Картина с секретом

                «Сказка ложь, да в ней намек!
                Добрым молодцам урок.»
                А.С. Пушкин
                "Сказка о Золотом петушке"
               

               

     Семья Маркиных собиралась провести всё лето на даче. Весной Лев Дмитриевич несколько раз ездил туда, копал небольшой огород, сажал овощи, завозил вещи, чтобы потом налегке, не перегружая машину, с комфортом отвезти членов семьи. В конце весны, когда у сына Миши начались летние каникулы, в доме воцарилось нетерпение — все ждали момента, когда можно будет отправиться на природу. Супруга Льва Дмитриевича, Маша, торопила его: «Лёвушка, когда же мы уже уедем? Дети буквально задыхаются. В городе не хватает кислорода». Её поддерживала свекровь, Елизавета Григорьевна: «Скорее бы. Надоело дышать городским смогом». Дети, Люба и Миша, тоже торопили отца. У них была мечта - поскорее научиться плавать в пруду без резиновых кругов. Миша, старший брат, увлекался спортом, но плавать так и не научился. Люба смеялась над ним: «Большой, а плавать не умеешь! Этим летом я научусь держаться на воде раньше тебя!» Её уверенность злила Мишу, и их споры часто перерастали в драку.
      В последний раз, когда Лев Дмитриевич привёз вещи и продукты на дачу, к нему заглянул сосед, Антон Владимирович. Он отдыхал в своём маленьком летнем домике, расположенном неподалёку. Их участки были разделены лишь узкой просекой. Сосед был художником, и вокруг его домика царила красота: кусты сирени обрамляли сад, клумбы радовали глаз разнообразием многолетних цветов. У крыльца росли золотые шары — они ещё не распустились, но множество бутонов предвещали цветение к середине лета. Возле сарая красовались кустики мальвы, также ожидая своего часа, чтобы раскрыть красоту соцветий необыкновенно красивого цвета. Крупные белые пионы, посаженные недалеко от колодца, были так великолепны, что невозможно было отвести от них взгляд.
Художник каждый день стоял за мольбертом, запечатлевая эту прелесть. На террасе его дома стояли картины, прислонённые к стене. На одной из них были изображены тюльпаны в красивой вазе на журнальном столике, а на другой — белые и жёлтые нарциссы, лежащие на подоконнике открытого окна. Казалось, будто они только что были срезаны и положены в дом через это открытое окно.
     Антон Владимирович пришёл не с пустыми руками. Он принёс картину, обрамлённую в очень красивую рамку. На картине нарисован букет роскошных белых пионов в голубой вазе с белым орнаментом. Ваза стоит на столе, накрытым белой скатертью, на которой изображены вышитые голубые цветы, а по её краю тонкие шёлковые кисти нежного голубого цвета. Пионы на картине были такие свежие, будто их несколько секунд назад опустили в вазу с водой. На лепестке одного цветка, отражая дневной свет, блестела капелька дождевой воды. Всё нарисованное на картине выглядело так естественно и красиво, что хотелось вновь и вновь любоваться той красотой. Она буквально притягивала к себе взгляд присутствующих.
     «Сколько может стоить этот роскошный шедевр?» - спросил Лев Дмитриевич художника. «Нисколько, - ответил Антон Владимирович, - видите ли, я уезжаю на две недели и прошу Вас взять мой шедевр, как Вы выразились, на хранение. У меня домик, как знаете, простенький, его открыть легко. А у Вас в доме будет жить семья. Значит это место более безопасное. Картина заявлена на выставку за границей. Очень прошу, не откажите мне. Повесьте её на стену так, чтобы солнечные лучи не падали на рисунок. На стене она никому мешать не будет». «Хорошо, хорошо, - пообещал Лев Дмитриевич, - пусть картина повесит у нас до Вашего приезда». «Да, чуть ли не забыл сказать, - спохватился художник, - картина эта необычная, с секретом. В этом её ценность. В чём секрет картины Вы увидите сами, и пусть он Вас не смущает». «Может, Вы всё же раскроете мне секрет Вашего замечательного шедевра? А то я каждый день буду смотреть на картину и искать его», - попросил Лев Дмитриевич. «Если я раскрою его, будет не интересно. Вы сами увидите этот секрет, и он Вас очень удивит. Спасибо, Лев Дмитриевич, что не отказали в моей просьбе. Через две недели я вернусь. До свидания», - сказал Антон Владимирович и уехал.
     После его отъезда Лев Дмитриевич долго рассматривал картину в поисках секрета. Ничего не нашёл и посвистывая понёс её в гостиную. Повесив картину на стену в гостиной напротив кресла, сел в него и ещё раз пристально посмотрел на белые пионы. Они были так искусно нарисованы, что хотелось подойти и вдохнуть их аромат. «Что же это за секрет? - сам себя спросил он, - ладно, время покажет». Лев Дмитриевич закрыл дом и вернулся в город. 
