Норильский вечерний индустриальный институт

Тропинка в прошлое

Кто-то незримый может спросить – Кому нужны твои воспоминания? Тоже мне мемуарист нашелся!

Я отвечу ему, - друг, ты прав. Особо они никому не нужны. Просто хочется оживить в памяти картинки прошлого и рассказать о впечатлениях от пребывания в стенах НВИИ.

В интернете кроме официозной информации об этом учебном заведении ничего нет. А ведь мы были! Были здесь, учились, радовались и печалились. По этой причине решил скупым слогом изложить события былого.

Школа, прощай!

Выбор профессии гамлетовским призраком встает перед всеми выпускниками.
В средней школе ни кто из педагогов не парится выявлением у подопечных склонностей к тем или иным наукам. Как рядовые бойцы интеллектуального фронта, они заняты процессом обучения и сродни многостаночникам,  складывающим в ящики подшипники для выполнения плана.

Подшипниками были мы. Так работала система. Встретить в ней персонажа, горящего высокими идеалами учительства, как в фильме "Доживём до понедельника" было трудно.

И все же,  о той поре и о учителях остались самые теплые воспоминания.
Строгие и душевные люди окружали нас в стенах школы. Точнее, шумной толпой окружали их мы. Они же с трудом и одышкой несли знамя просвещения ленивых отроков.

Ничто не ново в этом мире. Еще великий Пушкин написал запавшую в память строчку о учебе в Царском лицее:" мы все учились понемногу чему-нибудь и как нибудь".

Мечты и реальность

Одно было ясно - нужно подаваться в инженеры. Умные дядьки в пиджаках, стоящие у кульманов и блуждающие в касках на стройплощадках, не скрою, не посещали меня в детских снах.

Ни космонавтом, ни актером становиться не хотелось. Спасибо родителям, которые всю жизнь тяжело трудились. Они привили нам с братом мысль о том, что не следует работать по-пролетарски. Весь мир насилья этим не разрушишь. В итоге магистральное направление движения было выбрано: высшее образование.

Оставалось определиться с факультетом. В ту пору в Норильскои институте их было всего два: «строительные, дорожные машины и оборудование (СДМ)» и «промышленное и гражданское строительство (ПГС)». Став студентами, мы услышали веселый стишок: «если ты совсем балбес, поступай на ПГС, если ты балбес совсем, поступай на СДМ». В студенческом фольклоре две великие специальности были по-братски равными.

Бездушные механизмы и оборудование не вызывали отклика в мечтательной душе вчерашнего школьника. Другое дело - классическое строительство, где «рыцари в блистающих латах» с нивелирами в руках, днем и ночью строят города нашей мечты. Будущее вставало перед глазами в розовом тумане, обещая чудные перспективы.

«Романтика студенческих общаг» с их бытовой неустроенностью отталкивала от поездок по стране. Желание жить вместе с родителями тоже легло весомой гирькой на весы выбора.

Взвесив аргументы, я подал документы в НВИИ. Так в ту пору именовался мой институт. Носивший гордое имя «самый северный в мире», он ничем не выделялся на фоне более южных студенческих приютов. Позже он претерпел странную трансформацию, перевоплотившись в «завод-ВТУЗ». Гении с Олимпа высшего образования решили, что учеба должна сочетать отсидку в аудиториях с работой на стройке. Хорошо, что не с разгрузкой угольных барж.

Сегодня мою «Альма матер» вновь переименовали так, как Содом не призывал свою Гоморру- Заполярным госуниверситетом. Болезненная тяга властей к звучным титулам вряд ли повлияла на качество подготовки. Не сильно ошибусь в предположении, что все там находится на прежнем уровне. Может, столы поменяли на новые, аудитории покрасили и крышу подновили.

Экзамен – вся наша жизнь

Я закончил школу почти медалистом. Почему почти? Потому что для полного счастья не хватило всего одной пятерки в аттестате. Подвела, вы будете смеяться, физкультура. Но и без одной четверки средний балл вызывал уважение. Неведомой игрой судеб в год поступления в институте решили провести эксперимент. Для отлично закончивших школу, вместо четырех устроили два экзамена. Все были счастливы. Преподы получили возможность пораньше уехать в отпуск. Мы избавились от двух волнительных испытаний.

Подготовка к вступлению была сумбурной. Я для подстраховки, как и многие другие, записался на подготовительные курсы. Этот шаг помог погрузиться в атмосферу будущих экзаменов и понять, насколько далеки школьные грезы от вузовских реалий. НА курсах нам многозначительно намекали, что посещение не будет бесполезным и учтется при поступлении. Как можно отказаться от такого соблазна?

Особого толку от подготовки не было. Зато я узнал расположение столовой, туалетов и аудиторий. И то, и другое пригодилось в студенческой жизни. Домашние занятия вселяли робкую увереность в том, что пик экзаменационной формы достигнут. Коварные соменения терзали по ночам, толкали в бок и шептали – хрен ты поступишь, ишь чего, инженером захотел стать. Ты б в сантехники пошел, в миг тебя научат!

