Месяц дикого меда
Сценическая версия В.С.Аулова незаконченнои пьесы
А.П.ЧЕХОВА ''Безотцовщина''
В заинтересованности постановки обращаться vladimiraulov61@mail.ru Образование ГИТИС реж.фак.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
1. АННА ПEТРОВНА ВОЙНИЦЕВА- молодая вдова, генеральша
2. СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ ВОЙНИЦЕВ- сын генерала Войницева от
первого брака
3. СОФЬЯ ЕГОРОВНА- его жена
4. ПОРФИРИЙ СЕМЕHOВИЧ ГЛАГОЛЬЕВ- помещик, сосед
Войницевых
5. МАРЬЯ ЕФИМОВНА ГРЕКОВА- девушка 20 лет
6. ИВАН ИВАНОВИЧ ТРИЛЕЦКИЙ- полковник в отставке
7. НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ- его сын, лекарь
3. МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ПЛАТОНОВ- сельский учитель
9. АЛЕКСАНДРА ИВАНОВНА /САШA/- его жена, дочь
И.И.Трилецкого
10. КАТЯ- прислуга Воиницевых.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
Гостинная в доме Войницевых. Стеклянная дверь в сад и две двери во
внутренние покои. Мебель старого и нового фасона, смешанная. Рояль, возле
него пюпитр со скрипкою и нотами. Фисгармония. Картины /олеография/ в
золоченых рамках.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
/АННА ПЕТРОВНА сидит за роялем, склонив голову к клавишам. ВХОДИТ
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ ТРИЛЕЦКИЙ /.
ТРИЛЕЦКИЙ /подходит к Анне Петровне/- Что?
АННА ПЕТРОВНА/поднимает голову/- Ничего... Скучненъко...
ТРИЛЕЦКИЙ- Плоть ужасно курить хочет. С самого утра почему-то еще не
курил.
АННА ПЕТРОВНА. /подает ему папиросы/- Берите больше, чтобы потом не
беспокоить. /Закуривают./ Скучно, Николя! Тоска, делать нечего,
хандра...
ТРИЛЕЦКИИ- В шахматы, что ли?
АННА ПЕТРОВНА- Давайте. /Смотрит на часы/ Четверть первого. Небось,
наши гости проголодались...
ТРИЛЕЦКИЙ /готовит шахматы/- По всей вероятности. Что касается меня,
то я страшно голоден.
АННА ПЕТРОВНА- Я о вас и не спрашиваю... Вы всегда голодны, хоть и
едите каждую минуту./Садятся играть в шахматы./ Ходите вы... Уж и
пошел...
ТРИЛЕЦКИИ- Вы так пошли... Тэк-с... Голоден-с. Обедать скоро будем?
АННА ПЕТРОВНА. Николай Иваныч, когда вы будете сыты? Ест,
ест, ест... без конца ест! Ужас что такое! Какой маленький человек, и
такой большой желудок!
ТРИЛЕЦКИИ- О да! Удивительно!
АННА ПЕТРОВНА- Забрался в мою комнату и не спросясь , съел полпирога!
Вы знаете ведь, что это не мой пирог? Свинство, голубчик! Ходите!
ТРИЛЕЦКИИ- Ничего я не знаю. Знаю только, что он у вас там прокиснет,
если я его не съем. Вы так? Можете-с... А я этак... Если я много ем, то
я, значит, здоров, а если здоров, то с вашего позволения...
АННА ПЕTPOBHA- Чeгo глазеете? Ваш ход! Как полагаете? Ваша "она"
будет сегодня у нас или нет?
ТРИЛЕЦКИИ- Дала слово.
АННА ПЕТРОВНА- Первый час... Вы... извините за нескромный вопрос...
4
Вы и с этой "да так" или же серьезно?
ТРИЛЕЦКИИ- То есть?
АННА ПЕТРОВНА- Откровенно, Николай Иваныч, по приятельски... Что
Грекова для вас и что вы для нее? Откровенно и без острот
пожалуйста... Ну?
ТРИЛЕЦКИИ- Пока неизвестно-с.
АННА ПЕТРОВНА- По крайней мере...
ТРИЛЕЦКИИ- Езжу к ней, болтаю, надоедаю, ввожу ее маленько в расход по
кофейной части и.... больше ничего. Ваш ход. Езжу, надо вам сказать,
через день, а иногда и каждый день, гуляю по темным аллейкам...
АННА ПЕТРОВНА- Любовь, значит?
ТРИЛЕЦКИЙ- Очень может быть. Как вы думаете, люблю я её или нет?
АННА ПЕТРОВНА- Вот это мило! Вам же лучше знать...
TPИЛЕЦКИИ- Она хорошая девочка.
АННА ПЕТРОВНА. Светленькая головка... Только вот что, приятель. Не
наделайте-ка вы ей неприятностей! За вами этот грех водится,..
Пошляетесь, пошляетесь, наговорите кучу вздора, наобещаете,
разнесете славу и тем и кончите... Мне ее жалко будет... Вот что,
Николя... Попросите Марью Ефимовну, чтобы она поездила ко мне
немного... Я с ней познакомлюсь и... Слышите?
ТРИЛЕЦКИИ- Как же... Уши развесил. Не станет она к вам ездить.
АННА ПЕТРОВНА- Почему?
ТРИЛЕЦКИИ- Потому что к вам шляется Платонов... Вообразил человек, что
она дура, вбил себе это в свою нечесанную голову, и теперь черт его
не разубедит! Считает почему-то своей обязанностью надоедать
дурам, выделывать над ними разные штуки... Ходите!.. А разве она
дура? Понимает же он людей!
АННА ПЕТРОВНА. Пустяки. Мы не позволим ему лишнего. Скажите ей,
чтоб не боялась. А чего это Платонова так долго нет? /Смотрит на
часы./ Невежливо с его стороны. Шесть месяцев на виделись...
ТРИЛЕЦКИЙ- Когда я ехал к вам, в школе ставни были наглухо закрыты.
Должно быть спит еще. Каналья человек! Я его сам давно уж не
видел.
Явление ВТОРОЕ.
/ Входят ГЛАГОЛЬЕВ и ВОИНИЦЕВ /.
ГЛАГОЛЬЕВ- Так-то, милейший Сергей Павлович. В этом отношении мы,
5
заходящие светила, лучше и счастливее вас, восходящих. Дружба в
наше время не была так наивна и так ненужна. В наше время были
кружки... арзамасы... За друзей у нас, между прочим, было принято в
огонь лезть.
ВОИНИЦЕВ- /зевает/. Славное было время!
ТРИЛЕЦКИИ- А в наше ужасное время пожарные на то и есть, чтоб в огонь
лазить за друзьями.
АННА ПЕТРОВНА- Глупо, Николя! /Пауза./
ГЛАГОЛЬЕВ- В прошлую зиму в Москве на опере я видел, как один молодой
человек плакал под влиянием хорошей музыки... Ведь это хорошо?
ВОИНИЦЕВ- Пожалуй; что и очень даже.
ГЛАГОЛЬЕВ- И я так думаю. Но зачем же, скажите вы мне, пожалуйста,
глядя на него, улыбались близ сидящие дамочки и кавалеры? Чему
они улыбались? И он сам, заметив, что добрые люди видят его слезы,
завертелся на кресле, покраснел, состроил на своем лице скверную
улыбочку и потом вышел из театра... В наше время не стыдились
хороших слез и не смеялись над ними...
ТРИЛЕЦКИИ /Анне Петровне/- Умереть этому медоточивому от
меланхолии!
АННА ПЕТРОВНА- Тссс...
ГЛАГОЛЬЕВ- Мы были счастливее вас.
ВОИНИЦЕВ- Подводите же итог,Порфирий Семенович! Пора...
ГЛАГОЛЬЕВ- Ну-с... И так далее, и так далее... Если теперь подвести итог
всему мною сказанному, то и получится, что в наше время были люди
любящие и ненавидящие, а следовательно, негодующие и
презирающие...
ВОИНИЦЕВ- Прекрасно, а в наше время их нет?
ГЛАГОЛЪЕВ- Думаю, что нет.
ВОИНИЦЕВ- Грешно, Порфирии Семенович, бросать в лицо целому
поколению обвинение, основанное на одних только догадках и
пристрастии к минувшей молодости!
ГЛАГОЛЬЕВ- Но... вы уж... Я не говорил...
АННА ПЕТРОВНА /Трилецкому/- Я хочу Порфирия Семеновича
слушать. Давайте бросим! Довольно.
ТРИЛЕЦКИИ- Нет, нет... Играйте и слушайте!
АННА ПЕТРОВНА- Довольно. /Встает./ Надоело. После доиграем.
ТРИЛЕЦКИЙ- Когда проигрываю, она сидит, как приклеенная, а как только
начну выигрывать, у нее является желание слушать Порфирия
Семеновича! /Глагольеву./ И кто вас просит говорить? Мешаете
6
только! /Анне Петровне./ Извольте сесть и продолжать, в противном,
случае, я буду считать вас проигравшей.
АННА ПЕТРОВНА- Считайте! /Садится против Глагольева./
ТРИЛЕЦКИЙ/встает/- Так и запишем-с, добрая женщина! За генеральшей...
три рубля... И того, с прежним - десять. Эге! Когда я буду иметь честь
получить с вас эту сумму?
ГЛАГОЛЬЕВ- Эх, господа, господа! Не видали вы прошлого! Другое бы
запели! Не понять вам!
ВОЙНИЦЕВ- Мы не видели, Порфирий Семенович, прошлого, но чувствуем
его. Оно у нас очень часто вот тут чувствуется... /Показывает на
затылок./
ТРИЛЕЦКИЙ- Прикажете считать за вами, или сейчас заплатите?
АННА ПЕТРОВНА- Перестаньте! Вы не даете слушать!
ТРИЛЕЦКИИ- Да зачем вы их слушаете? Они до вечера будут говорить!
АННА ПЕTPOBHA- Серж, дай этому юродивому десять рублей.
ВОИНИЦЕВ- Десять? /Подает Трилецкому./
ТРИЛЕЦКИЙ- Мерси. /Бьет по плечу Глагольева./ Вот как нужно жить на
этом свете! Посадил беззащитную женщину за шахматы, да и
обчистил ее без зазрения совести на десять целкачей. Каково?
Похвально?
АННА ПЕТРОВНА- Перестаньте же, Трилецкий! /Глагольеву./ Так
женщина лучший человек, Порфирий Семенович?
ГЛАГОЛЬЕВ- Лучший.
АННА ПЕТРОВНА- Гм... По-видимому, вы большой женолюбец. Порфирий
Семенович!
ГЛАГОЛЬЕВ- Да, я люблю женщин!
ВОИНИЦЕВ- Он романтик./Трилецкий берёт скрипку./
ГЛАГОЛЬЕВ- Может быть... Что ж? Романтизм вещь не безусловно дурная.
Вы изгнали романтизм... Хорошо сделали, но боюсь, что вы изгнали
вместе с ним что-то другое...
АННА ПЕТРОВНА- Ах! Не рипите, Николай Иванович! Положите
скрипку!
ТРИЛЕЦКИИ- Приказать на стол собирать?
АННА ПЕТРОВНА- Я сама прикажу.
ТРИЛЕЦКИИ- /опять играет/. Хороший инструмент./уходит./
ГЛАГОЛЬЕВ- Удачно однажды выразился Платонов... Мы, сказал он,
поумнели по части женщин, а поумнеть по части женщин, значит
втоптать самого себя и женщину в грязь...
7
АННА ПЕТРОВНА- Это он сказал? /смеется./ Да, он любит отпускать
иногда такие изреченьица... Но да ведь он для красного словца...
Кстати /смотрит на часы/, пора уже ему быть, Сергеи, ты посылал за
ним?
ВОИНИЦЕВ- Два раза. /Пауза./
АННА ПЕТРОВНА- Вы всё врёте, господа.
Явление ТРЕТЬЕ.
ПЛАТОНОВ /в дверях, Саше/- Пожалуите! Милости просим, молодая
женщина! /Входит за Сашей./ Вот мы и не дома, наконец.
Кланяйся, Саша. Здравствуйте, ваше превосходительство! /Подходит к
Анне Петровне, целует у нее обе руки./
АННА ПЕТРОВНА- Жестокий, нелюбезный... Можно ли заставлять ждать
себя так долго? Дорогая Александра Ивановна! /Целуется с Сашей./
ПЛАТОНОВ- Сергею Павловичу! /целуются./
ВОИНИЦЕВ- И вырос, и пополнел и... черт знает чего только... Александра
Ивановна! /Жмет Саше руку./ Здоровы? Похорошела и пополнела!
ПЛАТОНОВ /пожимая руку Глагольеву/- Порфирий Семенович... Очень
рад вас видеть...
АННА ПЕТРОВНА- Как живете-можете, Александра Ивановна? Да
садитесь же, господа! Рассказывайте-ка... Сядем!..
ПЛАТОНОВ /хохочет/- Сергей Павлович! Он ли это? Господи! Где же
длинные волосы, блузочка и сладенький тенорок? А ну-ка, скажите-ка
что-нибудь!
ВОИНЙЦЕВ- Я дурандас! /Смеется./
ПЛАТОНОВ- Бас, совершенный бас! Ну? Сядем... Подвигайтесь-ка,
Порфирий Семенович! Я сажусь. /Садится./ Садитесь, господа! Ф-ф-
ф... Жара... что, Саша! Нюхаешь? /Садятся./
САША- Нюхаю. /Смех./
ПЛАТОНОВ- Человечьим мясом пахнет. Прелесть что за запах! Мне кажется,
что мы уже сто лет не видалились. Надо вам доложить, ваше
превосходительство, что вы пополнели , и чуточку похорошели...
АННА ПЕТРОВНА- Как они оба варварски пополнели! Экой счастливый
народ! Как жилось, Михаил Васильевич?
ПЛАТОНОВ- Скверно по обыкновению... Всю зиму спал и шесть месяцев не
видел неба. Пил, ел, спал. Майн Рида жене вслух читал... Скверно!
САША- Жилось хорошо, только скучно, разумеется.
ПЛАТОНОВ- Не скучно, а очень скучно, душа моя. /Анне Петровне/ За вами
скучал страшно...
АННА ПЕТРОВНА- Нате вам за это папироску!
8
ПЛАТОНОВ- Мерси. /Закуривает./
САША. Вы вчера приехали?
АННА ПЕТРОВНА- В десять часов.
ПЛАТОНОВ. В одиннадцать видел у ваз огни, да побоялся
зайти. Небось утомлены были?
АННА ПЕТРОВНА- И что б зайти! Мы до двух часов проболтали. /САША
шепчет Платонову на ухо./
ПЛАТОНОВ- Ах, черт возьми! /Бьет себя по лбу./ Вот память-то! Что же ты
раньше молчала? Сергей Павлович!
ВОИНИЦЕВ- Что?
ПЛАТОНОВ- А он и молчит! Женился и молчит! /Встает./ Я забыл, а эти
и молчат!
САША- И я забыла, пока он тут говорил...
ВОЙНИЦЕВ- Каков я? И скоро и быстро! /Хохочет./ Влип, батенька,
склеилось дело. Влюбился и женился!
ПЛАТОНОВ- Вез "влюбился" не проходила ни одна зима, а тут еще и
женился, цензурой обзавелся, как говорит наш поп.
