупятичи, ее дожидались голодные сестренки и единственный братик Ромка. Он лишь на год старше ее, выглядит, как настоящий богатырь, вот только с мозгами ему не повезло. Из обычной сельской школы его попросили. Предки пристроили его в интернат для умственно отсталых. Брата привозил на выходные отец. В свое время она не встала на защиту Ромки, хотя не сомневалась, что он - нормальный человек. Как любила повторять любимая бабушка: «в жизни каждый должен быть сам за себя. Из парня никогда не вырастет настоящий мужик, если он не умеет драться». Людка усмехнулась. Настоящий мужик обязан уметь не только прицельно бить. Если тебя обижают, кусайся, разрывая противника на куски. Не за что не уступай не-ко-му, так считала юная девчушка из заурядной,   многодетной семьи.
Дома ее встречали с постными физиономиями. Младшая Ганночка тут же схватила из необъятных карманов старшей сестренки вкусное угощение. – Сахарные огурчики, - похвалила Милу младшая.
Зеленые овощи на молодых зубках хрустели,  будто под ножами мясорубки. Огурцы исчезали прямо на глазах у изумленной Людки. – Мне оставьте.
Ей в ответ ехидно заметили, - Разве ты не наелась на грядке?
Серые глаза сузились в щелки, моментально обозначив цель. Обиды нельзя прощать некому. – Если хочешь огурцов, плати.
Полное личико Ганночки вытянулось от удивления, - Ты что? Я же своя.
Мила, не моргнув глазами, изрекла, - За все в жизни надо платить … даже своим.
К младшим присоединись Марьяна и Наталья. Старшие даже не поблагодарили похитительницу огурцов за дармовое угощение. В семействе Волчану это было не принято. Она мстительно взирала на жующие за ее счет челюсти. Никто из этой оравы не поинтересовался, каково ей было на чужих грядках, под бдительным оком жадной старухи. На хуторе все воруют, у соседей, у приезжих, да и не воровство это вовсе. Сильные, проворные забирают все, что плохо лежит, у слабаков. Получая жестокий урок те или выходят из игры, либо становятся хозяевами жизни.
- Чего так мало притащила? – задала вопрос Марьяна.
Пока Люська обдумывала ответ, за нее это сделала Наталья, - Сожрала по дороге.
- Не угадала, Наталка. Мне парнишка по дороге встретился, с которым ты гуляла. Угостила маленько. Понравилось.
Она едва не смеялась, пока старшая скрежетала зубами от злости. Пусть ей завидуют и не смеют обижать, иначе она будет кусаться. Ее челюсти способны перемалывать чужие кости, не только хрупкие огурцы. Пока другие обсуждают услышанное, она в маленькой спаленке глотала немые слезы. Некому она не нужна, ее держат здесь для того, чтобы она похищала, таскала урожай с чужого огорода. Люда не отказывалась быть воровкой. Если не могут отплатить ей взаимностью, так пусть уважают ее, берегут, как кормилицу.
После завтрака, состоявшего из опостылевшей картошки с лече, старшие сестры засели за свои учебные тетради, ведь каникулы скоро заканчиваются. Ей с Ганночкойц пришлось помогать матери приводить дом в порядок, удалять пыль, оттирать грязь, стирать белье, убирать курятник, конуру дворового пса Мухтара. Живность Милка любила на расстоянии, поэтому, когда ранней весной забили Буру, заболевшую бруцеллезом дойную корову, юная благодетельница облегченно вздохнула. Надоело чистить коровник, возить гавно лопатами. Она создана для обеспеченной жизни, жаль, что домашние этого не признают. Мать не пожелала, чтобы после окончания восьмилетки Мила поступила в техникум. «Кто мне по дому будет помогать, если все станут учиться?», вопросом ответила старшая Волчану на обращение дочери. Если честно, Мила не горела желанием получать образование. «С деньгами и без ума прожить можно», частенько повторяла  средняя девчурка фразу из понравившегося кинофильма. К ней несправедливо относятся, почему она должна считаться с остальными.
- Мила, после уборки поедете с отцом за сеном. Привезете, сгрузите в коровник. Скоро корову дойную купим.
Она злилась про себя: «откуда денег насобирали? Барахло, что ли, последнее распродали?». Исподтишка наблюдая за старшими сестрами, Людка заметила, что обе стали частот перешептываться. Ясное дело, Марьяна и Наталка опасались, что за ними станут шпионить. Естественно, когда проживаешь в курятнике, имеется большой соблазн, не пропустить что-нибудь любопытное. Сестренки, конечно, рассуждали не о погоде. Мечтали бежать с хутора, куда-нибудь, поближе к столице. Она сама не отказалась бы, сельская житуха ей порядком надоела. Она молодая, красивая, и для нее свой принц найдется.
