Трофей из Германии

               

Бег времени неумолим, увы, природа человеку неподвластна. Хотим мы этого или нет – мы неизбежно в ее власти; и река жизни все течет и течет…
      Чем старше становишься по возрасту, тем ярче часто становятся твои воспоминания о прожитых годах. Порой, нет-нет да всплывают в памяти отдельные фрагменты жизни из беспечного детства, озорной юности, суровой зрелости. 
      Не могу забыть один яркий эпизод из своей жизни, случившийся в годы моего детства и породивший у меня массу вопросов, на которые я смог ответить лишь спустя многие годы.
      Стоял сентябрь 1953 года… Тогда, моего отца местные коммунисты выбрали парторгом нашего колхоза, и вскоре ему предстояло прибыть в райком партии на утверждение.
       Районный центр Осиновка располагался в семи километрах от нашего села и пешком «отмахать» это расстояние было не так-то просто, и отец решил поехать на велосипеде, пообещав и меня взять с собой. Я очень обрадовался этому известию, во-первых, потому, что районный поселок был гораздо больше нашего села и намного оживленнее, по улицам ездили даже автобусы и там всегда можно было полакомиться вкусным мороженым с местного маслозавода, во-вторых, у меня вызывало восхищение множество великолепных зданий из красного кирпича - красивая двухэтажная школа, ясли-сад, возле которого всегда роились маленькие дети, огромный стадион, больница с яблоневым садом и, наконец, в-третьих: почти каждая поездка в Осиновку  заканчивалась посещением столовой, где готовили очень вкусные котлеты.
       Мать, работавшая учительницей в нашей школе, также изъявила желание составить нам компанию: ей нужно было прикупить какие-то письменные принадлежности в книжном магазине поселка.
       Погода в тот день явно благоприятствовала нам: ярко светило солнце и было удивительно тепло, словно лето на какое-то время вернулось назад.  Воздух был чист и прозрачен: временами, под дуновением легкого ветерка, он источал едва уловимые ароматы дождя и запахи увядающей травы.
       Ехать предстояло, как уже было сказано, на велосипеде, который являлся предметом особой гордости у меня. Дело в том, что обладателями этого средства передвижения тогда в селе были только две семьи: мы, да семья комбайнера Фарит абый, который в силу своей жадности и бережливости редко позволял себе ездить на нем.
      «Эй, шарук баш, иди выкатывай нашего железного коня, - сказал отец, погладив меня по голове и показал пальцем на сарай. – А то он, наверное, застоялся совсем?»
       Когда я, запыхавшись, пригнал велосипед, отец тут же визуально осмотрел его, проверил на всякий случай тормоза, затем на переднюю раму крепко привязал маленькую подушку-«ястык», на которую посадил меня, сзади на багажник, подложив под себя свою кофточку, села мама.
- Ну что, механик, можно ехать? - весело спросил у меня родитель.
- Можно! – бодро ответил я, взбираясь на раму.
Отец сильно оттолкнулся от земли правой ногой и велосипед резво тронулся с места, правда, вначале немного угрожающе повиляв из стороны в сторону и вызвав у меня жуткий страх.
      Дорога была неблизкая, она чередовалась небольшими подъемами и спусками и вскоре, проехав небольшую деревушку со странным названием Чижовка, мы остановились немного передохнуть. Если честно признаться, мне порядком уже надоела эта монотонная езда, я сильно устал от постоянной тряски, которая доставляла мне серьезный дискомфорт и боль известному месту человеческого организма.
Да и пока ехали, я чувствовал тяжелое дыхание отца над ухом, и мне его было искренне жаль, поэтому попросил родителей немного пройтись пешком.
      Мать, к моей радости, поддержала это предложение и осторожно сойдя с велосипеда, поправила волосы и легко пошла по дороге, щурясь от яркого осеннего солнца и радостно улыбаясь чему – то своему. Отец одной рукой уверенно вел велосипед, другой, поправлял мою подушку на раме. Я бежал рядом, осыпая отца вопросами, вроде: «А скоро мы дойдем?», «Сколько еще осталось идти?», «А кто построил эту дорогу?». Отец, стараясь не раздражаться, терпеливо отвечал на них. Но последний его ответ меня сильно удивил, когда он сказал, что эту грунтовую дорогу, по которой мы добирались до районного центра, построили китайцы. Я обиженно поджал губы и замолчал, поскольку понял, что уж сильно достал его своими бесконечными вопросами и ему совсем неинтересно вести со мной диалог.