АННА ПЕТРОВНА- Чего ради вы так долго не являлись, Александра
Ивановна?
САШA- Времени не было... Миша клетку починял, а я в церковь ходила...
Клетка поломалась, и нельзя было соловья так оставить.
ГЛАГОЛЬЕВ- А в церкви же что сегодня? Праздник какой?
САШA- Нет... Сегодня именинник Мишин отец, покойник, и
неловко как-то не помолиться... Панихиду отслужила... /Пауза./
ГЛАГОЛЬЕВ- Сколько прошло с тех пор, как скончался ваш отец, Михаил
Васильевич?
ПЛАТОНОВ. Года три, четыре.
САША - Три и восемь месяцев.
ГЛАГОЛЬЕВ- Ну-те? Боже мой! Давно ли, кажется, виделись с ним в
последний раз? /Вздыхает./ В Ивановке, присяжными заседателями
оба были... Судили, помню, одного бедненького и пьяненького
землемера за лихоимство /смеётся./ Оправдали... Василий Андреич,
покойник, настоял... "Не обвиню его, кричал, пока вы не присягнете,
что сами не берете взяток!" Утомились мы страшно по его милости...
С нами тогда был и покойник генерал Войницев, ваш супруг, Анна
Петровна.
АННА ПЕТРОВНА- Ну, этот не оправдал бы...
9
ГЛАГОЛЬЕВ- Да, он настаивал на обвинении... /Платонову/ Ваш отец вызвал
генерала на дуэль, генерал назвал его... извините, подлецом... Потеха
была! Мы напоили после их пьяными и помирили... Нет ничего легче,
как мирить русских людей... Дoброе имел сердце ваш отец.
ПЛАТОНОВ- Не доброе, а безалаберное.
ГЛАГОЛЬЕВ- Я уважал его. Мы были с ним в прекраснейших отношениях!
ПЛАТОНОВ- Ну, а вот я так не могу похвалиться этим. Я разошелся с ним,
когда у меня не было еще ни волоска на подбородке, а в последние
три года мы были настоящими врагами. Я его не уважал, он считал
меня пустым человеком, и... оба мы были правы. Я не любил этого
человека. Быть подлецом и в то же время не хотеть сознавать этого -
страшная особенность русского негодяя!
ГЛАГОЛЬЕВ- Михаил Васильевич! О мертвых или хорошо, или ничего!
ПЛАТОНОВ- Нет... Это латинская ересь. Полагаю, что мертвые не
нуждаются в уступке...
/Входит Иван Иванович Трилецкии/
Явление ЧЕТВЕРТОЕ.
ИВАН ИВАНОВИЧ- /входя/. Та-та-та... Зять и дочка! Здравствуйте,
голубчики! Салют вам из крупповской пушки!
ПЛАТОНОВ- Здравствуй, полковник! /Обнимает его./ Здоров?
ИВАН ИВАНОВИЧ- Я всегда здоров... Терпит господь и не наказывает.
Сашенька... /Целует Сашу в голову./ Давно я вас не лицезрел...
Каждый день все собираюсь к вам, внучка повидать, да с зятьком свет
белый покритиковать, да никак не соберусь. Позавчера хотел к вам
поехать, новую двустволочку хотел показать тебе, Мишенька, да
исправник остановил, в преферанс посадил... Внучек здоров?
САША- Здоров, тебе кланяется...
ИВАН ИВАНОВИЧ- Разве он умеет кланяться? /Все смеются./
ВОИНИЦЕВ- Сие нужно понимать духовно.
ИВАН ИВАНОВИЧ- Ну да, ну да... духовно... Скажи ему, Сашурка, чтобы
скорее рос. На охоту возьму с собой... Охотника из него сделаю, чтоб
было кому после смерти свои охотничьи причиндалы оставить.
АННА ПЕТРОВНА- Душка этот Иван Иваныч! Мы с ним на Петров день
перепелов стрелять едем.
ИВАН ИВАНОВИЧ- Го-го! Мы, Анна Петровна, на бекасов поход устроим...
Помните, матушка, прошлый год? Ха, ха! Люблю таких особ, побей
10
меня бог! Вот она где самая-то и есть эмансипация женская! Её в
плечико нюхаешь, а от нее порохом, Ганнибалами да Гамилькарами
пахнет! Воевода, совсем воевода! Дай ей эполеты и погиб мир!
Поедем! И Сашу с собой возьмем! Всех возьмем! Покажем им, что
значит кровь военная.
ПЛАТОНОВ- А ты уже клюкнул, полковник?
ИВАН ИВАНОВИЧ- Разумеется...
ПЛАТОНОВ- То-то ты так раскудахтался.
ИВАН ИВАНОВИЧ- Я приехал сюда, братец ты мой, часов в восемь... Bсe
еще спали... Пришел сюда, да и давай ногами стучать... Смотрю,
выходит она... смеется... Бутылочку мадерки распили. Диана
божественная три рюмочки выпила, а я остальное...
АННА ПЕТРОВНА- А нужно это
рассказывать? /Вбегает
ТРИЛЕЦКИЙ/.
Явление ПЯТОЕ.
ТРИЛЕЦКИИ- Господам родственникам!
ПЛАТОНОВ- А-а-а... Плохой лэйб-медик её превосходительства! Здоров,
сияет, блещет и пахнет!
ТРИЛЕЦКИИ- /целует Сашу/ Да и разнесли же черти твоего Михаила!
Бык, настоящий бык!
ПЛАТОНОВ- А-а, сострить хочешь? Ни, ни, ни... Не беспокойся! Избавь,
пожалуйста!
САША /Трилецкому/- Не любишь, когда люди покойно сидят!
ТРИЛЕЦКИИ- Не люблю, когда людей голодом морят, толстушка!
AННA ПЕТРОВНА- Ах, как он надоел! Нахален до безобразия! Ну
подождите же, скверный человек! Я вам дам поесть! /Уходит./
ТРИЛЕЦКИИ- Давно бы так.
ВОИНИЦЕВ- Где же моя жена, господа? Платонов ведь ее еще не видел...
Надо познакомить. Пойду ее искать.
ПЛАТОНОВ- Между прочим, Сергей Павлович... Я просил бы вас
не представлять вашей супруге... Мне хотелось бы знать, узнает она
меня или нет? Я когда-то был с ней знаком немножко и...
ВОИНИЦЕВ- Знакомы? С Соней?
ПЛАТОНОВ- Когда ещё был студентом, кажется. Не представляйте,
пожалуйста, и молчите, не говорите ей ни слова обо мне...
11
ВОИНИЦЕВ- Хорошо. Этот человек со всеми знаком! И когда он только
успевает? /Уходит./
Явление ШЕСТОЕ.
/Входит ГРЕКОВА/.
ТРИЛЕЦКИИ- Марья Ефимовна! Вот это так мило! Вот это так сюрприз!
ГРЕКОВА /подает ему руку/- Здравствуйте, Николай Иванович!
/Кивает всем./ Здравствуйте, господа!
ТРИЛЕЦКИИ- Живы, здоровы?
ГРЕКОВА- Как всегда... /Конфузится, садится./ Анна Петровна дома?
ТРИЛЕЦКИИ- Дома. /Садится рядом./
ГЛАГОЛЬЕВ- Здравствуйте, Марья Ефимовна!
ИВАН ИВАНОВИЧ- Это Марья Ефимовна? Насилу узнал! /Подходит,
целует руку./ Имею счастье видеть,.. Весьма приятно...
ГРЕКОВА- Здравствуйте, Иван Иванович! Не целуйте мне, пожалуйста,
рук... Не люблю...
ПЛАТОНОВ- Честь имею кланяться! /ХОЧЕТ поцеловать руку./ Как
поживаете? Дайте же руку!
ГРЕКОВА/Отдергивает назад руку/- Не нужно...
ПЛАТОНОВ- Почему? Недостоин?
ГРЕКОВА- Вы ведь неискренно.
ПЛАТОНОВ- Неискренно? Отчего же вы знаете?
ГРЕКОВА- Вы не стали бы целовать моей руки, если бы я не сказала, что не
люблю этого. Вы вообще любите делать то, чего я не люблю!
ПЛАТОНОВ- Сейчас уж и заключение!
ТРИЛЕЦКИИ /Платонову/- Отойди!
ПЛАТОНОВ- Сейчас... Как ваш клоповый эфир, Марья Ефимовна?
ГРЕКОВА- Какой эфир?
ПЛАТОНОВ- Я слышал, что вы добываете из клопов эфир... Хотите
обогатить науку...
ГРЕКОВА- Вы все шутите....
ТРИЛЕЦКИИ- Да, он всё шутит... Как ваша маман поживает?
ПЛАТОНОВ- Какая вы розовенькая!
ГРЕКОВА /встает/- Для чего вы мне всё это говорите?
ПЛАТОНОВ- Поговорить хочу с вами... давно с вами не беседовал. Зачем
же сердиться?
ГРЕКОВА- Я замечаю, что вы чувствуете себя не в своей тарелке, когда
12
видите меня... Не знаю, чем я вам мешаю, но... Если бы Николай
Иванович не дал мне честного слова, что вы здесь не будете, то я не
приехала бы сюда. /Трилецкому/ Стыдно вам лгать.
ПЛАТОНОВ- Стыдно тебе лгать, Николай! /Грековой/ Вы плакать
собираетесь... Поплачьте! Слёзы приносят иногда облегчение...
/ГРЕКОВА быстро идет к двери, где встречается с АННОЙ ПЕТРОВНОЙ/.
Явление СЕДЬМОЕ.
ТРИЛЕЦКИИ- Глупо! Глупо... Понимаешь ты? Глупо.
ГЛАГОЛЬЕВ- Жестоко, Михаил Васильевич!
АННА ПЕТРОВНА /входит/- Марья Ефимовна! Как я рада! /Пожимает
Грековой руку./ Вы такая редкая у меня гостья... что с вами, Марья
Ефимовна?
ГРЕКОВА /сквозь слезы/- Нет...
ГЛАГОЛЬЕВ- Надо вам извиниться, Михаил Васильевич!
ПЛАТОНОВ- Для чего?!
ГЛАГОЛЬЕВ- Вы спрашиваете?!
САША- Извинись, а то я уйду!..
АННА ПЕТРОВНА- Понимаю... Успел уже... Извините меня, Марья
Ефимовна. Я забыла поговорить с этим... с этим... Я виновата...
ПЛАТОНОВ-/подходит к Грековой/ Марья Ефимовна!
ГРЕКОВА /поднимает голову/- Чтo вам угодно?
ПЛATOHOB- Извиняюсь... Публично прошу прощения... Сгораю от стыда на
пятидесяти кострах! Давайте же руку!.. Клянусь честью, что
искренно.../Берет ее руку./Помиримся... Мир? /Целует руку./
ГРЕКОВА- Мир. /Закрывает платком лицо и убегает, за ней уходит
Трилецкий/
АННА ПЕТРОВНА- Не думала, что вы позволите себе... Вы!
ГЛАГОЬЕВ- Осторожность, Михаил Васильевич, ради бога осторожность!
ПЛАТОНОВ- Довольно... /Садится./ Бог с ней... Я сделал глупость, что
заговорил с ней.
АННА ПЕТРОВН- Нехорошо, Михаил Васильич; нехорошо...
ПЛАТОНОВ- Я извинился, Анна Петровна.
/Входят ВОИНИЦЕВ, СОФЬЯ ЕГОРОВНА /
Явление ВОСЬМОЕ
13
ВОИНИЦЕВ /поёт/. Идет! Идет! Идет!
АННА ПЕТРОВНА. Наконец-то Софи надоел этот несносный зной!
Милости просим!
СОФЬЯ ЕГОРОВНА- Я совершенно забыла про зной. /Садится./ Я в таком
восторге от нашего сада, господа!
ГЛАГОЛЬЕВ- Сергей Павлович!
ВОИНИЦЕВ- Чего прикажете?
ГЛАГОЛЬЕВ- Софья Егоровна, милейший мой друг, дала мне слово, что в
четверг вы все будете у меня.
ВОИНИЦЕВ- Прикатим к вам целой компанией...
ТРИЛЕЦКИИ /входит/- О, женщины, женщины! - сказал Шекспир и
сказал неправду. Нужно была сказать: “Ах вы женщины, женщины!"
АННА ПЕТРОВНА- Где Марья Ефимовна?
ТРИЛЕЦКИИ- Я ее в сад проводил... Пусть себe пошляется с горя.
ГЛАГОЛЬЕВ- Вы у меня еще ни разу не были, Софья Егоровна! У меня
вам, надеюсь, понравится.
АННА ПЕТРОВНА- Как к вам ехать, Порфирий Семенович? Через
Юсновку?
ГЛАГОЛЕВ- Нет... Держите прямо на Платоновку.
СОФЬЯ- Я знаю эту Платоновку. Она всe ещё существует?
ГЛАГОЛЬЕВ- А как же!..
СОФЬЯ- Я когда-то с её помещиком была знакома, с Платоновым. Сергей,
ты не знаешь, где теперь этот Платонов?
ВОИНИЦЕВ- Кажется, знаю. Не помнишь ли как его зовут? /Смеётся/
ПЛАТОНОВ- Я тоже когда-то был с ним знаком. ЕГО зовут, кажется,
Михаилом Васильичем?...
СОФЬЯ- Да, да... ЕГО зовут Михаилом Васильичем. Когда я была С ним
знакома, он был еще студентом, почти мальчиком... Вы смеетесь,
господа... А я право, ничего не нахожу остроумного в моих словах...
АННА ПЕТРОВНА/хохочет/- Да узнайте же его, наконец, а то он лопнет от
нетерпения. /Платонов встает./
СЮФЬЯ /поднимается/- Да... он. Что же вы молчите, Михаил Васильевич?
Неужели... это вы?
ПЛАТОНОВ- Не узнаете, Софъя Егоровна? И немудрено! Прошли годы, и
никакие крысы не в состоянии изгрызть так хорошо человеческую
физиономию, как мои последние десять лет.
ВОИНИЦЕВ- А это, рекомендую тебе, его жена! Александра Ивановна,
сестра остроумнейшего из людеи - Николая Иваныча!
14
СОФЬЯ /подает Сашe руку/- Очень приятно. / Платонову/ Вы уже и женаты!
Давно ли? Впрочем... Как поживаете? Что поделываете теперь?
ПЛАТОНОВ- Сo мной судьба моя сыграла то, чего я ни в коем случае на мог
предполагать в то время, когда вы видели во мне второго Байрона, а я
в себе Христофора Колумба. Я учитель , Софья Егоровна, только и
всего.
СОФЬЯ- Вы?
ПЛАТОНОВ- Да, я... /Пауза./ Пожалуй, что немножко и странно...
СОФЬЯ- Невероятно! Почему же... Почему же не больше?
ПЛАТОНОВ- Мало одной фразы, Софья Егоровна, чтобы ответить на ваш
вопрос... /Пауза./
СОФЬЯ- Университет вы по крайней мере кончили?
ПЛАТОНОВ- Нет, я его бросил.
СОФЬЯ- Гм... Это всё-таки не мешает ведь вам быть человеком?
ПЛАТОНОВ- Виноват... Я не понимаю ...
СОФЬЯ- Я неясно выразилась. Это вам не мешает быть человеком...
труженником, хочу сказать... Не мешает это вам быть служителем
идеи?
