Глава 13 - Несостоявшееся примирение - Часть II

Земля
Восточный Тибет

В поезде Куньмин - Лхаса - Шигадзе

31 июля 2334 года


Поезд, в котором едут Долгоруков и Ану идёт в извивающейся речной долине. А вообще ситуация такая, что Васеньке с Ану поговорить не с чем потому, что любые упоминания Оксаны будут её злить. Даже в абсолютно невинной сфере, а именно в той, что она работала здесь, и где-то вокруг вполне могут быть следы её труда.

В остальном трасса, по которой они едут относительно дешёвая, а значит в горных условиях медленная. Тоннелей мало, они делают множество поворотов и скорость ну просто курам на смех. Именно поэтому этот поезд, даже без множества остановок в пути абсолютно недостоин слова экспресс.

Навстречу им постоянно идут товарняки. Тибет - одна из немногих стран, недра которых ещё эксплуатируются. И также одна из немногих стран, на территории которых находится тяжелая индустрия - металлургия, металлопрокат, и прочая, и прочая.

Тибет является почти полной противоположностью Юннаню. Населения здесь мало - большая часть страны находится на плато на более чем приличной высоте, и численность тибетцев растёт очень медленно, если растёт вообще. Второе - Тибет страна практически мононациональная. Тибетцы и родственные им народы составляют почти сто процентов населения, ханьцев, которыми населяли страну в XX и XXI веке почти и след простыл. Третье - Тибет в отличие от Юннани ведёт крайне расслабленный образ жизни. Множество людей до сих пор занимается кочевым скотоводством, и кто то может спросить - на дворе точно XXIV век? Да, на дворе точно XXIV век. Эти скотоводы уже давно используют множество технологичных финтифлюшек вроде трекеров на животных и следящих за стадами дронов, но по сути их обычаи изменились мало. Они всё так же ставят юрты и твёрдо уверены, что города это не для них.

В Тибет, как и в Юннань так же ломятся множество туристов, но здесь их интересует не восточная сказка, а тибетское спокойствие. Буддизм в тибетской трактовке выжил, он, можно сказать, цветёт и пахнет, и вокруг десятки монастырей. Люди едут сюда за спокойствием и за...поиском смысла жизни.


В юности смысла жизни не ищут, в молодости - тоже. Поиск смысла жизни начинается где-то вместе с кризисом среднего возраста - треть жизни уже прожита начинаются вопросы что я сделал и куда вообще иду. Поэтому в подавляющем большинстве туристы здесь - люди как минимум за сорок. Прожившим столько времени свойственно задаваться вопросом а правильно ли они живут, чего они достигли, и как их будут помнить потомки. Конечно, сюда летит далеко не вся планета, среди туристов преобладают бездетные, оставшиеся без родителей и просто одиночки. Они будут жить в деревенских хостелах, просыпаться холодными тибетскими утрами, а монахов будут спрашивать всё ли они делают так.

Ану здесь не единственная в своём роде, азадийцы в Тибете уже были. Ходили вместе с людьми в длительных конных походах, дышали разреженным воздухом и тоже разговаривали с монахами. Конечно, делились своими мыслями о смысле жизни и монахи (люди не старше 120-122 лет) чесали там, где у человека появляется лысина. Словом, если считать такое общение обменом опытом, то это крайне неравномерный обмен. Ведь азадийцы умирают своей смертью не раньше 1590 лет от падения иммунитета, а медики растягивают свою жизнь или жизнь богатого клиента до 1620-ти, а иногда до 1630-ти. При такой продолжительности жизни азадийцам есть что сказать о её смыслах, и о том, чувствуют ли они себя насытившимися жизнью или нет. Поэтому такое общение - не обмен опытом, скорее попытка азадийцев понять людей лучше. По азадийским меркам люди вообще то короткоживущие, суетливые, а кроме этого склонные изводить себя ненавистью к другим. Они могут приехать и сюда с подобными установками, и, конечно, 120-ти летнему монаху будет диковато слышать, что он "короткоживущий".