     На следующий день он встал пораньше, попил кофе и поехал за мамой, Елизаветой Григорьевной, живущей в другом районе города. Когда Лев Дмитриевич вернулся домой с мамой, семья его уже не спала. В ожидании их приезда все сидели перед завтраком на кухне. «Ура, привезли бабушку. Можно начинать завтракать», - обрадованно сказал Миша. После завтрака семья отправилась на дачу. Ехали хорошо, без приключений. Когда приехали, начали раскладывать по местам привезённые накануне вещи. Елизавета Григорьевна сразу заметила прекрасную картину, висевшую напротив кресла. Её восхищению не было предела: «Какое очарование! Цветы, как настоящие, только что поставленные в вазу! А скатерть, какая красивая, такая белая, с кисточками по краю! Лёвушка, ты, когда купил такую очаровательную картину?» «Мама, я не купил. Это наш сосед по даче, художник, принёс нам её на хранение. Через две недели заберёт», - сказал Лев Дмитриевич. О намёке художника про секрет картины он не рассказал. Тем более что и сам не знал, где этот секрет искать. «Может быть, художник пошутил, - решил Лев Дмитриевич, посмотрел на картину и увидел вторую капельку на лепестке другого цветка, - ничего не понимаю, вроде бы была только одна капелька. Я это точно помню. Или я вторую капельку не заметил?». Он подошёл к картине, вытащил из кармана носовой платок и бережно протёр её рамку. «Мама, ты хорошо рассмотрела картину? – спросил Лев Дмитриевич, - сколько капелек ты видела на лепестках пионов?». «Ой, сынок, на прекрасных лепестках цветов я видела очаровательные капельки, отражающие свет. Сколько их я не считала, просто восхищалась ими. У меня было ощущение, что одна капелька вот – вот скатится с лепестка», - сказала Елизавета Григорьевна. Лев Дмитриевич с удивлением посмотрел на маму, а затем на картину. Увидев на многих лепестках пионов капельки воды, он сел в кресло и закрыл глаза. Затем открыл, ещё раз посмотрел на «шедевр» художника и засмеялся. «Вот в чём секрет, - подумал Лев Дмитриевич, - в капельках. Их то больше, то меньше. Интересно, с чем это связано? Колдовство какое – то. Ладно, посмотрим, что будет дальше».
     Как только он привёз семью, в доме стало шумно. Дети спорили, кричали, гонялись друг за другом. Дмитрий Львович сказал маме с улыбкой: «Мамуля, не обращай внимания. Дети, как дети. Когда их двое – просто шумно, но, когда больше – это трам - тарарам. Ты, наверное, привыкла к тишине?» «Сынок, когда ты был в их возрасте, тоже носился по квартире, играя с машинками. Так что не беспокойся. Я понимаю. Дети, как дети. Не сидеть же им по углам, как пришибленным. Меня это сразу насторожило бы. Здоровые дети по углам не сидят. Они играют, носятся, как оголтелые, это нормально», - сказала Елизавета Григорьевна.  Маша приготовила обед и позвала всех к столу: «Быстренько, моем руки и садимся обедать».  Когда все сели за стол, сразу начались капризы. Люба кричала: «Почему мне не дали хлеб с маслом?! Мишке дали! Я тоже хочу!» Мама ей тихо и внушительно сказала: «Любочка, тебе нельзя есть много жирного. Животик заболит. Ты за завтраком ела бутерброд с маслом». Но дочка не унималась: «А у Мишки живот болеть не будет?! Хочу хлеб с маслом!» «Миша старше тебя. Ему можно есть бутерброд с маслом, но не чаще двух раз в день», - сказала бабушка. «Если будешь кричать за столом во время еды, я тебя оставлю без обеда. До ужина будешь пить только воду», - сердито сказал папа. «Пусть мама покормит меня», - продолжала капризничать Люба. «Маша, покорми маленькую деточку супом. Она ложку держать в руках не умеет, не научилась», - не выдержала Елизавета Григорьевна. «А ты, бабка, дура! Не лезь, когда тебя не спрашивают!» - закричала на неё внучка. Миша сначала смотрел на сестру с осуждением, а затем не выдержал, встал, схватил сестру за шиворот, вывел её с веранды на улицу и закрыл дверь на щеколду. «А! ненавижу вас всех!» - истерическим голосом кричала Люба. «Сейчас разнесёт веранду. Будет стучать в дверь. Пойду, успокою её», - тихо сказала Маша. Но дочка не стучала в дверь. Она вышла на просеку и пошла по ней в сторону, противоположную пруду.  Лев Дмитриевич хотел пойти за Любой, но Елизавета Григорьевна остановила его: «Не надо, сынок, не ходи за ней. Пусть побродит, подумает, почему её прогнали. Может, проголодавшись, поймёт, что так вести себя нельзя, тем более за едой». Все пообедали и вышли из – за стола.
     «Мама, ты не обижайся на внучку. Она ревнует нас к Мише. Мы с Машей стараемся ровно относиться к обоим детям. Но как только случается небольшой перегиб в сторону сына, как, например, сегодня с этим маслом, Люба сразу взрывается, теряет самообладание», - пояснил поведение дочери Лев Дмитриевич. «Я не обижаюсь, - сказала Елизавета Григорьевна, - девочка ходит в детский сад. Там разные дети. Слово «дура» для них – обыкновенное общение. Конечно, это плохое слово, но нужно постараться убедить её в том, что оно плохое. Когда поймёт – не будет обзываться». «Я очень рад, что ты меня понимаешь», - сказал сын.
     Пообедав, Лев Дмитриевич пошёл в комнату взять лежащую на кресле газету. Когда вошёл, сразу посмотрел на картину и от удивления присел в кресло прямо на газету. Только на одном лепестке цветка блестела очаровательная капелька воды. Накануне их было много. «Всё так, как я первый раз увидел этот шедевр. Интересно, с чем связано появление новых капелек? Нужно будет понаблюдать и выяснить», - решил он, взял газету и вышел на веранду. В это время пришла Люба. Она исподлобья посмотрела на присутствующих и сказала: «Я больше не буду. Мама, покорми меня супом». Маша села рядом с дочкой и покормила её. «Любочка, ты не маленькая девочка, не ляля. Осенью пойдёшь в первый класс. Самой нужно работать ложкой. А когда просишь о чём – то, не забывай произносить волшебное слово «пожалуйста». Это же так просто и является вежливостью», - сказал папа. «Ладно, завтра буду», - пообещала дочка.