Сначала ее трясло в телеге по неасфальтированной дороге. Она молча злилась на мать. Как та смеет ей указывать?! Основной добытчик в семье – отец. В перестроечные  годы Лупятичи совсем обнищали. Население в панике бежало, кто, куда. Теперь уже не убежишь. Молдавия стала независимым государством. Разве она, Люська Волчану могла вообразить себе, что одним махом превратиться в иностранку?! Бедную, вечно  голодную, без всяких радужных перспектив, но с иностранным паспортом. Пусть это послужит ей слабым утешением в минуты отчаяния. Сколько она пережила их   за эту, свою пятнадцатую весну … Собираясь за столом вовремя трапезы, ее домочадцы, буквально, смотрели друг другу в рот. Как бы тот, другой ни съел чего-нибудь лишнего. Голод, постоянное, неистребимое желание положить себе в рот хоть что-нибудь мало-мальски съедобное. Чаще всего на завтрак, обед и ужин приходилось довольствоваться картошкой, квашенной капустой, лече, свеклой, хотелось чего-нибудь вкусненького. Перекатываясь на другой бок,  Люська мечтательно облизнулась. Жаренные в масле беляши с золотистой, хрустящей корочкой были ее слабостью. Вот так съела бы разом несколько штук, и голод на время отступит. Жрать ей хотелось всякий раз, когда рядом соблазнительно пахло пищей. Украсть, украсть побольше хлеба, мягкого, душистого, только из печи, жевать, жевать, жевать назло остальным. Пусть завидуют ее аппетитам. Привычку жрать из-под полы она сохранила на всю жизнь. Плевать, что о ней шепчутся завистники, главное, чтобы не отняли ее заветный кусок.
- Мила, попридержи кобылу.
Мохнатые губы непарнокопытного неторопливо обнюхивали ее. Она не мешала. Животные благороднее людей, они не делают подлостей, не рвут из тебя жилы. У хищников нет цели обогатиться за чужой счет. Она промурлыкала нечто нежное прямо на ухо кобылке. Та  в ответ повела ушами  и кивнула головой.
- Домой едем.
Люся оглянулась. Отец натаскал целый воз сена. Она равнодушно оглядела награбленное. Что ей с того? Творог, сметану и молоко от будущей кормилицы ей не достанутся. Мать все готовит на продажу. Выручку, что та получит с реализации молочной продукции старшая Волчану потратит на Марьяну и Наталку. Обидно, чем она хуже? Сколько раз она ни задавала матери этот вопрос, ответа не получала. Ясное дело, мать ее не любит, держит в качестве прислуги. Она еще докажет им всем, что лучше остальных. Розовые губки Люськи ехидно изогнулись. Пройдут годы, много лет, и она станет богатой. Перед ней станут пресмыкаться те, кто ранее тыкал в нее пальцем.
Дома Люську ждал братик. Мамаша привезла его на выходные из  интерната. Словно телок он ходил за нею, не спуская со старшей Волчану преданных глаз.  Люська молча глотала обиду за брата-недотепу, на которого собственная мать не обращала внимания. Над недотепой подсмеивались все, включая младшую Ганночку. Вылупив на окружающий мир огромные серо-голубые глаза, Ромка хотел дружить с каждым, кто ему улыбнется. Глядя в его бездонные глазищи, Люся на этот  раз разглядела в них огромную тоску. Нет, ей не показалось. Брат всем своим нелепым протестом взывал о помощи. Послезавтра его опять отвезут в интернат. Судя по тому, как настойчиво Ромка противился категоричному решению родителей, жить в ненавистном «доме для бедных», там ему приходилось терпеть немало унижений. Спрашивается: во имя чего? Если на тебя сызмальства поставили крест, ты не кому не нужен. В пятнадцать Люська уже знала, мир делится на простаков и хитрецов. Вторые всегда обманывают и не только оппонентов.  Причина тому банальна, необходимо доказать, что ты лучший. Ради самоутверждения она была готова на многое, не исключая преступления. Разве священнослужители в церкви не таковыми не являются? Загасят приходскую свечку и продадут ее вновь. Миром движет корысть, она оправдывает подлость. Два месяца назад она похитила из учительской работы выпускников по математике и уничтожила их. В итоге учительницу Ксению Петровну признали виновной в происшедшем и уволили. Еще двое выпускников лишились золотой медали. Раскаивалась ли она в содеянном? Скорее, нет, чем, да. В жизни каждый за себя. Можно продемонстрировать, что ты лояльно относишься к слабакам, в действительности от них стоит освобождаться.
Сбегая от назойливых материнских распоряжений, Люся затерялась где-то на заднем дворе. Схоронившись за огромным кустом бузины, среди алых, наливных ягод, она наслаждалась одиночеством, переживая то особое состояние, когда можно представить себя кем угодно, хоть принцессой на горошине. Воображая, как она будет переворачиваться с одного упитанного бока на другой, она всеми силами своей души  желала, пусть бока ей намнет не жесткая кругляшка, а жесткий слиток золота. Она непременно будет спать на драгметалле, ощущая его неистребимую силу, покоряющего не сколько своей красотой, а жаждой наживы. Кольца, цепочки, сережки, браслеты … у нее обязательно будет все, чего ей хочется. Она станет самая красивая, ей будут завидовать подружки.
