Бункерный бин

Bunker Bean
Автор: Гарри Леон Уилсон.
***
Последнее обновление: 14 декабря 2020 г.
***
1
Банкер Бин жалел, что не может быть другим. Это недовольство собой
он испытал в момент безделья, когда сидел за письменным столом на
высоком этаже очень высокого офисного здания в "центре" Нью-Йорка.
Первая поправка, которую он бы внес, заключалась в том, что он должен быть ростом "значительно больше шести футов". Он заметил, что это общепринятый рост для героя.Имя, почти любое имя, кроме "Банкер Бин!" Часто он писал хорошие имена на случайных листках бумаги и воображал их своими; имена вроде
Тревельян, или Монтрессор, или Деланси, с музыкальными приставками; или хороший,короткое, красивое, но достойное имя, вроде "Гордон Дейн". Это ему нравилось одно. Оно о чем-то говорило. Но Бин! И к тому же Банкер Бин! Верно,
это тоже кое-что предполагало, но это никогда не было чем-то желанным.
Только что люди во внешнем офисе называли его "Бостон".

"Гордон Дэйн", значительно выше шести футов, густые темные волосы, слегка вьющиеся, с едва заметными седыми полосами "над висками"; для Боба
также хотел быть тридцатилетним и узнать, что такое женщины;
короче говоря, пострадать. Гордон Дейн был лицом, перед которым стояли глаза
женщины впали бы в полуиспуганное, полуэкстат-ное подчинение, а
мужчины почувствовали бы необъяснимый магнетизм его присутствия. Он был бы
широко известен своим вкусом в одежде. Он одевался в полоску или клетку
без тени робости. Он не дрогнул бы перед буйством красок
в галстуке.

Некий незначительный Бункер Бин был не таким. С душой
стремясь полосы и проверок, что должно сделать из него человека, чтобы посмотрел
по два раза на улице города, у него не хватало мужества для любых, но самых тихих
узоры. Тоска по галстуку яркого оттенка разъедала ему сердце
в нейтральных тонах. Разве он не был в состоянии опьянения от своего первого свободного дня в Нью-Йорке?
Он смело купил великолепную вещь из шелка
полностью красного цвета, вещь, которая выделяла своего владельца;
и разве не он в уединении своей съемной комнаты той ночью спрятал
пылающий предмет на дне нижнего ящика, зная в глубине своей
измученной души, что не осмелится выставить его напоказ?

Один раз, правда, он носил его, но только для краткой прогулки в дождливый
Воскресенье, совершенно непрозрачный плащ плотно застегнутой под его
подбородок. Тем не менее, ему нравилось, что люди смотрели сквозь это
гарантированные ткань прямо в его красный секрет. Тряпку сжигают на его
груди. Потом было что-то посмотреть за запертой дверью;
возможно примерить за задернутыми шторами, поздно вечером. И как мало
Гордон Дэйн придал бы этому значение! В голове у Бина всплыл
рефрен из рекламы одежды. "Более продвинутые модельеры будут
стремиться к этой моде". "Что-нибудь достойное и в то же время необычное!" Гордон Дэйн
был бы "продвинутым костюмером".

Но если вы боялись почти всего почти всю свою жизнь,
как тогда? Вы должны быть только "достойными". Только храбрые могут быть
"по-другому". Все это было достаточно хорошо - разглядывать яркие ткани в
витринах; но покупать и носить открыто, и на тебя показывали пальцем
- над тобой смеялись! Снова прозвучал рефрен нанятый бард платье.
"Но это вырезать, чтобы дать владельцу идеальный вид физической
развития. И произведенный таким образом эффект настолько улучшает его фигуру, что он
бессознательно стремится достичь того внешнего вида, который придает ему эта одежда
; он расширяет грудь, втягивает талию и стоит прямо._ "

Шелест бумаг с противоположной стороны стола предвещал неприятный сюрприз .
отвлечение его мыслей. Бин был наемником, и человек, который
шуршал бумагами, был его хозяином, но юноша одарил великого
человека взглядом, полным глубокого, хотя и не беззлобного презрения. Было видно,
даже когда он сидел в кресле у письменного стола, что он был невысокого роста; ни на дюйм
выше, чем Бин. Он был стар. Боб, поразмыслив над этим вопросом
, был удовлетворен, предположив, что ему что-то от пятидесяти до
восьмидесяти. Он не знал, да и не интересовался, сколько может быть лет
маленькому Джиму Бриду. Брид был самым незначительным человеком из всех, кого он знал.

По мнению Боба, он был почти никем, если разобраться.
Помимо того, что он был слишком маленького роста для мужчины и невыразимо стар, он был еще и
некрасив. В Бриде не было ничего от Гордона Дейна. Волос осталось немного.
У него были ужасные тускло-серые волосы; никогда не приводился в порядок, никогда не причесывался, подумал Бин
. Брови были густыми и все еще странно темными, что придавало им
угрожающий вид. Глаза были холоднейшего серого цвета, под стать
цвету волос, и глубоко посажены. Нос был тупым,
подбородок казался просто шишковатым, и между ними был самый неприятный
Бину когда-либо приходилось наблюдать усы: короткие, неровные, выцветшие
в разводах. И морщины - морщины везде, где для них было место:
на лбу, теряющемся в блестящей желтой коже головы; под
глазами, вниз по щекам, вокруг рта, похожего на капкан. Особенно ему не нравились
мелкие морщинки, которые образовывали крошечные квадратики и ромбики сзади
на шее Брида.

Кроме того, в плане одежды Бин находил Брида нежелательным. Он вечно носил
же костюма. Тот же костюм, можно было бы подумать, только в зернах
знал, что это вновь время от времени; он был добрым назвать "приличной
серый", и она решительно не была перерезана "чтобы дать владельцу
внешний вид идеальный физическое развитие". Насколько Бин мог судить
единственным намерением было оставить владельцу достаточно места
под мышками и на талии. Боб находил это отвратительным - человек, у которого было
по крайней мере, достаточно свободного времени, чтобы немного подумать о таких вещах.

Ботинки Брида оскорбили его. Неужели мужчина не мог выбрать что-нибудь изящное,
более изящный носок, пуговицы, аккуратный верх из коричневой или синей ткани - лакированной
кожи, конечно? Но ничего подобного; странный, тонкий, безымянный
кожа, никогда ни блестящий или совсем глухо, как широкие в носке, как любой
место, никаких кнопок, даже шнурки; эластичный по бокам! Не _shoes_, в
любой нарядные смысле. Вещи, которые нужно надеть. И всегда одни и те же, как эти
презренные костюмы.

"Он мог бы что-нибудь сделать со своими рубашками", - подумал Боб.
полоска или пересекающиеся линии, немного веселого цвета; но нет! С жесткой грудью
белые рубашки, манжеты, которые "оторвались", манжеты, застегивающиеся с помощью отвратительных
металлических приспособлений, которые Боб научился презирать. Слишком свободный воротник,
черный атласный шейный платок, _ и_ ни одной заколки для шарфа; нет даже пучка крошечных
алмазы.

От Брид и его неблагородное наряд Боб переложил вред его
взгляд к завтраку поднос Брид на столе между ними. Breede's
неизменный ланч состоял из четырех крекеров, в состав которых входило вещество
на внешней стороне упаковки было указано, что они "предварительно переварены", один
яблоко и стакан молока, умеренно заправленного сельтерской. Бин
сам в тот день ел по-королевски: две телячьи котлеты
политые жирным немецким соусом, салат из фиолетовой капусты,
обилие овощей, две чашки кофе и немецкий блинчик, который
сам отключил бы почти любой, но молодой и выносливый, или,
по-видимому, немец.

Боб догадался, стоимость трапеза Брид, чтобы быть немного меньше восьми центов.
Собственное обошелся в шестьдесят пять. Он презирал Брид на мелкой экономист.

Брид подняла голову от бумаг, чтобы столкнуться в глазах Боба только
вид почтительного ожидания.

"Передайте письмо генералу Дж.С. Хаббеллу из отдела автомобильных дорог Уэса в Чикаго, дорогой сэр.
ваша милость, сию минуту..."

Слова пришли из-под, что недопустимо усы Брид как
серия выхлопные трубы от мотоцикла. Боб записал их в свой
записная книжка. Его стенография была чудом подчеркнутой аккуратности. У Бриди были
проблемы со стенографистками; его было нелегко "взять". Он говорил
быстро, часто невнятно, и его бесило, когда его просили повторить.
Бин никогда не просил его повторять, и он вставлял буквы "а" и "в".
и все второстепенные слова, которые Бриди не мог произнести с паузой. В письме
продолжение:

"... у меня есть отчет в "удобстве вашего графа" о доходах и расходах
филиала Гранд-Вэлли за последние четыре месяца с товарищем инженера по
вероятная стоимость ремонта и технического обслуживания в течение следующего года ...

Брид остановился, чтобы свериться с документом. Бин поднял на него взгляд, полный
почтительного ожидания. Затем он опустил глаза в свои записи и написал еще две
сокращенные строки. Бриди мог бы предположить, что на них записано
последнее предложение, которое он произнес, но человек, способный расшифровать записи, мог бы
прочесть: "Это один дрянной костюм. Ради Бога, почему бы и нет
вам приличную обувь в следующий раз..."

Письмо было возобновлено. Он подошел к своему концу с фразы, что почти победили
сложная отношении фасоли. На слух, что С. и У. Г.
строить в определенных заветный Брид территории, взорвался: "я представляю
ничего менее важного!" Бобу скорее понравилась фраза и то, как
Брид произнес ее. Это было хорошо сказать кому-то, кто мог
подумать, что ты боишься. Он заветные слова; ласкал их с
его карандаш. Он видел себя, говоря им, по существу, различные
лиц, с которыми он может конфликтовать. Теперь было нечто, что
Гордон, датчанин, возможно, метнул в своих врагов один десяток раз в своей
авантюрная карьера. В Бриди, должно быть, что-то есть - но посмотрите на его
блестящие белые манжеты с металлическими застежками, на столе у его локтя!

Недавно Боб прочел о Бриди в газете, что "Консервативные судьи
оценивают его нынешнее состояние в круглую сотню миллионов". Сам Бин получал
стипендию тридцать долларов в неделю, но он жалел Бриди. Боб мог бы
научиться зарабатывать миллионы, если бы они ему вдруг понадобились; но бедняга
Брид никогда не смог бы научиться быть похожим на кого-либо.

Вот вам и Банкер Бин в знакомый, прозаический момент дня
ему двадцать третий год. Но его прозаические моменты сочтены. Как мало
их должно быть! Дверь Чар уже распахнулась перед его испуганным
прикоснись. "Таймс" покажет пару шрамов от Бина. Бин потрясающий!
Идеально выбранная игрушка Судьбы в "резвушке"! Бин невинный - the
чудовищный!

 * * * * *

Те, кто давно отказался от Бина как от неразрешимой проблемы, были лишены
преимуществ раннего общения с ним. Только знакомство
с его сокровеннейшей душой душ могло позволить сколько-нибудь здраво понять
его работы, и это наша привилегия и наша необходимость сделать, если
мы должны с каким - либо сочувствием отнестись к тому, что позже было названо его
"безумие". Допрос должен быть произведен быстро и со всеми приличиями.

Давайте посмотрим на Бина сквозь призму его первых реакций на
среду, которая была заурядной, не стимулирующей, унылой - маленький деревянный
городок, расположенный среди кукурузных полей, "Уэллсвилл", как они его называли, куда он приехал
из Бесконечности, чтобы облачиться в случайное тело.

О Бине при рождении можно откровенно сказать, что он не производил впечатления. Он
не был ни пухлым, ни розовым; у него не было ямочек на щеках. Его лицо исказилось в знак протеста
против того, что он посягнул на жизнь животных. В белых одеждах, обычных для
в его возрасте он был потертости пародия, даже когда он булькал. В обнаженном виде
он был совершенно невозможным для всех, кроме самых закаленных матери, и он был
никогда не фотографировал поэтому в умывальнике. Даже его собственная мать, прежде чем он
дожил до нее всего один короткий год, начала питать проклятое
подозрение, что его красота не была безупречной, а интеллект - высочайшим.
Выражаясь грубо, она почти призналась себе, что он не был
самый замечательный ребенок в мире. Конечно, это немного менее невероятно
когда мы знаем, что мать Бина, когда он появился на свет, думала далеко
менее высокого мнения об отце Бина, чем семь лет назад,
когда она согласилась быть наделенной всеми его мирскими благами. В
течение тех лет она пришла к убеждению, что вышла замуж недостойно
себя, факт, который она не делала секретом для своих близких и меньше всего для
и все это благодаря ее супругу, который, можно добавить, в частном порядке согласился с ней. Алонсо
Бин после того единственного безумного момента у алтаря всегда
трогательно не верил в себя. Кто он такой, чтобы жениться на Бункере!

Когда годы маленького Боба стали позволять заниматься небольшими делами, это было замечено
что его смелость была удивительной: смелость, однако, что быстро
взяла на себя слишком много, и был истощен мелких поражений. Падает вниз
скользкая лестница, ожоги от кухонной плиты, начал он. Когда ценную
новую матросскую шляпу унесло в центр утиного пруда, он попытался
вернуть ее без какого-либо устрашающего самообщения. Если только вера может
поддержать одного, фасоль бы прошелся по лицу воды в тот день.
Но результатом стало полное ощущение утопления,
и стойкий страх перед любым значительным водоемом. С тех пор, как это было
приключение, на которое нелегко отважиться даже по самому прочному мосту.

И полет! Вера в то, что мы можем летать, как птицы, безусловно, не лишена оснований.
в том возрасте, когда он попробовал это сделать. И простая неспособность
подняться с земли не должна разрушить это. Прыгать нужно с высоты, и
Бин так и сделал. Крыша курятника была последней возвышенностью, имевшей
экспериментальную ценность. На его постели от боли, он понял, что мы не можем
летать как птицы, ни когда-либо после того, как он мог выглядеть без толчки от любых
высокое место.

Таких домашних животных, как он столкнулся научил его дальнейшего страха. Еще
кошка стала относиться к нему с презрением, зная, что ее боятся. То
великолепное мужество, с которым он родился, сменилось крайней робостью.
Перед физическими явлениями, которые побуждают большинство детей к хитрым попыткам,
маленький Боб был в ужасе.

И очень скоро к этому грузу страха добавились более серьезные проблемы, связанные с
человеческим обществом. Из мишени для капризных физических сил он
превратился в социальную единицу, и это показалось ему более ужасающим, чем все, что было раньше
. По крайней мере, в физическом мире, если вы сохраняли полную неподвижность,
не прикасались к вещам, не лазали, держались подальше от краев и окон
и воду, и коров, и внимательно смотри, куда ступаешь, вероятно,
ничто не причинит тебе вреда. Но эти новые ужасы социального мира подстерегали тебя
поджидали; захватывали тебя в моменты самого безобидного наслаждения.

Его мать, казалось, была генеральным директором этих монстров, безжалостной
изобретательницей изысканных пыток. Были несвоевременные стирки,
перевязки, расчесывания и завивки - наставления быть "маленьким
джентльменом". Отвратительно одетого, его заставляли чопорно сидеть на стуле в
присутствии посетителей с фальшивым энтузиазмом; или его водили навестить
тех же самых посетителей и снова заставил сидеть неподвижно, пока они с
лихорадочным наигранным любопытством спрашивали его, как его зовут,
то, что они уже знали, по крайней мере, так же хорошо, как и он; заставил подслушать
их последующие заявления о том, что кот вырвал ему язык, которые он
всегда с горечью отрицал, пока не раскусил заговор и не узнал
выслушать обвинение в каменном молчании.

Мальчишки его возраста грубо схватили его и повалили в пыль,
насмешливо швырнули его шляпу на какую-то высокую крышу, плюнули на его новые ботинки. Даже
девочки, угадав его низость, были склонны действовать rowdyish с
его. И особенно это заставило его страдать. Каким-то образом он понял, что
для ребенка мужского пола было постыдно бояться маленьких девочек.

Деньги были еще одним источником горя. Само по себе это было неинтересно, но он
все же узнал, что люди, обладающие желанными предметами, безумно готовы
расстаться с ними ради денег. Затем пришел один из дядюшек Бункеров из-за
Ореховый оттенок Уэй, который нахмурился на него, когда уходил, и дал ему десятицентовик.
Он выразил желание обменять это на сладости с неким сумасшедшим в
деревня, которая не имела представления о ценности его акций. Его
мать возражала; не только потому, что конфеты были вредны для здоровья, но и потому, что
единственно правильное, что можно было сделать с деньгами, - это "сэкономить" их. И его мать
преобладали, хотя его отец грубо предположил, что все конфеты
он мог либо купить бункер деньги не причинять ему боль. Мать
сказала, что это "низко", и отец возразил с такой же низостью
что жесткая экономия всех денег, выделяемых Бункером, не сделает никого
"Кроуз" - ни то, ни другое, если уж на то пошло.

Это привело к тому, что ему сказали, что он может свободно распоряжаться своими десятицентовиками
за целый день до того, как начался неинтересный процесс их накопления.
Ну что ж, этого достаточно! Он стал слишком бояться жизни, чтобы потерять эту монету
вульгарно на траве, как почти наверняка поступил бы другой.

Но он был обманут на рынке менял. К нему, стоящему
в безопасности за парадными воротами, где ничто не могло обжечь его, упасть на него
или преследовать его, почтительно "играя" его новым десятицентовиком, подошел один из
слегка преклонный возраст и преступные инстинкты, требующие проверки
сокровище. Привилегия была предоставлена с готовностью, но вызвала лишь презрение.
Монета была слишком маленькой. У самого критика была монета побольше, и он показал
ее.

Две монеты лежали рядом. Боб позавидовал. Мелкая монета
была серебряной, крупная - медной, но он не был мелким металлургом.
Он хотел торговать и сказал об этом. Вновь прибывший согласился с важным видом
благожелательно, схватил презренную монету меньшего размера и поспешно убежал
прочь - несомненно, к жизни, полной стремлений к процветанию. И маленький Боб,
которого мать вскоре обнаружила мурлыкающим над большим медным центом, был
потрясенный тем, что последовало. Он вернул "большие деньги", и все же он
совершил нечто позорное. Это был первый проблеск неспособности к финансам.
финансам, которые в один прекрасный день стали блестящими. Он пришел к выводу, что деньги - это
довольно странная вещь. Люди обманули ее от вас или его отняли
твоего же блага. Во всяком случае, это не было вопросом, о которых следует беспокоиться. Вы никогда не
было это достаточно давно.

Потом был язык. Язык состоял из слов и вежливости. Определенные
фразы приходилось произносить незнакомцам, чтобы подразумевать уважение, которое он
как правило, был далек от чувства. Это было достаточно плохо, но что было еще хуже
это была не просто любое слово, вы можете услышать, однако
красиво это звучало. Например, есть убедительные высказывания он
получил от двух веселых господ, которые проходили мимо него в ворота один день. Они были так веселы со своими песнями и смехом, что он немного последовал за ними.
немного до того места, где они сидели под деревом и пили по очереди из бутылки.
...........
...... Его ухо уловило эту фразу, а губы так искусно сформировали ее форму,
что они смеялись больше, чем когда-либо. Он вернулся к своим воротам, произнося ее нараспев;
свежий голос звучал выше по мере того, как формулировка становилась более знакомой. Тогда
он был на крыльцо, повторяя, как бард с простой чувственной красотой
слова. Через открытую дверь он увидел три лица. Министр и
его жена зовет его мать.

Непосредственные события описывать не нужно. После того, как события снова стали связными, он подавлял рыдания и слушал, как священник молится за тех, у кого нечистые губы.
После того, как события снова стали связными, он подавлял рыдания и слушал, как священник молится за
тех, у кого нечистые губы. И священник особенно помолился за одного из них.
чтобы он перестал извращать праведные пути Господни. Он знал, что
это относится к нему самому, потому что его мать пристально посмотрела на него, когда он преклонил колени;
в тот момент он был благодарен за коленопреклоненную позу; ему бы не хотелось
сидеть. Но все, что он узнал, это то, что если вы собираетесь
свободно использовать слова, то гораздо лучше, когда вы один; это, и
что у священника были огромные ноги, он стоял на коленях, вытянув пальцы своих
ботинки впились в ковер.

Как только был обозначен этот языковой спектр, перед ним возник другой;
спектр классовых различий. Определенные люди "низкого" и надо чураться
высокая, если высокий ужасно хотела бы думали одинаково
низкий. Его мать была снова арбитра. Ее правилом, применяемым для детей
люди его возраста не доставляли особых трудностей. Она считала других
детей, как правило, низкими, и ее сын боялся их за их жестокие поступки с
грубым юмором. Но он так и не смог до конца поверить, что
его отец был нежелательным партнером.

За всю свою молодую жизнь он не находил более приятного занятия спортом, чем езда верхом на
сиденье рядом с этим отцом, когда тот вел экспресс-вагон; блестящий зеленый
фургон с сиденьем близко к передней части и наклонной подставкой для ног,
запряженный крупной черной лошадью с высоко поднятой головой, что сделало бы
нечего было есть маленького мальчика, если бы у него когда-нибудь была такая возможность. Вы поехали на
прибывающие поезда, что было настоящим приключением. Но это было еще не все. Вы
загрузили вагон посылками из поездов и приступили к их доставке
неторопливо и важно. И некоторые гражданина
вес был уверен, чтобы остановить вагон и спросить, если что есть пакет вещей
из Чикаго не показали до сих пор, и это было очень странно, если бы этого не произошло,
потому что он был заказан специальный. После чего вы коротко сказали, что вы
ничего не знаете об _ этом_ - вы не смогли бы принести никакой посылки, если бы она
ты не пришел, не так ли? И ты поехал дальше с довольным негодованием.

И все же его мать считала такую прекрасную игру, как эта, невежливой. Он
усвоил бы манеру речи, которая не была бы благородной; он вырос бы в
"грубого". Она, непоследовательная красавица, которая сама была очарована
возницей той самой повозки, веселым клинком, который управлял своим конем с размаху
! Конечно, она застала его за этим занятием в тумане романтики,
как человека, который должен совершить свой галантный бросок в жизни, прежде чем остепениться. Но
туман рассеялся. Алонзо Бин, больше не веселый блейд, успокоился
опустился на сиденье своего фургона. Однажды он прикоснулся к гитаре, спел
приемлемым тенором, пошутил с жизнью. Теперь он вел машину трезво, больше не пел.
и заботился главным образом о том, чтобы ему подавали еду в установленные часы.

Возможно, неудивительно, что мать должна была бояться Боба и
трудилась над тем, чтобы вырастить в своем потомстве истинный Бункерный сорт. Малый
удивительно, что она держала его, когда она могла с сиденья повозки и
от мертвящего влияния отца, которому романтики сломали его
красивые обещания. Немного зерен достаточно огорчала ее, играя в
предпочитая экспресс-универсал всем остальным играм. Он намеревался водить настоящую машину
, когда подрастет - то есть поначалу. Втайне он стремился к большему.
дальше. Когда-нибудь, когда он не побоится забраться на более высокое сиденье
, он собирался водить большой желтый автобус, который ходил и до поездов.
Но это была слишком прекрасная мечта, чтобы рассказывать о ней.

Летом, когда ему шел седьмой год, когда его матери стало
все труднее доставлять противоядия от этого яда, она даже
согласилась, чтобы он посетил некоторые другие Бобы. К сожалению, там не было ни одного
Бункеры, чтобы приютить ребенка того , кто сделал столь ощутимым
m;salliance; но старец фасоль с радостью приняли бы его, и они на
бы никогда не водил оставьте вагонов.

Для маленького мальчика, который не имел представления об их родстве, они были
людьми по имени "Дедушка" и "Грэммер", на которых ему не мешало бы смотреть свысока
потому что они не были Бункерами. Так он понял, и что он
была покататься на сцене и найти их на отдаленной ферме. Это должен был быть
летом его первый подвиг смелый так как он достиг лет моральных
усмотрению.

Он все еще был таким робким в начале этого чудесного путешествия , что
когда добрый пожилой джентльмен, управлявший дилижансом, остановил своих лошадей в
месте на дороге, где на дереве густо висели спелые красные яблоки, перелез через
забор и вернулся с просторной шляпой, полной фруктов, он был поражен
похолодев от ужаса перед совершенным преступлением. Ему открыто говорили, что было
думают о людях и что с ними делали, когда они брали чужие вещи.
их собственные. Побоявшись отказаться от двух яблок, предложенных грабителем, который
вернулся на свое место и нагло съел свою добычу, одинокий пассажир
все равно не стал бы участником беспорядков. Вскоре он сбросил свои собственные два
яблоки за сценой, а позже, не имея мужества проповедника
, утверждал, что съел их - и не смог съесть еще одно,
спасибо. Он был немало тронут изысканной бравадой, с которой
старик ел яблоко за яблоком на протяжении многих миль дороги, заполненной
пристальный взгляд прохожих, которым он кивал в знак приветствия с открытым лицом, как мог бы это сделать честный человек
но он был разочарован тем, что его не подтащили быстро к
тюрьма, ни наказание рукой Божьей, что случалось не реже,
если бы его мать и священник знали что-нибудь о таких вещах. Он
решил, что, по крайней мере, престарелый нечестивец проснется в темноте
той же ночью и закричит в смертельной агонии от осознания своего
греха.

И все же он, безупречный, прекрасный теоретик-моралист, должен был вернуться
по этой дороге вором. Вором частей, развратной смелости.

"Дедушка" и "Грэммер" оказались невероятно старой парой, с каштановыми и
иссохшими и седыми локонами, усохшим ростом, медлительными и немощными в
действия, и даже сами довольно робки в своих приветствиях. Они сделали
многое из этого внука, но они испытывают неуверенность в себе. Он медленно подошел к его
знание того, что он создан как существо, достойное обожания. Он наслаждался
новым блаженным ощущением того, что ему подчиняются. После этого он заносился
над ними, выступая в уверенного тона и делая дикие требования
развлечения. Его мать была права. Они были бобы и,
поэтому, не сильно. Он принес свое собственное серебряное кольцо для салфеток и хотел
показать им, как чудесно он сворачивает салфетку после
каждого приема пищи. Но, похоже, у них вообще не было салфеток. Даже его
мать не считала ничего более отталкивающим, чем эти люди. Он
теперь смело играл за столом в новую игру, к которой его мать отнеслась неодобрительно.
Это было сделано для того, чтобы разделить мясо и картофель на равное количество кусочков
, чтобы они "вышли ровными". Если вы были осторожны и
правильно считали, это можно было делать каждый раз.

И впервые за все свои годы он попросил еще пирога. Конечно,
это была анархия. Он прекрасно знал, что один кусочек пирога-это
рай-отмеренную порцию;, что никто, даже частично бункере, должен жаждать
за ее пределы; но эта глупая старая пара, казалось, предложите только, что
разнузданность, и они наблюдали за ним с заботливой глаза, а он хорохорился
через его вторую порцию.

Если бы требовалось что-то еще, чтобы показать низменность Бобов, это было бы сделано.
после первого ужина, потому что дедушка и Бабуля немного посидели за столом.
увитая виноградом веранда и дымящиеся трубки, которые они время от времени набивали заново
из мешочка табака, который дружески передавали взад и вперед. Его собственный
предполагалось, что отец курит только раз в неделю, по воскресеньям, и то одну
сигару, которую, по общему мнению, мог бы поджечь даже мужчина в Бункере. Но трубка, и
между губ Грэммера! Она ловко справилась с этим и выдохнула
клубы дыма в неподвижный вечерний воздух с наслаждением, причиняющим наибольшую боль
ее изумленному потомку. И все же она внушила ему нечестивые амбиции.

На следующий день, когда его спросили о привычке курить, Грэмпер сказал, что это плохая привычка.
привычка; что она задерживает рост людей и укорачивает их дни. И он, и
Грэмпер были жертвами и предупреждениями. Граммер был люмбаго бывает так что вы
не поверите, любой может мучиться и жить. Что касается
Самого Дедушки, у него был кашель, вызванный табаком, который на днях унесет
его умирать; да, сэр, именно так! А потом, чтобы
предупреждая об этом, дедушка фальшиво кашлянул. Даже непривычному уху
его внука кашель показался неправдоподобным. Ему недоставало остроты.

Ближе к вечеру, когда оба старика уснули, он достал трубку,
набил ее густыми черными хлопьями и убежал со спичками в уголок
очаровательной секретности посреди зарослей сирени. Оттуда возник в настоящее время
облака дыма от самых сильных табак можно было купить за деньги.

Наконец он осмелился что-то, что ему не было больно. Он отважно затянулся
выпуская дым так же, как это делал Грэммер. С точностью до
в определенный момент его экзальтация была сильной, его испуганная душа стремилась к
более великим деяниям.

Затем он довольно тревожно кашлянул. Но этого следовало ожидать. Он втянул в себя
еще глоток жидкости и снова закашлялся. Это был искренний кашель.
В этом нет сомнений. Возможно, кашель дедушки был искренним.
Возможно, трубка, которую он выбрал, была собственной трубкой Дедушки, той самой, которая
вызывала кашель. Он почувствовал нечто большее, чем хрипы в горле.
дискомфорт. Крошечные капельки пота выступили у него на лбу, куст сирени
начал быстро вращаться вокруг него. Должно быть, он взял трубку Грэммера
в конце концов, тот самый, который привел к люмбаго. Из простого вращения
горизонтальным движением сирень теперь начала вращаться и вертикально. Он
много съел за ужином....

Бледный остаток его самого отказался в тот вечер от ужина. Никогда больше он не смог бы
сесть за стол, чтобы поесть. Gramper не и грамматике были сначала
встревожены и была мысль послать за ветеринарным, ближайший к
профессиональный медик в пределах мили и мили. Но эти разговоры прекратились
после того, как дедушка бегло осмотрел большой двор, уделив
особое внимание кусту сирени, где лежала трубка и другие улики
это было замечено. После этого они не только странно успокоились, но и
вечером, покуривая на маленьком крыльце, часто посмеивались, как будто
втайне наслаждаясь какой-то редкой шуткой. Бобу и в голову не приходило, что они
смеялись над ним. Он и не подозревал, что кто-то может смеяться над маленьким
мальчиком, который чуть не умер от люмбаго. И в тот вечер он сидел далеко. От
вида дымящихся трубок у него закружилась голова. Урок дал о себе знать. Ему было
никогда не стать опытным курильщиком.

Его новый дух приключений был притуплен таким образом, и большую часть дня он проводил за курением.
на следующий день в помещении. Грэммер открыл для него "переднюю комнату", что было немалой уступкой.
в эту комнату никогда не входили вульгарно; входили редко.
действительно, за исключением раза в месяц для вытирания пыли. Здесь он нашел атмосферу, соответствующую
его собственной сдержанной мрачности, затхлому духу смертности и
сумерек.

Такой убогой элегантности, какой мог бы достичь только Бинс, без чьей-либо помощи.
Бункер, был здесь сконцентрирован; мелодеон, который стонал при его прикосновении,
с поразительным эффектом голоса из давно закрытой могилы;
стол в центре, сияющий лаком; позолоченные стулья в строгом порядке;
портреты в золоченых рамах; и, что лучше всего, "этажерка", вещь, которая подойдет по размеру.
в углу много полок, и на каждой полке множество очаровательных предметов.
предметы, которые сводят с ума, потому что к ним нельзя прикасаться. Лакированный
сосна-шишки, кремневые наконечники стрел, статуэтки набор на производство прочих текстильных ковриков, крошечные
странные ящики редко орнаментом-вы не должны даже встряхнуть их, чтобы увидеть, если
они содержали что-то-маленькое чучело аллигатора в акте
подъем по шесту; хрупкая чашка и блюдце; часы-цепочка сделана из
Волосы Грэммер, вероятно, были задолго до того, как она обзавелась дурными привычками; розовый
фарфоровая собачка, которая жеманничала; пыльная черная сигара с веселым красно-золотым поясом
когда-то давным-давно его подарил дедушке джентльмен в
Чикаго; серебряный кубок с надписью "Бэби"; клубок ярких стекла, больше
чем любой мрамор, белый верблюд в центре, глядя
равнодушно; позолоченная подкова украшена бантиком из голубой ленты; в
такими сокровищами, короче, что сделал один подозреваемый бобы могут иметь
что-то ведь если бы они только попробовали.

Потом на нижней полке, когда Грэммер, полагаясь на свою честь, ушел
войдя в комнату, он сделал свое чудесное открытие - вещь прекраснее, чем
когда-либо он мечтал о красоте; вещь, которая вобрала в себя весь свет в комнате.
комнату и выстрелил в нее, как восходящее солнце; вещь, которая возбуждала, приковывала к себе,
удовлетворенная удовлетворением настолько глубоким, что каким-то образом оно превратилось в боль. Это
был снаряд от моря, отполированные до ослепительного блеска опалов и
нефрит, аметист и сапфир, деликатно приглушенным, как смешивать краски
в западной части неба на закате, мягкая, неуловимая, бегло. Для его восторженно-
потрясенной души это было живое существо. Мгновенно на него снизошло заклятие;
долго вглядывался он в его глубины. Оно было не просто глубоким, оно было бездонным.
В каком-то волшебном растворе он увидел там себя и весь мир.;
оно властно управляло его существом. До его слуха донеслись слова из этой
светящейся бездны, гул голосов, смешение тонов; а затем
невидимые существа, казалось, протянули к нему жадные руки. Он не был
место для маленького мальчика, и его короткие ноги мерцали, как он бежал.

В дружественных, знакомый двор, он с любопытством посмотрел о нем
греясь на внезапное душевное его. Легкий ветерок шевелил кроны деревьев,
небо было бездонно-голубым, до него донесся аромат сирени. Все это
обнадеживало; но пришло нечто большее: сознание, которое он
мог перевести только как нечто огромное, но не имеющее формы или субстанции,
которое открылось ему, окутало его, вознесло. Это было видение
безмерной величины и себя среди них ... среди них и с силой
он может ставить на них. Пока это продолжалось, у него было смутное детское представление о
знании того, что жизнь будет для него большой. Он снова услышал
неразбериху голосов, и среди них свой собственный, в далеких просторных местах. Он
всегда помнил этот момент. Спустя годы он понял, что это было дано ему тогда,
чтобы пробежать взглядом по линии своей судьбы.

Момент прошел; его разум снова был пуст. Он сорвал зеленое яблоко
с низкого дерева, под которым стоял, откусил, прожевал без особого энтузиазма
затем швырнул остаток в попавшегося ему на глаза незрелого кролика
наблюдаю за ним с края зарослей сирени. Ракета сошла с ума,
но кролик убежал, и Боб погнался за ним. Он не боялся
кролика - только не молодого кролика.

Возвращался с погони, безуспешной, как он полагал, только потому, что
в игре использовалась довольно нечестная тактика сокрытия, он вспомнил о
оболочке. Им овладело страстное желание обладать. Это было нечто большее. Эта
вещь уже принадлежала ему; всегда была его. И все же он предвидел
осложнения. Его право собственности могло быть глупо отвергнуто.

Он пошел, чтобы снова затащить Грэммера до того, как все это закончится, его ум был обострен
до тонкости.

"Там все твое?" Он указал на верхнюю полку.

"Все!"

Он опустил указательный палец на вторую полку.

"Там все твое?"

"Все!"

"Здесь все"?

"Да, да!"

"И это тоже?"

"Ради блага страны, да!" - подтвердила Грэммер по поводу отборного содержимого
четвертой полки. Она пекла пироги и почувствовала некоторое нетерпение
от этой новой игры.

"Ну, вот и все, теперь!" - и он отстранил ее, не решаясь спросить, как
на нижней полке. Он видел, как идут дела--тошнотворное
сторону. Но, предусмотрительно остановившись у нижней полки, не позволив
Грэммер сказать, что эти ценные предметы тоже принадлежат ей, он все еще имел
право действовать по своему усмотрению. Если раковина могла не принадлежать
она могла принадлежать ему; следовательно, она действительно принадлежала ему; что, как
логика не так уж плоха, как кажется. По крайней мере, это обычный средний показатель.

Однажды ему пришло в голову прямо попросить оболочку. Но разум запретил
это. Невозможно было представить, что кто-то, обладающий таким небесным сокровищем,
добровольно расстался бы с ним. Когда вещь была твоей, ты брал ее с
достоинством, но спокойно.

В течение оставшегося времени своего пребывания он не был заметным обитателем
гостиной. Не проходило и дня, чтобы он не ухитрился хотя бы раз взглянуть
на свою замечательную раковину, но он хитроумно не задерживался там и не
не проронил ни слова по поводу того, хотя они часто переполнены опасно
к губам.

На следующий день Грэммер получил письмо, и Грэмпер с восторгом сообщил ему об этом.
стало известно, что доктор в Уэллсвилле подарил маленькому Бобу прекрасного
новорожденного братика. Сам Боб был не в восторге от этого. Он
понес служение, что же врачу, и он мог себе представить ни
посетите его, чтобы привести к ситуации, на всех приятное любому
обеспокоен. Если он привел ребенка уж конечно, не ребенок,
человек будет заботиться, чтобы иметь вокруг дома. Он не был обрадован, когда сказал
что он может теперь пойти домой.

Он собирался остаться и сказал об этом.

Но на второй день пришло еще одно письмо, которое произвело странное впечатление на
Дедушку и Бабушкину сестру. Грэммер плакал, и Грэмпер сказал ему странным,
серьезным тоном, что теперь он должен идти. Он знал, что ему не сказали почему;
он подслушал, как они согласились, что "пока" об этом говорить не нужно. Это было
довольно волнующе и примирило его с отъездом.

Он тихо крался по узкой лестнице в ту ночь, утверждая, что, когда называется
купить грамматики, о необходимости выпить воды. Когда он вернулся, его руки
дрожали об оболочке. Быстро это дошло до самого дна его маленького
коробка, его запасная одежда, все его мелкие пожитки были упакованы
все сделано с умом.

Они целовались много раз на следующее утро, и когда он оглянулся,
под деревьями, где пожилая пара стояла перед маленькой
обветренные дома он увидел, что Грэммер снова плачет. Его
совесть немного мучила его; он задавался вопросом, как они будут жить дальше
без оболочки. Но они не могли получить ее, потому что это была его оболочка.

Дилижанс немного погодя развернулся, и внезапно на обочине появился Дедушка.
он запыхался после пробежки по углу восточной сороковой.
Мгновенно он был в когтях большой страх; потери были
обнаружен. Он сидел замерли, ожидая.

Но Дедушка только помахал кольцом для салфеток и с юмором поддразнил его.
в конце концов, он не все упаковал. Дилижанс поехал дальше, но
на протяжении следующей мили его дыхание было прерывистым.

Ближе к концу дня-долгий путь gramper не мог быть запущена после
их девчонка далеко-он сдался, чтобы его ликование, открыл коробку и
вынул снаряд, лаская его, увлекшись заново его переменным блеском,
возбужденный свободу, с которой теперь он мог прикоснуться к ней. И снова он был
единственным пассажиром, и он звонил на старый драйвер, для которых нет ничего на
все, казалось, произошло из-за его вонючий фрукт.

"Посмотрите на мою оболочку, что я нашел на Граммер это!"

Но старик был слеп к красоте. Он бросил небрежный взгляд на
сокровище, снова выключил его с бесформенным ворчанием, которое могло быть
небрежной похвалой, и продолжил свой полубормотный разговор сам с собой,
отмеченный небольшими косыми кивками триумфатора - какой-то бесконечный спор, который он
казалось, вел с невидимым оппонентом.

Владелец раковины был озадачен, но не обескуражен. Наверняка найдется
есть и другие менее невежественной, которые должны признание оболочки Шарм.

В настоящее время он был в знакомые ворота, и отец, глядя
необычно, как-то, пришли, чтобы поднять его.

"Посмотри на мою раковину, которую я нашел у Грэммера!"

"Твоя мать мертва".

"Посмотри на мою раковину, которую я нашел у Грэммера!"

"Твоя мать мертва".

Его поразило скорее зловещее повторение, чем сами новости
. Последнее только ошеломило. Держась за руку отца, он пошел
по дорожке в дом. Внутри были женщины, женщины, которые двигались
создавая эффект суетливой неподвижности, те же самые женщины, которые так часто
спросили, как его зовут. Казалось, теперь они знали это достаточно хорошо. Он
сознавал, что его появление произвело немалую сенсацию. Один из них
поцеловал его и сказал, чтобы он не плакал, но у него и в мыслях не было плакать. Он
осознал, что держит в руках.

"Посмотри на мою раковину, которую я нашел у Грэммера!"

Приглашение было общим. Они молча смотрели, и некоторые из них
зашевелились, а затем через дверной проем он увидел в соседней комнате
длинный, темный и блестящий предмет, установленный на двух стульях.

Он никогда не видел ничего подобного, но его предположение было зловещим. В
женщины ждали. Казалось, от кого-то чего-то ждали. Его отец
привел его в ту комнату и приподнял, чтобы посмотреть. Лицо его матери было
там, под стеклом. Он мог видеть, что на ней было ее красивое голубое платье,
а на руке рядом с ней было что-то белое. Он тихо позвал
ее.

"Mamma! Mamma!"

Но она не открывала глаза.

Затем он был снова там, где люди были, и люди, казалось,
забудь о нем. Он пошел в свою каморку под крышей. Он
не выпускал из рук гильзу, и теперь, в меркнущем свете от низкого
окном, он снова потерялся в его глубинах. Внутренне он знал, что рядом притаился некий
ужас, но он еще не чувствовал его. Только когда пришло время ложиться спать,
продолжительное молчание его матери приобрело смысл. Когда он остался
один, он заплакал по ней, все еще сжимая свой панцирь.

Министр приехал на следующий день, и многие люди, и министр говорил
к ним о его матери. Два дяди бункеры были там, грим,
жесткий рот, впившись, для они ненавидели друг друга так, как могут ненавидеть только братья
. Он задавался вопросом, позволят ли они ему все еще быть отчасти Бункером теперь,
когда его матери не стало. Он также поинтересовался у Романа рассмотрения
видел, показывали его отца. Одетый в новый костюм черного цвета, с
непривычно черная шляпа, его отец был явно стать человеком
значение. Он был особняком, и люди, имевшие несомненное значение
подчинялись ему - до самого последнего. Он искренне желал, чтобы его мать могла
увидеть это; его нервная маленькая мать с раскрасневшимся лицом и усталыми
глазами, всегда ужасно озабоченная тем или иным пустяком.
Он подумал, что ей бы понравилось, если бы его отец был кем-то,
в конце концов.




II


Чикагская эпоха началась годом позже. Истинная природа ее причин
никогда не представлялась Бину достаточно ясно. Во-первых, появился
совершенно новый дядя Банкер, которого он никогда не видел, но который ему сразу
очень понравился. Это был дядя моложе и красивее, с веселыми,
непринужденными манерами и в дорогой одежде. На нем были великолепные золотые часы
с цепочкой, и кольца с драгоценными камнями сверкали на его белых пальцах, когда он в моменты
отсутствия изящно проводил маленькой карманной расческой по сеткам
из-за его блестящих каштановых бакенбардов. Маленький Боб знал, что он делал
что-то в совете директоров в Чикаго; что он "оперировал" в Совете директоров
Торговля была общепринятой формулировкой. Он любил слово, и попытался
представить, что "действующий" может означать по отношению к доске.

Добрые люди Уэллсвилл рассматривать этот дядя с достаточно всем
уважение так мигает цифра заслужил. Не так с двумя другими дядями
Бункерами из-за Уолнат-Шейд-уэй. Их первое известное соглашение, озвученное
этим финансистом, заключалось в том, что он сказал что-то мудрое о дураке и его
деньгах.

Позже, и, возможно, в последний раз на земле, они согласились еще раз.
Именно тогда до них дошла весть о его женитьбе - ибо кем она была?
Никем иным, как дочерью его квартирной хозяйки! СНиП девушки, которые помогли ей
мать дешевый Чикаго доме-интернате! Его, который мог бы занять его
медиатор, если он был дурак и связать себя! Вы могли бы поспорить,
что пара "обработала" его, эта мать и девушка; заполучила его ради
его денег, это было ясно! Что ж, он застелил свою постель!

Боб не замедлил сравнить этого дядю со своей матерью, которая тоже была
"заправлял ей постель". Сначала у него было смутное подозрение, что невеста, возможно,
немного похожа на его отца, но это предположение, к счастью, развеялось, когда он увидел
ее. Потому что пара приехала в Уэллсвилл. Это было что-то вроде медового месяца.
смутно сочеталось с бизнесом. Невеста была удивительно хорошенькой,
Подумал Боб; темноволосая, изящная и смеющаяся, вечно болтавшая без умолку.
неотразимый "детский лепет" со своим обожающим супругом. Ее имя для него было
"Бу-фул".

Бин сразу же глубоко влюбился в эту невесту, страсть, которая должна была
продлиться дольше, чем большинство подобных романов. Она призналась, что
влюбленность, равная его собственной, и сожалел о том, что немедленный брак,
за который он робко выступал в ходе их первого интервью, был
невозможен. Что она легкомысленная, легкомысленное, и никогда не
успокоиться, чтобы быть хорошим работником, была деревня вердикт он презирал. Кто
бы ее иначе? Ни он, ни обожающий его Бу'Фул, это точно.
уверен. Он решил переехать жить в ее дом, и, как ни странно
достаточно странно - поскольку его внезапные планы чаще всего не оправдывались - это
казалось осуществимым. Во-первых, его отец собирался привезти домой
новая мать; женщина, он собрал, которые не только прижились быть
хороший работник, но который, в принятии его отец, будет любопытно не жениться
под ее. Не сказал так, он впитал от первого
мать убеждение, что это возможно, но несколько женщин. Он ощутил
немного светиться от гордости за своего отца в этом деле.

Другой вопрос, который, казалось, повлиял на его уход, заключался в том, что этот
блестящий и человечный дядя Банкер был "доверенным лицом". Не только доверенное лицо,
но _his_ доверенное лицо; его собственное, как его оболочка или что-то еще. Это привело
за то, что он обнаружил, что у него есть деньги. Его мать, казалось, покинуло его
к нему; бункер деньги, два пожилых дяди искали и не удалось
отвлечь от нее по случаю ее свадьбы, ниже ее станции.
Деньги! и способны дядя бункер в качестве доверительного управляющего эти деньги! Деньги
могли купить вещи с! Он был приятно сознавая а
важно под взглядом знакомых. Даже его отец говорил с ним формально
слова совета, как будто между ними была пропасть - его отец теперь
лишен всякого престижа Бункера, юридического или социального.

И новый дядя должен был "обучать" его, хотя за это нужно было платить
из его собственных денег. Он был крайне шокирован, узнав, что
за посещение школы нужно платить деньги. Ненавидя школу так, как ненавидел ее он, платить
деньги за собственные пытки - деньги, на которые можно было что-то купить - казалось
невыразимо глупым. Но, несмотря на эту безвкусицу, перспектива сохраняла свое
очарование.

Он подвергся бы наказаниям даже худшим, чем школа, за
привилегию находиться рядом с этой прекрасной невестой, которую он теперь
называл, по ее особой просьбе, "тетей Кларой". Она с готовностью поняла
любое дело, которое он решал ей объяснить; понимала о его панцире
и говорила, что это самая прекрасная вещь на свете. Она
тоже понимала и глубоко сочувствовала Шкиперу, собаке.
Капитан был в одной из серий щенков, что бобовые были заимствованы из
общественных дорогах. Некоторым пришлось позорно покинули его спустя немного времени
уход за телом. Другие, и это были те несколько, которые выли
безвременно ушедшие в далекую ночь, таинственным образом исчезли. У Боба было
иногда болезненное подозрение, что его отец знал больше, чем хотел сказать
рассказать об этих исчезновениях. Но Шкипер остался и не выл.
Избитый, расточитель тысячи случайных связей, мягковолосый, доверчивый,
неуклюжий, он был богат пониманием, если не красотой. И все же его следовало
оставить. Даже разборчивая и всегда справедливая тетя Клара чувствовала, что
Шкиперу не поздоровилось бы в большом городе. Конечно, она не была неуклюжей
настолько, чтобы предположить, что в мире есть и другие собаки, как это сделал ее
менее разборчивый муж. Но она сказала, что все будет хорошо,
и Бин ей доверял. Она также знала, что произойдет в его первый день.
всю ночь напролет, и тихонько подошла к его кровати и утешила его, когда он лежал и плакал
по Скипперу.

Те первые чикагские дни были насыщенными. Город был чудом, полным
множества ужасов, местом странных звуков, странных форм и стремительных
движений, среди которых - ставший робким из-за многих невзгод - ты
нужно было быть очень, очень осторожным, чтобы твоя рука ни в чьей не была руке. В
сам дом был замечательный: дом настоящий кирпичный и очень высокие. Если вы
начали в подвале вы могли бы пойти "наверх" три раза в
он, прежде чем достиг вершины. Он никогда не представлял себе такой дом для
любой, кроме королей, чтобы жить в нем. Внутри было много комнат; он едва мог сосчитать
их все; и царственная мебель ярких цветов; и, пропитывая все это,
аппетитный запах приготовленной пищи, красноречивый рассказ о давно съеденных
банкеты - верное напоминание о тех, кто грядет.

Рядом с входной дверью висела довольно потрепанная табличка с надписью "Требуются пансионеры
". Прочитав табличку, он пришел к выводу, что человек, который
разыскивал пансионеров, был матерью тети Клары. Она была похожа на тетю Клару в
том, что была темноволосой и маленькой, но ни в чем другом. Она не носила
красивые платья, ни смеяться, ни адреса детским лепетом "Бу'ful". Она была
очень старый и не приятно смотреть, фасоль мысли; и взволнованная женщина, не
зная, как успокоиться. В основном она работала на кухне, после спешного
утром экскурсию по дому, чтобы "сделать" номера. Бин был сильно удивлен
узнав, что ее имя тоже была Клара. Она совсем не была похожа ни на кого другого
ту, кого звали бы Клара.

И вскоре должен был появиться дом еще более великолепный, чем этот,
где они все жили бы вместе и где, как они шутили, старая
Клара не знала бы, что делать, потому что делать было бы нечего.
Дом будет готов, как только Буф сделает свой "следующий поворот",
и это было так близко по времени, что уже был захватывающий
изображение линий дома, белых линий на синей бумаге, поверх которых
Буф и тетя Клара провели много вечеров в любовных спорах.
Казалось, что можно изменить дом, просто изменив эти линии.
Иногда они ставят кривую на главной лестнице или в два раза увеличили площадь
витраж в музыкальном салоне; иногда это были сущие мелочи
изменения в буфетную, или номер Кучер за
стабильная. Старая Клара не проявляла интереса к этим деталям. Казалось, она
довольствовалась тем, что продолжала хотеть жильцов.

На его взгляд, это не было неприятным желанием. Это окружало ее веселыми компаньонами
во время еды; они были "как одна большая семья", как часто замечал один из них
. Он был тем, кто чаще всего заставлял их смеяться
своей речью, похожей на речь немца, говорящего по-английски
несовершенно, чего ему совсем не нужно было делать. Это было всего лишь
понарошку, но очень забавно.

После этой веселой компании и его тети Клары, которая действительно пришла первой, его
люди отдавали предпочтение даме, которая жила через два дома от вас. Если вы
позвонили в ее дверь, она могла быть одним из трех человек. Это зависело от того, что вы
искали. Она могла быть мастером маникюра и педикюра, чья вывеска
была выставлена на всеобщее обозрение; она могла быть мадам Вандой, всемирно известной ясновидящей,
сеансы с 9 утра до 17 ВЕЧЕРА, Советы по любви, Браку и бизнесу;
также отображается табличка; или она может быть просто миссис Джексон, у которой есть выбор
гостиная для одинокого джентльмена, как указано в третьей табличке. В любом случае
она была улыбчивой, пухленькой леди с проницательными голубыми глазами и обильными
темные волосы, гладкие и блестящие.

Он впервые познакомился с ней в компании своего дяди.
Его дядя знал все, что нужно знать о Любви и браке, но
казалось, что его познания в бизнесе можно расширить. Есть
времена, когда только подарки, всемирно известный ясновидящий может позволить
кто скажет, что может пшеницу собирался сделать.

Знакомство, начавшееся достаточно легко, вскоре переросло в близость, и так
глаза Бина впервые открылись тайнам, которые впоследствии так жизненно повлияли на
его жизнь. Вскоре он уже носил дрова и уголь на заднем дворе
лестница миссис Джексон, в обмен на что леди оказывала ему помощь
в своем профессиональном качестве. На их первой важной встрече в дождливую свободную субботу
она подстригла и отполировала каждый из десяти его ногтей
, рассказала о его прошлом, настоящем и будущем - он собирался пересечь
вода, и там был смуглый джентльмен, которого ему нужно было остерегаться - и
предположил, что его ногам, возможно, потребуется внимание.

Он squirmingly возразил на последнюю операцию, и успешно
сопротивлялся он. Но узы их дружбы были запечатлены на свет
сортировка которым она подается. Она была вегетарианкой, - сказала она ему. Ты
не могу попасть на высоком духовном уровне, если вы съели трупы
убитых животных. Но еды ей, казалось, хватало, и она пила пиво, которое
он принес ей в аккуратном кувшинчике из веселого магазинчика на углу,
где продавались подобные вещи. Пиво, объяснила она ему, было исключительно
растительным продуктом, хотя и не для растущих мальчиков. Молодежь должна
разбираться даже в овощах.

Они любили друг друга и в немного времени он впитал в себя
простой рассказ о ее деятельности. Когда вы снимали комнаты, люди иногда
ушли не заплатив Вам. Так ушел профессор Де Лавин,
педикюр; так исчезла настоящая мадам Ванда. Они оставили
свои знаки, и больше ничего. Остальное было просто после того, как вы были
видя, как они это сделали-немного практики с ногтей-файл, немного
наблюдение за участниками, которые пришли с креп на, К кому ты сказал,
"Стоит вон там я вижу один близкий и дорогой вам, что есть
в последнее время перешел на духу земли"; или мужчина-участников, которые посмотрели все
суетился и волновался, которому ты сказал, что сделка выходит все
верно, только они всегда были действовать по первому порыву и найдите выход из
для мужчины с каштановыми волосами, который носил золотые часы и
иногда надевал перчатки. Она сказала, что было странно, как ей удавалось "попасть в точку"
иногда, особенно когда на шляпах, которые они оставляли, были инициалы
снаружи в холле или имя в кармане пальто. Это было
замечательно, что она смогла рассказать вечеринкам за доллар.

Боба мало интересовали эти детали, но он был взволнован теорией
, стоящей за ними; мир, из которого невидимые духи умерших будут
давать советы и направлять нас в наших повседневных делах, если мы будем слушать. Это был
к миру ужасов добавился новый ужас - все они были вокруг вас,
тщетно пытаясь дотронуться до вас руками, шепча слова ободрения или
предостережения вашим глухим ушам.

Сама миссис Джексон безоговорочно поверил и пошел каждую неделю
проконсультируйтесь с одной или другой из более продвинутых медиумов. Последняя из них
видела дух своей тети Мэри, умершей настолько далеко во времени,
что о ней совершенно забыли. Но это был ценный указатель. Когда
вы начинаете думать об этом, по крайней мере, на семи вечеринках из десяти, если они
были сколько-нибудь успешными по годам, была мертвая тетя Мэри. И лучше всего было пойти
за хороших. Миссис Джексон признала это. Вы заплатили больше, но и получили
больше.