ПЛАТОНОВ- Вот как! Гм... Как вам сказать? Пожалуй, что и не мешает, но...
чему же мешать-то? /Смеется./ Мне ничто не может мешать... Я
лежачий камень. Лежачие камни созданы для того, чтоб.. мешать...
АННА ПЕТРОВНА- Довольно, господа! Идемте есть!
ТРИЛЕЦКИИ- Есть? Уpa-a-a! /Хватает Сашу и убегают./
САША- Пусти! Пусти, сорванец! Я сама пойду.
АННА ПЕТРОВНА- Пойдемте-ка, Порфирий Семенович! Прошу! /Уходят с
Глагольевым./
ВОИНИЦЕВ/толкает Ивана Ивановича/- Иван Иваныч! Иван Иваныч!
Завтракать!
ИВАН ИВАНОВИЧ /вскакивает/- А? Кто?
ВОИНИЦЕВ- Никто. Завтракать идемте!
ИВАН ИВАНОВИЧ- Очень хорошо, душенька! /Идёт./
Явление ДЕВЯТОЕ.
ВОИНИЦЕВ- Идемте, Мишель, за здоровье Софи пить, нечего прятаться!
ПЛАТОНОВ- Смотрю и любуюсь на вашу супругу... Чудо. Большой вы
счастливчик!
15
ВОИНИЦЕВ- Да... Сознаю... Я счастлив.
ПЛАТОНОВ- Я давно уже знаю ее, Сергей Павлович! Она была чудной
девушкой! /Смеется./ А моя-то Саша, моя Авдотья, Пелагея,
Матрена, терзается, наверное, бедная, мыслью, что все теперь
осуждают меня.
ВОИНИЦЕВ- Ты счастлив с ней? .
ПЛАТОНОВ- Семья, брат... Отними ты у меня её и я, кажется, совсем
пропал... Я свою Сашку и за миллион не продам. Мы с ней сошлись
как нельзя лучше... Она глупа, а я никуда не годен... /Входит
Трилецкий./ Что? Уже натрескался?
ТРИЛЕЦКИИ- Страсть, что на столе! Пойдемте-ка, гуси лапчатые, выпьем...
ПЛATOHOВ- У своих больных ты сегодня был?
ТРИЛЕЦКИЙ- А-а, об этом после...
ПЛATOHOB /Войницеву/- Объясни мне, пожалуйста, что значит обьявление
в "Ведомостях"? Неужели и в самом деле пришла пора?
BOИНИЦЕВ- Нет, не беспокойся! /Смеется./ Это маленькая коммерческая
комбинация... Будут торги и имение наше купит Глагольев. Он
освободит нас от банка, и мы ему, а не банку будем платить проценты.
Это его выдумка.
ПЛАТОНОВ- Не понимаю. Какая ему тут выгода?
ВОИНИЦЕВ- Cпроси у маман, она растолкует. Бросим коммерцию! Пойдем
выпьем за наше "ты". Николай Иванач! Пойдем, брат! Пусть пропадут к
чёрту все эти коммерческие комбинации! Были бы живы да здоровы
люди, которых я люблю, вы, да моя жена, да моя мачеха! В вас моя
жизнь! Пойдем!
ПЛATOHOB- Иду, Я выпыо за всё и выпью должно быть всё!
АННА ПЕТРОВНА/в дверях/- Хороша тройка! Идите, дармоеды, есть!
Все простыло!
ПЛАТОНОВ - Ox, о дружба, это ты!
ТРИЛЕЦКИИ- С коньяка начинать, ребята! /Уходят./
Явление ДЕСЯТОЕ
/Чуть спустя. САША, ИВАН ИВАНОВИЧ/
САША/входя/- Боже мой! Когда же всему этому конец будет? Этот пьян,
Николай пьян, Миша тоже... Хоть бы бога вы побоялись,
бессовестные, если людей не стыдитесь...
ИВАН ИВАНОВИЧ- Не то, не то! Постой... Ты меня запутала... Постой...
16
САША- Вас в благородный дом пускать нельзя! У, безобразник! А еще тоже
старый! Ты должен пример им показывать, а не то что вместе с ними
пить!
ИВАН ИВАНОВИЧ- Постой... Ты меня запутала... О чем бишь я? Да! Я не
лгу, брат Саша! Верь! Прослужи я еще лет пять, генералом был бы! А
что ты думаешь, не был бы генералом? Фи!.. /хохочет./ С моим
характером, да не быть генералом? С моим образованием? Не
понимаешь же ты ничего после этого... Ты значит не понимаешь...
САША- Пойдем! Генералы так не пьют.
ИВАН ИВАНОВИЧ- От восторга все пьют! Был бы генералом! Да молчи ты,
сделай милость! Вся в мать! Зу-зу-зу... Господи, ей-богу! Та, бывало,
день и ночь, день и ночь... То не так, другое не так... Зу-зу-зу... О чем
бишь я? Да! И вся ты в покойницу мать, моя крошечка! Вся ты... Вся...
И глазки, и волосочки, и ходила та тоже так, как гусочка... /Целует ее./
Ангел мой! Вся ты в покойницу... Страсть, как любил! Не уберег,
старый Шут Иваныч Балалайкин!
САША- Будет тебе... Идем! Серьёзно, папа... Пора уж тебе оставить выпивку
и скандалы. Предоставь это тем здоровилам... Они молодые, а тебе все-
таки, старику, не к лицу, право...
ИВАН ИBAHOBИЧ- Слушаю, друг мой... Понимаю! Не буду... Слушаю... Ну
да, ну да... О чем бишь я?
ТРИЛЕЦКИИ /входит/- На тебе, ваше высокоблагородие, сто копеек! /Дает
Ивану Ивановичу рубль./
ИВАН ИВАНОВИЧ- Так-с... Беру, сын мой! Мерси... От чужого не возьму,
но от сына своего всегда возьму... Возьму и возрадуюсь... Не люблю,
деточки, чужих финансов. Честен, дети! Честен ваш отец! В жизнь
мою ни разу не грабил ни отечества, ни пенатов! А стоило только
чуточку руку кое-куда запустить , и был бы богат и славен!
ТРИЛЕЦКИИ- Похвально, но не нужно, отец, хвастать!
ИВАН ИВАНОВИЧ- Не хвастаю я, Николай! Поучаю, дети мои!
Вразумляю... За вас ответ перед творцом дам!
ТРИЛЕЦКИИ- Куда это вы?
ИВАН ИВАНОВИЧ- Домой. Провожаю вот эту жужелицу... Проводи, да
проводи... Ввязалась... Вот и провожаю. Самой страшно. Я провожу её
домой, да опять приду.
ТРИЛЕЦКИИ- Разумеется, приходи. /Саше/ И тебе дать? На и тебе, и
тебе на! Три целковых! Тебе три целковых!
СAIIIA- Прибавь кстати и еще два. Мише летние пантолоны куплю, а то у
негo только одни. А хуже нет, как иметь одни! Во время стирки
приходится надевать суконные...
17
ТРИЛЕЦКИЙ- Я ему никаких бы не дал, ни летних, ни суконных, если бы
это от меня зависело, ходи, как знаешь! Но что с тобой поделаешь?
На, возьми еще два!
ИВАН ИВАНОВИЧ- О чем бишь я? Да... Как теперь помню... Ну да... В
генеральном штабе служил, дети мои... Я головой против неприятеля
действовал, мозгами турецкую кровь проливал... Штыка не знаю, нет,
не знаю... Ну да...
САША- Что же мы стоим? Прощай, Коля! Идем, папа...
ИВАН ИВАНОВИЧ- Постой! Замолчи ты Христа ради! Тар-тар-тар,..
Гусарка! Шкворец! Вот как жить надо, дети мои! Ну да, ну да.
САША- Будет тебе, папа! Пора! Пойдем!
ТРИЛЕЦКИИ- Мы и без разглагольствований знаем, что ты за человек...
/Саше/ Ступай, провожай!
ИВАН ИВАНОВИЧ- Умнейший ты человек, Николай! Быть тебе Пироговым!
ТРИЛЕЦКИИ- Ступай, ступай...
ИВАН ИВАНОВИЧ- О чем бишь я? Да... Я, дети, ослабел...На панихиду похож
стал... Оx, господи, прости нас, грешных! Согрешихом, согрешихом... Ну да,
ну да... Грешен, деточки! Теперь Мамону служу, и в молодости богу не
молился. Базаристей меня и человека не было... Ты уж пошла, Сашурочка?
Где ты? Вот где ты. Идем...
ТРИЛЕЦКИИ- А сам ни с места... Зарапортовался, милый... Ну, ступайте!
Мимо мельницы не ходите, собаки порвут!
САША- На тебе, Коля, его фуражка... Отдай ему, а то простудится...
ТРИЛЕЦКИИ- /Отдает фуражку/ Шествуй, старче! Налево кругом... марш!
ИВАН ИBAHОBИЧ- По-лу-о-оборот наааа-ле-во! Ну да, ну да... Справедлив
ты, Николай! И Михайло, зять, справедлив! Вольнодумен, но
справедлив. Иду, иду... Идем, Саша...Дай я тебя понесу!
САША- Вот еще глупости!
ИВАН ИВАНОВИЧ- Дай я тебя понесу! Всегда я мать носил.
Несу, бывало, а сам качаюсь... Раз с пригорка загремел с ней вместе...
Засмеялась только голубка, ничуть не рассердилась... Дай я тебя
понесу!
САША- Не выдумывай... Надень картуз как следует. Какой ты еще молодец
у нас!
ИВАН ИВАНОВИЧ- Ну да, ну да... /Уходят./
Явление ОДИННАДЦАТОЕ.
/Входят ВОИНИЦЕВ, СОФЬЯ/
ВОИНИЦЕВ- О чем ты думаешь?
18
СОФЬЯ- Право, не знаю,
ВОИНИЦЕВ- Что за тайны, Софья? Тайны от мужа. Гм...
СОФЬЯ /садится/- Какие тайны? Я сама не знаю что во мне происходит...
Уедем отсюда, Сергей!
ВОИНИЦЕВ- Отсюда?
СОФЬЯ- Да.
ВОИНИЦЕВ- Зачем?
СОФЬЯ- Хочу... Хоть за границу... Уедем?
ВОИНИЦЕВ- Ты этого хочешь... Но зачем же?
СОФЬЯ- Здесь хорошо, здорово, весело, но не могу... уехать нужно. Ты
дал слово не расспрашивать.
ВОИНИЦЕВ- Завтра же уедем... Тебе здесь скучно?! И откуда у вас, у
женщин , берется столько тоски? /Целует./ Ну чего тосковать?
Полно! Живи, пока живется! Нельзя ли эту тоску, как говорит
Платонов, по шапке? Ба! Очень кстати вспомнил Платонова!
Поговори-ка с ним по душе, посвободней! Как рукой снимет тоску!
С маман говори почаще, с Трилецким... Я их люблю и Ты их тоже
полюбишь, когда покороче узнаешь.
АННА ПЕТРОВНА /В окно/- Сергей! Сергей! Кто там? Позовите Сергея
Павловича!
BOИНИЦEB- Что прикажете?
АННА ПЕТРОВНА- Ты здесь? На минутку!
ВОИНИЦЕВ- Сейчас! /Софье./ Завтра же едем, коли не передумаешь. /Идет в
дом./
СОФЬЯ /после паузы/- Ведь это же почти что несчастье! Что делать?
Ужасно! /Думает./ Так недавно была свадьба и уже...
/ Входит ПЛАТОНОВ/
Явление ДВЕНАДЦАТОЕ.
ПЛАТОНОВ- Жарко! Вы здесь, Софья Егоровна? В уединении? /Смеется/
СОФЬЯ- Да.
ПЛАТОНОВ- Смертных избегаете?
СОФЬЯ- Нет надобности мне избегать их. Они мне не противны и не мешают.
ПЛАТОНОВ- Да? /Садится/ Вы позволите? /Пауза./ Но если вы на избегаете
людей, зачем вы меня, Софья Егоровна, избегаете? За что?
Позвольте, даите договорить! Вы избегаете меня, обходите, не
глядите на меня... Чтo это? Комедия или серьез?
СОФЬЯ- Признаюсь, я вас... избегаю немножко...
ПЛАТОНОВ- Но... за что, с какой стати?
19
СОФЬЯ- Вы мне, надеюсь, не выговор делаете? Я не люблю, если кричат на меня.
ПЛАТОНОВ- Ну-те, ну-те...
СОФЬЯ- Студент любил девочку, девочка любила студента... история
слишком старая и обыкновенная, чтобы придавать ей для нас с
вами теперь какое бы то ни было значение. Вы, как бы выразиться
яснее, преувеличиваете наши отношения добрых знакомых! Вы
как-то странно смотрите, выходите из себя, кричите, хватаете за
руку... Для чего это? Что я для вас? Право, можно подумать, что вы
выжидаете какого-то удобного случая, который вам для чего-то
нужен...
ПЛАТОНОВ /после паузы/- Всё? /Встает./ Мерси за откровенность! /Идет к
двери./
СОФЬЯ- Вы сердитесь. /Встает./ Постойте, Михаил Васильевич! Для чего
же в амбицию вламываться? Я не хотела...
ПЛАТОНОВ- Эх вы! /Пауза./ Выходит, значит, что я вам не надоел, а что вы
боитесь, трусите... Трусите, Софья Егоровна? /Подходит./
СОФЬЯ- Перестаньте, Платонов! Лжете! Я не боялась и не думаю бояться!
ПЛАТОНОВ- Где же ваш характер, где сила здравомыслящих мозгов, если
каждый встречный, мало-мальски не банальный мужчина может вам
казаться опасным для вашего Сергея Павловича! Впрочем!.. Виноват,
я увлекся... Я не имел права говорить вам всё это... Извините...
СОФЬЯ- Ступайте от меня!
ПЛАТОНОВ /идет, останавливается, смеется/- Вас преследуют?! Вас ищут,
хватают вас за руки?! Вас, бедную, хотят отнять у вашего мужа?! В
вас влюблен Платонов, оригинал Платонов?! Какое счастье!
Блаженство! Да ведь это такие конфекты для вашего маленького
самолюбьица, каких не едал ни один конфектный фабрикант!
Смешно... Не к лицу развитой женщине эти сладости! /Уходит./
СОФЬЯ- Платонов! Вы с ума сошли! Он хотел ошеломить меня...
Нет, я этого не вынесу... Я пойду, скажу ему. /Уходит в дом./
Явление ТРИНАДЦАТОЕ.
/ВЫХОДЯТ АННА ПЕТРОВНА И ГЛАГОЛЬЕВ/
ГЛАГОЛЬЕВ- Я вас искал, Анна Петровна! Мне хотелось бы с вами
поговорить... Мне хочется узнать ответ моему... письму...
АННА ПЕТРОВНА - На что я вам сдалась, Порфирий Семенович?
ГЛАГОЛЬЕВ- Я, знаете ли, отрекаюсь от прав мужа... Не до прав мне! Мне
нужен друг, умная хозяйка... У меня есть рай, но нет в нем... ангелов.
АННА ПЕТРОВНА- Часто я задаю себе вопрос, что я буду в раю делать,
я - человек, а не ангел...
20
ГЛАГОЛЬЕВ- Хороший человек везде найдет себе работу, и на земле, и на
небе.
