Такой день

Выла вьюга, деревья клонились к земле, снежные хлопья кружились стаями белых мотыльков.

Ёжик вёз по лесной тропинке возок с дровами и думал: «Что за день такой?»

С самого утра всё не ладилось. Ёжик грел молоко в самоваре — молоко убежало. Взялся Ёжик за склянку с вареньем — выскользнула склянка, разбилась. Хотел натопить пожарче печку — смотрит, а дрова сгрыз жучок-короед, только труха осталась.

Тогда Ёжик взял топорик, возок, оделся теплее и отправился в лес за дровами. Забрёл в чащу, наколол полешек с упавшего дуба. Тут-то и разыгралась метель — за всю зиму такой не бывало.

«Уж как не везёт, так во всём», — думал Ёжик, растирая варежкой нос. Острые снежинки мельтешили у его глаз, но Ёжик дышал теплом, и они таяли.

А вьюга усиливалась. Ветер выл: «Уууу!» Сугробы росли, росли, поднимаясь, как верблюжьи горбы.

«Здесь, под снегом, дремлют верблюды, — думал Ёжик. — Особенные верблюды из Арктики. Ведь в Арктике всегда холодно, а значит, верблюды там тёплые-претёплые. Обычный верблюд там замёрз бы, а арктическому хоть бы что».

Ёжику захотелось лечь в сугроб, чтобы погреться о спину арктического верблюда. Он даже присел на краешек возка, уткнул нос в варежки, и снежная горка стала расти вокруг его валенок.

— Не спи, Ёжик! — донёсся с сосны голос Филина. — Дом близко.

Ёжик встрепенулся, но Филина нигде не было. Наверное, улетел.

— Скорее, скорей домой, — забормотал Ёжик. — Вскипячу чай, согреюсь...

Но тропинку совсем замело, и Ёжик понял, что заблудился.

— Уж такой день сегодня, — прошептал он.

Вдруг вдали, за деревьями, за снежной пеленой, забрезжил огонёк. А над ним клубился дымок, уютный, как мохнатая шубка.

— Дом Медвежонка! — обрадовался Ёжик и что было сил помчался туда.

Вот и крыльцо. Утопая в снегу, Ёжик забарабанил в дверь:

— Медвежоно-ок! Открой!

Но за дверью была тишина.

«Неужели Медвежонок не слышит? — с отчаяньем думал Ёжик. — Разве может такое быть? Нет, нельзя, чтоб так было. Только вот... в такой день, когда всё не в лад... Наверное Медвежонок заснул крепко-крепко, и теперь проспит до весны. До самой весны...»

Зашуршали шаги. Дверь открылась.

— Ёжик! — обрадовался Медвежонок. — Заходи скорей. Ну же ты продрог! А я как раз чай поставил.

...И когда они выпили по три чашки чая с душистым мёдом, Ёжик согрелся и всё-всё рассказал Медвежонку. Как сбежало молоко, как разбилась склянка, и как жук-короед съел дрова. И про вьюгу в лесу, и про снежных верблюдов рассказывал взахлёб Ёжик. И про закрытую дверь.

— Я думал, ты уже не откроешь, — признался Ёжик. — День такой.

— Разве можно так думать? — обиделся Медвежонок. — И не важно, какой день. Пусть кругом чехарда, пусть молоко вприпрыжку скачет, как Заяц. Пусть даже лес уйдёт в свою Арктику ловить верблюдов. Всё случается. Но такого, чтобы я тебя не услышал — не бы-ва-ет!

— Я стучал, стучал, — сказал Ёжик.

— А я мёд тебе выбирал в чуланчике, — сказал Медвежонок. — Вот, думаю, сейчас войдёт Ёжик, а я его медком угощу. У меня на верхней полке мёд каштановый, а на нижней — из одуванчиков. Вспоминал, какой ты больше любишь, вот и завозился чуть-чуть.

— Да разве ты знал, что я приду?

— Конечно, — сказал Медвежонок. — Я всегда чувствую, когда ты рядом. И когда далеко — тоже чувствую. Вот сегодня почувствовал: «Ёжик из лесу идёт». Растопил быстрей самовар, полез за мёдом... тут ты и пришёл, весь такой холодный-холодный.

Ёжик вдруг засмеялся:

— Да я уж совсем оттаял!

И он бросился обнимать Медвежонка, а Медвежонок обнимал Ёжика, только осторожно, чтобы не уколоться.

— Как сегодня всё странно... — прошептал Ёжик. — Я думал: такой день. А он вовсе и не такой.

— Почему? — спросил Медвежонок.

— Потому что на свете есть ты, — сказал Ёжик беззвучно. Но Медвежонок всё равно услышал, потому что слышал его всегда.