Дядя Банкер очень скоро разделил это мнение. То, Что Миссис Джексон
открыл ему о мая пшеницы, казалось, едва ли стоит
доллар спросила она. Он стал ходить в хороших, и в зернах собрались
что даже их превосходные подарки, оставляют желать лучшего.
Блестящий дядюшка начал приучать свой домашний круг к хмурым взглядам. Бин и
старшая Клара (она начала жаловаться на бессонницу и на
боль в боку) почувствовали это изменение, но младшая Клара
только надула губы, когда она заметила его на всех, красиво обвинив ее великолепный
супруга не ухаживает за ней, как он когда-то исповедовал. Она потратила
больше времени на прическу и активно покупала женские аксессуары.

И вот однажды его дядя вернулся домой, крадущаяся развалина красоты, и сказал
Тете Кларе, что все потеряно, кроме чести. Боб услышал интересное
объявление и после вопроса своей тети понял, что его собственное
наследство было частью того, что было потеряно, за исключением чести. Он
услышал, как его дядя со слезами на глазах добавил, что один выстрел положит этому конец.

Он был напуган этим, но его тетя Клара, казалось, не испугалась. Он услышал
, как она сказала: "Ну, ну! Какой-то нахальный старина Мартэ поступил против нас!" И
позже было замечено, как она принесла ему чай, тосты и цыпленка.

 * * * * *

Тогда годы, казалось, текли быстрее - школа, взросление и
небольшие изменения в доме. Бу'ful никогда не стрелял, что бы
закончились все. Чем старше Клары inconsequently умер и легкомысленным
Клара заняла свое место на кухне. Она не исправила свою легкомысленность
манеры, но с годами она медленно менялась, пока не стала почти такой же
поблекшая, как прежняя Клара. Однако более амбициозная и работающая ради
лучшей цели. Они переехали в новый, более красивый дом, который мог вместить больше
жильцов; и вывеска, написанная золотыми буквами, гласила: "Жильцы
Принято", гораздо более достойный знак, чем старый с его откровенным призывом
"Требуются пансионеры". Этот новый знак намекал на благородную снисходительность.

Тетя Клара не только устроилась работать, но и показала себя
менеджером. Бу'фул на самом деле оказывал небольшие услуги по дому
оставаясь на кухне во время еды, чтобы нарезать и помочь подавать
Еда. Тетя Клара оказалась неожиданно непреклонной в вопросе о том, чтобы он взял реванш.
прекрасная месть рынку, который пошел против него. Она отказалась
дают очень скромную сумму он просил для этой цели, и как две
старый дядя бункеры были столь же упрям и настоял на своем-они сказали, что они знали, когда
он женился, что флаттер-бюджет просто как он закончится-его отдых был
никогда всерьез не угрожало.

Тетя Клара была особенно тверда в отношении денег из-за
значительной страховой премии, которую она вскоре начала выплачивать. Это была ее
прихоть, что маленький Боб был еще не в преклонном возрасте, и она потеряла все сбережения.
честь, и она обнаружила компанию по страхованию жизни, сотрудники которой
были достаточно безумны, чтобы подсчитать убытки Буффала для всего мира в долларах и
центах. Фактически, он считался отличным рискованным человеком. Он не увял
в манере занятой тети Клары, этой веселой маленькой негодницы, чья
девичья грация сохранилась неуместно - как шутки на надгробной плите.

Бин доучился до колледжа. Тетя Клара настаивала на том, чтобы поступить в
колледж; это должен был быть лучший бизнес-колледж в Чикаго. Бин
поступил в университет без формальностей и изучал стенографию и машинопись.
Тетя Клара боялась, что он может быстро "поступить" в колледж
и научиться пить, курить и играть в азартные игры. Можно признать, что он
хотел заниматься именно этими вещами, но он наблюдал за действием
выпивки, его единственный опыт с табаком оставался слишком ярким, и
азартные игры требовали большего капитала, чем плата за проезд на машине, которую ему обычно предоставляли
с помощью. Кроме того, ты плохо кончил, если играл в азартные игры. Это привело к другим
вещам.

И он не стал бы на людной улице присоединяться к кому-либо из своего класса в
вопле колледжа. Он боялся, что полицейский арестует его. Даже в
более зрелые годы сравнительно безупречной жизни он продолжал
бояться полицейских и никогда не проходил мимо них без дрожи. Все это
способствовало его эффективности как студента. Когда другие бежали к своим
сомнительным удовольствиям, он, скорее всего, не оставался в своем кресле
перед пишущей машинкой, снова и снова выбивая: "_ Быстрый коричневый лис
перепрыгивает через ленивую собаку -_" достаточно драматичная ситуация, изобретательно сформулированная
с использованием почти всех букв нашего алфавита.

Наконец он был признан компетентным, получил диплом (который тетя
Клара оформлена красиво и висели в ее комнате рядом пастель
портрет Бу'ful в своей роскошной премьер) и взялись за мужскую работу.

 * * * * *

Завеса, которая висит между глазами смертных и Бесконечностью, уже много раз
была прорвана для него способной миссис Джексон. Теперь ему предстояло вступить в
другую и более значительную стадию своего духовного развития.

Его первым работодателем был благородный старик, белобородый, и подавляющее
чела, который пришел, чтобы быть нахлебником у тети Клары. Он верил в
культ теософии и специализировался на реинкарнации. Ни то, ни другое слово не было
Бобу стало ясно, но он узнал, что старый джентльмен пишет книгу
и ему понадобится дополнение. Они договорились об условиях, и работа
началась. Книга представляла собой роман под названием "Проблески сквозь завесу
Времени", и в ней рассказывалось о приключениях души в длительной серии
перевоплощений. Бин так много понял. Терминология автора
была более сложной. Когда вы в основном научитесь писать, "Ваш"
в пользу 11-го inst. пришло должным образом в руки, и в ответ мы просим вас
заявить: " использование таких слов, как
"антропогенез" и к заголовкам глав вроде "Замена переменных
Величин на фиксированные экстраординарные теоретические возможности". Даже когда
автор хотел быть максимально ясным, Бин обнаружил, что с ним не так-то просто. "Для того, чтобы
упростить теорию Кармического цикла, - диктовал седобородый.
одна из них для его Введения, - давайте подумаем о подпланах астрального
плоскости в виде горизонтальных делений и типов материи, принадлежащих
семи великим планетарным Логосам в виде перпендикулярных делений, пересекающих
эти другие под прямым углом ".

Что Бин сделал из этого, переписывая свои заметки, рассказывать не нужно. Что
важно лишь то, что по мере развития сюжета он становился
увлеченным доктриной реинкарнации. Это имело второстепенное значение.
то, что он стал экспертом в стенографии.

Жил ли он раньше, будет ли жить снова? Должен быть способ узнать.
"Алклит, - начиналась ранняя глава повести, - родился на этот раз в
21976 году до н.э. в мужском теле как сын царя, на территории, которая сейчас называется
Страна телугу недалеко от Масулипатама. Он был искусен в верховой езде,
стрельбе, плавании и других видах спорта своей расы. Когда он достиг совершеннолетия, он
женился на Сурье, дочери соседнего раджи, и они были очень дружны.
счастливы вместе в своих религиозных занятиях...

Возможно, он, Банкер Бин, когда-то женился на дочери раджи и
был счастлив с ней в религиозных занятиях? Был ли он, возможно, даже
сам раджа? Почему бы и нет?

Роман так и не был закончен. Обеспокоенный сын старого джентльмена
однажды появился, утверждая, что он сбежал из хорошего дома, где с ним
по-доброму обращались, и с помощью мягкой силы доставили его обратно. Но он
проведенные отпущенное ему роль в жизни Боба.

Осталось несколько книг, и данные были прочитаны. Смерть была постоянной
случай в бесконечной жизни. Мудрецы, которых он видел, нашли в этом ответ на
все проблемы - основатели религий и философий - Будда,
Пифагор, Платон, Христос. Мудрые современники приняли это, Макс Мюллер
и Юм, и Гете, и Фихте, и Шеллинг, и Лессинг. Боб не мог оценить
эти авторитеты, но имена каким-то образом звучали убедительно, и мужчины
казалось, думали, что реинкарнация была единственной доктриной
бессмертия, которую мог рассматривать философ.

Таким образом, оставалось исследовать кармическое прошлое Банкера Бина; ни в коем случае
настроение легкости. Стих, процитированный стариком, заставил его задуматься.:

 "Кто трудился рабом, может снова стать принцем"
 За благородство и заслуги победил;
 Тот, кто правил королем, может бродить по земле в лохмотьях
 Из-за того, что было сделано и не сделано ".

Кем бы он мог быть? За то, что когда-то он правил как король, плохой король.
теперь он был просто Бункерным Бобом, не то чтобы бродил по земле в лохмотьях, но
робко пробирался сквозь ее ужасы, не веря в себя, боясь
полицейские, боящиеся жизни?

Итак, он столкнулся с этой вещью лицом к лицу и рассмотрел ее, очарованный ее видами, как
однажды он уже был у раковины. Если бы это было правдой, что мы отказываемся от наших
изношенных тел и всегда одеваемся в новые, почему бы однажды не раскрыть перед
подходящим представителем профессии миссис Джексон его
безначальное прошлое?




III


"Суды постановили, - продолжал Брид отрывистым взрывом,
- что оборудование - это часть дороги, без которой дорога была бы
тотально искалеченные, вы заметите, что эти облигации первой возможности имеют
преимущество перед облигациями первой возможности, и правительство, безусловно, поддерживает вашу веру.
воистину...

Он взглянул на Боба, грозно сдвинул брови и
раздался последний взрыв.

"Все для "послезавтра"!

Он свирепо вгрызся в незажженную сигару и начал рыться в
новой пачке документов. Бин ловко стирает сам, с напутственным
глядя на незажженной сигарой. Это была особенность Breede, о которой ни один репортер
никогда не забывал упомянуть, но Бин подумал, что с таким же успехом вы могли бы
пожевать табак и покончить с этим. Тем более, что сигары были не такие, как
можно было бы ожидать, чтобы найти между устах человека, чье настоящее
состояние оценивалось в сто миллионов. Балджер, в наружном
офис, отказался от попыток их курить. Он объявил им быть
самое худшее, что можно было ни за какие деньги.

Прежде чем приступить к расшифровке своих заметок, Бин должен был узнать
последние телефонные новости с бейсбольной площадки. За последние полчаса он
был внутренне бушевала больше, чем обычно в Бриде за то, что удерживали от этого
информация. Балджеру всегда удавалось получить его вовремя, начиная с
третьего иннинга, даже когда он записывался под диктовку доверенного лица Бриди
секретаря или Талли, главного клерка.

Теперь Боб вопросительно посмотрел на Балджера. Балджер кивнул, и вскоре
прошел от своего стола к столу Бина, где оставил листок бумаги
со словами: "Кабс, 3; Джайентс, 2; 1-я 1/2-я четвертая".

Бин с самого начала позавидовал Балджеру за эту непринужденность светского человека.
На самом деле он не превосходил Бина, но обладал отважным характером. В
каждой детали он был продвинутым костюмером, специализируясь на ярких
галстуках. Он был бы моделью для Бина, если бы Бин не был таким трусом.
Балджер был почти всем, кем хотел быть Бин. Он снисходительно относился к своим
обязанностям с видом элегантного и отстраненного досуга, который поднимал их до
достоинство спорта. У него был вид состоятельного любителя с
страстью к машинописи.

Когда-то он выполнял личную работу Бриди, но был изгнан во внешний офис
после первой пробы Бина. Бриди обнаружил какие-то
загадочные возражения против него. Возможно, это было потому, что Балджер всегда поднимал глаза
с довольной проницательностью, как будто он помогал составлять письма Бриду
. Возможно, это была простая зависть Бриду к его продвинутой
одежде. Балджер уже не чувствовал недоброжелательность к фасоли по самым подменяя
его в желательном посте. Но он все-таки поведала своему преемнику, что если он,
Балджер, когда-либо находивший Брида у себя под каблуком, Брид не мог рассчитывать на пощаду.
Балджер размолол бы его - вот так просто!

Бин драматизировал это, когда писал свои письма; Брид приятный.
распадающийся под железной пятой Балджера: Брид "Великий
Реорганизатор, "как его, по слухам, называли "на Улице", старый "сталь и
бархат", встретивший справедливую судьбу! Его машинопись была настолько почти механической,
что он испортил один лист бумаги, переписав две строки из
стенографии, которая не должна была быть частью письма. Только по счастливой случайности a
некий диспетчер на линиях к западу от Чикаго избежал прочтения
кратко сформулированное мнение об одежде, которую он носил, которое озадачило бы его
и, возможно, причинило бы боль, потому что Брид, таким он стал.
доверяя Бобу, всегда подписывал свои письма, не перечитывая их.
Боб ахнул и мудро выбросил драму мести Балджера из головы
.

В четыре тридцать рабочий день закончился, и Боб был свободен, чтобы забыть, пока
следующий день мало ему не удалось избежать узнав о высокой
железная дорога финансов; свободно ведут свою тайную жизнь, которая была вещь
помимо всего, что многословные дурачество.

Он сменил свой офисный пиджак на тот, который, как утверждал его производитель, придавал ему
вид идеально развитого человека, и спустился на
уровень улицы в компании с Балджером. Боб предпочел бы спуститься пешком
; он испытывал ощущение смерти каждый раз, когда лифт, казалось, падал
, но он не мог признаться в этом упрямому и бесстрашному
Балджеру.

Были и другие слабости, которые ему приходилось скрывать. При их первой встрече Балджер предложил сигареты
из серебряного портсигара. Бин отказался.

"Предписания врача", - сказал он.

"Нервы?" - со знанием дела предложил Балджер.

- Сердце - дает мне что-нибудь свирепое.

"Иди сюда, Томми и принять живительная влага," сейчас предложил
гостеприимный Балджер. Но раз врач была не уступала.

"Не давай меня трогать. печень," сказал Боб. "Надо быть осторожным
разбивка".

"Жесткие", - сказал Балджер. "Человек нуждается в определенном количестве она, здесь, в
улице. Естественно, парень не может _sop_ его, как это делают некоторые. В другой раз
сегодня ночью - мы всей бандой на свободе, ты понимаешь - приехали слишком быстро для твоего дяди
Катберт. Слушай, поднимаясь по лестнице, где я живу, я, конечно, должен сказать "а".
прозвучало как у известного члена клуба, возвращающегося домой с банкета в честь Лосей.
Заведующий, в следующее утро? -спросите меня, _ask_ меня! Ничего подобного! Разве я не являюсь
с зубной болью и не уговариваю старину Талли взять выходной у дантиста, чтобы
привести в порядок мостовидный протез. Спросите меня, был ли я у дантиста? Вау!
Нет! - старина Уильям Дж. Турецкая баня для меня!

Бина охватила неприкрытая зависть. Но он слишком хорошо знал себя. Специалист
он исповедовал проконсультировавшись пришлось наложить запрет на простейшие
отдых. Иначе как бы он с Грейс сократились те
неоднократные призывы Балджер, чтобы прийти и встретиться пару
шикарные дамы, которые хотели бы хорошо провести время? Балджер, рассматриваемый в контексте
отношения к не своему полу, был тем, кого он сам назвал бы
"слаженной маленькой работой". Бин был не таким. Из всех его ужасов
женщины, как объекты чисто мужского внимания, были самыми большими. Он жаждал
для них, он смотрел на такие, какие были желательны, что он считал
быть злым взглядом, но он научился не идти слишком близко. Они разговаривали,
они ужасно смущали его. А если они не разговаривали, то выглядели
опасными, как будто знали слишком много. Когда-нибудь, конечно, он разнервничается.
самого себя к этому. На самом деле он очень решительно намеревался жениться и родить
сына, которого следовало обучать с пеленок с единственной целью - сделать
из него отличного питчера-левшу; но это было далеко в будущем. Он
страстно желал пойти с Балджером и познакомиться с парой шикарных дам,
но он знал, как это будет. Они сразу же узнают его и посмеются
над ним.

Балджер употреблять еще один шарик, набил портсигар, и
две постоял на Бродвее. Брид, последним покинул его кабинет,
пересек тротуар, чтобы автомобиль ждал.

"Его шикарные скидки идут в руки его семьи", - сказал Балджер,
неуважительно применив к Бриду термин, который не раз привлекал к нему внимание Комиссии по торговле между штатами.
он заинтересовал Комиссию по торговле между штатами.

- Видишь три юбки сзади? Это хозяйка и две подружки.
Молодая - всего лишь щеголька, но пожилая выглядит просто персик. Перейти
о, как только лампа ней!"

Боб повернулся в его застенчивом взгляде на обитателей бочка с
вдруг дикий сон, что он пялился внаглую. Но его глаза
необъяснимым образом остановились на глазах молодого человека - щеголя. Он
видел только глаза, и он чувствовал, что глаза видят его. Мотор
медленно пыхтел по Бродвею, выискивая дорогу вокруг медленно едущего
грузовика; хлопушка оглянулся.

"Не так уж плохо, что!" - сказал Бин, восстанавливается, и говоря, что он
чувствовал, было правильным Балджер тон.

"Не мое", - сказал Балджер твердо. "Старшая сестра, правда, не настолько хуже.
Встретились с ней один раз на месте страны, взять материал для
старик время он получил по почкам ногами. Я и с ней справился,
на уровне, но скажи! старине Джону У. мне там делать нечего! Я бросил
как будто это был ядовитый плющ. Я устраиваю свадьбу в такой семье, как эта.
и остальную жизнь нахожусь под каблуком у папы? Спроси меня, вот и все
Спрашивай меня! Разбуди меня в любое время ночи и спроси меня ".

И снова Бин пришел в восторг, тут же решив, что ни одна дочь
Бриди никогда не должна выходить за него замуж. Балджер был совершенно прав. Так не пойдет.
Балджер посмотрел на часы.

"Ну, ладно, у меня свидание в соседнем квартале. Она выходит в пять.
Слушай, я хочу, чтобы ты как-нибудь на нее взглянул. Машина на Бродвее, вчера,
я ехал в центр города с Максом, видишь? она смотрит на свои перчатки. "Заткнись
королева в черном, - говорю я Максу, Джес, - чтобы она слышала, ты понимаешь.
Скажи, она бросила мне взгляд. Вовсе нет! Совсем нет! Старина Уильям Х.
Смузи, я думаю, да. Довольно скоро джин, сидящий рядом с ней, превосходит это,
и быстрая перемена для меня. Назначил ей свидание на Четырнадцатой улице.
Ужин и шоу, если все будет хорошо. Кое-какой класс для нее, ладно.
Например, маникюр в том магазине внизу. Ну, пока!

С болезненной завистью оглядываясь через плечо на непобедимого Балджера.,
Бин съехал с тротуара навстречу проезжающей машине и резко остановился напротив
самый большой полицейский, которого он когда-либо видел. Он в ужасе пробормотал извинения,
но его жертва даже не повернулась, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Он вбежал в вагон
и нашел свободное место, все еще дрожа после столкновения. С другого конца
прохода симпатичная девушка рассматривала его со скрытой наглостью. Он украдкой
пощупал свой галстук нейтрального оттенка и снял шляпу, чтобы посмотреть, нет ли на нем
вмятины. Девушка, осознав его незначительность, теперь
беззаботно читала знаки над его головой. В
пристальном взгляде, которым он окинул ее аккуратные черты, была горечь. Когда - нибудь Балджеру представится шанс
на этой машине с ее-тогда она была бы сняли немного-Балджер, который, по
Четырнадцатой улице, их всех от до.

В настоящее время он был смущен крепкий, агрессивный мужчина, который сжимал
ремень с одной стороны, и некоторые вечерние газеты с другой, человеку, который
очевидно, считал это возмутительным, что он должен быть вынуждены стоять в
ул. автомобиля. Он уставился на Боба с холодным, допрос возмущение,
переминаясь с ноги на ногу, и, казалось, был на грани
имея слов о нем. Такого не было давно надо пережить. Боб выглянул наружу
в притворной тревогой, как если бы на перекрестке он небрежно
прошло, бросился к двери автомобиля и сильно caromed против
устали трудящегося, который по-прежнему, однако, был не слишком устал, чтобы ставить его смысла
травмы в быстрые, содержательные слова на улицу. Хорошенькая девушка
ужасно захихикала, а толстый мужчина, уже занявший место Бина, нетерпеливо зашелестел своими
бумагами, подразумевая, что людей в таком состоянии следует держать подальше
в первую очередь.

Он собирался выйти из машины и попробовать другой, но на ступеньке стоял
другой слишком крупный полицейский, помогавший спуститься на землю неуверенной в себе пожилой даме,
так он slinkingly втерся в дальнем углу платформы,
где, сорок городских кварталов, свист посыльного забодай его право
стороны с углами непоколебимого окно, а мечтательными глазами человека, который,
как Балджер сказал бы, по-видимому, были насквозь его, как вы
увидеть некоторые делают, наклонился дружеский локоть на его плечо, помял его новую шляпу
и время от времени наступил подробно о его нарядные туфли с
синий ткань верха. Кроме того, проводник требовал и получил второй
тариф от него. Что толку говорить вам выплатили внутри? В
дирижер был в отчаянии искали человека, который бы сказал, что он знал
в эту игру, и остановить машину....

Нечто подобное всегда случалось с ним на улице автомобили. Это было плохо
достаточно, когда вы ходили, с людьми, толкаясь тебя и смотрит, как если бы они
спрашивает, Какое право ты должен был быть там.

Наконец-то вышла на улицу, по которой он изготовлен ежедневные прогулки и он
выскочил из толпы на перроне, как семя выдавливается из
оранжевый.

Добравшись до бордюра живым - полицейский на перекрестке любезно остановил огромный грузовик
за рулем был любитель скорости - он исправил последнюю вмятину
в свою шляпу, поправил галстук, поправил на линии плеча
пальто, прилежащих к Америке наибольшее восемнадцать долларов
костюм--"18.00$--ни больше, не меньше!"--и со страхом,-оживилась силы
обнаружил, что его часы пропали его золотые охотничьи часы и
подкова брелок набор с драгоценными камнями, что тетя Клара дала ему
двадцать первый день рождения не курить!

Мгновение он стоял, разъяренный, испуганный. Его деньги были в безопасности, но они могли
решить вернуться за ними. Или может подойти полицейский и устроить
безобразный скандал, потому что он позволил ограбить себя в общественном транспорте. Он
придется доказать, что часы принадлежали ему; вероятно, придется рассказать, почему
Тетя Клара подарила их ему.

Руководствуясь присущей ему философией, духом мудрого подчинения, который
не раз сослужил ему хорошую службу, он резко надвинул шляпу на лоб,
собрался с духом и придал видимость совершенного физического развития, как
восемнадцать долларов были получены, и он ушел. Он всегда знал, что
часы пойдут. Теперь их нет, больше не о чем беспокоиться. Достаточно хорошо! Как он
шел он репетировал объяснение Балджер: ловко адрес
намеки, что часы были заложил в соответствии с определенным быстрая
требовать от него ресурсов не в его пользу с моральной точки зрения. Он сделал этот
намек настолько зловещим, насколько мог.

А затем он снова встал перед святилищем Красоты. В
витрине магазина по продаже птиц и животных на Шестой авеню был выставлен
четырехмесячный щенок "Бостон булл", который, несомненно, был
самое совершенное создание, когда-либо рожденное от матери-собаки. Голова уже была
огромной, по контрасту, но каким-то образом сводящей с ума гармонией с
стройным телом с четкими линиями. Цветовая гамма была золотисто-коричневой на
фоне чистого белого. По телу распределился этот золотисто -коричневый цвет
с той небрежности, которая искусства. Наложение стороны и
сзади стояли три пятна речь о размерах и в некоторой степени форму
карты Африки как таковой, обычно чтобы быть соблюдены. В окраске
благородного лба и абсурдно широких челюстей была очевидна более нежная заботливость.
Они были такого же золотисто-коричневого цвета, начинались далеко за ушами и
блестяще переходили к краю нависающей верхней губы, где они
темнели. Посередине между ушами - эти уши были настороже - виднелась
узкая белая полоска, немного спускавшаяся вниз, открывая круг из
белое, посреди которого виднелась черная морда. На кончике каждой
ноздри было по крошечному розовому пятнышку, последний триумфальный штрих Красоты.

Когда он остановился перед окном, существо прыгнуло вперед с
радостным безумием, задрав две неуклюжие белые лапы к стеклу (те
лапы, которые, казалось, были предназначены для более крупной собаки), умело залаял - он
мог слышать это даже сквозь грохот поезда надземки - и затем упал на
яростное облизывание стекла в том месте, куда Бин вызывающе протянул руку
. Ощущение, что этой близости препятствует какой-то таинственный барьер
чтобы его можно было почувствовать, но не увидеть, он попятился, упал вперед грудью,
раскинув слишком большие лапы, и улыбнулся из огромной розовой пещеры. Между
напрягшимися ушами виднелся изогнутый хвост, окрашенный лишь в
достаточное количество коричневого цвета, невероятно быстрыми движениями. Открывая эту позу
не принесло желаемого результата, он бежал безумным в опилках, его раскопки
лихорадочно с его передними лапами, отправив его мастерски сзади с
другие.

Лихорадка прошла; он с минуту разглядывал своего поклонника, затем начал
медленно поворачиваться на всех четырех лапах, пока не соорудил из опилок постель
это его устраивало. Он погрузился в это и мгновенно уснул, его
стройность свернулась, тяжелая голова покоилась на лапе, одно ухо устало поникло
другое все еще стояло торчком.

В течение двух недель этот ежедневный визит был едва ли не лучшим из секретов Бина
. В течение двух недель он знал, что его страсть безнадежна, и все же
он отдал свое сердце этому милому событию. В
шоке от своего первого открытия, подстегнутого непривычной смелостью, он
на самом деле проник в магазин, намереваясь услышать немыслимую цену. Но
сердитого вида старик (так подумал Боб) с шумом появился из-за спины
комнату и угрожающе уставился на него поверх больших очков. Итак, он
поспешно купил удобную банку золотых рыбок, к которой не испытывал никакой привязанности
, пробормотал что-то о призвании партии,
о себе, о следующем дне, и сбежал на улицу. В любом случае, было бы
бесполезно спрашивать цену; это наверняка была высокая цена; и он
не мог держать собаку; а если бы он это сделал, полицейский пристрелил бы ее за то, что она
безумный, когда это было всего лишь игрой.

Но через некоторое время--еще бы он быть таким же животное? Во всем мире есть
не может быть другом, так что приемлемо. Он вздрогнул, с опаской друг
днем, когда он приближался к этому месту, чтобы какой-нибудь знаток не опередил его.
Он стал ревниво относиться с недоверием к любому прохожему, который останавливался рядом с ним
чтобы заглянуть в витрину, и испытывал огромное облегчение, когда они проходили мимо.

Когда-то он опасался худшего. Мужчина рядом с ним, державший за руку ребенка, который ел конфеты
, сказал: "Сейчас, сейчас, сэр!" и: "Так, так, это был
славный старый песик!" Затем они пошли в магазин, очень
по-деловому, и Боб почувствовал, что он может занять его последний взгляд на
любимого человека. Лоулесс конструкции пульсировала в его мозгу--дикий план
проследите за человеком до его дома - чтобы у него была эта собака, неважно каким образом. Но когда
они вышли, ребенок не нес ничего, кроме плетеной клетки
с двумя розовоглазыми белыми кроликами, которые яростно морщили носы
.

Бросаю последний нежный взгляд на большую часть красоты во всем мире - она
все еще спала, несмотря на раздирающее цоканье попугая с простудным заболеванием.
высказывание, которое кричало снова и снова: "О, какой дурак! О, какой
дурак!" - он отвернулся. Что нужно говорить о том, что, будь у него хотя бы половина
возможности, его ранняя дурная слава shell повторилась бы. Он
мрачно подумал, не оставлял ли старик эту собаку на ночь у окна!

Он потянулся за часами, прежде чем вспомнил о пропаже. Затем он с горечью напомнил себе
, что уличных часов в избытке и на них могут смотреть
простаки, которые не умеют следить за часами. Он купил вечернюю газету, что
пронзительно гидроцефальный заголовки и превращался в грязь
реклама ресторана "обычный обед Де Люкс с десертом, 35 карат."

В его подходе к столу чувствовалось скорее уныние, чем воодушевление. Он
мало чего ожидал; все пошло наперекосяк; и он не был удивлен
обратите внимание, что скатерть на столе, должно быть, также служила в тот день для обеда
"Обед для деловых мужчин, 35 унций", как рекламировалось на настенном плакате.
Несколько деловых мужчин, казалось, съели там-неосторожное мужчин, их
умы, пожалуй, на бизнес, пока они ели. Угрюмый официант принял его заказ,
слабо притворяясь, что стирает все пятна со скатерти одним волшебством
взмахом и без того испорченной салфетки.

Бин прочитал свою статью. Один из вопиющих заголовков был посвящен железнодорожной катастрофе
, в результате которой погибло двадцать восемь человек. Он с надеждой начал просматривать
список имен, но среди них не было ни одного знакомого.
Хотя он не желал зла ни одному человеку, он все же так и не смог
подавить странный, извращенный трепет разочарования от этого.
результат - то, что среди всех этих имен не было ни одного знакомого ему человека.
списки искалеченных. Принесли еду, и он поел, все еще стараясь - детская игра
теперь стала для него бессознательной привычкой - сделать так, чтобы мясо
и картошка "получились ровными". Обед де люкс был слишком ощутимо
сырой остаток, который предпринимателей обед. Он достойно венчает
катастроф во второй половине дня. Он отвернулся от нее, чтобы его бумаги и судьба
завязал еще один узел на его связях. Вот это было напечатано жирным шрифтом.:

 ГРАФИНЯ КАЗАНОВА
 Ясновидящая ... Яснослышащая.
 Психометрическая.
 Свежая после беспрецедентных европейских триумфов.
 Отвечает на незаданный вопрос.

Это было еще не все. Графиню "убедили выдающиеся ученые
провести краткую серию тестов в этом городе". Вечерние тесты
могут быть с 8 до 10 часов вечера, Звонит третий звонок.

Старый вопрос вернулся, старая потребность узнать, кем он был раньше
надевать это нынешнее очень обычное тело. Было ли его нынешнее состояние наградой
или епитимья? С момента ухода из офиса и до последнего пункта в меню
тот скудный ужин был навязан ему людьми и обстоятельствами.
Пришло время узнать, что для него значит жизнь.

И здесь был тот, кто ответил на незаданный вопрос!

Ровно в восемь он позвонил в третий колокол, поднялись два пролета узкой
лестницы и оказался перед дверью, которая открывалась бесшумно и без видимых
агентство. Он вошел в маленькую, тускло освещенную комнату и остановился там
в нерешительности. Через мгновение две тяжелые портьеры в дальнем конце раздвинулись
и перед ним предстала графиня Казанова. Это могло быть "нет"
другая; ее блестящие темные глаза с тяжелыми веками успокаивающе оглядели его. Ее
Волосы были чудесно уложены грозовым облаком над полным, округлым
лицом. Цвет ее лица был чудесным. Одна очень пухлая, очень белая рука
покоилась на вырезе ниспадающего алого платья, которое было на ней надето. Мгновение она
стояла в такой позе, без сомнения, являясь существом, способным объяснить все крылатые
тайны любой души вообще.

Затем она стала бдительной и многословной. Она взяла его шляпу и отнесла в прихожую
усадила его за стол в центре комнаты и сама села
напротив него с другой стороны. Она заняла свое кресло. Это могло быть
было видно, что она не была рабыней тугих шнуровок.

Несмотря на иностранную внешность, графиня говорила с необычайно
чистым и домашним американским акцентом. Это была речь, которую он привык
слышать в Чикаго. Это успокоило его.

Графиня вгляделась в его лицо своими чудесными глазами.

- Вы сильный экстрасенс, - объявила она.

Бин знал об этом. Все медиумы, к которым он когда-либо обращался, говорили ему об этом
.

Графиня мечтательно смотрела поверх его головы.

"Ваша духовная аура, так сказать, омрачена беспокойными взглядами. Я вижу
ты переживаешь большую потерю, но ты должен ободриться, потому что очень сильный
рука с другой стороны охраняет тебя днем и ночью. Мне сказали, что твои
инициалы "Б.Б.". Днем ты где-то работаешь. Я вижу
большое заведение, где работает много других людей...

Графиня сделала паузу. Бин молча ждал.

- Вот, - она вышла из облаков, которые угрожали ее няне, - возьми это.
блокнот и напиши на нем вопрос. Не показывай его мне, имей в виду! Когда вы получили
в нем все расписано, сложить плотно и держать на лбу.
Никогда теперь она не раз!"

Боб писал, тайно, ну а ниже таблицы краю.

"_ Кем я был в своем последнем воплощении?_"

Он вырвал маленький листок из блокнота, плотно сложил его и, опершись локтями
о стол, прижал его ко лбу. Если графиня ответила на этот
вопрос, значит, она действительно была провидицей.

Она взяла блокнот, из которого он вырвал листок.

"Сосредоточься", - предупредила она его. "Вложи в этот вопрос весь свой
магнетизм. Извини меня! Я оставил планшет в комнате
соседки. Мой пульт ответит вам на планшете.

Она скрылась за занавесками, но очень скоро появилась снова. Бин был
сосредоточен.

"Этого достаточно", - сказала графиня. "Вот!" Она протянула ему двойную
грифельная доска и влажная губка. "Вытри это начисто".

Он вымыл поверхность грифельной доски, и провидец положил ее на
стол между ними, вложив в две ее части крошечный осколок
грифельного карандаша. Она положила руки на доску и попросила свою няню сделать
то же самое.

"Вы часто слышите, как скептики говорят, что они иногда прибегают к обману", - сказала
Графиня, "но послушай сейчас, как это могло быть? Я оставляю это тебе,
друг. Я не видел твоего вопроса; ты подержал его минуту, а затем положил
в карман. И ты увидел, что все было чисто. Теперь сосредоточься; иди
в Тишину!"

Боб вошел в Тишину без подозрений, полагая, что графиня
потерпит неудачу. Она не могла знать его вопроса, и никакая человеческая сила не смогла бы
написать на внутренней стороне этой доски незамеченным. Он ждал с
сочувствием к женщине, которая переоценила свои способности.

Затем он вздрогнул от слабейшего звука царапанья, как от карандаша
по грифельной доске. Он исходил из-под их руки, в покое есть в
у всех на виду. Медиум закрыла глаза. Боб ждал, его дыхание
оживляющая. Маленькие нервные морщинки появились у корней его волос и
спустились вниз по позвоночнику - этоскрежет, слабый, но энергичный, донесся ли он
из-за завесы?

Скрежет прекратился. Наступившая тишина была зловещей.

"Открой это и посмотри!" - приказала графиня. И Боб тотчас же открыл ее
и посмотрел в его мертвые и ужас прошлого. Видимо на
сама поверхность у него были чисто вымыты были слова, которые, казалось, были
поспешно начертал:

"_ В прошлый раз ты был Наполен Бонопарт._"

Он с удивлением уставился на эти отметины, сделанные не рукой смертного. Он трепетал
от безграничного восторга; и все же мгновенно возникло подозрение, что здесь было
что-то, что его дискредитирует, что-то, о чем никто не хотел бы знать.
Он читал как можно меньше по истории, но в его памяти всплывали отдельные фразы:
"Корсиканский выскочка", "Убийца", "Нет"
джентльмен!"

- Я... я полагаю... Вы уверены, что в этом не может быть никаких сомнений?

Он умоляюще посмотрел на графиню. Но графиня была всего лишь
психическим инструментом, казалось, и ей нужно было рассказать сначала о
вопросе - он задал его с подозрением, что она может усомниться в его
честности - а затем об ошеломляющем ответе. Таким образом, просветленная, она
заявила, что не может быть никаких сомнений в правдивости ответа;
она была готова поставить на кон свою профессиональную репутацию за правдивость этого ответа. Она
смотрела на Бина с благоговением, которое и не пыталась скрыть.

"У тебя был свой день", - сказала она многозначительно. - "пышность, власть и... и
внимание!"

Боб взволнованно собирал воедино те фрагменты данных, которые ему оставили после прочтения
.

"Император Франции..."

Но кто-то еще прозвенел в третий звонок, возможно, один из тех, кто
ученые, пришедшие сюда, были ошарашены.

- Он был, - поспешно ответила графиня, - мужем Мэри Антонетт,
и их обоих арестовали и посадили в тюрьму во время великой французской революции
.

Он был почти уверен, что это было неправильно, но Графиня, после
все-таки, был лишь инструментом высшего разума, и теперь она не
предлогом говоря иначе, чем по-человечески.

- И мои контролеры говорят, что оставят меня в живых, если я возьму на цент меньше, чем на
три доллара.

Один из контролеров, казалось, выглядел очень угрожающе или что-то в этом роде.
судя по обостренным глазам медиума, ему это понравилось.

Бин поспешно заплатил, предотвратив тем самым то, что могло стать катастрофой для всех
серьезные изучающие оккультизм. В рекламе, это правда, был
конкретно указан один доллар в качестве обычного гонорара, но сейчас
было не время торговаться.

_Наполеон!_

"Не изменяйте номер, - настаивала графиня, - и если у вас есть кто-нибудь из
друзей, я была бы признательна..."

"Конечно! Верное дело!" - сказал трепещет, и слепо почувствовал, как его
путь в ночи.

Те же звезды сияли над городской улицей; та же беспечная толпа
не обращала на них внимания; не обращала внимания и на маленькую фигурку, остановившуюся на
момент взглянуть на небо и мир под ним новой парой глаз
.

_Наполеон!_




ЧЕТВЕРТЫЙ


Он бодро зашагал домой. У него была комната на верхнем этаже дома на перекрестке в
центре города. Заперев дверь и зажег газовую горелку, он
долго стоял перед зеркалом. Он увидел в нем дружелюбное молодое лицо
, но обеспокоенное. Волосы светлые, глаза светлые, нос
маленький. Рот довольно тонкий, четко очерченный и немного женственный.
Подбородок не был подбородком бойца, но ни подбородок, ни рот не выдавали никакой
слабости. Он жадно вглядывался в черты лица, пытаясь соотнести их с
смутно припоминаемыми портретами наполеона. Он был примерно такого же роста
как Маленького капрала, он, казалось, помнил, но орлиной смелости ему
не хватало. Обладал ли он ею латентно? Мог ли он развить ее? У него должны быть
книги о его возможном прежнем "я". Ему пришлось рано стать
нетерпеливые истории, потому что, когда он говорит шестнадцать, сто
что-то это значит, семнадцатого века. Если бы историки только согласились
назвать тысячу шестьсот с чем-то шестнадцатым веком, он бы
прочитал больше из них. Было досадно останавливаться, чтобы прикинуть.

Перед отходом ко сну он проделал определенные упражнения с необычным
страстность. Он посещал курс джиу-джитсу в заочной школе
. Раньше ему снилась уличная стычка с каким-нибудь
буйным хулиганом вдвое крупнее его, от которого, благодаря своему мастерству, он
вышел бы невредимым, невозмутимым, возможно, стряхнув немного пыли с
одного небольшого, но мускулистого плеча, в то время как его противник лежал, крича от боли
.

С приближением сна все его половина-сомнения были сметены. Конечно
он был Наполеоном. Он почти мог вспомнить, Маренго ... или
Аустерлиц? Существовала смутная, но не огорчающая неопределенность относительно
каким из этих конфликтов он руководил, но он мог - почти - вспомнить.

И он был из тех, кто командовал, и кто, следовательно, не придавал значения
цене собаки. Завтра он смело войдет в этот магазин,
ответит хозяину свирепым взглядом на свирепый взгляд и потребует назвать цену
существа в витрине. Наполеону это ничего бы не дало.

 * * * * *

Старик шумно вышел из своей задней комнаты и снова сердито посмотрел поверх своих
очков. Но на этот раз он столкнулся не со слабаком, который воспользовался уловкой с
нежеланной золотой рыбкой.

Боб, правда, сглотнул, прежде чем нашлись слова.

- Я... э-э... сколько стоит та собака в витрине?

Старик снял очки, провел рукой по торчащим седым волосам
и подозрительно посмотрел на своего собеседника.

"Ты его любишь, а? Ну, я же говорю. Fifdy долларов, ты постель свою жизнь!"

Кровь взыграла в его жилах. Он ожидал услышать сто
бы. Еще, пятидесяти было достаточно сложно подвести. Он колебался.

"Э-э... как его зовут?"

"Наболеон".

"_ Что?_" Он не мог поверить в это.

"Наболеон. Это входит в его постельную историю, когда я трахаюсь. Ты проводишь свою жизнь в постели, я
назови ему в кивке такие имена - грабитель, убийца, француз!

Бин почувствовал себя оскорбленным.

- Он был бойцом?

"Да, файдер - убийца, а не торговец наркотиками. Знаешь что?" - его лицо просветлело.
немного от словоохотливости: "моя бабушка сказала, что видела его, да, конечно, видела
он сидел верхом на лошади, когда в восемьдесят седьмом году поехал в Утрехт
сотый файф, с солжусом. Конечно, она видела его; она выглядывает из окна"
чтобы она могла дотронуться до него, если бы была с ним откровенна, пока солджус не поедет на ооп
унт говорит: "Ты гэмпуешь прямо здесь, не так ли?" - и Наболеон, он шнеер ужасный.
скажи: "Гэмп, здесь они пойдут в клетку с другой стороны, чтобы получить
унтер-унтер, разнеси нас в пух и прах, баудер, ты, баранья башка! Нет, мы возвращаемся назад.
в Малибане есть старый линден дриз, которому сто лет, в восьми рядах
целую милю длиной, вот где мы играем, ты, жирный дурак!" Конечно, моя бабушка
видела его. Он дернул себя за нос пальцем, вот так! Грязные трусы, вон!
глоуф, оседлал лошадь. Конечно, она его видела. Грабитель
и крупный убийца-скупщик! Она была старой леди, но она помнила об этом, когда это было.
это было завтра."

Возбуждение, вызванное этим воспоминанием, почти заставило Бина
забыть о собаке. Когда-то он заставлял людей бояться. Мир содрогнулся
до него. Полицейские были как насекомые.

"Я возьму эту собаку", - царственно объявил он, затем запнулся: "но у меня
сейчас нет денег. Подержи его у себя, пока я не получу деньги ".

"Да, ты знаешь это? Старый человек, поверьте мне, сказал то же самое ласдонту"
назад, и я его до сих пор не видел!

Это было время крайних мер. Бин нажал семь долларов на
владельцу собаки.

"И каждые десять долларов в неделю, возможно больше!"

Старик сунул банкноты в карман под фартуком и почесал
голову попугая, который язвительно заметил: "О! Какой дурак!"
и глупо хихикает над собственной шуткой.

"Я думаю, ты идиот. Я думаю, может, ты ему понравишься, эй! Он ужасный
обжора!"

Наполеон!

И в трамвае первый заголовок, который он увидел в своей утренней газете,
был: "Молодой финансовый наполеон потрясает Уолл-стрит!"

Ситуация становилась жуткой.

 * * * * *

[Иллюстрация: это было дружелюбное молодое лицо он видел там, но смутили]

Наполеон финансов!

Что-то, Наполеоновских, по крайней мере, бункер для зерен, должно было быть сделано в
немедленно финансов. Он пришел в офис без гроша. Сначала он попытался.
Балджер задолжал ему десять долларов. Но это было Ватерлоо.

- Очень жаль, старина! - посочувствовал Балджер. - Если бы ты только спросил об этом
вчера. Но ты же знаешь, каково это, когда человек на свободе; он должен проявить себя.
он должен выполнить свою задачу.

Он оглядел остальных в офисе. Большинство из них, он решил бы,
как Балджер, были держать их концами вверх. Конечно, там был
Брид. Но Наполеон в свои лучшие времена никогда бы не попытался занять денег
у Бриди, даже в день своей коронации. Талли, главный
клерк, был столь же невозможен. Толстые очки Талли увеличивали его глаза
так, что на них было страшно смотреть. Талли протягивал бесстрастную руку.
протянуть руку и раскрыть трепещущую сердцевину своего секрета. Талли сразу понял бы
, что у мужчины не может быть уважительной причины занимать пять
долларов в четверг.

Оставался старый Метцегер, который весь день молча работал над набором
гигантских бухгалтерских книг, бесконечно украшая их страницы своими скрупулезными
цифрами. Правда, Боб когда-то слышал Балджер не интересно брать
пять долларов Metzeger до обеда субботы, но вспышку истинного
Наполеоновский гений теперь позволило ему увидеть, почему именно Балджер не
удалось. Метцегер жил ради цифр, только ради цифр в столбцах. Он
он держал в голове тысячи из них и, по-видимому, больше ничего. Он
мог с точностью до доли цента сказать, в какой день открылся Union Pacific
в любой день, который вы пожелаете назвать. У него была страсть к нечетным суммам. Квартира
миллион как сумма интересовала его гораздо меньше, чем что-то вроде 107,69-3/4 доллара. Он
мог помнить это дольше. Тогда было необходимо воззвать к поэзии
в этом человеке.

Долгое время, оторвавшись от пишущей машинки, он изучал старого Метцегера, высокого,
угловатого, с любовно округленными плечами над одной из бухгалтерских книг, с
зелеными козырьками, плотно надвинутыми на глаза, возможно, чтобы скрыть
слишком яркий свет любви, который сиял там для его фигур. Наполеон
выиграл большинство своих сражений в своей палатке.

Бин встал, подошел к собеседнику и заговорил ясным, холодным тоном.

- Мистер Метцегер, я хочу занять пять долларов...

Старик заметно напрягся и еще ниже наклонил голову.

"...пять долларов восемьдесят семь центов по субботу, в десять минут
двенадцать."

Metzeger посмотрел вверх, инженерные его взглядом из-под зеленым абажуром.

"_How_ много?'

- Пять восемьдесят семь.

На заострившемся старом лице появилось странное смягчение. Мужчина был
был поражен в жизненно важное место. Он нежно заострил перо.
записал цифры в блокноте.: "$5.87--12:10." Они были идеальны; они
победили его. Он медленно пересчитал деньги из разных карманов, но оказалось, что
сумма составила 5,90 доллара.

"Принесите мне сдачу", - сказал он.

Бин принес ее у клерка, который хранил коробку для марок. Метцегер положил обратно
три пенни в карман, и Бин ушел с требуемой суммой
чувствуя себя почти так же, как когда-то после Маренго.

Должно быть, это правда! Вчера он не смог бы этого сделать.

В тот день он не навестил собаку и целый час слонялся без дела в букинистическом магазине
, мимо которого часто проходил. Он запомнил это из-за
цветной гравюры, висевшей в витрине, "Отступление из Москвы". Он
достаточно небрежно взглянул на нее, едва заметив, кто именно
возглавлял мрачную процессию. Теперь он почувствовал пронизывающий холод и поежился,
хотя день был теплый. Внутри были более приятные отпечатки. На одном из них
Наполеон, сурово скрестив руки на груди, смотрел на спящего часового. На
Другом он проводил смотр войскам в Фонтенбло, и снова из
ваше высокопреосвященство, он наблюдал за пылкой битвой, руководя ею виртуозно.
Взмахнув саблей. Все это немного смущало того, в
ком поубавилась жажда крови. Он был более доволен, сталь
гравировка на царство, и в этом он получил из-за пустяка. Это было
то, что питало больное эго, сцена, из которой можно было черпать силы, когда
люди давили на тебя в трамваях и забирали твои золотые часы.

Затем были книги о Наполеоне, их была целая полка. Многие
авторы сочли, что о нем стоит написать. Он просмотрел несколько
тома. Один был полон ужасных карикатур, от которых англичане пришли в
восторг. Он счел это самым оскорбительным и быстро закрыл его.
Вероятно, это объясняло, почему он всегда испытывал инстинктивную антипатию
к англичанам.

"Если вас интересуют вещи Наполеона..." - сказал назойливый клерк,
и Бин похолодел. Он спрашивает, если человек что-то заподозрил.

"Вовсе нет, вовсе нет!", - возмутился он, и отказался смотреть на
книги.

Он взял свою гравюру с изображением коронации, надежно завернул и пошел в
другой магазин в нескольких кварталах отсюда. Там он мог купить книгу о Наполеоне,
где у них не возникло бы подозрений. Он нашел книгу, которая выглядела многообещающе,
"Наполеон, мужчина и любовник", и еще одну, озаглавленную "Сто
Дней". Последние иллюстрации гробницы, в которых, как он отметил, в
Париж. Ее архитектура впечатляет его, и его руки задрожали, когда он провел
книги открыть. Его похоронили с помпой, даже с помпезностью.
Возможно, он был грабителем и убийцей, но на картине была изображена толпа
восхищенных зрителей, смотрящих вниз, туда, где лежала грудь мертвого колосса,
и на вершину купола, который закруглялся над этим царственным
саркофаг, дискриминирующая нация оправила крест Христа в золото
.

Пусть люди говорят, что хотят! При всем этом слава Господня есть
должно быть что-то в человеке не полностью стесняться.

И все же "Наполеон, человек и любитель", который он читал в тот вечер, подтвердили
его первое впечатление, что это странно непокрытый инцидент в его
Кармическое прошлое было, в целом, скандальным, чем он хотел бы
у "взяли про". Он сочувствовал бедному мальчику, изгнанному из своего
корсиканского дома, студенту-благотворителю из Бриенна, молодым
артиллерийский офицер, мечтающий о невозможном. Но как любовник - он покраснел
за свое безжалостное мертвое "я"; полька, маленькая
актриса, приславшая за ними, как за товаром. Ему показалось
, что даже не слишком привередливый Балджер был бы оскорблен такой
прямой жестокостью.

Ну, он платил очень дорого за это теперь боятся выходить в
наличие пара шикарных женщин неодолимо не строгий, не хватает
и отвагу простого Балджер, который, вероятно, никогда не было
кто стоит упомянуть.

И еще была бедная, жалкая Луиза Прусская. Бин уже успел
влюбиться в ее лицо, замеченное в рекламе королевы
Качественная обувь. Он напомнил о женской достоинства фигуры убыванию
неглубокие лестницы, арки пристают к мягкой глаза, ямочка на
круглый проверить. Ее послали подать на него в суд, на захватчика, чтобы разжалобить его
уговорами. Он заставил ее ждать, как лакея, а затем
цинично попытался выяснить, как далеко зайдет ее преданность своей стране
безопасность. И когда ее жалкая маленькая корзинка с уловками исчезла.
когда она была опустошена, ее маленькие ловушки раскрылись, он отправил ее обратно к ее мужу
с сообщением, которое растоптало ее женскую гордость и разбило вдребезги
надежды ее народа. Он слышал слово "хвастун". Ему показалось
, что Наполеон показал себя именно таким - пугливым и
невозможным хвастуном. Его покалывало от стыда. Ему хотелось поговорить с
этой королевой сейчас, как сделал бы джентльмен.

И все же он не мог читать книгу без определенного злого оживления.
Каким бы жестоким ни был его метод подхода, этот человек победил
больше, чем когда-либо может победить простая сила. Польская женщина полюбила
он; маленькая актриса последовала бы за ним на его одинокий остров.
Другие, слишком многие другие, признали его силу.

Он стыдился такого прошлого, но читал его с чувством вины. Он
вспомнил щегольшу, которая так смело встретила его взгляд. Он подумал, что она
была бы менее смелой, если бы могла знать мужчину, на которого смотрела.
Он положил "Наполеона, мужчину и любовника" на дно своего сундука рядом с
алым галстуком, который боялся надевать. Это была не та книга, которую можно было "оставить
с собой".

"Сто дней", которые он прочел на следующий вечер, были гораздо менее
обескураживающая работа. В ней говорилось о поражении, но о том, какое славное поражение!
Побег с Эльбы, высадка во Франции и марш на Париж,
покорение, где бы он ни проходил, явным магнетизмом своей личности!
Его дух воспрянул, когда он прочитал об этом и о испуганном бегстве этого
ничтожного узурпатора, не дожидавшегося простого слуха о его приближении. Затем эта дерзкая
ставка на бросок костей - Ватерлоо и бессмертие
позор. Он слышал сдавленные рыданиями голоса Старой гвардии, когда они прощались со своим лидером
почувствовал, как они в отчаянии сжимают руки!

Один в своей маленькой комнате, высоко над пылающими ночными улицами,
робкий мальчик читал о Ста днях и трепетал от воображаемых воспоминаний о
них. Дыхание, которое задерживалось на его губах, кровь, которая быстрее бежала по венам
его вены на концерте пошли на питание тела, в котором содержалась
существенная часть этого героя - он читал о себе! Он забыл о своем
убогом окружении - и о робости духа, которая привела его
так далеко по жизни почти с чувствами беглеца.

Повелители Судьбы сочли его действительно непривлекательным как великого
Император, мировая фигура, и, из-за своей гордости духом, постановил
что он снова должен в страхе ступать по земле как Бункер Бин.
Все указывало на это. Даже золотые пчелы Наполеона! Разве там не было
трех букв "Б" в его собственном имени? Позорная правда заключается в том, что его
окрестили "Бункер Бункер Бин". Таким образом, его любящая и глупая мать
простодушно пыталась умиротворить двух старых дядюшек Бункеров; безуспешно,
следует добавить, что каждый притворялся, что он занимает второе место
в названии. Но три буквы "Б" были там; разве они не указывали
экстрасенсорно для золотых пчел корсиканца? Действительно, астролог
в Чикаго однажды сказал ему за жалкие полдоллара, что эти буквы "Б"
в его имени имеют глубоко мистическое значение.

Опять же, он был выдающегося французского происхождения. Снова и снова его
обеспокоенная мать пыталась внушить ему это. Семья была старинной
и благородной, бежавшей из Франции во время преследований гугенотов в
Протестантскую Англию, где истинное имя "де Бонкер" было искажено
до "Банкер". Во времена его самого раннего недовольства этим названием
он даже попытался написать это на французский манер - "Б. де Бонкер
Бьен" - предполагая, что "Бьен" примерно по-французски означает "Боб".

Что может быть более естественным, чем то, что освобожденная душа, стремящаяся к другому телу,
должна была выбрать тело выдающегося французского происхождения? Простолюдин
неизбежно стремился бы стать патрицием.

Это было большое дело, о котором можно было мечтать, удивляться и рассчитывать.
Когда он был озадачен или встревожен, он прибегал к раковине - предмету, за который
он цепко цеплялся все эти годы, - сидя перед ним
долгое время, его глаза были устремлены на него с гипнотической напряженностью.

Что он должен значить для него? Поделившись своей жизни, чтобы быть изменен на это? Он
не сомневаюсь, что сейчас последует. Он уже был смелее в
посторонних глаз. Если люди смотрели на него высокомерно, он иногда смотрел в ответ.
 Этот агрессивный полный мужчина теперь не смог бы вытеснить его с
его места в машине одним взглядом.

Фраза "Наполеон финансов" остался в своем уме. Современно в
имя показалось ненадолго, чтобы предложить тот, кто заработал много денег
ничего, кроме наглости. Конечно, это не применялось к солдатам или
государственные деятели. Это было интересно. Если бы он заработал много денег, он мог бы переехать
в деревню, где было бы достаточно места для собаки. И казалось, что это примерно
единственное поле для приключений, оставшееся у этого своеобразного гения. Он начал
думать о зарабатывании денег. Он смутно представлял, как это делается: ты покупаешь
консервы, а затем ждешь, пока порежут дыню. Ты проникаешь во внутреннюю суть
вещей. Было обнаружено, что вы скупили ценные бумаги, стоимость которых за ночь утроилась
. Те, что упали в цене, были куплены
людьми, которые не были Наполеонами. В этом и заключалась суть дела. Наполеоновский
разум подсказал бы путь. "Наполеон знал человеческую природу как книгу",
сказал один из вдохновенных историков. Это было все, что вам нужно было знать. Он
решил изучать человеческую природу.