АННА ПЕТРОВНА- Извините меня, Порфирий Семенович, но мне ваше
предложение кажется очень странным.... Для чего вам жениться? Не
мое дело, извините, но уж на то пошло, договорю. Будь я в ваших
летах, имей я столько денег, ума и правды, я ничего не искала бы на
этом свете, кроме удовлетворения любви к ближним...
ГЛАГОЛЬЕВ- Не умею я биться за благополучие людей... Я родился для того
чтобы только любить! Только любить! Пойдемте ко мне!
АННА ПЕТРОВНА- Нет. Не говорите больше ни слова об этом... Не
придавайте моему отказу жизненного значения. Суета, мой друг! Если
бы мы владели всем тем, что любим, то у нас не хватило бы места...
для наших владений... Значит, не совсем неумно и нелюбезно
поступают, когда отказывают... /Хохочет./ Вот вам и философия на
закуску! Что это за шум? Слышите? Бьюсь об заклад, что это
Платонов бунтует... Что за характер! Пойдемте отсюда.../Уходят./
Явление ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
ПЛАТОНОВ/выходит из дома/- Что, что? Как? Я не расслышал...
ГРЕКОВА- Не расслышали? Что ж? Я могу повторить... Я даже еще резче
выражусь... Вы не обидитесь, разумеется...
ПЛАТОНОВ- Говорите, говорите, красавица!
ГРЕКОВА- Я не красавица. Кто считает меня красавицей, тот не имеет
вкуса... Откровенно - ведь я некрасива? Как на ваш взгляд?
ПЛАТОНОВ- После скажу. Говорите вы теперь!
ГРЕКОВА- Так слушайте же. Вы или необыкновенный человек, или
же...негодяй! /Платонов хохочет/ Смеетесь...
ПЛАТОНОВ- Она это сказала! Ай да дурочка! Скажите, пожалуйста! /берет
ее за талию./
ГРЕКОВА/садится/- Позвольте однако ж...
ПЛАТОНОВ- И эта туда же, куда и люди! Философствует, химией
занимается и какие изречения откалывает! Поди ты с ней, с
презренной! /Целует./ Хорошенькая, оригинальная бестия...
ГРЕКОВА- Позвольте же... Что же это? Я... я не говорила... /Встает и опять
садится./ Зачем вы меня целуете? Я вовсе...
ПЛАТОНОВ- Сказала, и удивила! Дай, мол, скажу и поражу! Пусть увидит,
какая я умная! /Целует./ Растерялась, растерялась... Глупо смотрит...
Ax, ax...
ГРЕКОВА- Вы меня любите? Да? Да?
ПЛАТОНОВ /пищит/- А ты меня любишь?
21
ГРЕКОВА- Если, если... то... да. /Плачет./ Любишь? Иначе бы ты не делал
так. Любишь?
ПЛАТОНОВ- Ни капельки, моя прелесть! Не люблю дурачков, грешный
человек! Люблю одну дуру, да и то от нечего делать... О!
Побледнела! Глазами засверкала! Знай мол наших!
ГРЕКОВА/поднимается/- Издеваетесь, что ли? /Пауза./
ПЛАТОНОВ -Чегo доброго пощечину влепит...
ГРЕКОВА- Я горда... Не умею пачкать рук... Презираю вас! Я рада, что
наконецтаки узнала, что вы за птица... /Идет к дому./
Явление ПЯТНАДЦАТОЕ.
ТРИЛЕЦКИИ /выходит в цилиндре/- Журавли кричат! Откуда это они
взялись? Так рано...
ГРЕКОВА- Николай Иванович, если вы уважаете меня... себя хоть сколько-
нибудь, то не знайтесь с этим человеком!
ТРИЛЕЦКИИ /смеется/- Пожалуйста! Это мой почтеннейший родственник!
ГРЕКОВА- И друг?
ТРИЛЕЦКИИ- И друг.
ГРЕКОВА- Не завидую вам. И ему тоже, кажется... не завидую. Вы добрый
человек, но... этот шуточный тон... Бывает время, когда... /плачет/ Я
оскорблена, а вы... шутите! Ну и любуйтесь им! Дела мне нет... Не
нужно мне от вас ничего... Шутите с ним, сколько вам угодно, с
этим... негодяем! /Уходит./
ТРИЛЕЦКИИ- Съел, брат?
ПЛАТОНОВ- Ничего я не ел...
ТРИЛЕЦКИИ- Стыдно, право... Такой умный и большой человек, а
выделываешь черт знает что... Вот и назвали негодяем. /Пауза./ Не
могу же я в самом деле разорваться на две половины, чтобы одной
уважать тебя, а другой благоволить к девушке, назвавшей тебя
негодяем...
ПЛАТОНОВ- Не уважай меня, не понадобится это раздвоение.
ТРИЛЕЦКИЙ- Ты сам не знаешь, что ты говоришь.
ПЛАТОНОВ- Остаётся, значит, только одно: не благоволитъ к ней. Не
понимаю я тебя, Николай! Что хорошего, умный человек, ты нашел в
этой дурочке?
ТРИЛЕЦКИЙ- Гм... Генеральша часто упрекает меня в недостатке
джентльменства и указывает на тебя, как на образец. А по-моему, этот
22
упрек можно всецело отнести и к тебе, образцу... Все вы, а в
особенности ты, кричите на каждом перекрестке, что я влюблен в нее,
смеетесь, дразните, следите...
ПЛАТОНОВ- Выражайся яснее...
ТРИЛЕЦКИИ- Я, кажется, ясно выражаюсь... И в то же время у вас хватает
совести величать её при мне дурочкой, дряныо... Не дура она, братец!
Бывают минутки, когда хочется кого-нибудь ненавидеть, на ком-
нибудь выместить свою какую-нибудь пакость... Отчего же на ней не
попробовать? Она годится! Слаба, безответна, смотрит на тебя так до
глупости доверчиво... Понимаю я всё это очень хорошо. /Встает./
Пойдем выпьем!
ПЛАТОНОВ- Не пойду. Душно там.
ТРИЛЕЦКИИ- Пойду сам. Да... Что с генеральшей сегодня делается?
Хохочет, стонет, лезет целоваться... Точно влюблена...
ПЛАТОНОВ- В кого ей тут влюбиться? В самою себя разве? Ты не верь в ее
смех. Нельзя верить в смех той умной женщины, которая никогда не
плачет: она хохочет тогда, когда ей плакать хочется. А нашей генеральше
не плакать, а застрелиться хочется... Это и по глазам её видно...
ТРИЛЕЦКИИ- Женщины не стреляются, а травятся... Но не будем
философствовать. Идешь?
ПЛАТОНОВ- Нет.
ТРИЛЕЦКИЙ- Пойду сам... /Идет. Появляется АННА ПЕТРОВНА./
Явление ШЕСТНАДЦАТОЕ.
АННА ПЕТРОВНА- Не клюёт, Михаил Васильевич?
ТРИЛЕЦКИИ- Плохо! Не клюётся что-то сегодня! Бедный моралист! Жалею
тебя, Платонов! Однако же я пьян и... однако же меня там ждут!
Прощайте! /входит в дом/
АННА ПЕТРОВНА -Что вы тут сидите?
ПЛАТОНОВ- В комнатах душно, и это хорошее небо лучше вашего
побеленного бабами потолка!
АННА ПЕТРОВНА /садится/- Прелесть что за погода! Я сегодня в каком-то
особенном настроении... Мнe сегодня все нравится... Гуляю! Ну да
говорите же что-нибудь, Платонов? Чегo вы молчите? Я для того и
явилась сюда, чтобы вы говорили... Экой вы!
ПЛАТОНОВ- Что вам говорить?
АННА ПЕТРОВНА- Скажите мне что-нибудь новенькое, кисленькое... Вы
сегодня такой умненький, такой хорошенький... Право, мне кажется,
23
что я сегодня влюблена в вас более, чем когда-либо... Душка вы
сегодня! И бунтуете мало!
ПЛАТОНОВ- И вы сегодня такая красавица... Впрочем, вы всегда красавица!
АННА ПЕТРОВНА- Мы с вами друзья, Платонов?
ПЛАТОНОВ- Полагаю, что больше... Я к вам сильно привык и
привязан... Много нужно времени, чтобы отучить меня от вас...
АННА ПЕТРОВНА- Большие друзья?
ПЛАТОНОВ- Для чего эти вопросы? Бросьте их , матушка! Друзья, друзья...
Точно дева старая...
АННА ПЕТРОВНА- Хорошо... Мы друзья, а знаете ли, что от дружбы между
мужчиной и женщиной до любви единый только шаг... /смеется./
ПЛАТОНОВ- Вoт как! /Смеется./ К чему вы это говорите? Ну да мы с вами
не дошагаемся до чертиков, как бы широко не шагали...
АННА ПЕТРОВНА- Любовь – чёртики... Сравнил! Не слышит тебя твоя
жена! Пардон, я на вас тыкнула. Ей-богу, Мишель, нечаянно! А
почему бы нам и не дошагаться? Разве мы не люди, что ли? Любовь
вещь хорошая... Чего же краснеть-то?
ПЛАТОНОВ- Вы я вижу или шутите мило или... Пойдемте-ка, Анна
Петровна, вальс танцевать.
АННА ПЕТРОВНА- Не умеете вы танцевать! /Пауза./ Надо с вами
поговорить как следует... Пора... Потрудитесь, дорогой мой, слушать и
не философствовать!
ПЛАТОНОВ- Пойдемте плясать.
АННА ПЕTPOBHA- Сядьте! /Пауза./ Вот только не знаю С чего начать... Вы
такой неповоротливый и лживый человечина...
ПЛАТОНОВ- Не начать ли мне, Анна Петровна?
АННА ПЕТРОВНА- Ведь вы околесицу понесете, Платонов, когда начнете!
Скажите, пожалуйста! Он сконфузился! Поверю -держи карман...
Шутник, Миша! Ну, говорите же... говорите... Покороче только...
ПЛАТОНОВ- Я буду краток... Вот что я вам хочу сказать:
для чего? /Пауза./ Честное слово, не стоит, Анна Петровна!
АННА ПЕТРОВНА- Почему же? Да вы послушайте... Вы меня не
понимаете... Будь вы свободны, я недолго думая, сделалась бы вашей
женой, отдала бы вам в вечное владение мое превосходительство, но
теперь... Ну? Молчание знак согласия? Так, что ли? Послушайте,
Платонов, в данном случае неприлично молчать!
ПЛАТОНОВ /вскакивает/- Забудем этот разговор, Анна Петровна! Не было
его! Не было!
24
АННА ПЕТРОВНА- Странный человек! Почему же?
ПЛАТОНОВ- Потому что я уважаю вас! Друг мой, я свободный человек, я не
прочь приятно провести время, я не враг связей с женщинами, не враг
даже благородных интрижек, но... с вами заводить мелкую интрижку,
вас делать предметом своих праздных помыслов, вас, умную,
прекрасную, свободную женщину?! Нет! Лучше прогоните меня от
себя! Пожить глупо месяц, другой, а там... краснея разойтись?!
АННА ПЕТРОВНА- Речь идет о любви!
ПЛАТОНОВ- А разве я не люблю вас? Я люблю вас добрую, умную,
милосердную... Жизнь свою отдам за вас, если вы захотите! Но, неужели
же всякая любовь должна подтасовываться под известный род любви?
АННА ПЕТРОВНА- Ступай, милый, проспись! /Встает./ Проспишься,
тогда и поговорим.
ПЛАТОНОВ- Забудем этот разговор. /Целует руку/ Будем друзьями, но не
будем шалить друг другом: мы стоим по отношению друг к другу
лучшей участи! И к тому же я все-таки... хоть немножко, да женат!
Оставим этот разговор! Да будет всё по старому!
АННА ПЕТРОВНА- Ступай, милый, ступай! Женат... Ведь меня любишь?
Зачем же тут про жену толковать? Марш! После поговорим, часика
через два... Теперь ты находишься в припадке лжи...
ПЛАТОНОВ- Лгать я вам не умею... /Тихо на ухо/ Если бы я умел тебе лгать,
то давно уже я был бы твоим любовником...
АННА ПЕТРОВНА /резко/- Убираитесь!!!
ПЛАТОНОВ- Врете, не сердитесь... Это вы так только... /Уходит./
АННА ПЕТРОВНА- Чудак человек! /Садится./ Сам не понимает, что говорит...
Чепуха какая! Точно любовь писателя к писательнице... /Пауза./ Этак мы
до страшного суда с тобой, друг милый, проболтаем! Не взяла честью,
силой возьму... Сегодня же! /Слышит шум/ Это кто еще?
Явление СЕМНАДЦАТОЕ.
ГРЕКОВА /вбегает/- Это выше всяких оскорблений! /Плачет/ Выше!
Молчать могут, видя это, одни только испорченные люди!
ТРИЛЕЦКИИ- Верю, верю, но при чем же я тут? Я-то тут при чем? Не идти
же мне на него с дубиной, согласитесь сами!
ГРЕКОВА- Должны были идти с дубиной, если не имеете других средств!
ТРИЛЕЦКИИ- Но ведь я же того...
ГРЕКОВА- Вы трус, вот кто вы! Ступайте от меня прочь к вашему
25
отвратительному буфету! Прощайте! Не трудитесь ездить ко мне
больше! Не нужны мы друг другу...
ТРИЛЕЦКИЙ- Прощайте,сделайте милость! Надоело все это! Слёзы, слёзы...
А, боже мой! У меня у самого в голове вертеж... /Уходит./
ГРЕКОВА- Оскорбил... За что?
АННА ПЕТРОВНА/ подходит/- Марья Ефимовна... Не плачьте, моя дорогая...
Большая часть женщин создана для того, чтобы сносить всякие
гадости от мужчин...
ГРЕКОВА- Только не я... я его... уволю! Он не будет здесь учителем!
Завтра же пойду к директору...
АННА ПЕТРОВНА- Полноте... Перестаньте плакать... Что Платонов вам
опять сделал?
ГРЕКОВА- Он при всех поцеловал... назвал дурою и... и... пхнул на стол...
Не думайте, что это пройдет ему безнаказанно! Я покажу ему!
/Уходит./
АННА ПЕТРОВНА /вслед Грековои/- Прощайте! Скоро увидемся!
Ах, Платонов, Платонов... Добуянится он когда-нибудь до беды...
/Голос ГЛАГОЛЬЕВА/- Анна Петровна! Анна Петровна!
АННА ПЕТРОВНА- Ох, несносный! Иду, иду! /Уходит./
Явление ВОСЕМНАДЦАТОЕ.
ПЛАТОНОВ /входя с Софьей/- В школе я и доселе пребываю в качестве
занимающего не свое место, а место учителя... Вот что было после
того, как мы расстались! /Садятся./ Не говорю про людей, что я
сделал лично для себя? Что я в себе посеял, что взлелеял, что
взрастил? А теперь! Эх! Зло кипит вокруг меня, пачкает землю, я
же сижу, сложив руки, как после тяжелой работы! Мне сорок лет, в
пятьдесят я буду таким же - не предвижу перемен! - там дальше
отупение, полное равнодушие ко всему, что не плоть, а там смерть!
Пропала жизнь! Волосы становятся дыбом! /Пауза./ Как подняться,
Софья Егоровна? /Пауза./ Вы молчите, не знаете... Да и знать ли
вам? Софья Егоровна, не жалко мне себя! Черт с ним с этим мной!