Скользящий взгляд уткнулся в коровник. Скоро он вновь станет обитаемым, только ей от этого ни холодно, ни горячо. От грядущей грозы можно будет укрыться в хлеву, не хуже, чем в доме, где полно недругов. Ярко-алые, продолговатые ягоды просились в рот, но ей хорошо было известно, без термической обработки ими лакомиться опасно. Вот, если сварить варенье … Но мамаша жадная, лишней ложки сахарного песку в чай не положишь. В течение получаса заметно похолодало, зарядил мелкий, надоедливый дождь. Люська терпела до последнего. Зачем мокнуть, когда рядом вполне можно схорониться. Дверь в хлев она не прикрыла, так меньше тянет навозом. Коровы более полугода не было, а животные ароматы до сих пор витают в воздухе. Сейчас она приляжет на ароматное сено, и забудется, перечеркнув все плохое, что с ней было. Однако, ожидания оказались напрасными. Переворачиваясь с боку на бок, в поисках удобного положения, Милу не покидало ощущение, что в коровнике она не одна. Некто пока ничем не обнаруживал своего присутствия, но отдыхающая догадывалась, он здесь. На домашнюю кошку непохоже, та давно ей все колени протерла. Смутное беспокойство на время отступило, освободив место привычной лени. Родившись и прожив все свои пятнадцать лет на селе, Люська втихаря мечтала о беззаботной городской жизни. Она рождена для того, чтобы двигать людскими массами, не прилагая к тому особых усилий. Царицам позволено все, отсчитываться в своих действиях она не перед кем не собирается. Она не Волчану, а истинная Клочкова, любимая папина дочка. Остальные пошли в цыганскую родню мамаши. В ней тоже имеется кое-что положительное. У цыган женской половине принадлежит власть в семье. Мужики обычно подкаблучники. Отец когда-то без памяти влюбился в местную Катину Волчану, видную наглую, как все цыганки,  девицу. Прожив с ней  двадцать лет, он давно смирился со своей участью, почти полностью утратив независимость. Мамаша приучила его воровать, из-за чего отец в прошлом году едва не угодил в тюрьму. Исход судебного разбирательства решили ее, Люськины  показания. Мамаша осталась не с чем, затаив на среднюю свою дочь жестокую обиду. Плевать она хотела на мамашины переживания.
Дрема завершилась неожиданно, как только она почувствовала в непосредственной близости от себя зловонное дыхание. Кто-то упорно сверлил ей взглядом спину. Однако, этим неизвестный не удовольствовался. На ее литую грудь легла жирная пятерня. Люська решила подождать, что будет далее. Вероятно, неприятель уже прорабатывал план действий. Себя она не считала пострадавшей, потому не торопила событий. Слегка угнетало чувство неизвестности. Ее ощупывали, будто выставленную на продажу телку. Нельзя сказать, что это было противно, скорее, ее сжигало любопытство. Запретный плод сладок. Выйти замуж в пятнадцать лет и стать полновластной хозяйкой не получится. Оставаться прислугой в Лупятичах надоело.
Задранная юбка побудила ее вернуться к действительности и перейти к решительным действиям. Боров оказался сильнее и настойчивее, и моментально устранял возникающие с ее стороны помехи. Вероятно, он неплохо ориентировался в обстановке. Люська начала активно сопротивляться. Кричать и звать на помощь бесполезно, над ней лишь посмеются, и тогда ни один видный парень не взглянет в ее сторону. В отчаяние она укусила обидчика, прежде, разозлившись на него. Укушенный завыл от боли и поспешно ретировался. На языке ее долго оставался въедливый привкус чужой крови.
Дождик закончился. Гроза миновала Лупятичи. Воздух пропитался свежестью, она полной грудью вдыхала долгожданную прохладу. Повсюду раздавалось щебетанье птиц. Казалось, Природа ликовала, вновь ощущая себя хозяйкой положения. Люське было не до радостей жизни. Она непременно вычислит неприятеля по характерным отметинам. На ужин был рассольник, варево, в котором юные зоркие глаза разглядели маленькие кусочки мяса. Откуда, недоумевала Люся. Дома, хоть шаром покати. Неужели отцу удалось подстрелить у леса какую-нибудь дичь? «За столом не зевай, шире рот разевай, иначе останешься  голодным», она повторяла про себя любимую бабушкину присказку. Во главе стола сидел отец, насыщение шло  в полном объеме. У нее аппетит пропал еще вовремя возни на сеновале, но редкое лакомство она не упустит. Увы, оно всего лишь на всего, оказалось куриным. От рук захватчика погиб куриный дохляк, не стоит устраивать по нему панихиду.