Ровно в десять минут первого в следующую субботу он положил
на стол старого Метцегера точную сумму в пять долларов восемьдесят семь
центов. Одним меньше способности человеческой природе могли бы сказать: "спасибо!"
и поставил пять долларов и девяносто центов. Зерна упали в ни
ловушка. Метцегер быстро взглянул на часы и молча взял деньги.
Он стал жертвой человека, который безошибочно угадал его.

Затем произошла одна из тех знакомых трагедий наемного раба.
Всю неделю он с нетерпением ждал игры с мячом. В тот день в штрафной
днем должен был выйти величайший питчер, которого когда-либо знал мир. Это
цифра вырисовывалась в его сознании, что неделю больше порой, чем все его
прошлых воплощениях. Он собирался отказаться взглядом своей собаки для того, чтобы
быть раньше на земле. Он видел тренировку и испытывал волнение от игры
первого состава. Он снова и снова переживал тот знаменательный момент, когда
судья подметает площадку короткой метлой и поправляет маску.

Нужное пальто было застегнуто, а шляпа натянута, когда
дверь внутреннего кабинета с резким стуком отворилась.

"Хочу тебя!" - сказал Брид.

Произошла судьбоносная, трепетный момент, в котором Брид был бы иметь
были взорваны, как будто магнат был беспричинно оскорблен его кто
однажды был удостоен второй похороны в Париже. Удержание Бина
от игры в бейсбол пробудило его прежнее "я", как, возможно, ничто другое
не сделало бы. Но, в конце концов, Брид был Бридом, и Бин
проглотил горячие слова, которые сорвались с его губ. Его смятение было
такой, однако, что Брид кое-что уловил.

- У тебя был ланч?

- Нет! - убийственно сказал Бин.

- Приготовь что-нибудь на скорую руку. Поторопись!

Теперь он знал худшее. День прошел.

"Не хочу ничего!" Это был миниатюрный взрыв в манере Брида.

"Тогда пошли!"

Он сидел за столом, и Брид бесконечно диктовал. Когда наступали паузы, он
писал едкие комментарии по поводу одежды Бриди, его скупости в вопросе
еды, его дефектов лица и некоторых предосудительных характеристик как
человеческое существо, которое сейчас воспринимается впервые. Он стал небрежен к
скрывая свое отношение. Однажды он уставился на отстегнутые манжеты Бриди с
таким злобным презрением, что Бриди перевернул их на столе, чтобы
осмотреть самому. Бин побледнел, чувствуя себя "готовым ко всему!", но
Бриди просто продолжал свою болтовню об акциях "Федерал Экспресс" и
"возврат по первой ипотеке составляет 4 процента. золотые облигации", и многообразные
другие imbecilities, что сейчас заполнены темный мир.

Он ревниво следил за письмами, на которые Брид отвечал и откладывал в сторону, и за
пачкой отчетов, которые он перекладывал из рук в руки. Его надежда была
что встреча могла быть кратким. Нет часы в комнате и он
несколько раз ощущал себя на отсутствующие часы. Затем он попытался оценить
время. Когда он решил, что уже час дня, он разнообразил свои заметки
кратким изложением характера Бриди, которое одобрили бы только его
злейшие враги. В два, как ему показалось, часа дня
он лишил его последних остатков моральной порядочности. Когда показалось, что пробило три
часа, он не осмелился записать, даже тайно
сокращенно, то, что, по его мнению, можно было справедливо сказать о Бриди. После этого
надеяться было бесполезно. Он расслабился в тупости большого отчаяния,
просто размышляя о том, что картина Балджера с Бридом под его каблуком
была слишком слащаво гуманной. Чего Бин хотел в данный момент, так это чтобы
Бриди привязали к столбу и отрезали от него отборные кусочки
тупым ножом. Он оживил картину.

Примерно в половине пятого, по его расчетам, раздался энергичный стук в дверь.

- Давай, - крикнул Брид.

Вошел хлопушка. Брид поднял голову.

- Седдаун! Представление об усилиях, предпринимаемых определенными сторонами для обеспечения контроля
конечно, благодаря обещанию создать стандартный скрипт на основе div-dend, это
правильная государственная политика для директоров была ..."

Заслонки сел и пристально глядя на Боба. Нет
кокетства в образ. Это был взгляд интересны и один полностью в
всерьез. Фасоли стало известно в начале паузы Брид это. В любой другой
раз он бы опустил глаза перед штурмом так сразу и
непрерывный. Теперь в его горячая ярость он включил заслонки в отблеске он
положите на нее без сознания отца.

Он увидел, что она была по-настоящему распутницей, не старше восемнадцати, он
был уверен. Невысокий; почти "пухлый", с пухлым загорелым лицом и серыми
глазами, как у старины Бриди, которые смотрели сквозь тебя. Он отметил эти детали
без энтузиазма. Потом он немного смягчился из-за ее платья.
Туфли - он всегда первым делом смотрел на женские туфли и терял интерес к
ней, если они были неприемлемы - были из коричневой кожи, на низком уровне, с
прилично высокими каблуками. (Он терпеть не мог женскую обувь в стиле здравого смысла.) Чулки
были из коричневого шелка. Пока что он одобрял. На ней был сшитый на заказ синий костюм
и жакет она сняла. " Рубашечные" - он знал, что их так и называли
"бельевые пояса" в витринах были кремовой мягкости и имели
линии того, что называется "стиль". Ее шляпка была из соломки, которая свисала
к лицу. "Некоторые комод, все в порядке!" - подумал он, а потом: "почему ты не
она взгляните на старые есть Cufflets, и сделать его правильно?"

Снова и снова он пристально смотрел на нее. Ее глаза всегда встречались с его,
не с каким-либо узнаванием его как человека, но с каким-то любопытством
интерес, который казался отстраненным, но не безличным. Он возмущенно попытался
перехитрить ее взглядом, но это было просто невозможно. Даже глядя
на ноги уверенно и не ударить ее наглостью. Казалось, она не
все равно, где он смотрел. Через несколько минут он сдержал свое
глаза на его записную книжку с достойной поглощения. Но он мог чувствовать ее
взгляд.

"- сохранить инвестиции, представленные этими акциями, на надежной основе
вместо"спекулятивной политики более крупных и "неустойчивых" сделок
твоя версия " воистину, который час " в game called?"

Таким образом, заключила Брид, с внезапным шумным, отложив бумаги в
открыть ящик в его сторону.

Бин посмотрел на него снизу вверх, с открытым ртом, опасаясь за его рассудок.

- Привет, Папаша! - сказал хлопушка.

- Привет, сестренка! Во сколько назначена игра?

- В три, - сказал Боб, все еще встревоженный.

Брид посмотрел на часы.

- У нас как раз есть время, чтобы успеть.

Он встал из-за стола. Встал Бин. Встал хлопушка.

- Отвезу вас в машине, - сказал Бриди, что было самым удивительным.

Бин оттянул воротник на своем внезапно сдавленном горле.

- Письма! Он указал на записную книжку.

"Пусть они будут готовы в понедельник в полдень. Давай! Сейчас половина третьего".

Ранний час был таким же невероятным, как и это социальное явление.

- Дочь! - воскликнул Бриди, мельком взглянув на хлопушку и решив, что
что он выполнил привычный социальный ритуал.

- Рад познакомиться с вами! - ошеломленно произнес Боб. Хлопушка дернула головой.
дважды кивнув.

Из интервала, который, должно быть, прошел до того, как он обнаружил себя сидящим на
трибуне между Бридом и флэппером, он смог вспомнить лишь
немногое. Его словно окутал густой туман. Однажды она поднялась, и он
увидел себя в быстро мчащемся автомобиле рядом с
поглощенным работой механиком. Он полуобернулся на своем сиденье и встретил холодный,
пристальный взгляд хлопушки; она улыбнулась, но быстро сдержалась, чтобы
возобновил пристальный взгляд; он знал, что Брид была рядом с ней. И туман
снова сомкнулся. Это было слишком невероятно.

Дважды прозвенел звонок, и в голове у него прояснилось. Он увидел бегущих к полю фигур в форме.
кэтчер поправил маску.
Величайший питчер, которого когда-либо знал мир, небрежно стоял в штрафной,
наклонился за горстью земли и запачкал ею чистую поверхность
нового мяча. Секундой позже мяч пролетел над тарелкой. Отбивающий
замахал веером, толпа завопила.

Внезапно Бин стал самим собой. Он знал, что Брид сидит за своим столом.
справа; слева от него была странная молодая женщина. Он быстро забыл
их личности, а также свою собственную, и вспоминал о них, но редко
во время последующей игры.

Это явление знакомо большинству из нас. Сыны человеческие, находящиеся под властью
магии этого живого алмаза, больше не являются маленькими единицами душ
ревниво настороже. Сердце говорит с сердцем обнаженно и без стыда; они
братаются в безднах, которые обычно непроходимы, волнуясь как один человек
перед гением двойной игры или в один голос провозглашая заслуженные
оскорбления в адрес удаленного и презрительного судьи. Это есть только там, на земле,
что они любят своих соседей. Там они слиты, и сваренных в
это идеальное целое, которое является, пожалуй, только дворники имитация никогда
на земле демократия сказал царят в небесах.

Больше не было Боба, Брида, хлопушки. Вместо этого были три
слившиеся души в трех изменчивых телах, три голоса, которые сливались в
приветствия или проклятия. В любой критической ситуации они инстинктивно хватались
за руки друг друга и, приподнявшись, с расширенными от напряжения глазами
вполголоса умоляли какого-нибудь запыхавшегося бегуна: "Вперед! Ну же, ты!
Ну, давай _on_!" Были и другие моменты высшей радости, когда они были
разорвало на ногах и спине были беспристрастно стучал. Не раз
за ними могли наблюдать, как они размахивали кулаками и кричали:
"Грабитель! Грабитель! Грабитель!!!_ на невозмутимого мужчину за тарелкой,
который просто взглянул на индикатор в своей руке и продолжил свой
профессиональный присед, как ни в чем не бывало.

И были моменты отрывистых разговоров, комментариев по отдельным игрокам
, перебора записей. С Бином разговаривал не Бриди.
затем. Это была одна освобожденная душа, общающаяся с другой. Он не слишком
аккуратно поставил Брид справа в считанные средний уровень Вагнера для
за предыдущий год и цена, которая была уплачена по новой
инфилдер. И брид в духе покорно сидела у его ног, благодарны ему
знания.

Отсутствующего игрока, - сказал Бриде, он был слишком стар-все тридцать пять.
Он никогда не вернется.

"Они возвращаются, когда учатся играть в мяч выше ушей", - парировал
Бин с трезвым умом. "А как насчет старины Сая Янга? Как насчет старины
Каллахана из "Сокс"? Как насчет Вагнера там - думаете, он всего лишь
девятнадцать... Эй? Скажи мне это!

Он с жалостью посмотрел на человека миллионов, которого заставили замолчать.

Двое мужчин забили с третьего и второго места, благодаря дикому броску.

"Внутри игры, есть?" сказал Брид.

"Внутри, ничего нет!" - возразил высокомерно фасоли. "Мэтти не могла вернуться к
второй и они _had_ бежать. Если бы этот Сайлас наверху не взбесился
в майке для боя и не попытался ударить полицейского у забора
мячом, где была бы ваша внутренняя игра? Ты думаешь, пираты
пытаются помочь им играть в "внутренний мяч"? Внутри - ничего!"

И снова Брид выглядел уважительно, а хлопушка слушала с блестящими глазами.

Финиш был близок. После того, как двое мужчин выбыли из игры в последней половине девятой партии, и
два удара были назначены отбивающим, не слишком уверенный одиночный бросок принес победу.
победный забег. Цепляющаяся троица взвизгнула, а затем ошеломленно развалилась на части.
Жизнь покинула магию. Огромная толпа тоже распалась на отряды,
хлынув к узким воротам.

Выйдя на улицу, Брид посмотрел на Бина так, словно был слегка озадачен и пытался
вспомнить лицо этого парня. Можно было представить, как он говорит: "Вероятно, какой-то парень
работает в моем офисе".

Отец и дочь сели в машину. Бин приподнял свою помятую шляпу. Брид
не обратил на это внимания; хлопушка позволила себе дважды серьезно кивнуть.
Мотор яростно пыхтел. В зернах, двигаясь на несколько шагов, обернулся. В
хлопушки, оглядываясь. Она смотрела мгновение, то самое удивительно
улыбнулся, улыбкой, которая, казалось, почти вокала со многими рад, слов. Боб почувствовал, что
слабо улыбается в ответ.

Он долго шел пешком, прежде чем сесть в машину, не отрывая глаз от тротуара, его
разум был заполнен видением. Когда хлопушка улыбался, это что-то делало с ним.
он, но что это было, он не мог сказать. У нее было другое лицо, когда она
улыбалась; ее приоткрытые губы придавали миру новую красоту. Он подумал, что
золотисто-каштановые волосы у нее просто замечательные. Это было похоже на золотисто-коричневого цвета
новой собаки. Он напомнил, мелкие детали ее лица, верхняя короткая
губы, прямой подбородок, ширине чела. Было что-то
сбивающее с толку в этом челе и глазах, как у ее отца - наверное,
поступала по-своему! Затем он вспомнил, что, должно быть, заметил значок
, приколотый к левому лацкану пиджака, который был сшит без
с большим трудом, он думал--на дает своему владельцу внешний вид
совершенное физическое развитие. Он не мог вспомнить, когда именно заметил этот значок.
возможно, в какой-то безумный момент игры.
бред, но сейчас он отчетливо стоял перед ним: "ГОЛОСА ЗА ЖЕНЩИН!" Что же
что означает в ее характере? Возможно, что-то не слишком приятное.

До сих пор-он снова пережил улыбка, которая, казалось, говорить.

 * * * * *

Три дня спустя, в конце послеобеденной шлифовальной работы, мрачный
старик за столом поднял глаза, когда Бин выходил из комнаты.

"С хорошим игру!"

"Хорошо!" сказал Боб, как он закрыл дверь.

Но для этого справки и один обстоятельствах Бин может быть
предполагается, что Брид уже забыл тот день. В других обстоятельствах был
площадь насыщенный желтовато-фиолетовый на руку которой Брид была безумно
вцепился в моменты экстаза, вместе с болезненными пятнами на правой
стороны, где локоть Брид почти непрерывно били его.




V


Последняя династия Наполеонов приходила в упадок. Чем больше Бин читал об
этом возможном прошлом "я", тем меньше он восхищался его проявлениями. A
Корсиканский выскочка, убийца, не джентльмен! Все это было слишком правдиво.
Очень хорошо, для этой хваленой силы воли, но к каким низменным целям она была применена
! Он был безжалостен и к себе, эгоист и
грубиян. Как это шокировало бы ту женщину, личность которой пока не установлена, которая
однажды стала матерью величайшего питчера-левши в мире
. Возьмем щеголя - конечно, это невозможно, но просто в качестве примера
предположим, что она когда-нибудь узнает о польке, и
актрисе, и других! Как бы она его возненавидела! И вы
не могли сказать, в какую минуту это может стать известно. Люди принимали
интерес к таким вещам. Он пожалел, что не предупредил графиню
Казанова, чтобы она держала это в секрете. Возможно, она проболталась.

Он должен углубиться в свое прошлое. Несомненно, были и уроки
можно сделать из наполеоновских эпизод, но только сейчас, когда он весь
смущает, что ... он, грубо говоря, был "очень сырые".

"При Наполеоне думать означало действовать". Так он прочитал в одной хронике.
Что ж, он будет действовать. И снова он стоял с бесстрашным взглядом у
портала сводчатого прошлого.

В восемь часов вечера он снова позвонил в третий звонок. У него был
опасались, что графиня Казанова, возможно, вернулась в Европу
с триумфом, но просьбы научного мира все еще были
преобладающими.

Он стоял в маленькой гостиной, и снова графиня появилась из-за
тяжелых портьер, держась пухлой белой рукой за ворот своего
алого платья.

Он был вынужден вернуться к ней, потому что графиня начала рассказывать
ему, что его аура была омрачена злобными ругательствами.

"Ты сказал мне, кем я был в прошлый раз, разве ты не помнишь? Ты знаешь, ты
сказал, что на доске было написано, кем я был... " Он не мог принести
он сам произнес это имя. Но графиня вспомнила.

- Конечно, совершенно верно! И что же вы хотели узнать сейчас?

Она смотрела на него из-под тяжелых век, олицетворяя загадку, сокровенное знание.


"Я хочу, чтобы ты сказал мне, кем я была до этого - до _him_".

Графиня быстро заморгала глазами, как будто это поторопило ее с подсчетом.

- И я не имею в виду "просто" раньше. Я хочу вернуться назад, на тысячи
лет - таким, каким я был _первым_. Он беспомощно оглядел комнату, затем
умоляюще посмотрел на графиню. Раскрасневшиеся и доброжелательное лицо
проблемных.

"Ну, я не знаю". Она задумалась, внимательно разглядывая свою няню. "Конечно, для нас возможно все
но иногда условия не совсем правильные
и вы не можете наладить контакт с теми, кто ушел
больше, чем на несколько лет. Теперь эта вещь тебе после ... я не говорю, что это не может быть
сделано-Ф мистер деньги".

"Если я узнал что-то хорошее, я ничего не забочусь о деньгах,"
он решился.

Графиня с интересом подняла глаза.

"Это можно так посмотреть, дружище, но сколько у тебя с собой?"

"Двадцать два доллара", - лаконично признался Бин.

"Вы бы расстались с двадцатью, если бы вам сказали то, что вы хотите знать?"

"Да, я больше не могу выносить этого другого".

Графиня на мгновение прищурилась, затем оживилась.

"Слушай сюда, друг! Это немного более тонкая работа, чем у меня.
но у них вечеринка неподалеку ... Дай-ка посмотреть... - Она протянула одну из
пухлые белые руки прижаты ко лбу в муках воспоминаний. "Я думаю, что
его зовут Профессор Бальтазар. Я никогда не встречался с ним, поняли, что я
в смысле? но они говорят, что он подлинно удивительно, что не ошибся; я говорю вам
все, что только можно. Ты сиди здесь, а я схожу посмотрю, не могу ли я
позвонить ему по телефону.

Она отошла за занавески, за которыми осторожно потянула за собой
раздвижные двери. Боб услышал шепот ее голоса.

Он с тревогой ждал. Его наполеоновское "я" уже угасало. Если бы только они
сказали ему что-нибудь "хорошее". Его мало заботили двадцать долларов.
Он мог бы обойтись, взяв взаймы семнадцать семьдесят девятый у Метцегера.
Голос все еще бормотал. Только хорошо пригнанные двери помешали Бобу
услышать что-то, что могло бы его заинтересовать.

"Это ты, Эд?" говорила графиня. "Послушай сюда. "Участник, о котором я тебе
рассказывал, думает, что он оригинальный N.B. - ты знаешь, кто - ну, он
повторитель; здесь сейчас хочу узнать, кем он был до этого, кем он был
_сначала_ ты пойми. И послушай, у меня нет нужной информации для этого, и я
хочу, чтобы ты поскорее приехал сюда и рассказал ему примерно о
десятиминутной беседе. Что это? Ну, им по двадцать, и я расстаюсь с тобой.
Но послушай, Эд, я понимаю, что эту вечеринку стоит поддерживать. Я
не знаю, что-то насчет него. Вот почему я говорю тебе. Я хочу, чтобы это было сделано
правильно. Конечно, я мог бы и сам потрудиться, чтобы справиться с двадцаткой; сказать
ему, что это Юлий Цезарь, или король Китая, или еще кто-нибудь, но у меня нет сил
продолжение следует, и вы не можете сказать, насколько сильно он может пригодиться позже.
Примите мой совет: он прирожденный верующий. Конечно, двадцать! Хорошо!

Двери разъехались, и графиня снова появилась между занавесками.

"Я боюсь, мне придется разочаровать Вас", - начала она. "Этот профессор был
позвал Т' дать несколько советов, чтобы один Vandabilts. Но я связался с его
личным секретарем, и он отправился его разыскивать. Нам придется
подождать и посмотреть.

Бин пожалел, что доставил столько хлопот.

"Возможно, мне лучше прийти в другой раз".

"Нет, не приходи! Ты сиди прямо здесь!" Она, казалось, слушать негласные
слова, глядя далеко. "Нет! - Под моего контроля, - говорит он придет; он на
сторону".

Бин был в ужасе перед этой мощью.

"Другое дело, - продолжала графиня в своей обычной манере, - сиди
совершенно тихо, когда он придет. Не сообщай ему, что хочешь. Позволь ему
говорить. Если он настоящий, он поймет, чего ты хочешь. Они
говорят, что он чудо, но что мы знаем об этом? Пусть он докажет это!"

Боб почувствовал, что они с графиней - пара проницательных скептиков.

Прозвенел третий звонок, и на лестнице послышались тяжелые шаги. Сам по себе
звук его нарастания был впечатляющим. Графиня заложила напоминать
палец на ее губы, когда она двигалась в сторону двери.

Появился пожилой мужчина в черном сюртуке свободного покроя.
не слишком кричаще новом, скорее студенческом, чем щегольском.

- Это мастер Бальтазар? - осведомилась графиня в своей лучшей манере.

- К вашим услугам, мадам! Он позволил себе вежливый поклон.,
наградил графиню блестящей высокой шляпой, а затем прикрыл свою
обширную лысину шелковой тюбетейкой, которую достал из внутреннего
кармана.

- Я боялась, что мы вас побеспокоили, - отважилась графиня, изящно,
извиняющимся тоном. - Ваш сектант сказал, что вы консультировали кого-то из
Вандалов...

- Сущий пустяк в повседневной работе, мадам! Он отмахнулся от этого жестом.
выразительно махнув рукой. - Моя миссия - служить. Вы хотели посоветоваться со мной?

- Не я, но этот молодой джентльмен...

- А! - Он повернулся к Бобу, который встал, глядя на него серьезными
глазами и задумчиво покручивая подкрученные усы.

"Я вижу, я вижу! Тюрьму души стремится к свету!" Он приближался к
Боб пристально смотрел, затем начал с драматической внезапностью, как будто в
поражение электрическим током от скрытых проводов.

"Что это ... что это ... что это такое?"

Боб попятился, защищаясь. Профессор, казалось, с трудом
вывести его завораживала взгляд, и начал извиняться к графине.

"Вы извините меня, мадам, но я должен попросить вас покинуть нас. Мой контроль
предупреждает меня, что я нахожусь в присутствии личности, более сильной, чем моя собственная
. Его мощный ум задает самые важные вопросы. Я буду
вынужденный раскрывать ему то, что он, возможно, не пожелал бы услышать третьему лицу
. Я вижу череду могущественных правителей, безжалостных,
пойманных с поличным - прошлое его души ".

Графиня с ворчанием удалилась. Двое мужчин посмотрели друг на друга.

[Иллюстрация: "Я боялась, что он вас смущает", - отважилась произнести
Графиня с элегантным извиняющимся видом]

Профессор был лишь эскиз человека, случайно, лихой, с головой
наискось и бегающие глазки навсегда исчезают из вопрошающего по лицу.
Он изобиловал в нечеловеческих углы и линии невозможно. Казалось , что он
должно быть, сначала было сделано довольно лихо, а потом наполовину
стерто и плохо починено неуклюжими, нерешительными касаниями. Его
беспокойные руки беспрестанно сжимали друг друга, как будто у него был этот момент
он сам познакомился и пытался придать встрече фальшивую сердечность
.

Когда он говорил, он имел обыкновение открывать рот на слово и проведение
это так, не более-чистый указательный пальцы наготове над собой outheld ладони. Это
казалось слушателя, что слово, когда оно пришло бы много значит. Его
только белые усы имели законченный вид, изгибая бодренько вверх.

"Садись сюда!" Властный палец указал Бину на стул, который он
недавно занимал.

Он нервно сел, испытывая то странное предчувствие, которое всегда внушали врачи
и дантисты.

"Потрясающе! Поразительно! пробормотал профессор как бы самому себе.
только на ухо. Он сел в кресло напротив Бина и долго и
пристально рассматривал его. Время от времени его лицо подергивалось, тело напрягалось, он
казалось, корчился в чьих-то злобных объятиях.

Бин вцепился в подлокотники своего кресла. Его покалывающие нервы были точны
очерчивали его позвоночник. Он ждал, затаив дыхание.

"Я вижу все", - вздохнул профессор в низким, торжественным тоном, его глаза
фиксируется над головой Боба. "Первый пышность и блеск трона. Ты
вырываешь его у людей, на слабости которых играешь с дьявольской хитростью
, ты поднимаешься к нему по телам бесчисленных людей, убитых в
битве. Сила через кровь! Ты жесток, ненасытен, хищный
монстр. Но возмездие приходит. Ты низвергнут со своего трона. Снова
ты взойдешь на него, но лишь на короткое время. Ты сражаешься в своей последней битве;
ты _lose_! Тебя схватили и увезли на одинокий остров где-то далеко
на юг, чтобы быть заключенным там до самой смерти. После я вижу
твое тело вернули в город, который когда-то был твоей столицей. Сейчас оно лежит
в тяжелом каменном гробу. Это в европейском городе. Я почти слышу это
название, но не совсем отчетливо. Я не могу вспомнить имя, под которым вы правили. Я
смотрю в бездну, и крики твоих жертв заглушают ее. Ужас нагромождается
на ужас!

Бин наклонился вперед, напряженный от возбуждения, с открытым ртом. "Да,
именно так я и думал об этом", - пробормотал он.

"Но это было всего несколько ничтожных лет назад, возможно, сто. Это проходит
с моей точки зрения. Я вернулся, от него--еще--крики тех
вы перебита эхо, но чуть-чуть ... та сцена меняется."

Профессор замолчал. Бобы съежилась в кресле, морщась при каждом
удар. Он вытер лицо и мятая плотно влажный платок в
одной рукой.

"Возможно, теперь это имя придет мне в голову", - продолжил профессор. "Но
ваша превосходная личность поначалу ошеломила меня; вы такой
своевольный, такой властный, такой безжалостный. Имя, имя! Он повелительно выкрикнул
последние слова и щелкнул пальцами в сторону нарушителя
контроль. - Вот! Кажется, я слышу...

- Не обращай внимания на это имя, - поспешно вмешался Боб. - Забудь об этом! Я... я не хочу этого знать.
Отойди подальше! - крикнул он. - Я... я не хочу этого знать. Отойди подальше!

Взгляд профессора снова стал похожим на транс.

"Ах! Какое облегчение освободиться от этой жажды крови!" Он глубоко вздохнул
и его глаза глубоко закатились под веки.

"Что это? Государственный деятель, все такой же хитрый, все такие же морщинки хитрости
жестокость вокруг рта. Город - Венеция четырнадцатого века.
Он одет в богато украшенную мантию и игрушки с инкрустацией
кинжал. Он замышляет убийство дожа..."

- Пожалуйста, отойди еще дальше, ты не можешь? - взмолился Боб.

Провидец снова попытался овладеть собой.

"В следующий раз я вижу тебя во главе римского легиона, идущего на битву.
Ты тиран, правящий одним страхом, и я вижу, что ты своим собственным мечом
ты отрубаешь головы...

"Отойди подальше", - взмолилась няня. "С меня... с меня хватит всего этого"
битвы и убийства. Мне... мне это не нравится. Возвращайся к самому первому.

Адепт терпеливо перенаправил свои силы.

"Я вижу поэта. Он поет свою бессмертную песню на обочине дороги в древнем
Греция. Он старый человек, немощный, слепой...

"Кое-что еще", - вмешалась настойчивая няня, решив не платить
двадцать долларов за то, что был слепой поэт.

Профессор резко взглянула на него. Возможно, его контроль не всласть
эти перерывы. Казалось, он подавляет слов нетерпения и начал
заново.

- А! Теперь я вижу ваше самое первое появление на этой планете. Вы родились
с другой, пока неизвестной нашим астрономам. Вы сейчас", - он опустил
его глаза на лице дамы--"египетский царь".

Обнаруживая никаких признаков неудовольствия на это, он продолжал обновляться
энтузиазм.

- Это было тысячи лет назад. Ты последний король додинастической эры
...

"Что за король - один из этих бойцов?"

"Ты мудрый и добрый король. Я вижу мирное королевство, населенное
довольными подданными".

"_ это_ то, что я хочу знать. Продолжай; расскажи мне больше. Женат?"

"Твоя жена - принцесса редкой красоты из... из Месопотамии. У вас есть
трое прекрасных детей, два мальчика и девочка, и ваш дворец на берегу
Нила - один из самых красивых и величественных дворцов, когда-либо возведенных
руками человека. Тебе служат рабы, а твои
государственные советники приходят к тебе со своими отчетами. Ты высокий,
красивый и с самой царственной осанкой. Ваша личная храбрость
не подлежит сомнению, вы искусны во всех мужских видах спорта, но вы не пойдете
на войну, поскольку вы совершенно справедливо ненавидите любое насилие. По этой причине здесь
мало что можно рассказать о вашем правлении. Оно было без происшествий и отличалось
только вашей мудрой и гуманной государственной мудростью..."

- Какое имя? - спросил Боб низким, благоговейным тоном.

- Имя... э-э ... имя ... о, да, я понял... имя Рам-тах.

"Могу ли я найти его в исторических книгах?"

"Вы не можете", - решительно ответил провидец. "Я, вероятно, единственный
живой человек, который может рассказать вам очень многое о нем".

"Когда же он ... передать?"

"В возрасте восьмидесяти двух лет. Он был глубоко скорбим по всем его
люди. Он был королем с сильным характером, суровым в моменты.
но всегда справедливым. С его останками поступили так, как было принято в те времена
, и мумия была погребена в царской усыпальнице, которая
сейчас покрыта песками веков. Что-нибудь еще?"

Бин наклонился вперед в своем кресле, его взгляд был погружен в то далекое,
славное прошлое.

- Сейчас, я думаю, больше ничего. Если бы я мог увидеть вас снова когда-нибудь, я бы
хотел спросить...

"Моя миссия заключается в том, чтобы служить", ответил другой, поглаживая усы
с Ловкой руки. "Что я могу сделать для вас, в любое время, мной командовать."

Графиня появилась из-за занавески.

"Условия были подходящими?" она спросила.

"Они были, по крайней мере _so_ далеко", - ответил профессор решительно, с
боковой взгляд на Боба, который, казалось, уходить.

- Послушай, друг, мне кажется, ты кое о чем забываешь, не так ли? - спросила
Графиня лукаво.

И Бин понял, что действительно кое-что забыл. Он исправился.
надзора с краснея извинения, в то время как профессор осмотрел
каминные украшения с рассеянным видом. То, что было двадцать долларов, чтобы царь
и государь царей? Он поклонился из комнаты.

Они слушали, пока не закрылась дверь в коридор.

"Вот твое, Эд. Ты это заслужил, я так и сказал. Боже! не правда ли?
хотел бы я быть под кайфом от этой дури".

- Ты поступила мудро, послав за мной, Лиззи. Ты бы убила его
прямо здесь. Как бы то ни было, он вернется. Он где-то работает клерком,
получает двадцать пять долларов в неделю или около того. Ему следовало бы отказаться по крайней мере от пяти
каждую неделю; деньги на сигареты, во всяком случае. В доме есть что-нибудь лишнее?

- Это пара бутылок пива в холодильнике. Боже! правда, он хорош!
Если бы у него только была такая булочка, какая есть у некоторых!"

 * * * * *

В своей маленькой комнатке высоко под сгорбленными плечами дома,
Банкер Бин сидел, перебирая свое кармическое прошлое. Вспоминая некоторые его моменты, он
содрогался. Этот коварный венецианец, замышляющий убийство, злобно играющий с
инкрустированным кинжалом; жестокий римлянин, правящий страхом, отрубающий головы!
И слепой поэт! Он предпочел бы быть Наполеоном, чем слепым поэтом, если бы
вы дошли до этого. Но король, мудрый, гуманный, красивый, виртуозный,
с принцессой редкой красоты из Месопотамии, которая будет матерью его
троих прекрасных детей. Это было ослепительное видение, разумная жизнь
и правильная, изобилующая величием как моральным, так и материальным.

Он стремился прожить свое долгое и мирное, но блестящее правление. Тогда
он рассказал о его смерти и погребения. Они сделали мумию его,
конечно. Где-то в эту самую ночь, в тот же миг его безжизненное
форма преставился в песках пустыни. Возможно, лицо изменилось, но
немногое за столетия. Он, Банкер Бин, лежал там в королевских одеждах,
руки сложены на груди, когда оплакивающие его подданные покинули его.

И что это значило для него сейчас? Ему показалось, что он увидел. Как король Рам-тах, он
был слишком миролюбив. При всей своей суровой и царственной осанке, мог ли он
не быть немного робким - время от времени боялся людей? И
Кармический закон все дальше и дальше увлекал его в жизнь, требующую насилия,
римского воина, венецианского заговорщика, корсиканского узурпатора!

Он увидел, что, должно быть, завершил один из этих обширных Кармических циклов. Что
он предполагал, что робость была естественной реакцией наполеона
бравада. Теперь он завершил круг и был готов снова стать
самим собой, своим Рам-тахом - способным, уверенным, бесстрашным.

Он выпятил грудь, расправил плечи и изучал себя в зеркале
: во взгляде было несомненное величие. От него исходила какая-то
свежая, странная сила.

Да; но как насчет завтрашнего дня - в большом мире? при свете дня, проходя мимо
полицейского на углу, внизу, в офисе? Остался бы он королем
в присутствии Брида, даже в меньшем присутствии Балджера или
старый Метцегер, у которого он намеревался занять семнадцать долларов и
семьдесят девять центов? С тем, что он король, все в порядке, но откуда другим
людям было это знать? Что ж, ему придется заставить их почувствовать это. Он должен
сначала узнать это сам; затем внушить это им.

Но ощущение нереальности возвращалось. Было почти лучше
вспомнить Наполеоновское прошлое. Об этом были книги. Он снова представил себе
мертвого Рам-таха в королевских одеждах. Если бы он только мог _видить_ себя
и быть уверенным. Но об этом не могло быть и речи. Это было бесполезно
желающих. В конце концов, он был бункер зерна, бедняжка, которым пришлось лететь, когда
Брид проворчал "Wantcha". Он сидел за столом, угрюмо уставившись в
вакансии. Он лениво размышлял о растрепанных усах Бриди; он думал, что
они были испорчены и убиты словами, которые произнес Бриди. Мгновение спустя
он осознал, что смотрит на нераспечатанное письмо на столе
перед собой.

Он взял его без интереса, поняв, что оно пришло от его тети
Клары из Чикаго. Она спросит, вступил ли он еще в Y.M.C.A., и
предупредит его, чтобы он был осторожен со сменой фланели.

"Уважаемые бункера" [началось], "мой дорогой муж перешел к его последнего отдыха
в прошлый четверг в 5 часов вечера он был весел и, казалось, не
сильно страдают. Похороны состоялись в субботу и были очень красивыми и
впечатляющими. Я не уведомил вас тогда, так как боялся, что шок
подействует на вас пагубно и что у вас может возникнуть искушение совершить эту
долгую поездку сюда, чтобы быть со мной. Теперь, когда вы знаете, что все кончено, вы можете
принять это спокойно, как я уже делаю. Специалисты по страхованию жизни
отнеслись к этому очень любезно и быстро оплатили претензию. Прилагаю деньги,
которые перечеркивают все, кроме...

Он развернул двойной лист. Там было еще много мелко исписанных
строк, но читать дальше он не стал, потому что там был сложенный чек. Его
дрожащие пальцы раздвинули концы, и его изумленные глаза остановились на
украшенной лицевой стороне.

Это было за десять тысяч долларов.

 * * * * *

В шесть минут девятого следующим вечером графиня Казанова,
нарушив свое профессиональное спокойствие, поспешно закрыла раздвижные двери
между двумя комнатами своей квартиры и бросилась к телефону, где
она отчаянно потребовала номер телефона. Задержка показалась ей бесконечной,
но, наконец, она заговорила.

- Это ты, Эд? Ради Бога, давай быстрее сюда. Грудь Лас -'
ночью снова здесь, и он получил у it_. Я не знаю, но что-то _big_, я
скажите вы. Он ведет себя как сумасшедший. Слушай сюда! Он хочет знать
можешь ли ты определить его местонахождение - увидеть, как оно лежит там, под землей. Ну, мумия;
да. М-у-м-м-и-е. Да, конечно! Он боится, что, может быть, его уже откопали
и поместили в какой-нибудь музей, но если она все еще там, он хочет ее заполучить.
Да, конечно, ты не понял? _want_ этого! Откуда... откуда я могу знать?
Решать тебе. Иди сюда! Конечно, пятьдесят на пятьдесят!

Бин лихорадочно поднял глаза, когда графиня появилась снова. Она приглаживала
волосы и поправляла комплект алой накидки. Ее собственное
волнение было очевидным.

"Все в порядке. Я думаю, он придет, но был на волосок от этого. Он был
джес собирал свои пожитки для Вашингтона. Получил телеграмму от президента
сегодня я приезжаю немедленно. Конечно, он пропустит большой гонорар. Президенту
плевать на деньги, когда речь идет о том, чтобы дать правильный совет..."

- О, деньги! - пробормотал Боб и презрительно махнул рукой.

Его поведение не ускользнуло от слушателя.

- В наши дни много денег, заработанных в спешке, - предположила она, - или раздобытых
каким-то образом ... мерзавцы, оставленные на вечеринки ... тысяча долларов, может быть ... две, три,
четыре тысячи?

Вновь он выступал нажимая жест, как если бы он был discommoded по
деньги. Он едва слышал ее голос.

Графиня так и не решился сделать еще одну попытку оценить его богатство.

Она замолчала, наблюдая за ним. Бин уставился на чистый квадрат на обоях
, где когда-то висела картина. Затем на лестнице снова послышались властные шаги
и снова графиня Казанова
приветствовал профессор Бальтазар в ее квартиру. Она выразила вежливое
сожаление о том, что его рассердило.

Профессор Бальтазар вручил ей свою блестящую шляпу, надел шелковую шапочку на свой
такой же блестящий череп и заверил ее, что его миссия
- служить. Боб не встал. Он по-прежнему смотрел на стену.

"Я буду JeS' оставить вас наедине с нашим другом", - заявила Графиня
очаровательно. Профессор вопросительно взглянул на нее, и она покачала
головой в ответ, но ее жест, когда она исчезла за занавесками
, был очень ободряющим.

Профессор посмотрел на Бина и слегка кашлянул. Бин перевел взгляд
на профессора и, казалось, собирался что-то сказать, но тот заставил его замолчать
повелительно подняв указательный палец.

"Ни слова! Я вижу все это. Ты навязываешь мне свою огромную волю.

Он сел в кресло напротив Бина и быстро начал::

"Я вижу тропу через пустыню. Я останавливаюсь возле храма. Повсюду песок
. Под этим храмом находится каменный саркофаг. Внутри него покоится
тело короля Тэм-раха...

- Рам-та! - мягко поправил Боб.

"Разве я не сказал "Рам-тах"? - настаивал провидец. "Там оно лежало запечатанным для
столетия, в то время как повсюду вокруг гробницы других королей были разграблены
охотниками за любопытством, ищущими интересные предметы для размещения
в своих шкафах. Но Рам-тах, последним царем додинастического периода,
хотя другие скажут вам по-другому, но это потому, что он так и не получил
в истории много, по причине его равномерно джентльменского поведения. Он
покоится там сегодня в точности так, как его положили. Я вижу все это; Я проникаю внутрь
нагроможденных песков. В этот момент луна освещает это место, и
ночная птица зовет свою подругу на тутовом дереве недалеко от
северо-восточный угол храма. Я вижу все это. Я там! Что это?
Что это я получаю от тебя, мой юный друг?

Профессор, казалось, повернул экстрасенсорное ухо в сторону Бина.

"Вы хотите... Ах, да, я понимаю, чего вы хотите, но это, конечно, по-человечески,
было бы невозможно. О, совершенно невозможно, совершенно, совершенно!"

"Почему", если вы уверены, что это там?"

"Мой дорогой сэр, вы спускаетесь в материальный мир. Сейчас я буду говорить с вами
как один практичный человек с другим. Просто потому, что это потребовало бы больше денег,
чем вы можете себе позволить. Это практически осуществимо, но слишком дорого.

- Откуда вы знаете?

"Это правда, я не знаю. Мой контроль предупредил меня, когда я пришел сюда, что
ваши обстоятельства внезапно улучшились. Я беру свои слова обратно. Я
не знаю, но - прошу прощения за прямоту - _ можете ли вы себе это позволить?

- Сколько это стоило? Вот что я хочу знать.

"Хум!" - сказал профессор. Он не смог добиться еще немного
время. Он напевать снова.

"Вот и труда и риска", - он решился, наконец. "Конечно, мои
агенты в Каире - у меня есть секретные агенты в каждом городе земного шара - могли бы
прибыть на место по моим тщательно сформулированным указаниям. Они могли бы сделать
работа по раскопкам. Пока все идет хорошо! Но им придется работать
тихо, и их накажут, если обнаружат. Конечно, то тут, то там
они могли давать взятки. Естественно, им пришлось бы давать взятки, а это, как вы, несомненно, знаете
, требует денег. Опять же, при заходе в этот порт пришлось бы подкупать
должностных лиц таможни, а они выросли в
цене за последние несколько лет. Моим контролем мне подсказывает, что это мумия одного
они усердно искали. Это единственное, что они не
нашли. Потери будут открыты и мои люди могут быть прослежены. IT
требуется колоссальная сумма. Сейчас, например, тысячу долларов", - он
рассматривать бобовые тесно и успокоился--"тысячу долларов не будет
больше, чем приступить к работе. Две тысячи, - теперь его взгляд был прикован к
Бину, - немного продвинули бы это дело. Три тысячи могли бы посчитать его довольно продвинутым.
неплохо продвинулся. Четыре тысячи, конечно, помогли бы еще больше, а
пять тысяч" - он видел, как тень смятения пробежала по лицу
его няня: "Я думаю, пять тысяч могли бы довести дело до конца".

Бин глубоко вздохнул. Профессор правильно оценил изменение в
его лицо при слове "пять тысяч", но это был внезапный страх, что его
всех десяти тысяч не хватит на эту грандиозную
операцию.

"Я могу себе это позволить", - коротко ответил Боб. Он едва осмеливался доверять себе, чтобы
сказать больше. Эмоции угрожали захлестнуть его.

Профессор подвергался той же опасности. Он тоже осмеливался доверять
себе, чтобы сказать не более нескольких необходимых слов.

"Должен быть аванс", - сказал он с наигранной холодностью.

"Сколько?"

"Тысяча - это не слишком много".

"Достаточно?"

"Ну, возможно, недостаточно", - заставил себя признать профессор.

- Я дам вам два сейчас. Остальное отдам, когда вы получите... когда вы получите Это.
вот.

- Признаюсь, вы меня тронули, - уступил профессор. "Я возьмусь за это".

"Как вы думаете, сколько времени это займет?"

"Я отдам распоряжения телеграммой. Возможно, месяц, если все пойдет хорошо".

- Я выплачу вам чек. При этих словах он сглотнул. Это был первый раз, когда он
употребил эти слова.

Графиня раздвинула занавески. Любопытно, что при ней были ручка и
чернила, хотя никто не обратил на это внимания.

В то утро Бин оставил в банке аккуратно написанную подпись
где его проект был передан на хранение. Позже он удивлялся, как каракули он
сейчас достигнуты когда-либо могли быть определены в качестве одной рукой.

И даже когда он писал, он сознавал, что графиня Казанова и
Профессор Бальтазар пребывали в таком же возбуждении, как и он сам.
Совершить это было большим подвигом.

Как и в прошлый раз, они подождали, пока он закроет нижнюю дверь.

"О, Эд!" - взволнованно выдохнула графиня.

"В доме есть что-нибудь незакрепленное?" - спросил профессор.

"В холодильнике есть пара бутылок пива, но _О, Эд _!"




ВИ


И снова мы повторяем многозначительные фразы из the Bard of Dress: "Он скроен так, чтобы
придать своей обладательнице вид идеально развитой фигуры. И
произведенный эффект настолько улучшает его фигуру, что он бессознательно стремится
достичь внешнего вида, который придает ему одежда; он расширяет грудь,
втягивает талию и стоит прямо ".

Психолог, этот Бард! остро угадывающий основной закон этого абсурда
природа человека. В нищенских лохмотьях мало кто может быть больше, чем попрошайками. В
королевских одеждах большинство мужчин могли бы быть королями; могли бы достичь законченного и
бесстрашного поведения, которое, как говорят, отличает королевскую семью.

Банкер Бин, божественно доверчивый, теперь ежедневно облачался в королевские одежды
, водружал на лоб изящную корону и шагал
вперед со скипетром в руке. Разумеется, эти атрибуты были невидимы; он
все еще не был заметным человеком на городской улице. Но, по крайней мере, они были там
для его собственных, озаренных правдой глаз, и он действительно "выпятил грудь, втянул
талию и выпрямился". Да, на глазах у нечеловечески больших полицейских
он бы сделал это.

Это, действительно, была одна из первых прерогатив, на которые претендовал его член королевской семьи. Он
обнаружил, что никому, кроме преступников, не нужно бояться
полицейских. Все еще могло быть правдой, что честный человек умеренного телосложения
и нежных чувств не мог пройти мимо без легкой
дрожи самосознания; но таковыми они были - самым поразительным
считается, что к ним относятся как к своим наемным работникам; в рамках закона человек
может даже приятно поприветствовать их, проходя мимо, и получить вежливый ответ.
Теперь Бин был готов подойти к кому-нибудь и сказать: "Добрый вечер,
Офицер!" Иногда он переходил улицу просто для того, чтобы выполнить это
очевидно, бесплодный ритуал. От этого у него напрягся позвоночник. Это помогло ему осознать
что он действительно был королем и отцом королей; это царственное начало
было в нем.

Однако столь заметный прогресс в его духе не был достигнут за один день. Это
произошло только после долгого размышления о его великолепном прошлом. И,
тоже после того как он предполагал то обстоятельство, что он теперь был человеком
значит. Последнее было не менее сложно, чем его реализации
царская власть. Он мало думал о деньгах, за исключением моментов нужды.;
мечтал о богатстве как о чем-то смутном, скорее приятном и не важном.
возможность. Но короли были богаты; не успел его царствование было
провозгласил денег был в его руке. И, конечно, к нему придет еще больше денег.
Как когда-то на берегах Нила. Он не задавал себе вопросов.
Он только знал. Он не задавался вопросом, как и откуда.

Прошло три дня, прежде чем он сообразил закончить чтение
Письмо тети Клары, прерванное при виде поразительной энкпроигрыш. Он
начал это письмо измученной и тривиальной единицей трудящихся масс.
Он закончил его самодовольной и величественной фигурой!

 "...Прилагаю чек, который списывает все, кроме 7000 долларов из этих денег.
 деньги твоей дорогой матери, которыми так опрометчиво распорядился дражайший Эдвард.
 много лет назад он спекулировал в надежде сделать тебя богатым человеком.
 Я рад сказать, что $5000 из этого я могу заплатить сразу
 деньги, которые я сэкономил. Я инвестируют на лет, как я
 мог бы пожалеть его, в запасе Федеральной курьерской компании,
 а теперь возьмите пятьдесят акций, которые я передам вам по номиналу,
 хотя они котируются немного выше, если вы готовы
 принять их. Остаток я заплачу, когда продам дом и мебель.
 Поскольку с уходом моего самого дорогого мужа у меня больше нет
 стимула продолжать работать. Я устала. Это
 хороший надежный запас, приносящий 4-1 / 2 процента. и я бы посоветовал вам
 сохранить его, а также вложить дополнительные деньги в тот же запас.
 очень приятный человек из Life Ins. office сказал, что за это нужно платить больше
 если бы бизнесом лучше управляли. Если бы вы обратили свои таланты
 в экспресс-бизнес, вы могли бы научиться управлять им самостоятельно
 потому что у вас всегда была хорошая голова в таких вещах, и,
 владея большим количеством их акций, вы могли бы получить другие
 акционеры изберут вас одним из своих директоров, что
 было бы прекрасным занятием для вас, не слишком тяжелой работой и
 достаточно времени для чтения хороших книг, которые, я надеюсь, вы найдете такими же
 теперь о вечерах вместо того, чтобы тратить свое время впустую на
 ассоциации сомнительного характера, разрушающие вашу
 здоровье допоздна и прочие расточительства, хотя я знаю, что у вас
 всегда были хорошие привычки.

 "С любовью",

 "Тетя Клара.

 "P.S. - Два дня шел сильный дождь".

Вот он! Деньги пришли к тебе. Федерал Экспресс был для него всего лишь названием.
Иногда он писал его под диктовку Бриди. Но его тетя
Клара была достаточно взрослой, чтобы разбираться в таких вещах, и он последует ее совету.
хотя работа директором экспресс-компании казалась столь же
неинтересной, сколь и, несомненно, респектабельной: тем, кем он временами был
достаточно безумной мечтой было то, что он должен стать основным владельцем бейсбольного клуба высшей лиги
и путешествовать с клубом - видеть каждую игру! Если бы
он временно стал директором курьерской компании, он
дал бы ясно понять, что может уйти в отставку в любой момент.

Ночью и утром он рассматривал себя в зеркале. Не по пути
обычное человеческое тщеславие; он был достаточно ясным зрением, как к
красоты своей нынешней оболочке; но глазами молодых
кто видит видения. Восхищенно разглядывая свое тощее тело, он пропел строчку
из стихотворения, которая казалась подходящей:

 "Построй себе еще более величественные хоромы, о душа моя!"

Он уже был убежден, что его следующее воплощение обогатит мир
чем-то гораздо более величественным, чем особняк, который он сейчас занимал
; он подозревал, что-то в духе Гордона Дейна. И
было не слишком рано начинать закладывать эти невидимые основы - думать
мысль, которая должна предшествовать делу. Он был настоящим королем,
и все же какое-то время ему приходилось притворяться наемным рабом, крепостным для разведения, и
подчиненным Балджера, рассматриваемым как простое зрелище.

Он начал вести с этими двумя долгие словесные беседы; бесшумные
разговоры, будь то поняли, в которых быстро шел диалог
невысказанным. Его сарказм в адрес Балджера по поводу того десятидолларового займа
был язвительным, безжалостным, остроумным, неизменно приводившим должника в ужаснейшее замешательство.
возразить было нечего. Бобовые всегда остается последнее слово, как
с Балджер и брид, превращаясь из них с легким презрением.

Он был менее жесткий на Брид, чем на партнера, из-за игры в мяч.
В человеке, который мог так вести себя в присутствии бейсболиста, должно быть, есть
что-то хорошее. Тем не менее, таким молчаливым образом он кратко проинформировал Брида
о своих намерениях работать сверх оговоренных часов, и когда Брид
был достаточно опрометчив, чтобы перейти на буйный тон, Бин заставил его замолчать, сказав
великолепное "Я не могу представить ничего менее важного!"

Он перенес эту молчаливую войну в общественный транспорт, и когда толстые
агрессивные мужчины уставились на него, потому что у него было место, он быстро и
остроумно довел их до такого абсурда в глазах общественности, что они
бежать в бессильной ярости. Некогда скромная уличная драка с хулиганом в два раза больше
его размер был увеличен в актерском составе. Теперь, как и подобает королю, было двое
хулиганы, которые корчились от боли, у каждого была сломана рука, в то время как худощавый
но мускулистый юноша со знанием джиу-джитсу хладнокровно ушел,
стряхивая пыль с одного из своих сильных плеч. Иногда он делал паузу
достаточно долгую, чтобы в нескольких достойных словах объяснить случившееся
восхищенному полицейскому, которому было трудно поверить, что этот юноша
победил двух таких сильных зверей. Иногда устраивался другой акт
, в котором он вручал изумленному полицейскому свою визитную карточку, а
позже объяснял ему тонкости своей науки, тем самым завоевывая его доверие.
бессмертная благодарность. Он подружился с этим офицером и был готов
никогда больше ничего не бояться.

Он сиял от этого нового упражнения. Он стал более остроумным, более властным,
в то время как остроты его противников превратились в жалкую болтовню. Он столкнулся с
катастрофой только однажды. Именно тогда его начала мучить совесть после
особенно ожесточенного нападения на Балджера, в ходе которого последний был
более чем обычно презрителен в вопросе просроченного долга. Он
чувствовал, что действительно был слишком строг с этим парнем. И Балджер, который
должно быть, он сам был одарен экстрасенсорикой, раз в этот момент оторвался от пишущей машинки
и без труда одолжил еще пять штук. В
более позднем оправдании Бин отметил, что он почти наверняка отказался бы от этой второй ссуды, если бы не его смягченное настроение в тот момент.
...........
........... И все же он был рад, что, руководствуясь инстинктивной скрытностью, скрыл
от Балджера все, что знал о своем новом богатстве. С Балджер известно, что он
имел тысячи долларов в банке, что-то подсказывало ему, что
тревожные осложнения неприятностями.

Несколько дней он размышлял об этих деньгах. В конце концов он решил, что
тысячу долларов следует потратить на достойную цель - соответствовать
своему новому положению. Тысяча долларов на данный момент дала бы ему
адекватное ощущение богатства. Еще три тысячи нужно заплатить
Профессору Бальтазару, когда его секретные агенты доставят Его из Его
давно скрытого места захоронения. Предположим, профессор сослался на неожиданные
расходы, чиновников, которых не так-то легко подкупить, или что-то в этом роде, и потребовал
дополнительную сумму? Сразу же, на многолюдной улице, он вызвал жаркую перепалку.
интервью с профессором, в которых провидец сказал, что сделка
была сделка, и что если он думал, что Боб был человеком, чтобы стоять
бред какой он был в самом деле дико ошибаются. Бин собирался
потребовать от него точную сумму, и его прощальный укол заключался в том, что профессору
лучше бы обзавестись новой партией средств управления, если его старые не смогли
сказать ему это. После того, как он остыл немного, рассудил он, если есть
были действительно какие-нибудь небольшие суммы профессор будет из своего кармана, он
разумеется, не имею в виду.

Это оставило ему четыре тысячи долларов, на которые можно было купить себе место в
директорат курьерской компании, как предложила тетя Клара. Он
многое узнал о покупке акций. Он знал, что существует метод
, называемый "покупка с наценкой", который значительно превосходит покупку акций напрямую
: вы получаете гораздо больше акций за заданную сумму.
Следовательно, он купит это и тем скорее станет директором. Ему нравилось
думать об этом положении в моменты меньшей экзальтации. Он вспомнил
свое детское "я", сидящее рядом с отцом на сиденье экспресса
вагон. Странно, как складывалась жизнь - иногда ты не мог вырваться
от чего-то. Может быть, он всегда был бы режиссером; все же он мог бы пойти
и в бейсбол.

Он вел свои дела с брокером без тени прежней
робости. Действительно, это дело ему порядком наскучило. Брокер забрал у него
деньги, и позже в тот же день он узнал, что контролирует очень большое
количество акций компании Federal Express. Он забыл сколько,
но он знал, что это количество соответствует его новые достоинства. Сделав это
он думал, что руководство может и подождать. Пусть они приходят к нему, если
они хотели его. У него были другие дела.