Возвращаясь к людям, можно сказать и так, что Тибет - всемирный дом престарелых. На четыре миллиона тибетцев приходится примерно миллион глубоких пенсионеров со всего света, как правило одиноких, и/или с нежелающими общаться с ними детьми. Они живут при монастырях и, говоря как есть, надеются на реинкарнацию. Множество людей преклонного возраста не желают думать о том, что никакого "там" после того как остановится их сердце нет, и после смерти их ждёт чернота и пустота.

***

Лхаса
8-й округ, напротив дворца Потала

Напротив Поталы чуть больше 70-ти лет стоял монумент о "мирном "освобождении". Конечно это был не первый (и далеко не последний) раз, когда оккупантов крепко заносило и они путали оккупацию с освобождением. Сейчас всё, что осталось об этом монументе - маленькая табличка посреди большого кафе.

Тибетская кухня в основном мясная. Тибетцы выпасают десятки миллионов яков, поэтому несложно догадаться чьё мясо окажется в местных пельменях и из чего будут сделано подобие фрикаделек в местном супе. Долгорукову всё понравилось. И остренькие пельмени, и суп, и просто жареное мясо. Ану же это наверняка показалось безвкусным, но калорийным.

- Извини, рыбы в меню нет. Ну просто совсем нет.
- Это не страшно. Вася, как ты себя чувствуешь?
- У меня ощущение, что я дышу колючими опилками.
- Это высота. Следи за собой и не стыдись говорить мне, если будет хуже.


Хоть Васеньке за сорок, никакого кризиса среднего возраста у него нет и в помине. Его карьера в новой, послевоенной жизни началась совсем недавно, он чувствует себя молодым и иногда может забыть что два дня назад ему исполнилось 43. Свой возраст Долгоруков в голове не держит и забывает - он уже не юноша, и все механизмы адаптации у него работают уже не так хорошо как раньше. Вася воспринимает себя примерно как 26-ти летнего, а военную пенсию и прочее "наследство" войны это что-то вроде "ну так получилось". Поэтому Ану понимает, что у него возможна некоторая бравада и непонимание серьёзности ситуации.

Что же касается Ану, то конечно же ей хочется рыбёшки. Причём живой рыбёшки - охотничий инстинкт у неё никуда и никогда не денется. Но с этим ей определённо придётся подождать. Сегодняшняя Лхаса - практически мегаполис в тибетском высокогорье, река в городе есть, но вот "порыбачить" в ней без пристального внимания окружающих у неё никак не получится. А в Юннани она ела местную рыбку от пуза. Заходила по колено в речки, озёра, покупала живую рыбу в деревнях у селян. Тибетцы же рыбу не ловят и рыбу не едят. Вполне возможно, что Ану придётся "рыбачить" совсем скрытно, потому что иначе люди воспримут это "нарушением покоя" местных водоёмов.

Скоро они допьют свой жирный чай и пойдут по музеям. Узнают историю этого места, и Долгоруков сильно удивится, что сегодня спокойные и флегматичные тибетцы когда-то  были весьма боевитыми. Им расскажут и о Тибетской Империи, когда-то простиравшейся от ферганской долины и до Индийского океана. Расскажут о междоусобицах, о кровопролитных войнах Тибета с ханьскими, монгольскими и маньчжурскими державами, и Васенька лишний раз подивится такому разительному контрасту между "тогда" и "сейчас".

***

Гора Кайлас (Тисс)

8 августа


За 8 дней у Васеньки сложилось ощущение, что Тибет это страна оттенков жёлтого и коричневого. И ещё немного белого. Глаза Ану в цветовом плане попроще - за возможность видеть в далеко и в темноте азадийцы расплатились упрощёнными цветовыми рецепторами, так что для неё Тибет - страна оттенков оранжевого. В самом деле - зелёного мало, турист видит горы и жёлтую, прихваченную заморозками траву.

Шесть дней назад их посадили на коней. Ану с Долгоруковым освоились сразу же, и в частной беседе Ану сказала так, что характер лошади несравненно лучше характера Птицы. За эти шесть дней они с группой туристов прошли по горной долине триста километров и подошли не просто к горе, к одному из последних мест на Земле, считающимся священным.

