Кот Обормот

Всё реже выходишь в свет. Это ж одеваться надо, лицо приличное делать.

Тянет… Ловишь момент, осень, как-никак! Жара ушла, снега не настали, листва опадает. Засыпает ландшафт, в смысле – в сон клонится. Вот жешь! Не один ты, и природа тоже! Чтоб по весне проснуться, расцветать и снова размножаться!

Но, сидеть дома в мягком кресле – это совсем не то, что сидеть на мокрой после дождя скамейке в парке. В кресле всё больше об энтропии разбирает, а на скамье щербатой в парке мокром, осеннем сырая задница к жизни возвращает – весёлые пёсики и матерящаяся младежь с розовыми лицами ей в помощь.

Сидишь и примиряешься с закономерностью бытия. Размножаться и расцветать, не надеяться ума хватает. Вот, по весне проснуться надежда крепчает.

Вдруг! Откуда оно взялось, прям сразу и рядом загадка есть. Не повод креститься, и всё же…
Аллея в моменте была пуста и сзади никого. Такое чувствуется.

Не так, чтоб симпатичный, пожилой, макинтош винтажный, шляпа, трость. И, елы-палы – галоши поверх ботинок фабрики «Скороход»! На Солженицына начала семидесятых похож, потому и не симпатичен.

Аккуратно стелит на редкие брусья скамейки целлофановый пакет. Сдвигаться не хочу. Пригрел, подсушил местечко под задницей, какого рожна! Садится впритирку, сморкается в огромный клетчатый платок и сразу после подаёт уверенный голос:

– Устал от любви к ближним? Ну, да, объяснимо, понимаю. Сюда послушай!

В принципе, она, любовь – работа, круглосуточная, не из лёгких, без отпусков и выходных, с мимолётными отвлечениями на короткие праздники, которые тоже работа, но приятная. Интересна тем, что за неё ты же и платишь работодателю.

Я всё сталактитее, а он продолжает, с уверенностью человека, знающего всё, что произойдёт дальше на минимум сотню лет вперёд:

– Твоя оплата подразумевается – могут заплатить, могут нет. Не заметили – не заплатили, бывает... И за что платить, если не заметили?.. И потом, тебя ж не просили, сам вызвался. И о каком расчёте речь?

Самое интересное – тебе это нравится, больше того, ты без неё не ты, и никуда, и попробуй тебя её лишить, несчастней не будет. Она же главный смысл жизни. Ты не виноват. Так получилось.
 
Валюта взаимности-благодарности самая дорогая и редкая в мире. Курс сумасшедший, где печатают, никто не знает. Есть жулики, подделывают и часто. В очень корыстных целях. В статистике разводов сплошь – любили, разлюбили. А рост умираемости? Полистай – там тоже оно.

На кладбище сходи. Попадутся надгробия, – «Пал на трудовом фронте любви к ближним. Не благодарности ради старался, но удовольствия для!». Ищи там, где всё заросло и надгробия – крест деревянный, покосившийся, с табличкой под эту надпись химическим карандашом.

Запоминай, – не редко, при жизни ударникам этого фронта традиционным поощрением – одиночество. Полное, толстое, ехидное до невозможности. И, только расслабься, как заметишь, что кто-то копошится рядом, старый, седой, еле ноги переставляет. Присмотрись – это ты. Приветики!

Заметил? Не вздумай заводить с ним разговор! Утошнит зануда вопросами в момент– «Что ж такое, как же так, да я же.., да они же…?». Иди мимо и быстро, прошёл – не оглядывайся.

Догонит – заставит задуматься, сомнений напихает полные карманы. Не дай Бог, жалеть себя начнёшь, а тебе ещё своих любить, не перелюбить. Иди, не оглядывайся… Ну, что сидишь, давай, давай.

Странно. Захотелось подчиниться. Иду. Но… оглянулся. Сидит на скамейке. Кот. Облезлый, худющий, ёжится, морда умная. Вспомнил, что иногда пишу в рифму и зачем-то Булгаков навеялся.

Заберу котишку, нужно же кого-то любить – в старости трудно менять привычки. Назову – Обормот.

Рига. Сентябрь 2024 г.

http://www.ozernov-oleg.ru/index/boltovnja/0-371