Там была новая собака.

Это был не последний из многих замечательных дней в жизни Боба, тот золотой
день, когда он помчался в магазин по продаже птиц и животных и заплатил последний
взнос выкупа за Наполеона. Существо радостно приветствовало его, как в былые времена,
сквозь стеклянную стену, отчаянно пытаясь лизнуть руку,
которая была так близко и все же так необъяснимо удерживалась.

Деньги были потрачены, и, по крайней мере, одна мечта стала реальностью.
Впервые он по-настоящему соприкоснулся с чудесным животным.

"Он знает меня", - сказал Боб, когда собака радостно бросилась на него.
"Мы были друзьями долгое время. Я думаю, он дошел до того, что ждал меня каждый день.
после обеда".

Наполеон выразительно рявкнул в подтверждение этого. Казалось, он
говорил: "Поторопись! Давай убираться отсюда, пока он не вернет меня в том, что
окно!"

Старик признался, что ему будет не хватать этого паренька. Он посоветовал
Боб предложил называть его "Нап". "Наполеон" - неподходящее имя для собаки с любым характером.
"Ты знаешь, кем был бы этот парень, если бы он был здесь сейчас", - сказал он на прощание.

"Наполеон" - это имя для собаки с любым характером".
"Ты знаешь, кем был бы этот парень, если бы он был здесь сейчас", - сказал он на прощание. "Я люблю тебя, ты делишь свою жизнь! Он был компаньоном, а не партнером
в полном объеме, что великий американский поезда-разбойник, Винтаж Chames. Уверен, что он
бы. Мой grantmutter она увидела его, как она может дотянуться
ЕНТ пальцем его тронуть!"

"Я позвоню ему вздремнуть", - пообещал Боб. Он перестал чувствовать себя виновны для
недостатки Наполеона I, но он был так же хорошо не иметь
имя используется слишком вольно.

Когда он вынес на улицу, возбужденная собака на поводке, он был горд,
чем большинство королей когда-либо приходилось бывать.

Так вот, он отправился осматривать квартиру. Наконец-то у него будут "апартаменты", причем
в районе, подходящем для растущей собаки. Он мало что давал
внимание в помещении подчинилось его мнению, и он занялся собой.
в основном наблюдал за воздействием своей собаки на различных уборщиков.
Некоторые были откровенно враждебны; некоторые скрыто. Некоторые не возражали против собак - но
были правила. А некоторые победили самих себя, проявив
чрезмерный энтузиазм, который явно скрывал безразличие или, возможно,
откровенную неприязнь.

Но дворник-был, наконец, столкнулись, кто устоял. Через десять секунд
Боб знал, что Кэссиди хотел быть другом для любой собаки. Он не лебезит
на животное, ни взорваться на похвалу. Он просто бросил взгляд или
два уважаемому руководителю, а потом потер голову, мастерски просто
задней стоячими ушами; это, в то время как он подвергается в зернах обстоятельства
в соответствии с которым одна пара-апартаменты, подходящие для легкой ежедневной уборки,
оказавшийся вакантным. The parties, как оказалось, устраивали голландский ланч
для группы своих друзей в 5 часов утра, и это было плохо
достаточно в месте, которое хорошо содержалось; но в сицилийском месте они
попали в переделку, что быстро привело к вызову скорой помощи для
хозяин и арендатор, а также патрульный фургон для его друзей, которых не было в
гораздо лучше держите себя в форме, хвала Господу. Но в заведении все было прибрано
и это был бы веселый молодой человек, который мог бы пропустить стаканчик,
или, может быть, два, а затем остановиться.

К тому времени Боб уже знал Кэссиди, и его осмотр квартиры был
поверхностным. Кэссиди будет щитом для пса в его
отсутствие. Кэссиди бы полюбила его. Пес, стоя на расставленных передних лапах,
касался грудью земли и, навострив уши, с горящими глазами, и
провоцирующим сопрано бульканьем приглашал мир к безумной игре.

Кэссиди только сказал: "О, г'ван! Ты бы хотел, сейчас!" Но каждое слово было
ласкать. И Кэссиди стал уборщиком у Бина.

Он переехал на следующий день, привезя свои вещи на такси. Кэбмен
заявил, что никогда не видел такой "классной" собаки, как Нап, и озвучил
жизнерадостное пророчество о том, что на любом стендовом шоу он заставит их всех выглядеть
как дворняг. Он получил чаевые в размере пятидесяти центов в дополнение к
возмутительному гонорару, который он потребовал за то, что забрался так далеко на север, хотя у него была
внешность человека, чрезмерно употребляющего спиртное, и, вероятно, он не мог бы
квалифицирован как судья по собакам.

Установка Бина под руководством Кэссиди была произведена без
отсрочка. Апартаменты оказались полностью подходящими для короля в период
отсрочки. Там были спальня, гостиная, альков рядом с последней, который
Кэссиди сказал, что это библиотека и "хорошее место для сна", а
за ней было женское уменьшительное от кухни, красиво названное "а".
"мини-кухня".

Бин чувствовал себя насекомым в таком лабиринте. Он забыл, куда
он положил вещи, а затем, пораженный обширностью и количеством комнат,
забыл, что искал, потерявшись в отвлеченном и
бесплодном осмотре стен. Он должен покупать вещи, чтобы развесить их на стенах,
особенно из-за некоторых пятен на стене гостиной или
тронного зала, куда в пылу сражения, несомненно, были доставлены некоторые блюда из
позднего голландского обеда.

Но он знал, что купить. Офорты. В журнальных историях, которые он читал,
помимо очень богатых персонажей, у которых были галереи старых мастеров,
было два класса: одни без вкуса, которые захламляли свои комнаты
дорогой, но опрометчивый безделушечник; и тот, который мудро удовлетворился
"несколькими хорошими гравюрами". Он купил несколько хороших гравюр в универмаге
по 1,97 доллара за штуку и чувствовал себя безупречно. И когда он
расставив свои книги - о Наполеоне I и Древнем Египте - он был готов
играть в игру жизни. Миссис Кэссиди "убирала" его комнаты, а Кэссиди
уже проявил преданность старого и испытанного слуги. Кэссиди
заставляли его чувствовать себя феодалом.

Ночью, когда Дремота вела так и не решенную битву с диванной подушкой, или
спала, свернувшись калачиком на диване, высунув полдюйма глупого розового языка
сквозь зубы он прочел о Египте, черной земле,
где жили первые великие люди древнего мира. Он пожирал
плоды лотоса, тамариска, граната и держал кошек на
будь святым. (Забавно, то чувство, которое он всегда испытывал по отношению к кошкам - боялся
их даже в детстве - оно сохранилось в его существе!) Там он жил
и правил в этой плоской долине Нила, между границами
невысоких гор, пока его имя не было занесено в книгу мертвых,
и он на какое-то время отправился в чертог Осириса.

Или, возможно, он читал отчеты обществ экстрасенсов, подписанные людьми с
любым количеством заглавных букв после их имен: хладнокровными учеными,
университетскими профессорами, психологами, серьезными студентами - всеми, кто был
постоянно находя новых и замечательных медиумов и достигая
общения с бестелесными. Он мог бы рассказать им несколько вещей.;
только, конечно, он не хотел выставлять себя дураком. Он мог бы _показать_
им тоже кое-что, когда пришли секретные агенты профессора Бальтазара
и принесли Это.

Или он заглядывал в опаловые глубины своей раковины и видел видения своего
грядущего величия, в то время как Нап, не обращая внимания, сдергивал одну из своих
туфель и притворялся, что находит ее чем-то живым и грозным, чтобы быть
рычал, тряс и жестоко терзал.

 * * * * *

В одно прекрасное утро пришла повестка от Бриди, которого
задержали в его загородном доме из-за той же болезни, которую Балджер когда-то так
грубо диагностировал. Бин должен был отнести почту и сделать свою работу там.
Машина ждала внизу.

В другое время экспедиция, возможно, привлекла бы его. Он изучил
фотографии этого загородного места в воскресных газетах. Теперь это означало
разлуку с его собакой, которая уже проявляла к Кэссиди
большую нежность, чем оправдывали обстоятельства; и это означало
отсутствие в городе в то самое время, когда могли появиться секретные агенты
вместе с этим. Конечно, он мог отказаться ехать, но это стоило бы ему
его работы, а он еще даже не был директором курьерской компании.
Удрученный, он приготовился к путешествию.

"Лучше принять некоторые вещи вместе", - предложил Талли, который передал
для него. "Он может держать вас в три или четыре дня".

Балджер вошел вслед за ним в холл.

"Осторожно, бабушка, Демон!" - предостерег Балджер. "'Ф и старик
Я что-то подсунуть ей в чай".

"Кто ... кто она?" - спросил Боб.

- Просто его дорогая, милая старушка мать, вот и все! Уговаривать тебя до смерти!
Страдалица! О! скажи!

Выйдя на улицу, его уныние нисколько не развеялось, когда он обнаружил
хлопушку в ожидавшей его машине. Она слегка кивнула ему дважды
и посмотрела на него с той особенной стальной добротой, которую он так хорошо
помнил. Он был несомненно добрый, того гляди, еще
непримиримый что-то в его качество, что тревожит его. Он удивлялся, что
она точно хотела.

"Залезай", - скомандовал хлопушка, и Бин забрался внутрь.

"Скажи ему, куда сходить за твоими вещами".

Сказал ему Бин.

"Я рад, что нам по пути. Папаша в ужасном состоянии. Он выругался
сегодня утром у его собственной матери, и он хочет, чтобы ты поскорее был там. Может быть,
нас арестуют за превышение скорости.

Бин искренне надеялся, что так и будет. Ухудшение здоровья Папаши было достаточным испытанием. Но
он хранил молчание, полагаясь на бдительность превосходной
полиции. Машина добралась до квартиры, отапливаемой паром, без приключений.
однако он быстро забрал свой чемодан и передал
собаку на неопределенный срок некоему Кэссиди, который нагло забирал
больше, чем дружеский интерес к нему. Кэссиди прямо говорил о том, как "мы"
должны его кормить, как будто он уже был совладельцем животного.

Автомобиль летел дальше, увеличивая скорость, что было незаконным чуть ли не с
начало. Он подумал, что полиция не о чем. Он мог бы написать
резкое письмо в газеты, подписанное "Возмущенный пешеход", только это
было бы слишком поздно. Его несло со скоростью тридцать пять
миль в час в присутствии человека, который этим утром обругал
его мать. Ему хотелось, чтобы он мог, скажем, на один день вернуть Брида туда
на берега Нила - заставить его строить пирамиду или пропалывать поля.
грядка с лотосами, нога или без ноги! Он бы ему показал!

Он перенес это негодование на молодую женщину рядом с ним. Он хотел, чтобы
она перестала так на него смотреть. Это заставляло его нервничать. Но приглушенный
один-два взгляда на нее обезоружили это чувство. На вид она была ничего,
подумал он, у нее красивые руки и "все такое" - она сняла
перчатки, когда они вышли на открытое место, - и она ничего не сказала,
именно этого он больше всего боялся в представительницах ее пола. Он вспомнил, что она сказала
с самого начала не произнесла ни слова. Он мог бы подумать, что забыл о себе.
если бы не этот взгляд скрытой решимости, который он
встречал так часто, как только осмеливался.

Молодая собака выскочила из подворотни перед ними и яростно угрожала машине
. Они оба нажимали на воображаемые тормоза машины ногами и
руками и натянутыми нервами. Щенок, на дюйм избежавший смерти, побежал обратно
к своему спасенному дому с видом человека, который хорошо выполнил свой долг. Они
перевели взгляд с собаки друг на друга.

"Я бы сделал их противозаконными", - сказал Боб.

"Как ты мог? Идея!"

"Я имею в виду моторы, а не собак".

"О! Конечно!"

Их немного свели вместе.

"Вы занимаетесь собаками?" - спросил хлопушка.

Он заколебался. "Занимаетесь" собаками, казалось, означало нечто большее. "У меня только
один сейчас", - признался он.

Лесистые холмы, летал на них, белая дорога подтолкнув вперед, чтобы их
колеса.

"Вы заинтересованы в движение?" снова требовали заслонки.

"Да", - сказал он.

"Бабушка будет в восторге, узнав это. Так много молодых людей не в восторге".

"Какой это марки?" - спросил он, готовясь выглядеть просветленным, когда ему скажут
название транспортного средства, в котором они ехали.

"О, я имею в виду Движение - _the_ движение!"

- О, да, - пробормотал он, запинаясь. - Очень заинтересован! Он вспомнил значок на
ее куртке и предупреждение Балджера о Бабушке-Демоне.

"В этом году мы с бабушкой участвовали в параде прямо до Вашингтон-сквер.
Квадрат. Если бы она не была такой старой, мы бы обе сбежали в Лондон, и нас бы
арестовали на Стрэнде за разбитые окна".

Боб вздрогнул.

"Сейчас мы делаем наш флаг для следующего парада - большое синее полотнище с
золотой звездой для каждого штата, который поднял женщину из ее унижения,
дав ей право голоса".

Он опять вздрогнул. Хотя юридического лет для франшизы, он
никогда не голосовал. Если бы вы попытались проголосовать, какой-нибудь надзиратель бросил бы вам вызов.
и вы бы не хотели, чтобы вас отправили в карцер. И что это было за
молодец! Политики получили то, что хотели. Но это он оставил при себе
.

"Бабушка наденет на тебя значок", - пообещал щеголь. "Мы должны использовать
каждое малое средство".

Он был еще над этим вызывает недоумение, когда им исполнилось через шлюз,
навязывания с ее путаницей из кованого железа и позолоченной, и чинно
снижение скорости жатый широкий доехать до большая груда серого камня
, где располагались ООН-филиал Брид.

[Иллюстрация: "Дочь!" - сказал Бриди, мельком взглянув на
хлопушку.]

Более высокая и, как показалось Бобу, более симпатичная девушка, чем хлопушка, шагнула вперед.
отошла в сторону, глядя на Боба, когда они проходили мимо. Можно было прочесть ее взгляд
как нельзя было прочесть выражение лица хлопушки. Оно было возмутительно томным.

"Флиртует со всеми подряд, без разницы с кем!" - объяснил тот.
Хлопушка ядовито фыркнула.

Боб неловко рассмеялся.

"Она моя родная дорогая сестра, и я люблю ее, но она идеальная кошка!"

Боб издал губами неодобрительные звуки.

"Я полагаю, люди задавались вопросом, где я был", - признался
хлопушка, когда они спускались по гранитным ступеням. "Я забыл сказать им, что
Я ухожу. Лучше поторопись с Папашей, а то он кого-нибудь убьет.

Мужчина взял его сумку и прошел впереди него в большой зал.

- Тоже занят! - с горечью крикнул хлопушка.

Он нашел Бриди запертым в большой светлой комнате, окна которой выходили на
запад. Под окнами зеленый холм плавно спускался к берегу величественной реки
, а за ним возвышались другие холмы, мерцавшие в дымке.
Легкий ветерок колыхал ярко-полосатые навесы. Брид за письменным столом
повернулся спиной к ярмарочной сцене и разозлился.

"Примите письмо Г.М. Уоткинса, президента и Н.К. Рай'вея", - начал Брид.
когда Бин вошел в комнату. "Уважаемый сэр, ответьте на ваше письмо от 23-го числа.
скажи "Ой!" будь проклята эта нога, не обращай внимания на дорожное движение.
теперь я думаю, что в ближайшем будущем ситуация может улучшиться, чтобы исправить то же самое в
"соответствие заявлениям, официально сделанным на конференции, состоявшейся в Лас-Вегасе"
Джанвари не примет вас вовремя, если будут внесены изменения, искренне ваш
прикажите принести сюда обед, и, возможно, вам придется задержаться на три-четыре дня
после этого Ух ты! чертова нога поправляется, возьми письмо Х.Дж. Хоббса вторым"
помощник вице-президента Д.н. Л.С. Райуэй, Нью-Йорк, Нью-Йорк, дорогой
Хоббс, отметьте это, постоянно обновляйте свои, даже датируйте начало закупок акций.
продвигаться так быстро, как считается разумным, в данных обстоятельствах это удерживается очень редко
небольшие партии и слишком активный рынок могут породить глупые представления
об этом ... "

Дневная работа продолжалась, достаточно привычно, за исключением
междометий Брида; он много раз произносил слова, которые не следовало "записывать
". И еще forebore зерен, чтобы записать свое любимое критику его
работодатель платье. Есть все основания для них. Брид никогда не смотрел
менее расширенным комод. Но мысли Боба были заняты той старшей сестрой.
У нее были удивительно опущенные глаза. Он узнал ее в
когда-то как идеальный человек, с которым можно потерпеть крушение на необитаемом острове.
Она флиртовала и к тому же была помолвлена, не так ли? Неважно. Он разрушил сам
ее, и они жили в Мидии съедобные коренья и ягоды, а некоторые
консервы вещи с корабля, и он построил шалаш из "родной соломы", и
нашли месторождение рубинов, сбор бушелей из них, и он стал ее
жених тот самый день, дым спасать пароход черная
горизонт. И на протяжении всего идиллического союза они всегда думали об этом острове с некоторой долей сожаления.
они так прекрасно провели там время.
А его старший сын, который был левшой, подал мяч, который стал причиной
отчаяния каждого отбивающего в обеих лигах!

Таким опустошающим был этот единственный опущенный взгляд. Это видение,
пользовался пока он ел на обед принесли ему, может быть
длительная. Он не помнил и четверти восхитительных
случайностей, которые возникают, когда подходящие мужчина и женщина терпят крушение на
острове, но он поднял глаза от своей тарелки, увидел, что Бриди смотрит на него и
его обильная еда с выражением такой каменной злобы, что он не мог больше есть
Запейте его стаканом разбавленного молока и одним сильно
гигиенический крекер!

Но во время перерывов в дневной работе видение острова стало
размытым из-за необычной энергии хлопушки. Что она имела в виду, говоря, что
смотрела на него таким образом? В этом было что-то зловещее. Ему пришлось
признать, что каким-то оккультным образом она лишила его силы воли. Он не верил
, что осмелится потерпеть крушение на необитаемом острове с другой,
если хлопушка узнает об этом.

Наконец, Брид прекратился.

"Пусть они будут готовы утром", - распорядился он, имея в виду письма.
он продиктовал. "Займитесь собой, когда у вас будет время", - добавил он
гостеприимно. - А теперь мне нужно доковылять до своей комнаты. Если увидишь снаружи женщин
, скажи им, что они внизу, если не хотят меня слышать.

Он стоял, балансируя на одной ноге, с толстой тростью в каждой руке. Бин открыл
дверь, но в коридоре никого не было. Брид хмыкнул и начал свое
продвижение. Это было, пожалуй, не более разумно вокал рассмотрения
его провокации.

Бин обнаружила пишущую машинку и сел на нее, свою записную книжку перед ним. На
мгновение он вернулся к видению острова. На них могли напасть
дикари с другого острова, и он отбивался от них винтовками
он спасся с корабля. _She_ перезаряжала для него оружие,
и перевязывала ему голову, когда он был ранен. Последнюю половину он провел в отчаянной битве
С запачканной повязкой на лбу.

Раздался резкий стук в дверь, и она открылась
прежде чем он успел позвать. Вошел хлопушка.

"Не буду вам мешать", - сказала она и подошла к окну, как будто
она находила это место интересным только с точки зрения пейзажа.

Боб вежливо пробормотал что-то и принялся за свои письма. Хлопушка была
неумолима. Она села в кресло своего отца и придала себе прежний вид
непреклонная доброта к нему. Он стучал по клавишам машины. Хлопушка
ужасно мешала ему.

Несколько мгновений спустя в дверь снова постучали, и она снова открылась
прежде чем он успел позвать. Проницательного вида, довольно опрятная пожилая леди с
тщательно уложенными волосами стояла в дверном проеме.

"Не буду вам мешать", - сказала она, и Боб снова пробормотал.

"Мистер Бин, моя бабушка", - сказал хлопушка.

"Продолжайте свою работу, молодой человек", - сказала пожилая леди
повелительным тоном, когда Бин подтвердил правильность презентации. "Мне нравится
смотреть это".

Она села на другой стул, очень прямая в своем лавандовом платье, и
присоединилась к хлопушке, разглядывающей наемную рабыню. Это была
несомненно, Бабушка, Демон.

Бин продолжил свою работу, размышляя, насколько мог, над словами
Брид, что она, должно быть, довольно грубая старая тусовка, ходит повсюду, голосует,
разбивает окна, втягивает своего невинного юного внука в то же самое
безрассудная жизнь. Хорошая штука! Он не удивился, когда услышал, как через мгновение зажглась спичка
, и понял, что бабушка курила
сигарету. Ожидай чего угодно в этом роде!

Он хотел, чтобы они ушли до того, как он дочитает последнее письмо, но они
продолжали сидеть, и бабушка наполнила комнату дымом.

"Теперь он закончил!" - провозгласил хлопушка.

"Сколько тебе лет?" - спросила бабушка, когда Бин нервно встал из-за машинки.
Он попытался небрежно изобразить, что должен "сосчитать".

"Дай-ка я посмотрю." - "Сколько тебе лет?" - Спросил я. "Сколько тебе лет?" - Спросил Боб.

"Сколько тебе лет?" Я-двадцать три прошлый вторник".

Старушка одобрительно кивнула, как если бы это было что-то свое
кредит.

"У вас вредных привычек?"

Бин слабо начал ответ, призванный быть шутливым, но в то же время оставляющий много информации
о его привычках, о которых можно было догадаться. Но Демон не потерпел ничего подобного.
это.

"Курите?"

"Нет!"

"Пейте?"

"Нет!" Он отчаянно гадал, знает ли она, где остановиться.

"Как ваше здоровье? Когда-нибудь часто болели?"

"Я не могу вспомнить. У меня был люмбаго, когда мне было семь".

"Хм! Азартные игры, играть в карты, делать ставки на скачках, ходить бойню с
много молодых чертей по ночам?"

"Нет, я не знаю", - сказал Боб, с намеком на угрюмым вызовом. Он хотел
добавить: "И я тоже не хожу голосовать и не бью окна", но он
не был способен на это.

- Ну, я не знаю... - Она задумалась, поправляя одну из своих многочисленных затяжек
седых волос, и, глядя мечтательно в поток дыма, которые поднимались
от ее сигареты. Она, казалось, было интересно, действительно ли она стоит
дать ему на этот раз. "Ну, я не знаю. Мне кажется, что ты
был слишком хорош, чтобы быть правдой".

Она встала и выбросила сигарету в окно. Он думал, что освободился.
Но у двери она внезапно повернулась к нему еще раз.

- Что, во имя времени, ты натворил? Неужели тебе никогда не было весело?

Но она не дождалась ответа.

- Я знала, что ты ей понравишься, - сказала хлопушка. - Ну разве она не совершеннейшая старушка?
дорогая?

- О, да! - ахнул Боб. - Да, да, да, в самом деле! Она такая!




VII


Однажды Бин посетил представление фокусника и там пострадал
опосредованно от агонии, которую перенес один из его добровольных помощников.
Конферансье учтиво попросил о помощи "какого-нибудь доброго джентльмена из
аудитории". Он был настойчив, оказывая на сопротивляющихся
давление своей лучшей эстрадной манеры.

Когда пауза стала неловкой, пристыженный мужчина, ссутулившись, вышел
вперед с места у прохода под сердечные возгласы. Он поднялся по покрытому ковром подиуму
от прохода к сцене, споткнулся о рампу и уронил
шляпа. Затем фокусник изводил его под злобное ликование
зрителей. Он вытащил игральные карты, белых кроликов и предметы
женской одежды из-под пальто своей жертвы. Он усадил его в
кресло, которое развалилось. Он дал ему подержать коробку и ударил его током
электрическим током. Он потерял свои часы и обнаружил их в кармане пострадавшего мужчины
. И когда испытание закончилось, было обнаружено, что в найденной шляпе были
морские свинки. Добрый джентльмен из зала был показан
невероятно неуклюжим, безмозглым и с манией к мелочным
воровство. С пылающим лицом и потухшим взглядом он, спотыкаясь, вернулся на свое место
, где дама, которая до этого демонстрировала по отношению к нему публичные манеры
жены по отношению к мужу, теперь притворилась, что он полный и
оскорбительный незнакомец.

Я говорю, что Бин когда-то страдал опосредованно с этим альтруистичным болваном.
Его страдания сейчас не были опосредованными. В течение трех дней он переносил на
сырье своей души мучения еще более гениально боронование.

Сидеть взаперти по три часа в день с Бридом было достаточно скверно, но
привычка немного притупила его чувствительность к этому. И он мог смотреть
Подойди и запиши красивым сокращенным почерком, что он думал о
нем.

Но другие Бриды!

Миссис Брид, представительница одной из старейших семей в Омахе, как он
узнал, приводила его в ужас. Она была продвинутой модельершей - он был вынужден
признать это - но она больше не была красива. Она была сорванной розой
которую слишком долго хранили; лепестки заржавели, смявшись по краям
. Он задавался вопросом, хотела ли Бриди когда-нибудь потерпеть крушение на необитаемом
острове вместе с ней. Она рассматривала Бина через стеклянно-золотое оружие с
длинной рукоятью, и в двух последующих случаях, когда она обращалась к
она называла его мистером Брауном. Однажды, встретив его в холле, она, казалось,
поверила, что его послали починить телефон.

И более высокая сестра хлопушки с томным взглядом - как быстро
она пробудила его от того золотого сна о низменном атолле и
потерпевшем крушение корабле в далеком море. Она действительно флиртовала с "кем угодно", без сомнения.
насчет этого. Она ловко продемонстрировала Бобу непоколебимую убежденность в том, что
он отчаянно влюблен в нее, и что так ему и надо для такого
самонадеянного ничтожества. Она разговаривала с ним, прихорашивалась под его пристальным взглядом и
сводила его с ума манера смертельного плутовства. Затем она полетела, чтобы оказать
такое же обаяние на любого из блистательных молодых людей, которые
постоянно проезжали мимо в больших черных автомобилях. Они
были молодыми людьми, которым, по-видимому, нечего было делать, кроме как "увлекаться"
разными вещами - верховой ездой, теннисом, поло, гольфом. Для всех них она была
уверенной в себе очаровашкой; как раз из тех девушек, которые могут выставить тебя дураком
и рассказать об этом.

Двадцать четыре часа спустя после ее первого нападения на него он все еще разрушал
корабль у входа в ту лагуну, но теперь он наблюдал за большим
сестра тонет в третий раз, пока он безмятежно спасает кочегара, чтобы
разделить его романтическую изоляцию.

Заслонки и бабушка, Демон, были еще более возмутительным, и,
что было хуже всего, они встревожили его. Озадачен, как к своей цели, он знал,
не то, что Обороны. Его унесло каким-то тайным и зловещим
течением к концу, который он не мог предугадать.

Хлопушка подстерегала его в любое время, когда бы он ни появился. Неужели
он открыл дверь, она притаилась в коридоре; неужели он искал убежища в
полумраке библиотеки, она встала, чтобы противостоять ему из самого темного уголка;
планировал ли он виртуозный побег по задней лестнице, она ворвалась к нему
из засады в каком-то экзотическом кустарнике, чтобы спросить, каким путем он думал пойти
. Он никогда не думал таким образом, чтобы не оказаться
ее собственный. Существо было пиявка! Если бы только она говорила, он считал,
что он мог выбросить ее. Но она ничего не говорила. Она просто
ненасытно шла рядом с ним. Иногда ему казалось, что он замечает
легкую тревогу во взгляде, которым она смотрела на него, но, в основном, это был
взгляд чего-то спокойного, надежного, безжалостного. Что-то! Это нервировало его.

Обычно было вероятно, что Бабушка, Демон, присоединится к ним,
серебряный портсигар болтался у нее на поясе. Тогда его сильно осаждали.
Возможно, они говорили бы о нем через его голову, обсуждали бы его аргументы, как
если бы он был каким-нибудь новым животным из конюшни.

"Говорю тебе, он больше чем на дюйм выше меня", - объявила хлопушка.

"У-у-мм!" - ответила бабушка, оценивая рост Боба прищуренным глазом.
"У-у-мм!"

"Покажи ей!" велел заслонки, более громким голосом, как будто она верила
его глухим. Она схватила его за руку и раскрутил его вокруг себя, чтобы встать с его
у нее дома.

"Там!" - напряженно сказала хлопушка, ее глаза смотрели вперед. "Там!"

"Ты жульничаешь!" - обвинил Демон.

"Ни капельки! - и посмотри, какие у него квадратные плечи!" Она повернулась, чтобы указать на
эту грацию животного.

"Ты когда-нибудь принимал какие-нибудь наркотики? У тебя когда-нибудь были подобные привычки?" поинтересовался Демон.
Ясно Бин признаться необычную силу пробудила в ней
подозрение. Возможно, он наркоман!

Он запнулся убого, желая Брид бы послать за ним.

"Я ... ну, я раньше этого необходимо предпринять серы и каждый мелассы
весна ... но я никогда не держал его, после того, как я ушел из дома."

- ГМ! - сказала старая леди, глядя, как если бы он мог рассказать гораздо больше, если он
выбрал.

- Она схватила одну из своих бицепсов. Ему не было стыдно за них. Ночные
и утренние тренировки с этим домашним тренажером дали о себе знать, хотя он был
еще не таким впечатляющим, как изобретатель тренажера, который в журнальной
рекламе с такой любовью смотрел на свою согнутую руку.

- Ради всего святого! - почтительно воскликнул Демон.

Боб пришел в восторг, чувствуя себя первобытным зверем пещерных времен,
привыкшим подчинять женщин силой.

После этого они, казалось, молчаливо согласились, что будут притворяться, что показывают
его над "территорией". Боб ненавидел тех основаниях, которые были обеспокоены данным
последний квадратный дюйм в ужас формальность, а большой стакан
в зимнем саду было душно, как не протолкнуться, перегретый зал.
И он знал, что они "вытягивают его". Они многозначительно смотрели друг на друга.
всякий раз, когда он говорил.

Они расспросили его о молодости, но узнали только, что его
отец был "занят экспресс-бизнесом". Он был умело скрытен.

Верил ли он, что женщин по закону следует приравнять к пьяницам,
слабоумным и преступницам? Он не верил, если уж на то пошло. Пусть они
голосуйте, если они захотят. У него были другие вещи, о которых нужно было подумать, более
важные. В любом случае, его это не особо волновало. Голосование не принесло никакой пользы.

Он занял идеальную позицию, чтобы разозлить женщину-суфражистку. Она будет
уважать оппозицию. Беспечное безразличие, с которым она не может смириться. Бабушка
набросилась на него и превратила в мясистую массу. В течение получаса
он вяло обещал напомнить ей, чтобы она вручила ему значок, прежде чем он
уйдет; и были дальнейшие разговоры о том, что он выступит на следующем параде в качестве
член Мужской лиги за избирательное право женщин или, по крайней мере,
в колонке сочувствующих мужчин.

Он задавался вопросом, задавался вопросом! Пытались ли они убедить себя, что он был
подходящим человеком для работы у старого Брида? Он мог себе представить это по отношению к
ним; как только они подумали о голосовании, они начали вмешиваться в дела
мужчин. Однако это подозрение спало, когда он был с хлопушкой
наедине. Иногда он осознавал, что ему очень нравится быть с ней. Он
решил, что это потому, что она не разговаривает.

Наступил вечер его последнего дня. Брид в порыве болтливости
сказал: "Хватит с меня этого, завтра уезжай в город!" Хлопушка и даже
Демон, казалось, был взволнован этим заявлением. Он решил быть
более чем когда-либо настороже. Но они поймали его совершенно открыто.

"Как тебе нравятся его волосы, разделенные таким пробором посередине?" - спросил
хлопушка с расчетливым взглядом человека, который обдумывает изменения в
жилом доме.

"У-у-мм!" - серьезно подумал Демон. "Неплохо. И все же, возможно..."

"Именно об этом я и думал!" - сердечно сказал хлопушка. Затем, чтобы
Фасоль, ее тон слегка приподняты:

"Каким образом?"

"Нужно выйти кучу телеграмм," соврал Боб.

"Да, все в порядке! Мы будем вас ждать", - сказал язычок. "Вон там"
она добавила, указывая на самый дорогой беседку на месте.

В сумерки через час он пробирался крадучись вниз по задней лестнице
и сделал осторожный крюк в основании. Он искренне хотел, чтобы держать
далеко от беседки. Подождут его, не так ли? Что ж, он им покажет!
Всегда шпионят за человеком, преследуют его! Какое им дело до этого
есть у него привычки или нет ... какие-нибудь привычки?

Но он оказался под воздействием чар, которые, как говорят, приносят
Безвольная птица в пасти змеи. Предательские ноги потащили его
к ловушке. Запах сигареты ударил в его возмущенные ноздри. Он
слышал приглушенный дуэт.

Говорили о нем! Конечно! Он хотел бы вломиться к ним и на
некоторое время побыть неким корсиканским выскочкой в одном из своих самых
неприятных настроений. Это бы их немного успокоило. Но вместо этого он
стал чем-то совершенно другим. С хитростью краснокожего индейца
он скрылся на фоне ухоженного кустарника и
подкрался к бормотанию. Наконец он смог расслышать слова сквозь грохот ударов
из его сердца.

"Откуда ты можешь знать"? - говорил Демон. "Ребенок твоего возраста?"

Тон заслонки был спокойным и уверенным, как тот, кто относится
явление это стало обыденностью.

"Я понял это в ту самую первую секунду, когда увидел его ... что-то пронзило меня"
просто так - я не могу сказать как, но я знал ".

"Ну, откуда ты можешь знать о нем?"

"О, он!" Эти слова подразумевали, что хлопушка осуждающе махнула
рукой. "Ну, я знаю о нем точно так же; вы не можете сказать откуда.
Это овладевает тобой!"

Демон: (Протяжно) "У-у-мм!"

Хлопушка: "И он тоже иногда приводит меня в ярость!"

Поднялась суматоха, как будто они собирались уходить. Боб отступил на дюжину футов
прежде чем снова смог дышать. Так это была их игра, не так ли? Он разберется с
этим!

Он ждал, когда они выйдут, но они, очевидно, ограничились продолжением
этого властного разговора. Затем, словно ледяная волна, поглотившая его, раздалось
имя - "Томми Холлинз". Оно прозвучало голосом Демона, неразличимые
предшествующие ему слова. И в голосе хлопушки послышалось "Томми Холлинз!"
мягко, как показалось, ласково. По правде говоря, хлопушка принюхивался и раньше.
произнеся его, и понюхает имел в виду добродушного презрения, но бобы
потеряли нюхать.

Теперь он имел ее! Томми Холлинс! Он опознал юношу, желтоволосого,
розоволицый мужлан во фланелевых брюках, который всегда был рядом и который, казалось,
"влезал" почти во все. Он обнаружил залихватский близость
между двумя. Так что это был Томми Холлинс. Он сразу почувствовал большое
облегчение; он беспокоится не за единственное внимания этого
молодая женщина. Пусть Томми Холлинс беспокоиться! Он мог признать, что теперь, как могила была
его тревоги. И в нем ничего не было. Он мог встретиться с ней без
боясь. Он был почти готов дружелюбно подойти к ним и провести
час в легкой беседе. С этим намерением он сделал несколько шагов вперед,
но снова раздался голос хлопушки, отвечавшей, по-видимому, на какое-то
неслышимое предостережение. Оно раздалось, холодное и ужасное.

"Меня не волнует. У меня есть право выбора отца своих собственных
дети!"

Он покраснел от стыда за этот язык, краснеть он чувствовал, монтаж его очень
пальцы. Он бежал оттуда. Он увидел, что в тот момент не было на свете
разговор. И даже когда он бежал он поймал длительного демона
"У-у-МММ!"

И все же, когда он уходил утром, хлопушка, как всегда, поджидала его,
материализовавшись из, казалось бы, пустого коридора. Он поздоровался с ней.
Впервые он не задавал скрытых вопросов. Он думал, что она ему очень нравится.
теперь она ему очень нравится. И она была, несомненно, хороша на вид в Белом ее
теннисный костюм; волосы, как пятна Сон в ее золотисто-коричневого цвета, был
филе с алой лентой, и ее глаза засияли от нее посвежела
лицо с непривычной Искра--решение, уверенность, - что это было? Он
решил, что знает.

"Томми Холлинз выходит играть", - соизволила она объяснить
ракетку она несла. "Ты рад уйти?"

"Рад снова видеть мою собаку". Он улыбнулся как светский человек. Он был по
грани кокетства, теперь, когда он знал, что это будет безопасно.

"Мы привезем его тоже вместе, в следующий раз".

"Ну, в следующий раз!" Он небрежно отложил его в сторону.

"Ты снова выйдешь, достаточно скоро. Я просто знаю, что у Папаши будет
еще один тяжелый приступ - через неделю или около того".

Он мог бы поклясться, что глаза дочери Бриди блеснули холодом.
предвкушающая злоба. Он содрогнулся за Бриди. И он пожелал Томми
Холлинсу удачи в его сделке. Действительно, флирт! Все одинаковы!

"Чаббинс!" - позвал издалека потерявший сознание отец.

"Да, папаша!" Она крепко сжала его руку. "О,
через некоторое время у него родится другая, не волнуйся!" И она ушла,
с этим злом в сердце, к отцу, который сейчас выздоравливает.

Изумленный, он направился к засаде Демона. Она набросилась на него
из-за полуоткрытой двери.

"Я хочу сказать одно слово, молодой человек. О, не думайте, что я не вижу
как идут дела. Я не слепой, хотя мне семьдесят шесть! Если ты
то нежное и невинное создание, за которое себя выдаешь, ты остерегаешься
себя. Я знаю вас всех! Если вы не вырветесь один раз, вы это сделаете
в другой. Я бы предпочел, чтобы вы покончили с этим раньше и оставили это в прошлом
все позади - не перебивайте - но вы здоровы и опрятны, насколько я могу судить
и у вас хорошая ситуация. Я не говорю, что это не может быть
хуже. Но если вы не ... ну, вы видите, что вы _stay_ таким образом. Не попробовать
скажи мне. Я достаточно повидала мужчин на своем веку...

Он оторвался от нее по зову Бриди. Хлопушка дернула головой.
дважды, очень аккуратно, когда машина проезжала мимо теннисного корта. Она была
начала заниматься волейболом с Томми Холлинс, который был disporting
сам, как молодой жеребчик.

"Chubbins!" он думал. Неплохое имя для нее, хотя она пришла
странно от Брида. Впервые его укололи иглой
подозрения, что Холлинз, возможно, не тот человек, который нужен для "флэппера".
Когда ее называли "Чаббинс", это почему-то казалось другим. Возможно,
Холлинс, которому на вид было всего двадцать, не "сделал бы ее счастливой". Он подумал, что
это то, что семья должна рассмотреть очень серьезно. Он
сознавал готовность рассмотреть это сам, как друг семьи.
семья и доброжелатель Чаббинса.

 * * * * *

Он снова был в квартире и в присутствии документа, который
выбросил из головы все породы. Никогда еще он в воображении не переставал быть королем.
Рам-тах, лишенный исторического упоминания из-за своей мудрости и доброты.
Он с сочувствием смотрел на загородный дом Бриди, думая о
своем собственном дворце на берегу медленно текущего Нила". - вероятно, сделанный
это место похоже на лачугу!" - ликующе подумал он. И милосердный
монарх закончил свое правление в мире, чтобы быть великолепно похороненным, чтобы
покоился безмятежно, пока его засыпало песком - пока--

Не пробил час. "Мои люди добились успеха после невероятных испытаний",
писал профессор Бальтазар. "Товары будут доставлены вам"
В четверг вечером, десятого. Я надеюсь, что окончательный платеж будет готов, поскольку,
полагаясь на вашу честь, я внес аванс..."

Остальное не имело значения. На его честь, несомненно, можно было положиться.
Деньги были честно заработаны. Способный человек этот Бальтазар! Он
получено, что с завидным секретности. Боб боялся, что гончие
в ежедневной прессе. Они могут узнать, кто он был, кем он был;
узнайте истинную личность Банкера Бина. Все это могло всплыть
в газетах! Но Бальтазар знал, как это сделать. Он одобрил осторожность,
которая побудила его заговорить о "благах"; в этом было что-то почти
остроумное.

Он высунулся из окна, прислушиваясь, щуря глаза вверх и вниз.
Освещенный проспект. В его голове царила неразбериха относительно того, как это можно было бы сделать
наиболее подходящим для него образом. Мрачное видение катафалка, запряженного
четверкой величественных вороных лошадей, поначалу завладело его разумом. Но это было
отвергнуто; смерти не было! И зрелище вызвало бы комментарии.
Идея о скорой помощи, которую он затем рассмотрел, казалась такой же
невыполнимой. Это нужно было сделать тихо; Бальтазар бы знал.
Доверься Бальтазару!

Он слышал ритмичный комок-комок копыт по асфальту
тротуар. Это было в настоящее время под звуки колес. В
оставьте вагон попал под уличные фонари. Бальтазар ехал рядом с возницей
его сюртук и блестящая высокая шляпа были заменены на
одежду обычного гражданина. Позади них, в фургоне, он мог
различить очертания Предмета. Это пришло к нему обычным путем.
оставьте вагон, в общий ящик, а водитель даже не носить
черная маска. Бальтазар был коварно ускользал от обнаружения, делая вид, что там
нечего было скрывать.

Он отошел от окна и с сильно бьющимся сердцем пошел открывать
дверь. Они уже были на лестнице. Бальтазар шел первым.
С невероятной наглостью он убедил Кэссиди помочь нести Его, и
Кэссиди предупредил курьера, чтобы тот остерегался этого поворота и не
сорвался в воду.

Его опустили на пол в тронном зале. Кэссиди и
expressman свободно засопел и посмотрел на вещь, словно недоумевая, как два
мужчины никогда не был равен ему.

"Будет brickybac", - сказал Кэссиди добродушно.

"Что зал забит пылью", - сказал expressman с кажущейся
неуместность.

"Я заметил, что он сам", - сказал Кэссиди.

- Здорово забили мне глотку, - хрипло продолжал курьер.

- Щедро заплати людям, и пусть убираются восвояси, - сказал Валтасар.
Боб сунул обоим деньги, и они ушли.

"Вы не смогли бы заставить меня сделать это снова за вдвое большую сумму", - сказал
Бальтазар: "Нервное напряжение, в котором я находился. Детектив таможни
шел по нашему следу, но один из моих людей позаботился о нем - в темном углу.

Боб вздрогнул.

- Они не...

- О, ничего серьезного. Через несколько дней он будет в полном порядке. У меня есть
топорик. Он многозначительно указал на ящик.


Но для Бина это было слишком поспешно. Он не мог освободиться - так казалось
- под взглядом Валтасара.

"Не сейчас! Не сейчас! Ты выполнил свою часть работы - здесь!" Он передал Бальтазару чек
, выписанный им ранее вечером.

"Тогда я вас покину", - сказал профессор. "Но вот что, не берите в руки
это много. Это может развалиться. Я прощаюсь с тобой, мой юный друг.

Бин, стоя у двери, прислушивался к его удаляющимся шагам. Профессор
насвистывал. Он узнал мелодию "Позвони мне как-нибудь дождливым днем". Это
была живая мелодия, и профессор передал ее умело, но довольно мягко.

Дверь закрылась, он снова уставился на ящик, скрывавший его самого.
Мертвое "я". Он был беспомощен перед этим. Жилище из плоти великого
короля, который позже появился в мире как Наполеон I, а теперь был
Банкер Бин! Мог ли он вынести это зрелище? Он дрожал и сознавал свою слабость.
И все же когда-нибудь это будет сделано.

Раздался энергичный стук в дверь. Все было обнаружено!

Преступление с нападением в темном углу было прослежено до его двери.
Бальтазар предал его. Египетские власти обнаружили
их пропажу. Вещь была на месте. Его поймали с поличным.

Он добрался до двери и осторожно приоткрыл ее на дюйм. Кэссиди стоял рядом.
там, вооруженный топором. Они применили бы насилие!

"Топор!" - сказал Кэссиди, добродушно протягивая оружие. Он вытер рот
тыльной стороной ладони. В комнату вкрался аромат пива.

- Фр Брокс брикибак! - вкрадчиво произнес Кэссиди.

- Спасибо! - сказал Боб, принимая инструмент.

- Мы приехали из округа Сем, Мэйо, он и я, - вызвался Кэссиди.
- Спокойной ночи!

Бин снова повернулся к ящику. Это нужно было сделать немедленно. Обнаружение было
слишком вероятным. Он осторожно просунул лезвие под одну из досок и
надавил. Гвозди с визгом ужаса, как они были сняты. Задача
достаточно просто; ящик был хлипкий дело выдержавшим так
трудное путешествие. Но после того, как все доски были сняты, он выглянул на улицу
из-за закрытых жалюзи, наполовину ожидая увидеть полицейских
привлеченных к месту происшествия.

Его глазам предстал гладко упакованный слой "эксельсиора". Это было скорее
успокаивающе. У него возникло ощущение, что он распаковывает любой случайный предмет.
Наконец-то обнажился деревянный футляр, который окутывал его!

Охваченный благоговейным трепетом, он долго смотрел на нее. Он узнал ее.
ручная работа, он видел дюжину таких в музее в парке. Он
опустился на колени рядом с ним и благоговейно провел рукой по его раскрашенной поверхности. Во многих
цвета птиц и зверей, и людей в профиль, и странные знаки, которые
он знал, что картина-письменный; процессии рабов и волов, и жнецы
и водоносы. Краски были свежими под покрывающим их лаком.
Чувствовался даже запах лака. Он подумал, было ли содержимое - если
Оно - в таком же замечательном состоянии сохранности. Он постучал по
тонкому дереву - кедр, подумал он, или, возможно, платан. Звук был
музыкальный, гулкий; та же нота, что вибрировала много тысяч
лет назад.

Сон пришел на запах, казалось подозревать, что поле может содержать
еда. Он протянул его передними лапами в верхнюю часть корпуса и предал
рвение.

- Наполеон! - строго крикнул Боб, называя пса полным именем
впервые. Его изгнали на его ложе и дали понять, что
покидание его повлечет за собой неприятности.

Мысль о корсиканце вернулась с новым значением. В этом воплощении
он ощущал, возможно, смутно припоминал, свою египетскую жизнь. Разве
его не тянуло непреодолимо в Египет? "В тени
пирамид, - прочитал он в истории, - завоеватель Италии мечтал о
великолепии и власти короны и скипетра, а по возвращении во Францию
после египетской экспедиции он со свойственной ему энергией взялся за дело
работать, чтобы осуществить мечту..." Это было достаточно ясно. Теперь он знал
внутренний смысл купленной им гравюры, на которой Наполеон
стоял в глубокой медитации перед Сфинксом. Все они - король, император,
Бин - были мечтателями, которые воплощали свои мечты в жизнь. Он долго размышлял,
уставившись на футляр; странной формы вещица, повторяющая
линии человеческого тела. От шеи плечи округлялись
изящно. Они были сокращены, чтобы дать владельцу внешний вид
совершенного физического развития; по крайней мере, казалось, они ему подошли аккуратно.

Бобу пришло в голову, что кейс не должен лежать ничком. Это наводило на мысль о
смерти там, где ее не было. Он достал еще "эксельсиора", пока не смог
поднять кейс. Она оказалась на удивление легкой, и он прислонил ее вертикально
к стене. Теперь он пытался притвориться, что все закончилось. Он
собрал доски, эксельсиор и ящик и сложил их в кучу на
мини-кухне, которую они примерно заполнили.

Но неизбежно его привели обратно. Он стоял, положив руки на крышку
выдвинутого ящика, сделал долгий дрожащий вдох и осторожно снял ее
. Его глаза остановились на закутанной фигуре внутри, затем медленно опустились.
поползла вверх по пожелтевшему полотну и остановилась на обнаженном лице.

Он попытался слабо предвестником это лицо, но никогда его видения
подошли к актуальному в горы, красота. Благородный лоб
широкий, нос прямой и целеустремленный, подбородок смелый, но изящный. В
гримнесс рта был освобожден на слабый подъем верхней губы,
возможно, отголосок улыбки, с которой он встретил смерть. Есть
сверкнули зубы из-под губы. Глаза были мирно закрыты;
веки освещали их тайны, как будто они могли затрепетать и открыться
снова. На щеках и подбородке виднелась заметная темная борода;
волосы над бровью были черными и обильными. Это было царственное лицо, лицо
повелевающее, хотя и добродушное. Было слишком легко поверить, что корона
хорошо ей подошла. И в конце не было никакого ослабления, нет
впалые щеки и впалые виски. Морщины были полными. В целом
Цвет был насыщенно-красного красного дерева.

Он провел дрожащей рукой по лицу, пригладил густые волосы, коснулся пальцами
твердых губ, которые почти улыбались. Под льняной тканью он мог
видеть, где руки были сложены на груди. Пониже правой челюсти
безошибочно можно было узнать родинку, которая странным образом сохранилась на лице самого Бина
. Он снова провел рукой по чертам лица, затем подтверждающим жестом
провел рукой по своим собственным. Пристально и долго он изучал каждую деталь, ноздри,
брови, уши, волосы, кончики только что показавшихся зубов.

"Боже!", выдохнул он. Это было едва ли не больше, чем шепот, и была произнесена в
всем почтением.

Тогда--

"_God! как я изменился!_"




Раздел VIII


На следующий день, среди воскресной толпы в Метрополитен-центре
Музей искусства, стройный молодой человек немалого роста, бдительная, как
к движению, но с выражением отсутствуют сновидения, может быть
отмечено, уделяя особое внимание статьям в тех комнатах, посвященных
в Древнем Египте. Однако несомненно, никто не сделал наблюдать за ним больше, чем
случайно, ибо, хотя сингулярно прямой спиной, он был одет
незаметно в нейтральных оттенков, и его поведение было не таким, как в
отвлечь внимание от окружающих добычу, археолог.

Его разум был как открытая книга, он, несомненно, стал рис.
интересов. Его ментальная позиция была позицией профессионального поклонника
признанного превосходства; он сравнивал себя дома в футляре с мумией
с останками умерших фараонов, выставленными здесь под стеклом, и
в душе он презирал отсутствие у них королевского достоинства и их
низкое состояние сохранности. Их деревянные футляры часто бывали испорчены,
выцветшие и изорванные. Покрывавшая их ткань была изношенной и в пятнах. Их
черты лица были невпечатляющими и, в слишком многих случаях, шокирующе
незавершенными. Они очень мало походили на королей, и хвалебные
рассказы об их былом величии, переведенные для современного
глаза, казались всего лишь излишествами третьесортных боксеров.

Открыто насмехаясь над ущербным фараоном четвертой династии, он размышлял о том, что
когда-нибудь он подарит этому музею реликвию, превосходящую все остальные
. Он видел ее запертой в отдельной комнате; она никогда не должна была быть
униженный общением с теми ржавыми трупами, которые он видел вокруг себя. Это
произойдет, когда он перейдет в другое тело, в соответствии с
законом Кармы. Он мог бы оставить сумму для музея власти,
специально для того, чтобы построить этот номер, и на него придет тысяч, для
представление начальника оперативной памяти-тах, последним царем додинастического периода,
сохранившийся в состоянии рассчитанная, чтобы произвести впечатление на каждого смотрящего с его
особой заслуги. Рам-тах, лишенный своего места в пантеоне истории,
должен здесь, наконец, вступить в свои права; безмятежный, красивый, величественный,
выглядя с ног до головы королем, тогда как обычные фараоны выглядели как ... как...
заляпанные кофе, неопрятные фрагменты, которыми они и были.

Он покинул это место в настроении терпимости. Он сравнял себя с
другими великими мертвецами мира.

Той ночью он снова сидел перед этим старым королем, вглядываясь, пока не потерял себя.
вглядываясь, как раньше, в глубины своей оболочки.
Раковина, когда он пристально смотрел на нее в течение длительного времени, всегда
казалось, что она приводит его в тесный контакт с неизвестными силами. Однажды он попытался
объяснить это своей тете Кларе, которая понимала почти все, но
его удар был достаточно неуклюж и привез ее нет просветления.
"Вы посмотрите на это-и это делает вас _feel_!" было все, что он смог
скажи ей.

Но теперь оболочка была сброшена ради могущественной личности Рам-таха.
Послание было более четким. Он черпал силу из старого мертвого лица, которое все же
казалось таким живым. Он сам был мудрым и добрым королем. Больше не мог
он разыгрывать труса перед тривиальными невзгодами. Он будет руководить крупными
делами; он будет жить на широкую ногу. Никогда больше он не будет бояться смерти или
Брида, или полицейских, или насмешек своих товарищей - или женщин! Он мог бы
по-прежнему избегай последнего, но не в ужасе; только с достоинством.
чтобы они не заговорили и не испортили все это.

В свое время он выберет достойную супругу и определенную Корону
Князю бы в дальнейшем свое время поразить мир с его
левша качки. Это была перспектива, все золотые мечты по. Его
дух выросла и ее волокна закаленное.

Конечно, он ничего не добьется царственным пренебрежением к общественному мнению все
в один прекрасный день. Там был вопрос, что алый галстук. Утро понедельника
он достал его со дна сундука, где он лежал рядом с
"Наполеон, мужчина и любовник". Он даже поправил его, небрежно притворившись,
что это обычный галстук, первый попавшийся под руку. Но его
цвет все равно вызывал тревогу. _It_- так он обычно думал о великом
Рам-тах - носил бы галстук без дрожи, но он был
рожден королем. Один взгляд на эту штуковину у него на шее живо напомнил
неловкое обстоятельство, что для всего мира он все еще оставался
Банкер Бин, юнцом, неспособным щеголять или преуспевать.

Однако пусть не думают, что его новый рост не принес никаких результатов
над землей. Он приобрел и носил то самое утро галстук не
полностью красный, это правда, но отличаются узкой красной полосой
на подложке из бронзы, что клерк, который маневрировал продажи гарантирована
ему было "вкусно". Также он заказал одежду определенного цвета
проверку, в которой Боб невдохновленных дней никогда бы не выдержал
общественное внимание. Таковы были непосредственные и реальные плоды влияния Рам-таха
.

Были и другие эффекты, возможно, более тонкие. Выполняя в тот день свою привычную
работу для Бриди, он начал изучать своего работодателя с самого начала.
королевская, или Рам-таховская, точка зрения. Он предполагал, что Брид во времена
Рам-таха был бы управляющим, хранителем королевских зернохранилищ,
надежным бухгалтером; достаточно хорошим человеком на своем скромном посту, но одним
который никогда не смог бы подняться. Считалось, что его небрежность в манере одеваться была
укоренившимся, неизлечимым дефектом души. Во времена Рам-таха он
несомненно, носил египетский эквивалент отстегивающихся манжет, и он будет
делать то же самое в течение тысячи грядущих воплощений. Все слишком очевидно
Кармическое будущее Брида обещало мало интересного. Степень его восхождения
в человеческом масштабе это было едва заметно.

Боб был доволен этой мыслью. Это оставило его в прекрасном сиянии
превосходства и обострило его удовольствие от безумной шутки их нынешнего
отношения - шутки, требующей, чтобы он казался подчиненным Бриди.

