Проблема азиатского способа производства

Мы знаем, что советские историки в рамках догмы «марксизма-ленинизма» выделяли первобытно-общинное общество, античное, феодальное и капиталистическое, а также грядущее в будущем коммунистическое. В принципе, иных альтернативных вариантов тогда не допускалось в рамках дискуссий. Хотя еще сам Маркс вначале писал об азиатских деспотиях Востока как особой форме государственного всеобщего рабства, которое возникло еще раньше античного мира, происходящих после разложения общинного строя. Особенностью азиатского способа производства было доминирование либо полное господство государственной собственности, слабое развитие частной собственности, политическое бесправие огромной массы населения перед деспотом (фараоном, индийским раджой, китайским императором, шумерским или ассирийским царем, верховным инкой). При чем интересно, что Маркс подчеркивал архаичность и отсталость обществ Востока по сравнению с прогрессивным развитием цивилизации на Западе. Более того, как будто бы даже оправдывалось английское колониальное господство в Индии, где разрушался архаичный патриархально-общинный строй, давая дорогу развитие частной собственности и капиталистическим отношениям. Да-да, капитализм понимался тогда как самый прогрессивный строй, даже сторонниками будущего коммунизма. Азиатский способ производства ставился даже как более отстающий от античного, хотя классического рабовладения там и не было. «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации»  - писал Маркс, составив именно такую последовательность, хотя в будущем он все-таки откажется возвращаться к проблеме азиатского общества. Неоднократно в переписках с Энгельсом им подчеркивалась вековая отсталость обществ Востока, в которых даже феодализм в его классическим европейском понимании при крупном частном землевладении развит не был, а оставались архаичная общинная цивилизация с сильным централизованным деспотичным правительством, вплоть до колониальных завоеваний западных буржуазных империй, разрушивших эти режимы. Отсутствие частной собственности на землю Маркс понимал как важная основа восточных обществ, в отличии от западных, где институт частной собственности был фактически защищен законом. Поэтому, даже цари Древней Греции, императоры Римской Империи, короли средневековой Европы – все они вынуждены были считаться с этим, не посягая на основы частного землевладения крупных владельцев. Причиной отсутствия частной собственности Маркс считал особенность природных условий Азии и Ближнего Востока, где возникла острая необходимость в проведении крупных ирригационных работ. Он выделял острую потребность тех обществ в орошении земель, так необходимых в условиях жаркого засушливого пустынного климата, будь то Египет, Персия, Индия. Хотя и не обязательно пустынного, ведь потребность в проведении крупномасштабных работ по ирригации может быть и в климате, где есть короткий сезон дождей (долина реки Инд в Индии), и даже в достаточно увлажненном климате Китая, где такие работы проводились для регулирования стока рек Янцзы и Хуанхэ, интенсивно разливающихся в период муссонных ливней и наносящих вред прилегающим аграрным крестьянским хозяйствам, мостам, строениям. Но у Маркса как-то упущен этот момент и акцент именно на засушливом климате, где была необходимость вмешательства правительства в целях ирригации: «Но почему восточные народы не пришли к частной собственности на землю, даже к феодальной собственности? Мне кажется, что это объясняется главным образом климатом и характером почвы, в особенности же великой полосой пустынь, которая тянется от Сахары через Аравию, Персию, Индию и Татарию вплоть до наиболее возвышенной части азиатского плоскогорья. Первое условие земледелия здесь — это искусственное орошение, а оно является делом либо общин, либо провинций, либо центрального правительства». Поэтому, списывать возникшие особенности азиатских деспотий именно засушливым климатом будет ошибкой, хотя сам факт крупномасштабных общественных работ в целях ирригации был важным компонентом этих обществ. Если в античном мире была частная собственность на землю и на рабов, сильная власть аристократии (патрициев), крупные латифундии, частный торговый капитал, ограниченность власти царей, то в Древнем Египте, Ассирии, Вавилоне, Индии, Китае, индокитайских царствах Юго-Восточной Азии, у инков Южной Америки - была именно мощная власть верховного правителя, которому подчинялись все остальные слои общества, номинальность владений крупных номархов (Египет), наличие слоя полу-свободных земельных общинников, отсутствие гарантий частного владения и даже имущества в случае немилости государя, а также его желания провести свои планы в разрез коммерческим интересам купцов или аристократов. Маркс указывал на важность организации общественных работ в этих обществах: «Эта элементарная необходимость экономного и совместного использования воды, которая на Западе заставила частных предпринимателей соединяться в добровольные ассоциации, как во Фландрии и в Италии, на Востоке, — где цивилизация была на слишком низком уровне и где размеры территории слишком обширны, чтобы вызвать к жизни добровольные ассоциации, — повелительно требовала вмешательства централизующей власти правительства. Отсюда та экономическая функция, которую вынуждены были выполнять все азиатские правительства, а именно функция организации общественных работ». Но только лишь для ирригации правители древних деспотий сгоняли население для масштабных работ? Очевидно же, что нет! Строительство дворцов, зиккуратов, пирамид, храмов, мостов, дорог – все это также было необходимыми мерами китайских императоров, фараонов Египта, древних инков, шумеров и вавилонян. «Ирригационная теория» не дает ответов на все вопросы, а только ограничивает наше понимание тех обществ.