      Видя мое недовольное состояние, мать поспешила на помощь. Обняв меня за плечи, она сказала: «Ты лучше попроси отца рассказать, как он из самой Германии привез этот замечательный велосипед, а твоему дяде – Надир абый, отрез шерстяной материи на костюм, в котором он до сих пор щеголяет».
 Тогда слова матери, мною были восприняты как неудачная шутка. «Как это так, из самой Германии разве можно привезти такие дорогие вещи»?! «Отец воевал с немцами, а не крохоборничал»! – возмущенно думал я. И лишь спустя много – много лет, все для меня прояснилось.
     Оказывается, сам Сталин настоял на том, чтобы каждый увольняемый в запас боец РККА мог купить по дешевой цене трофейные товары, а также получить жалование за столько лет, сколько он воевал в армии, и сухой паек.
     21-22 мая 1945 г. состоялось Совещание Верховного Главнокомандующего с командующими фронтами, родами войск и членами военных советов фронтов, на котором подробно обсуждались вопросы начала и хода демобилизации. Сталин потребовал: «При демобилизации не отпускать бойцов и офицеров с пустыми руками, раздать радиоприемники, велосипеды и другие вещи, и кроме того, организовать через хозяйственный аппарат полка продажу различных товаров».
Во исполнение указаний вождя, было принято Постановление ГКО № 9054с “О мероприятиях, связанных с проведением закона о демобилизации старших возрастов личного состава Действующей Армии” и перечень трофейных товаров и предметов широкого потребления, разрешенных к продаже увольняемым красноармейцам, сержантам, офицерам» от14 июня 1945 г., где четко были расписаны порядок и условия демобилизации. 
(РГАНИ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 287. Л. 94-100, 103-106.)
 В «Сборнике указов, постановлений, решений, распоряжений и приказов военного времени» за 1946 год сказано, что демобилизованным выдали единовременное вознаграждение за каждый год службы в период Великой Отечественной войны. Рядовым был выплачен годовой оклад за каждый год службы, рядовые специальных частей и сержантский состав получили по полугодовому окладу за каждый год службы, представители офицерского состава — двухмесячный оклад за 1 год службы, трехмесячный – за 2 года, четырехмесячный — за 3 года, пятимесячный — за 4 года. За наличные было разрешено продавать трофейное имущество. Согласно «Постановлению Военного Совета Группы Советских Оккупационных Войск в Германии об обеспечении увольняемых по демобилизации красноармейцев и сержантов обмундированием, подарками и о продаже за плату предметов из трофейного имущества» от 2 июля 1945 года, в одни руки разрешено было отпускать по 3 метра хлопчатобумажной ткани, а также по 3 метра шерстяной, суконной или шелковой материи и по одному предмету мужской, женской или детской верхней одежды. Кроме этого, каждому демобилизованному, «хорошо исполнявшему службу», полагались в качестве подарков предметы бытового пользования, тоже из числа трофейного имущества. В основном это были велосипеды, радиоприемники, фотоаппараты, швейные машинки и различные музыкальные инструменты. Именно поэтому для этих целей, интенданту Группы Советских Оккупационных Войск предписывалось запастись не менее чем 30 тыс. радиоприемников, 12 тыс. фотоаппаратов, 10 тыс. велосипедов, 2 тыс. швейных машинок. К слову, для продажи тканей интендант обязан был выделить 675 тыс. метров хлопчатобумажной материи и столько же шерстяной, суконной и шелковой.
        Денег у дошедших до Берлина фронтовиков было достаточно: одно время им выдавалось двойное довольствие и в рублях и немецких марках, а также выплачивались задолженности за прошлые годы и поэтому советский солдат на немецких рынках считался хорошим покупателем. К тому же, плюс пайки и табак – тоже ценная валюта того времени.
       Командование разрешило раз в месяц высылать домой по посылке: солдатам – весом в 5 кг, офицерам – 10 кг, генералам – 16 кг. Следует заметить: к вывозу запрещались ношенные вещи – считалось, что, если одежда не новая, значит он могла кому-то принадлежать.
       И что особенно с большой охотой и удовольствием советские солдаты брали с собой из Германии в качестве трофеев, так это немецкие велосипеды «Труппенфаррад». По всей вероятности, таким образом, и мой отец, который на своей «полуторке» доехал до Берлина, стал счастливым обладателем такого нужного трофея, служившим долгое время верой и правдой нашей семье.