Но что с вами поделалось? Где ваша чистая душа, искренность,
правдивость, ваша смелость? Проводить целые годы в бездельи -
это разврат. /Софья встает./ Это последнее слово, постоите! Что
сделало вас жеманной, ленивецой, фразеркой? Кто научил вас
лгать? А какай вы были прежде?! Позвольте! Я сейчас отпущу вас!
дайте договорить! Как вы были хороши, Софья Егоровна!
Голубушка, Софья Егоровна, может быть, вам ещё можно
подняться, не поздно! Подумайте! Соберите все ваши силы и
26
падыммайтесь ради самого бога! /Хватает ее за руку./ Дорогая моя,
скажите мне откровенно, ради того нашего общего прошлого, что
вас заставило выйти замуж за этого человека?
СОФЬЯ- Он прекрасный человек...
ПЛАТОНОВ- Не говорите того, во что вы не верите!
СОФЬЯ/встает/- Он мой муж, и я просила бы вас...
ПЛАТОНОВ- Отчего не взяли себе в мужья кого-нибудь другого, а не этого
пигмея , погрязшего в долгах и бездельи?
СОФЬЯ- Оставьте! Не кричите! Идут...
ПЛАТОНОВ- Черт с ними! Пусть все слышат правду! /Тихо./ Извините меня
за резкость... Но ведь я любил вас! Я любил вас больше всего на
свете, а потому вы и теперь мне дороги... Я так любил эти волосы,
руки, это лицо... Эх! Попадись вы другому человеку, вы скоро бы
поднялись! Бедная... Будь у меня, несчастного, силы, вырвал бы я с
корнем и себя и вас из этого болота... /Пауза/ Жизнь! Отчего мы
живем не так, как могли бы?!
СОФЬЯ /закрывает лицо руками/- Оставьте меня!
ПЛАТОНОВ /идет за ней/- Отнимите от лица руки! Вот так!
Вы не уедете? Ведь нет? Будемте друзьями, Софи! Ведь не уедете?
Мы будем еще беседовать? Да?
СОФЬЯ- Да.
ПЛАТОНОВ- Вудемте друзьями, моя дорогая... Позвольте... Еще пару слов...
Явление ДЕВЯТНАДЦАТОЕ
ВОИНИЦЕВ /вбегает/- Ах... Вот они, самые главные! Идем фейерверки на
реке зажигать! /Софье./ Не передумала, Софи?
ПЛАТОНОВ- Не уедет, Здесь останется...
ВОИНИЦЕВ- Да? В таком случае ура! Руку, Михаил Васильевич! Я всегда
верил в твое красноречие! Идем огни зажигать! /Идет./
ПЛАТОНОВ /поле паузы/- Да, такие-то дела, Софья Егоровна... /Пауза./
Пойду-ка, черт возьми, и я... /Кричит/ Сергей Павлович, не зажигайте
без меня!
АННА ПЕТРОВНА /выбегает из дома/- Подождите! Саргей, подожди, еще не
все сошлись! Идите, Софи! Чего приуныли?
ГОЛОС ПЛАТОНОВА- Сюда, барынька! Затянем старую песню, не
начиная новой!
АННА ПЕТРОВНА- Иду моншер! /Убагает./
ГОЛОС ПЛАТОНОВА- Кто со мной в лодку? Софья Егоровна...
27
СОФЬЯ- Ээ... Чему быть, тому не миновать! /Кричит./ Иду! /Убегает/
Явление ДВАДЦАТОЕ.
САША / выхoдит из шкoлы сo свечой и книгой/- Как долго Миши нет...
/Читает./ "Захер Мазох"... Какая смешная фамилия! Мазох... Должно
быть, не русский... /Прислушивается./ Кто-то идет... /Пауза./ Миша.
Наконец-то... /Встает/ Ау! Раз, два, раз, два! Левой, левой!
/Входит ПЛАТОНОВ/.
ПЛАТОНОВ- Назло тебе, правой! Правой! Впрочем, милая моя, у пьяного
нет ни права, ни лева, у него есть вперед, назад, вкось и вниз...
САША- Пожалуйте сюда, пьяненький! Вот я вам покажу, как шагать вкось да
вниз! Садитесь! /Бросается на шею/
ПЛАТОНОВ /садится/- Ты чего же это не спишь, инфузория?
САША- Не хочется... Поздно же тебя отпустили!
ПЛАТОНОВ- Да, поздно. Пассажирский уж прошел?
САША- Нет еще. Товарка с час тому назад прошла.
ПЛАТОНОВ- Значат нет еще двух часов. Ты давно оттуда?
САША- В десять часов была уже дома... Пришла, а Колька ревет на чём
свет стоит... Танцы после меня были?
ПЛАТОНОВ- И танцы были, и ужин был, и скандалы были... Ни один вечеp
без скандала не обходится. Такова наша судьба, знать! /Пауза./ Ох!
Глупо, мерзко...
САШA- Что?
ПЛАТОНОВ- Что я наделал?! /Закрывает лицо руками./ Стыдно!
САША- Что ты наделал?
ПЛАТОНОВ- Что наделал? Ничего хорошего! Когда я делал то, чего
впоследствии не стыдился?
САША- Пьян, бедненький! Пойдем спать!
ПЛАТОНОВ- Гадок был, как никогда! Уважай себя после этого!/Пауза./ Ты
вот любишь... Не понимаю! Нашла, значит, во мне что-то такое, что
можно любить? Любишь?
САША- Что за вопрос?! Может ли быть, чтобы я тебя не любила?
ПЛАТОНОВ- Знаю, но назови мне то хорошее, за что ты меня так любишь!
САША- Гм... За что я тебя люблю? Какой же ты сегодня чудак, Миша! Ведь
ты мне муж!
28
ПЛАТОНОВ- Только и любишь за то, что я тебе муж?
САША- Я тебя не понимаю.
ПЛАТОНОВ- Не понимаешь? /Смеется./ Ах ты, моя дурочка набитая! Зачем
ты не муха? Между мухами своим умом ты была бы самой умной
мухой! /Целует в лоб./ Что было бы с тобой, если бы ты понимала
меня, если бы у тебя не было твоего хорошего неведения? /Целует
руку/ Самочка моя! И я счастлив по милости твоего неведения! У
меня, как у людей семья есть... Есть семья....
САШA /смеется/- Чудак!
ПЛАТОНО- Сокровище ты мое! Маленькая глупенькая бабёночка! Не
женой тебя иметь, а на столе под стеклом тебя держать нужно!
САШA- Глупости ты говоришь, Миша!
ПЛАТОНОВ- Сохрани тебя бог понимать! Не понимай! Да будет
земля на китах, а киты на волнах! Где мы брали бы себе постоянных
жен, если бы вас не было, Саши? /Хочет поцеловать./
САША /не дается/- Пошел вон! /Сердито/ Зачем же ты женился на мне,
если я так глупа!? Ну и брал бы себе умную! Я не неволила!
ПЛАТОНОВ/ хохочет/- А вы и сердиться умеете? Ах черт возьми! Да это
целое открытие из области... Из какой области? Целое открытие, душа
моя! Так ты умеешь и сердиться? Ты не шутишь?
САША /встает/- Иди-ка, брат спать! Если бы не пил, не делал бы открытий!
Пьяница! А еще тоже учитель! Ты не учитель, а свинтус! Ступай
спать! /Бьёт его и поспешно уходит в школу./
Явление ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ.
ПЛATOHOB- Пьян? Не может быть, я пил мало... В голове, впрочем, не
совсем нормально.../Пауза./ А когда с Софьей говорил, был я... пьян?
Нет, не был! Не был! А разболтался перед ней как мальчишка,
рисовался, театральничал, хвастался... /Дразнит себя./ " Зачем вы не
вышли за труженика, за страдальца?" А для чего бы она сдалась
труженику, страдальцу? А она поверила. Раскисла, несчастная,
разнежилась... Как это все глупо, нелепо! Опротивело все... Надо
ехать... Буду у инспектора просить другого места... Сегодня же
напишу в город. /Kонский топот/ Ох!
Явление ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ.
ПЛАТОНОВ-Генеральша!
29
АННА ПЕTPОBHA /входит , с хлыстом в руке/- Вы здесь? Как это кстати! Я
знала, что вы еще не спите. Да и можно ли спать теперь? Для этого
бог зиму создал. Доброй ночи человечина. /Протягивает руку./ Ну?
что же вы? Руку! /Платонов протягивает руку/ Вы не пьяны?
ПЛАТОНОВ- А черт меня знает! Или трезв, или же пьян, как самый
горький пьяница... Вы что же это? Прогуливаться с жиру изволите,
почтеннейшая сомнамбула?
АННА ПЕТРОВНА /садится рядом/- Н-да-с... /Пауза./ Да-с, милейший
Михаил Васильевич! /Поет./ Сколько счастья, сколько муки... /хохочет/
Какие большие, удивленные глаза! Полноте, не бойтесь!
ПЛАТОНОВ- Я и не боюсь... за себя по крайней мере... /Пауза./ Вы, я вижу,
ерундой вздумали заниматься.
АННА ПЕТРОВНА- На старости лет...
ПЛАТОНОВ- Старухам простительно... Те с дуру... А вы какая старуха? Вы
молоды, как лето в июне. Ваша жизнь впереди.
АННА ПЕТРОВНА- Мне нужна жизнь теперь, а не впереди... А я молода,
Платонов, ужас как молода! Чувствую... Так ветром и ходит по мне эта
молодость! Чертовски молода... /Пауза./
ПЛАТОНОВ /вскакивает/- Не хочу ни понимать, ни угадывать, ни
предполагать... Ничего не хочу! Идите! Назовите меня невеждой и
оставьте меня! Прошу вас! Гм... Для чего смотреть так? Да вы... вы
подумайте! Куда вы пришли...
АННА ПЕТРОВНА- Я уже думала... И не пришла, а приехала, мой милый!
ПЛАТОНОВ- С таким умом, красотой, молодостью... ко мне? Глазам, ушам
не верится... Пришла победить, взять крепость! Не крепость я! Я
слабость, страшная слабость! Поймите вы!
АННА ПЕТРОВНА /Встает, подходит к нему/- Самоуничижение паче
гардости... Как же быть, Мишель? Надо же чем-нибудь кончить?
Согласись сам, что...
ПЛАТОНОВ- Ни буду я кончать, потому что я ничего не начинал!
АННА ПЕТРОВНА- Э... Философия гадкая! И тебе не стыдно лгать? Отгони
от себя бесов, Мишель! Ведь к тебе женщина пришла, а не зверь...
Лицо постное, на глазах слезы... Фи! Если тебе это не нравится, я
уйду... Хочешь? Я уйду и все останется по-старому... Идет? /Смеется/
Дуралей! Бери, хватай, хапай! Что тебе еще? Выкури всю, как
папиросу, выжми, на кусочки раздроби... Будь человеком! / Тормошит
его/ Смешной!
ПЛАТОНОВ- Одиссей стоил того, чтоб ему пели сирены, но не царь
Одиссей я, сирена! /Обнимает/
АННА ПЕТРОВНА- Ах... Полно тебе молоть чепуху! Порисоваться хочешь?
30
ПЛАТОНОВ /встает/- Гм... А если ты пришла пошалить мной,
поразвратничать, покуралесить? Тогда что? Ведь я не гожусь во
временно обязанные... Ты не отделаешься от меня грошами, как
отделалась от десятка! /Хватает себя за голову./ Уважать, любить тебя
и в то же время... мелочь, пошлость , мещанская плебейская игра!
АННА ПЕТРОВНА /подходит/- Ты меня любишь, уважаешь, для чего же ты,
беспокойная душа, торгуешься со мнои, говоришь эти мерзости? Для
чего эти "если"? Я люблю... Что же тебе еще? Пойми же наконец,
Платонов! Я отдохнуть хочу... Забыться, и больше мне ничего не
нужно... Я... жить хочу! Жить, Мишель! /Пауза./ Да что я в самом деле
распелась перед тобой? /Хохочет./ Скажите, пожалуйста! Я пою, а он и
ломается!
ПЛАТОНОВ /хватает ее за руку/- Послушай... В последний раз...
Как честный человек говорю... Уйди! В последний раз! Уйди!
АННА ПЕТРОВНА /хохочет/- Будто бы? А ты не шутишь? Глупишь, брат!
Теперь уж я тебя не оставлю! /Бросается ему на шею./ Слышишь? В
последнии раз говорю, не выпущу! Хоть меня погуби, хоть сам
пропади, а возьму! Жить! Тра-та-та-та... ра-ра-ра... Чего рвешься,
чудак? Мой! Мели теперь свою философию!
ПЛАТОНОВ- Еще раз... Как честный человек...
АННА ПЕТРОВНА-Честью не взяла, силой возьму... Люби, коли любишь, а
не строй из себя дурачка! Тра-та-та... Звон победы раздавался... Ко
мне, ко мне!
ПЛАТОНОВ- К тебе? Плакать ведь потом будешь! Посмотрим кто кем
играть будет... Увидим... Идем, что ли?
АННА ПЕТРОВНА/хохочет/- Аут! /Идут./ Постой... Кто-то идет. Станем пока
за дерево.../Прячутся/
Явление ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ.
ТРИЛЕЦКИЙ / идет к школе, стучит в окно/- Саша! Сестренка! Сашурка!
САША /Отворяет окно/ - Кто здесь? Это ты, Коля? Чего тебе?
ТРИЛЕЦКИИ- Ты еще не спишь? Пусти меня, душечка, переночевать!
САША- Сделай милость...
ТРИЛЕЦКИИ- Положишь меня в классной... Да, пожалуйста, чтоб Мишель
не узнал, что я у вас ночую: спать не даст своей философией! У меня
голова ужастно кружится... Всё в глазах двоится... Стою перед одним
окном, а мне кажется,что их два: в какое лезть? Комиссия! Хорошо,
что я не женат! Будь я женат, мне показалось бы, что я двоеженец...
Всё двоится! У тебя на двух шеях две головы! Кстати, между
прочим... Там около срубленного дуба я... сморкался и выронил из
31
платка сорок рублей... Поднимешь их, душечка, завтра пораньше...
Поищи и возьми себе.
САША- Их чуть свет плотники поднимут... Какой же ты разгильдяй, Коля!
Ах, да! Чуть было не позабыла... Приходила жена лавочника и
просила, чтобы ты пришел к ним, как можно скорее... Её муж
внезапно заболел... В голову какой-то удар сделался... Иди скорее!
ТРИЛЕЦКИИ- Бог с ним совсем! Мне не до того... У меня у
самого стреляет в голову, и в брюхо... /Лезет в окно./ Посторонись...
САША- Влезай скорей! Ногой меня зацепил.... /Скрывается в окне./
АННА ПЕТРОВНА /выходя из-за дерева/- Ушли?
ПЛАТОНОВ- Ушли.
АННА ПЕТРОВНА /берет его за плечи/- Шествуем?
ПЛАТОНОВ- Пойдем. /Идут./
САША /в окно/- Миша, Миша! Где ты?
ПЛАТОНОВ- Черт возьми!
САША- Ах... Я вижу тебя... С кем это ты? /Хохочет./ Анна Петровна!
Насилу я вас узнала! Вы такая черная! В чем это вы? Здравствуйте!
АННА ПЕТРОВНА- Здравствуйте, Александра Ивановна!