Кайлас даже со стороны выглядит оригинально, как заснеженная пирамида. Но кроме оригинального внешнего вида с ледников горы стекает столько крупных рек, что от их (этих рек) существования зависит жизнь едва ли не половины землян. Вокруг горы такой мистический ореол, что восхождения на Кайлас до сих пор строжайше запрещены, и любая попытка сделать это приведёт как минимум к судимости и запрету на посещение Тибета на всю оставшуюся жизнь.

К горе до сих пор приезжают десятки миллионов паломников, и вокруг неё такая чехарда, что и не поймешь, где туристы, приехавшие поглазеть на "мистическую гору", а где паломники, для которых она является священной безо всяких кавычек. Нормальная дорога вокруг горы отсутствует по тем же религиозным причинам - буддисты и не только они до сих пор совершают 53-х километровый обход Кайласа, и этот обход не должен быть "слишком лёгким".

На этом конный поход Васи и Ану окончен. Они тоже сходят вокруг горы вперемешку с паломниками из Бенгалии и туристами, а как закончат, то переберутся на юг от Гималаев, горные пики которых в хорошую погоду видно на юге. Группа обходящих гору большая и разношерстная - от молодых и здоровых туристов до маленьких детей и стариков.

- Вот, Ану, видишь какие вещи, священная Гора.
- Вася, я не разделяю твой смех. Для паломников Кайлас - самая дальняя точка до которой они доберутся в своей жизни. Это мы с тобой сначала улетим на самолёте а затем сядем на космоплан.

Эти люди совсем другие. Их эксплуатируют, как их вы называете, людоедские страны в которых они живут, и они хотят видеть чудо. Хотят прикоснуться к частичке божественного. Они, в отличие от нас, не хозяева своей жизни.


Васенька попивая горячий тибетский чай заметил то, что лексикон Ану за краткое пребывание на Земле заметно расширился. То о чём она слышала раньше, теперь она смогла увидеть, пощупать, погладить, так в её речи появилась куча устойчивых выражений явно земного происхождения, вроде белки в колесе и людоедских стран. Хотя в сами людоедские страны они ехать не планируют, но их воздействие чувствуется. Вроде разговоров людей оттуда "смотри переписку всю удали, а то ведь мы на срок наговорили!".

***

Непал
Катманду, район Гаучаран

12 августа


Непал - их последняя остановка на Земле. Ану с Долгоруковым сидят в туристическом кафе и замечают, что часть блюд сюда перекочевали из Тибета практически без изменений, а часть блюд совершенно другая, они просто не знают, что у них бенгальское происхождение. В саму Бенгалию они ехать не планируют, просто понимают, что еда совершенно другая.

За Бенгалией значится столько грешков, что использование детского труда - наименьший из них, государство-наркокартель - вот что по настоящему волнует не только "счастливых соседей". А в ООН по этому поводу позиция ну и хрен бы с ними - ни в чью сферу интересов эти земли не входят, а значит и организовывать там нормальное государство никто не планирует. Сегодня Непал (кстати, присоединившийся к ООН последним) напичкан базами ООН, что бенгальская пропаганда использует для создания образа "враги повсюду". В политическом плане вокруг страшная грязь, но турист приезжает сюда не за этим. Этого, политической грязи, туристу хватает и дома.

Турист приезжает сюда либо поглазеть на Гималаи, либо походить непосредственно у подножья гималайских гор. Последнее занятие уже не один век называется словом треккинг и безумно популярно тем, что позволяет проверить себя на прочность практически без риска свернуться со скалы, оказаться под лавиной и прочими "радостями" жизни, которые всё же примеряют на себя альпинисты, например те, что до сих пор упрямо лезут на Эверест.
 
- Ану, знаешь, что интересно?
- Пока не знаю.
- Все местные экстремумы для нас уже ни черта ни экстремумы. Эверест чуть ниже девяти километров, и ты и я...в общем мы видели горы значительно выше. Пики Приморского Хребта на Тотенгаме по местной аналогией назвали девятитысячниками и, что характерно, лезть туда никто не хочет. Хотя те горы старые и ничего прям сверхъестественного с точки зрения альпинизма из себя не представляют. А вы ведь никуда не хотите лезть, правда?