Провал экзаменов страшил не сильно и я уверенно пинал сомнения. В кармане на тот момент покоились «корочки» слесаря КИПиА второго разряда. Это был высший уровень, достигаемый в норильском учебно-курсовом комбинате. Вместе с одноклассниками из школы номер 9 я закончил его незадолго до выпуска.

 К нам на экзамены, «ошибшись дверью», заглянул корреспондент «Заполярной правды». После визита моя физиономия в окружении приборов появилась на ее странице. В школе офигели от взлета «неприметного очкарика», которым я имел честь быть десять лет кряду.

Подробностей экзаменов за давностью лет не припомню. Набранных баллов хватило и скромная фамилия Сергеев засветилась в списке принятых в институт. Вышедшие из его стен, помнят волнение перед стендом с результатами экзаменов.

С удовольствием заметил в нем фамилию девочки из моей бывшей школы №5 и еще одного одноклассника, но уже из девятой школы. Позже оказалось, что одноклассников из пятой школы поступило аж 4 человека, причем двое из них оказались в моей группе.

Семейный праздник по случаю приема не помню. Не потому, что перебрал спиртного. В те годы по части возлияний был неопытен и чист.

 Позже ВУЗ познакомил с попойками в кругу друзей. Рискну предположить, что домашний стол по торжественному случаю был собран. Я как первенец, ставший на стезю «белых людей», был окружен почетом и вниманием. На следующий год брат столь же успешно поступил в Новосибирский электротехнический институт, закрепив семейный ориентир на инженерное поприще.

Первые шаги

С той поры прошло более сорока лет. Четкой картины событий тех дней память не сохранила. Остались яркие вспышки и ощущение новой взрослой жизни. Со школой разница была огромная. Здесь никто не тянул тябя за уши в плане учебы. Вылететь из ВУЗа было нетрудно. Достаточно завалить экзамены за семестр и волчий билет на выход в кармане. К тому же в 1980 году «случился» Афганистан и по городу ходили пугалки, что всех праздношатающихся загребут за синие горы к душманам.

Это тревожило и служило стимулом не валять дурака. По крайней мере у меня. Никогда не следовал правилу «от сессии до сессии живут студенты весело». Не пытался наверстать упущенное в последние дни.
Первая вечеринка нашей группы дышала эйфорией поступления. Новые друзья и подруги знакомились, непринужденно общались и веселились от души.

 Мы ощущали себя по-настоящему взрослыми, ответственными за будущее. Вино и водку в магазине продавали без вопросов, родители сняли жесткий контроль. Дурманящий вкус свободы незримо витал в воздухе. Относительная финансовая независимость обеспечивалась стипендией.

 Она по материковским меркам была немаленькая. Обычная 70, повышенная 90 и «ленинская»125. Если что перепутал, поправьте меня.
На парах шло знакомство с преподавателями и создавались неформальные группы по интересам. Наша состояла из трех человек, ставших друзьями на весь период учебы.

Сан Саныч – колоритный цыган, высокий и статный. Выделялся из студенческой братии тем, что носил шляпу. По характеру спокоен и покладист, не выпендривался и тем пришелся нам по душе. Второй - Димыч Алилуев. Оказалось, он был дальним родичем семейства Алилуевых. Тех самых, что состояли в  родстве со Сталиным. Подробностей своей славной фамилии он не афишировал, а мы не особо интересовались. Вот сошлись три такие «скромняжки», учились, гуляли не тужили все пять лет. Девочки в нашу компанию не вошли, потому что мы скромняжки.

Из преподавателей запомнились немногие. Куратором нашей группы по институтскому жребию оказался товарищ Шапиро. Он преподавал теоретическую механику. Человек тихий и скромный, он импонировал студентам. В отличие от школьных классных руководителей, кураторы групп выполняли роль номинально. Это сразу бросалось в глаза. И в самом деле, зачем взрослым людям мелочная опека? Никто родителей в деканат не вызывал, мораль нам не читал и это было классно.

С кафедры архитектуры запомнилось двое: Татаева и Сан Саныч, фамилию, которого к сожалению, не помню. Люди увлеченные своим делом, они сумели привить нам интерес к высшей форме строительного искусства. На лекции по их предмету мы ходили с удовольствием.

Из нудных и странных предметов назову научный атеизм, марсистко-ленинскую философию и политэкономию. Эта тройка дисциплин была обязательной и в гуманитарных вузах, и в технических. Научный атеизм пытался донести мысль о том, что Бога нет и даже подвести под это некую научную базу. Слушали мы его вполуха и сегодня вряд ли что вспомним из прочитанного бреда.

Марксистско-ленинская философия это полный бред. Марксизм, созданный на базе утопии о всеобщем равенстве и благоденствии, подкрепленной для солидности законом о прибавочной стоимости, был мертв. А в него еще в погоне за учеными степенями пытались втиснуть некую философию. Можете представить какая жесть в итоге получилась. Бред Ленина, его неудобочитаемые труды приходилось конспектировать и со скрипом отвечать на казенные вопросы.

Продолжения жди…