САША. Вы в амазонке? Катаетесь, значит? Отличное дело! Ночь такая
хорошая! Поедем и мы с тобой, Миша!
АННА ПЕТРОВНА- Я уже накаталась, Александра Ивановна... домой сейчас
еду...
САША- В таком случае, разумеется. Иди, Миша, в комнату! Я не знаю,
право, что делать? С Колей дурно...
ПЛАТОНОВ- С каким Колей?
САША- С братом... Выпил, должно быть, много... Пойди, пожалуйста!
Заходите и вы, Анна Петровна!
АННА ПЕТРОВНА- Благодарю вас... Я сейчас домой еду... /Платонову./
Ступай... Я подожду...
САША- Иди, Миша! /Cлышен плач ребёнка. Саша скрывается./
ПЛАТОНОВ- Совершенно забыл о её существовании... Ступай... Я уложу
ее спать и приду...
АННА ПЕТРОВНА- Скорей же...
ПЛАТОНОВ- Чуть-чуть скандала не было! Прощая пока! /Идет в школу./
АННА ПЕТРОВНА- Сюрприз... И я совершенно забыла о её сущест-
вовании... /Пауза./ Жестоко... Впрочем ему не в первый раз надувать
эту бедную девочку! Э-э-э... Грешить так грешить! Не впервой...
Канальство! Жди теперь, пока он уложит ее спать! Чac протянется,
32
если не больше... /Уходит./
Явление ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОЕ.
ПЛАТОНОВ /выталкивает из школы Трилецкого/- Изволь сию же минуту
отправляться к лавочнику! Марш!
ТРИЛЕЦКИЙ /потягиваясь/- Лучше бы ты потянул меня завтра большой
палкой, чем сегодня поднимать!
ПЛАТОНОВ- Ты негодяй, Николай, негодяй! Понимаешь?
ТРИЛЕЦКИИ- ЧTO ж делать? Таким, значит, бог создал!
ПЛАТОНОВ- А что если лавочник уже умер?
ТРИЛЕЦКИЙ - Если умер, то царство ему небесное, а ежели еще продолжает
борьбу за существование, то напрасно ты говоришь страшные
слова... Не пойду я! Мне спать хочется!
ПЛАТОНОВ- Пойдешь, скот! Пойдешь! /Толкает его./ Я не дам тебе спать!
Да что ты в самом деле? Что ты строишь из себя?
ТРИЛЕЦКИИ- Пристал. Какой же ты, братец, право клещ!
ПЛАТОНОВ- Что ты за существо, скажи ты мне, пожалуйста? Для чего ты
живешь? Отчего ты не занимаешься наукой? Отчего не
продолжаешь своего образования? Наукой отчего не занимаешься,
животное?
ТРИЛЕЦКИИ- Слушай, пусти меня спать... /Чешется/ Черт знает что! Ни с
того, ни с сего, вставай, негодяй! Гм... Честные правила... Черт бы
съел эти честные правила!
ПЛАТОНОВ - Что ты за человек? Нет, не будет из нас толку! Нет, не будет!
ТРИЛЕЦКИИ- Послушай, Михаил Васильевич, кто дал тебе право запускать
свои холодные лапищи в чужие сердца? Твоя бесцеремонность
выше всяких удивлений, братец!
ПЛАТОНОВ- Не выйдет из нас ничего, кроме лишаев земли! Пропащий
мы народ! Гроша мы не стоим! /Плачет./ Нет человека, на
котором могли бы отдохнуть глаза! Пошло, грязно,
истасканно... Поди прочь, Николай! Уйди!
ТРИЛЕЦКИИ- /пожимает плечами/- Плачешь? /Пауза./ Я пойду к
лавочнику! Слышишь? Я пойду!
ПЛАТОНОВ- Как хочешь!
ТРИЛЕЦКИИ- Пойду! Иду вот...
ПЛАТОНОВ /стучит ногами/- Пошел прочь!
ТРИЛЕЦКИЙ- Хорошо... Ложись-ка спать, Мишель! Не стоит волноваться!
Прощай! /Идет и останавливается./ На прощанье одно слово...
Посоветуй всем проповедникам, в том числе и самому себе, чтобы слово
проповедническое клеилось с делами... Если твои глаза не умеют
33
отдохнуть на тебе самом, то не моги требовать от меня отдыха для
твоих глаз. И еще вот что... С тобой бы говорить не следовало... Тебя бы
избить страшно, изломать на кусочки, разорвать бы с тобой навсегда за
ту девочку... Сказать бы тебе то, чего ты отродясь не слышал! Но... не
умею! Я плохой дуэлист! И это твое счастье! /Пауза./ Прощай! /Уходит./
ПЛАТОНОВ /хватает себя за голову/- Боже мой! Я-то каков! Я-то каков!
САША /в окне/- Миша, ты здесь?
ПЛАТОНОВ- Здесь, моё бедное золото!
САША- Иди в комнату!
ПЛАТОНОВ- Нет, Саша! Я хочу побыть на воздухе. У меня голова трещит.
Спи, мой ангел!
САША- Спокойной ночи! /Закрывает окно./
ПЛАТОНОВ- Тяжело надувать того, кто верит! Я и вспотел и покраснел...
/Входит КАТЯ./
Явление ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ.
ПЛАТОНОВ /увидав КАТЮ/- Ты? Что тебе?
КАТЯ /испугавшись/- Ах... это вы? Мне вас нужно...
ПЛАТОНОВ- Все, начиная с барыни и кончая горничной, все ночные
птицы! Что тебе, Катя?
КАТЯ /тихо/- Вам барыня письмо прислала.
ПЛАТОНОВ- Что?
КАТЯ- Вам барыня письмо прислала!
ПЛАТОНОВ- Что врешь? Какая барыня?
КАТЯ /тихо/- Софья Егоровна...
ПЛАТОНОВ- Что? Ты с ума сошла?
КАТЯ- Вот оно! /Отдает письмо/
ПЛАТОНОВ- Письмо... Письмо... Какое письмо? Нельзя было завтра
принести? Как же я его буду читать?
КАТЯ- Просили как можно скорее...
ПЛАТОНОВ/зажигает спичку/- Черт вас носит! /Читает./ "Я делаю первый
шаг. Иди, сделаем его вместе. Я вoскресаю. Иди и бери. Твоя..." Чёрт
знает... Телеграмма какая-то! " Жду до четырех часов в беседке около
четырех столбов. Вся твоя Софья” Этoгo еще не дocтавалo! Бoжe
мoй! /Кате./ Что смотришь?
КАТЯ- Как же мне не смотреть, если у меня глаза есть?
ПЛАТОНОВ- Выколи себе свои глаза! Это ко мне письмо?
34
KAТЯ- К вам-с...
ПЛАТОНОВ- Врешь! Пpoчь отсюда!
KAТЯ- Слушаю-с... /Уходит/
ПЛАТОНОВ /после паузы/- Вот они, последствия... Доигрался малый!
Проклятый язык! Довел до чего... Что теперь делать? А ну-ка, мудрая
ты голова, подумай! Брани себя теперь, рви волосы... /Думает/ Ехать!
Марш отсюда на все четыре стороны. Лучше худая жизнь, чем эта с
этой историей! /Пауза./ Но... неужели Софья на самом-таки деле
любит? /Смеётся / За что? Невероятно! /Зажигает спичку и пробегает
письмо./ Да... Меня? Софья? /Хохочет./ Любит? Да ведь это счастье!
Счастье! Новая жизнь! Иду! Была ты и будешь моей! /Идет и
останавливается./ Не пойду! Разбивать семью? /Кричит./ Саша, иду!
Отворяй! /Хватает себя за голову./ Не пойду... не пойду... не пойду...
/Пауза./ Пойду! /Идет./
Явление ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЕ.
/Платонов, Войницев и Глагольев. /
ВОЙНИЦЕВ /входит/- Вот он! Вот он! /Обнимает Платонова./ Ну? На охоту
идем!
ПЛАТОНОВ- Нет... Постой!
ВОЙНИЦЕВ- Что рвешься, друг? (Хохочет.) Пьян, я пьян! Первый раз в
жизни пьян! Боже мой, как я счастлив! Друг мой! (Обнимает
Платонова.) Едем? Она послала меня... Приказала настрелять для нее
дичи...
ГЛАГОЛЬЕВ- Скорей едемте! Уже светает...
ВОЙНИЦЕВ- Ты слышал, что мы выдумали? Не гениально разве? Мы
думаем «Гамлета» сыграть! Честное слово! Такой театр удерем,
что даже чертей затошнит! (Хохочет.) Как ты бледен... И ты пьян?
ПЛАТОНОВ- Пусти... Пьян.
ВОЙНИЦЕВ- Постой... Моя идея! Завтра же начинаем декорации писать! Я -
Гамлет, Софи - Офелия, ты - Клавдий, Трилецкий - Горацио... Как я
счастлив! Шекспир, Софи, ты и maman! Больше мне ничего не нужно!
Впрочем, еще Глинка. Ничего больше! Я Гамлет...
И этому злодею,
Стыд женщины, супруги, матери забыв,
Могла отдаться ты!..
(Хохочет.) Чем не Гамлет?
ПЛАТОНОВ (вырывается и бежит)- Подлец! (Убегает.)
ВОЙНИЦЕВ- Тюлюлю! Пьян! Важно! (Хохочет.) Каков наш друг?
ГЛАГОЛЬЕВ - Наспиртован... Едем!
ВОЙНИЦЕВ- Едем... И вы были бы моим другом, если бы... Офелия! О
нимфа, помяни мои грехи в твоих святых молитвах!
/Уходят. Слышен шум идущего поезда./
35
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
Явление ПЕРВОЕ.
/Комната в школе. Направо и налево двери. Шкаф с посудой, комод, старый
фортепиан, стулья, диван, обитый клеенкой, гитара и т. п. Полный
беспорядок. Платонов спит на диване, у окна. Лицо закрыто соломенной
шляпой. Софья и Платонов./
СОФЬЯ (будит Платонова)- Платонов! Михаил Васильич! (Толкает
его.) Проснись! Мишель! (Снимает с его лица шляпу.) Можно ли
класть на лицо такую грязную шляпу? Фи, какой неряха, нечистот!
Запонки растерял, спит с открытой грудью, неумытый, в грязной
сорочке... Мишель! Тебе говорят! Вставай!
ПЛАТОНОВ- А?
СОФЬЯ -Проснитесь!
ПЛАТОНОВ- После... Хорошо...
СОФЬЯ -Будет тебе! Изволь подняться!
ПЛАТОНОВ- Кто это? (Поднимается.) Это ты, Софья?
СОФЬЯ -(подносит к его глазам часы.) Взгляните!
ПЛАТОНОВ- Хорошо... (Ложится.)
СОФЬЯ -Платонов!
ПЛАТОНОВ- Ну, чего тебе? (Поднимается.) Ну?
СОФЬЯ -Взгляните на часы!
ПЛАТОНОВ- Что такое? Опять ты, Софья, с причудами!
СОФЬЯ -Да, я опять с причудами, Михаил Васильич! Извольте взглянуть на
часы! Который теперь час?
ПЛАТОНОВ- Половина восьмого.
СОФЬЯ -Половина восьмого... А условие забыли?
ПЛАТОНОВ- Какое условие? Выражайся ясней, Софья!
СОФЬЯ -Какое условие? А ты забыл? Что с тобой? У тебя глаза красные,
ты весь измят... Ты болен? /Пауза./ Условие: быть сегодня обоим и
шесть часов в избе... Забыл? Шесть часов прошло...
ПЛАТОНОВ- Дальше что?
СОФЬЯ -И тебе не стыдно? Отчего ты не приходил? Ты дал честное слово...
ПЛАТОНОВ- Я и сдержал бы это слово, если бы не уснул... Ведь ты видишь,
что я спал? Что же пристаешь?
СОФЬЯ (качает головой)- Какой же ты недобросовестный человек!
ПЛАТОНОВ- Очень рад это слышать!
СОФЬЯ - Неумно, Платонов, стыдно! Зачем ты перестаешь быть
благородным, умным, самим собой, когда я с тобою?
ПЛАТОНОВ- (вскакивает и шагает по сцене). Пришла!
СОФЬЯ -Ты пьян?
36
ПЛАТОНОВ- Вам какое дело?
СОФЬЯ -Как это мило! (Плачет.)
ПЛАТОНОВ- Женщины!!
СОФЬЯ -Не говори мне про женщин! Тысячу раз на день ты говоришь
мне о них! Надоело! (Встает.) Что ты делаешь со мной? Ты уморить
меня хочешь? Я больна через тебя! У меня день и ночь грудь болит
по твоей милости! Ты этого не видишь? Знать ты этого не хочешь?
Если бы ты любил меня, то не смел бы так обращаться со мной!
(Плачет.)
ПЛАТОНОВ- Довольно!
СОФЬЯ -За что ты убиваешь меня? Не прошло и трех недель после
той ночи, а я уже стала походить на щепку! Где же обещанное тобою
счастье? Чем кончатся эти твои выходки? Подумай, умный,
благородный, честный человек! Подумай, Платонов, пока еще не
поздно! Думай вот сейчас... Сядь вот на это стуло, выкинь все из
головы и подумай только об одном: что ты делаешь со мной...
ПЛАТОНОВ- Я не умею думать. /Пауза./ А вот ты подумай! (Подходит к
ней.) Ты подумай! Я лишил тебя семьи, благополучия, будущности...
За что? К чему? Этот беззаконный узел твоя гибель! (Садится.)
СОФЬЯ -Я сошлась с ним, а он смеет называть эту связь беззаконным
узлом!
ПЛАТОНОВ- Э-э... Не время теперь придираться к каждому слову! У тебя
свой взгляд на эту связь, у меня свой... Я погубил тебя, вот и все! Да и
не тебя одну... Подожди, что еще запоет твой муж, когда узнает!
СОФЬЯ - Ты боишься, чтобы он не наделал тебе неприятностей?
ПЛАТОНОВ- Этого я не боюсь... Я боюсь, чтобы мы его не убили...
СОФЬЯ - Зачем же ты, малодушный трус, шел тогда ко мне, если ты
знал, что мы убьем его?
ПЛАТОНОВ- Пожалуйста, не так... патетично! Меня не проймеш грудными
нотами... А зачем ты... Впрочем... (Машет рукой) говорить с тобой
значит проливать твои слезы...
СОФЬЯ - Да, да... Никогда я не плакала, пока не сошлась с тобой! Бойся,
дрожи! Он уже знает!
ПЛАТОНОВ- Что?
СОФЬЯ - Он уже знает.
ПЛАТОНОВ (поднимается)- Он?!
СОФЬЯ - Он... Я сегодня утром объяснилась с ним...
ПЛАТОНОВ- Шутки...
СОФЬЯ - Побледнел?! Тебя бы ненавидеть нужно, а не любить! Я с
ума сошла... Я не знаю, за что... за что я люблю тебя? Он уж знает!
(Треплет его за рукав.) Дрожи же, дрожи теперь!
ПЛАТОНОВ- Быть не может! Не может быть этого! /Пауза./
СОФЬЯ - Он все знает... Нужно же было когда-нибудь сделать это?
ПЛАТОНОВ- Что ты ему сказала?
СОФЬЯ - Я объявила ему, что я уже... что не могу...
ПЛАТОНОВ- Он же что?
СОФЬЯ - Был похож на тебя... Испугался!