Важной особенностью обществ Востока и древних обществ доколумбовой Америки была высокая роль религии. В тех обществах религия играла не просто важную роль как во многих древних обществах, а именно пронизывала все общество и являлась инструментом в руках правителей, определяя даже обычную бытовую хозяйственную жизнедеятельность. Любые стихийные бедствия, болезни, голод – все списывалось на потерю благоволения Неба (Китай), недовольство богов из-за недостаточности подарков в храмы (Египет), необходимости человеческих жертвоприношений (Америка), нарушение вселенского равновесия из-за народных восстаний против существующего порядка вещей или вторжения других народов как кару за утрату веры. Обожествление правителей было характерной чертой тех обществ, будь то сакрализация власти китайского императора, шумерского царя, фараона, верховного инки. Главная функция религии была в освящении существующего порядка как космического, вселенского, угодного богам. Роль верховного правителя имела религиозно-космическое значение, как поставленного богами одного из своих сынов, потомков древних богов или наделенного священным мандатом с самого рождения. Слово государя имело не просто приказную силу как обладающего абсолютной властью человека, а именно как слово божества или ставленника бога, как проводника духовных сил в наш земной мир. Поэтому, неповиновение и непокорность высшим правителям изначально считалось не просто как ослушание подданного, а именно как кощунство и святотатство, как будто преступник не просто бунтарь, а осквернитель храма богов. В Греции религия не была столь тоталитарна, да и в Риме тоже, при этом допускались определенные светские права и свободы, хотя и жестоко каралось осквернение святынь, храмов. В Средние Века Церковь постепенно усиливалась, хотя и неравномерно в разных странах Европы, постоянно встречая противовес в лице крупных светских феодалов, монархов, возникающего среднего класса буржуазии свободных средневековых городов. При этом на средневековом Западе интересы Церкви и власти часто расходились, сталкивались в кровавых разборках, возникали разного рода партии, расколы, социальные движения. В деспотиях Востока и древней Америки сам правитель как верховный жрец, участвующий в обрядах и религиозных праздниках. Правители и приближенные им жрецы обладали астрологическим и математическими знаниями, объясняли природные явления с духовной точки зрения в своих интересах, поэтому даже строительство пирамид или каких-то других крупных каменных сооружений ориентировалось на движение солнца, чтобы можно было еще более убедительно демонстрировать подданным присутствие богов и их связи с верховным правителем.