"Вы" относилось к азадийцам. Перед ответом на этот вопрос Ану сделала пару глотков настоящего, цельнолистового чая, который так любят "братья и сёстры". Им нравится его мягкий, благородный вкус, можно смело сказать, что цельнолистовые чаи - самые любимые азадийцами безалкогольные напитки из числа придуманных людьми.

- Вася, зачем это делать? Я ещё помню фразу из книги конца XX века - "соревноваться друг с другом в том, кто глубже нырнёт и никогда не вынырнет". Подъём на горные вершины мы действительно считаем ничем не оправданным риском. Равно как и попытки погрузиться на максимально возможную глубину рискуя тем, что на всплытие не хватит воздуха. Я знаю, что могу погрузиться на километр под водой, предполагаю, что могу погрузиться на полтора. Предполагаю и проверять это не буду.

Вася, должна тебя предупредить, что я против некоторых наиболее рискованных маршрутов для пеших прогулок. В разгаре муссон, с некоторых опасных троп нас может просто смыть.


Словно в подтверждение слов Ану сверкнула молния и скоро до них долетел гром. Здесь, в городе, дожди сильные, но они приносят лишь незначительный дискомфорт. А в горах будет совсем другое дело - Гималаи стоят стеной на пути у муссонов, которые рождает Индийский океан, и в горах буквально на считанные дни или даже часы могут появиться локальные водопады, которые действительно могут попросту смыть незадачливых путешественников с порядочной высоты.

***

Лукла


Этот небольшой городок в предгорьях уже не первый год называют Воротами Эвереста. Когда-то здесь был один из самых опасных аэропортов в мире, сегодня же сюда можно приехать на поезде, арендованной машине или на такси. Именно с Луклы начинается подъём вверх и столь нужная при этом подъеме акклиматизация.

Реализацию транспортной инфраструктуры на пути вверх можно назвать хрестоматийной иллюстрацией к теме Народовластие в учебнике социологии. Уже очень давно здесь провели референдум и постановили - турист должен начинать свой путь именно с Луклы. Ни малая авиация, ни таксисты не имеют права забрасывать туристов выше, скажем к Тенгбоче или к Намче-Базар - турист должен начинать отсюда и тратить деньги он тоже должен начинать здесь. Надо отметить, что врачи тоже согласны с этим решением - если сразу забросить туриста на высоту в три с половиной километра и больше, то у этого самого туриста может начаться горная болезнь и поход закончится толком не успев начаться.

Несмотря на то, что сейчас не сезон, в Лукле толчея. Рестораны и кафе переполнены, сотни, а может быть и тысячи туристов что-то увлеченно обсуждают, в заведениях настолько шумно, что Долгоруков и Ану взяли себе горячего тибетского чая в закрытой чашке с соломкой и вышли на взлётно-посадочную полосу всемирно известного аэропорта. Она короткая, и, кроме всего прочего, расположена под заметным уклоном. Когда самолёты садились здесь, то подъём в гору тормозил их, а когда взлетали - скат их разгонял. Сегодня этим аэропортом за исключением единичных международных рейсов пользуется разве что санитарная авиация - поезд, идущий полчаса по высоким мостам и эстакадам удобен, и обеспечивает неплохие виды. Вот на посадку заходит рейс из Куньмина и некоторые мысли Васи прорвались вслух.

- Какая же всё-таки замечательная штука конвертоплан. Садится как вертолёт и летает как самолёт. Всем хорош, разве что только со сверхзвуковыми скоростями не летает.
- Уже летает, Вася. Тестовые полёты новых боевых конвертопланов "Гаргулья" начались ещё в конце 2331-го. Сначала ими оснастили только спецназ, теперь такие машины попадают и в именные спецбатальоны. Ты немного отстал от жизни, но тебе простительно.


В горных условиях конвертоплан и вправду замечательная штука. Он может взлететь практически откуда угодно, и точно также сесть практически куда угодно. После того как в Гималаяах появились такие машины, смертность среди альпинистов резко упала. Понятное дело, что упавшему со скалы уже ничем не поможешь, но конвертоплан может эвакуировать человека с горной болезнью практически с любой высоты. Если раньше полёты самолётов над Гималаями были нежелательными, то с появлением конвертопланов все проблемы сняты, включая ту, где же может совершить аварийную посадку машина с обоими отказавшими двигателями сразу.