Естественно, такая ситуация не могла продолжаться долго. Это было слишком
нелепо. Деньги приходили не только к королям, но и к особам королевской крови. Его
детали волновали так же мало, как и любого другого короля. Разве
Не было стальных королей, железных королей, железнодорожных королей, нефтяных королей - королей денег
? Он подумал, что вполне вероятно, что сначала он вступит в бой с
сведения мировой общественности, как экспресс-король. Он получил эти пятьдесят акции
акции от тети Клавы и рассматривать их как предвестие пришествия Его
руководство. Но он не гордыня в этой мысли. Бейсбол должен был стать
делом его жизни. У него будет, по крайней мере, одна команда высшей лиги; возможно,
три или четыре. Он был бы известен как король бейсбола, и мир
забыл бы его мелкие победы в качестве директора express.

Он счел важным, что нынешние директора того же федерального
Экспресс-компания однажды провела совещание в офисе Бриди. Это показало, что он
думал, как жизнь "устроена вокруг". Дело приближалось к самой его
двери. С большим интересом он изучал директоров, когда они приходили
и уходили. Большинство из них, как Брид, были люди, чьи богатства ежедневно
пресс-имел привычку оценки в пухлый миллионы. Он считал их
сознательно, думая, что он мог им сказать то, что может удивить
их. Но они проходили мимо него, не обратив на нее внимания все зажиточные люди добрые
круглый обхват, который, казалось, нашли доллар-игра стоит того.

Большинство из них, как он с радостью отметил, были одеты чуть более
продвинутый, чем Брид. Один из них, маленький, но важный на вид старый
джентльмен с багровым лицом и белым пробором борода, стала на
популярный мгновенный Бин на правильность. Начиная с серых гетр и заканчивая
цилиндром, он выглядел "достойно, но по-другому", хотя одевался, например,
в более сдержанной тональности, чем Балджер. И все же он выглядел постоянно
возмущенным пожилым джентльменом, и Боб предположил, что он был бы
источником проблем в любом совете директоров. Ему показалось, что он бы
хотел занять место этого человека на доске; вытеснить его, несмотря на его
неотразимую одежду.

И брид бы тогда знали, что он нечто большее, чем машина. О
в целом, он чувствовал жалость к Брид в разы. Возможно, ему позволят
есть немного бейсбол складе.

Так он сидел и мечтал о своем великом прошлом и о его блестящем будущем.
Наверное, все-таки, фасоли, как слепой поэт был не менее
подлинные видения Бальтазар же.

И в этом сне он неизбежно столкнулся с флаппер; "Чаббинс",
ему нравилось называть ее так. Он все больше и больше подозревал, что Томми Холлинс
не тот мужчина, который нужен Чаббинсу. Он предпочел бы видеть ее невестой
пожилой мужчина, двое или трое, или даже четверо, лет старше, который был решен в
жизнь. Молодая девушка, родители молодой девушки не может быть слишком осторожным!

Он не был на протяжении многих дней за один раз лишили взгляд молодого
девушка в вопрос. Она была сформирована привычка называть ее отца в
закрыть тяжелого рабочего дня. И она не стала ждать его в
большой машине; она посидела в его кабинете, где, заботливо осведомившись
о его больной ноге, перевела взгляд на Бина. И
Бин больше не избегал этого взгляда. Она была умной, привлекательной маленькой
вещь и он также любил ее. Он думал о том, что он сказал бы ей на
ее же блага при первой же возможности.

Он виновато спрашивает, когда следующий приступ Брид можно было ожидать, и он
живо впечатление, что хлопушки, тоже было любопытно, чем
тревогу по этому поводу. Он словно чувствовал, что она была на самом деле желая
рассказали все им, для ее же блага.

Впрочем, может быть, его следующий вызов к месту страну пришел без
неоправданной задержки, и вовсе не исключено, что Брид жертвой
в какой терминологии одна из самых популярных культов выявляет, как
"вредоносный животный магнетизм".

На этот раз его не угнетали те знаки внимания, которыми по-прежнему одаривали его Демон
хлопушка и Бабушка. Куда он только что бежал
теперь он встал у них на пути. Он слушал с
превосходно наигранным интересом рассказ бабушки о пьесе о суфражизме
, для которой она репетировала. Она должна была появиться в сцене мафии. Он был
уверен, она придала бы бодрости любой толпе. Но он был рад , что
флаппер не должен был появиться. Голосование и битье окон были достаточно плохими вещами.

Сначала он попытался поговорить с флаппером о Томми Холлинсе, которого он
легкомысленно обозначенный как "этот мальчишка Холлинз". Казалось, это было особенно
необходимо, потому что мальчишка Холлинз приходил каждый день после завтрака и
уходил только ближе к вечеру. Но хлопушка, тем не менее, отказалась
рассматривать его как предмет для серьезного разговора.

Бин решил, что это был чистый флирт, после чего отбросил
принципы на ветер и флиртовал сам.

"Ты подаешь признаки жизни", - заявила бабушка, которая быстро заметила это.
изменившееся поведение. И Бин ухмыльнулся, как светский человек.

"Она еще никогда не задумывалась о чем-то таком, чего бы не получила", - добавила она.
Бабушка, никого не называя. "В этом она похожа на своего отца".

И Бин удалился, наслаждаясь представлением о том, как он побеждает ее цель
заманить в ловушку молодежь Холлинов. Когда-то он счел бы это грубостью
самонадеянность, но это было до того, как некий саркофаг на левом берегу
Нила был похищен у его императорского владельца. Теперь он просто
вспомнил историю о короле Кофетуа и нищенке. Это было
сравнение, которое сильно заинтересовало бы мать хлопушки,
которая на этот раз смотрела на Бина сквозь свое глазурованное оружие, как будто он был
какой-то странный куст, который старший садовник принес из оранжереи.

Бабушка ловко прощупала его прошлое на предмет сердечных дел. Она демонстративно
останусь с ним наедине, и ее намек был, что он может говорить свободно, как в
женщина понимания и широкого сочувствия. Но Боб сделал стадо
его.

Конечно, у них были "романы". В Чикаго, через два
дома по улице, жила девушка, которую он однажды повел гулять в парк, но
только один раз, потому что она заговорила; девушка из бизнес-колледжа, которая
красивые волосы и всегда улыбалась, когда смотрела на него; и еще один человек, который,
он был почти уверен, что она послала ему откровенную валентинку; да, было.
было много девушек, но он не особо беспокоился о них.

А бабушка, явно не веря своим ушам, утверждала, что он был слишком глубок для нее.
Бин был близок к тому, чтобы завязать близкое знакомство с актрисой,
что, по его мнению, было бы достаточно скандальным, чтобы вызвать определенное уважение.
казалось, ему не хватало уважения к пожилой леди, но он быстро понял
что она сбьет его с толку и поставит в тупик несколькими вопросами. Он был вынужден
довольствоваться тем, что выглядел хоть немного самодовольным, когда она сказала:

"Ты глубокая ... слишком глубокая для меня!"

Он старался смотреть в глубину и не менее как развратная конвенции
из хорошего общества, казалось, спрашивали.

Он начал наслаждаться грешным делом. Девочка была, конечно,
помолвленный на Холлинс мальчик, и все же она встала на его пути.
Очень хорошо! Он научит ее об опасности игры с огнем. Он
вывести все его искусство и хитрость, чтобы нести. Правда, ведя себя таким образом, он
сознавал, что падает ниже моральных стандартов мудрого и доброго короля
который никогда не опускался ни до какой низости. Но теперь он жил в
другом веке, и каким-то образом--

"У меня двойственная натура", - подумал он. И применил к себе другую фразу.
Фразу, которую, похоже, вспомнил из журнальных статей.

"У меня артистический темперамент!" Это он собрал, был проведен с целью разъяснения,
если не для оправдания, много отступлений от привычных в делах
сердце. Это был своего рода лицензию безумие. Наделенный "артистическим
характером", ты не был привлечен к ответственности, когда совершал поступки, заставлявшие
простых людей ахать. Вот и все! Вот почему он продолжал с
Девушка Томми Холлинза, и ей наплевать, что случилось.

В часы досуга они шли по затененным проходам те
слишком ухоженная территория, или они сидели в креслах искореженного железа и заслуженный
заходящее солнце их замечать. Они почти не разговаривали, но они были
остро ощущали друг друга. Иногда тишина затянулась
неловкость, и один из них, шутя, предлагают копейки за
мысли других. Это вызывало небольшой разговор, но не слишком, а иногда и
усиливало неловкость; было настолько очевидно, что то, о чем они думали
, нельзя было рассказать ни за какие деньги.

Они действительно назвали свой замечательный возраст и свои полные имена и держали свои
поставьте руки рядом, чтобы отметить поразительные различия между ними
"линии". Хиромант показал, что довольно удивительно для заслонки,
но она отказалась рассказывать, что именно со статистической значимостью, что осталось в зернах
в бурных и приятно кружиться в трусости. Их руки взметнулись в воздух
довольно смущенно. Бин почувствовал себя негодяем - "водил
за нос" такое молодое создание, которое было помолвлено с другим. Это был флирт
самого предосудительного рода. Но такова была его двойственная натура; черта
заблудшего корсиканца выжила, чтобы развратить его.

И если она не хотела, чтобы ее "водили за нос", возмущенно подумал он, то почему
она так настойчиво вставала у него на пути? Она всегда была рядом!
Так ей и надо! Поделом и мальчику Холлинзу!

Бабушка окинула их проницательным вопрошающим взглядом своего Демона, но
ничего не сделала, чтобы разлучить их. Напротив, она часто
нагло оставляла их вдвоем, уводя в отдаленные уголки. Она
не придумывала надуманных оправданий. Она казалась безучастной к судьбе этой
нежный бутон оставили на милость того, кого она влияет рассматривать как
опытный rou;.

Это прискорбное распутство продолжалось четыре дня. На пятый день
У Брида проявились тревожные симптомы выздоровления. Он перестал быть тем
кротким человеком, которым был, испытывая настоящие страдания, и несколько раз был виновен в
кратких высказываниях, которые никогда не должны были доходить до ушей порядочных женщин
.

- Сказала хлопушка в тот вечер с неподдельной тревогой в голосе.:

- Боюсь, Папаша будет достаточно здоров, чтобы завтра отправиться в город!

Даже бабушка, расхаживающая по отборной лужайке неподалеку, репетируя свои реплики
в сцене с мафией, была шокирована этим.

"Ты маленькая эгоистичная свинья!" - крикнула она.

"Но ему придется уехать, если Папаша уедет", - сказала хлопушка в качестве
великолепного оправдания.

Слова сказаны. Бабушка, казалось, увидела все в новом свете.

"Ты пойдешь со мной," она приказала; "вы оба".

Перед ними, она направилась к беседке, где в зернах однажды
подслушал их разговоры.

"Садитесь", - сказала бабушка и сама села между ними.

"Вы двое детей", - начала она обвиняющим тоном. - Ну, когда я была
в твоем возрасте... - Она внезапно замолчала и несколько мгновений смотрела на
узор виноградных лоз.

- Когда я была в твоем возрасте, - снова начала она, но странно изменившимся тоном.
голос - "Господи! Какое время года!" Она медленно, говорил тихо, как один
кто пробудит эти фантомы. - Ну, в твоем-то возрасте, - она слегка повернулась к мужчине.
флаппер: "Я была замужем два года, а твой отец ползал вокруг да около
под моими ногами, когда я делала работу по дому.

Она все еще пристально смотрела вперед, чтобы оживить свое видение.

"Сколько лет прошло, и как все изменилось! Шестьдесят лет назад - кажется, что это было
гораздо раньше, чем Ноев ковчег. Бревенчатые хижины на маленьких полянах,
и люди, женящиеся, когда захотят - всегда рано и усердно работающие
и растить большие семьи. Я была единственной девочкой, но у меня было девять братьев.
И Джим, отец твоего отца, моя дорогая, я помню тот самый момент, когда он
начал обращать на меня внимание, когда однажды в субботу я выходил из бревенчатой церкви. Он
только посмотрел на меня, что было все, и мне пришлось притворяться, что я этого не знаю.
Потом он пришел и ночи сидел перед большим открытым огнем, со всеми
нас, в первую очередь. Но через некоторое время остальные поднимались по лестнице
на чердак и оставляли нас, и мы, возможно, ели пирог с мясом, который я
приготовила - в шестнадцать лет я была хорошей кухаркой - и там был бы кувшинчик
сидр, а снаружи ветер, должно быть, гонит снег по крошечным оконным стеклам.
Я даже сейчас слышу этот звук и шипение стекол.
отставание, и Джим... Ну что ж!" Она помахала рукой, возвращая эту сцену к действительности.

- Когда мы поженились, у Джима были расчищены все восемьдесят акров земли, стадо
хороших жирных бычков, корова, две свиньи и пара овец; немного, но
тогда этого казалось достаточно. Мебель была самодельной, столовыми приборами служили
оловянные тарелки, оловянные ложки, ножи с роговыми ручками и набор настоящих
фарфоровая посуда, которую подарили нам папа и мама - это было для компании - и пуховая перина
и лоскутные одеяла, которые я сшила, и длинноствольное ружье, и лучшая
енотовидная собака, как сказал Джим, во всем штате Йорк. Ну что ж!

Боб осознал, что пожилая леди схватила его за руку, и догадался, что
она также держала за ручку хлопушку.

"И надо же! такого волнения вы никогда не видели, когда появился маленький Джим! Мы
сразу начали откладывать деньги, чтобы отправить его в хорошую семинарию. Мы собирались
сделать из него проповедника; и посмотрите, каким он стал! Господи, что
подумал бы его отец об этом месте и о нашем маленьком Джиме, если бы ему пришлось
вернуться?

"Я потерял его до того, как он увидел много перемен в мире. Я помню
однажды мы ходили на вечеринку во Фредонию, где женщина из Буффало
была в платье с глубоким вырезом, и Джим так и не смог смириться с этим. Он поклялся дня
его смерти, что любая женщина, которая подумала, что надену блиндажные платье была потаскушка. Он
не знал, к чему может прийти мир, когда они позволяют такое
твориться. Бедный Джим! Я был еще молод, когда он ушел, и, конечно ... но
Я не мог. Мне приснился мой мужчина и я бы был мой ребенок, и как-то я был
через. Я хотел узнать больше об окружающем мире, и Джим был
рос и имел хорошую работу в магазине во Фредонии, работал
с утра до вечера, спал под прилавком и каждый год откладывал свои пятьдесят долларов
чистыми. Я знала, что он всегда обеспечит меня - Боже мой! как я бежал
дальше! На чем я остановился?

Рука Боба разжалась, и бабушка поднялась на ноги, поворачиваясь, чтобы посмотреть
на них сверху вниз.

"Я забыл, что я начал говорить, но, возможно, дело было в том, что мир
изменился не так сильно, как люди часто думают. Я наблюдаю за молодыми людьми
иногда кажется, что они похожи на молодых людей в моей
дэй, и я думаю, что любой молодой человек, уравновешенный, порядочный и имеющий хорошую ситуацию
я имею в виду, что он ... ну, это зависит от девушки,
как это было всегда ".

Она повернулась и пошла к концу беседки, находившейся в пятидесяти футах от нее. Там
она вскинула сжатый кулак и начала издавать стоны, хриплые крики
ярости и отрывистые фразы оскорблений. Она снова репетировала свои реплики в
сцене с толпой в пьесе о равном избирательном праве. Возглавляя своих собратьев-мафиози
, она осыпала резкими эпитетами премьер-министра
старейшей англоговорящей нации на земле. Казалось, выхода не было.
для премьер-министра. Они схватили его.

"Мы разбили окна, мы разобьем головы!" - крикнул Демон, и можно было увидеть, как
садовник, пересекающий территорию, ускорил шаг
после одного взгляда назад.

Пара на скамейке, были невнимательны. Они инстинктивно тянутся
вместе, но они молчали. В голове у Бина была путаница многих вопросов
: Заводчица, спящая под прилавком - люди в бревенчатых хижинах женятся
- лучшая енотовидная собака в штате Йорк - упряжка хороших жирных бычков--

Но под этим скрывалось обостренное сознание того, что девушка дышит в
рядом с ним. Она, как ни странно, казалось, ждала - ждала! Тишина и
их неподвижность стали невыносимыми. Что-то должно было нарушиться ... их дыхание
было слишком долгим. Он поднялся на ноги, и хлопушка
необъяснимым образом оказалась рядом с ним. Было слишком темно, чтобы разглядеть ее лицо, но
он знал, что на этот раз она смотрит не на него; на этот раз ее голова была
опущена. И затем, нелепо, без желания, без предвидения,
он крепко держал ее в своих объятиях; крепко обнимал и целовал
она говорила с простой прямотой, которую "наполеон, мужчина и любовник" никогда бы не смог
улучшить.

Нет никаких записей о том, что Наполеон изучал джиу-джитсу.

На одно безумное мгновение он вышел из себя, простой мужчина-завоеватель,
бездумный, безжалостный, требовательный. Затем сладкий странное прикосновение ее щеки
вернула его к тем ужасным что он сделал. Его разум работал с
быстротой молнии. Напуганная его жестокостью, она вырывалась
высвобождалась и с криком бежала к дому. А потом ... это было слишком
ужасно!

Он, затаив дыхание, ждал возмездия. Хлопушка не стала вырываться.
она сама вырвалась. Медленно он ослабил объятия, которые превратили зверя
он. Хлопушка не закричала. Теперь она стояла к нему лицом, затаив дыхание
сама. Он отодвинул ее немного от себя; он хотел, чтобы она увидела это так же, как и он
.

Хлопушка сделала долгий и довольно отрывистый вдох, затем поправила
прядь волос, сбившуюся из-за его ярости.

- Я знала об этом! - начала она на удивление холодным тоном. "Я знал это очень давно!"
давным-давно, с самого первого момента!

Он попытался заговорить, но у него не было слов. Его речь была бесформенной. "Когда
_ ты_ впервые узнал?" - настаивала она. Она обеими руками приглаживала волосы, укладывая их в
место.

Он не знал; он не знал, что знает теперь; но, вспомнив ее
подслушанную речь, у него хватило присутствия духа совершить проникновенное
лжесвидетельство.

"С самого первого:" он врал Бойко. "Что-то пошло за мной,
как девчонка. Я не могу сказать вам, как, но я-то знал!"

"Ты заставил меня так тебя бояться", - признался щеголь.

"Я никогда не хотел, ничего не мог с собой поделать".

"Я ужасно застенчивый, но я знал, что так должно быть. Я чувствовал себя беспомощным".

"Я знаю", - посочувствовал он.

"Наш день настал!" - прорычала бабушка из темноты. "Мы знаем наши
права! Мы разбили стекло! Мы разбиваем головы!" За этим последовало "Ар!
Ar! Ар!", означавший зловещее рычание ярости. Казалось, это был единый
голос толпы.

Они расступились, снова почувствовав себя неловко. Они шли медленно,
прошло сцена, которая проигнорировала их, и пошел с неуклюжие маленькие
колебания в широком дойти до портала Брид. В зернах вдруг
охлаждают глаз, огромный серый дом высился над ним как угрозу. Он был
страх, что он может упасть на него.

У входа стояли они незаметно, порознь. Боб задумался, что же ему следует
сказать. Чувство вины переполняло его. Но хлопушка казался
достаточно трезвомыслящим.

"Предоставь это мне", - сказала она, как будто он поделился с ней своим недоумением
. "Предоставь все это мне. _ Я_ всегда справлялся".

"Да", - сказал Боб, ничего не имея в виду.

Она сделала небольшие движения, которые предполагали уход. Теперь она смотрела на
него прежним любопытным взглядом, который озадачивал его.

"Ты такой же безупречно милый, каким я тебя знала", - объявила она с
очевидной гордостью за этот пример доказанной мудрости.

"Спокойной ночи!"

С расстояния пяти футов она коротко кивнула ему дважды.
и убежала.

- Спокойной ночи! - сумел крикнуть он ей вслед. Затем он осознал, что
хотел назвать ее "Чаббинс"! Ему нравилось это имя для нее. Если бы он
только мог сказать "Спокойной ночи, Чаббинс..."

Если уж на то пошло, он подло хотел снова это сделать - но со стыдом подумал
что на этот раз он сделал достаточно. Действительно, хорошенькая ночная работа! Если бы
Брид когда-нибудь узнал об этом--

Когда он ушел с Брид утром, она была на теннисный корт.
Наглым образом она участвует в свете разговора по сети с другими
чем Холлинс Томас, Младший. Она не подняла глаз, когда машина проезжала мимо.
корт, хотя он знал, что она знает. Что-то в осанке ее головы
подсказало ему это.

Он не удивился, что она не могла встретиться с ним взглядом при свете дня. Он горько улыбнулся
, презирая преданного Томми.




IX


Вернувшись в высокий офис в то субботнее утро, он сидел под присмотром
Брида, внешне казавшегося аккуратным и эффективным помощником. По правде говоря, он
выставлял себя распутником с редкими способностями. Он открыто и
бесстыдно пожалел, что снова не поцеловал это создание. Когда представится следующая возможность
она так легко не отделается, он мог бы сказать ей об этом
. Это было низко, но захватывающе. Он отдался бы сам себе. Он
взял бы ее за руку и держал в самый первый раз, когда они остались наедине
вместе. Вполне возможно, что она боялась его, в чем сама призналась себе
. Она мало что знала!

Однако это было довольно легкомысленное поведение с ее стороны. Вполне возможно, что
он больше ее не увидит. Возможно, багажа, как это уже было
забыли его, обращались бы, что столь тривиален, инцидент
смеяться, даже потчевать ее нижнего белья. Вероятно, он сделал
не что иное, как выставил себя дураком, как обычно. Голосует за женщин,
действительно! Он думал, что они должны сначала научиться правильно вести себя с
молодые люди, которые не ожидали ничего подобного.

"... затем это "крепление" станет доступным для сокращения очереди и"
снижения тяжелых оценок", - продиктовал ничего не подозревающий отец багажа.

"Я поцеловал это твое самодовольное отродье прошлой ночью", - написал Бин
сразу после этого. Ему было все равно. Он положил бы эту штуку на стол
прямо под носом у Бриди.

"С 'мятые организация earnin в этих улучшений может быть проинспектировал Т' платить
emselves Ф Р '", - продолжал Брид.

"И я не говорю, что я не сделал бы то же самое снова и снова," Боб поскользнулся
в умело.

Он вздрогнул при мысли, что, возможно, когда-нибудь у него будет собственная дочь, которая
будет "вести себя" именно так с молодыми людьми, с которыми все было бы в порядке, если бы их
только оставили в покое. Он нашел новое утешение в мысли о том, что его
первенцем будет мальчик, который вырастет и станет кумиром нации.

Но чуть позже он снова подумал о ней как о "Чаббинс", жалея, что
он не назвал ее так, жалея, что она не осталась подольше на улице, в душистой ночи
- чудесная гладкость ее податливой щеки! Ее маленькие уловки
голос и манеры вернулись к нему, ее быстрое похлопывание по
Бабушка возвращается в неожиданные моменты, наклоняет голову, как прислушивающаяся птица
, этот необъяснимый взгляд, когда она окидывает его взглядом, крошечный
шрам на виске, след раннего падения с пони.

Он стал сентиментальным до сентиментальной степени. Она пойдет на ее
мелкий образ жизни, разбивая окна, голоса, ведущие вполне приличные
молодым людям делать вещи, которые они не хотели делать; но он, тендер,
правда, все-всерьез, он не оправится от раны, что хилый
у одного было так неосторожно нанес. Он был бы другим человеком, с волосами
преждевременно поседевший на висках, как у Гордона Дейна, скрывающий свою обиду
под маской легкого цинизма для всех, кроме людей высшей проницательности.
Бессердечная колкость, безумная шутка на его устах! А спустя годы
глубоко серьезная и очень красивая женщина угадала его печаль и вернула
его к его истинному облику.

Свадьба! Отъезд от церкви! Карету останавливает
уличная толпа. Появляется дюжий полицейский. Он только что арестовал двух
женщин, признанных разбойниц окон - бабушку, Демона и хлопушку.
Хлопушка бросает на него долгий взгляд, затем склоняет голову. Она видит все
благородство, которого ей так не хватало. Так ей и надо!

Наступил полдень, и он собирался уходить из офиса. Он все еще был изменившимся
человеком острот. Отчаянно он шутил со старыми Metzeger, кто был
к сожалению, казалось, оставляя его обожала книги с субботы
с полудня до утра понедельника.

"Скажем, я хочу одолжить девятнадцать тысяч одиннадцать сотен и восемьдесят девять
долларов и тридцать семь центов вплоть до шестнадцатого по семь минут
одиннадцать".

Старый Metzeger повторяется точно цифры. Он выглядел задумчивым, но он
знал, что это была шутка.

"Телефон для Бостон Боб!" - воскликнул офис-мальчик, сухо, влияющие быть
без сознания его остроумие.

Он нервно бросился к киоску. Никто в огромном городе и никогда не
прежде чем найти повод, чтобы позвонить ему. Он думал, что профессора
Бальтазар. Бальтазар хотел предупредить его, чтобы летать сразу, что все было
обнаружен.

Он поднес трубку к уху и выдавил из себя хриплое "Алло!"

Сначала раздалось много голосов, в основном возмущенных: "Мне нужен менеджер!"
"Сойдите с линии!" - "Сто девять и три четверти!" "Это вы,
Говард? Скажите, это..." "Сойдите-с-этой-линии!" - Или я узнаю причину
почему до завтрашней ночи!" А затем из Бедлама раздался голос
хлопушки, заставивший замолчать этих злых духов.

"Привет! Привет! Эта реплика приводит меня в совершенную ярость. Завтра около
трех часов - ты должен угостить нас чаем и всем прочим в каком-нибудь милом местечке - бабушку
и меня. Садись в машину. Я запомнил номер. Будь там. До свидания!"

Послышался звон вешаемой трубки. Но он стоял, не веря в это.
чай, машина и быть на месте - В трубке снова задребезжало.

"Ты знал, кто я такой, не так ли?"

"Да, сразу", - пробормотал Боб. Затем его лицо просветлело. "Я узнал твой голос
в тот момент, когда я это услышал."Безумие охватило его, и он воспарил. "Ты
Чаббинс!" Он ждал.

"Кончай с Чаббинсом, Билл, и выходи вон там!" - приказал грубый
мужской голос из невидимого мира проводов.

Он вышел там со всей возможной быстротой. Его первой мыслью было, что
она, вероятно, не слышала великолепного отрывка из "дерзости". Это было слишком.
плохо. Вероятно, он никогда больше не сможет этого сделать. Затем он обернулся и обнаружил, что
оставил дверь телефонной будки приоткрытой. Чаббинс, возможно,
и не услышал его, но Балджер, несомненно, услышал.

"Ну, ну, ну!" скандировали Балджер в своей лучшей манере. "Посмотрите, кого мы
есть у нас здесь до ночи! Старый Мистер Джордж  Лиса зерен, сохраняя при этом все
под его шляпой. Chubbins, а? Какое-то имя, что! Не говори, что ты подумал
это все сами, вам слово-художник! Мисс Чаббси Чаббинс! Где
она работает?

Бин видел выпуск.

"Небольшая маникюрная вечеринка", - признался он. - "в одном магазине недалеко отсюда.
Думаешь, я собираюсь наставить тебя на путь истинный?

Балджер был доволен намеком.

- У нее нет подруги, не так ли?

- Нет, - сказал Бин. "Никогда такого не было. И кое-какой класс", - добавил он с улыбкой.
хитрый взгляд, который завоевал полное уважение Балджера. Он снова вздохнул свободно и
напевал "Люби меня, и мир будет моим", когда они расстались.

Но когда он остался один, песня оборвалась. Дело становилось серьезным. И
она была так обеспечена. Сказав ему, чтобы быть там, как если бы она была Брид
сам. Откуда она знала, что у него было время на все, что чай с бабушкой
бред? Предположим, у него была другая встреча. Она не дала ему
времени сказать. Не спрашивала его, просто сказала. Что ж, это показало одну
вещь. Это показало, что Банкер Бин мог ставить женщин к своим ногам.

Его днем отдыха, нет бейсбола, был возглавить нап
победно по Центральному парку, можно заметить завистливые скопища. Он
пострадавших барского бессознательное НПД дань получили. Он ушел
обожающий женщин на своем пути и алчные люди, и дети требовали
тупо если он продаст собаку; или если он не продаст ему
дашь ему уйти, потому что они хотели его видеть.

Пресыщенный таким легко завоеванным вниманием, он сел на подъездной дорожке, чтобы
понаблюдать за бесконечным шествием людей в экипажах. Его взгляд был прикован к женщинам в
этих сверкающих экипажах. Молодые или старые, они были для него по-новому волнующими.
Его отношение было достаточно пренебрежительным один из завоеватель, чьи победы
стоило ему слишком мало. Они были загадкой для него, но сейчас, все
в один день, он понимал женщин. Они были уязвимыми существами, а мужчины были
их хозяевами. Действительно, голоса!

Его собственная власть над ними была полностью доказана. Любой из них, проходящий мимо
неосторожно, при подходящих условиях признался бы в этом. Пусть
можно назвать их заметят и они будут следовать за ним по кругу, забыв
помолвленный постриг, получив его в местах, экранированных с лозы и сдача
они обманулись; позвонили ему, чтобы угостить их с бабушкой чаем и...
провели воскресенье в каком-нибудь милом местечке - надеялись на его слова. Конечно,
так было всегда, только он никогда об этом не знал. Оглядываясь назад
на свое бесплодное прошлое, он смотрел на мелкие происшествия другими глазами. Там
была та девушка с красивыми волосами из бизнес-колледжа, которая всегда
быстро и доверительно улыбалась ему. Может быть, она бы не
был болтун!

И как далеко это было настоящее дело идешь? Довольно далеко уже:
тайные встречи и тому подобное. До сих пор, он ничего не мог поделать
будучи мужчиной, мог ли он? И Томми Холлинс, бедняга!

В квартире с паровым отоплением Он был заперт в шкафу, который в
вертикальном положении прекрасно подходил. Он не открывал дверь, что
ночь. Он почувствовал, что ему не углубляясь в стороны, что мудрый и добрый
король не одобрил бы. Он не может посмотреть фактам в лицо, хотя вина была в
его сердце. Между ними встала женщина.

 * * * * *

В три часа следующего дня он беспечно облокотился на
перила подвала отапливаемой паром квартиры. С Напом на поводке он
он остро сознавал, что принадлежит к "некоторому классу". Он был одет в новый
костюм в спокойную клетку. Галстук в красную полоску переливался в лучах
солнечного света. На нем была новая соломенная шляпа с цветной лентой, купленная за день до этого
в магазине, рекламирующем "Модную одежду для нарядных мужчин". Он слегка
он вертел желтую палку и носил желтые перчатки, в одной руке. Он был
практически расширенным комод, величаво, но, несомненно, немного
разных. Он казался тем, кто укротил мир до конца; но,
хотя он стоял прямо, выпятив грудь и втянув талию, как
инстинктивно, как и все те, кто носит лучший в Америке костюм за восемнадцать долларов
, он, тем не менее, с живым предчувствием гадал, что именно
собираются с ним сделать. Эта жизнь "по делам" его
неудобно.

Принимая НПД вместе, ему почему-то казалось, была мудрая предосторожность. Он не знал,
какого безумия можно ожидать от Бабушки-Демона, но, конечно же,
ничего особо порочащего не могло произойти в присутствии этой невинной собаки.
собака. И он будет играть в игру ожидания; заставит их раскрыть свои карты.

В двадцать минут четвертого он подумал, что, возможно, разумно
исчезнуть. Он прогулялся бы по парку и сказал бы потом - если бы такое "потом" могло быть
- что он отказался от них. Легкий выход. Он бы сделал
это. Прошло еще двадцать минут, а он все еще собирался это сделать, зная, что не сделает
.

Потом пришли звуки больших мотора, гудок и брид и черных
автомобиль сошел на него, аккуратно останавливаясь у обочины.

Он сохранил свое спокойствие, небрежно съема новой соломенной шляпе.

"Просто прогуливаясь отключен," сказал он, "ты."

"Папаша хотел приехать", - пояснил заслонки. "Я был совершенно
раздражает времени не позволил ему. Какой милый песик! _не_ ли он
хочу, чтобы ... ну, он _shall_!"

И сон сделали сразу. Казалось, он хлопушки поприветствовать старого
друг. Он допросил своего законного владельца из объятий хлопушки,
затем потянулся, чтобы влажно отсалютовать бабушке на ухо, которая
сразу же удалилась из его непосредственного присутствия.

"Сиди себе," она шла в зернах. А Боб сидел рядом с
хлопушки, с НПД между ними. Машина мягко тронулась с места под пристальным взглядом
впечатленного Кэссиди, который с грохотом взбежал по железной лестнице.
Взгляд Кэссиди, казалось, говорил: "Хорошо, парень, но ты хочешь посмотреть
из таких. Я хорошо разбираюсь в таких вещах!

Теперь машина двигалась быстро, направляясь на север, на открытое пространство.

"Они отрезали нас вчера", - сказал хлопушка. "Я знаю, я буду просто
заработать кучу проблем из-за этого оператор-нибудь".

Он поинтересовался, действительно ли она слышала, что с ума "Chubbins!" Но теперь хлопушка
улыбнулась ему с удивительным удовлетворением, и он ничего не мог сказать.
Вместо того, чтобы говорить, он погладил по голове Напа, который задыхался от
возбуждения этого небесного приключения.

"Ты мне нравишься в этом", - признался хлопушка с одобрительным взглядом. Он
интересно, имела ли она в виду шляпу, галстук или самый лучший костюм Америки?
из-за денег.

"Я, как вы в этом", - ответил он с равной неопределенности, наконец ужалила
в речи.

"Ах, эта!" - пояснил заслонки радости и осуждение. "Это просто
маленькая старая тряпка. Как его милое имя?"

"А? Имя? Наполеон, Мужчина и ... я имею в виду Наполеона. Я зову его Нап, - коротко ответил он.
Чувствуя себя хамелеоном, симпатизирующим галстуку.

Бабушка, на сиденье перед ними, неподвижно смотрели вперед, но тут
было что-то зловещее в ее жесткость. Она стал похож на похитителя.

Однажды, когда его рука была на ворсе, хлопушка нагло похлопала по нему. Он
притворился, что не заметил.

"Все в порядке", - сказала она.

"Конечно," ответил он, полагая, однако, что все было
неправильно.

Они пришли быстро в стране и сейчас, пронесся по широкому шоссе
что сужается в перспективе далеко и прямо перед ними. Он смотрел
на дорогу, благодарный за легкий гипнотический эффект ее линий, бегущих
ему навстречу. Он должен сыграть в игру ожидания.

"Вот гостиница", - сказал хлопушка. Они свернули в большой зеленый двор
и остановились у крыльца ветхого дома, окруженного широкими
площадями, на которых были накрыты столы. Это было бы прекрасное место, где он
должен был угостить их чаем и прочим. Они вышли из машины, и он понял
, что они приятно привлекли внимание многих людей, которые были здесь
уже пили чай и все такое: большая машина, бабушка и
хлопушка в своей маленькой старой тряпке и Нап, все еще восторженно дышащий, и,
не в последнюю очередь, он сам в достойной и немного другой одежде,
слегка сжимая желтую трость и такие же желтые перчатки. Это было
он чувствовал себя ужасно открытым и бросающимся в глаза; и все же, выходя вот так из машины
а маленькая старая тряпка хлопушки была чем-то таким, на что стоило посмотреть
- он был опьянен этим. Следуя за официантом к столику, он почувствовал,
что пол не касается его ног.

Они сели! Шокирующее событие продолжалось. Официант склонил
почтительный слух джентльмена от больших и дорогостоящих автомобилей.

"Чай и прочее", - сказал джентльмен действительно очень скучающим тоном,
и повернулся, чтобы резкими словами отчитать редкого и дорогого пса за его
чрезмерное волнение при мысли о еде.

Официант пришел в восторг от команды; нельзя было не заметить, что
он счел ее совершенно правильной. Он важно удалился.
Все трое мгновение смотрели друг на друга.

Бин играл в игру ожидания. Хлопушка играла в свою древнюю игру:
смотрела на него с таким любопытством. Бабушка посмотрела на них обоих, затем
многозначительно на Боба. Она заговорила.

"Я скажу совершенно откровенно, что я не женюсь на вас".

Он моргнул, затем он сделал вид, что поиск глазами за своей исчезнувшей
официант. Но толку не было. Он должен был встретиться с Демоном лицом к Лицу, беспомощный.

"Но это ничего не значит для твоей дискредитации, и дело не во мне",
бесстрастно добавила она.

Его внутренний голос твердил: "Играй в выжидание, играй в выжидание".

"Каждая женщина, у которой есть голова на плечах, знает, чего она хочет, когда видит это.
И в наши дни, благодаря усилиям нескольких благородных лидеров нашего пола,
у нее есть право и мужество принять это. Я не теряла времени даром
разговаривала с _her_. Она указала на хлопушку, которая по-прежнему не сводила с Бина
неумолимого взгляда.

- Если бы она не знала в девятнадцать лет, она бы никогда...

"Мы все уладили", - надменно сказал хлопушка. "Разве нет?"

Боб кивнул. Внезапно выражение лица хлопушки стало
понятным. Он почти мог прочитать его.

"Я полагаю, ты ожидаешь, что я много говорить таких вещей о браке
будучи серьезным бизнесом", - продолжил Демон равномерно. "Но я не стану.
Брак на половину не так серьезно, как жизнь в одиночестве. Это то, для чего мы были созданы
в мое время, и ваше время ничуть не отличается, молодой человек.

Она в знак протеста подняла палец в его сторону, как будто он пытался
оспорить это.

- Я всегда... - слабо начал он. Но Демон ничего этого не хотел слышать.

"О, не рассказывай мне, что у тебя "всегда"! Я достаточно хорошо знаю, что у тебя есть "всегда".
Дело не в этом".

О чем, по мнению женщины, она говорила? Он не мог сказать ни слова
ей не нагрубил?

"Какой смысл?" он решился. Он был по-прежнему ждешь, и это
показал, что не боится ее.

"Дело в том, что..."

[Иллюстрация: В этот момент Бин прочел взгляд хлопушки, взгляд, которым
она озадачила его с их первой встречи]

И в это мгновение Бин прочел взгляд хлопушки, тот взгляд, который у нее был
озадачен его с их первой встречи. Это было похоже окончательно
понимание часто слышна фраза на иностранном языке. Как люминесцентные,
посмотри сейчас! Простой выглядеть гордой и уверенной и самые решительные
собственности! Он спокойно лежал на ее лице, как и всегда. Это был взгляд, который он
должно быть, пожаловали на свою раковину в первый раз он увидел его. Собственности!

-...дело в том, - грозно говорил Демон, - что я не верю в
длительные обязательства.

Однажды его убедили, поддавшись бесхребетной браваде,
спуститься в шахту в огромном ковше. Ощущения от этого
теперь они были воспроизведены. Он поднял глаза к дальнему кругу света, который
становился все меньше по мере того, как он спускался все ниже и ниже.

"Я тоже в них не верю", - твердо сказал хлопушка. "Они
совершенно никуда не годятся".

"Я никогда в них не верил", - услышал он свой голос. И добавил с
твердостью, равной твердости хлопушки: "Глупый!" Он был бы рад, если бы они
когда-нибудь вытащить его снова на поверхность; если веревка оборвется.

"Только то, что я думаю", - скандировали заслонки. "Глупо, а потом некоторые!"

"Тогда немного!" - беспомощно, испуганно повторило существо мужского пола.
в подтверждение.

"Неужели он никогда не придет?" спросил Демон. "О, вот и он!"

Официант аккуратно убирал чай и другие принадлежности с подноса. Бин
вспомнил, как в тот раз он со страхом поверил, что земля
сомкнется над ним, как ожила надежда, когда его ненадежно потянуло
вверх, и какой новый вид открыла чистая поверхность земли, когда он
снова твердо стоял на этом.

Это был официант, который поднял его из этой другой бездны, в которой он был
он был готов погибнуть, официант и все остальное, включая чай: тарелки, вилки,
салфетки, чашки и блюдца, чай и горячая вода, джем, печенье, тосты. Там
было как-то особенно утешительно об этом тарелку красиво подобранные
треугольники намазанного маслом тоста. Он говорит разумного и упорядоченного мира, где
вы никогда не были сделаны с ног.

"Сколько шишек?" потребовал хлопушку для разливки.

"Как вам угодно; я не привередливый", - ответил он.

Это было неправдой. Его предпочтения в этом вопросе были определены, но он не мог
вспомнить, что это было. Позже он узнал, что не брал сахар
в чай, но хлопушка подсластила его тремя кусочками. Бабушка
снова обратилась к нему, привлекая его напряженное внимание, размахивая
ломтиком тоста.

"Я не могу представить, как ты вообще был настолько безумен, чтобы подумать об этом", - сказала она,
"но ты был. Я отдаю тебе должное за это. И просто позволь мне сказать тебе, что
ты выиграл сокровище. Конечно, я не говорю, что она не покажется тебе трудной время от времени.
но ты не должен быть слишком властным; уступай
немного время от времени; это тебе не повредит. Помни, у нее есть собственная воля
так же, как и у тебя. Не пытайся ездить в грубой обуви...

"О, мы уже все уладили", - вмешался хлопушка. "Разве нет?"

"Мы уже все решили", - сказал Бин, благодарность за твердое ощущение
кубок в пальцах.

"Не будь слишком властным, вот и все", - предупредил Демон. "Она бы не стала"
"мириться с этим".

"Я все это понимаю", - настаивал Боб, решительно хватаясь за вилку,
которой он не пользовался. "Я могу смотреть вперед!"

Он начал торопливо есть тост, надеясь, что это покажется ему еще чем-то.
но был слишком голоден, чтобы произнести это.

- Я знаю _ тебя_, - настаивал Демон. "Взбивать брови, вынуждена поступать по-своему"
и, в конце концов, она всего лишь ребенок.

"Я хочу, чтобы у него все было по-своему", - заявила девочка. "Я позабочусь о том, чтобы
он тоже все прекрасно понял!"

"Давать и брать, вот мой девиз", - пробормотал он, гадая, подавится ли он еще одним тостом
.

"Там, конечно, будет скандал, - сказала бабушка, - но Джулия собирается
выдать другого ребенка замуж по зову своего сердца, и будет только правильно, если
я скажу немного об этом. Ты лучший человек, чем он.
У тебя хорошая ситуация, а он просто расточитель; не смог бы купить себе сам
сигареты, если бы ему пришлось работать за деньги, не говоря уже о его перчатках
и галстуках. Рожденный для богатства, рожденный для безумия, говорю я. И все же Джулия будет суетиться.
примерно так же. Конечно, Джим...

"О, бедный старина Папаша!" Хлопушка изящно уничтожила его как фактор, влияющий на решение
проблемы.

Бин кормил тостом Напа, который не подавился.

"Ей всегда приходится соглашаться, когда девушка принимает решение. Я
Не зря отдала этого ребенка на мое попечение ".

"У меня есть право выбирать..." Хлопушка прервала свою речь чаем.
"У меня есть _право_", - с вызовом заключила она.

Бин вздрогнула. Он напомнил, потрясающий оставшейся части этой речи.

"Я подумал, что лучше нам с тобой поговорить", - сказала бабушка, "и вам
все понял".

"Это единственный способ добиться, - сказал Боб, наморщив лоб, - чтобы
все было ясно".

"Я все это прекрасно спланировал давным-давно", - сказал хлопушка. "Я
не _want_ большое место".

"Много проблем", - признал Боб. "Всегда что-то придумывают", - добавил он
не зря.

"Хороший двор, - сказал щеголь, - много места для цветов и теннисного корта"
, и я займусь рекламой, когда приеду к вам. Они
не позволят мне сделать это там, - закончила она с некоторой язвительностью. - и
они становятся хорошими и их обманывают, и я этому очень рада. Восемнадцать центов за штуку.
отправляйся за листьями салата! Я вчера видел это на бирке!

"Грабят тебя направо и налево", - пробормотал Бин. "Всего, чего ты можешь ожидать".

"Просто предоставь все это мне", - сказала хлопушка, сделав четыре двойных кивка.
"Скоро они научатся лучше". "Я знаю, что это значит".

"Вряд ли, кажется, как будто все это может быть правдой", решился драже в добродушный
усилие на вменяемость.

"Это просто неправда, а правда", - настаивал заслонки. - Я знала это
все время. Она устремила на него прежний безжалостный взгляд. Он принадлежал ей.

"Прекрасные, слепые желания юности!" - сказал Демон, который
долгое время молчал из-за нее. "Я помню ..." Но, казалось, до него дошло
ничего. Она опять молчит.

Он расплатился с официантом.

"Это было так же хорошо иметь этот маленький разговор", - пробормотала бабушка, как они
встал.

Автомобиль пульсировала перед шагов. Они вошли и уехали. Оживающий
ветерок окутал их, когда машина набрала скорость. По крайней мере, он частично оживил
одного из них.

Вскоре на заднем сиденье он обнаружил, что чья-то рука взяла его за руку, но его собственная рука
казалось, больше не была частью его самого. Он подумал, что спокойствие флаппера
было поразительным. Казалось, она чувствовала, что ничего замечательного не произошло.
В этом спокойствии было что-то ужасное.

 * * * * *

Машина остановилась перед паровым отоплением квартиры. Были, но на этой
adieus, прежде чем он пошел дальше. Кэссиди сидела во главе своей подвальной лестнице.
с воскресной газеты. Он читал статью, озаглавленную "Мои секреты
Красоты", богато иллюстрированную.

"Я бы не взяла ни одной из этих вещей, если бы вы мне ее подарили", - сказала Кэссиди.
"Бегаю по телеграфным столбам и троллейбусным остановкам".

"Пара моих друзей взяли меня немного покрутиться", - сказал Бин,
сжимая в руках свою палку, перчатки и поводок Напа.

Казалось, он все еще крутился.

У себя дома он быстро подошел к шкафу, распахнул дверцу и
громко крикнул:

"Ну, и что ты об этом думаешь"?

Звук его собственного голоса был поразительным, когда он поймал взгляд
безмятежного Рам-таха. Он тихо прикрыл дверь за то, что его жизненное самоуправление
были. Он был слишком жестоким.

Но он не мог быть здорово все сразу. Он отбросил шляпу, трость и перчатки
в сторону и прошелся по комнате.

Помолвлен и собирается жениться! Вот и все, что можно было об этом сказать. Из этого дела было извлечено все
приятное беззаконие. Оно было устрашающе
респектабельным. И это было смертельно серьезно. Как он в это ввязался? И все же
он всегда чувствовал что-то зловещее во взгляде этой девушки.

И будет скандал "там, сзади". Джулия устроит скандал. И
Джим. Они могли подумать, что Джим не станет помогать в этом скандале, но он знал лучше.
Джим был старым Джимом Бридом, который, конечно же, оторвет голову Банкеру Бину.
Он все время был дураком. В машине он напрягся до такой степени, что
упомянул мальчишку Холлинза. Хлопушка рассмеялась
искренне. Томми Холлинс был совершенно милым мальчиком, хорошим парнем
и все такое, но он не смог бы быть чем-то важным для the flapper, если бы он
был совершенно последним мужчиной на земле. Как кто-либо мог когда-либо иметь
мысль такая абсурдная вещь выходит заслонки, например.

И она не хотела, чтобы большое место: цветы и теннисный корт, и она
сделать себя маркетинговый когда она поехала на автомобиле в него. Более того, он должен был
не быть жестоким деспотом. Он должен был обуздывать в себе эту склонность,
по крайней мере, время от времени, и позволять ей иметь собственное мнение.
Она была совсем еще ребенок, в конце концов, он не должен быть резким с ней.

Он был слаб перед ней. Еще раз, он открыл дверь чулана, чувствуя
нужны новые силы. Долгое время он смотрел в неподвижное лицо. Он был
король. Было ли странно, что перед ним пала женщина?

Он свел событие к его началам. Он был обрученным мужем
Младшей дочери Бриди, которая не верила в длительные помолвки.

Это было невероятно, даже когда он столкнулся с Рам-тахом.

Как он вообще это сделал?

"Боже!" - пробормотал он. "Как у меня вообще хватило наглости сделать это!"

Лицо спящего Рам-таха оставалось неподвижным. Если мудрый и добрый король и знал
ответ, он не подал виду.




X


"Где мейнт'nance Ф Ир обе проезжей части и оборудование явно
за дополнительную плату," Брид был взорваться "степени превышения техническое обслуживание за
обычные требования не могут быть восприняты как текущая заработная плата, и это будет
необходимо понять до следующей встречи с переводчиками ..."

"Тебе не нужно поднимать шум", - написал Бин. "Пусть это сделает Джулия. Я
Такой же хороший человек, как и все остальные, если разобраться".

"...эти до-залог Бон и приемника с жесткой сокращения МУС' natchally приходят
впереди елки'-ипотечное Бона--" продолжал Брид.

"Мне было бы все равно, если бы она сказала тебе это прямо сейчас по телефону", - написал
Бин. "Ты бы не посмел прикоснуться ко мне, и ты это знаешь".

Позже он презрительно написал "Бедный старина Папаша!" и зло усмехнулся
после сняли наручники Брид это.

В то же время он пожелал, чтобы заслонки и бабушка не была так
установить в отношении долгие сборы. И как долго они имели в виду? Однажды, через
неделю, месяц? Сделали бы они _ это_ в следующий раз, когда они тожепозвать его куда-нибудь
в той машине выпить чаю и все такое? Они были способны на это. Почему
они не могли проявить благоразумие и оставить все в покое на некоторое время?

А как насчет того маленького домика с цветами, теннисным кортом и
машиной для продажи? Они верили, что он сделан из денег? Примерно
все, что он мог сделать, это обеспечить место, достаточно большое для растущей собаки. И
Брид, конечно, бросил бы девушку без гроша в кармане, как они всегда делали
, сказав ей, чтобы она никогда больше не появлялась у его дверей. И ему пришлось бы искать
новую работу. Брид и не подумал бы задерживать негодяя, который
заманил его ребенка.

Тем не менее, хлопушка была настроена на ранний брак, и ради этого
по крайней мере, один раз он позволит ей поступать по-своему. Не стоит быть жестоким
поначалу. Они бы поладили; экономили; может быть, даже переехали бы в
Бруклин. Он заглянул в далекие годы и увидел своего сына, величайшего
из всех питчеров-левшей, обыгравшего "Питтсбург" без единого
удара. Очень пожилая пара на трибуне пыталась заявить о своих отношениях
с его питчингом marvel, сказав, что он их внук, но мало кто из
орущих энтузиастов поверил бы этому. Один из зрителей позже сказал
вопрос отца феномен, который был никто иной, как владелец
хозяева поля, и он сказал бы: "О, да, совершенно верно, но там уже
связь между двумя семьями на протяжении более чем двадцати
лет".

Теперь со стороны униженных бабушки и дедушки должны были последовать робкие попытки к
примирению, поскольку они, наконец, осознали свою ошибку. Эти
попытки встретили разный отклик. Иногда он был непреклонен и говорил
"нет"; они застелили свою постель двадцать лет назад и теперь могут
лежать на ней. И снова он смягчался, позволяя им приходить в дом
и связать с их превосходным потомок раз в неделю. Он не
хотите быть слишком строги к ним.

И он не был без гроша в кармане. Какое-то время он продолжал заниматься неинтересным бизнесом Express
, пока не накопил достаточно денег, чтобы купить бейсбольную команду.

На свою машинку, отключив буквы Брид, его ум сохранил
возвращаясь к тем, напечатаны наличии сертификаты тетя Клара послала
по его словам, пять из них в течение десяти акций, собственное имя, написанное на них.
Конечно, у брокеров были сотни акций, но это
казалось, не так уж много значило. И они упали на пункт, что бы там ни было
это было, с момента его покупки. Брокер объяснил, что это было
из-за неожиданно низких дивидендов, на 3 процента. Он показал плохой
управления. Все больше оснований для получения нового человека на борту-в
много старых развалин!

Он напомнил, возмущенный пожилой джентльмен, который был так чрезмерно
хорошо одет. Он носил место золотой оправе очки привязаны черный
шелковая лента. Они были чрезвычайно респектабельными вещами, когда подходили к носу
, но он знал, что должен столкнуться с этой старой партией, как только попадет
на доску. Он нашел бы его одним из тех, кто всегда
нарывается на неприятности.

Он подумал, не будет ли у него самого когда-нибудь достаточного оправдания для того, чтобы
носить очки, подобные этим, на конце шелковой ленты. Он подумал, что они
подчеркивают лицо. И белый старый джентльмен расплылся бороде текли
на жилетке он был бы не против владеть: черный шелк с крошечными белыми
звезды, хорошим фоном для небольшой золотой цепочке. На одном конце этой цепочки должна быть связка
важных ключей. Бобу очень хотелось надеть один из этих брелков
, но у него никогда не было ничего, кроме ключа от багажника и
отмычки, и было бы глупо вытаскивать их на цепочке раньше
люди; они бы начали смеяться над тобой!

Он работал, едва не пропустив еще Брид информировать вице-президент
важной магистральной линии, что не мешало ему иметь эти
брюки однократном нажатии кнопки на некоторое время; также, что многие парикмахеры будет
готовы стричь волосы.

Балджер снисходительно написал на своей машинке, как если бы он был
сын миллионера, притворяясь, что работать снизу вверх. Старый Метцегер
был погружен в мечты о нечетных цифрах. Полдюжины других клерков трудились
над делами, не слишком увлекательными, чтобы не бросать частых взглядов на часы на
стене.

Талли, столоначальник, омрачило знакомство на час
приближается Бин регистрации. Он шел налегке. Талли всегда ходил, как будто он
почувствовал себя на опасно тонкий лед. Он может благополучно через;
тогда он снова может. Он доверительно наклонился на спинку Бин
кресла и пуфы посмотрел вверх и сквозь линзы, которые так тревожно
увеличенные глаза Талли. Талли подергал кончик своей светлой бороды
большим и указательным пальцами, словно желая убедиться в ее наличии.

- Кстати, Бин, я заметил около пятидесяти акций Federal Express
на ваше имя. Теперь не исключено, что офис захочет
передать их вам.

Таков был путь Талли. Он был вынужден сказать "около" пятидесяти акций вместо
пятьдесят, и из всего, что, как он знал, было правдой, он мог сказать только: "это не
невозможно". О каком-нибудь достаточно знакомом событии в мире природы он
сказал бы: "Солнце нередко заходит на западе".

На мгновение Боб не был уверен, что Талли имеет в виду.

"Акции", - сказал он. "Прямо здесь, в моем столе".

"Совершенно верно, совершенно верно!" сказал Талли. "Я не совсем уверен, вы
знайте - это между нами, - что я не смог разместить их для вас. Могу сказать, что
офис не счел бы нежелательными даже эти несколько акций."

"Ну, видишь ли, я ничего об этом не знаю", - сказал Боб. "Видишь ли, у меня появилась
своего рода идея..."

"Думаю, я могу сказать, что они восприняли бы это не по-плохому", - сказал Талли.

"... чтобы удержать их", - заключил Боб.

"Вы позволили им идти по справедливой цене не может непостижимым образом реагировать на
ваше преимущество", - предположил световой Талли.

"Не исключено, что я захочу их сам", - ответил Боб,
бессознательно используя косвенный намек Талли.

"Офис не отказывается..." - начал Талли.

"Я задержу их на некоторое время", - сказал Боб. "У меня есть что-то вроде плана".

- Мне бы не хотелось думать, что это возможно...

Боб устал от Талли. К чему, в любом случае, клонит этот человек? Он
не знал; но он бы отключил его. Его разум подпрыгнул от
вдохновения.