     Когда все ушли с веранды, Лев Дмитриевич пошёл в комнату, взял фотоаппарат и сфотографировал картину. Полароид сразу выдал снимок. Присмотревшись к изображению, он увидел на лепестках две капельки воды. Чтобы убедиться в этом, он посмотрел на рисунок. Действительно, на лепестках были две капли. Лев Дмитриевич сразу сделал вывод: «До скандала за обедом было много капель. После скандала, все капли исчезли, осталась только одна. Когда Люба поела и пообещала быть вежливой, их стало две. Вот и секрет картины. Плохое поведение детей, грубость отражаются на лепестках пионов в виде капелек. Интересно, как это происходит? Прямо – таки колдовство».
     Утром следующего дня Елизавета Григорьевна поставила на плиту чайник и кастрюлю для каши. Подошедшая к ней Маша спросила: «Мама, что сделать к завтраку, помимо каши, омлет или яичницу?» «Кашу я уже поставила варить, чайник скоро закипит. Сделай омлет с луком и колбасой», - сказала свекровь. Когда Маша взбивала яйца с молоком для омлета, дети с криком выбежали на веранду. «Ты дурак, Мишка, потому что даже на рыбалку не ездишь на своём лисипеде!» - кричала Люба. «Не лисипед, а велосипед, - поправил её Миша, - я не люблю рыбачить. Это скучное и нудное занятие сидеть и ждать, когда рыбка клюнет. Поэтому ты сама дура. Бери удочку и иди рыбачить. Ты время не ценишь». «Мама, он сказал, что я дура!» - закричала Люба. «Ты первая обозвала меня», - возмутился брат. «А ну, брысь из веранды в сад, там и кричите. Не мешайте готовить завтрак», - строго сказала бабушка. «Ты, бабка, настоящая дура! Я хочу, чтобы Мишка наловил рыбы, а мама пожарила её! Мне надоела каша на завтрак, хочу рыбы!» - не унималась Люба. На крики детей из комнаты вышел Лев Дмитриевич. «Что за шум? А драки нет? – пошутил он, - Люба, я слышал плохие слова в адрес моей мамы, твоей бабушки. Ты вчера обещала, что больше не будешь плохо вести себя, обзываться». «А пусть она молчит и не встревает, когда её не спрашивают!» - не унималась дочка. «Так, я вижу, ты не поняла моих слов. Быстро встала в угол! Будешь стоять там, пока мы не позавтракаем», - рассерженно сказал папа, взял Любу за руку, отвёл в коридор и поставил в угол носом. «Так ей и надо, - сказал Миша, - совсем оборзела. Бабушку обзывает. Как не стыдно».
Во время завтрака Любы за столом не было, но и в углу носом она не стояла. Девочка тихо вылезла в сад через окно детской комнаты и убежала на просеку. Лев Дмитриевич задумчиво ел омлет. Его хорошее настроение испортила дочь. «И в кого Люба уродилась такая непослушная и обзывалистая? Мы с Машей никогда не ругаемся. Дома от нас плохих слов дети не слышат», - рассуждал он. «Избаловали вы девочку своим вниманием и потаканием её капризам. Вот она и капризничает по каждому поводу. Опытные писатели пишут о плохих проступках детей. Вы, родители всегда говорите, мол, это с детьми случается. Ошибаетесь, дорогие мои. Это не случается, это развивается. Учтите, дети – ваше будущее, которое бросает тень задолго до того, как войти. Пока не поздно, нужно пресекать плохие поступки. Правильно ты, сынок, сделал, что поставил Любу в угол. Пусть стоит и думает, что обзываться нельзя, а есть надо то, что дают родители».
     Когда позавтракали, Маша первой вышла из – за стола и тихо сказала: «Пойду, посмотрю, как там дочка. Поняла Люба или нет, что плохо поступать нельзя».  Войдя в коридор, в углу она никого не увидела, а заглянув в детскую комнату, поняла, что дочка через окно выпрыгнула на улицу. «Лёва! – позвала Маша, - Люба убежала!»  «Значит, наказание ей на пользу не пошло, - задумчиво сказал Лев Дмитриевич, - может оставить её вовсе без завтрака?» «Разве можно ребёнка не кормить? У неё желудок заболит», - не согласилась с мужем Маша. «Что же тогда делать? Как наказать дочку за безобразное поведение? Предлагайте, дамы», - попросил Лев Дмитриевич, взял журнал и сел читать. «Вот ваша ошибка в воспитании, - сказала Елизавета Григорьевна, - ты, Лёвушка, слишком много внимания уделяешь самому себе. Так нельзя. Предлагаю воспользоваться желанием ребёнка. Она хотела рыбы, потому что каша надоела. Так что ты, папаша, бери флягу с водой, удочки и иди с дочкой на рыбалку. Двух, или трёх рыбок, потушенных в сметане, вполне будет достаточно ребёнку для завтрака. А до того пусть пьёт воду. Это тоже иногда полезно для разгрузки желудка». «Дельное предложение, - подхватила Маша, - в пруду рыбы полно. Наловите быстро. В нём даже сочком можно наловить карасей. К обеду уху сварю». Лев Дмитриевич взял удочки, сочок и поехал на велосипеде искать Любу, чтобы позвать её на рыбалку. Как только выехал на просеку, из кустов показалась дочка и позвала его. «Пап, я согласна есть кашу на завтрак», - сказала она. «Ну, уж нет. Ты хотела рыбки. Будет тебе рыбка. На, попей водички, и поедем со мной к пруду, удить рыбу», - позвал отец. Он усадил её на раму велосипеда, и они поехали.