Что же касаемо "отставанием от жизни" Долгорукова, то...Объединённые территории иногда называют государством полным секретов Полишинеля. Официально у флота нет кораблей класса дредноут, но фактически они есть. Официально единственный используемый класс ударных конвертопланов это называемые в просторечье "Цикады", а по факту есть что-то поновее. Вася "отстал от жизни" потому как у него уже почти четыре года есть новая гражданская специальность, и новые смертоносные игрушки военных ему не сильно интересны.

***

Монастырь Тенгбоче

16 августа


Когда они дошли до Тенгбоче Ану сказала что всё, хватит. Нет, она сказала это не так резко - объяснила что с Бенгальского залива в их сторону движется ураган, и погода испортится буквально через шесть часов. Через шесть часов их уже не должно быть здесь, но они договорились, что ещё пару часов, пока видимость хорошая, они поглазеют на горы.

Буддийский монастырь появился здесь чуть более четырёх столетий назад. Бесчисленные землетрясения повреждали или даже полностью уничтожали его, но он возрождался снова и снова, как птица феникс. Членство в ООН это ещё и доступ к сейсмическим программам, таким образом землетрясений в Гималаях не ожидается, и жителей городка с монастырём ждёт скучная жизнь в хорошем смысле этого слова.

В монастырь Вася с Ану не пойдут. Они могут уважать чувства тех, кто там живёт и тех, кто приходит туда выговориться и просто попросить совета как жить дальше, но сами они ни в какие высшие силы они не верят. Они видели столько смертей, столько побед зла над добром, что не верят, что во вселенной существует какой-то высший разум, направляющий всю разумную жизнь и вершащий суд хотя бы в отношении тех, кто творит явные бесчинства. Вася с Ану пройдут чуть выше и устроятся на смотровой площадке, откуда открывается вид на Эверест и восьмитысячники поменьше.

- Вот и всё...


"Вот и всё" сказал Васенька, глядя на треугольную вершину Эвереста. Гора достаточно высока, чтобы её было видно издалека, но достаточно далека, чтобы Вася своими человеческими глазами мог увидеть на вершине все детали. Это Ану видит всё, наверняка она видит как снег пытается цепляться за скалы и как его сдувает сильный ветер.

"Вот и всё" сказал Долгоруков - через два часа такси до Катманду, а через пять часов отправляется ночной поезд в Куньмин. Когда здесь будет ураган, они будут далеко отсюда, возможно уже на тибетской стороне.

- Вася, моя жизнь убедила меня в одном - наши жизни, вещи очень хрупкие. Не стоит думать, что наш отпуск на этом закончился. Мы, если хочешь, можем покутить в Куньмине, съездить ещё раз в те места, где тебе понравилось. У нас на Тотенгаме, конечно, шерпов нет, но за предгорьями Приморского хребта есть деревни, выращивающие головоруков, там живут очень простой и понятной жизнью. Что же касается Гималаев, то мы с тобой просто оказались в не в том месте и не в то время.


Вася ничего не ответил, но реплика Ану ответа и не предусматривала. Конечно, она права, даже можно сказать, тысячу раз права. Долгорукову неприятно и в некоторой степени горько конечно не от того, что его отпуск закончился. Они с Ану обязательно придумают куда ещё можно съездить и что увидеть. Васеньке горько от того, что по его разумению люди лучше не становится. Он особенно ярко понял это практически на краю цивилизованного мира, смотря на высочайшую гору Земли. На Земле всё также, как и сотни лет тому назад остаются люди нескольких сортов, и ситуация не то, что не собирается меняться, она искусственно зафиксирована. По сравнению с Землёй Ван-Праядви, откуда Васе всё-таки придётся съехать и даже Соколово - более честные миры. Может быть и и жестокие, но честные миры равных возможностей. Так что Васино примирение с Землёй, увы, не состоялось.