В поисках Уэйтса

«Я родился на заднем сиденье такси на больничной парковке под щелканье невыключенного счетчика.
Я появился на свет небритым и закричал: «Мне нужно на Таймс-сквер, гони изо всех сил!»
(из интервью журналу “Esquire”)



В тот день я погнал на Горбуху искать раннего Уэйтса - хотелось заполнить пробел в своей многолетней подборке, где, как мне кажется, было все, кроме нескольких эпизодов, которые не мог найти, как не искал, ни у одного из коллекционеров, пока кто-то из тех, кто что-то в этом понимал, на разборке одного из развалов не дал мне понять, что период, который мне нужен, искать бесполезно: на тот момент молодой еще Том сорвался с катушек и, по слухам, уничтожил по хмельному куражу свою совсем неплохую демо-версию для будущего альбома “Тhe Early Years”, выпущенного потом по памяти и с неизбежными потерями.
Поговаривали, правда, что один из тех злополучных дисков у него успел купить какой-то ленинградский, помешанный на рваных ритмах и вдохновенных хрипах мореман с советского круизного корабля, зашедшего в порт Лос-Анджелеса, в окрестностях которого Том, вместе с молодыми еще Джаксоу Брауном, Фрэнком Заппой и Глэнном Фраем из Eagles, обитал.
Короче, мне надоело терзаться мыслью:  правда ли это или все - досужие слухи и я решил всерьез перешерстить все эти пыльные саунд-залежи жирно разбухшего на музыкальных извращениях московского мира.
Поиск я начал прямо с утра, пока народу было мало и мне мешал только какой-то плюгавый дедок, который, как на грех, активно рылся в тех же рядах, что и я, едва не тесня меня своим худым настойчивым плечом.
Он, сука, буквально выдергивал у меня  из под пальцев альбомы, по формату близкие  к тем, которые могли оказаться ранним Уэйтсом, пока у него прямо не спросил:
-Ты что, дед, ни Уэйтса ли ищешь?
Он кивнул, еще более вгрызаясь в стеллажи.
Однако, конкурентную борьбу у нас в стране еще никто не отменял и я пообещал дать ему между рог, если он еще раз попробует отодвинуть меня своей куриной массой - при всем богатстве выбора другой альтернативы нет!
Дед явно меня понял, но виду не подал, однако сплюнул и показал мне бодрый «фак».
Так мы и работали рядом, два честных и настырных фаната, плечом к плечу.
Под нашими пальцами мелькали пестрые ребра многомесячных залежей вынесенного на московскую мель мирового винила, показывая на мгновение стильные модные лики и дикие рожи музыкальной истории последних пяти или шести десятилетий
и я почти потерял надежду надыбать тот самый, почти лишенный дизайнерского оформления конверт, который чудом пощадил в пьяном угаре чем-то сильно раздосадованный Том... Впрочем, что ему, гаду - целая жизнь была впереди!
Мы оба действовали старательно и методично и дед, похоже, уже смирился с чужим активным присутствием, позволив моим пальцам, едва не касающимся его загорелых фаланг, догонять и даже опережать его внимательнейшие быстрые просмотры.
И вдруг - вау! - я засек, я увидел тот самый винил и, предупреждая все решающее касание соперника, попытался захватить  потрепанный годами альбом своим хищным клювом.
Мое движение было замечено - дед с воплем выдернул под солнце этот самый забытый Богом и людьми, но очень нужный двум распоследним в нашем лице мудакам раритет.
Он держал его и улыбался, глаза блеснули влагой.
-Ну, ты, сука, и зафанател!- Оценил я эту картину, тем не менее, попытавшись рвануть конверт на себя, на что мгновенно -
я не ожидал такой прыти - получил свинцовый удар в челюсть.
Через мгновение мое тело перешло на руки подоспевшей охране, а дед, вместо того, чтобы извиниться, уже устремлялся к кассе  - сто куев ему в панамку!
-Нет, вы только посмотрите, какой борзый! - Крикнул я ему вдогонку. - Да ты вообще кто такой, *лядь?!
Доставая бумажник, тот раскрыл мне и возбужденной потасовкой жидкой охране синюю с золотом  паспортину, продублировав движение голосом:
- Уэйтс.