- А Ромку нашего бобик укусил, - ехидно проронила Ганночка.
Внезапно толстый, безнадзорный увалень очутился в центре внимания. Сотрапезники взирали на него с любопытством, на его предплечье красовалась сине-алая отметина, и футболка оказалась испачканной кровью. В покладистой Люськиной душе рождалось отвращение, смешанное с ненавистью к насильнику. Под грозным пристальным взглядом тот намеренно отводил глаза в сторону. Она еще жалела гада … Смачный плевок в его сторону вызвал бурю негодования. Мамаша поднялась из-за стола и влепила Люське затрещину. Никто, включая отца, за нее не заступился. В глазах сестер она читала нездоровый интерес, ей не хотелось делиться обидой на окружающий мир. Пусть они все еще о ней пожалеют. У нее был выход, скрыться на заднем дворе. Слезы градом катились по круглым щекам, привнося толику недоумения. За что с ней так? Разве она кому-либо желала зла? Она не испытывала отрицательных эмоций даже  к Соньке, у которой воровала огородину. «Надо любить людей, даже тех, которые этого не заслуживают», умиротворяюще шептала ей бабушка. За что их любить, задавалась вопросом Мила. «Полюби своего ближнего, и он начнет верить тебе, как самому себе». В знак протеста пострадавшая отчаянно мотала головой, так, что длинные патлы мокрых, длинных волос налипли ей на щеки, в миг превратив ее в уродину. Ну и пусть, все равно, она самая красивая. Более остальных на свете она станет любить себя, впредь будет поступать так, как нравится ей самой. Мимолетная улыбка победительницы промелькнула на ее сочных губках. Мстительный нажим верхних резцов придал им дополнительную яркость цвета. Привкус крови она проглотила, как незаслуженную обиду. Отныне она самостоятельно станет принимать судьбоносные решения.

                II.

       Свою прохиндейскую юность Людмила Викторовна вспомнила спустя десятилетия. Можно сказать, полжизни позади, но она своей судьбой довольна. Исполнилась заветная мечта Милочки,  она сменила прописку. Теперь она – не молдаванка-хуторянка, а заправская столичная жительница.  Сколько ей ради этого пришлось вынести, ни в одной сказке не прочесть. Если бы ни  врожденная безграмотность,  она сподобилась бы на мемуары. «Страна должна знать своих героев», мысленно проронила Клочкова. В настоящий момент она желает прославиться.   Пусть с нее берет пример подрастающее поколение. На вчерашней сделке н нее в упор уставилась представительница золотой молодежи. Позавидовала, скорее всего, предположила Людмила. Есть чему. Некому она не рассказывала и не демонстрировала приобретенное за долгие годы имущество: три жилых помещения в разных районах столицы, два ультрасовременных автомобиля. У нее нет настоящей семьи, зато имеется непутевый сынок, толстяк Матвей. Порой нелегко понять, в  какой он присутствует реальности, доверяет он хоть кому-нибудь,  а, может, парень,  в очередной раз  не вернулся из грядущего.
Оторвав  усталый взгляд от монитора ноутбука, нескладный подросток изрек, - В будущем люди перестанут друг друга обманывать. Необходимости не будет.
Людмила кивнула головой,- Замечательная жизнь настанет. Как ты себе это представляешь? Люди станут обмениваться участками, квартирами, дачами, автомобилями? Все останутся довольными?
- Абсолютно все.
- А, если человек ничем не владеет, - осторожно предположила старшая.
На круглой физиономии юного Клочкова запечатлелось недоумение, - Разве такое может быть?
Люся воздержалась от ответа.  Мальчик многого еще, чего не знает. В настоящем наивность уже недостаток, всего несколько десятилетий назад  она свидетельствовала о непорочности души. – Тебя это действительно интересует? – с сомнением в голосе вопрошала старшая Клочкова. Ее скользящий взгляд сосредоточился на сыне. В 2024 году он отправится в восьмой класс.  Успехи его скромны, но она никогда не делала на сыне ставку. Будет взрослеть, как ему захочется. Она обеспечит ему все то, чего, в свое время, была лишена сама. В разгар лета они отдохнут на Сахалине, что будет полезно и ему, и ей, уставшей от двуногих. Скоро ей стукнет сорок пять. Чего она достигла, чем  вправе гордиться? В 2022 году она вытащила свой счастливый билет, а именно, познакомилась с одинокой бабой, озабоченной, кому оставить наследство. Чаще ей встречаются те, кто сам не против завладеть чужим. Она составит им достойную конкуренцию. Если где-то, что-то лежит без присмотра, она  приберет безнадзорное к рукам.
- Мама, Денис будет жить с нами?
- Тебе этого хотелось?