     Дома Маша убрала со стола посуду, взяла журнал, не прочитанный мужем, и понесла его в комнату. Как только вошла, сразу посмотрела на картину и ахнула. «Мама! - с испугом позвала она свекровь, - посмотри, с одного цветка, где была капелька воды, слетел лепесток. Разве такое может быть?» Елизавета Григорьевна подошла к картине, посмотрела и сделала вывод: «Видно этот лепесток там и был, где сейчас. Просто мы смотрели на шедевр в целом и не заметили его. Он же беленький, как и скатерть».
     Через час приехал Лев Дмитриевич с дочкой и уловом. Люба спрыгнула с рамы велосипеда и начала радостно прыгать: «Мы с папой привезли много рыбы! Пожарьте мне три, пожалуйста!» Бабушка сразу почистила три рыбы и положила их на сковороду. Немного обжарив её, залила сметаной и оставила тушить на небольшом огне. «Через полчаса будет готова, - сказала она, - Лёвушка, посмотри, пожалуйста, на картину и скажи, что ты видишь». Он посмотрел и сказал: «Что было вчера, то и сегодня. Ничего нового не вижу». Маша удивилась его ответу и вошла в комнату. На картине были пионы с капелькой воды на одном лепестке. На скатерти стола, где стояла ваза с цветами, не лежал облетевший лепесток. «Мистика какая – то, - прошептала Маша, - Лёва, объясни нам с мамой, как такое может быть. Мы с ней недавно видели, облетевший с цветка лепесток лежал на скатерти возле вазы. Никаких капелек не было. А теперь, как вчера, с капелькой и все лепестки на месте». Лев Дмитриевич рассказал им о секрете картины. Они очень удивились. Детям решили ничего не рассказывать. «Прогуляюсь – ка я по просеке, успокоюсь. Что - то всё тобой рассказанное, разбередило мою спокойную душу», - сказала Маша и пошла к пруду.
     Бабушка покормила внучку. Люба слопала рыбу, запила чаем и, не сказав «спасибо», помчалась искать маму. «Я поела! – крикнула она, увидев её, - спасибо, мамочка, очень вкусно ты приготовила рыбу». «Не я приготовила, а бабушка, - сказала мама, - её ты должна была поблагодарить за завтрак. Она потушила рыбку в сметане, положила на тарелочку и подала к столу, чтобы ты покушала. Обязательно поблагодари бабусю, когда придёшь домой и извинись, что не сделала это сразу после еды. Обещаешь?» «Обещаю», - сказала Люба. Когда пришли домой, она сразу подошла к бабушке, сидящей возле стола с журналом в руках, обняла её за руку и прошептала прямо ей в ухо: «Прости меня, пожалуйста. Спасибо тебе за очень вкусный завтрак». Елизавета Григорьевна погладила внучку по головке и многозначительно посмотрела на невестку. Маша обрадовалась их примирению и сразу пошла в комнату, посмотреть на картину. Увидев вторую капельку на пионе, она тихо сказала: «Ущипните меня». Потом вернулась на веранду. Там никого не было. Выйдя в сад, она увидела на качелях всех членов семьи. «Дорогие мои! – обратилась к ним Маша, - давайте жить дружно! Как хорошо, когда в семье мир и согласие!» Все засмеялись, а она от восторга чуть ли не заплакала. «Мы здесь сидим и обсуждаем завтрашний поход на рыбалку. Дети обещали накопать червей. Пойдём, позагораем на пруду, поплаваем, а заодно и половим рыбку. Завтра обещают жару. Так что выйти нужно пораньше», - сказал Лев Дмитриевич. Все согласились. Дети сразу побежали за лопатами. Бабушка дала им по баночке. «Насыпьте в банки земельки, а потом будете туда червей запускать», - посоветовал папа.
     Дети дружно взялись за работу.  Копали они на просеке возле забора. Миша набрал в банку столько червей, что они не умещались. Он сразу отнёс лопату в сарай. Люба старалась во всю, но банка до краёв не заполнялась. «Я знаю, почему черви заполнили твою банку до краёв, потому что ты много земли в неё насыпал!» - с завистью сказала она. «Вот и нет, - возмутился Миша, - можешь проверить. Давай вывалим содержимое банок и посчитаем, у кого больше». У него оказалось больше. «Нет! – закричала Люба, - я хочу, чтобы у меня было больше! А их никак не набирается очень много!» К детям подошла бабушка: «Любочка, ты моложе Миши на два года. Значит, у него больше сил и сноровки. Поэтому он накопал больше червей. Но это ничего не значит. Может твой улов будет больше, чем у Миши». «Откуда ты знаешь, старая дура? У кого больше червяков, тот и наловит рыбы больше!» - не унималась Люба. Бабушка обиделась на неё и скрылась в доме подальше от кричащей внучки. Но она так громко кричала, что Елизавета Григорьевна ушла с веранды в комнату. Там она невольно посмотрела на картину и очень удивилась, потому что один цветок пиона оторвался от стебелька и лежал рядом с вазой. На лепестках цветов не было ни одной капельки воды. Увидев это, она испугалась и выбежала в сад. «Начался очередной концерт по заявкам», - сказала Маша и направилась выяснять причину скандала дочки. Елизавета Григорьевна тоже подошла к детям и сказала: «Возьмите ещё одну баночку, разделите поровну червей в три банки, для Миши, для Любы и для папы. Никому не будет обидно. Ведь папа сказал, чтобы накопали червей для ловли рыбы. Какая разница, кто сколько накопал? Вот и все дела». Люба сразу успокоилась. Червей поделили на три банки, присыпали их землёй и отнесли в сарай. 