"Я не могу представить ничего менее важного", - сказал Бин.

Он сразу же возгордился тем, как быстро прозвучали эти слова. Брид, подумал он
, вряд ли мог быть более резким. Он посмотрел на Талли, которая выглядела
потрясенной, обиженной и испытывающей отвращение. Талли вздохнул и вернулся к себе.
стол, как будто лед трескался под его маленькими ножками при каждом шаге.

Боб возобновил свою работу с видом человека, забывшего прошлую досаду.
Но он не забывал. Он мог бы отдать им акции; он был
никогда не слишком высокого мнения об этом особом руководстве; но пусть они
пришлют кого-нибудь, кто может говорить прямо. Он не волнует, если он был _had_
короче с Талли. Он собирался потерять работу в общем, на следующий день после
этой свадьбы, если не раньше.

Он написал множество писем Бриду, и его снова прервал, на этот раз
Маркхэм, доверенный секретарь Бриди. Подход Маркхэма к Бобу
ступал решительно, как человек, неспособный представить, что лед под его ногами может быть
тонким. Он был грубоват и открыт, за которым скрывался Талли.
его "не исключено". Теперь он был даже веселым. Он улыбнулся Бину.

"Кстати, Боб, кто-то говорил мне, что у тебя есть акции Federal
Express".

"Держи акции прямо у меня в столе", - удивленно признался Боб. Он
сразу что-то заподозрил. Талли и Маркэм и открыл на его
с "кстати". Он всегда чувствовал, что это хитрая вещь, чтобы заподозрить
люди, которые начали с "на дороге".

"Ах, да, пятьдесят акции, Я верю". Маркхэм снова улыбнулся, но, казалось,
стараюсь не улыбаться. Он, очевидно, счел редкой шуткой, что Бин
должен владеть какими-то акциями чего бы то ни было; повод для улыбок, даже несмотря на то, что приходится улыбаться.
"Пятьдесят акций!

Ну, что ж, это хорошо!" - воскликнул он. - "Пятьдесят акций! Ну, что ж, это хорошо! Дело в том, старина, что я могу
разместить их для тебя сегодня днем. Кое-кто из федеральных чиновников собирается на
неформальную встречу здесь, и так получилось, что они захотели получить небольшой блок или два из
материалов, знаете ли, для голосования. Не то чтобы это чего-то стоило.
Как случилось, что ты наткнулся на такого мертвеца?

"Ну, вы знаете, у меня был своего рода план относительно этих акций. Я не
знаю..."

"Конечно, я не могу вернуть вам столько, сколько вы за них заплатили", - продолжал любезный
Маркхэм, "потому что это плохой материал, но, может быть, они будут стоять точка или
два выше-цитаты дня это. Просто предоставь их мне, а я достану
регистрация оформляется сразу; вы можете выйти отсюда с большим количеством денег
в эту ночь, чем любой другой". Маркхэм продолжал дружелюбно болтать,
все еще пытаясь не поддаться смешной шутке о том, что Бин владеет вещами.

"Я не хочу продавать", - заявил Бин. На мгновение возникло замешательство.
задумываясь, но это открытие: "кстати," Маркхэм окончательно
решили его. Ты ничего не можешь сказать об этом человеке.

"О, перестань, старина, - уговаривал Маркхэм, - будь хорошим парнем. Это всего лишь
нужно для технической цели, ты же знаешь".

"Думаю, я придержу это", - сказал Бин. "Я долго думал"
"...

"Дивиденды за прошлый квартал составили 3%", - напомнил Маркхэм.

"Я знаю", - признался Бин", и вот почему. Вы видите, что я получил
идея..."

"В самом деле, я думаю, что Джей-Би не одобряет его людей
здесь, в офисе, размышляет. Он не рассматривает это ... ну, вы знаете
кто-нибудь из вас, ребята, если бы вы не были все лояльны, мог бы очень часто воспользоваться этим.
преимущество - вы понимаете, к чему я?"

"Думаю, я не буду продавать прямо сейчас", - заметил Бин.

"Я этого вообще не понимаю", - сказал Маркхэм, давая понять, что это заметно
он был шокирован.

Боб колебался, но был уязвлен. Он все равно потеряет работу.
С таким же успехом тебя могли повесить за овцу, как и за ягненка. Обращаясь к стоящему там Маркхэму
обиженный и недовольный, он поднял глаза и коротко объявил:

"Я не могу представить ничего менее важного!"

Он имел счастье увидеть, как Маркхэм вздрогнул, как от невидимого удара. Затем
Маркхэм вернулся в свою комнату. Его поступь разбила бы лед.
способный выдержать сотню Талли.

Теперь он все понял. Они строили против него заговор. Они узнали о
его плане стать режиссером и пытались его заморозить. Он
никогда не говорил об этом плане, но, вероятно, они консультировались с каким-нибудь хорошим медиумом
, который предупредил их, чтобы они остерегались его. Очень хорошо, если они
хотели драки, они должны были ее получить. Он не продаст эти акции, не
даже Брид себя--

"Жужжание! Жужжание! Жужжание!" - раздался электрический звонок над его столом. Это означало
Брид. Очень хорошо; он знал свои права. Он взял свою записную книжку и
ответил на вызов.

Брид, жуя невинный крекер, уставился на него.

- Как долго у вас были эти федеральные запасы?

"Тетя купила его пять лет назад".

"Где?"

"В Чикаго".

"Хочешь продать?"

"Думаю, я бы предпочел..."

"Ты не будешь продавать?"

"Нет!"

"Все!"

Вернувшись в свою машину, он попытался определить, является ли он позволил бы "да
"на Брид, как он в Тулли и в Маркем. Он предполагал, что
Брид, конечно, пилить его, а две другие были. И он бы
сказал Брид с великолепной дерзостью: "я могу представить себе ничего
менее следствие?" Он думал, что сказал бы это; маски были.
очень скоро они с Бридом должны были быть сняты. Хлопушка могла начаться.
Неприятности могли начаться в любую минуту. Но Бриди не дал ему шанса произнести эту фразу
прекрасная речь. Нет смысла произносить ее, если тебя не придираются.

Он осознал, что "федеральные люди", о которых упоминал Маркхэм,
собрались в комнате Бриди. Несколько из них прошли мимо него. Пусть они
заморозьте его, если сможете. Ему было интересно, что они говорят на собраниях.
Говорили ли все или только главный директор? Маркхэм сказал, что это была
неофициальная встреча.

Вполне вероятно, что Бин не был бы сильно осведомлен о ходе этой неофициальной встречи.
непосредственный ход ее проведения. Крупные, впечатляющие,
выглядевшие богатыми директора непринужденно сидели за столом во внутренней
комнате Бриди и говорили мало что значащего для новичка в экспресс-бизнесе.

Акции, по-видимому, довольно широко продавались небольшими партиями, и
агенты, скупавшие их, были вынуждены действовать осторожно. В противном случае
людям приходили в голову глупые идеи, и они начинали торговаться из-за цены. Но
акции поступали так быстро, как и можно было ожидать.

Бин бы на это ничего не обратил. Ему было бы скучно, пока
Маркхэм упомянул о пятидесяти акциях, которые случайно оказались во владении
молодого парня из приемной.

"Возьмите их на себя", - сказал один режиссер с тяжелой челюстью, который неуместно держал во рту
сигарету, которая, казалось, требовала самой большой и черной из всех
сигар.

"Он не продаст", - ответил Маркхэм. "Я говорил с ним".

"Скажите ему, чтобы он это сделал", - сказал директор Бриду.

"Скажи ему сам", - сказал Брид. "Он сказал, что не будет продавать".


"Um! Так, так! - сказал директор.

"Именно это я ему и сказал", - отметил добросовестный Талли, который
присутствовал, чтобы делать записи, "и он сказал мне: "Мистер Талли, я не желаю
представлять себе что-либо менее важное. "Он, казалось, э-э... я мог бы
сказать - принял решение".

"Сказал мне то же самое", - сказал Маркхэм.

"Утечка в офисе", - объявил пожилой продвинутый костюмер. "Пятьдесят
акций!" добавил он, вертя очки на шелковой ленточке. "Черт возьми!
Собираешься позволить ему выйти сухим из воды?

"Нужно быть осторожным", - предположил тихий режиссер, который слушал. "Не могу
сказать, кто стоит за ним".

"Позовите его сюда", - приказал продвинутый костюмер, прочно водружая очки
на свой фиолетовый нос. "Позовите его! Обманите его через минуту!"

"Базз! Базз! Базз!" - роковым образом ударило по ушам Боба. Он ожидал этого.
Если они не оставят его в покое, он расскажет им все, что только может.
ничего менее важного он и представить себе не мог.

Он вошел в комнату. Он едва осмеливался разглядывать лица этих директоров
во плоти, но все они разглядывали его. Он стоял в конце зала.
стол и уставился на карту железных дорог, украшавшую противоположную стену
одна из тех лживых карт, на которых изображена трансконтинентальная линия в виде
непрерывной касательной; три тысячи миль железной дороги без единого изгиба,
линии противостояния - это всего лишь спирали.

"Эй, парень!" Это был продвинутый модник с белой бородой на пробор и
постоянным негодованием. Боб посмотрел на него. Он знал от
первое, что он должен конфликтовать с этим человеком.

- С _us_ такое никогда не пройдет, ты же знаешь, - продолжал старый джентльмен.
когда он отвлек внимание Боба от интересного
карта. "Вообще никогда не делай этого; совсем нет; не-тат-тал-тал". Нелепо! Мое
слово! Какая чушь!"

Последнее звучало фонетически: "Что за черт!"

Боб изучал безупречную одежду старого джентльмена. Он носил
особенно эффективен жилет из белого пике в полоску с узкими
черные линии, и там была розовая гвоздика в петлице великолепно
скроил сюртук.

"Trawt ва'!" повторил богато директор. Боб снова посмотрел на
карте.

"Вот, мальчик, это твой последний шанс. Нам понадобится акции в немного
вопрос голосования. Я выпишу вам чек на всю сумму.

Он достал изящнейшую чековую книжку и авторучку с целомудренным золотым рисунком
. Взгляд Бина был взглядом тех, кого посещают видения.

"Итак, _now_ тогда!" - пролепетал пожилой джентльмен, занеся перо.
"Не заставляйте меня ждать; не задерживайте меня, я говорю! Какую сумму? Что?
"Тамаунт"?

Бин отвел взгляд от стены. Он резко ожил.

"Я расскажу тебе через минуту. Я достану акции.

- Креветка! - торжествующе воскликнул старый джентльмен, когда Бин ушел.

- Он рассказал мне, - начал Талли. Но продвинутый костюмер больше ничего не хотел.
это.

- Креветки! - повторил он.

Бин вернулся с сертификатами. Пожилой джентльмен сердито окинул их взглядом
.

- Бин! - воскликнул он с юмором. - Все-таки овощ, а не рыба! Смешно
имя! Бункер В Зернах! Бостон, ей-богу! Не плохо, что я _say_! Давай,
приходите, _come_! Хотят равенства, конечно, все сделаем! Вот ты где, парень!

Он промокнул чек, вырвал его из книжки и помахал им в сторону Бина, когда
повернулся к директору "сигареты".

"О том, что предложение перед нами-день г-н Председатель,--" но бобы
нет. Заметив это, старый джентльмен посмотрел вокруг себя.

"Креветки!" - сказал он презрительно, с убежденным видом знатока в
морская биология.

Фасоль, снаружи, еще раз обратился к машинописи. Он задумался
что, если у него заболит зуб или он упадет в обморок. Зубная боль
это хорошо, но, возможно, Балджер использовал это слишком часто. И все же Талли бы
"попался" на зубную боль. Это дало ему шанс сказать, что если бы люди могли
ходить к дантисту только раз в три месяца - Тогда он вспомнил, что
Талли был внутри. Он вообще не стал бы оправдываться.

"Отлучусь на несколько минут", - объяснил он старому Метцегеру, когда тот быстро
сменил офис пальто и поправил новая соломенная шляпа.

Балджер поднял глаза от своей машины, подмигнул ему и формы слова с
его умелым ртом. Специалист по чтению по губам мог бы определить, что это было
"Чаббинс". Бин в ответ бросил на него признательный взгляд.

Контора брокера находилась в соседнем квартале.

"Я только что заключил небольшую сделку", - объяснил Бин человеку, который
поинтересовался его бизнесом. "Вот чек. Знаешь, у меня есть что-то вроде
идеи, я бы хотел еще немного того, что есть в Federal Express. Просто купи мне
то же, что ты делал раньше, столько, сколько сможешь достать с десятикратной наценкой,
э ... я имею в виду на десять очков".

"Нечего делать в этой акции", - предположил эксперт. "Почему бы тебе не
спускайтесь по некоторым живым. Теперь есть "Юнион Пасифик"--"

"Я знаю, но мне нужен Federal Express. То есть, видите ли, он мне нужен просто
для технической цели ". Он обрадовался, вспомнив фразу Маркхэма.

- Хорошо, - покорно сказал эксперт. - Мы сделаем все, что в наших силах. Это может занять
три или четыре дня.

Бин направился к двери.

- Послушайте, - окликнул эксперт, словно после недолгого раздумья, - вы наверху, в конторе
Бриди, не так ли, у старины Джей Би?

"О, я пробуду там еще несколько дней", - сказал Боб.

"Ах, ха!" - сказал эксперт. "Возьмите сигару!"

Бин бесцельно принял предложение.

"Присядьте и подышите немного", - добродушно посоветовал эксперт. "Дела продвигаются"
у тебя как, ничего не улучшилось?

"О, так себе, всего лишь", - сказал Боб. "Но я не могу остановиться, спасибо! Мне нужно спешить
вернуться, повидать мужчину".

"Заходите в любое время", - сказал эксперт. "Мы стараемся превратить эту маленькую
берлогу в дом для наших клиентов".

"Спасибо!" - сказал Бин. "Я обязательно это сделаю".

"Ах-ха, и ах-ха!" - сказал эксперт сам себе. "Теперь я удивляюсь".

На обратном пути в офис Бин внезапно обнаружил, что он
жуя незажженную сигару. Он остановился, чтобы посмотреть в полированную витрину.
это отразилось на его лице. Ему это даже понравилось. Он немного надвинул на лоб свою
шляпу и уверенно держал сигару под углом. Он думал, что это
придает ему решительный вид. Ему хотелось пройти мимо багроволицего старого
джентльмена - да и всей банды Брида, если уж на то пошло, - и пожевать сигару у
них.

"Я им покажу", - пробормотал он, обходя мешающую сигару. "Я им покажу".
"Я им покажу, что они не смогут удержать меня от этой доски. Я знал, что делать через
минуту. Финансовый наполеон, да? Я покажу им, кто есть кто!"

Он вернулся за свой рабочий стол окончания последнего письма Брид на
день. Талли не обнаружил его отсутствие. Он подмигнул Балджеру, чтобы заверить
его, что этому отсутствию можно дать самое худшее толкование. Он
подумал, может ли случиться что-нибудь еще до окончания дня.

"Позвоните Бостонскому Бобу", - крикнул остряк посыльный.

На этот раз он закрыл двойную дверь будки, предоставив Балджеру думать
что ему заблагорассудится.

"Я забыл спросить, что ты пьешь по утрам", - прозвенел флэппер.

"Берешь ... по утрам?"

"На завтрак, глупышка! Потому что я думаю, что для тебя лучше всего принимать только
яйца и тосты; немного фруктов, конечно; не все это мясо и прочее.

"О, да, конечно; яйца и... прочее. Много никогда не хочется".

"Ну, хорошо, я просто прекрасно знал, что ты так это воспримешь. Я
составляю списки. Скажи мне, тебе нравится столовая, обшитая панелями, ну, ты знаешь,
дымчатый дуб или что-то в этом роде?

"У меня никогда не было другого такого".

"Я знал, что ты согласишься. Чем ты все это время занимаешься?

"О, я? Я привожу вещи в порядок. Видишь ли, у меня есть идея..."

"Не покупай ни малейшей мелочи, пока я не узнаю. Мы хотим быть уверены
все гармонирует, и у меня просто все идеально сложилось в голове
так оно и будет".

"Правильно, это единственный способ".

"Ты ничего не сказал о ... ну, ты знаешь... бедному старому папаше, не так ли?"

"Почему, нет. Я этого не делала. Видишь ли, он весь день думал совсем о другом
, и я...

- Ну, это верно. Я боялась, что ты будешь совершенно нетерпеливой. Но
ты оставь все это мне. Я справлюсь. Это любимая шутка! Может я и не
скажите им, за два или три дня. Каждый раз, когда я остаюсь одна, я просто великолепна
хихикаю до судорог. Разве это не самое смешное? "

"Ha, ha, ha, ha! Я бы так и думал, что так оно и было. Он со страхом надеялся , что она
острое чувство юмора могло бы продолжать править.

"Мы _делаем_, не так ли?"

"Делаем что?"

"_ ты_ знаешь, тупица!"

"Да, _yes_ в самом деле! Мы просто прекрасно _ делаем_!

"Больше, чем любые два человека когда-либо делали раньше, не так ли?"

"Ну, я бы так и подумал; и еще кое-что".

"Я знал, что ты так думаешь. Что ж, до свидания!

Он мог бы представить, как она дважды кивнула, вешая трубку.

По дороге в центр города он много болтал с словоохотливым джентльменом, который
дочитал вечернюю газету и пожелал процитировать ее передовицу
передовицу по памяти, как что-то свое. Они использовали такие термины, как "the
надоели делового человека", "рост стоимости жизни", "мелкий инвестор", "в
простые люди," и "врагами общественного блага." Человек, особенно
Горький против Уолл-Стрит кольцо, и отметил, что любой из желающих
чтобы извлечь урок из истории, нужно смотреть не дальше, чем французы
Революция. Знаки должны выполняться на каждой руке.

Бин почувствовал себя немного виноватым, хотя и попытался скрыть это. Разве он не был
одним из тех же, с Уолл-стрит? Он представлял себя усталым
деловым человеком, который по утрам ест вареные яйца в столовой, отделанной панелями
с дымящимся дубом, хлопушка на столе в какой-то маленькой старой тряпке. Он
подумал, что это звучит довольно роскошно - как предательство простых людей.
люди. И все же он должен был следовать своей судьбе. Ты не сможешь обойти
что.

Он долго стоял перед оперативная память-та, что ночью, благодарные за урок
он должен был извлечь из него во второй половине дня. Там, среди этих
режиссеры со свирепыми глазами, которых донимают самые неприятные из них,
заставляя себя сказать, что меньшего он и представить себе не мог
как следствие, перед его глазами возникло вдохновляющее лицо
мудрый и добрый король. Но самым необъяснимым образом, пока он смотрел, ему показалось
, что великий Рам-тах открыл эти долго закрытые глаза; открыл
их полностью на мгновение; затем позволил левому глазу быстро закрыться.




XI


День начался со спокойной рутины. Брид произнес свой обычный двухчасовой
монолог. И никто не приставал к Бобу. Никто не знал, что он был
другой, чем он казался, и что большие вещи шли вперед. Талли
его проигнорировали. Маркхэм, который накануне назвал его "старик!"
рассеянно присвистнул, когда они проходили мимо друг друга в холле. НЕТ
директоров позвонила ему, чтобы сказать ему, что никогда бы не сделал с им.

Он был благодарен за тишину. Он не мог быть "мутил" этак каждый
день. И ему нужно было собраться с силами против Брид, когда Брид должна
обнаружив, что восхитительная шутка заслонки. Он подозревал, что
хлопушки не смешно хранить вещь, от бедного старого папаши больше
дольше нескольких дней.

"Я возьму мой последний оплатить следующую субботу", - сказал он себе.

"Телефон для Бостонские печеные," позвонил в офис-мальчик смекалку, в конце
во второй половине дня.

Балджер смотрела на него с сочувствием.

"У меня те же проблемы", - признался он, когда Бин проходил мимо него. "Попробуй один раз
и они тебя достанут до смерти".

"Ты никогда не поверишь", - раздался голос хлопушки. "Вчера на Четвертой авеню я нашла
прелестнейший старый буфет на ножках-когтях.
Он хочет, двести восемьдесят, но они все разбойники, и я просто
идеально хотел, чтобы он сошел за пять или десять долларов. Каждый маленький
важно. Предоставь это мне".

"Точно! Исправить все это!"

"А может быть, мы не хотим мореного дуба в столовой-может быть, богатый
красное пятно. Вас это устраивает? Я думаю только о тебе".

"Я предоставляю все это тебе; ты прекрасно справишься".

"Я просто совершенно, дорогая, прекрасно знал, что ты это скажешь; и я отправляю тебя
под машину..."

"Что? Машину?" Это было еще более тревожным, чем добрый старый
сервант.

"Только в прошлом году автомобиль. Бедный старина Папаша отдал бы его мне
теперь, если бы я попросил его - но лучше оставить его при себе на случай, если мама
когда-нибудь сможет заставить его передумать, только, конечно, она прекрасно
не могу сделать ничего подобного. Но в любом случае я отправлю его в тот магазин
за углом, на улице под вами, и они подержат его там до
ваш заказ. Никогда нельзя сказать наверняка; когда-нибудь это может нам внезапно понадобиться, и
в любом случае, ты должен это иметь, разве ты не видишь, потому что я просто великолепен
даю это тебе сию минуту, и ты можешь носиться с этим
дорогая собачка, и это самая первая вещь, которую я тебе когда-либо дарил, не так ли?
Я всегда буду помнить об этом только из-за этого. Нам этого хватит на несколько
недель, пока мы не сможем осмотреться. И раньше никого не было, не так ли?
там? Тебе просто не нужно отвечать; тебе пришлось бы сказать "Нет", и все равно
Бабушка говорит, что молодым - ты знаешь что - никогда не следует задавать глупых вопросов
о том, что произошло, прежде чем она встретила его, потому что он прекрасно делает
строк, и я знаю, что она права, но никогда не _was_, был, и нет
в любом случае, потому что он теперь поселился навсегда, и мы _до_, не так ли?
Боже! но я взволнован. Не забудь, что я сказал о латунных стульях
и занавесках для твоей берлоги. Пока.

"Ха! да, конечно, нет! - сказал Боб, но хлопушка исчезла.

Вернувшись к пишущей машинке, он попытался собраться с мыслями о ее сообщении.:
сервант с какими-нибудь дорогими ножками, возможно, не из дымящегося дуба, а из латуни
андироны, занавески для его кабинета. Он не мог вспомнить, что она говорила
об этом. Может быть, это придет ему в голову. Он пожалел, что не сказал ей об этом.
у него уже было несколько хороших гравюр. И машина! Это было ясно в его памяти.
маленькая прошлогодняя вещица - в том магазине за углом.
Кто-то сказал "гарраш" или "гарридж"? Он слышал оба.

В любом случае, у него был автомобиль; от этого никуда не денешься. Может быть, Балджер
не открыл бы глаза, если бы знал это. Балджер был специалистом по автомобилям,
и подробно рассказывал об их странных внутренностях с апломбом мужчины
который годами анализировал их. У него были ожесточенные споры с
вторым бухгалтером о том, какая машина лучше по деньгам. У
бухгалтера действительно был мотоцикл, или будет, после того как он заплатит пять
долларов в месяц еще несколько раз, но Балджер никогда бы не позволил, чтобы это
незначительное изобретение было затронуто в их обсуждениях. Балджер был
нетерпим ко всему, что стоило меньше пяти тысяч - съедят тебя ремонтом
.

Бину очень хотелось подойти к Балджеру и сказать:

"Вот это дамочка! Просто прислал мне старую прошлогоднюю машину ".

Но он знал, что так не пойдет. Балджер не только объяснил ему, почему
машина была низшей марки, но он хотел бы одолжить ее, чтобы прокатиться на
определенной вечеринке или, может быть, банде, и устроить так, чтобы всех
убили, арестовали или что-то в этом роде. Балджер одевался бесстрашно; никто с
глазами не мог этого отрицать; но он был бестактен. Лучше держать машину в
укрытии.

В семь тридцать вечера с начесом на поводке, он ворвался в
гараж. У него были желтая дубинка и перчатки, и он был готов
устроить всевозможный неприятный скандал, если бы они попытались назвать ему машину
его там не было или он даже намекнул, что, возможно, не подходит для этой партии.
Он знал, как обращаться с этими автомобильными акулами.

"Я полагаю, у вас здесь есть машина для меня, мистер Бин", - отрывисто сказал он. Это был
первый раз за всю свою жизнь, когда он назвал себя "мистер
Бин!" Он расправил плечи еще больше, когда добился этого.

Испачканное лицо кому он обратился, только по другому назывался пачкается
человек, который рядом, под рукой, казалось, бьется непослушным автомобиля в
подчинение. Второй человек просто наклонил голову назад и посмотрел через
правое плечо.

"Хорошо, хорошо!" - сказал первый человек, а затем обратился к Бобу: "Хорошо
хорошо, хорошо!"

Машина была перед ним, большая, вызывающая тревогу машина - и красная! Она была такой же
красной, как неношеный галстук. Хорошо, что уже темнело. Ему бы не хотелось
выходить днем в таком красном платье, по крайней мере, поначалу.

Он критически оглядел его, пытаясь выглядеть разочарованным.

- В хорошей форме? - спросил он.

"Как насчет этого, Джо? С ней все в порядке?"

Джо заметно перестал стучать молотком.

"Гаррумф-рамф!" - казалось, говорил он.

"Ну?" говорит, от первого лица, разглядывая зерен, как если бы это объяснил
все.

"Возьмите немного спина", - сказал Бин.

"Павел!"

Из кабинета вышел Пол, сутулый юноша с всклокоченной головой, в экстремальном пеньюаре.
С нижней губы свисала наполовину догоревшая сигарета. Он зевнул.
не выбрасывая сигарету.

"Господин хочет г'wout". Павел исчез.

Сон уже вскочил на место в красной машине. Он узнал, что
эти вещи были для.

Снова появился Пол, подтянутый, в кожаной кепке, хорошо сидящем пиджаке Norfolk и
блестящих обносках.

"Никогда бы не подумал, что на нем была только нижняя рубашка", - подумал Боб, пораженный этим.
быстро придуманный эффект правильного одевания. Он сидел на просторном заднем сиденье
сел рядом с Напом, небрежно опершись локтем о подлокотник. Он
проницательно наблюдал за Полом, занимавшимся какими-то таинственными приготовлениями к запуску
автомобиля. Сторонний наблюдатель сказал бы, что одного неверного движения со стороны Пола
было бы достаточно.

Машина выехала и свернула на широкую авеню в полуквартале отсюда.

"Куда едем, босс?" - спросил Пол.

- Совсем рядом, - сказал Боб. - Чай и прочее!

Они быстро заскользили дальше.

"О, всего лишь маленькая прошлогодняя машина!" - сказал Боб, царственно нахмурившись при виде
пары простых пешеходов, которые обернулись, чтобы посмотреть.

Что этот щеголь будет делать дальше?

Он отдался движению. Пьяный, он размышлял о диком
вдохновении вывести Рам-таха и прокатить его на этой большой красной
машине. Это ему очень понравилось. Рам-тах почти открыл бы глаза на
новизну этого прогресса. Но он чувствовал, что это небезопасно.
Его арестуют. Весь секрет может выплыть наружу.

Он удержал нет чувства направления, но он был в настоящее время осознавать
закрыть реке в его сторону, а затем автомобиль, с порывами предупреждения
изогнутая вверх в сильно освещенные здания и остановился. Крупный мужчина в униформе
подошел заботливо, чтобы помочь ему спуститься, и дал ему кусочек картона
, который, как он знал, заменит его мотор.

Он сидел за столом, глядя вниз на сверкающую реку.

"Чай и все остальное", - сказал он официанту.

"Да, сэр; черный или зеленый, сэр?"

"Имбирный эль в бутылках!" Откуда он знал, какой ему хочется черный или зеленый
чай. Нет времени суетиться.

Он начал величественный осмотр людей за соседними столиками - людей
которые, несомненно, пришли туда пешком или, в лучшем случае, на наемных такси.
Наемные такси еще вчера казались ему впечатляющими; теперь они были скорее
вульгарно. Конечно, могли сложиться обстоятельства.--

Он замер, как ищейка. За столиком не далее чем в двадцати футах от него,
фактически во плоти, сидел Величайший Питчер, которого когда-либо знал мир
. Мгновение он мог только неподвижно смотреть. Этот человек просто был
_ther_! Он многословно разговаривал с двумя другими мужчинами, и он также ел
простое малиновое мороженое!

Он показал, как "обойти" раз ты начинала. Не его
всю жизнь была доказательством этого? Сколько раз он жалел, что не может
случайно наткнуться на этого Питчера таким, каким он был сейчас, в уличной одежде - посмотреть
смотрите на него, изучайте его! Он пожалел, что не заказал малиновое мороженое вместо
имбирного эля, который ему не нравился. Он все равно заказал бы один.

Все было Рам-та. Если бы ты знал, что ты король, тебе больше никогда не нужно было бы беспокоиться
. Ты сидел спокойно и позволял событиям приходить к тебе. В конце концов, король был
могущественнее питчера, если уж на то пошло - в некотором смысле, конечно.

Он смотрел на него, пока группа не вышла из-за стола. Он в самом деле мог бы трогал
кувшин, как он прошел. Бы чудеса никогда не прекратятся?

Двое мужчин в военной форме помогали ему в большой красный автомобиль снова, нежно, как
если бы он был хрупким. Он собирался вернуться в гараж, но теперь понял
более достойным способом было остановиться у своего собственного дома. Далее Павел
следует отвезти его в офис утром и позовет за собой в
четыре-тридцать раз. Он не боялся ездить в красный автомобиль даже в
светлое сейчас. Сидеть всего в двадцати футах от Питчера!

"Восемь часов утра", - коротко сказал он Полу, когда тот спускался.
И Пол почтительно прикоснулся к своей кожаной кепке, когда машина тронулась с места.

Кэссиди слонялся рядом в рубашке с короткими рукавами.

"Я вижу, третий был в килте в Ван-истадей в Берлине", - сказал Кэссиди
заинтересованно.

"Хорошее дело для уставших деловой человек, хотя бы", - сказал Боб, зевая в
скучно так. "А вот товарищ мой осторожны".

Затем его кажущаяся скука исчезла.

- Послушай, ты не можешь догадаться, кого я только что видел. Он так близок ко мне, как я к тебе.
в эту минуту...

 * * * * *

Одинокий в большой красной машине, спускающийся по переполненным улицам города.
на следующее утро ощущения Бина, вероятно, были такими же, как и раньше.
Рам-тах был в зените своего могущества. Это было ароматное и
дорогое воспоминание о Величайшем Питчере и машине, на которой можно было кататься в одиночестве
это просто разозлило обычное стадо, которое было до этого. Люди в трамваях
с завистью смотрели на него. Он развалился по-городски, с видом большого зрителя
. Когда ты был королем, ты вел себя как король, и мир преклонял перед тобой колени
. Великие питчеры, сидящие с вами под одной крышей; красные автомобили
; столовые из дымящегося дуба; хлопушки; брокеры; акции. Он пожелал
он думал, что жевать с незажженной сигарой в этой блистательной колеснице.
Там, казалось, почти общественный спрос на нее. Некоторые вещи были
ожидать от человека!

- Будь здесь в половине пятого, - распорядился он.

И Пол, его товарищ, окинув взглядом двадцать два этажа
офисного здания, был впечатлен. Он счел вероятным, что скучающий
молодой человек владел этим зданием. "Парни, у которых есть мерзавцы!" - подумал Пол.

Бин снова нелепо работал, играя роль винтика в
колесе. Следующий день, казалось, что гротескный бред, даже
после того, как в мире величайших кувшин сидел не в двадцати футах от него
ночью, поедание малины льда. Но события не могли долго терпеть
_that_ напряжение. Еще до окончания дня Брид, несомненно, "выстрелит"
ему, с двумя или тремя неудачно выбранных слов; на самом деле идти через форму
излучает мужчина, который когда-то правил всем Египтом с добрым но
железной рукой!

Конечно, парень не подозревал об этом, как, должно быть, и до сих пор помнит
редкую шутку, которую хлопушка изящно держал над головой. Его
поведение по отношению к Бобу не выдавало ни признания акций, ни питчеров, ни
больших красных машин, ни надвигающихся перемен в их отношениях. Он
диктовал фрагменты английских слов, и Бин реконструировал их с
хитростью Кювье. Он чувствовал себя проницательным, решительным и непочтительным. Просто
одно неверное слово Брида, и между ними все было бы кончено. Бедняге
старой развалине и не снилось, что он вынашивал у себя на груди хлопушку,
хлопушку, у которой было бы все, что она хотела - и без толку
суетиться.

В приемной, тем не менее, он осознавал, что его расширение было тонко
само валяние. Балджер был незаметно изменили и стали к нему относиться
после того, как сотрудник клуба человек. Старый Метцегер сказал ему "Доброе утро!"
с любовью - от имени Метцегера - и однажды он заметил, что Талли пристально смотрит
на него через увеличивающие очки, словно пытаясь прочесть его очень
душа. Но он знал, что таким, как Талли, не прочесть его душу. Талли,
там, на Ниле, был бы танцором - самое большее, модным
конькобежцем - если бы, действительно, он поднялся до человеческого уровня, а не был все еще
крадущаяся газель. Хорошее название для Талли. Он бы запомнил
это - газель!

В три часа он оторвал взгляд от пишущей машинки и увидел режиссера
входящего в комнату Бриди. Он не поднимал взгляда выше подола пальто мужчины
, но знал, что тот тихий человек. И все же, когда дверь за ним закрылась
, он, казалось, стал таким же шумным, как и любой из них. Боб услышал его
голос повышается.

Пришел еще один режиссер, крупный, который сжимал сигарету в
явно сигарном мундштуке. Оказавшись за закрытой дверью, он, казалось, одобрил
шум и увеличил его громкость.

Поспешили войти три других режиссера, во главе с пожилым продвинутым костюмером
. Он, конечно, всегда возмущался, но сейчас двое других
проявляли такую же желчность, как и он сам. Они пыхтели и хмурились, и, когда
дверь закрылась, они, казалось, умело помогли справиться с шумом. Это
была сцена мафии.

Бобу вспомнилась газетная строчка, с которой он сталкивался раз или два:
"Сцена была полна неописуемого смятения. Царило столпотворение!"
Столпотворение, несомненно, казалось, царило над этими режиссерами. Он
удивлялся. Ему было неловко.

"Buzz-z-z-z! Buzz-z-z-z-z! Buzz-z-z-z-z-z!"

Он перестал удивляться. Он знал.

Еще на мгновение после того, как он стоял в их присутствии они, похоже, не брать
внимание о нем. Они не сидели чинно на стульях так, как он задумывал
что надо. Здоровяк с сигаретой сидел на столе,
тяжело балансируя толстым коленом между толстых красных рук. Другой
стоял, поставив одну ногу на стул. Только тихий сидел должным образом
. Пожилой продвинутый костюмер даже не стоял неподвижно. В
безупречном сюртуке, откинутом засунутыми в карманы руками назад, обнажая линию талии
шире, чем следовало, он важно вышагивал и топал. Казалось, что он
пытается проделать дыры в ковре и взорваться интимно для
самого себя.

"Достаточно ясно", - сказал человек, который изучал свою ногу на стуле
. "Кто-то выдернул вилку из розетки".

"И она уехала - брысь!" - драматично произнес здоровяк.

"Кеннеди и Бэлч" покупают направо и налево. Открывают по сто и
завтра будет двадцать пять, конечно! - тихо сказал тихий.

"Вчера разместил заказ на четыреста акций и получил их", - сказал
другой, не так тихо. "И в день их проведения торгов" Федерал Экспресс " до
в потолок".

"Вилку вытащил!"

Дополнительно-гардеробная директор расхаживал на первый план с заметно
purpling лицо.

"Вилку выдернули? Хочешь знать, где ее выдернули? Прямо в этом офисе.
Хочешь знать, кто ее выдернул? _ Это!_ - Он безошибочно указал на
ребенка среди них, делающего заметки. В другое время Бин, возможно, испугался бы,
по крайней мере, на мгновение; но теперь он обнаружил, что
изысканно одетый пожилой джентльмен пользовался духами на своей одежде. Он боялся
никого, кто мог бы сделать это на людях. Он оглядел пожилого
джентльмена с откровенной враждебностью, однако с одобрением отметив
достойный, но другой покрой его жилета. Но он знал, что другие
директора пристально смотрят на него.

- Креветка! змея! - добавил старый джентльмен, словно потрясенный натуралист.
Столкнувшись с отвратительным гибридом.

- Пахали с нашей телкой? - язвительно спросил Брид.

Бобу была знакома эта простая метафора. Ему стало легче.

"Твоя телка!" Ему хотелось фыркнуть, как это сделал старый джентльмен,
но он воздержался от неопытного усилия! "Твоя телка? Нет, я купил
хорошую упряжку бычков, чтобы пахать. Взял _ его_ деньги, чтобы купить одного из них.
На них!" Он небрежно махнул рукой в сторону тлеющего сосуда на другом конце стола
. Все они ахнули от ужаса и отвращения. Он был немного
смущен. Он попытался немного сгладить ситуацию своими следующими словами.


"Орел сбит собственным пером", - сказал он, смутно припоминая.
что-то, что показалось ему очень поэтичным, когда он прочитал это.

"Что я тебе говорил? Что я тебе говорил!" - крикнул старейший режиссер,
исполняя замысловатое танцевальное па.

"Холдем Федерал Нью-Йорка?" - спросил Брид.

"Квартал или два; несколько полей от него", - сказал Бин.

"Сколько акций?"

"Нужно спросить Кеннеди и Бэлча; они мои брокеры. Я думаю о какой-то
семь или восемь сотен акций".

"Что я тебе говорил? Что я тебе говорил? - снова крикнул старейший.
директор, и, словно отчаявшись получить ответ, неожиданно для себя выругался.
один из его изысканных гарниров и ароматов.

- Выяснили что-нибудь в этом кабинете? - ровным голосом спросил Брид.

- А почему бы и нет? Я кое-что выяснил в ту минуту, когда ты прислал ко мне людей.
со всем этим "Кстати...". Я понял это так же быстро, как ты их поймал.
ломал им лодыжки, пытаясь заполучить мои пятьдесят акций. Понял это в ту самую
минуту, когда ты прислал ко мне эту... эту крадущуюся газель. - Он указал на Талли.

[Иллюстрация: "О, уберите свои безделушки!" - сказал Боб с изящной
наигранной усталостью.]

Он не собирался называть Талли так. Это вырвалось само собой. Талли заерзал
неловко заерзал на стуле за письменным столом, покраснел до корней своей желтой бороды,
затем достал платок из чистейшего белого шелка и начал нервно вытирать
протрите его очки.

"Ху-шоу-ха-ха-Хошвей!"

Это был Брид, и на данный момент у него было второе багровое лицо в Совете директоров
. Ни Бин, ни Талли так и не узнали, подавил ли он смех
или чих.

"Ну же, ну же, _come_!" - вмешался самый старший, отмахиваясь от самого крупного директора.
одним пальцем отодвигая стул к столу.

"С _us_ так не пойдет, ты же знаешь! Сколько, сколько, сколько?

Он снова занес изящно выполненную золотую авторучку над
изящной чековой книжкой из сафьяновой кожи.

- Ты же знаешь, мне придется от них отказаться; я не могу допустить, чтобы кто-то действовал исподтишка
работай; где был бы этот мир, где бы он был, где бы это _by_? Подпиши
заказ; скажи мне, сколько ты заплатил. Поверю тебе на слово!"

Он испытывал к Бобу презрение, которое, как говорят, действительно выдающийся специалист по безопасности
испытывает к дешевому воришке, ворующему бутылки с
молоком из подвальных дверей в предрассветных сумерках.

"Теперь, теперь, теперь, мальчик!" Пера была еще готова.

"О, подними свой безделушки", - сказал Боб с тонкой кривляния
усталость.

Старый джентльмен откинулся на спинку стула и выдохнул ароматный, но порочный воздух.
Наступила тишина. Казалось, стало очевидно, что
беспринципного молодого негодяя следует воспринимать всерьез.

Затем заговорил самый крупный режиссер, вынимая изо рта сигарету.
казалось, его собственная масса уменьшала ее до размеров предмета, который можно было рассмотреть только в микроскоп.
До этого момента он молчал, и теперь его слова вызвали у Боба
первый дискомфорт, который он почувствовал.

- Ты придешь сюда завтра утром, - начал он, повернув к Бобу всю свою
лицевую часть, - и возместишь ущерб за это
предательство доверия. Думаю, я говорю от имени присутствующих здесь джентльменов, когда говорю
мы ничего не будем делать с вами сегодня вечером. Конечно, если мы захотим ... но нет;
вы свободны до завтрашнего утра. После этого все будет зависеть
на вас. Вы еще молоды; я буду жалеть, если мы будем вынуждены принять
крайние меры. Я верю, что мы все пожалеем. Но я уверен, что ночь
трезвых размышлений приведет тебя в чувство. Ты придешь сюда
завтра утром. Можешь идти.

Медленные, холодные слова сказали свое слово. Он попытался сохранить уверенный вид,
когда повернулся к двери. Он бы оставил свое знамя на поле, если бы не
старейший режиссер, который слишком долго хранил молчание.

"Змея в траве!" - прошипел старейший режиссер, и тотчас же
цвета снова махнул от поднимаемого стандартного компонента. Он не понравился
старый директор и он взмыл в чистый эфир словесной Фелисити,
забыв о всех угроз.

Мгновение он с жалостью смотрел на говорившего, затем жестоко сказал:

"Вы знаете, что они перестали наносить парфюмерию на свою одежду сразу после
Чикагского пожара".

Он покинул комнату с безупречным достоинством.

"Несдержанный молодой щенок!" - пролепетал старейший режиссер; но его
первый коллега-режиссер, осмелившийся взглянуть на него, увидел, что он пристально смотрит
задумчиво отвернувшись от высокого окна, спиной к группе.

"Нехорошо", - сказал спокойный режиссер самому большому. "Маленького человека
всегда труднее всего обмануть. Держу пари, я смогу обмануть тебя быстрее, чем ты его!
смог бы обмануть его!"

"Ну, я не знал, что еще", - ответил самый крупный режиссер, который
уже чувствовал себя обманутым.

"Почему Джей Би не заявил о себе тогда?"

"Я боялся, что он разозлится и бросит меня", - сказал Брид. "Только ст'ногфер
когда-либо находил хоть минуту покоя. Не знаю почему - поговори с Ри. Он успокаивает
меня; ты "сводишь меня " с ума.

"В любом случае, штепсель выдернут", - прокомментировал тихий режиссер. "Единственное, что остается сделать
мы делаем все, что можем, на растущем рынке. Бог знает, где она остановится ".

"Сбейте ее с ног", - мудро сказал самый крупный директор.

"Любой удар сейчас собьет ее с ног".

"Повремените и дайте ему утихнуть".

"Только усугубите ситуацию. Бесполезно; мы должны сократить эти деньги".

"Семьсот акций, он сказал?" - спросил крупный директор. "Действительно, очень
симпатичный! Джей Би, я дам тебе только одно предположение, бросит ли он свою
работу или нет".

"Спасибо!" - уныло признался Брид.

"Утром он обязательно появится, помяните мое слово", - сказал самый крупный из них.
К режиссеру вернулась уверенность.

"Крадущаяся змея в траве", - пробормотал старейший режиссер, но без
своей обычной живости.

"Я позвоню Маккерди, он в соседнем квартале", - продолжил
самый крупный режиссер. "Возможно этот парень смотрел в ночь и
держать плотно к нему завтра, пока он не появится. Мы можем кого-то найти
за ним".

"Это моя идея, - сказал Брид, - кто-нибудь за ним следит".

"Ухмыляющаяся маленькая обезьянка!" - с горечью заметил старейший режиссер.

К Бину в приемную подошел шутливый мальчик.

- Позвоните исполнителю монумента Банкер-Хилл, - сказал он, но все испортил
рассмеявшись сам. Это был экспромт, и он застал его врасплох.
Измученный Боб побежал к телефонной будке.

"Я хотел сказать тебе," начал хлопушки, "ничего не ем из
банки пока я просто на "отлично", на мой чисто-список еды. Они отравляют
людей, но самый дорогой бакалейщик дал мне список всех безопасных вещей,
составленный постоянным комитетом, в котором указано, сколько яда содержится в каждой вещи
в нем, чтобы вы сразу поняли, или в алкоголе тоже. А теперь вспомни! О,
да, что я хотела сказать? Бабушка говорит, что первое очарование быстро исчезает.,
но после этого вы просто прекрасно настраиваетесь на дружеские отношения.
И да, я хочу, чтобы ты меня просто прекрасно иметь свой собственный путь о
эти портьеры для гостиной, потому что вы видите я знаю, и, О, я
что-то другое. Неважно. Я буду рад, когда интернет настроен
в интересах всех заинтересованных сторон, как бедный старый папаша говорит. Почему бы тебе не
скажи мне что-нибудь? Я просто прекрасно, ожидая услышать".

"Ну, конечно, конечно, ты просто прекрасно подбирающиеся Газель. Га,
ха, ха!" - отвечал Боб, смеясь над своей шуткой после манер
офис-мальчик.

Он вернулся, делая слабую попытку дочитать последнее из писем Бриди
. Он машинально взглянул на свои записи. Помимо этой рутинной работы
ему нужно было о стольких вещах подумать. Он фиксируется Талли навсегда. Талли
не попробовать это "кстати" и "невозможные" вещи с _him_ любой
больше. И этот маленький старичок - парфюмерией не пользовался со времен чикагского пожара
Или он сказал Мексиканской войны? Неважно. И поговорил с Бридом
о телках. Но там был большой-перед грубой, кстати довольно
серьезно. Отпусти его _to-night_! Нарушение тюремного распорядка государства, может быть!
Может быть, завтра в это время он будет в тюрьме. Позвонит ли ему хлопушка
туда? Пришлют ли ему консервы без отравления? Будет ли он опозорен?
Брид- режиссеры- уходящий гламур- крадущиеся газели с желтыми бакенбардами
-дрянная парфюмерия. Так пронесся бурный поток в его голове.
Но письмо наконец было закончено.

Два дня спустя некий менеджер по трафику lines к западу от Чикаго много раз перечитал
абзац из этого письма:

"Стесненные условия на этом терминале, конечно, были значительно улучшены
с завершением строительства транспортной развязки на Вестсайде. Тем не менее, наши
движения пока еще не достиг своего максимума, и новые проблемы заторов на дорогах
возникнет в следующем году. Я помолвлен с этой твоей идеальной дочерью
и мы собираемся пожениться, когда она поправится
и будет готова. Лучше не суетись. Пусть суетится Джулия. Для решения этой проблемы
осмелюсь сказать, что дело дойдет до четырех - отслеживание старой магистрали
по всему дивизиону. Это обойдется максимум, но мы должны иметь
первоклассная организация-перевозчик, если мы хотим сделать бизнес".

Диспетчер трафика сначала инстинктивно полез в карман за телеграфный
зашифрованный код. Но он подумал, что это не кодовая фраза. Он перечитал
этот абзац еще раз и был вынужден напомнить себе, что его единственная
дочь уже была женой человека, который, как он знал, обладал превосходным
здоровьем. Также он не был знаком ни с одной женщиной по имени Джулия.

Он скопировал из письма ту его часть, которая казалась относящейся к делу, и
уничтожил оригинал. Он никогда не слышал, чтобы это говорили о Бриди; но он
знал, что бывают моменты, когда при постоянном умственном напряжении самые
воздержанные люди расслабляются.




XII


Когда в тот день Бин вышел из офисного здания, он был внимательно
внимательно изученный неприметным мужчиной, который разговаривал с Талли в дверях рядом с киоском с сигарами
. Боб увидел Талли, но прошел мимо
этот джентльмен стоял с поднятой головой, выпяченной грудью и втянутой талией.
Талли был порезан. И Бин, конечно, не заметил неприметного человека
, с которым разговаривал Талли.

Этот человек, однако, последовал за Бином на улицу, где он, казалось, был
немного озадачен, увидев, как молодой человек очень властно садится в
большой красный туристический автомобиль и отдает команду водителю с видом
опытный собственник. Красный автомобиль медленно двигался вдоль Бродвея. В
неприметный мужчина оглядел проезжающие машины и, казалось, почувствовал облегчение
когда обнаружил пустое такси, направляющееся на север. Он окликнул его и
вошел, давая указания гиду, что потребовало большого количества указаний на
большой красный туристический автомобиль, который теперь находился в квартале от него.

После этого, до поздней ночи, за красной машиной следовал таксист
. В шесть часов машина остановилась в закусочной
с видом на реку, где молодой человек съел скромный ужин,
который он завершил восхитительным малиновым мороженым. Чуть позже он
снова сел в красную машину и пару часов бесцельно ехал
через листовые по-разному. Неприметный человек стало мнение о том, что
водитель красного автомобиля был коварно пытается скрыть его
истинное предназначение.

Машина вернулась в закусочную в половине десятого, где
молодой человек снова заказал малиновое мороженое, с которым возился в течение
большей части часа. Он выдал бдительному, но неприметному
человеку, который сидел рядом с ним, своей выжидательной манерой разглядывать лица вновь прибывших
, что надеялся встретить здесь кого-нибудь.

Это ожидание было обмануто. Бдительный человек подозревал , что
сообщники юноши могли бы быть предупреждены. Наконец, жертва
ушла, явно разочарованная, и ее отвезли в его жилище в
приличном районе. В такси было достаточно близко к красной машине, когда
это место было достигнуто, чтобы включить его водителя и пассажиров, чтобы услышать, молодой человек
запрос на восемь утра. Молодой человек вошел в то, что представляло собой
табличка на дверях гласила: "Элитные апартаменты с паровым отоплением", и
вскоре уборщик услышал, как пассажир такси подъехал к дому.
квартиры, спорящие с водителем транспортного средства о сумме
потребовали, чтобы он отдохнул вечером. Было слышно, как он назвал этого парня
"вором и грабителем!" и злобно пригрозил
относительно его лицензии.

Бин оказался лицом к лицу с RAM-тах, требуя все силы, что может
поток к его августейшей особе. Кризис наступил. Либо он был
король, или он был не король. Если король, он должен поступать так, как поступают короли.
Если бы не король, он, несомненно, вел бы себя как кролик.

Но сила, как всегда, исходила от этого спокойного, сильного лица. В
Присутствии Рам-таха он не мог поверить в свою слабость. Посадил его в
в тюрьму, не так ли? Человек, который не только когда-то правил могущественным народом в
мире, но и который несколько сотен веков спустя заставил Европу
трепетать под поступью своих победоносных армий. Рам-тах был не
воином, а Наполеоном! Он, Банкер Бин, был мудрым королем, но могучим
воином. Победят ли они его? Просто потому, что он хотел стать
директором в их компании! Что ж, они узнают, кто они такие.
пытаются держаться подальше от этого Совета директоров. Что, если они действительно посадят его в тюрьму? Хороший
адвокат вытащил бы его за несколько минут с судебным приказом о чем-нибудь или
другое - приостановление разбирательства, возражение, юридическая формальность. Он прочитал
бумаги. Юристы всегда вытаскивали спекулянтов с Уолл-стрит из тюрьмы
с помощью какого-нибудь из этих приемов; и если все остальные средства не срабатывали, то
юридическая формальность делала свое дело. И газеты всегда называли освобожденного человека
Финансовым Наполеоном. Все будет не так уж плохо.

Он вытащил Рам-таха из шкафа и поставил его в ногах кровати
на ночь, чтобы мужество пришло к нему во сне. План
оказался превосходным после того, как Нап затих. Нап всегда был
возбужденные в Рам-тах немедленного присутствия, и теперь он настаивал на
копаем царский труп в порядке, зверски наводит на размышления.
Будучи отговоренным от этого и согласившись лечь спать, Бин погрузился в мечты
о мастерстве, скрытом за возвышенным обликом Рам-таха.

Он проснулся с силой великана. Он облачился в новейший клетчатый костюм
и особенно красивую рубашку в лавандовую полоску, на рукаве которой были вышиты его инициалы
. Он думал, что он хотел бы встретиться в
в рубашке с короткими рукавами, и дать Брид и суетливая старая господа
хорошенько посмотри на этот герб с надписью. Его почти убедили надеть этот
полностью красный галстук, пусть последствия будут такими, какими они могут быть. Его
обновленный дух был равен этой дерзости - но красная машина. Носить
красный галстук в очень красной машине было немного чересчур громко - "по-другому"
достаточно, конечно, но вряд ли "достойно". Короче говоря, слишком продвинутый. В
восемь часов он вышел в мир, захватив свою желтую трость и
перчатки. Самым героическим поступком было войти в офис с тросточкой и перчатками.
Заставь Балджера вытаращить глаза! И если они посадят его в тюрьму, он должен выглядеть правильно
в газетах, конечно, появится его фотография!

[Иллюстрация: После этого до поздней ночи за красной машиной тянулось
такси]

На обочине, перед машиной, которая так возбуждающе вибрировала, у него возникла счастливая
мысль. Должен ли он был спуститься туда и ждать, бледный, возможно, дрожащий,
пока они не придут и не сделают с ним что-нибудь? Не он! Некий корсиканец
выскочка позволил им собрать во-первых, позволяйте им пропустить его-не удивлюсь, если он
придет вообще. Тогда он будет прогуливаться в, превосходно определяют экстремальные
пределы его воображения, и хладнокровно спросите их, что они собирались
с этим поделать. Это может раздражать их. Это разозлило бы их всех, и
особенно маленький пожилой режиссер. Он распухнет и станет
фиолетовым. Возможно, у него случится инсульт прямо здесь, на ковре. Хорошая
работа!

"Не могу идти в бизнес-это рано", - сказал он добродушно постоянно
уважительное пол. "Слишком прекрасный день. И у меня есть интернет под рукой; нужно
Подумайте над этим. Выезжайте в ту сторону, чтобы немного покрутиться ".

Пол направил машину в ту сторону, красиво развернув ее. Это было
чудовищное представление - крутиться в такой час в направлении, совершенно противоположном
от места, где тебя ожидают по всем законам бизнеса и
обычная порядочность. Казалось, таково было мнение неприметного человека.
который незаметно следовал за мной в такси. Но Боб наслаждался этим, думая о том,
что ночь, возможно, застанет его в узкой камере. Он с новым
интересом смотрел на трамваи, полные спешащих на работу людей. Они
покорно выполняли свои обязанности, в то время как он оскорблял людей, у которых было больше
миллионов, чем у него было чеков на новейший костюм.

Когда они выехали из города и добрались до отдаленных деревень, он увидел, что идет
в направлении дома Брида. Он подумал, что это было бы прекрасно.
что нужно сделать створку и идет и будет просто отлично женат. Затем он
можно послать телеграмму в офис, сказав им, что он мог себе представить
не столь важны, и что они все могут идти к черту. Это
легко было быть "кусачими" в телеграмме. Но он вспомнил, что
заслонка просто прекрасно желает управлять собой; вероятно, она
не хотелось бы его с рук в игре. С самого начала лучше не быть грубым с
ребенком.

Они были за много миль отсюда. За человеком в такси могли наблюдать.
он с любопытством шарил по карманам и пересчитывал найденные деньги.
в нем, как он бросил тревожный косится на циферблат такси-метр.