Он колебался с ответом. К сожителю матери Матвей относился настороженно. Мужик то появлялся, то пропадал в самый неожиданный момент, привнося с собой неразбериху. Заметив замешательство сына, Людмила взяла инициативу в свои руки. – У тебя еще будет время детально познакомиться с Денисом.
- Ты его любишь?
Пристальный взгляд  серых глаз уткнулся в нее. Врать она могла тем, другим, посторонним, но не любимому сыночку, - Иногда лучше жить семьей.  Я не люблю Дениса в общепринятом понимании этого слова. Он для меня удобный человек.
- Он похож на бандита.
Услышанное побудило ее напрячься. Переубедить сына – дело непростое, главное, она должна доказать ему собственную преданность. – Сынок, люди не всегда  хорошо выглядят.
Прозвучавшего оказалось недостаточно. Матвей не сводил с нее упертого взгляда, - Он следит за мной.
Клочкова натянуто улыбнулась, - Тебе показалось, милый. А … может, ты ему приглянулся?
- Ты в своем уме?
Разговор накалялся с каждым новым мгновением. Нельзя допускать, чтобы он завершился ссорой, - Во-первых, не груби, - далее она сказала не то,   что собиралась. – Я старше тебя, и лучше разбираюсь в людях. Запомни, Денис – наш общий друг, твой и мой.
- А с участковым он тоже дружит?
Она едва не ойкнула. Сказано прозвучавшее было с легкой иронией. Неужели, парень обо всем догадался? Вздохнув полной грудью,  Люся выпалила, - Возможно, я не за кем не  шпионю, - и тут же добавила, - Матвей, хочешь в кино сходить?
Ответ прозвучал не сразу. Ей оставалось лишь перебирать в уме возможные варианты, пока не раздалось, - Только, если без твоего уголовника.

                *    *      * 
     Она провожала его печальным взглядом. Казалось бы, когда в жизни многое начало налаживаться, обрисовалась определенность с работой, появились источники финансирования, вместе с ними радужные перспективы, сами собой возникли новые проблемы. Предстоит налаживать отношения двух близких ей людей. Любая мать поймет ее, при внимательном взгляде на чадо, лишних вопросов не рождается. Матвей необычен, в свои неполные четырнадцать, он выглядит на пару лет старше. Разве есть в том вина подростка, в том, что он слишком любить поесть, особенно, фирменные котлеты с булочкой. Она сама не прочь полакомиться шашлыком, пловом, главное, чтобы повар был профессионалом, точно также, как  она в своей области. Рынок недвижимости – особое место, где каждый может приложить собственные навыки и умения. Хороший риелтор обязан быть общительным, влезть в чужую   душу, при этом, оставаясь в тени. Можно, сколь угодно продолжительно расхваливать себя любимую, для окружающих, она всего лишь заурядный  специалист, непременно, незаменимый. Она вовсе не переоценивает собственную значимость, в условиях конкуренции необходимо сохранять бдительность. «Если не ты сожрешь, то тебя», в детстве Люда часто слышала присказку от бабушки. Во времена ее юности людям прощалось многое, на что в настоящее время посмотрят косо. Деловая старушенция даже не предполагала, что в современном прагматичном мире люди станут плевать на репутацию, в стремлении к желаемому, могут, буквально, «пройтись по трупам». К счастью, Денечек себя таковым не считает, в отличие от его собственной мамаши, пытающейся  отгородиться от сына-уголовника. Именно благодаря нападкам вздорной бабы, Люся однажды ощутила себя   риелтором. Попробовала, получилось, еще денежек  заработала. Затем повторила свой успех. В нее поверили, что придало ей решимости. Она на верном пути, главное, набираться опыта, не упуская из вида недоброжелателей. Дениса она к ним не относила. Совершенно иного мнения придерживался Мотя, так Люся за глаза называла любимого сыночка.
Пронзительный телефонный звонок прервал ход ее воспоминаний. Прозвучавшее следом обращение быстро вернуло ее к действительности. «Нет, Алла, ты переедешь, как только ремонт закончится». Когда это произойдет? Вслух она повторила набивший оскомину вопрос. «Еще не продана калужская квартира. Денег на ремонт не хватает. На многом приходится экономить». Клиентке необязательно знать, что из сказанного является правдой, а что вымыслом. Иногда приходится лгать, чтобы выжить самой, и одновременно обеспечить нормальную жизнедеятельность близким людям. Клиенты для нее трупы, она – Иван Сусанин. Пусть ей сопутствует удача во всех ее начинаниях.
      В кафе торгового центра «Гранд» ее ожидала подруга Оксана, еще один удобный человек в ее   судьбе. Сегодня на столе  было все, как на рекламной картинке, а именно предложенное равнялось на спрос. Подавали тортильяс с гуакомоле. Дымящиеся, круглые, похожие на блинчики маисовые лепешки с начинкой из мяса, сыра и острого красного перца лучшая закуска к бутылочке текилы, которую, впрочем, они заберут с собой.