           Сразу воцарилась тишина. Довольная внучка подошла к бабушке и тихо сказала виноватым голосом: «Прости меня, бабуся. Ты у нас самая умная. В моей группе в детском саду Нинка так обзывает свою бабушку. А я, дура, повторяю за ней, когда злюсь». «Это очень обидное слово. Не нужно так обзывать никого. Когда чувствуешь, что оно вот – вот сорвётся с языка, крепко стисни зубы и молчи, или спой куплет песенки. Например, «В лесу родилась ёлочка», или другой песни», - посоветовала Елизавета Григорьевна. Затем она подошла к сыну и рассказала, что видела на картине после очередного скандала Любы. Лев Дмитриевич сразу пошёл в комнату и посмотрел на шедевр. На нём все пионы были на месте, только на лепестках не блестели капельки воды. 
     На следующий день, позавтракав, дети с отцом пошли на рыбалку. Даже Миша, поддавшись азарту сестры, с удовольствием пошёл рыбачить, прихватив с собой надувной круг. Поплавать ему не удалось, так как вода в пруду была довольно холодная, не успела прогреться на солнце. Лев Дмитриевич сказал, что клёв должен быть хорошим. И не ошибся. Они поймали много рыбы: в основном карасей, штук десять. А отец поймал двух краснопёрок. Хорошо, что он взял с собой сачок. Возвращались они с рыбалки, довольные уловом и весёлые. Миша говорил, что ещё не раз пойдёт рыбачить с отцом. «Тебе понравилось, потому что клёв был хороший. А когда сидишь, не отводя глаз от поплавка, нервничаешь, потому что рыба не клюёт, сразу наступает разочарование. Начинаешь ругать себя, мол, зачем пошёл рыбачить, погода не способствует удачи», - смеясь, сказал Лев Дмитриевич. Дети ещё больше развеселились. Особенно Люба, поймавшая на одного карася больше, чем брат. 
     Когда пришли, бабушка вынесла из сарая таз и всю рыбу из вёдер вывалила в него. Когда она пошла на веранду за ножом, чтобы разделать улов, услышала очередной крик Любы: «Дураки! Вывалили весь улов в одну кучу! Я больше Мишки наловила, а теперь похвалиться не смогу!» «Любочка, мне папа сказал, что ты чемпион по рыбной ловле. Так что зря на нас обижаешься», - успокоила внучку Елизавета Григорьевна. «Прямо так и сказал? – спросила Люба, - папка мне всё время завидовал, потому что у меня без конца карась клевал, а у него нет». «Зато я поймал двух краснопёрок», - похвастался Лев Дмитриевич. «Вы все молодцы! – с восторгом сказала Маша, - рыбы нажарим, уху сварим. Добытчики вы мои дорогие!»
     «Добытчики» гордо переглянулись и пошли на просеку играть с детьми из соседних дач. Елизавета Григорьевна попросила сына задержаться: «Лёвушка, у меня предложение. Я по поводу картины. Давай перевесим её в подсобку, где стоят стол с диваном. Чтобы ночью не украли, я буду там ночевать. Она заставляет постоянно бегать и смотреть на капельки. Когда видишь изменения, становится жутковато. Я там уже прибралась, стол застелила скатертью, рядом плетёное кресло поставила, повесила занавески, на пол положила циновку, уютно и тихо. Прошлым летом я спала в ней. Было хорошо». Лев Дмитриевич согласился с мамой и перенёс картину в подсобку. Затем сел в кресло, осмотрелся и сказал: «Замечательно получилось. Это же наш второй домик, только одноэтажный. У него даже крылечко есть. Мне нравится. Красиво, уютно». «Ключ от подсобки пусть лежит в кармане моего фартука. Ходить сюда без конца незачем. Я буду здесь только ночевать. Это наш большой секрет. С Машей вариант мы уже обсудили», - сказала Елизавета Григорьевна, закрыла подсобку на замок, и пошла, помогать невестке, разделывать рыбу.
     Пока готовили, она всё думала, чем бы занять детей на следующий день. Возле беседки Елизавета Григорьевна увидела красную земляничку, и улыбнулась. «Что, если завтра отправить детей, а с ними и папу, конечно, за земляникой? – спросила она сноху, - они соберут ягоды, я напеку блинов. Будет прекрасный обед и на десерт - блины с земляникой.



Опять же, дети поймут, что их труд не напрасен и оправдают слово «добытчики». Как тебе моё предложение?» «Замечательное, - сказала Маша, - только вряд ли отец пойдёт с ними. Я сама пойду. Еды у нас теперь хватит на два дня. Так что пойду». Во время ужина, когда дети с аппетитом уплетали рыбу с картошкой и жареным луком, Маша сказала: «Дети, у меня предложение, пойти завтра в лес за земляникой. Бабушка к нашему возвращению напечёт блины. У нас будет вкусный десерт. Кружки для земляники я уже приготовила». Люба сразу ухватилась за это предложение: «Ура! Будем трескать блины с земляникой и сметаной, и запивать чаем! Я пойду и наберу целую кружку ягод! Спорим, Мишка, что ты столько не насобираешь». «Это ещё посмотрим, кто сколько насобирает. У кого будет больше земляники, тот и блинов съест больше. Я блины люблю», - сказал Миша и так разозлил сестру, что она начала дразнить брата: «Ты блинный обжора, поэтому такой толстый!» «Я не толстый, а мускулистый. Видишь, какие у меня бицепсы. А ты толстый Карлсон, который живёт на крыше», - засмеялся Миша. Скандал чуть ли не перерос в драку. «А ну, прекратите скандалить! Поужинали, марш с веранды! Всем в сад, на воздух! Пошли в беседку, играть в домино, - скомандовал отец, - и не забудьте поблагодарить маму с бабушкой за вкусный ужин». «Спасибо!» - в один голос прокричали дети и выбежали в сад. «Благодарю, дорогие мои за ужин», - сказал Лев Дмитриевич и вышел вслед за детьми.