37
ПЛАТОНОВ- Что он сказал?
СОФЬЯ - Он сперва думал, что я шучу, но когда убедился в
противном, то побледнел, заплакал, начал ползать на коленях... У
него было такое же противное лицо, как у тебя теперь!
ПЛАТОНОВ- Что ты наделала, мерзкая?! (Хватает себя за голову.) Ты убила
его! И ты можешь, и ты смеешь говорить это так хладнокровно? Ты
убила его! Ты... назвала меня?
СОФЬЯ - Да... Как же иначе?
ПЛАТОНОВ- Он же что?
СОФЬЯ (вскакивает)- Постыдись же, наконец, Платонов! Ты не
знаешь, что ты говоришь! По-твоему, значит, не нужно было говорить?
ПЛАТОНОВ- Не нужно! (Ложится на диван лицом вниз.)
СОФЬЯ - Честный человек, что ты говоришь?
ПЛАТОНОВ- Честнее было бы не говорить, чем убивать! Мы убили его!
Эх! (Вскакивает.) Если бы не ты, он до самой смерти нe узнал бы о
нашей связи!
СОФЬЯ - Я обязана была объясниться с ним! Я честная женщина!
ПЛАТОНОВ- Знаешь, что ты наделала этим объяснением? Ты рассталась с
мужем навсегда!
СОФЬЯ - Да, навсегда... Как же иначе? Платонов, ты начинаешь
говорить как... подлец!
ПЛАТОНОВ- Навсегда... Что же будет с тобой, когда мы разойдемся? А мы
скоро разойдемся! Ты первая перестанешь заблуждаться и оставишь
меня! (Машет рукой.) Впрочем... делай, Софья, что хочешь!
Ты честней и умней меня, возьми же всю эту некстати заваренную
кашу в свое распоряжение!
СОФЬЯ- Мы завтра уезжаем отсюда.
ПЛАТОНОВ- Да, да, едем... Скорей только!
СОФЬЯ - Надо увезти тебя отсюда... Я написала о тебе матери. Мы к ней
поедем...
ПЛАТОНОВ- К кому хочешь!.. Делай, что знаешь!
СОФЬЯ - Мишель! Ведь новая же жизнь... Пойми ты это!..
Слушайся, Мишель, меня! Верь мне, мой дорогой! Я подниму тебя на
ноги! Я повезу тебя туда, где больше света, где нет этой грязи, этой
пыли, лени, этой грязной сорочки... Я сделаю из тебя человека...
Счастье я тебе дам! Пойми же... /Пауза./ Я сделаю из тебя работника!
Мы будем людьми, Мишель! Мы будем есть свой хлеб, мы будем
проливать пот, натирать мозоли... (Кладет голову ему на грудь.) Я
буду работать...
ПЛАТОНОВ- Где? Не умеешь ты работать. Наше положение, Соня, таково
теперь, что полезнее было бы рассуждать здраво... Впрочем, как знаешь!
СОФЬЯ - Увидишь! Веруй же, Мишель! Едем завтра? Да? Я сейчас пойду
в дорогу собираться... Собирайся и ты... В десять часов приходи в избу
и приноси свои вещи... Придешь?
ПЛАТОНОВ- Приду.
СОФЬЯ - Дай мне честное слово, что ты придешь!
ПЛАТОНОВ- А-а-а... Сказал же!
38
СОФЬЯ - Дай честное слово!
ПЛАТОНОВ- Честное слово... Божусь... Уедем!
СОФЬЯ (смеется)- Верю, верю! Даже раньше приходи... Я раньше десяти
часов буду готова... А ночью и покатим! Заживем, Мишель! Счастья
своего ты не понимаешь, глупый человек! Ведь это наше счастье, наша
жизнь!.. Завтра же ты будешь другим человеком, свежим, новым!
(Хохочет.) Прочь, ветхий человек! На тебе руку! Жми ее! (Платонов
целует руку.) Приходи же, мой тюлень! Я буду ждать... Не хандри...
Прощай пока! Я живо соберусь!.. (Целует его.)
ПЛАТОНОВ- Прощай... В одиннадцать или в десять?
СОФЬЯ - В десять... Даже раньше приходи! Прощай! Оденься на
дорогу поприличней... (Смеется.) Денежки у меня есть... Дорогой
и поужинаем... Прощай! Пойду собираться... Будь же весел! В десять
часов жду! (Убегает.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
ПЛАТОНОВ- (после паузы)- Не новая песня... Сто раз слышал... (Пауза.)
Напишу ему и Саше по письму... Пусть поплачут, простят и забудут!..
Прощай, Войницевка! Прощай всё! И Саша, и генеральша...
(Открывает шкаф.) Завтра я уже новый человек... Страсть какой
новый! Во что белье взять? У меня нет чемодана... (Наливает вино.)
Прощай, школа! (Пьет.) Прощайте, мои ребятишки! Исчезает ваш
плохой, но добрый Михаил Васильич! Это я пил сейчас? Для чего?
Больше не стану пить... Это в последний раз... Сяду писать Саше...
(Ложится на диван.) Софья искренно верит... Блажены верующие!..
Смейся, генеральша! А ведь генеральша смеяться будет! Хохотать
будет!.. Да! От нее, кажется, письмо было... Где оно? (Достает с окна
письмо.) Сотое письмо, если не двухсотое после той безумной ночи...
(Читает.) "Вы, Платонов, не отвечающий на мои письма, неделикатный,
жестокий, глупый невежда! Если и это письмо оставите без
внимания, не явитесь, то, так и быть уж, сама явлюсь к вам, черт с
вами! Жду целый день. Глупо, Платонов! Можно подумать, что вам
стыдно той ночи. Забудем ее, если уж на то пошло! Сергей и Софья
ведут себя прескверно - конец месяцу, вымазанному диким медом. А
все потому, что нет красноречивого болванчика с ними. Вы болванчик.
До свиданья!" (Пауза.) А почерк-то какой! Аккуратный, смелый...
Запятые, точки - все на своем месте... Женщина, правильно пишущая,
редкое явление... Надо и ей письмо написать, а то придет, пожалуй...
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
АННА ПЕТРОВНА /в окно/- Эй! Есть здесь кто-нибудь?
ПЛАТОНОВ- Генеральша! Легка на помине!
АННА ПЕТРОВНА /в окно/- Можно войти? Я вхожу! Слышите?
39
ПЛАТОНОВ- Пришла! И за каким чертом... Не понимаю! Хорошо, если она
ещё ничего не знает, ну а если знает? Покраснею...
АННА ПЕТРОВНА- Мое почтение! Наше вам!
ПЛАТОНОВ- Ах... Это вы, Анна Петровна? Пардон, я и не заметил... /На
шкаф/ Не запирается, да и только... Странно... /Роняет ключ и
поднимает/
АННА ПЕТРОВНА- Подходите жe ко мнe! Оставьте шкаф в покое!
ПЛАТОНОВ- Здравствуйте.../Подходит к ней /
АННА ПЕТРОВНА- Что же это вы на маня не смотрите?
ПЛАТОНОВ- Стыдно. /Целует руку./
АННА ПЕТРОВНА- Чего стыдно?
ПЛАТОНОВ- Всего...
АННА ПЕТРОВНА- Гм... Соблазнил кого-нибудь?
ПЛАТОНОВ- Да, в этом роде...
АННА ПЕТРОВНА- Ай да Платонов! Кого же?
ПЛАТОНОВ- Не скажу...
АННА ПЕТРОВНА- Сядем. /Садятся на диван/ Узнаем, молодой человек,
узнаем... Чего-же меня-то стыдиться? Ведь я вашу грешную душу
давно уже знаю...
ПЛАТОНОВ- Не спрашивайте, Анна Петровна! Не расположен я сегодня
присутствовать на собственном допросе. Говорите, если хотите, но не
спрашивайте!
АННА ПЕТРОВНА- Ладно. Письма получал?
ПЛАТОНОВ- Да.
АННА ПЕТРОВНА- Отчего не являлся?
ПЛАТОНОВ- Не могу.
АННА ПЕТРОВНА- Отчего же не можете?
ПЛАТОНОВ- Не могу.
АННА ПЕТРОВНА- Дуетесь?
ПЛАТОНОВ- Нет. За что мне дуться? Не спрашивайте, ради бога!
АННА ПЕТРОВНА- Извольте мне отвечать, Михаил Васильевич! Отчего вы
на являлись к нам в эти последние три недели? Сядьте хорошенько и
отвечайте!
ПЛАТОНОВ- Болен был.
АННА ПЕТРОВНА- Лжете!
ПЛАТОНОВ- Лгу. Не спрашивайте, Анна Петровна!
40
АННА ПЕТРОВНА- Как от вас винищем несёт! Платонов, чтo это всё
значит? Что с вами? На что вы стали похожи? Глаза красные, лицо
серое... Вы грязны, в комнатах грязь... Что с вами? Вы пьёте?
ПЛАТОНОВ- Ужасно пью!
АННА ПЕТРОВНА- Гм... Прошлогодняя история... В прошлом году
соблазнил и до самой осени ходил мокрой курицей, так и теперь... Дон
Жуан и жалкий трус в одном теле. Не сметь пить!
ПЛАТОНОВ- Не буду...
АННА ПЕТРОВНА- Честное слово? Впрочем, для чего отягощать вас устным
словом? /Встает/ Где ваше вино? /Платонов указывает на шкаф/
Стыдно, Миша, быть таким малодушным! Где ваш характер? /Смотрит
в шкафу/ А в шкафу-то какой беспорядок! Задаст же вам Александра
Ивановна, когда воротится! Хотите, чтоб жена воротилась?
ПЛАТОНОВ- Хочу...
АННА ПЕТРОВНА- В какой бутылке вино?
ПЛАТОНОВ- Во всех.
АННА ПЕТРОВНА- Во всех пяти? Ах вы пьяница, пьяница! Да у вас в
шкафу целое питейное заведение! Нужно чтобы Александра Ивановна
воротилась... Вы ей объясните как-нибудь... Я соперница не из
ужасных... Подельчива... Не в моих планах разводить вас... /Отпивает
из бутылки./ А вино вкусное... Идите-ка, выпьем немножко! Хотите?
Выпьем да и больше пить не будем! /Платонов подходит/ Держите
стакан! /Льёт вино/ Дуйте! Больше не налью. /Платонов пьёт/ А теперь
я выпью... /Наливает/ За здоровье плохих! /Пьет./ Плохой вы!
Хорошее вино! У вас есть вкус... /Подает ему бутылку/ Держите-ка!
Несите сюда. /Идут к окну/ Прощайтесь С вашим вкусным вином!
/Смотрит в окно/ Выливать жалко... Если разве выпить, а? Выпьем?
ПЛАТОНОВ- Как хотите...
АННА ПЕТРОВНА/наливает/- Пейте... Скорей!
ПЛАТОНОВ /пьет/- За ваше здоровье! Дай бог вам счастья!
АННА ПЕTPOBHA/наливает и пьет/- Скучал за мной? Сядем... Поставьте
бутылки пока... /Садятся./ Скучал?
ПЛАТОНОВ- Каждую минуту.
АННА ПЕТРОВНА- Отчего же не являлся?
ПЛАТОНОВ- Не спрашивайте! Ничего я вам не скажу не потому, что я не
откровенен с вами, а потому, что жалею ваши уши! Я пропадаю,
совсем пропадаю, моя дорогая! Угрызения совести, тоска, хандра...
мука одним словом! Вы пришли и мне стало легче.
АННА ПЕТРОВНА- Вы похудели, подурнели... Не терплю я этих романти-
41
ческих героев! Что вы строите из себя, Платонов? Тоска, борьба
страстей, любовь с предисловиями... Фи! Держите себя по-человечески!
Что вы за Архангел такой, что вам не живётся, не дышится и не
сидится, как обыкновенным смертным?
ПЛАТОНОВ- Это говорить легко... Что же далать?
АННА ПЕТРОВНА- Человек живёт, мужчина то-есть живёт и не знает, что
ему делать? Странно! Что ему делать!? Извольте, я отвечу вам на ваш
вопрос, как умею, хотя он и не стоит ответа, как вопрос праздный!
ПЛАТОНОВ- Ничего вы не ответите...
АННА ПЕТРОВНА- Во-первых, живите по-человечески, то-есть, не пейте, не
лежите, умывайтесь почаще, и ходите ко мне, а во-вторых, будьте
довольны тем, что имеете... Глупите, сэр! Мало вам вашего учительства?
/Встала./ Поедемте сейчас ко мнe!
ПЛАТОНОВ- Как? /Встает/ К вам идти? Нет, нет...
АННА ПЕТРОВНА- Идемте! Людей увидите, послушаете, побранитесь...
ПЛАТОНОВ- Нет... И не приказывайте!
АННА ПЕТРОВНА- Почему же?
ПЛАТОНОВ- Hе могу, вот и всё!
АННА ПЕТРОВНА- Можете! Надевайте вашу шляпу! Идемте!
ПЛАТОНОВ- Не могу, Анна Петровна! Ни за что!
АННА ПЕТРОВНА- Можете! /Надевает на него шляпу/ Глупишь, брат Платонов,
шутишь! /Берет под руку/ Ну? Раз, два!.. Да ну же, Мишель! Идите!
ПЛАТОНОВ- Не могу!
АННА ПЕТРОВНА- Упрямится, точно молодой бык! Начинайте шагать!
Ну? Мишель, голубчик, родненький, хорошенький...
ПЛАТОНОВ /вырывается/- Не пойду я, Анна Петровна!
АННА ПЕТРОВНА- Пойдём вокруг школы пройдёмся!
ПЛАТОНОВ- Зачем приставать? Ведь сказал же, что не пойду! Хочу сидеть
дома, а потому и позвольте мне делать так, как я хочу! /Пауза/ Не пойду!
АННА ПЕТРОВНА- Гм... Вот что, Платонов... Я вам займу немного денег... а
вы уезжайте отсюда куда-нибудь на месяц, на два...
ПЛАТОНОВ- Куда?
АННА ПЕТРОВНА- В Москву, в Петербург... Идёт? Прокатитесь, людей
посмотрите, в театры сходите, освежитесь, проветритесь... Хочешь и я с
тобой поеду? Хочешь? Покатаемся, нагуляемся... приедем сюда
обновлёнными, сияющими...
ПЛАТОНОВ- Прелестная идея, но, к несчастью, неисполнимая...Завтра я еду
отсюда, Анна Петровна, но не с вами!
42
АННА ПETPOBHA- Как хотите... Куда едете?
ПЛАТОНОВ- Еду... /Пауза/ Навсегда уезжаю отсюда!
АННА ПЕТРОВНА- Пустяки... /Отпивает из бутылки./ Вздор!
ПЛАТОНОВ- Не пустяки, моя дорогая! Еду! Навсегда!
АННА ПЕТРОВНА- Для чего же, странный вы человек?
ПЛАТОНОВ- Не спрашивайте! Уезжаю и... Прощайте, вот что!
АННА ПЕТРОВНА- Вздор!
ПЛАТОНОВ- Забудьте дурака, осла, подлеца и мерзавца Платонова!
Встретимся, быть может, через десятки лет, когда оба будем в
состоянии хохотать и старчески плакать над этими днями, а теперь...
черт с ним! /Целует руку./
АННА ПЕТРОВНА- На-ка выпей! /Наливает вино/ Пьяному не грешно
молоть чепуху...
