Служение?

(5)

  Всю дорогу домой я размышлял. Появился вариант. Попробовать научиться исцелять и вселять надежду в отчаявшихся, делать неуверенных счастливее. Если у меня есть дар. Раз я мог слышать мысли, то может и есть.
Но хочу ли я этого?  Разве можно изменить натуру человека, где основное решает его генетика с предрасположенностями и способностями, а окружение лишь пытается внедрить ему в голову своё: как лучше адаптироваться к миру?
Когда я учился в универе, у меня были знакомые с психфака. Поэтому кое-какие темы, цеплявшие меня, я у них узнал. И, как в частности, откровенничал им на семинаре преподаватель, было устроено большое исследование, призванное доказать, что воспитание (советское, какое ж ещё) способно создать нужного системе человека. На самом деле, лишь на треть среда определяет поведение, а на две трети – наследственность. Однако данные были подогнаны под идеологически требуемый результат. Большевистское учение же не может ошибаться. Студенты встретили такой итог исследования с понимающими улыбками.  Они уже знали, где надо что говорить, а что умолчать.

Служение… как красиво звучит, как альтруистично.
Я сразу вспомнил чудесную и полную чудес повесть Гессе «Паломничество на Восток». Сказочная вещь… А его «Степной волк», «Игра в бисер»… Будь у меня талант создавать такое, передо мной не стоял бы вопрос о предназначении.   «Моцарт отечества не выбирает, просто играет всю жизнь напролёт». 
Я не смог остановиться на этой окуджавовской цитате, а буквально услышал, как он поёт дальше:
«Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба — то гульба, то пальба…
Не оставляйте стараний, маэстро,
не убирайте ладони со лба.

Где-нибудь на остановке конечной
скажем спасибо и этой судьбе,
но из грехов своей родины вечной
не сотворить бы кумира себе.

Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба — то гульба, то пальба…
Не расставайтесь с надеждой, маэстро,
не убирайте ладони со лба».

Ну, почему я всего лишь идиот, а не глупый, но гениальный поэт, к примеру? 
Разумеется, речь не об Окуджаве.
Как верно замечено: «…но из грехов своей родины вечной не сотворить бы кумира себе»… что мы постоянно делаем.

  Перед дверью квартиры я одел радостное лицо и обнял, поцеловав маму, очень беспокоившуюся за мой визит.
Выдал ей легенду встречи, упрочив авторитет целителя. Ей будет, что взахлёб рассказать отцу и подругам.

Но продолжал думать. И понял, что я – классический «лишний человек», череду которых проходил в школе. Помните? Чацкий, Онегин, Печорин… Они наверняка были у нас и в ХХ веке, но цензура предписывала иных героев. На Западе было даже целое «потерянное поколение» после Первой Мировой.
А вот Элиот – за счёт таланта – смог из такого же лишнего (не будучи понят полыми) стать востребованным за их счёт!
Я усмехнулся, порадовавшись за него. И вспомнил как, не называя писателя, персонаж в «Сталкере» Тарковского говорит, что в связи с известностью он, издеваясь, вписывает в текст любое дерьмо, которое с восторгом проглатывают обыватели. Имелся в виду, конечно, Бёлль, вставлявший в свою вещь подобное.

Этот Гелий… Солнечный – в переводе, уж не от Ану ли получает неограниченную энергию?
Интересно… я об этом раньше не задумывался: Ану – своего рода прообраз проигравшего Иисуса Павловича, оставившего наш мир некому другому повелителю, отчего мир будет лежать во грехе.
Опять же троица и три бога-брата у шумеров, деливших мир… Рублёв нарисовал троицу в виде близнецов, отличавшихся лишь цветом одеяний, но ведь и близнецы, как известно, бывают настолько разными…
Что близнецы, в человеке столько разных «я», что «раздвоение личности» Лец назвал тривиальным случаем борьбы всего лишь двух «Я», тогда как в каждом их намного больше. Не зря ж есть стих: «и человек, как маленькое царство, ходил объятый роем смут». 
Я вспомнил на примере рублёвской «Троицы», как очередная правда вступала после предшествующей в права. В основу иконы изначально положен совершенно иной, ветхозаветный сюжет о посещении праотца Авраама тремя ангелами, позже превращёнными новыми толкованиями и догматами в триединого бога.

Я решил продолжить параллели и вспомнил, что в шумерском эпосе бог(и) создали людей, чтоб те служили им. Вот оно – служение. Хотя и иное.
Также для прославления бога (Яхве) был создан человек. Даже в своём лучшем проявлении. Ибо «придёт человек к сердцу высокому, и прославлен будет бог».
Как люди рожают ребёнка не для него самого, а для себя. Ребёнка же никто не спрашивает. А многие бы предпочли не рождаться, попав не в те времена и не к тем людям. Да просто родившись не в той семье.
У Людвика Ашкенази в «Крике» об этом гениально сказано:
«Родился человек и кричит…
Никто не понимает о чём,
поэтому улыбаются.

А человечек орёт:
- Это я! Я пришёл на Землю!
Я не ошибся? Вы мне рады?
Среди добрых людей
и в хорошее время ли я появился?
Цвет моей кожи, графа в анкете –
всех устраивают?
Или помешают мне жить?
Не готовите ли вы войну,
чтобы меня убить?
Рабства - уже нет?
…
Ах, вы мне дышать позволите?..
… и на том спасибо…»

Я вспомнил свою детскую реакцию на рассказ деда о трёх властителях: «Хорошенький мир мне был подготовлен взрослыми! Хоть совсем не вырастай!»
А ведь тогда я понятия не мог иметь о рассказе Ашкенази. Надо же…

Ночью я проснулся и записал притчу о том, до чего додумался.

«Что правит миром?

Царь Ананди, привечавший мудрецов разных взглядов, несмотря на это никогда не забывал о своей власти. Сам он высказывался по отвлечённым вопросам не часто, про себя полагая, что всем на свете движет своя корысть. Этими мудрецами, к примеру, корысть доказать, что именно они ближе других к истине. Но говорить им это нельзя, как и другим, в ком разгадал её.  Ведь с помощью корысти каждого легко управлять им.
Однажды царь беседовал с двумя странниками, отказавшимися от всего ради несения миру веры в Единого.
- Зачем Он создал мир? – спросил Ананди.
Первый сразу ответил:
- Это наверняка знать нельзя. Можно лишь предполагать, что из милости к нам. Ведь Его ничто к этому не побуждало.
- Да, это всё, что нам остаётся предполагать в Совершенном, - подтвердил второй.
И добавил:
- Так как Он ещё и воплощённая Любовь, то последнее обстоятельство могло потребовать поделиться Ей с кем-то.
 
Ананди ответ не понравился.  «Они выдают за него желаемое, - подумал он, - Любовь эгоистична и собственница». Царь решил уточнить:
- Скажите, Он хотел, чтоб его создания были благодарны Ему?
- Разумеется, - согласились оба.
- А что ждёт неблагодарных?
- Ничего хорошего, - ответил один из странников, а другой в знак согласия склонил голову.
- Вот в чём Его корысть, - понял царь, - Какой же владыка без подданных, славящих его?»


                (далее главы читаются как расположены на странице: сверху вниз)