- Ну, и цены здесь, Ксюха … По миру пойдешь.
Тонкие губы растянулись до ушей, - Не только пойдешь, побежишь в нужном направлении. Не дрейфь, Люсьена, со столичной альтруистки можно немало поиметь, - залихватски щелкнув пальцами, предприимчивая брюнетка пригласила к столику официантку, - Где фаршированный красный перец?
Девушка по вызову окинула недоброжелательным взглядом излишне требовательных посетителей. Все, чего ей хотелось, поскорее завершить смену, посему  капризы двух наглых теток представлялись ей почти невыполнимыми, - Возможно, еще пока на сковороде  …
Клочкова опустила свою широкую ладонь на тонкое Ксюхино запястье, - Мы его не заказывали.
Тряхнув отлакированными волосами, брюнетка дерзнула возразить, - Сами могли бы догадаться, - однако,   наглость еще не полностью отшибла соображение, ведь лишнее ожидание, как известно, выльется в материальные потери. Сия идея посетила не одну лишь Ксению. – Согласно, Люся, обойдемся малым, и побыстрее, - добавила она вслед удаляющейся официантке.
В последующие пять минут на столике обозначились аппетитная закуска из нарезанных дольками розовых помидоров, щедро сдобренных пышно взбитой бледно-оливковой  массой, посыпанной кольцами лука и укропной крошкой. Любимый салат Клочкова могла потреблять кастрюлями. Оксана уступила ей свою порцию. Люсьена жрала за двоих, она же умела лихо трудиться. Сейчас она разделается с мексиканской кухней и с головой погрузится в российскую. Уплотнять хрущевки – самое привычное для нее занятие. – Не поверишь, Ксана, удрала бы отсюда куда подальше и выбросила телефон.
- Почему, сразу «не поверю»? Поверю. Сама устаю от капризных теток, но, - брюнетка глубокомысленно вздохнула, - Без их тупых капризов  некуда не деться. Причем, на   сотню капризных приходится хотя бы один или одна такая голубица небесная, как тебе, дорогуша, досталась, которая ни в какие твои махинации не лезет, подноготную не выпытывает, кроме того, позволяет себя обманывать направо и налево.
Клочкова слушала и вздыхала. С Аллочкой ей повезло. У бабы никого, кроме беспутного брата-шиза, которого она терпеть не может. Она,  Люсенька, вполне подходящая на роль ее воображаемой сестры. Ну, и что же, если из нее  пытаются сотворить легенду, почему бы ею не стать? Позаимствовать у бабы много, чего можно, да и она сама не против поделиться, Теперь, как сказала любимая  клиентка, «у них все общее, значит, и капиталы, тоже». 
- Между прочим, те лайки, которые мы с тобой выложили в инете, те, с демонстрацией новых землевладельцев, пользуются популярностью. Чего головой киваешь?
- Алка может попросить отвезти ее на строительство.
Оксана усмехнулась, - Попросить она может, вот только, будет ли с того толк. Мы на старуху не ориентируемся. Кончим ее, и дело сделано.
Сказано это было обыденным голосом, что не снижало значимости произнесенного, - Надо, чтобы все вышло естественно. Разбирательства с полицией мне не нужны.
- Ясное дело. На выбор у нас всегда ни один вариант.
Пронзительно-отрешенный взгляд собеседницы неожиданно вызвал недоумение у Оксаны. Та не спешила делать выводы, пусть Люсьена одумается. Брюнетка не отрывала глаз от шепчущих губ приятельницы. Молится она, что ли? Неужели, старухе  удалось поколебать ее уверенность?
- Она не старуха, всего на двенадцать лет старше. Я говорю, когда интересуются, что Алла – моя тетя.
- Хоть дядя. Главное, чтобы капиталы не подкачали. Люсьена, хочешь, я стану твоей бабушкой, а пришьем мы старуху всамделишную.
С Клочковой они были знакомы много лет. Грусть в ее серых глазах она приписала усталости. Поваляется на Сахалинской сопке и станет  прежней, такой же практичной и безжалостной.
Казалось, с того момента, как они вышли из кафе до того, как Клочкова уселась за руль «Опеля», прошло немало мгновений. Одна картинка сменялась другой, более красочной, где в центре внимания маячила Люся. Она органично вписывается в водительское кресло, за рулем ей нет равных.
- Удивляюсь еще, как ты ралли «Москва – Кишинев» не выиграла …
Прозвучавшее можно было расценить в качестве комплимента, если бы Клочкова не поторопилась с ответом, - Именно, выиграла. Об этом в прессе забыли сообщить.
Оксана поддержала подругу, - Не все, кто хотели, узнали. Верно?
Оппонентка согласно кивнула стриженной головой. Перед глазами расстилалось широкое асфальтированное полотно,  и пока никто не разместил лежачих полицейских на ее пути.