     На следующий день после завтрака Маша вышла в сад с тремя кружками в руках и позвала: «Люба, Миша! Идём собирать землянику!» Дети не заставили себя ждать. Они быстро надели спортивные костюмы, обулись в резиновые сапоги, нахлобучили панамки и пошли рядом с мамой. Бабушка вышла на просеку, чтобы проводить их. Она посмотрела им вслед и засмеялась: три белые панамки, мелькавшие впереди, были похожи на грибы. «Боровички, мои дорогие», - тихо сказала она и вернулась в дом.
    Земляники в лесу было много.  Маша с сыном добросовестно собирали и клали каждую ягоду в кружку. Люба клала каждую ягодку в рот. Когда они разбрелись по полянам, мама крикнула: «Далеко от меня не ходите! И друг от друга далеко не разбредайтесь! Иногда покрикивайте «ку – ку», чтобы знать, где вы». После крика мамы Люба вспомнила, зачем у неё в руках кружка. Она начала елозить по поляне, собирая землянику. Не заметила, как набрала ягод почти до краёв. Гордясь своим сбором, Люба вышла к маме, а возле неё уже стоял Миша с полной кружкой земляники. «Опередил меня, дурак. Мне чуть – чуть осталось набрать ягод до краёв», - заплакала она. «Ну, набрал брат до краёв раньше тебя, зачем же обзываться. Каждый из вас должен радоваться успеху родного человека или друга. Не завидовать, а радоваться. Мы с Мишей набрали ягод больше, но мы и тебе поможем набрать земляники до краёв кружки. Если бы у Миши было меньше, мы с тобой помогли бы ему», - сказала мама. «Я поняла. Если бы у тебя было меньше, мы с Мишей помогли бы тебе. Значит, Миша, не дурак. Я беру свои слова обратно», - успокоилась Люба. «Запомни, детка, не надо обзываться никогда. Плохие слова выбрасывай из своей памяти. Они тебе не нужны», - учила мама. «Я постараюсь», - обещала дочка.
     С кружками, до краёв наполненными земляникой, «добытчики» вернулись домой. Бабушка к их приходу напекла блинов. Отец привёз из магазина сметану. «Дети, кто хочет мне помочь подавить часть земляники с сахаром?» - спросила Елизавета Григорьевна. «Я помогу», - откликнулась Люба и усердно принялась за работу. Потом она помогла бабушке сделать конвертики из блинов с начинкой. Обед прошёл тихо. На десерт все с аппетитом уплетали блины с земляникой и сметаной. После обеда мама громко сказала: «Как хорошо, что наши дети такие молодцы. Настоящие добытчики питания: то рыбу ловят, то землянику собирают. Я горжусь, что у нас такие замечательные дети». «Мамочка, я сегодня видела заросли кустов малины. Она почти красная. Скоро будем собирать малину», - пообещала Люба. «Обязательно, - поддержала её бабушка, - я сварю малиновое варенье. Начнём делать заготовки к зиме. Почти поспела чёрная смородина. Протрём её с сахаром». «А сейчас пойдём кататься на велосипедах по просекам», - предложил папа. Когда дети с отцом ушли, бабушка сказала: «Я хочу привести цитату очень умной женщины, матери Терезы: «Слова ободрения и привета могут быть коротки, но у них бесконечное эхо». У неё каждое слово на вес золото. За хорошие поступки нужно хвалить детей. Похвала подстёгивает их к хорошим поступкам».
     На следующий день Люба попросила маму сходить с ней в лес, посмотреть покраснела ли малина. «Миша не хочет идти, пойдём с тобой вдвоём. Возьмём банки, может уже можно нарвать ягод. А Миша пусть пока позанимается с папой. Ведь детям на лето задают что – то по арифметике, чтобы не забывали, и пусть почитает», - с деловым видом сказала Люба. «Конечно, - согласилась с ней мама и посмотрела на свекровь, - сейчас переоденемся и пойдём. Я видела на просеке грибочки сыроежки. Возьмём с собой маленькую корзиночку, наберём грибочков».  Свекровь при вопросительном взгляде снохи, улыбнулась ей, в знак одобрения.  Все разошлись, кто куда. Миша взял книгу и пошёл с ней в беседку. Отец надел перчатки и пошёл выдёргивать крапиву вокруг кустов смородины. Бабушка пошла на веранду, мыть посуду.
      Почти к обеду вся семья была в сборе. Люба с мамой вернулись из леса. Они принесли литровую банку малины и полную корзиночку сыроежек. Елизавета Григорьевна сказала: «Сейчас будет суп с грибами. Миша сразу же налил в таз воды, вывалил в него грибочки и начал их перебирать и мыть». Люба, довольная сбором, с гордостью смотрела на всех и ждала, когда похвалят. Бабушка сразу поняла её желание и сказала: «Вот молодцы – то. Я ещё не видела грибов в это лето, а вы уже набрали на суп. А малину оставим на лёгкий ужин. Её хорошо есть с молоком. Я в кино видела, актриса сыплет малину в тарелку, заливает молоком и ест, как суп. Попробуем, кто хочет, конечно».