Боб осмотрел пейзаж одобрительно. В любом случае, это было достаточно хорошо
производительность, чтобы держать их там ждут. Они все были бы в ярости.
Возможно, у старика случился бы инсульт до прибытия того самого
зрителя, которому это доставило бы наибольшее удовольствие. Они могли бы отвезти
его в машину скорой помощи, а все остальные директора стояли бы там
и говорили: "Это ваша работа. Офицер, выполняйте свой долг!" Что ж, это было бы
того стоило. Он бы тоже сказал им об этом!

Забегая вперед, он узнал, что электромобиль пострадал от
авария. Пассажиры потоком вышли и собрались вокруг машиниста
который заглядывал под машину. Когда Пол сбросил скорость и свернул в сторону, чтобы
проехать, машинист заявил: "Она сгорела. Придется ждать
следующий автомобиль, чтобы подтолкнуть нас".

Там были раздражены ростки в группе. Несколько пассажиров начали для
пригородный железнодорожный вокзал, который виднелся в полумиле далекой. Бин
взглянул на эти задержанные люди с веселым сочувствием.

Затем, как это ни удивительно, его взгляд упал на одного из пассажиров немного
в стороне от группы дизелистов. Он тоже, в последний раз взглянув на
машина, казалось, решалась на этот долгий путь к станции. Он
был эффектным молодым человеком, высоким, крепко сложенным, и одетым в одежду
которая в любом человеческом обличье мгновенно завоевала бы уважение Бина. Но на
форму Величайшего Питчера, которого когда-либо видел мир!!

Его разум был сразу свободен от всего прошлого, от всего будущего. Там
больше не было Породы, мужчины или женщины, больше не было директоров, акций или
тюрем. Был только большой золотой Подарок, подчиняющий, увлекающий,
безграничный!

"Стоп машина!" - прошипел Боб. Автомобиль остановился в трех футах от молодого человека
ноги.

"Прыгай!" - выдохнул Боб.

"Спасибо, - сказал молодой человек, - я пойду в другую сторону".

"Я тоже! Я как раз здесь разворачивался".

Молодой человек помедлил, разглядывая своего собеседника.

"Ну, - сказал он, - если это не доставит вам слишком много хлопот?"

"Хлопот!" Слово, произнесенное Бобом, было ласковым. Он толкнул дверь
неуклюжий от волнения, и Величайший питчер в мире вошел
и сел рядом с ним.

- Площадка? - спросил Боб.

"Да", - сказал Питчер, - "если это удобно".

"Площадка для игры в поло", - крикнул Бин Полу. "Поторопись и развернись там,
как-нибудь". Он боялся, что его гость может передумать.

Но гость сидел достаточно спокойно, машина была включена и в настоящее время
мчался обратно к городу. Человек в такси, которое сделало
же обратиться спустя мгновение произнес: - "Какого черта теперь?" без
заметное значение.

"Жить таким образом?" - спросил Боб, когда он снова был уверен в своем
управление голосом.

"Нет, только пошел, чтобы остаться на ночь с друзьями. Пришлось вернуться
сегодня утром. Они сказали мне взять ту машину и переодеться в...

"Надо бы взять такую, - сказал Боб, - тогда ты знаешь, где находишься".

"Эта работает хорошо", - приветливо сказал Питчер.

- Это старенькая прошлогодняя машина, - сказал Боб с деловитой скукой.

Он пытался вспомнить - с бейсболистом нельзя говорить о мяче;
им это надоело.

"У меня впереди напряженный день на улице", - жизнерадостно сказал он. "Я просто немного покрутился, чтобы в голове прояснилось.
Нужно сохранять свою голову ясной там, внизу!" - Радостно сказал он. "Я был..."
"Я просто немного покрутился, чтобы в голове прояснилось".

"Сказать, что какой масти у вас есть", - сказал кувшин с Фрэнком
восхищение. "Мне нравится, что проверить".

"Ты?" - спросил Боб, стараясь не подавиться. Затем: "Где ты взял свой?
Я обратил внимание на этот костюм прошлой ночью; видел тебя в Клермонте..."

"Пара моих приятелей, когда я бываю в городе..."

"Эта белая линия на синем фоне отлично смотрится днем. Вырезано
тоже неплохо. Я вижу, вы получили один патент на шее-накидки, которая препятствует
мну под пальто-воротник. И расширение карманы безопасности, я
предположим, что?"

"Карманы для спичек, мелочи, кармашков для карандашей, кармашков для авторучек,
улучшенный потайной карман для денег, прямо здесь; видите?" Говоривший указал на
последний упомянутый предмет. "Подставка для цветов здесь, под лацканом". Он
показал это.

"Я попросил их сшить платье, - сказал Бин. - Оно дополнено золотыми булавками; добавляет
нарядности, как говорит мужчина".

Питчер показал жилет, украшенный золотыми булавками.

Красная машина тронулась с места так плавно, как будто ничего не произошло.

Затем было сделано важное открытие: на каждом из них были рубашки в ту же
идентичную лавандовую полоску.

- Инициалы! - воскликнул Боб, закатывая рукав пиджака и поворачивая руку.
под одобрительным взглядом Питчера он вытянул переднюю руку.

"Я сделал себе такую же татуировку", - сказал Питчер, в свою очередь закатывая
рукав своего пальто.

Они обсуждали рубашки.

"Забавная вещь", - сказал Боб. "Парень, который сидит со мной в офисе, стоит около
ста миллионов, если не больше цента, носит отдельные манжеты; застегивается
их с теми, вибраторы никель".

"У товарища по команде в прошлом году сделал то же самое", - сказал
Кувшин. "Он вернулся к кусту и сейчас, хотя. В захолустный носила
выдуманные шеи галстук тоже, пока остальные парни разыграли его".

"Вы должны сделать много тех Silases, один раз и другой," сказал Боб
сочувственно. Он задавался вопросом, сотрудник сослался не менее
косвенно к своему призванию.

"Сегодня в штрафной?" спросил он, чувствуя себя наглецом.

Питчер кивнул.

"Когда я видел тебя в последний раз, ты определенно забросил какой-то герметичный мяч. Скажи,
Я тебе кое-что скажу. Если у меня когда-нибудь будет ребенок, ты знаешь, что будет
случится? С пеленок он пользовался только левой рукой; и из игрушек
один мяч лиги и легкая бита. Вот и все.

"Правильный путь", - одобрительно сказал Питчер.

"Я только боюсь, что менеджеры отнесутся к нему мудро и не позволят ему
закончить обучение в колледже", - сказал Боб. "Хотя я не знаю. К тому времени я сам буду в деле.
Возможно, я сам подпишу с ним контракт".

"Нравится?" - заинтересованно спросил Питчер.

"_Like_ это! Скажи, что там еще есть? _Like_ это! Я только продолжаю снижаться
там, на улице, пока я не заключу определенную сделку; тогда ничего, кроме
Мяч на старой базе Б. мой! Вот увидишь. Я куплю где-нибудь один из больших клубов
если _money_ помогут!"

"Ну, это только одна ветвь бизнеса, где вам не придется лечить
руки, как больного ребенка", - сказал питчер. "Скажи, ты хочешь прийти
внутри какое-то время?"

К изумлению Бина, машина остановилась перед входом для игроков. Он
вообразил, что находится за много миль отсюда. Хотел ли он зайти внутрь?
на некоторое время! Он выскочил из машины так быстро, как только смог Нап.
это.

"Как, вы сказали, вас зовут?" - спросил Питчер.

Он находился в длинной комнате, вдоль стен которой стояли шкафчики. Он узнал нескольких игроков.
там бездельничали. Крупный мужчина с жестким лицом, наполовину одетый в военную форму,
пел: "Хотя серебряные нити лучше золотых, я люблю тебя все равно
". Этих людей попросили пожать руку Питчеру
другу, мистеру Бину. Им также неофициально сказали, что его новый клетчатый костюм
- это отличный костюм.

"Скоро у меня будет еще один, выпадающий из той же фигуры", - сказал Питчер.

Они прошли через маленькую дверь и вышли на площадку. Несколько игроков
там бездельничали, только двое питчеров были в форме. Огромные
Пустые трибуны и трибуны, казалось, придавали уединенность неформальному и
дружескому собранию.

Еще несколько игроков обменялись рукопожатием с другом Питчера, мистером Бином,
и были объяснены обстоятельства его присутствия.

"Я нашел свой поворот-лапу в кисти ни с чем, но бомж троллейбус
автомобиль между ним и долго идти", - сказал бодренько фасоли.

"У него самая красивая красная машина, которая когда-либо заставляла вас подпрыгивать на перекрестке",
добавил Питчер.

Они вместе сели на скамейку запасных.

"Он заводится, как старый Сикамор", - со знанием дела сказал Бин о молодом питчере.
Который работал неподалеку.

"Это факт", - засвидетельствовал один из игроков. "Ты знал старину
Сайка?"

"Чикаго", - сказал Боб. "Опустился; пришел из какой-то танковой команды и
вынужден всю зиму носить его форму вместо нижнего белья".

Они рассматривали его с почтительным интересом.

"Бедняга Сайк так и не научился пить воду", - сказал один.

"Он жил в пансионе через две двери от меня", - сказал Боб. "И
когда он принимал человек шесть или семь у Фрэнка, он начинал
пел "Мою дорогую Нелли Грей", только ему приходилось плакать где-то на третьем куплете.
потом он облизывал какого-нибудь мужчину, который смеялся над ним ".

"Это старый подхалимаж, все верно. Ты получишь его, приятель!"

Разговор перешел к другим звездам прошлого. Бин в основном слушал, но когда
он они слышали того, кто знал, о чем он говорит. Он был знаком с
публичными выступлениями каждого выдающегося игрока за десять лет. Он
чувствовал себя как дома, среди равных, и ему было легко на душе.

Неприметный человек, который должен был пробраться на территорию, на
утверждая, его нужно проверить знак того, что будет "сделано через" выше
забор за территорию, прошли вплотную к фасоли и обнаружил
правда, ситуация с одного взмаха его орлиные глаза.

Пятнадцать минут спустя этот человек говорил по телефону с
крупнейшим директором, сидевшим в кабинете Брида:

"Прошлой ночью ничего не делал, только катался в большой красной машине, которая
ждала его у входа. Этим утром в восемь он отправляется на север и
подбирает мужчину на этой стороне Фордхэма, из сломавшегося трамвая
. Они разворачиваются и едут в бейсбольный парк. Он там сидит
теперь, отравление газами с большим количеством игроков, рассказывая смешные истории и
как. Он выглядит так, как будто у него не было беды на земле. Мой счет за такси
теперь, за прошлую ночь и сегодняшний день, составляет сорок шесть восемьдесят пять. Должен ли я продолжать
за него?

"Нет!" - крикнул самый крупный режиссер. - Отпусти его... оставь его в покое и
входи.

"Я забыл сказать, - добавил неприметный мужчина, - что группа, которую он
подобрал по дороге и привез сюда, выглядит так, как будто он сам может быть
игроком в бейсбол".

- Входите, - повторил самый крупный режиссер, - в трамвае!

"Сдается мне, - отважился тихий директор обратиться к самому крупному, - как будто вы
не обманули его до смерти прошлой ночью".

"Автомобиль!" - сказал Брид. "Знал, что у него кто-то есть".

"Давайте перейдем к делу. Нет смысла откладывать это сейчас", - сказал спокойный
директор.

"Семьсот акций! Боже мой! Это чудовищно! - воскликнул маленький мальчик.
старейший режиссер, который издавал звуки, похожие на тяжелый локомотив.

Боб мог бы вечно сидеть на этой скамье сильных мира сего,
забывший мир, если не забытый миром. Но уход нескольких из
мужчин привлек его внимание к высшей обязанности гостя.

- Что ж, - сказал он, вставая.

"Загляни к нам как-нибудь снова", - сердечно попросил Питчер.

"Спасибо, я обязательно загляну", - сказал Боб. "Мне нравится таким образом забывать о делах,
время от времени. Добрый день!

Они дружески помахали ему на прощание, и он вышел, где его ждал Пол.

"Забудь о делах!" Он действительно на два часа забыл о делах и
Люди. Он ни разу не подумал об этих ожидающих директорах.

Что ж, теперь они могут сделать самое худшее. Он созрел для того, чтобы посмеяться над любой судьбой.
Что такое тюрьма? "Заключенный, - казалось, читал он, - ничем не выдал себя"
осознание чудовищности своего преступления и, действительно, провел
утро на площадке для игры в поло, беседуя с различными членами
"Джайентс", в команде которых он является большим фаворитом ".

Пусть они принесут свои тренажеры. Пусть зарешеченная дверь с лязгом захлопнется!

"Офис!" - Офис! - сказал он Полу. У Пола не было сомнений относительно
качества своего покровителя. Он сразу узнал Величайшего Питчера.
Он перестал размышлять о том, есть ли в этом заверил молодой человек владел
высокая административном здании. Что сейчас было так важно.

По пути в город он попытался вспомнить, какой сегодня день. Он думал, что сегодня
пятница, но, похоже, снова понедельник. Он остановил машину и
купил вечернюю газету, чтобы выяснить.

У входа в большое офисное здание он на мгновение задумался.

"Подожди!" - приказал он Полу.

Он не был уверен, как долго ему разрешат оставаться в этом здании.
 Если ему придется сесть в тюрьму, он поедет верхом. Ему было интересно, знает ли Пол
адрес лучшей тюрьмы. Ему могли бы присылать вещи.
ему - журналы и фрукты.

У входа он остановился перед киоском с сигарами. Он должен тщательно обдумать
, что он скажет этим миллионным людям. Он должен держаться
открыто. Его взгляд скользнул по прекрасно иллюстрированным коробкам с
сигарами. Хорошая идея!

"Дайте мне одну из них", - сказал он продавцу, указывая на коробку, на которой красовался
многоцветный портрет выдающегося испанца. Он был
удивлен ценой, но яростно откусил кончик и начал жевать его
.

"Я не мелочусь", - пробормотал он, думая о стоимости сигары. Он
бесстрашно наклонил сигару и надвинул шляпу на левый
глаз. Он нежился от портсигар, набираясь храбрости для
испытание.

Дверь лифта дальше по коридору распахнулась, и оттуда вышла,
гуськом, процессия, возглавляемая маленьким пожилым режиссером, который
позволил ему выйти на свободу на ночь. Они направились к двери,
глядя прямо перед собой. Они должны были пройти перед ним. Внезапно он почувствовал
огромное облегчение. Что-то в их поведении подсказало ему, что они бессильны
ограничить его свободу.

Старейший режиссер не удостоил его взглядом, но, тем не менее, фыркнул точно в его сторону
. Тихий слабо улыбнулся ему, но
два нейтральных режиссера высокомерно прошли мимо него, как будто они были Добродетелью.
презирающий Порок в пьесе о морали. Самый крупный режиссер нахмурился, глядя на
подростка, который свирепо жевал пятидесятицентовую сигару, наблюдая за процессией.

Момент, несомненно, принадлежал подростку. Он был спокоен и намеревался
извлечь из этого максимальную выгоду. Он хотел сказать презрительно: "Я
не могу представить ничего менее важного!"

Но назойливый продавец сигар поднес зажженную спичку к выбранной сигаре
и великолепное неповиновение было подавлено кашлем. Он был вынужден
довольствоваться тем, что пялился на широкую и округлую спину
самого крупного режиссера.

Он был один на поле, делая вид, что наслаждается сигарой, которая теперь была
зажженной и отвратительной.

Балджер вошел с улицы и посмотрел на него с дружелюбной тревогой.

"Скажи, где ты был?" - потребовал Балджер. - У старого развратника болит большой палец.
прямо сейчас он колотит по твоему звонку все утро. Он горячий
на каждом. Я слышал, как он назвал Талли каким-то подонком.;
не смог подобрать слово, но Талли его уловил. Слушай, тебе лучше заняться.
обычный старый Джордж У. Занят - если хочешь сохранить эту работу.

- Работа! - горько рассмеялся Бин и помахал дорогой зажженной сигарой
перед лицом Балджера. - Работа! Что ж, я могу быть занят, а могу и не быть.
Все зависит от обстоятельств!

"Ну и дела!" - сказал Балджер, глубоко тронутый этим замечательным духом
неподчинения. "Ну, мне пора возвращаться, я и сам опоздал на пять минут"
.

Бин подождал, пока он уйдет. Затем он вышел на улицу и
украдкой за отличный и чуть сжег сигарой в
сточная канава. Он выразил пожелание, чтобы ребята в сигар-подставки будут делать только то, что они
были поставлены там. Вольности с людьми!

Он решил пойти обратно, как будто ничего не случилось. Пусть Брид делать
говорил, и если говорил грубо, то скажите ему просто, что ничего не
менее следствие можно было себе представить. Продолжайте играть в ожидание
игры. Это был он!

Он вошел в кабинет, напевая слегка. Он, казалось, был раздражен
люди, которых он там нашел. Он свирепо посмотрел на Балджера, на старого Метцегера, на другие клерки, и особенно в Талли. Талли выглядел смущенным. В конце концов, он не был газелью. Он был испуганным олененком.
"Позвоните для..." - начал юморист-рассыльный, но Бин был уже вне пределов слышимости в направлении телефонной будки, прежде чем был доставлен последний _mot_.
"Пытался связаться с тобой все утро" началось заслонки в нетерпеливом
тона. "Думаю, вы должны остаться там, когда я могу позвонить вам
в любую минуту. Тот бакалейщик подарил мне прелестнейшую книжечку "Почему ваш
Муж потерпел неудачу в бизнесе?" с фотографией бедняги, который потерпел неудачу на обложка. Это потому, что он не получал достаточного количества фосфора, чтобы сделать его работоспособным на 100 %.
 и если бы он съел на завтрак кашу "Побольше мозгов",
ничего бы не случилось. Мы постараемся это, как ни крути, а есть
тройная пластина ложки в каждый пакет, так что если я заказываю десяток ... и о,да, о чем я хотел сказать? Почему, я собираюсь съехать с
смешной трюк в этот день, Вы бы просто восхитительно умереть со смеху, если бы я говорил тебе, но это будет еще смешнее, если ты не знаешь. Ты обращаешь на это внимание? Это потому, что я уже потратил свои карманные деньги за три года и семь месяцев вперед-я все поняла, как заявление--и я
отлично, просто надо немного денег из моего собственного недвижимого. Я достаточно волноваться не принося в него деньги, при условии правильного питания для вас и эти патентные ванны для стирки, я тебе рассказывал, и человек говорит, что он не
думаю, что оно меньше, чем два, семьдесят пять, но эти пять
долларов. Ну, до свидания! Я со всем справлюсь, и бабушка говорит
всегда скрывать от него мелкие домашние заботы и просто идеально.
чтобы будущее выглядело ярким и интересным ... она говорит, что это
секрет. Прощай! Кто я?"Испуганный олененок", - сказал Боб.
"Ну, не забывай".-"Я не буду. Я пойду с моей стороны все в порядке".
Он услышал роковой гудит даже прежде, чем он открыл дверь
телефонная будка. Брид снова был у него. Он невозмутимо направился к своему столу за блокнотом. Все остальные в офисе проявляли нервозность.
Он был единственным человеком, который мог утихомирить неспокойные воды. Он будет играть в игру ожидания; пусть будущее выглядит "ярким и интересным".
Брид мог бы сделать остальное.
"Кайф! Buzz-z-z-z! Buzz-z-z-z-z!" Это звучало довольно злобно.
Он вошел в комнату Брид с его привыкли воздуха спокойной службы.Брид не взглянула на него. Он начал, как обычно, чтобы диктовать перед фасоли сидел.

"Письмо помощнику Ти Джея Уильямса , заместителю М.П. и К. С. департамента С.
'n' L.M. rai'way Sh'-кавго, дорогой сэр, пожалуйста, обратите внимание на "закрытую машину" при соединении сделайте две копии, отправьте одну, не забирайте ее и отдайте мне у вас, изобретательность Эрлза...

По-видимому, вообще ничего не произошло. Он был на своем старом посту, и
Бриди, как всегда, только и делал, что сыпал обрывками слов. Никаких разговоров о
тюрьме, или предательстве доверия, или о его утреннем вопиющем отсутствии.

Можно было подумать, что Бриди сам играл в выжидательную игру. Или
возможно, Бриди только играл с ним. Он пристально посмотрел на преступника.
наручники. Они были его роковой пристанище в какой-нибудь катаклизма, который, возможно, назревают.
Если бы только он мог держать наручники в его поле зрения, он бы
ничего не бойтесь. Патент ванны для стирки; пять долларов, спасен будет; зачем ваш муж
потерпел неудачу в бизнесе; яркое и интересное будущее--

"'Lo! "Ого!" - Бриди что-то бубнил в настольный телефон, который
зазвонил у него под локтем.

"'Lo! Ну? Что? Убегай! Прекрати нести чушь! Занято! Он повесил трубку
.

"... также следует оговорить, что дело о див'денде будет передано ..."

Телефон на столе снова зазвонил, на этот раз более настойчиво. Бин
охлаждается предчувствие, что хлопушки хотел снять смешной
трюк, который должен был вызвать у него довольно вкусно умереть от смеха.

Брид снова ухватился за трубку, нетерпеливо.

"Занят, говорю тебе! Нет времени на ерунду! Что! _ что_. Ч-А-Т!!!"

Он послушал еще мгновение, затем убавил интонацию, но
не теряя интенсивности, он выпалил:

"_Гур-реат Годфри!_"

Его глаза, сузившиеся, пока он слушал, теперь расширились при виде Бина, который пристально смотрел на него
решительно взялся за наручники.

- Ты знаешь, что она говорит?

- Да, - упрямо сказал Бин.

Затем его глаза встретились с глазами Бриди, и он сверкнул в ответ. Великий
Реорганизатор не знал этого, но он больше не смотрел на Банкера Бина.
Вместо этого он пытался своим взглядом подавить настоящего короля древности.
Египет, который наслаждался властью над жизнью и смертью своего самого отдаленного подданного
. Бин не съежился. Брид лишь на мгновение смерил его самым смертоносным взглядом.
мгновение. Он чувствовал влияние великого Рам-таха, не идентифицируя его. Он
догадался, что простой пристальный взгляд не заставит этот самонадеянный атом съежиться. В
по правде говоря, Бин разозлил его. Бриди снова наклонился к телефону,
прислушиваясь. Бин опустил глаза на наручники. Теперь он глумился над ними.
Намерение, вызванное приподнятой верхней губой, было слишком ощутимым.

- Боже, какие звезды над головой! - пробормотал Брид. - Она говорит, что у нее все продумано!
аргументировано! В его тоне было что-то почти жалобное; он
вздрогнул. Затем снова храбро собрался с духом.

- Говорю тебе, нет времени на ерунду. Занят.

Но он, казалось, знал, что проиграл. Он снова прислушался, затем поник.

"Что дальше?" - потребовал он у Бина.

"Спроси у нее!"

- В хорошенькую переделку ты меня втянул!

Бин решительно ухмыльнулся наручникам. Снова зазвонил телефон.

Бриди слушал, и ужас отразился на его лице.

- Теперь она рассказала матери, - пробормотал он. - Боже мой!

Передатчик был превосходным, и Боб уловил нотки истерии.
Сзади суетилась Джулия.

- Сейчас, сейчас! - настаивал Брид. - Бесполезно. Лучше приляг. Она говорит, что у
все это аргументировано и _out_, не мне тебе говорить?" Он положил руку регулирования за
страдальческий голос, и посмотрел тупо в зернах. Он отметил злая насмешка
и проследил его до манжеты. Он медленно повесил трубку и взял один
от наручников в руках.

"Что за дело в этих наручниках?" спросил он, демонстрируя свой истинный настрой.

"Совершенно верно. Наручники в порядке, если вам нравятся такие. Но почему бы тебе не
носить _on_ эм ... как это?" Он блестяще разоблачил его левом предплечье. Это
было намерением, тот, который нес фиолетовый монограмма.

"Пришитый, вот так!" - добавил он почти резко.

Брид, казалось, был впечатлен выставкой.

- Ну, - начал он неловко, как человек, сознающий свою неправоту, но все еще дерзкий.
- Я не буду этого делать. Вот и все! Ни для кого.

Тем не менее, он, казалось, считал это чем-то большим, чем просто очевидным
неправду станет его.

"Они спускаются руки вокруг м 'все время. Не могу думать, когда они вам
в конце этого пути. Беспокоило меня. Забирать м' разум. Я не буду этого делать, вот и все. Меня
это не волнует. Ни для кого, ни для всех! Он положил наручник рядом с другим.
Такой же. Казалось, он хотел сказать, что уладил этот вопрос - и бесполезно.
больше говорить об этом не хотелось.

Бин был молчалив и полон достоинства. Собственное воздух, казалось, раскрыть, что, когда
после того как вы предупредили людей простыми словами, у вас больше не может быть проведена
ответственность. На мгновение они специально не обращая внимания на крупных
важно.

- Послушайте, - внезапно взорвался Бриди, - я бы хотел, чтобы вы сказали мне, сколько именно
видов ... неважно! На чем я остановился? Этот резервный фонд может подлежать оплате
в течение следующего квартала или до тех пор, пока
время, когда...

Телефон снова зазвонил. Брид взяла трубку и позволил
тревогу можно прочитать на его лице, когда он слушал.

"Ну, ну, ну", - начал он наконец успокаивающе, - "иди приляги; прими
что-нибудь; возьми что-нибудь"; ну, пришлите еще "Уайт Плейнс".
Ложись спать. Что я могу сделать? Снова рука, сжимающая горло.

Он с сожалением оглядел заваленный стол, потом извлек длинный вздох
сбит с толку.

"Возьмите жены телеграмму м'. К сожалению не могу быть дома допоздна, 'порт' с. ш правления Эн'.
Может быть вызван из города.

Зазвонил телефон, но его проигнорировали.

"Отправь это", - приказал он Бобу, перекрикивая четкий звонок. "Тогда
пошли, сыграем в бейсбол. Давай в метро.

- У меня машина внизу, - предложил Бин.

- У тебя полно работы, все, что я должен сказать, - проворчал Брид.

- Это маленькая прошлогодняя машина, - скромно сказал Боб.




XIII


Пока маленькая прошлогодняя машина везла их на север, несколько долгих
сонный образ, казалось, шевельнулся в голове Бриди.

"У меня самого где-то есть такая машина", - заметил он.

Бин почувствовал облегчение. Он не хотел, чтобы в этот момент упоминалось имя женщины.


"Для городской работы подойдет", - сказал он. "Достаточно для всего, что мне нужно от машины".
"Достаточно для всего, что мне нужно".

"Это ужасно!" - сказал Брид, очевидно, забыв о машине ради другой темы.


"Что я могу сделать? Она говорит, что у нее есть право", - предположил Бин.

"Она бы все равно им воспользовалась. _ Я_ знаю ее. Собери чемодан. Уже встречался с
ней. Взял его у ее матери."

"Поначалу нельзя быть слишком грубым", - заявил Боб. "Управляй ими, конечно,
но если они об этом узнают - бархатная перчатка". Он спокойно посмотрел
уверенно и брид взглянула на него почти с уважением.

"Когда?" спросил он.

"Еще не решил окончательно", - сказал Боб твердо. "Я могу посоветоваться с ней,
с другой стороны, я могу и не советоваться; не верю в длительные обязательства".

Взгляд Бриди на этот раз был полностью уважительным.

"Ты для меня загадка", - признал он.

Пожатие плеч Боба, казалось, красноречиво говорило: "Все они так говорят,
рано или поздно".

На это они промолчали. Бобу стало интересно, все ли еще волнуется Джулия
там, сзади. Или она послала в Уайт-Плейнс за добавкой? И что это было?
хлопушка просто великолепно справлялся в тот момент? Жизнь была прекрасна!
Он был здесь, чтобы стать свидетелем игры в мяч в пятницу!

Они были на трибуне, каждый желал и радовался забыть, на мгновение
насколько странно прекрасна жизнь. Дважды звякнул колокольчик,
тарелку подмели короткой метлой, хозяева поспешили на свои
места.

"Вот он!" - воскликнул Бриди. "Это он!" Бриди перегнулся через перила.
он указал на величайшего питчера, которого когда-либо видел мир.
Бин невозмутимо откинулся на спинку стула.

Питчер обвел взглядом первые ряды лиц на трибуне. Его
взгляд опустился на небольшой, изящно одетый молодой человек, который
не выдавало ни одной эмоции, и, в присутствии двадцати тысяч человек,
Кувшин безошибочно поприветствовал бункер для кофейных зерен. Фасоль изящно признал
внимание.

"Он знает, что вы?" запрос Брид с анимацией.

"Я все знаю!" Он посмотрел на Бриди почти с жалостью, затем отвернулся.

Питчер послал мяч точно над тарелкой.

"Стур-р-р-р-айк первый!" - взревел судья.

"С ним все утро", - снисходительно сказал Боб своим восхищенным
компаньон. "Покупай рубашки там же", - добавил он.

Его чашка опрокинулась. Он был близок к тому, чтобы довериться своему компаньону.
высшее счастье ожидает Брида в качестве дедушки. Но
отбивающий выбил мяч, и момент был только для безудержного ликования. Они
забыли. Бин перестал быть загадкой для кого бы то ни было, и Брид впал в
беспамятство от Джулии.

В игре они провели одиннадцать иннингов. Лучший питчер сохранил преимущество.
хозяева поля.

"Он говорил мне только сегодня утром..." - начал Боб, когда Питчер
выставил последнюю булочку. Но ценная цитата потонула в шуме.
Воцарился настоящий ад, и сцена, несомненно, представляла собой
неописуемую неразбериху.

За воротами они снова были Брид и Бин; или, скорее, Бин и
Брид. Последний не мог так быстро забыть это общественное признание
величайшим питчером.

"Ты для меня загадка", - сказал Брид. "Господи! Я еще не могу вернуться домой. Не надо
возьми меня в клуб.

"Не могу тебя понять", - еще раз признался Брид, когда они расстались перед
убежищем, на которое он указал.

"Часто ломаю голову сам", - признался загадочный, когда старенький автомобильчик
прошлогодний тронулся с места. Брид стоял на тротуаре, глядя вслед
IT. По какой-то причине машина озадачила и его тоже.

Бобу стало интересно, не успокоилась ли бы сама Джулия.
если бы она могла видеть, как Питчер выделяет его из этой толпы. Когда-нибудь
он, возможно, раздавит женщину, на самом деле взяв Питчера, чтобы позвонить.

У своей двери он остановил машину. Ему хотелось тишины. Он хотел все обдумать.
все обдумать. В то утро казалось вероятным, что к этому времени он уже был бы
в камере для преступников, просматривая журналы и фрукты, которые ему присылали
. Вместо этого он был не только на свободе, но и держал под стражей человека
стоило много миллионов из его собственного дома, и, возможно, это он был причиной того, что
жена этого человека послала в Уайт-Плейнс за добавкой. Это был Рам-тах.
Все Рам-тах. Если бы только каждый мог найти своего Рам-таха--

Кэссиди читал свою любимую вечернюю газету, ту, которая кричала
до предела на первой странице алыми заголовками и гигантским шрифтом
. Это была бумага, которую Бин никогда не покупал, потому что красные чернила стерлись.
это было опасно для восемнадцатидолларового костюма.

Кэссиди, который в течение тридцати лет голосовал по указанию начальника отделения,
на данный момент считал себя ярым социалистом.

"Мошенники с Уолл-стрит!" начал он в прекрасном ораторском порыве. - Пью-пью
их шампанское, пока честному бедняку повезет, если он достанет ракушку с хмелем!
Увлекаюсь налоговыми сборами, чтобы не покупать шлюшкам платья и модные косички
для их модных жен и тому подобное. Я знаю-го рода хорошо; не болезненный жвачку сделать
день Бакин' или или-буду мыть!"

Он провел в шумной лист перед фасоли и осуждающе ткнул тупым
указательный палец. "Дородная разведенная блондинка, разгромленная светская львица", напротив
первые две колонки, но текст был напечатан довольно небрежно, и
Портрет дородной блондинки в вечернем платье был незаметен рядом с
заголовки "Переполох в Federal Express! Дикие сцены на фондовой бирже.
Миллионы, заработанные джентльменским соглашением".

"Джентльмен!" прошипел Кэссиди. "Полусогласие, по которому два джентльмена
взбираются на крыльцо, пока другие наблюдают, как они это видят, заключается в том, что
полицейский в верхнем вестибюле избит! Миллионы долларов, пока я работаю.
две штуки в месяц, и то, что ускользнуло от меня... я не собираюсь покупать мэнни.
шутки в сторону частных пароходов! Миллионы медиков! Я хорошо знаю таких! Бин
почувствовал, как его собственное негодование растет вместе с негодованием Кэссиди. Он понял, почему они
опасались видеть его в совете директоров. Очевидно, они были настроены
разрушить компанию экстравагантной кампанией. Суть
того, что он почерпнул из газеты Кэссиди, заключалась в том, что эти директора
объявили дивиденды по акциям в размере 200 процентов. и дивиденды наличными в размере 100
процентов.

Они безумно разрушали компанию, в которую он вложил свои сбережения
. Такова была его первая мысль. И они были мошенниками, как сказал Кэссиди
, потому что в течение двух лет они тихо, через незаметных
агентов, покупали акции у ничего не подозревающих владельцев.

"Негодяи", - согласился боб с Кэссиди, но имеющие незначительные подарки для
анализ персонажа.

"Говорил бедняге Дабсу, что акции падают одной рукой, а другой скупал их"
", - доходчиво объяснил уборщик.

Внезапно Бина встревожили противоречивые мысли. Когда ты
разоряешь компанию, акции которой ты не покупал, - ты _sold_. Он взглянул на
заголовки под новым углом. Эти директора, несомненно, были негодяями,
но разве он сам не был негодяем? Как насчет его собственных акций?

"Может быть, мы чего-то в этом не понимаем", - рискнул спросить он.
Кэссиди.

"Я хорошо знаю таких, как ты", - настаивал Кэссиди. "Праздные богачи! Мало пользы от них
для нашего р-р-р-родственника! Души не шире й' черный А. В. Г р
гвоздь!"

"Возможно, были веские причины", - сказал Боб, осторожно.

- Миллионы за это, - согласился Кэссиди с подчеркнуто циничным видом. - И я.
мой собственный отец умер двадцать три года назад по контракту с ixposure в
Графстве Мэйо!

Боб вернул газету владельцу и медленно вошел в Рам-тах. Один
из праздных богачей! Что ж, именно такими в основном и были короли, если разобраться
. По крайней мере, они должны были быть богатыми, чтобы купить все эти дворцы. Но не
обязательно бездействующий. Обновленный "Рам-тах" не будет бездействовать. Это не было
праздностью владеть клубом высшей лиги.

Впервые за все время их общения он почувствовал, что стоит лицом к лицу с мертвым
королем почти как равный. Он столкнулся с проблемами
управления, как, должно быть, часто приходилось Рам-таху. Он должен подумать.

Если бы the flapper совершенно безумно добились немедленного брака, они
в течение своего медового месяца последовали бы за the home club в его поездке на Запад,
и жених не сидел бы сложа руки. Он будет "осматривать местность".
Затем он купит один из клубов. Если окажется, что он недостаточно богат.
за это, будучи не таким богатым, как любой из праздных богачей, он купил бы акции
и стал директором. Теперь он чувствовал, что знает, как стать
директором; что его опыт работы в экспресс-компании сделал его квалифицированным специалистом
. Он задавался вопросом, насколько богатым он окажется. Может быть, он бы как
целых тридцать тысяч долларов.

И он был головоломки, чтобы Брид. Он посмотрел понимающе на ОЗУ-тах, когда он
вспомнил об этом. Рам-тах, вероятно, тоже озадачивал людей.

 * * * * *

Утром он отправился в офис, все еще размышляя, насколько богатым он мог бы стать.
be. Газета, которую он читал, не просветила его, хотя в ней откровенно говорилось
о "Скандале с Federal Express". Если дело было очень скандальным,
возможно, он заработал много денег. Но он не мог быть в этом уверен. Это
могло быть просто "газетной бранью", что, как он знал, было чем-то таким, что
не было редкостью. В газете было объявлено, что эти директора годами жонглировали
двадцатимиллионным профицитом, ссужая его друг другу под
низкие проценты, пока, встревоженные шумными акционерами, они
объявил об этих огромных дивидендах, взяв, однако, на себя
предосторожность, чтобы купить по низкой цене все акции, какие только можно. Но в
газете не говорилось, насколько богат был бы тот, у кого была бы большая
прибыль на эти акции в Kennedy & Balch's. Возможно вы имели в прокат
адвокат в таких случаях.

Войдя в офис, он был грубо шоке от Талли.

"Доброе утро, мистер Бин!" сказал отчетливо Талли.

- Доброе утро! - ответил Боб, ошеломленный обращением Талли "мистер". - Э-э-э! приятного
дня, - добавил он.

- Да, сэр! - снова отчетливо произнес Талли.

Бин взял себя в руки и подошел к своему столу.

"Мистер" и "сэр"! Боже! Неужели я так богат, как _это_??" подумал он.

Полчаса спустя ему уже не казалось, что он вообще богат.
Он сидел напротив Бриди и стенографировал письма, как будто тот был
всего лишь бобовым за тридцать долларов в неделю. Брид отказывался
признавать какие-либо изменения в их отношениях. Он никак не упомянул об
их вчерашнем разговоре, и его оторванные наручники упрямо занимали
их прежнее место на столе. Было ли все это сном - и хлопушка тоже
?

Но хлопушка вскоре позвал его к телефону.

"Бедный старина Папаша поздно вернулся домой и говорит, что ты для него просто идеальная
загадка", - начала она.

- Я знаю, - сказал Боб. - он говорит, что не может меня раскусить.

"И мамы начал говорить самые глупые вещи о вас, пока я просто
чтобы принимать ее всерьез, так что я прекрасно сказал ей, что женщина вступила в
ее же в этом поколении, благодаря нескольким благородным руководителей нашего
секс-это в своей последней речи бабушки в Лиге-и отправил ее в
воздух. Я не думаю, что она может быть так же хороша, как раньше; и я сказал
Папаша, он должен был дать мне немного денег, и он сказал, что знает это так же хорошо, как и я.
так что какой смысл говорить об этом, и поэтому он просто прекрасно
дал мне пятьдесят или шестьдесят тысяч долларов и сказал, чтобы я потратил их как можно больше
но я не знаю, тот бакалейщик говорит, что стоимость жизни составляет
растет каждый день, потому что Сенат недостаточно мятежен; и в любом случае
Я достану билеты и номер на том маленьком старом суденышке, которое отплывает
В среду. Я подумал, тебе понадобится день или два, и все пройдет.
очень тихо, присутствует только семья, которая приезжает в город, понимаешь,
Утро среды, а лодка отплывает в полдень, и я буду так счастлив,
когда все закончится, потому что это очень серьезный шаг для молодого
девушка, которую нужно взять. Сама бабушка говорит, что к этому никогда не следует относиться легкомысленно,
если только ты не знаешь наверняка, но, конечно, мы знаем, не так ли? Я думаю, что
вам понравится мореного дуба лучше, в конце концов-и бедный старый папаша говорит, что ты
такая головоломка с ним. Он говорит, что не может понять, сколько всего разновидностей
ты совершенная дура с ругательствами, но я могу, и это просто
достаточно вкусно для любого. И ты должен прийти завтра и
после обеда выпить чаю и все такое, а _ я_ собираюсь прийти раньше
сестра, в конце концов. Она совершенно взбешена этим и говорит, что я должен
чтобы опять попасть короткие юбки, но я просто прекрасно знал, что это очень
первый раз, когда я смотрел на тебя. Остаться здесь, на случай, если я думаю о
что-то я забыл. Г'bye".

Среда - маленький старый пароход, отплывающий в полдень! Пароход, а он
не умел плавать и на гребок и всегда боялся воды. И поездка
На Запад с домашней командой! Что насчет этого? Почему у него не хватило присутствия духа
вмешаться и просто сказать ей, куда они направляются? Но
он упустил момент. Было слишком поздно. Он не хотел начинать с
устраивал скандал. И Брид был озадачен им _таким_ образом, не так ли? Не мог
понять, сколькими совершенными матерными дураками он был?

Он пожалел, что не высказался более решительно по поводу тех тумаков. И
Бриди сказал это после того, как стал свидетелем салюта из ложи питчера!
Должно быть, его трудно в чем-либо убедить. Каких еще доказательств он
хотел?

Базз! Базз! Базз!

Человек, который не мог его разобрать, звал его. В течение часа
еще дольше он записывал слова мужчины, не усмехаясь демонстративно над
наручниками, но давая понять, что осознает их.
Он был загадкой?

"... Надеюсь, ты подтолкнешь к действию в соответствии с инструкциями "бове ", остаюсь твоей"
на самом деле, она все продумала", - заключил Брид.

"Она только что сказала мне, - сказал Боб, - что маленький старый пароход отплывает в среду".

"Не могу разобрать, - сказал Брид.

Это становилось утомительным.

"Ты для меня тоже загадка", - сказал Боб.

"Ха! В чем дело? Какого рода загадка?"

"Того же рода, - весело сказал Боб.

"Хм!" - сказал Брид и притворился, что ищет пропавший документ. Затем
он снова посмотрел на Бина.

"Знаешь, сколько ты заработал на этой федеральной ерунде?"

"Я собирался спросить юриста", - признался Бин. "Я получил целую кучу
наценок, или как вы их там называете, у того брокера. Может быть, он
не откажется дать мне знать".

"К концу недели акции вырастут до шестисот, итого около четырехсот"
"сто тысяч", - взорвался Бриди в своей самой злобной манере.

"Маржа в четыреста тысяч?" Он хотел быть осторожным.

- Доллары, черт возьми! - заорал Брид.

Бин умел сохранять хладнокровие. Такая сумма денег ничего бы для него не значила
там, на Ниле. Почему это должно было значить сейчас?

"Я охотился не за деньгами", - надменно начал он.

"_Ханх!_"

"Принцип дела!" - заключил Боб.

Бриди потерял контроль над своей мощной нижней челюстью. Она безвольно отвисла.
Наконец он заговорил, медленно и с благоговением в голосе.

"Вы не озадачиваете меня больше". Он серьезно покачал головой. "Не любой
больше. Я все знаю теперь!"

- Маленький старый пароходик - плавать не умеет, - сказал Боб.

- Вот и все, - сказал Брид, все еще беспомощно качая головой.

На его столе возле фасоли наигранным, чтобы быть поглощенными в замысловатый
расчет. На самом деле он записывал "400 000", затем "400 000 долларов",
затем "400 000 долларов.00" К полудню он исписал несколько страниц своей записной книжки
с помощью этого поучительного упражнения. Однажды он написал его за 398 973,87 доллара с
наполовину сформировавшейся идеей показать его старому Метцегеру.

Когда он выходил, Талли легко ступил по очень тонкому льду и
обратился к нему.

"Рынок сегодня не обескураживал", - добродушно сказал Талли.

"Самое время покупать с большой наценкой", - сказал Боб.

"Да, сэр", - почтительно ответил Талли.

На улице он повторял про себя "четыреста тысяч долларов". Он
был одним из праздных богачей. Он надеялся, что Кэссиди никогда об этом не услышит. Затем,
проходя мимо пароходной конторы, он вспомнил об ужасе, который ждал его впереди.
его. Маленький старый пароход. Но был финансистом, который был забил четыре
сто тысяч долларов, чтобы положить на плаву на воде по прихоти
распутницей? Она зашла слишком далеко. Ему лучше сказать ей об этом прямо.
словами; сказать: "Послушай, я только что заработал четыреста тысяч долларов,
и у меня нет маленького старого парохода. Мне не очень нравится океан. Мы
остаемся на суше. Лучше понять, кто есть кто, с самого начала ".

Вот что он сказал бы хлопушке; объясни это ей. У нее были
по-своему достаточно долго. Брак-дело серьезное. Он был еще
решил это, когда зашел в магазин.

"Я хочу купить чемодан для парохода - отплывает в среду", - сказал он твердо.
клерку.

 * * * * *

Была полночь вторника. В Steam-апартаменты в зернах темп
пол. Он был одет в одежду, предписанную для вечерних выходов джентльменов
, и его все еще приятно волновало волнение от того, что он
пообедал с семьей Бриди в массивном городском доме к востоку от
парк.

Он попытался вспомнить в их порядке события тех трех дней , прошедших с тех пор , как
он ушел из офиса в субботу. Его самые смелые попытки провалились. Это было
похоже на просмотр экрана, на котором шло множество разнообразных фильмов
накладываясь друг на друга сценами, в которых он был более или менее значимым актером
, но в которых его фигура всегда была размыта. Он был
не оправдав.

Но он, конечно, вышел к тому месту страны в воскресенье на чай и
вещи, с ворсом. И хлопушки, с греховной гордости, показал ему
в семье. Он и хлопушка явно имели большее значение
, чем старшая сестра и обрученный расточитель, который не
сможет сам зарабатывать на сигареты, не говоря уже о своих галстуках и перчатках.
Сестра и расточитель, который казался приятным молодым человеком, были
просто помолвлены прозаическим образом и с таким же прозаическим нетерпением ожидали венчания в церкви.
венчание в церкви. Никто о них ничего не думал, и сестра была
действительно в ярости от того, какой вид напустила на себя хлопушка.

Миссис Брид, представительница одной из старейших семей Омахи,
проявила удивительную силу духа. Она ни разу не сломалась, хотя она
явно считала Бина злокачественной и смертельной болезнью, от которой ее
последний рожденный были заражены. "Я должен быть храбрым!" она показалась
чтобы напоминать себе. И когда Нап гонялся за ее игрушкой и грыз ее
спаниеля по кличке "Рекс" до тех пор, пока не показалось, что Рекс может уйти, она
призвала на помощь всю свою женскую покорность и только пробормотала: "Ничто не может
теперь это имеет значение!"

Казалось, была одна мимолетная эпоха, которую он разделил наедине с этой
хлопушкой, чувствуя мягкую податливость ее щеки и расширяясь под
ее самым гордым взглядом собственницы. И еще немного о дымчатых дубовых панелях
и запатентованных ваннах для стирки.

В понедельник состоялся простой осмотр офиса, и Талли сказал
"Сэр"; когда Бриди разражался обрывками слов в адрес женщины-стенографистки средних лет,
строго одетой женщины-стенографистки, которая была более грозной, чем a
панорама Швейцарских Альп, и которая явно заставляла Бриди чувствовать себя неловко;
и Балджер сказал: "Никогда, ни на минуту, не обманывай своего дядю Катберта.
Правильно ли накачал тебя старина Джордж Уайзенхэм или нет? Спроси
меня, _ask _ меня; разбуди меня в любое время ночи и спроси меня!"

Во вторник днем он гулял с хлопушкой в парке и увидел
узнал о многих вещах, которые продвигаются вперед исключительно ради его благополучия
вид - маленький старый дом, окруженный со всех сторон просто идеальным пейзажем
- маленькая старая машина следующего года выпуска - маленькая старая прощальная тряпка - маленькая
старушка прекрасно поняла это в тот момент, когда впервые увидела его - маленький старый новенький
тряпки, которые можно купить в Париже - а сестра едет в Эшвилл только на
_ ней_.

И ужин в городе, на котором он, казалось, произвел превосходное впечатление.
Вот только миссис Брид упорно вела себя так, как будто тело все еще было наверху.
и она должна быть храброй, храброй! И бабушка, Демон,
призналась ему за послеобеденной сигаретой, что он влип.
теперь, хотя она и не осмеливалась сказать ему об этом раньше; но он это узнает
для него самого достаточно скоро, если он не будет очень осторожен, чтобы помешать ей.
То, что ей помешали, привело ее в ярость.

Он также не упустил из виду, что убитая горем мать явно винила
Демона во всем этом ужасном деле. Ее ребенку было разрешено
общаться с бабушкой, которые прошли радикальные в возрасте, когда большинство
ее секс тушить в нежный домашний очаг консерватизм и умереть достойно.
Но теперь было слишком поздно. Она могла только быть храброй, очень храброй!

И он должен был быть там ровно в девять, что было слишком рано, но
хлопушка только после того, как он пришел, мог быть уверен, что с ним ничего не случилось
что он не потерпел неудачу в бизнесе, не был отравлен каким-то
предмета питания не было в ее списке, и его не отвлекал тот, возможно, Другой.
который, казалось, всегда таился в мысленных поисках хлопушки. Она просто
очень хотела, чтобы он пришел на час раньше, чем следовало!

Эти события подействовали на него неторопливо, но ощутимо
об океанском приливе. Два факта были характерны для мессы: что бы он ни сделал
, он сделал это из-за Рам-таха; и он направлялся в Париж, где он
увидит настоящую могилу другой своей изношенной оболочки.

Он думал, что не сможет уснуть. У него была ночь, чтобы
упаковать этот чемодан. Он неторопливо снял безупречный вечерний костюм.
он собирался надеть жилет с заостренными краями, как у расточителя,
с четырьмя маленькими блестящими пуговицами, запонками к
соответствовала - и надела шелковый халат в ярких цветах.

Испытывая крайний дискомфорт, он осмотрел новый багажник для парохода. Просто
глядя на чемодан, оставили его с острого предчувствия того, что
путешествие было в магазине для него. Но лоскут был лоскутом; и это был
единственный способ увидеть эту гробницу.

Началась упаковка, выбранные предметы одежды были аккуратно сложены одна за другой. А
светло-коричневое пальто висело в шкафу Рам-таха, за витриной. Рам-таха
вытащили наружу, и какое-то время он лежал ничком. Его должны были оставить в
запертом шкафу до тех пор, пока не будет предоставлено более подходящее жилье, и
Кэссиди был особо предупрежден, чтобы он не допустил возгорания в квартире, отапливаемой паром
.

Он нашел пальто и вернулся к наполовину упакованному сундуку в спальне.
где он возобновил свое замечательное занятие, время от времени останавливаясь на всякий случай.
тщетные попытки осознать эту безумную невозможность. Это было все
Рам-тах. Ничто, кроме этого царственного проявления самого себя, не могло бы
подтолкнуть его к этому. Он бросил в сундук избранную новую галантерею
и пошел еще раз взглянуть на нее, распростертую на полу в
той, другой комнате.

Долгое время он смотрел на неподвижное лицо - свое собственное неподвижное лицо, на
лбу которого он когда-то решал трудные задачи о
управление, глаза, которыми он когда-то созерцал великолепие
своего двора, губы, которые целовали его давно умершую королеву, улыбались с восхищением
своему первенцу и произносили слова, которые заставляли людей называть
он мудр. Это не было странно - не невероятно. Это было разумно и правдиво. Он
все еще был королем.

Он наклонился и положил нежную, братскую руку на лоб. Этот
контакт, как всегда, придал ему сил. Он мог поверить во что угодно мудрое и
хорошее о себе. Он мог бы стать настоящей парой для этой сбивающей с толку хлопушки,
полной понимающей доброты. Он видел маленькие интимные моменты их совместной жизни.
совместная жизнь, ее недоумения по поводу дымящегося дуба и патентованных ванн и
маркетинг чистых продуктов питания; всегда ее потрясающая серьезность. Время от времени
он смеялся над этим, но тогда смеялась и она; иногда казалось, что
хлопушка показывает, с очаровательным небольшим чувством стыда, что она
просто прекрасно знала, насколько она смешная.

Но она была ярым; она хорошо известна самого первого момента
она увидела его. И никогда она не испортила все, как один в
Чикаго, спросив его, любит ли он Природу, Хорошую музыку и все такое
вещи. Хлопушка был способным, но тихим. Его рука все еще лежала на
ОЗУ-тах челом в пол-робкий, странные ласки, он был затоплен с
внезапная новая радость по поводу заслонки. Она была _dear_, если вы пришли правильно
спуститься к нему. И Рам-та привезла ее к нему. Он возвел себя до
посмотрите вниз еще раз. Они _ знали_, эти два "я"; понимали друг друга
друг друга и жизнь.

Впервые ему пришло в голову, что Рам-та тоже, должно быть, любил
собак, должно быть, был невыразимо тронут скованными душами, которые
всегда пытались говорить их карими глазами. Он посмотрел на Напа, который
яростно сражался с диванной подушкой и теперь потрошил ее
через дыру в чехле. Ему стало интересно, какой была любимая собака Рам-таха
.

Он вернулся в спальню, чтобы закончить свои сборы. Рам-тах мог лгать
до тех пор, пока не наступит момент снова запереть его в чулане, оставить еще раз
в уединении, к которому он давно привык.

Он работал неторопливо, укладывая эти почти усовершенствованные одежды так, чтобы на них
было видно как можно меньше морщин после заключения.
Иногда Дремота отвлекала его от мыслей более громким, чем обычно, рычанием
во внешней комнате, или пошумнее схватка.

Багажник был забит и заперли в последний раз. Трижды, если бы это было
отпереть и открыть получать небольшое забытые вещи. Последним был
помещен прямо под крышку полностью алый галстук. Он был
готов надеть его сейчас, но чувство приличия завтрашнего дня
удержало его. Убитая горем мать! Из уважения к ней он приготовил для
утреннего наряда самый близкий к черному галстук, который у него был,
предмет, несомненно, достаточно непритязательный, чтобы не быть оскорблением в доме, где царит
траур.

Он закрепил ремни ствола и вздохнула с облегчением. Это был
Бауке, и он должен был отплыть на маленький старый пароход, но и другие
люди пережили это тяжелое испытание. Рам-тах встретил бы это смело.
Рам-тах!

Он стоял в дверях, его внимание привлек Нап, который в течение
нескольких мгновений был более чем обычно разговорчив. В дальнем углу сон имели
округлые объекта, между его лапами, и его острые зубы, злобно рвал на
это. Он поднял голову и зарычал в ожесточенных предлогом, что его хозяин также
хотела грызть этот притягательный предмет.

На мгновение Боб стоял, смотрел, смотрел. Постепенно некоторые детали
его взору предстали подробности неописуемого злодеяния. Он почувствовал, как
у него подкашиваются колени, и схватился за дверной проем, чтобы не упасть.

Тело Рам-таха было извлечено из футляра и лежало наполовину поперек комнаты, в ярдах
развернутого полотна; но, что было ужаснее всего, голова
Рам-таха не было там, где он должен был быть.

В дальнем углу скорчившаяся Дремота вгрызалась в эту голову, разрывая,
калеча, оскверняя.

"Наполеон!" Это был негромкий крик, но напряженный и ужасный.
Наполеон, разрушитель королей! В этот момент он еще раз поставил
полное имя животного на нем. Собака сочла это имя тревожным.;
поняла, что он совершил какое-то из тех правонарушений, за которые он
был произвольно наказан. Он расслабил толстые челюсти, крадучись подполз
к дивану и запрыгнул на него. Оказавшись там, он протестующе заскулил.
Одним из немногих четких убеждений, которые у него были относительно запутанной социальной системы, было
что с ним не может случиться ничего плохого, как только он доберется до этого дивана. Это
было убежище.

Следующая эмоция Бин был симпатии к испуг собаки. Он засеменил
на диване, бормоча фразы мало надежды для
жалкий сон. Он сел рядом и ласково обнял его.

"Почему, почему, Наппи! Да, все верно, да, он был... Самый красивый песик
во всем мире; да, он был...".

Он едва осмеливался взглянуть на место преступления. Бедствие было
ошеломляющим, но как собаки могли знать что-то лучше? Наконец, он робко поднял глаза
сначала туда, где лежала раздробленная голова, затем на
разорванное тело.

Что-то в последнем наэлектризовало его. Он вскочил с кушетки и
схватился за конец полотна, которым была перевязана мумия. Он потянул, и мумия
размотанное белье. Он с любопытством осмотрел что-то у своих ног. Это был
туго скатанный комок "эксельсиора". В полотняный сверток - он размотал его
там, где руки должны были быть сложены на груди, - был
вложен "эксельсиор".