- Ври, ври, но не завирайся, - обиженно проронила брюнетка, -  Какое еще ралли ты выигрывала? – заметив язвительную усмешку на губах Клочковой, брюнетка добавила, - Не путай клиентов и друганов. Первых ты привыкла использовать, другие …
- Используют меня. Ты это собиралась сказать?
Оксана молчала, обиженно закусив губы. У подружки еще будет повод обратиться к ней, и тогда она не постесняется  подчеркнуть собственную значимость.
В жизни прав тот, кто назло серой массе, гнет свою линию, даже, если она идет вразрез с общественным мнением. Сейчас, к примеру, она летит по платной трассе, на соседней, бесплатной ей страшно завидуют, уступая в скорости. Надо уметь жертвовать малым, ради достижения высоких целей.
Оксана, будто прочитав ее мысли, подмигнула встречному деду за рулем старой девятки, - Не надо жадничать, дядя!
- Он не жадничает, а экономит, - поправила Люся.
Она также станет экономить, собственные, а не чужие средства, посему авиаперелет на Сахалин, в оба конца, оплатит Алка. С того самого времени, как подопечная оформила на нее генеральную доверенность, Клочкова вдруг ощутила себя миллионершей. Наконец, можно не считать деньги, приобретать все, что захочется, будучи  уверенной, что никто не потребует отсчета в уплывших в неизвестном направлении средствах. Остается лишь удивляться, как ее ранее не раскулачили?
- Твоей старухе можно приобрести столичную прописку, и одновременно, как бы невзначай, сообщить, куда следует.
-  Я об этом уже думала. Можно также оформить на нее гендиректорство агентства недвижимости.
- … И упечь за неуплату налогов.
- Вполне. Вообще-то, Алка быстрее окочурится от эпилепсии. Мы просто не станем оказывать ей первую помощь.
- Если честно, она тебе надоела?
- Не более, чем остальные.
- Знаешь, я начинаю ей завидовать. Старуха видит тебя чаще, чем мы, друганы, ты катаешь ее на авто, словно важную персону. В некоторой степени она даже завладела твоими планами.
- Хочешь, с ней поменяться местами?
Вместо этого Оксана уселась за руль, А Люся, в предвкушении грядущего показа, решила немного вздремнуть. Вспомнилась ей, как ни странно, далекое детство. Ее вновь отправили на Сонькину плантацию. Но как она, столичный риелтор опустилась до того, чтобы   таскать с чужих грядок огородину?! Нет, лучше она будет продолжать обманывать Алку и подобных ей, это, все-таки, не бросается в глаза. Пусть подопечная пребывает в уверенности, что достаточно только пожелать и …
- Приехали. Ты так сладко уснула.
Далее можно было не продолжать. Люся сейчас выложится на все сто, ей надо сего лишь не мешать. Так Оксана и поступит, теперь ее очередь отсыпаться. «Вот она, главная мафиози». Незнакомая тетка  оказалась почти права, вот только с выбором главной она поспешила. Клочкова более не желает быть в тени, столичная штучка вселила уверенность в себя. Авторитет Люси вырос и более неоспорим. И, если в Риме есть папа, то в Капотне имеется собственная мама.
Подруга вернулась довольной, вся в радужных перспективах. Следует возвратить ее из грядущего, - По пути встретиться закусочная.
- Ага, «бургер кинг», этот надо отметить, - согласилась Люся.
-  Мечтаешь о булочках, - краем глаза говорившая наблюдала за оппоненткой. Даже провидению неведомо, о чем та бредит. Эти ее, «тайные» мысли толкали подружку к взятию новых высот. – Мужика тебе хорошего надо … такого, чтобы принял на себя ответственность з твое благополучие.
Клочкова слушала, не мешая приятельнице с советами. Пожалуй , стоит когда-нибудь устроить конкурс среди тех, кто сильно ее любит. Не исключено, что они всего лишь изображают страстные чувства. Да, с мужиками ей не везет. Дениса она знает более пятнадцати лет, а замуж он ее не зовет. Ранее свекровь, стерва выступала против их союза. Не могла простить сыночку разбойного нападения. Вот и случилось, как не ождали, он – за решетку, она, с годовалым Матвеем – на улицу. Не уверена на все сто, что Матвей – его сын. Может, свекруха о чем-то таком догадывалась. Стиснув зубы, Люся ни один год мирилась с показной жалостью.
- Оксана, как, по-твоему, имею ли я право распоряжаться чужой жизнью?
Та, к которой обращались, считала себя умной, потому прежде тщательно взвесила рекомендации, перед тем, как поделиться ими. Задача ее – снабдить Люсьену верным посылом, так сказать, развеять сомнения. – Ты на многое способна. Запомни, чтобы ни случилось в жизни, в том нет твоей вины.