Номинально «свободные» крестьяне-общинники, владеющие своей землей, хотя и не имеющих никаких прав наравне с остальными подданными перед государем, в целом отличались своим положением от положения рабов античного мира, которых приравнивали к животным, могли продавать или закладывать как имущество. При всеобщем государственном рабстве все рабы в отношении верховного правителя, но независимые субъекты в отношениях друг с другом, отличаясь только уровнем доходов от богатых к нищим. Гарантий частной собственности нет, все как бы используют владения государя, который пожаловал вельможам за службу земли и богатства с прислугой, а в случае опалы чиновника и немилости государя все это отбирается в пользу верховного. Это особенно характерно для Древнего Египта, Персии, Индии. В доколумбовой Америке у инков вообще нет частных владений, все зерно свозится в специальные хранилища, откуда потом распределяется подданным по мере необходимости. В Китае мандарин имеет огромное поместье и землю со слугами, личными рабами, но все это гарантируется лишь постольку, поскольку он лоялен императору и не дай бог скажет крамолу, поднимет бунт против него, тогда лишится всего, в том числе и головы, обрекая своих родственников на нищету и бесчестие, изгойство. При этом в Китае был развит класс крестьян общинников или свободных индивидуальных владельцев земли, которых могли по указу императора переселять на новые земли, оказывать помощь в освоении новых земель расширяющейся империи. В случае борьбы с сильными аристократами в целях слома их могущества зарождающийся деспот в целях усиления централизации власти и проведения коренных реформ мог поддерживать крестьян в их требованиях борьбы с поборами чиновников или земель, отобранных аристократами, в обмен на лояльность и поддержку императора в его политике. В Китае будто бы изначально был своеобразный феодализм, но все-таки надо оговориться, что император мог по своему разумению и своеволию распоряжаться подданными так, как он считает нужным и плевать ему на такие понятия, как гарантии собственности (да и жизни тоже). На Западе же при феодализме право частной собственности на землю пронизывает все общество, закреплено законами и все с этим считаются, нарушая этот принцип только во время масштабных войн или социальных потрясений. Также стоит отметить, что в Китае, как и в Египте, крестьян общинников могли мобилизовать на масштабные стройки плотин, дамб, пирамид, храмов, дворцов, дорог и крепостей (ту же Великую Китайскую Стену).

Мы приходим к выводу, что развитие западного общества и восточных обществ, а также обществ доколумбовой Америки – шло разными путями, никак не вписывающимися в строгую схему марксизма. Из-за европоцентристского подхода к истории невозможно адекватно изучать не только Восток, но и другие уникальные общества, которые канули в лету (майя, ацтеки, инки, микенская, крито-минойская цивилизации). Даже классическое рабство не было повсеместно в античном мире, оно было характерно для Греции и Рима, но не для Древней Спарты. Положение илотов  было похоже на состояние государственных рабов, так как они не были рабами каждого свободного спартиата, а были полу-свободными общинниками на своих землях, отдавая дань и выполняя повинности в пользу государства (в том числе и военную в случае войны, поставляя от себя ополчение). При этом, как ни парадоксально, частная собственность в Спарте это фикция и все по своей сути принадлежит государству, в случае дезертирства или бунта спартиат лишиться всего имущества, статуса, будет как бы обесчещен и изгнан. Рассмотрение истории с точки зрения прогрессивного развития частной собственности это сугубо западный стереотип, мешающий нам понять функционирование древних обществ в их многоукладности, уникальности культур и обычаев. Изучая древние общества, мы видим, что экономика в них базировалась на земледелии и скотоводстве, при слаборазвитом коммерческом секторе, сильной бюрократии, а также решающей роли религии, идеологии, обычаев. Родо-племенные пережитки еще долго оставались сильны в этих обществах, в которых в какой-то момент возникла потребность в консолидации всех племен и кланов в единую народность под властью сильной централизованной власти царя (императора, фараона), который как бы продолжал ассоциироваться с еще более древнейшей фигурой мудрого вождя. Централизация власти в руках правителя была вызвана необходимостью обороны от других варваров, а также в целях выживания в условиях экстремального или резко-сезонного климата (пустыни на Ближнем Востоке, горы у инков, муссонный климат с наводнениями в сезон дождей и сухим периодом в Индии, Китае). Огромность территорий также сыграло свою роль в усилении государственной власти, где одна лишь провинция по размеру как весь полуостров Греции. В общем, уклад древних обществ Востока и Нового Света существовал как бы параллельно античной и даже уже возникающей средневековой цивилизации после падения Римской Империи. А если говорить об обществах американского континента, то их крах произошел уже со вторжением переходящей от феодализма к колониальному капитализму стран Западной Европы. Мы даже не можем предсказать, как пошли бы по своему развитию дальше эти древние цивилизации, если бы не вторжение извне.