Ошеломленный, он заглянул в пустой футляр. На одной из новых досок он увидел надпись
, сделанную небрежной кистью какого-то судового клерка: "Уоткинс и Ко.,
Хартфорд, Коннектикут".

И снова, как в случае с неустойчивыми кустами сирени, мир закружился вокруг него; он
втянулся внутрь и потемнел. У него было ощущение, что пылинку засасывает
в огромную черную воронку.

За пределами тихой комнаты город продолжал свой безжалостный, шумный путь. В
там, где пали династии и монарх лежал ничком, пятнистый пес
поигрывая чем-то из папье-маше, внезапно попавшим в холодную руку
отшвырнул на ковер. Дремота мгновенно сменила притворство на реальность,
покинула голову Рам-таха и промыла закрытые глаза Боба своим
высунутым розовым язычком.




XIV


На следующее утро в половине девятого в дверь отапливаемой паром квартиры
раздался резкий стук. Поскольку ответа не последовало, стук был
повторен и продолжителен. В коридоре послышались удаляющиеся шаги.
Пять минут спустя в двери загремел ключ, и вошел Кэссиди,
за ним - расточитель.

Бин был обнаружен в цветастом халате, уставившимся открытыми глазами на
закрытую дверцу шкафа. Он сидел на диване, одной рукой обнимая
спящую собаку. Пол был усеян клочьями Эксельсиор.

"Слово мое, старому, пришлось глава позволь мне в тебя свой копаем по
знаю. Ты спал как убитый". Губителя был шумный и
свежий.

"Занят," сказал Боб. Он встал и пошел в зал, где Кэссиди стоял.

"Он _would_ бы согласился", - объяснил Кэссиди. "Скажи что-нибудь, если он "нет"
frind, и он снова выйдет. Я поставлю его так. Это не было бы
утонченный поступок, но при необходимости осторожный.

"Все в порядке", - сказал Боб. "Мой друг". Он закрыл дверь перед носом
Кэссиди.

Внутри он обнаружил расточителя, который заинтересованно тыкал палкой в какой-то
округлый предмет на полу.

"Этим занималась собака", - весело объяснил расточитель. "Что за идея?
Частные спектакли?

- Да, - сказал Боб, - частные спектакли. - и вернулся на свое место.
диван, тупо уставившись на дверь шкафа.

"Но, послушайте, дружище, вы должны оживить. Она бы это я должна
за вами придут. Мое слово! Я верю, что ты ты увильнул! Ты выглядишь абсурдно.
знаешь, это так отвратительно.

"Зубная боль, прямо напротив", - пробормотал Боб. "Придется отложить".

"Но это еще не сделано, старина; на самом деле это еще не сделано, ты знаешь.
Это ... это ... ты же знаешь, этого вообще не делают.

- Никогда? - спросил Боб, слегка оживившись от тревоги.

"Ну что ж, никогда, - настаивал расточитель, - ни за что на свете".
такой парень, как дантист, не справится. Ну же!"

Боб снова стал вялым, глухим, невидящим.

"Понятно", - сказал расточитель. "Холостяцкий ужин прошлым вечером ... да?"

Ситуация стала ему понятна. Он нашел ванную, и
из нее донесся звук льющейся воды. У него был вид Мастера своего Дела.
Упивается.

"Окунуться в это - единственное, что остается!"

Он подвел Боба к краю ледяного бассейна и умело содрал с него кожу.
платье в цветочек. Он был основательным, губителя. Он знал парней, притворяться
чтобы узнать, что громкий всплеск, с одной стороны, после того, как они были
оставили в покое. Он преодолел несколько предыдущих упражнений по джиу-джитсу и
довел форму Бина до совершенства.

"Отлично!" - воскликнул он. "Делай это каждый раз. Трясись сколько хочешь. Молодец
для тебя! Теперь - одежда! Одежда и прочее, Чувак! О, вот они!
чтобы быть уверенным! Как глупо с моей стороны! Чувствую себя уже лучше, да? Знал это. Шпильки
в рубашке. Честное слово! Заклепки! Заклепки! Вот! Дай-ка я их завяжу. Вот! Посмотри живьем
чувак! Она бы этого хотела. Она, должно быть, знала тебя. Вот!"

Он закончил тем, что крепко натянул шляпу Бина себе на голову. Бин
думая, что расточитель обладал более организаторский талант, чем на бабушку
дал ему в заслугу; а также, что он хотел найти предлог, чтобы ломать
как только они оказались снаружи; также, что Бальтазар был остро остроумный.
Бальтазар предупредил, что оно распадется, если его потрогать.

Он оставит Напа с Кэссиди. Он вернется за ним той же ночью.,
потом бежать. Он хотел вернуться в wellsville, что он не должен был
слева.

Губителя у него в машине, твердую хватку на его руках.

"Я разрешу вам только один", - рассудительно сказал расточитель, когда машина тронулась
. "Я знаю, где этот парень делает их превосходно - возвращает мумию к жизни
"

"Мама ... какая мама?" - мечтательно спросил Боб.

"Твоя собственная, если бы она у тебя была, глупышки!"

Боб поморщился, но ничего не ответил.

Машина остановилась перед отелем на окраине города.

"Давай!" - сказал расточитель.

"Вытаскивай это", - предложил Бин, придумывая побег.

Расточитель приготовился применить силу.

"Хватит. Я пойду," сказал Боб.

Он был до полированный бар, белой рубашкой вытекающими из которых не
только признание губителя, но, казалось, его божественное поручение.

- Два, - скомандовал расточитель. Служащий уже потянулся за
бутылкой абсента и теперь возился с двумя яйцами, шейкером и
колотым льдом.

"Белое яйцо, но нежный питательный после бакалавриата обеды", - сказал
губителя мастерски.

В полированном зеркале Боб увидел бледного и съежившегося юношу, которого
он знал, что это он сам - не реинкарнация египетского царя, а
просто Банкер Бин. Он не мог долго смотреть на эту штуку и
позволил своему взгляду переместиться на деревянные панели бара.

"Дымящийся дуб", - предложил он расточителю.

Но расточитель пододвинул к нему один из бокалов на тонкой ножке.

"Вот линия жизни, старина топ; держись за нее! За дело!"

Бин выпил. Напиток был ледяным, но он оживил его. Простой
Яичный белок, смешанный с жидкостью такой совершенной невинности, что он
вспомнил его со времен своего употребления успокаивающего сиропа.

"Выпей со мной", - сказал он в то, что он знал, чтобы быть безупречным бар
образом.

"О, я говорю "старый топ", - запротестовал расточитель.

"Один", - упрямо сказал Боб.

Дежурный снова был занят.

"Лучше будь осторожен", - предупредил расточитель. "Эти твари приходят к тебе и
прокрадываются в твои руки, как маленькие невинные дети, но...".

Они выпили. Боб чувствовал себя смелым в любой ситуации. Он доведет этот
фарс до конца, если они будут настаивать на этом. Он больше не планировал ускользать от
расточителя. Они были в мчащейся машине.

"Дымящиеся яйца!" одобрительно пробормотал Боб.

Они были внутри этого заброшенного дома, дверь за которым обреченно закрылась.
их. Губителя исчез. Боб услышал голос заслонки звонит
с ним весело сверху по лестнице. Лакей неодобрительно проводил его
в середину огромной гостиной, поражавшей своим громоздким великолепием, и
оставил его умирать.

Он присел на краешек стула и попытался прояснить свой разум по поводу этого
чудовищного поступка, который он собирался совершить. Ложные претензии! Не меньше. Он был
вовсе не королем. Он был бункер зерна, стенографистка, чей отец
проехал экспресс-вагон, и бабушка которого курил трубку. Он
никогда не было ничего больше, и никогда не будет. И вот он
был ... притворяется.

Неудивительно, что Джулия так волновалась! Она видела его насквозь. Как бы они все
презирали его, если бы знали, что известно этому негодяю Бальтазару. Он заработал
деньги, но не имел на них права. Он заработал их под ложным предлогом.
К тому же он верил, что деньги придут к королю естественным путем. Бы
они нашли его сразу, или нет, пока не стало слишком поздно? Он содрогнулся.
вспомнил кризис на церемонии бракосочетания, когда кого-то пригласили.
чтобы устроить скандал, призвали выйти вперед и сказать, нет ли кого-нибудь.
причина, по которой этот мужчина и эта женщина вообще не должны быть женаты. Мог ли он
пережить это? Предположим, ворвался полицейский с криком: "Я запрещаю
оглашение! Этот человек - самозванец!" Он, кажется, вспомнил, что оглашения
часто запрещаются в романах. Тогда он действительно стал бы предметом для
презрительного смеха.

И все же, несмотря на это мрачное предчувствие, в настоящее время он испытывал
необычное чувство благополучия. Оно росло с тех пор, как они остановились
ради тех яиц, в том прокуренном дубовом месте. А как же корсиканец? Лучше бы
был он, чем никто! Он посмотрел бы на эту могилу. Тогда он бы
узнал. Он скорее цеплялся за идею о корсиканце. Это дало ему
мужество. И все же, если бы он мог выбраться отсюда с миром ...

Он легко шагнул в прихожую и уже собирался схватить шляпу
когда хлопушка окликнула его.

"Ты просто прекрасно можешь больше не выходить из этого дома!"

"И не собираюсь", - виновато ответил он. "Хочу посмотреть, какого размера шляпу я ношу"
. Дымить яйца", - заключил он торжествующе.

Он не был вновь остался один. Губителя вернулся и думал, что он будет
делать какие-гольф "через".

Боб терпеть не мог гольф и набрался странной силы сказать об этом.

- Лучше быть почтальоном, чем игроком в гольф, - решительно ответил он.
- Во всяком случае, выглядит веселее.

"_My_ слово!" - воскликнул губителя, "разве тебе не нравится просмотр
это?"

"Рано смотреть много итальянцев разрывает трамвай рельсы", в зернах
по-прежнему сохраняется.

"О, перестань!" - запротестовал расточитель.

"Я бы съел еще одно дымящееся яйцо", - сказал Боб.

"Ты выпил слишком много", - заявил губителя, зная, что ни один трезвый
человек может говорить так из-спорт королей.

Бабушка, Демон, и вошел пышно пожал ему руку. Она
казалось, поняла, что брак - это очень серьезно.

"Дымящиеся яйца", - сказал Боб, проницательно глядя на нее.

"Что?" - спросила бабушка.

- Дымящиеся яйца, на сто центов эффективнее, - решительно заявил он.

Демон присмотрелся к нему повнимательнее.

"Моя бабушка тоже курила, - сказал Боб, - но я никогда особо этим не увлекался"
.

"У-у-у-ммм!" - сказал Демон. Было видно, что она озадачена.

В комнату прокрался Брид, одетый в непривычный сюртук. Он
прошел через форму рукопожатия с Бином.

Боб почувствовал внезапную необходимость рассказать Бриду о многом. Он хотел
довериться этому человеку.

"Принцип - это все, что меня волновало", - начал он. "Любой, кто зарабатывает
деньги, кто хочет стать мошенником с Уолл-стрит и отобрать их у
уставший деловой человек. Кем я хочу быть, так это одним из праздных богачей ... только не
бездельничать большую часть времени, вы знаете. Хороший клуб высшей лиги для меня. Был
осмотреться; добротное облачение; держаться подальше от плохой компании,
много времени на чтение хороших книг.

"Хан! В чем дело?" - взорвался Брид.

- Дымящиеся яйца, - сказал Боб, почувствовав себя остроумным. Он сделал вид, что рассмеялся собственной шутке.
заметив, что в комнату вошла скорбящая мать.
Брид осторожно отодвинулся от него. Миссис Брид храбро кивнула ему.

Он импульсивно упомянул имя величайшего питчера в мире.
чтобы немного успокоить женщину.

"Купите наши рубашки там же; у него будет точно такой же костюм, как
этот ... нет, похожий на другой, который лежит у меня в том маленьком старом сундуке".

Он понимал, что все они слишком пристально смотрят на него. Расточитель подмигнул
ему. Затем он обнаружил, что пожимает руку успокаивающему пожилому джентльмену
в одежде священника, который назвал его своим юным другом и сказал, что это был
действительно счастливый момент.

Трое Бридов и расточитель стояли поодаль, странно разглядывая его. Он
чувствовал неловкую потребность завязать легкую беседу, и он был
все-таки осознает, что странная сила, чтобы сделать это. Он собирался сказать
старый джентльмен, которого юный друг он был, что дымить яйца были
сто п'cent эффективным.

Но хлопушки и спас его от этого. Она вошла, тихо, но
по-деловому, и в низком, но внятный голос говорит, что хотела бы, чтобы это было
идеально сразу. Она не ослабила хватку за руку Бина после того, как
она подошла к нему, и вскоре он понял, что происходит что-то важное.
происходит что-то, в чем он должен быть серьезно замешан.

"Скажи: "Да", - пробормотал старый джентльмен, и Боб так и сделал. Хлопушке
не нужно было ничего говорить.

Последовало размытое и формальное пожатие его руки присутствующими
и старшая сестра, которую он раньше не замечал, подошла и
поцеловала его.

Затем он осознал, что хлопушка все еще рядом с ним. Он повернулся к ней
и был поражен, обнаружив, что она смахивает слезы с глаз.

- Там, там! - успокаивающе пробормотал он и обнял ее так, словно они были одни.
как будто они были одни. Он прижал ее к себе на мгновение, тихо бормоча
ласковые слова, мягко похлопывая по щеке.

"Ну, ну! Никто никогда не причинит тебе вреда". Ты _дир_; да, ты
такой!"

Он был сильно смущен, чтобы обнаружить тех, кто смотрит другие же присутствует.
Но хлопушки быстро возродился. Это, казалось, было идеально для
хлопушки. Она сообщила, что каждый должен спешить.

Торопливо, каждый, казалось, нес какую-то чушь об отдаленных
материях, они сели за стол и поели холодной еды, собранной вокруг клумбы с
цветами. Бин ел откровенно. Он был голоден, но принял участие в разговоре.
как и подобает джентльмену.

Они поднимали бокал шампанского за невесту.

- Никогда не пей, - запротестовал Бин в ответ на предложенный бокал.

- Такое случается не каждый день, старина, - предположил расточитель.

Он выпил. Сверкающие вещи принес ему новое мужество. Он осушил
стекло.

"Я знал, что они пытались не допустить меня в совет директоров, - признался он Бриду.
- особенно этого старейшего".

"Это твой первый напиток с утра?" - спросил Брид сдержанным тоном.

"Первый напиток в моей жизни. Утром съел два яйца".

"Какой совет директоров?" - подозрительно спросил Бриди.

"Fed'l Express". Мне нужны были эти акции для технической цели - чтобы я мог
попасть в совет директоров".

Брид смотрела через стол к бабушке. По-видимому, существует сигнализация в
его лицо.

"Тем не менее, отказался от этого", - продолжил Боб. "Нельзя грабить уставших бизнесменов
. Если уж на то пошло, лучше быть королем бейсбола. До конца года я буду владеть тремя
четырьмя клубами высшей лиги. Посмотрим, если я этого не сделаю! Это единственный вид
короля, которым я хочу быть - разбуди меня в любое время ночи и спроси меня - старый
Джордж Бейсбол Короля. 'Ы мое имя. У меня было достаточно других царей. Ничего
в нем. Ты не поверишь, если я скажу тебе, что когда-то я был царем Египта.
"Давным-давно, за тысячу лет до твоего рождения. У меня был свой день.;
помпезность, внимание и власть. Но меня похоронили в мумии
кейс... делал это в те дни ... за тысячи лет до того, как
ты вообще родился ... и в то время я был Наполеоном...

Он внезапно замолчал, почувствовав, что в комнате стало тихо. Он был
слышу голос, и голос был его собственный. Что он такого сказал? Он
сказал им, что ничего, в конце концов? Он смотрел с лицом к лицу с
ужас. Они смотрели на него с таким любопытством. Последовала
неловкая пауза.

Он увидел, что хлопушка похлопывает рукой по краю стола.

"Никто никогда не причинит тебе вреда, пока я рядом", - сказал он, а затем свирепо посмотрел на меня
вызывающе глядя на остальных. Пожилой джентльмен, чьим юным другом он был,
начал рассказывать анекдот, сказав, что, конечно, он не может передать ирландский диалект.
также, что если они слышали это раньше, они должны были убедиться и
дай ему знать. Очевидно, никто не слышал этого раньше, хотя Брид
встал из-за стола и подошел к телефону.

Бин держал руку хлопушки в своей. И когда анекдот был окончен,
все встали под прикрытие аплодисментов, и они снова оказались в той самой
гостиной, где все это произошло.

Расточитель многословно болтал со всеми. Бабушка и невеста
мать не на шутку, но приглушенный разговор в дальнем углу. Брид пришел к
их.

"Обычный парень Дотти", - сказал Брид. "Почувствовал неладное".

"Твоя мама справляется", - сказала миссис Брид.

"У-у-у-мм!" - сказал Демон. "Я пойду с ними".

"Я тоже должен идти с моим ребенком", - сказала мать. "Джеймс, ты пойдешь
слишком".

Но Брид действовал без очереди, чтобы поговорить.

- Сейчас подъедет другая машина, и я позвонил на катер, чтобы получить четвертаки. Она полна.
но они справятся. Парень может перерезать ей горло.

"У-у-у-мм!" - сказал Демон.

"Половина десятого", - напомнил Бриди. "Поторопись!"

Боб обратился к расточителю.

"Всегда ешь на завтрак дымящиеся яйца", - предупредил он. "Конечно, немного".
фрукты, чай и прочее.

"Твоему отцу неожиданно позвонили в Париж. Мы плывем с ним, - сказал
Демон, появившийся в шляпе.

"Какая лодка?" - встревоженно спросил хлопушка.

"Твоя", - сказал Демон.

- Веселая компания, все вместе, - сердечно сказал Боб. - Он тоже придет? Он
указал на пожилого джентльмена, но о нем, похоже, никто не подумал
.

"Ему тоже лучше пойти", - настаивал Боб. "Я его юный друг, и это
действительно счастливый момент. Просто маленький старый пароход в прошлом году".

"Ты тегов" обвинил заслонки злобно, обращаясь к демону.

 * * * * *

Боб проснулся поздно ночью, полагая, что он был мертв ... что он упал в
сон и приложился к отцам своим. Но узкая могила была неустойчивой.
Она вздымалась и перекатывалась, как будто хотела вытеснить его.

Постепенно он вспомнил. Сначала он определил свое нынешнее местоположение. Он был
на верхней койке этого маленького старого парохода. За маленьким круглым
иллюминатором был весь огромный океан, а под ним спал человек из
Хартфорда, Коннектикут. Он уловил название города на конце фамилии этого человека.
пароходный сундук и был взбешен этим. Хартфорд был городом негодяев.
Сам этот человек выглядел способным на любую низость. Он был высоким и худощавым, и
у него были коротко подстриженные бакенбарды злобного серого цвета. Он смотрел на
Бина с явной враждебностью и демонстративно запер чемодан
при его появлении.

Вот и все о его местонахождении. Как он туда попал? Он старательно пересказал
события дня. Они были подернуты дымкой, но некоторые вершины
выступали над дымкой. Они были "помечены", как и предполагал хлопушка.
так и должно было быть. На борту маленького старого парохода появился Брид
и Джулия, и Демон. Они отозвали хлопушку в сторону и
очевидно, сказали ей что-то для ее же блага, хотя хлопушке это
не понравилось, и она очень решительно заявила им, что они должны
заниматься своими собственными делами.

Бин скрылся в толпе на палубе. На его шляпе было много вмятин,
а когда он выбрался на свободное место в дальнем конце лодки, он
обнаружил, что его совершенно новые часы пропали. Над ним издевались,
и он покорно подчинялся этому, как в тот раз, когда он еще не
верил, что он кто-то. Он угрюмо смотрел через перила, пока
маленький старый пароходик отчалил. Тысячи людей на пристани
махали носовыми платками и шляпами. Казалось, они машут прямо ему
и кричат. Над всем этим он снова был в магазине птиц и животных,
слыша, как попугай снова и снова кричит: "О, какой дурак! О, какой
дурак!"

Он без приключений пробрался сквозь толпу спешащих людей обратно к
той группе пород, странно ведущих себя. На хлопушке были видны следы
слез, но также и значительной язвительности. Она угрожала сказать
капитану, чтобы он просто идеально повернул маленький старый пароходик обратно. Но это
ни к чему не привело. По крайней мере, ни к чему большему, чем к тому, что Бин поселился в
каюте человека с "Хартфорда", который завалил нижнюю койку своими
пожитками, чтобы не произошло глупой ошибки.

И это было потому, что не было сделано никаких условий для маленького старого корабля.
отпариватель для этого нашествия случайных Пород. Папаши и мамы сняли
комнату для офицеров; Демон, вместо того чтобы сидеть по ночам в курилке
, согласился разделить номер хлопушки; и Бин был
взят на попечение хладнокровным стюардом, который оставил его в узком
четверти человека из Хартфорда.

И там, глубокой ночью, он жалел, что не может вернуться в свою
отапливаемую паром квартиру с Дремой. У него сильно болела голова, и он
проснулся от сна о падении в колодец с прохладной, чистой водой из
, которую он жадно выпил. Его узкая кровать вела себя отвратительно, переворачивая его
с боку на бок, затем позволяя его голове погрузиться на какую-то далекую ужасающую
глубину. И не было никакой возможности покинуть этот маленький старый пароход ... не для
человека, который не умел плавать гребком.

Поэтому он страдал долгие несчастные часы. Свет пробивался сквозь маленькую
круглые окна, и снаружи он мог видеть ужасающую пустоту воды,
пенящуюся, бурлящую, поднимающуюся, чтобы поглотить его. Он не мог вспомнить, как забрался на
то высокое место, где спал. Он задавался вопросом, придет ли когда-нибудь бессердечный стюард
, чтобы забрать его. Возможно, стюард забудет.

Мужчина из Хартфорда засуетился и в настоящее время брился перед
маленьким зеркалом. Боб угрюмо посмотрел на него сверху вниз. Мужчина опасно водил
зловещего вида бритвой по своему беспокойному Адамову яблоку. Он
также слегка напевал "Святой город".

"Уоткинс", - сказал отчетливо фасоли, ссылаясь на имя, которое было установлено
фиктивного и Хартфорд происхождения.

- Адамс, - сказал мужчина, обрывая свою песню и подтягивая кожу.
Щека для бритвы.

- Адамово яблоко, - презрительно сказал Боб. - Уоткинс!

Мужчина взглянул на него и болезненно скривил уголок рта
пока он прикладывал бритву к другому уголку. Но он ничего не сказал.

"Думаешь, на этом маленьком старом пароходике есть врач?" спросил Боб.

Человек из Хартфорда положил оружие и начал умываться.

"Я полагаю, - пролепетал он, - что медицинское обслуживание предусмотрено для
тех, кто все еще находится в смертельной ошибке".

"Это _со_?" - угрюмо спросил Боб.

Мужчина добился еще один штрих в "Святой город", - и нежно протрем его
лицо с тальком, критически наблюдая за эффектом.

"Если ты войдешь в безмолвие, - сказал он наконец, - и там удержишь
мысль о всеблагом, ты освободишься от своего заблуждения".

"Хм!" - сказал Боб и отвернулся от мужчины из Хартфорда.

Тот запер свою бритву в туалетный футляр, запер туалетный футляр
в чемодан, и, казалось, дискуссия замок на чемодан в
маленький старый чемодан. Решив, однако, что его ценности были
достаточно защищены, и что не было упущено ничего, что могло бы возбудить
алчность человека, которому он не был должным образом представлен,
человек из Хартфорда выступил с последней репликой.

"Как человек мыслит в своем сердце, таков он и есть!"

"Это _со_?" - дерзко сказал Боб закрытой двери.

Он встрепенулся и осторожно спустился со своей полки. Оказавшись на ногах, он убедился, что корабль тонет.
Он поспешно спустился с полки. Поднявшись на ноги, он понял, что корабль тонет.
оделся и поправил жизни-пояс из одного ряда он увидел позади
для одежды. За пояс он надел исправных дождь-плащ. Казалось бы
пальто носить.

[Иллюстрация: "Люмбаго!" - сказал Боб, держась обеими руками за спасательный пояс.]

Выйдя на улицу, он нырнул в узкие коридоры, пока не добрался до лестницы.
Он забрался на него, чтобы оказаться как можно дальше от океана. Он вышел
на палубу, где люди, как ни странно, не были взволнованы надвигающейся
катастрофой. Невинные дети резвились, не подозревая о своей судьбе, в то время как
черствые старики прогуливались по палубе или полулежали в маленьких старых креслах на пароходе.

Он на мгновение замер, пытаясь предотвратить подъем палубы парохода
твердо поставив на нее одну ногу. Устройство, достаточно надежное с точки зрения
теории механики, оказалось бесполезным. Огромный Халк затонул попеременно в
либо конец, и в страшной пучине. Наступит последней
окунуться. Он затянул спасательного пояса.

Затем, благодаря непреодолимой силе связанных идей, казалось, что
до него донесся слабый сладкий аромат цветущей сирени ... видение
сиреневого кустика, вращающегося как вертикально, так и горизонтально ... лютых
дым из собственных труб Граммер это.

- Слишком много для тебя, да? Ha, ha, ha!" Это был негодяй из Хартфорда,
злобно веселый. Он затягивался сигаретой cubeb.

"Прострел!" - сказал Бин, обе руки на фильмах.

"'Как человек мыслит, таков он и есть!' Так просто," - сказал ему
другие.

Боб нащупал дверь и возрастов бежали вслепую коридорам, тщетно
ищу на маленькой каюте. Он нашел его не так быстро, как следовало бы
; но в конце концов он был там, и ловкий стюард быстро
снял с него спасательный пояс и другую одежду, для которой не было
больше, казалось, в этом не было никакой необходимости.

Он лежал, слабо соображая, со зловещим ликованием, что лодка обречена
через мгновение затонуть. Он хотел, чтобы она затонула. Смерть приближалась слишком медленно.

Позже он узнал, что хлопушка была там. Она пришла, чтобы умереть вместе с ним,
хотя она была явно не в том состоянии духа, чтобы уходить. Она была
говорит, что "кое-что" было самой нервной работой, с которой она когда-либо сталкивалась
, и что она прекрасно все исправит ... только дай ей
немного времени - они были ищейками!

"Вы будете прекрасно управлять; только оставить ее вам", - вздохнула она дышит на ладан
муж.

- Не могли бы вы попробовать немного фруктов и два яйца, - предложил хлопушка.

Он поднял бесполезную руку, защищаясь, и на его пожелтевшем лице появилось выражение острого
отвращения.

"Пожалуйста, пожалуйста, уходи", - пробормотал он. "Пусть Джулия суетится. Иди подальше.
на другой конец старого парохода; оставайся там".

Хлопушка поняла, что сейчас не время для женского ухода. Она печально ушла.

"Телефон, наркотик-магазине" потребовал в зернах, но она не
слышу.

Он продолжал умирать, к счастью, невредимый, пока человек из Хартфорда
не вошел, чтобы убедиться, не взломали ли его замки.

"Держись за все хорошее!" - убеждал мужчина в тот момент, когда это было слишком
острая, слишком откровенная уверенность в том, что Боб может держаться очень немногого
на самом деле.

"Ух-ха!" - ахнул Боб.

"Идите в тишину", - добродушно посоветовал мужчина.

"Идите вы ..." - быстро парировал Боб; но ему не следовало больше стыдиться
записи выражений, о которых он впоследствии пожалел.

Хартфорд человек сказал: "тц-тц-тц-тц-тц!" - и пошли в другое место, чем он
сказали идти.

Последовало ужасное время чередования дня и ночи с
повторяющимися видениями хлопушки, которая прекрасно знала и говорила, что он
ел всякую дрянь не из тех банок.

"Как человек мыслит в своем сердце, таков он и есть", - утверждал Хартфорд.
человек каждое утро брился.

И веселая компания собиралась в соседней послеобеденной каюте и
пела песни о веселой моряцкой жизни: "Моя красавица лежит за океаном"
и "Плыву, плыву по стремительному гроту".

Утром четвертого дня он сделал важное открытие:
образ еды не вызывал отвращения у всех его лучших инстинктов.
Он осторожно встал на ноги, и они удивительно поддержали его. Он
одетый с легким дискомфортом. Он смело экспериментировал на себе
с реальным видом еды. Было время ленча.

За дверью он встретил хлопушки на одном из своих ежедневных визитов
осмотр.

"Я прекрасно знал, что ты никогда не умрешь", - восклицали хлопушки и положили
рад, что на него руки.

"Где они едят?" - спросил Боб.

"Как весело! Мы поедим вместе", - откликнулся хлопушка. "Самое смешное!
вещь! Они все держались еще полчаса назад. Потом становилось все грубее и
еще грубее, и вот они уже все трое уложены. Бедные мамы говорят, что это
запах резиновые маты, и бабушка говорит, что у нее было слишком много тех,
идеально whiffy старые сигареты, и папаша говорит, что он просто укачало.
Подают их потрясающе вкусно, прямо сейчас - с пометками!

Она проводила его в столовую, где его приветствовал официант.
кто имел грустью думал не приходить, чтобы его заметили. Он жадно
по этой карте меню, а официант, по собственной инициативе, размещен
некоторые мелочи немецких деликатесов перед ними.

"Это намного грубее", - сказала хлопушка. "А тебе не слишком тесно здесь?"
Она пристально рассматривала на тарелке перед собой вялые маринованные огурцы." "Да, это так." "Да", - сказала хлопушка. "Тебе не кажется, что здесь слишком тесно для тебя?"
рыба с одним остекленевшим глазом, уставившимся ввысь.

"Никогда в жизни не чувствовал себя лучше", - заявил Боб. "Мне все равно, как это будет выглядеть сейчас.
маленький старый пароходик раскачивается. У меня есть морские ножки".

"Я тоже", - сказала хлопушка, но со странным упадком духа.
Она все еще не сводила гипнотического взгляда с маринованной рыбы.

- Ветчина с капустой! - гордо сказал Боб официанту.

Хлопушка быстро отодвинула свой стул.

- Забыла носовой платок, - сказала она.

- Вот оно, - неумело подсказал Боб.

Хлопушка поднесла его к губам и поднялась на ноги.

- Совершенно старая резиновая тряпка, - пробормотала она сквозь ткань, и
направился к подворотне. Бин отметил, что входящие гости с нетерпением
сделал для нее способом. Он последовал быстро и обогнал заслонки на нее
двери.

"Может быть, если ты попробуешь немного..." - начал он.

"Пожалуйста, уходи", - взмолился хлопушка.

Бин вернулся к ветчине и капусте.

"Надо бы зайти в "Сайленс", - подумал он. "Это все, что ей нужно. Починил
со мной все в порядке".

После сытного завтрака он рискнул выйти на палубу. Это было бесспорно
грубее, но он не испытывал страха. Из-за холодного ветра он спустился вниз за
своим пальто.

Уоткинс из Хартфорда - или Адамс, как он упорно называл себя
--сам возлежал на своей койке, его разблокирована сокровища небрежно
разбросанные о нем.

"Держитесь все хорошо", - посоветовал Боб мстительно.

"Э-э-ха!" - сказали Уоткинс или Адамс, но не сделали этого.

Бин сбежал. Все поняли это. Маленький старый пароход становился
ничем иным, как кораблем-носителем чумы.

"Как человек мыслит в сердце своем, таков он," пробормотал он, интересно, если
слова ничего не значили.

Затем, в полноте вернувшихся сил, он снова был потрясен
полнотой своей собственной трагедии. Он снова стал
незначительным. Теперь он, должно быть, всегда боялся полицейских и всего остального
земных властей. Люди в толпе будут Дент шляпу и занять его новой
часы. Он никогда больше не носить ничего, кроме часов доллара.

И Breedes видели его насквозь. Должно быть, он во всем признался тогда,
за тем столом, когда чувствовал себя таким непостижимо жизнерадостным. Когда-нибудь в Париже
его арестуют. Возможно, они даже закуют его в кандалы
до того, как корабль приземлится.

И там, в отапливаемом паром помещении, лежала эта изуродованная голова, явная
подделка из папье-маше. Он подумал, не вымела ли это миссис Кэссиди.
.. голова, которая так много значила для него. Надежды не было никакой.
Еще. Если он все еще свободен в Париже, он бы от одного взгляда на которые
гробницы, а затем ... ну, у него был свой день.

Два дня спустя маленький старый пароход высадил многих пассажиров в
гавани Шербура, беспечно передав их гораздо меньшему и
гораздо более старому пароходу, который доставил их на настоящую землю. Среди них
были слабо взрывающийся отец, слабая, но верная мать и
окутанные обломки "Демона" и "Хлопушки".

Затем началась пятичасовая поездка на поезде в бывшую столицу известного
выскочки. Среди членов партии было мало разговоров. Бин
мрачно держался особняком, потому что единственный дружелюбный член клуба спал. Он
изучал ее бледное, осунувшееся лицо. Она действительно хорошо справлялась, но его собственное
падение помешало ей. Он был никем. Они были несомненно правы в
желая удержать его от нее. Еще он хотел увидеть могилу, и в
кратчайшие сроки.

В одиннадцати вечера они добрались до столицы. Удручающая тишина сохранялась
до самых дверей отеля. Женщины опустились на стулья. Брид
ознакомил приемную комиссию парижской гостиницы с
потребностями партии в номерах.

Вслед за этим они обнаружен одной из сторон, отсутствует. Ни у кого не было
видел его после ввода. Они в восторге от этого, но все заслонки.

"Я не виню его за это", утверждал заслонки ... "Пометки нас! Ты дал ему
в одиночку! Я совершенно не беспокоиться, если он не пришел ночевать.
Ты понимаешь? И когда он придет...

- Небезопасно, - отрезал Брид. - Король Египта, Наполеон... не из-за денег,
просто из принципа. Парень ненормальный - так разговаривает!

- Спокойной ночи! - в свою очередь огрызнулась хлопушка.




XV


Он быстро ушел, пока носильщики собирали сумки. "Продолжай
на главной улице", - подумал он, устремляясь вперед. Он не менял этот план
до тех пор, пока снова не оказался у дверей отеля, который он
собирался покинуть. Она выходила на круг, и он пересек его. Он побежал
по перекрестку и снова почувствовал себя свободным.

Часами он бродил по освещенным аллеям или угрюмо сидел на придорожных
скамейках и, наконец, на деревенской скамейке, укрытой кустарником в
маленьком парке, задремал.

Он проснулся на рассвете, с наслаждением вытянул ноги и руки и
снова пошел. Он увидел, что было пять часов. Теперь он был взволнован тем, что
утро красоту города корсиканца, все серого и зеленого в
наводнение солнца. И улицы заполнены с дорожно-транспортным болтлива, что
приятно повлияло на него. Каждый, казалось, говорил весело для всех.
Два таксиста обменялись быстрыми любезностями, но довольно небрежно
с очевидным доброжелательством.

Бесцельно гулять, а еще ... это было слишком рано для могилы-он опять пришел к
отель на Полярном круге. Они спали там. Маленькие они
волнуюсь ... рад, что так легко от него избавиться.

Затем он заметил в центре круга высокую колонну, выкованную из бронзы
с бесконечно мелкими деталями. Венчала эту колонну фигура
Корсиканца. Выскочка, который одержал победу!

Он покинул круг, чтобы его не схватили Бриды. Вскоре он снова был
на обширной аллее парка - в тех местах, где он спал. И
теперь, вдалеке на этом великолепном шоссе, он заметил могучую арку.
Она была сурово-серая и прекрасная. И когда, стоя под ним, он
посмотрел вверх на его могучий фасад, его величие показалось ему угрожающим
. Он знал, что это за арка - еще один памятник, установленный городу
имперским убийцей - без королевской родословной с тех пор, как скончался
Рам-тах.

"Ну и класс у этого выскочки!" - пробормотал он. А если бы Наполеона не было
один, разве не было вероятности, что Бин не был даже Наполеоном. Тот
Графиня Казановы, который, несомненно, обманул его, Хотя, возможно,
непреднамеренно. Она казалась доброй женщиной, - подумал он, - но вы
не могу сказать о ее контролирует.

Его разум был омыт этим чудесным солнечным светом.

Он сам был выскочкой. В этом не было сомнений. Но что из этого? Здесь были
колонны и арки в память о самых вопиющих из всех выскочек.
Выскочками были люди, которые верили в себя.

Он вернулся по своим следам от арки.

Любопытно, что негодяй был Уоткинс продолжал говорить на лодке. "Как
человек думает в своем сердце, таков он и есть".Должно что-то значить. Что?

Далеко внизу по широкой улице он подошел к мосту поразительного великолепия,
окруженному золотыми скульптурами. Он предположил, что это была еще одна дань уважения
возвышенному корсиканцу, который думал всем сердцем и _was_.

Теперь он понял значение этих слов.

Он, Банкер Бин, считал себя подлым, ничтожным. И вот
он был таким. Потом он стал считать себя королем, и
сразу же он стал королем. Корсиканец, обнаруживающий ложность
какой-нибудь Рам-тах, тем не менее, продолжал бы верить в себя. Это
было все, что имело значение. "Как человек думает..." Если уж на то пошло,
рам-тах вообще никому не был нужен.

От центра моста, он поднял глаза и там, за горами,
выше всех этих серых зданий, был золотой крест, который он знал
чтобы преодолеть могиле. Он ярко сверкал на фоне голубого неба.

"Будь достаточно выскочкой, - казалось, говорил он, - и все будет твоим.
Считай себя королем, хотя твой Рам-тах родом из Хартфорда ".

Он энергично шел к этому кресту. Это часто ускользало от него, когда он
с трудом прокладывал путь по извилистым улицам с серыми стенами. Не раз он
был вынужден поворачивать назад, совершать трудоемкие обходы. Но никогда надолго
крест не скрывался из виду.

Пока он шел, эта новая истина постоянно всплывала в его сознании, расплавленная,
сияющая. Кто знал о вымышленном происхождении Рам-таха или даже о Рам-тахе вообще
? Никто, кроме остроумного негодяя, называющего себя Бальтазаром.

Бин стал кем-то благодаря вере в себя. Рам-тах был
грубой опорой и находился далеко в стороне. Уверенность, которую он
помогал создавать, теперь сохранится и без его помощи. Будь выскочкой. A
убежденный выскочка. Таких принимает мир.

Затем он вышел из лабиринта узких улочек и оказался перед гробницей.
Через открытую дверь, даже в этот ранний час, входили и выходят люди.
Магнетизм корсиканца возобладал. И он, Банкер Бин, скромный человек, обладал
такой же способностью магнетизировать, очаровывать, оскорблять мир и в то же время
вызывать к жизни памятники - если бы он только мог в это поверить.

Он быстро прошел через железные ворота, поднялся по длинной дорожке и прыжками поднялся по
внушительной лестнице. Затем, стоя обнаружил в этом чудесно
в освещенной комнате, он смотрел вниз на могучий урна выскочки оказался.

Долго стоял он под этим очарованием линий, цвета и величины, потерявшись в
его просторе. Ни один Бальтазар здесь не схитрил. Там лежал
могучий и маленький человек, который никогда не терял веры в себя - который был
лишь немного наказан невзгодами из-за страха трусливого мира
перед его доблестью.

Он совершенно не осознавал, что рядом с ним были другие, кто отдавал дань уважения этому месту. Он
думал о тех последних печальных днях на этом одиноком острове, о том, что дух его все еще
не сломлен. Эмоции хлынули ему в глаза, угрожая захлестнуть его.
Он дважды сглотнул и сердито смахнул неожиданные слезы.

На его стороне стояла с белым лицом молодой француз с проточной коричневый
борода. Он заразился от умиления Бин. Он не претендует на
смахнув слезы в сторону. Он откровенно плакал.

За этим мужчиной стояла полная, заботливая женщина с двумя детьми на руках.
Течение затопило ее. Она по-дружески всхлипывала.
Двое детей на мгновение вытаращили на нее глаза, затем громко разрыдались
.

Дальше, у перил, стоял почтенного вида пожилой джентльмен с
солдатской выправкой, на лацкане его сюртука красовалась крошечная красная ленточка
пальто, громко высморкался и прижал к глазам платок тонкой работы.
его глаза наполнились слезами.

За ним молодая женщина стала убитая горем и выводил
ее заботливый муж, который, казалось, чувствовали, что могила не место для
ее в то время.

Выход этой пары вызвали в зернах. Он бросил быстрый взгляд на
хаос он сделал и убежал, вытирая глаза.

На полпути вниз по ступенькам он столкнулся с предполагаемым Адамсом из Хартфорда, который
остановился, чтобы открыть свой Бадекер на нужной странице, прежде чем войти в гробницу
.

"Великолепный образец архитектуры", - сказал мужчина из Хартфорда
поучительно.

"Довольно громко для могилы", - рассудительно заметил Боб. Он не собирался
позволять этому Уоткинсу, или как там его звали, узнать, какого дурака он выставил
из себя там. Потом он кое-что вспомнил.

- Скажи, - отважился он, - как тебе пришло в голову то, чем ты занимался?
там, на яхте, ты всегда обращался ко мне - примерно так, как думает мужчина.
_ это_ он?"

"Tut-tut-tut! Правда? Но это из Священного Писания, которое следует
всегда читать в связи с наукой и здоровьем ".

"Я должен достать это ... что-нибудь _ в_ этом. Забавная вещь", - добродушно добавил он,
"доставлять такие хорошие вещи из Хартфорда, штат Коннектикут".

Он оставил Уоткинса или Адамса смотреть ему вслед в некотором замешательстве, как
забытый палец между листьями Бадекера.

Он начал снова прокладывать курс через запутанных улиц. Он
собираюсь в этот отель. Он собирался быть выскочкой и поговорить с его
собственная жена.

Могила прочистила ему мозги.

"Я не король, - подумал он. - никогда не был королем; скорее, морская свинка.
Но теперь я кто-то другой, все в порядке! Я покажу их; не боится весь
много воедино; лица их всех".

Наконец он вышел к реке и вскоре снова очутился в
кольце отеля. Некоторое время он смотрел на бронзовую статую
, венчающую эту величественную колонну. Затем он глубоко вздохнул и
вошел в отель.

Способный швейцарский юноша откликнулся на его требование проводить его в комнату,
по-видимому, не счел странным, что американцы в Париже должны сейчас
а затем вернуться в свои комнаты.

У дверей гостиной, окна которой выходили на колонну, Швейцарец
предложил кофе - может быть?

"И фрукты, и дымящиеся ... вареные яйца, и тосты, и все это мясо, и
барахло, - твердо добавил Бин.
Он подергал одну из двух дверей, которые открывались из гостиной и открывали вид на спальню. Очевидно, свою. Там был маленький старый сундучок. Он
обнаружил примыкающую ванную и в настоящее время испытывал
божественные муки от холодной ванны, когда никто не мог его принудить.

Он одевался, возмущенно бормоча и время от времени поглядывая на
мемориал этого высшего выскочки. Он выбрал костюм из самой разборчивой ткани
клетка. Он немного побаивался этого в Нью-Йорке. Это было довольно
продвинуто, даже для одного из той банды с Уолл-стрит, которая попалась в сети четыреста тысяч долларов. Теперь он бесстрашно надел его.
И, не испытывая никаких эмоций, кроме некой мрачной уверенности в себе, он
наконец поправил полностью красный галстук. Он позлорадствовал над этим
вопиюще. Он поспешно отобрал семь галстуков нейтрального оттенка и презрительно швырнул их в корзину для мусора. Покончено с такими!
Он услышал, как официант в гостиной подал ему завтрак. Он надел
жилет на темной подкладке из белого пике - вроде того, что носил старейший режиссер в тот день, когда Рам-тах подмигнул, - затем идеально сидящий сюртук из безошибочно проверил и вышел, чтобы сесть за стол. В этот момент он принял решение сделать все, что когда-либо боялся делать.
- Это единственный способ показать, что ты не боишься, - пробормотал он. На нем был галстук, который он всегда боялся надевать, и теперь он будет есть мясные блюда на завтрак, что бы ни думал по этому поводу хлопушка.
Когда он немного утолил свой голод, он позвонил в колокольчик.
"Найди мою жену", - приказал он швейцарскому юноше, но был встречен пустым взглядом. Он раздумывал, не пойдет ли ему на пользу устроить скандал
по этому поводу - он всегда боялся устраивать скандалы, - но тут другая дверь
гостиной открылась. Нашли его жену.
"Все для кормовой'noon С" он взорвался на слугу, который, казалось, не
недоволен выйти из этого авторитетного присутствия. Потом он участвует
кусочек сала с беспощадной вилкой.
"Где вы _been_?" он потребовал заслонки. Единственный способ это сделать-пойти на их молот и клещи!
Заслонки смотрела на него с порога. Она все еще была бледной и есть
были покрасневшие круги около глаз. Маленькая старая тряпка утром
халат, который она носила, подчеркивал ее бледность и придавал ей непривычный вид хрупкости.- Где ты была все это время? - повторил ее муж с высокомерием
убежденного выскочки.
Хлопушка, казалось, была на грани слез, но она вошла в комнату
и села за стол напротив него. Несмотря на расплывчатость изображения
в ее глазах он все еще мог прочесть прежнее выражение собственницы. Время
не изменило его.
"Я просто не хотела, чтобы они узнали, что мне плохо", - начала она. "Я сказал:Я собирался спать и ни капельки не волновался бы, если бы ты совершенно никогда приходил домой всю ночь. А ты так и не пришел, потому что я не мог уснуть и наблюдал ... но я бы не позволил им узнать об этом даже за совершенно старую сотню тысяч долларов. А сегодня утром я сказал, что отлично выспался и чувствую себя хорошо и ты имеешь право ходить, куда хочешь, а они могут ублажать занимайся своими делами, и я так смеялся над ними, когда они сказали, что мы собирались обратиться в полицию...
- Полиция, да? Пусть они приведут свою старую полицию. Они думают, я боюсь
полиции? Он отважно атаковал яйцо.
- Конечно, нет, глупый, но они подумали, что ты можешь забрести куда-нибудь и получить потеряли, как те люди в газетах, которые просыпаются в Джерси-Сити или какое-то место и не может вспомнить свое имя или как это произошло, и
они хотели, чтобы полиция как раз прекрасно тебя найти, и я хотел, чтобы они,
слишком. Я была смертельно напугана ...
"Я знаю свое имя, все в порядке. Я маленькая Буря и Солнышко; это мое имя.
"... но я не хотела, чтобы они знали, что я боюсь. И я посмеялся над ними и
сказал им, что они тебя совсем не знают и что ты вернешься домой... вернись
домой ".Он обнаружил, что, как ни странно, больше не может быть выскочкой в
присутствие этой хлопушки. Он опустился на колени рядом с ней, протянул свои
руки к ней, прижимая ее щеку к своей. Хлопушка обняла его
крепко и заплакала.- Ну, ну! - успокаивал он ее, приглаживая золотисто-каштановые волосы, которые рассыпались по ее плечам. - Никто никогда не причинит тебе вреда, пока я рядом, рядом. Ты просто совершенно боязливый, если уж на то пошло. Сейчас, сейчас! Все в порядке. Все в порядке!"

"Это все те совершенно старые тэггеры", - взорвалась хлопушка, внезапно обретя свою истинную форму. "просто яростно тэггеры".
- Это нужно прекратить прямо сейчас, - заявил Боб, вставая. - Сотри это яйцо с лица и давай убираться отсюда.
- В Лондон, - весело предложила она. "Бабушка всегда..."
"Никакого Лондона!" - перебил он, явно возвращаясь к манере корсиканца или выскочки. "И никаких бабушек, никаких пап, никаких мам! Ты и я - мы - понимаем что я имею в виду? Думаешь, моя жена будет там плескаться,
голосовать, крушить окна, ее арестуют и отправят на остров на
тридцать дней. Нет! Только не для меня, маленького старого Джорджа У.!

"Я никогда так сильно этого не хотел", - признался хлопушка с удивительной
кротость. "Ты скажи, куда идти, потом."
Бин обсуждается. Бейсбол! Возможно, есть игры на домашнем
основаниям в тот день. Париж может быть игра в Лондоне или Санкт-Петербурге или Берлин или Венеция.
"Сначала мы пойдем посмотреть игру в бейсбол", - сказал он.
Хлопушка поразила его.
"Я не думаю, что у них здесь есть это - бейсбол", - заметила она.
Нет бейсбола? Она, должно быть, сумасшедшая. Он позвонил в звонок.

Вошел способный швейцарец. Менее чем за десять минут он смог
убедить изумленного американца, что в бейсбол положительно не играют на
европейском континенте. Это было чудовищно. Это придавало другой аспект
на Европу.- Тогда не имеет значения, куда мы поедем, - объявил Боб. - Просто в любое. маленькое старое заведение, построенное в прошлом году. Мы поедем вприпрыжку.-"Потрясающе", - зааплодировала щеголиха с сияющими глазами.

"Поторопись и одевайся. Я возьму маленькую старую машину, и мы укатим отсюда раньше, чем они возвращаются. Нет времени на багажник, бери сумку ".
Внизу, в офисе, он обнаружил, что они ничего не добились в производстве маленьких старых автомобилей для нужных людей. Машина была там, даже когда он принимает меры предосторожности для обеспечения окончательной уверенности у руководителя, что Париж сделал не случайно играть в Лондоне в тот день.

Две сумки были установлены в готовую машину; затем сияющая хлопушка
рядом с выскочкой-любителем. Водитель потребовал инструкций.
"Привет, элли!_ - скомандовал Бин, неопределенно, но энергично махнув рукой.
"Мы сделали это", - обрадовался хлопушка. "Подавайте безупречных "олд тэггерс" вкусно и как следует!"
Боб бросил последний взгляд на увенчанного лавром Верующего. Теперь он знал это.Секрет верующего.
"Какой потрясающий галстук", - воскликнул щеголь. "Он просто идеально подходит" "Тебе что-то идет".
"Это старый прошлогодний галстук", - небрежно сказал ее муж.

 * * * * *

В шесть тридцать того вечера они отдыхали на балконе с видом на
сад отеля в Версале. Позади них, в маленькой гостиной
официант накрывал на двоих очень уютный маленький столик. Такие
тихие звуки, которые он издавал, были волнующими. Им очень понравился отель. Его руководство, казалось, ожидало их с момента постройки здания
и зарезервировало именно для них это гнездышко.Они "делали" дворец. Немного смущаясь в своем первом свободном уединении, они согласились, что дворец будет поучительным. Они прошли по бесконечным галереям, рассматривая
портреты мертвых, которые творили и искажали историю Франции ... их вел вперед гид, который пребывал в приятном заблуждении, что говорит по-английски. Хлопушка в основном упражнялась в сравнении дворца с его недостатками,с определенным домом, который будет окружен со всех сторон пейзажем и украшен идеально запатентованными ваннами для стирки белья.
Теперь хлопушка удовлетворенно вздохнула.
"Нам не нужно делать это снова", - сказала она. "Как они сделали это в том, что старый сарай..."
Бин окупировали себя, думая, что это смешно, короли. Есть
родился королем означало не столько все-таки. Он по-прежнему притягивал как
они сидели, глядя вниз, в сумрачные сад.

"Там было", - сказал он задумчиво. "Возникла как король
любой ... и посмотри, что они сделали с ним. Лучше человека, чем два других
перед ним ... они имеют "привычки" достаточно, и он был порядочным человеком. Но он не мог заставить их поверить в него. Он не мог поверить в
себя очень трудно. На фотографии он похож на человека, которого я знаю в Нью-Йорке по имени Кэссиди .. вечно слоняется без дела, предельно серьезен по поводу чего-то, что вообще не имеет значения. Нужно обманывать людей, и
этот бедный старый дубина не знал, как это делается ... поэтому они отрубили ему голову за это. Два или три раза хороший блеф спас бы его ".
- Ни ванны, ни печи, - пробормотал хлопушка. - Это напомнило мне, что
как только мы вернемся...
- А потом, - продолжал Боб, - появляется мистер старина Джордж У. Наполеон
Блафф и заставляет их есть у себя из рук примерно за пять минут. Разве
Он не переступил через них? И они до сих пор не перестали благодарить его за это. Видел, как многие из них рыдали над ним сегодня утром у могилы.
Кажется, он умер только вчера. Знаешь, я не так уж сильно виню его за
многое из того, что он делал - драки, женщин и все такое. Он знал, что
с ним сделают, если он хоть на минуту перестанет блефовать. Ты знаешь, он
был тем, кого я называю выскочкой.
Хлопушка украдкой взяла его за руку и удовлетворенно вздохнула.
"Ты прекрасно все продумал, не так ли?" - сказала она.
"... и если подойти к делу вплотную, я сама не более чем выскочка".
"О, всплеск!" - сказал хлопушка в любовном опровержении.
"Это все, - настаивал он, - просто выскочка. Конечно, я не должен быть
одним с вами. Я не боялась рассказать тебе все в мире;
но теперь те, другие; все остальные в мире, кроме тебя; я покажу им, кто такой старина Джордж У. Выскочка - старина сам выскочка, вот что! что!
"Ты король", - заявил хлопушка в порыве откровенности.
"Что?" - спросил Боб, слегка удивленный.
"Просто совершенно маленький старый король", - настаивал хлопушка с мечтательной уверенностью. "Никогда не обманывал маленького Джорджа У. Я. Знал это с самой первой секунды. Обошел меня вот так просто ".
"О, я не король; никогда не был королем; кролик, я полагаю. Маленький старый
кролик-выскочка, вот кто!"
"Кто я?" - многозначительно спросила хлопушка.
"Маленькая старая легкомысленная хлопушка, вот кто! Но ты все равно моя Чаббинс моя Чаббинс! - и он очень нежно приложил руку к ее щеке.
"Месье и мадам сын слуги", - сказал официант. Он был в
дверной проем, но осторожно осмотрел вечернее небо через уже
полированный вино-стакан хорошо удерживается в воздухе.
 * * * * *
Три идеальных маркировщика, выполнившие свой долг, уныло совещались
когда они собрались у телефона в Париже на следующее утро. Демон ответил на звонок.-"Говорит, что у нее все продумано", - объявил Демон.
"Это то, что она говорила раньше", - проворчал Брид. "В этом нет ничего нового"."И она говорит, что мы ищейки и с таким же успехом можем вернуться домой ... прямо сейчас", продолжил Демон. "Говорит, что у нее есть... у-у-м-мм!-- говорит, что в совершенстве бросить пометки".
"Ничто не важно сейчас", - рассказал Скорбящей матери.
"Он говорит сам," - сказал демон. "Милости у него новая
голос ... звучит как еще один человек. Он говорит, что если мы не уберемся отсюда побыстрее к следующему пароходу - меньшего он представить себе не может - что-то такое, чего я не слышу..."... последствия", - отрезал Брид.
"Да, именно так; и теперь он смеется и говорит ей, что она настоящая".
"О, мое бедное дитя", - пробормотала мать."О, мое бедное дитя".

"Загадка для меня", - сказал Брид. "Клянусь, я не могу понять, сколько именно
видов..."
"Джеймс!", - сказала его жена сурово, и указал на наличие нескольких
заинтересованным иностранцам.





*** ЗАВЕРШЕНИЕ ПРОЕКТА "ГУТЕНБЕРГ" КНИГА БУНКЕР ЗЕРНА ***