     Через день они всей семьёй пошли собирать малину.  Бабушка сварила малиновое варенье и закатала его в банки на зиму. Потом опять ходили в лес. Дома ели ягоды то с блинами, то просто с молоком. Однажды, в дождливую погоду дети загрустили. Им так хотелось пойти в лес за малиной, но погода не позволяла. «С чем же мы будем есть блины?» - грустным голосом спросила внучка. «Как с чем? С щавелем, - сказала бабушка, - вон, сколько его растёт в нашем саду. Быстренько срежьте  щавель и несите мне». «Но он же кислый. Разве можно есть блины с ним?» - удивился Миша. «Ещё как можно. Сами увидите», - с улыбкой сказала Елизавета Григорьевна. Пока дети срезали щавель, бабушка быстро замесила тесто для блинов. Миша принёс целый таз щавеля. «Теперь помойте его, немного оботрите чистым полотенцем, чтобы подсушить, - начала руководить работой мама, - затем на разделочной доске мелко порежьте щавель и сложите в мисочку». Дети с усердием выполняли все указания. Им интересно было, как щавель сделать вкусным. Миша с любопытством наблюдал, что мама будет делать дальше.

         Бабушка уже напекла блины. А мама взяла стальную кастрюлю, вывалила в неё нашинкованный детьми щавель, засыпала сахарным песком и поставила варить. Немного поварив, остудила кастрюлю с вареньем в тазу с холодной водой. Варенье из щавеля мама накладывала на блины и делала конвертики. Дети ей помогали. Затем пили чай с блинами. «Вкуснотища, какая, - восторгался Миша, - я не знал, что щавель можно варить с сахаром». «Теперь будешь знать. Из него можно варить щавелевый суп. На днях приготовлю. Думаю, вам понравится», - пообещала мама. «На даче от голода не умрёшь, - деловым тоном сказала Люба, и запрыгала возле бабушки, - ты у меня самая лучшая в мире блинная бабуся». Все смеялись, а Елизавета Григорьевна прямо – таки млела от похвалы внучки.
      Когда пришло время собирать ягоды чёрной смородины, вышли всей семьёй и работали почти до обеда. Люба уже не сравнивала, кто больше сорвал ягод. Она поняла, что всё собранное идёт в общий семейный котёл. Дети ещё не раз ходили с папой на рыбалку. Таких больших уловов, как в первый раз не было, но карасей заготовили. Папа посолил их и, накрыв марлей, повесил вялиться на солнце. Работа кипела. При этом не было ни ссор, ни обид. Погода стояла хорошая. Когда ездили с отцом на велосипедах к пруду на рыбалку, дети брали с собой надувные круги, чтобы поплавать. Купались не сразу, а только после рыбалки.
     Однажды под Мишей круг лопнул и он закричал: «Тону!!» Люба начала активно грести руками, чтобы подплыть к нему. «Держись! - кричала она брату, - сейчас спасу!» Миша изо всех сил бултыхался в воде, стремясь удержаться на поверхности, и вдруг почувствовал, что плывёт. Люба подгребла к нему на круге, а он спокойным голосом сказал: «Посмотри, я научился держаться на воде». «Молодец. Теперь поплыли к берегу. Только плыви рядом со мной. Я тебя буду подстраховывать. Почувствуешь, что трудно плыть, хватайся за мой круг. Вместе доплывём до берега», - с волнением наставляла сестра. На берегу их спокойно ждал папа. «Молодец, сынок, - сказал он, - научился держаться на поверхности. Главное не топориком стоять в воде, а лежать на ней, грести руками и отталкиваться ногами. В следующий раз научим плавать Любочку. А сейчас пора домой, а то мы долго отсутствуем. Мама будет беспокоиться». «Папа, а почему ты не поплыл спасать Мишу?» - спросила Люба. «Там не глубоко.  Когда круг лопнул, он думал, что утонет и от испуга начал кричать», - ответил отец. «Я, правда, испугался», - подтвердил сын. Сестра подошла к нему, взяла за руку и потащила к велосипедам. «Ты мой спаситель», - сказал Миша и поцеловал её в затылок.
     Дома их ждал накрытый к обеду стол. Впечатлений от поездки к пруду было много. «Самое главное, что Миша научился плавать. Теперь моя очередь. Они с папой обещали быть моими тренерами по плаванию. Пап, подтверди», - попросила Люба. «Подтверждаю», - сказал папа, и все засмеялись. Громче всех смеялась дочка. «Что – то ты, мама, вдруг загрустила?» - спросил Миша. «Смотрю на стол, столько посуды мыть надо, а я обожгла руку, когда готовила. У бабушки спина болит после вчерашней работы. Что делать, ума не приложу», - пожаловалась Маша. «Не беспокойся, мамочка, мы с Мишей помоем посуду», - пообещала Люба. Дети быстро убрали со стола грязную посуду. Отец налил воду в два таза. В один насыпал питьевую соду. В этом тазу они мыли тарелки, во втором споласкивали и ставили в сушку. Через десять минут посуда блестела чистотой. «Помощники вы наши дорогие, - запричитала бабушка, - что бы мы без вас делали?» «У меня предложение, - сказала Люба, - бабушка с мамой и готовят и моют. Давайте напишем график дежурства по кухне. Например, утром я дежурю, мою посуду; в обед Миша дежурит, я ему помогаю, потому что после обеда посуды много, а после ужина будем дежурить все вместе». «Зачем график – то составлять. И так ты уже расписала, кто и когда дежурит. Я буду доставать воду из колодца, наливать в тазы, а затем выливать отработанную водичку в компостную яму. Вот и все дела. Кто за, прошу поднять руку», - сказал папа и все его поддержали. «Папа, а что такое компостная яма?», - спросила Люба. «Это яма, куда сбрасывают остатки пищи, скошенную траву. Всё это преет, затем добавляют землю, перемешивают. Зимой смесь вымораживается, а весной получается удобрение для огорода», - рассказал Лев Дмитриевич. «Понятно, поэтому у нас хорошо растут овощи», - сделала заключение дочка. «Ну что, расходимся по своим делам? - спросил Миша, - я иду на просеку играть с ребятами в футбол». «А я с куклой иду к подруге. Мы с ней будем шить платья для своих матрёшек», - сказала Люба, взяла куклу и коробку с рукоделием. На просеку они вышли вместе, а там разошлись кто куда.