Слова, прозвучавшие только, что были расценены, в качестве отпущения грехов. Ведь, правда, старух много, а она, Люся , такая оборотистая одна. Они все … все без нее не обойдутся, а вот она, без остальных – спорный вопрос. Она слишком скромна,  цель всей ее жизни – богатство, оно перестает быть для нее недостижимым. Однако, того казалось недостаточно. Некому на свете Клочкова не признавалась, она мечтала о том, чтобы ей завидовали совершенно незнакомые люди, мимо которых она прошествовала бы, даже не оглянувшись. Черная зависть, перешептывания за спиной – дополнительный допинг для нее. Для некоторых индивидуумов признать собственную несостоятельность тяжело, зато, какое слепое удовольствие они получают, обвиняя в победе соседа-счастливчика, словами не описать. В безвозвратно ушедшей юности ей пришлось пережить муки зависти. Почему Марьяна и Наталка порой взирали на нее снисходительно. Чем они лучше ее? На фигурных устах Людмилы  Викторовны  заиграла победная улыбка. Скоро она не будет некому, ничего доказывать.

                *         *       *
      Как будто она, всего лишь, прикрыла глаза,  а уже перенеслась на ни одну тысячу километров восточнее. Менялась панорама за окнами,  чередовались часовые пояса, ожидание счастья оставалось прежним. Не хотелось жить во враждебном мире. Кто-то, натыкаясь на препятствия, лишь ищет виноватых, главное, не сдаваться, подавляя недоброжелателей неиссякаемой энергией.
Голова сына прильнула к ее могучему плечу. Вот он, ради которого она готова горы свернуть. Матвей пока не отдает отсчета в происходящем, но, даже, если ему не суждено испытать чувство благодарности по отношению к любящей мамочке, ему можно постараться простить сие упущение.
- А, этот зачем с нами?
Клочкова вздрогнула, - Я думала, ты спишь. Этот, между прочим, может оказаться тебе родственником.
- Всю жизнь о таком мечтал. Чего мне теперь, на шею ему броситься? – добродушный толстяк скосил направо, где в кресле, у прохода сидел худой светловолосый мужчина, немного погруженный в себя. Непросто было понять, спит тот или только претворяется. – Мотя, попробуй научиться уважать Дениса, недоумение в глазах сына лишь подлило масла в огонь, - Он принимает в твоей судьбе живое участие. На Сахалине мы остановимся у его родственников.
- А, он, вроде, бесплатного приложения к жилплощади.
Сначала она посмотрела на сына, затем на его предполагаемого отца. Какие они разные, но дороги они ей оба. Ради благополучия близких она вынесет многие испытания. Похоже, что ее предчувствия сбываются, не исключено, что самые худшие. Встретили их родственники Дениса поначалу настороженно, но, как говорится, всему свое время. Впереди десять дней. Хватит на то, чтобы познакомиться с достопримечательностями, успеть полюбить далекий край, пристанище краснокнижной флоры и фауны.
Отдельное беспокойство вызывало отсутствие новостей от подопечной. Эпилепсия в считанные минуты способна сотворить из человека труп. Чем быстрее Алла им станет, тем лучше для всех, в том числе, и для нее самой. Тогда она, Люсьена, вздохнет полной грудью, раз и навсегда освободиться от своей зависимости, которую не могли обуздать даже люди в белых халатах, как приговор для нее, ограничивающий не только желания, элементарные потребности. Восстанавливая в памяти события тех дней, Клочкова не жалела, что пришлось воспользоваться участием Дениса, в попытках выяснить, почему Алла не выходит на связь. Смутные подозрения в том, что подопечная намеренно избегает разговора и о ее дальнейших планах, пробудили в Люсе фантазию. Что-то надобно делать, что-то непременно надо делать. 
Над ухом прозвучало, - Пришить старуху и точка. Вовремя надо было дельце провернуть.
Клочкова пошутила, - Ждали только твоего одобрения.
Он не заметил скрытой иронии, - Вернемся, я могу этим заняться.
- Молодец. Родина-мать тебя не забудет.
- Я не боюсь грязной работы, но, если можно обойтись без мокрого дела …
- Можно, надо только немного ускорить финал.
Позже финалом она назовет растянутый судебный процесс, инициатором которого явилась ее подопечная. Даже в страшном сне великая комбинаторша не могла представить себе его последствий. Она жаждала внимания, но не такой дорогой ценой, когда тебя, буквально, насквозь прожигает властный взгляд прокурора, любопытные взоры случайных свидетелей, когда излишняя популярность вынуждает раскаляться добела, параллельно хватаясь за сердце. В попытке уйти от справедливого возмездия, ей только, что и оставалось прикрывать глаза, ради того, чтобы, в который раз перенестись в те чудесные времена, когда можно было врать, без всяких последствий, о славе можно было только мечтать, а за обеденным столом радоваться жареной картошке с лече. Миряне, умерьте свои потребности!