     На следующий день после завтрака Люба усердно, со знанием дела, помыла посуду. «Ну, какие планы на сегодня? – спросил папа, - я предлагаю всем нам съездить на экскурсию в город Коломну, стоящий там, где Москва – река впадает в Оку. В городе очень красивый Кремль. Кто за моё предложение?» Семье понравилось предложение Льва Дмитриевича, поэтому все быстро собрались и сели в машину. Бабушка хотела остаться. Она боялась, что украдут картину. Но сын сказал: «Мама, своё местонахождения нужно иногда менять. У тебя никаких новых впечатлений от отдыха не будет. Будешь вспоминать только веранду, да приготовление еды. Так что садись. Картину никто не украдёт. Кроме нас и художника о ней никто не знает». Елизавета Григорьевна согласилась с сыном.
     Экскурсия в город очень понравилась и детям, и взрослым. Хороших впечатлений было много. Поездка заняла почти весь день. По возвращении на дачу они решили обед не готовить, а попить чай с бутербродами. «Ужин сделаем ранний и плотный», - сказала Маша, а сейчас перекусили, отдыхайте. Дети пошли в свою комнату, прилегли на диван и сразу заснули. Отец тоже пошёл в спальню, бабушка закрылась в бытовке. На веранде осталась только Маша. Она не чувствовала усталости. Даже наоборот. Стояла у плиты и вспоминала поездку. Ей очень понравился город Коломна.
     Проснулись все одновременно, услышали голоса и вышли на веранду. Там в гостях сидел за столом художник, Антон Владимирович, и пил чай с желе из красной смородины. Увидев вошедшего Льва Дмитриевича с детьми, он очень обрадовался и сразу начал оправдываться, что долго не приходил за картиной: «Извините меня, так сложилось, что через две обещанные недели я не смог приехать за картиной. Прошёл почти месяц. Вот, только сегодня объявился». «Ничего. Мы не заметили, как пролетел месяц. Да и не думали об этом. Висит Ваш шедевр, никому не мешает», - сказал Лев Дмитриевич. «Спасибо, Маша, за угощение. Я готов забрать своё творение», - засмеялся художник, выходя из – за стола. Все взрослые направились к бытовке за шедевром. Бабушка открыла замок, распахнула дверь, и картина предстала перед ними во всём своём великолепии. Она стала ещё ярче, чем была. На каждом цветке блестели капельки воды. «Я ослеплён её красотой, - удивился художник, - у меня маленький вопрос, почему вы повесили картину в бытовке?» «Чтобы не выгорала на солнце. У нас в доме все комнаты очень светлые», - пояснила Елизавета Григорьевна. Антон Владимирович с недовольным видом взял картину и сказал: «А капелек – то стало меньше. Признайтесь честно, по какой причине вы перевесили моё произведение в бытовку?» «Так мы решили и перевесили. Какая разница, где ей висеть? Условия у неё были хорошие. Не выгорела, ведь?» - несколько рассерженным голосом сказал Лев Дмитриевич. Видя настроение хозяина дачи, художник откланялся: «Ещё раз вам всем спасибо. До свидания.  Теперь не знаю, когда увидимся. Меня пригласили принять участие в художественной выставке за границей». «А в нашей стране Вы выставляли свои произведения?» - спросил Лев Дмитриевич. «Выставлял, выставлял», - недовольным голосом сказал Антон Владимирович, направляясь к калитке. Но в это время картина вдруг выпала из его рук и упала на траву вверх рисунком. Все стоящие ахнули и испугались, потому что увидели на рисунке увядший букет пионов, вазу с трещиной, а на красивой скатерти вылившуюся из вазы ржавую воду. Художник быстро поднял картину, побежал к просеке, пересёк её и скрылся в своём доме.
«Мистика!» - в один голос сказали Маркины. С тех пор они Антона Владимировича больше не видели. В его летнем домике поселился другой человек. Участок он огородил глухим забором и за его пределы почти не выходил. Если встречался с соседями, только здоровался с ними и тут же удалялся.
     Семья Маркиных долго вспоминала случай с картиной. «А ведь это благодаря ей мы правильно воспитали своих детей, направили их отношение к миру в нужное русло. Они стали сознательными, уважительными, отзывчивыми и не ленивыми», - сказал Лев Дмитриевич. С ним согласились Маша и бабушка детей. «Да, и благодаря той картине мы находили способы решать разные скандальные ситуации», - поддержала мнение сына Елизавета Григорьевна.