ПЛАТОНОВ/ выпивает/- Не буду я пьян... Буду помнить моя хорошая фея!
Никогда не забуду! Смейся, развитая, светлоголовая женщина! Завтра
я бегу отсюда, бегу от самого себя, сам не знаю куда, бегу к новой
жизни! Знаю я, что такае эта новая жизнь!
АННА ПЕТРОВНА- Гм... Пропадете вы без меня, Платонов! /Трет себе лоб/
Я чуточку опьянела... Поедемте вместе?
ПЛАТОНОВ- Нет... Завтра все узнаете... /Отворачивается./
АННA ПЕТРОВНА- Вам нужны деньги?
ПЛАТОНОВ- Нет.
АННА ПЕТРОВНА- А... помочь не могу?
ПЛАТОНОВ- Не знаю. /Оборачивается./ Уходите, Анна Петровна, или я чёрт
знает чего наделаю! Уходите! Нельзя мне оставаться! Я должен ехать,
поймите вы это! Зачем же так смотреть?
АННА ПЕТРОВНА- Прощайте... /Подает руку/ Мы еще увидимся...
ПЛАТОНОВ- Нет... /Целует руку/ Не нужно... Уходите моя родная... /Целует
руку/ Прощайте... /Закрывает себе лицо ее руками./
АННА ПЕТРОВНА- Раскис, сердечный, растаял... Ну? Пустите руку...
Прощайте! /Пауза/ Выпьем, на прощание, что ли? /Наливает/ Пейте!
Счастливого пути, а после пути счастья! /Платонов пьет./ Остался бы!
А! /Наливает и пьёт/ Важно пожили бы... Что за преступление такое?
Возможно ли оно в Войницевке? /Пауза./ Налить еще с горя?
ПЛАТОНОВ- Да...
АННА ПЕТРОВНА /наливает/- Пей, душа моя...
ПЛАТОНОВ /пьет/- Будьте счастливы!
43
АННА ПЕТРОВНА- Пить, так пить... /Наливает/ Пьяница я, Платонов... А?
/Пьёт./ Нет ничего хуже, чем быть развитой женщиной... Развитая
женщина и без дела... Ну что я знаю, для чего живу? /Пауза./ Поневоле
безнравственная... Я безнравственная жанщина, Платонов... /Хохочет/
А? И тебя люблю может быть потому, что безнравственная... /Трёт себе
лоб/ Я и пропаду... Такие всегда пропадают... Что же ты молчишь?
ПЛАТОНОВ- Обоим нам плохо...
АННА ПЕТРОВНА- Хоть бы дети были... Ты любишь детей? /Встаёт./ Ос-
танься, голубчик! Останешься? Хорошо пожили бы! Весело, дружно...
Ты уедешь, а я же как? /Пауза./ Не молчи! Говори! Останешься?
ПЛАТОНОВ /смотрит в окно/- Убью себя, если останусь.
АННА ПЕТРОВНА- Ведь любишь?
ПЛАТОНОВ- Кто вас не любит?
АННА ПЕТРОВНА- С ума ты сходишь, должно быть... /Пауза./
ПЛАТОНОВ -Уходите, ради бога! Вы мучаете меня!
АННА ПЕТРОВНА/подает руку/- Ну... в таком случае... Желаю всего
лучшего... Я руку подаю... Не видите? Я вечером забегу на минуту...
ПЛАТОНОВ- Не нужно! Сам приду проститься! Сам к вам приду... Ни за что
не приду! /Обнимает её и целует./ В последний раз... /Выталкивает ее в
дверь/ Прощай! Ступай и будь счастлива! /Запирает дверь на задвижку/
АННА ПЕТРОВНА /за дверью/- Клянусь богом, что увидимся!
ПЛАТОНОВ- Нет! /Затыкает уши/ Ничего не слышу! Молчи и уходи! Я
заткнул уши!
АННА ПЕТРОВНА- Я пришлю к тебе Сергея и, даю слово, что ты не
уедешь, а если уедешь, то со мной! Прощай! /Пауза/
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ.
ПЛАТОНОВ- Ушла! /Прислушивается/ Ушла... а может быть и не ушла?
/Отворяет дверь./ Она ведь бес... /Смотрит./ Ушла... /Ложится на диван/
Прощай, милая женщина! /Вздыхает/ И не увижу больше никогда...
Ушла... Могла бы ещё побыть минут пять... /Пауза./ Это было бы
недурно! Попрошу-ка Софыо отложить отъезд недели на две, а сам с
генеральшей поеду! Право!.. Софья согласится... Может пока у матери
пожить... Попрошу-ка... а? Пока я буду ездить с генеральшей, Софья
поотдохнёт... сил наберётся то есть... Ну да ведь не навеки же уеду! /Стук
в дверь/ Кто еще там? /Стук/ Это вы? /Встает/ Не пущу! /Идет к двери.
Стук/ Хихикает, кажется... /Смеется/ Она... Надо впустить... /ОТВОряет
дверь/ Aх! Сашa! Пришла Саша! Пришло моё сокровище? /Целует руку/
САША /входит/- Коля наш заболел!
44
ПЛАТОНОВ- Что с ним?
САША- Кашель, жар, сыпь... Две ночи уж не спит и кричит... Не пьет, не
ест... /Плачет./ Сильно он захворал, Миша! Боюсь за него! И сон
снился нехороший...
ПЛАТОНОВ- Что же твой братец смотрит? Ведь он лекарь!
САША- Что он? Разве он может сочувствовать? Он четыре дня тому назад
заехал на минутку, покрутился и уехал. Я ему рассказываю про
Колину болезнь, а он щипается да зевает... дурой назвал...
ПЛАТОНОВ- Вот еще тоже балбес! Он и себя когда-нибудь прозевает! И от
себя уедет, когда заболеет!
САША- Что делать?
ПЛАТОНОВ- Уповать... Ты у отца теперь живешь?
САША- Да.
ПЛАТОНОВ- Он же что?
САША- Ничего. Ходит себе по комнате, трубку курит, да к тебе съездить
собирается. Я приехала к нему встревоженная, ну а он и догадался,
что я... что мы с тобой... Что с Колей делать?
ПЛАТОНОВ- Не беспокойся, Сашa!
САША- Как же не беспокоиться? Умрёт он, чего не дай господь, что с нами
тогда будет?
ПЛАТОНОВ- Да... Не возьмёт бог у тебя нашего мальчишку! За что тебя
наказывать? Разве что за шалопая замуж вышла? /Пауза/ Зачем же ты
плачешь? Гм... Не плачь, Саша! /Обнимает ее голову./ Пришла... А
зачем уходила? Не плачь, суслик! Для чего слезы? Ведь люблю тебя,
девочка! Сильно люблю! Велика моя вина, но что поделаешь?
Простить надо... Ну, ну...
САША- Интрига кончилась?
ПЛАТОНОВ- Интрига? Что это за слово, мещаночка?
САША- Не кончилась?
ПЛАТОНОВ- Как тебе сказать? Интриги нет никакой, но есть какая-то
чудовищная галиматья... Не смущайся сильно этой галиматьей! Коли
не кончилась она, то скоро кончится!
САША- Когда же?
ПЛАТОНОВ- Надо думать, что скоро! Скоро заживём, Саша, по-старому!
Пропади оно все новое! Измучился я весь, истаскался... Не верь ты в
прочность этого узла, как я не верю! Не туго он затянут... Саша, она
первая, охладеет... Не пара мне Софья. /Пауза/ Верь мне! Саша, что с
тобой? /Саша встает и шатается./ Сашa!
САША- Ты... ты с Софьей, а не с генеральшей?
45
ПЛАТОНОВ- Первый раз об этом слышишь?
САША- С Софьей? Подло... низко... С генеральшей уж так и сяк, ну, а с
чужой женой?! Низко, грешно...
ПЛАТОНОВ- Не мучь хотъ ты меня, Саша!
САША- Не ожидала я от тебя такой подлости! Бог тебя накажет,
бессовестный человек! /Хочет уйти/
ПЛАТОНОВ- Прости, Саша! Велик мой грех, но неужто уж и простить нельзя?
САША- А сам ты себя простил?
ПЛАТОНОВ- Философский вопрос! /Целует её в голову./ Осталась бы...
Каюсь ведь! Ведь без тебя водка, грязь... Замучился! Сиделкой, а не
женой останься! Странный народ вы, женщины! Зачем и ты являешься
палачом? Останься, Саша! /Обнимает./ Я негодяй, я у друга жену отнял,
я любовник Софьи, быть может даже любовник и генеральши...
Возмущайся, негодуй! Но кто тебя так любить будет, как я люблю?
Кому ты обед варить будешь, чей суп пересаливать? Права будешь коли
уйдёшь... Справедливость этого требует, но... /Поднимает её/ Кто тебя
поднимать так будет? Возможна ли ты, золото, без меня?
САША- Не могу! Пусти меня! /Вырывается/
ПЛАТОНОВ- Ступай с богом! Я понимаю... /Ложится на диван/
САША- Прощай! Не ходи к нам! Колю к тебе отец будет возить... Бог
тебя простит, как я прощаю! Погубил ты нашу жизнь!
ПЛАТОНОВ- Ты ушла?
САША- Ушла... Хорошо... /Смотрит некоторое время на Платонова и уходит/
ПЛАТОНОВ- Вот для кого начинается новая жизнь. Больно! Всего лишаюсь...
Боже мой! Саша, комашка, клоп - и та осмеливается, и та... в силу
какой-то святости имеет право бросать в меня каменья! Проклятье!
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
ВОЙНИЦЕВ /входит/- Платонов! /Подходит./ Ты не спишь?... Я вижу это по
твоему лицу... /Садится возле/ Не думаю чтобы можно было
спать... /Платонов поднимается./ Ты меня убил... Ты это знаешь?
/Плачет. Платонов встаёт и медленно идёт в другой угол комнаты/ Раз
получил от судьбы подарок и тот отняли! Мало ему его ума, его
красоты, его валикой души... Ему понадобилось еще моё счастье!
Отнял... А я? Что я? Я ничего... Так... Больной, недалекого ума,
женоподобный, сентиментальный, обиженный богом... С
наклонностью к безделью, мистицизму, суеверию... добил друг!
46
ПЛАТОНОВ- Уйди отсюда!
BOИНИЦЕВ- Сейчас... Шел на дуэль вызвать, а пришел и разревелся... Я
уйду! /Пауза./ Я окончательно потерял?
ПЛАТОНОВ- Да.
ВОИНИЦЕВ /свистит/- Так... Разумеется...
ПЛАТОНОВ- Уйди отсюда! Я прошу! Уйди!
ВОЙНИЦЕВ- Сейчас... Что мне здесь делать? /Идёт./ Нечего мне здесь
делать... /Пауза/ Отдай мне ее назад, Платонов! Будь добр! Моя ведь
она! Платонов! Ты и так счастлив! Спаси, голубчик! А? Отдай!
/Рыдает./ Ведь она моя! Моя! Понимаешь?
ПЛАТОНОВ/ идет к дивану/- Уходи... Я застрелюсь... Клянусь честью!
ВОЙНИЦЕВ- Не надо... Бог с вами. /Машет рукой, уходит/
ПЛАТОНОВ /хватает себя за голову/- Боже мой! Проклятие моей богом
оставленной голове! / Рыдает./ Бьют, бьют и никак не убьют! Под
каждым стулом, под , каждой щепкой сидит убийца, смотрит в глаза и
хочет убить! Бейте! Бейте, пока еще сам себя не убил! /Бежит к двери.
Кричит./ Саша! Саша, ради бога!
/Затемнение./
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
/Кабинет покойного генерала ВОЙНИЦЕВА. Две двери. Старинная
мебель, ковры, цветы. Стены увешаны ружьями. Шкаф с книгами.
Письменный стол. Утро ./
СОФЬЯ- Ужасно! дал вчера честное слово явиться в избу к десяти часам и
не явился. Он не любит меня!
/Входит ВОЙНИЦЕВ /
ВОЙНИЦЕВ Вы... у меня? В моем кабинете?
СОФЬЯ- Я здесь? /Смотрит кругом./ Да... Но я зашла сюда нечаянно, сама
того не замечая. /Идет к двери./
ВОЙНИЦЕВ- На минуту!
СОФЬЯ- /Останавливается/- Ну?
ВОЙНИЦЕВ- Дайте мне, пожалуйста, минуты две-три... Можете вы здесь
побыть две-три минуты?
СОФЬЯ- Говорите! Вы сказать что-нибудь хотите?
ВОЙНИЦЕВ- Да... /Пауза/ Прошло то время, когда мы в этой комнате не
были чужими...
47
СОФЬЯ- Прошло.
ВОЙНИЦЕВ- Извините, впрочем я заговариваться стал. Вы уезжаете?
СОФЬЯ- Да.
ВОЙНИЦЕВ- Гм... Скоро?
СОФЬЯ- Сегодня.
ВОЙНИЦЕВ- С ним?
СОФЬЯ- Да...
ВОЙНИЦЕВ- Желаю вам счастья! /Пауза./ Хороший материал для счастья!
Разыгравшаяся плоть и несчастье другого... Несчастье другого всегда
бывает чьим-нибудь счастьем! Впрочем, это старо... Бог с вами!
Живите, как знаете!
СОФЬЯ- Вы хотели что-то сказать?
ВОЙНИЦЕВ- А разве я молчу? Ну да... Вот что я хотел сказать... Я хочу,
чтобы я перед вами был совершенно чист, не был бы вам должен, а
потому прошу вас извинить за мое вчерашнее поведение... Я вчера
наговорил вам дерзостей... Извините, пожалуйста... Извиняете?
СОФЬЯ- Извиняю /Хочет уйти./
ВОЙНИЦЕВ- Постойте же, постойте, еще не все! Я скажу еще что-нибудь,
/Вздыхает./ Я сумасшедший, Софи! Не в силах перенести этот
страшный удар... Я сумасшедший, но еще пока всё понимаю. Не даст
он тебе счастья! И себя погубишь и его погубишь! Погубишь
Платонова, Софи! Знаю, что насильно мил не будешь, но останься!
Опять ты будешь весела, не будешь так мертвенно бледна! Опять я
буду человеком, опять будет ходить к нам... Платонов! Утопия, но...
останься! Воротим прошлое, пока ещё не поздно! Платонов...
согласится... Я знаю его... Он не любит тебя, а так... Ты отдалась ему, а
он и взял... / Встает/ Ты плачешь?
СОФЬЯ- Не принимайте этих слез на свой счет! /Встаёт./ Может быть,
Платонов согласится... Пусть согласится! /Резко./ Вы все подлые
люди! Где Платонов?
ВОЙНИЦЕВ. Не знаю я, где он.
СОФЬЯ- Не приставайте ко мне! Отстаньте! Я вас ненавижу! Убирайтесь
прочь! Где Платонов? Подлые люди... Где он? Ненавижу я вас!
ВОЙНИЦЕВ- За что?
СОФЬЯ- Где он?
ВОЙНИЦЕВ- Я дал ему денег и он обещал уехать.
СОФЬЯ- Вы его подкупили? Что вы лжёте?
ВОЙНИЦЕВ- Я дал ему тысячу рублей и он отказался от вас. Впрочем, лгу!
Все это я лгу! Не верьте вы мне, ради бога! Жив и здоров этот
48
проклятый Платонов! Падите берите его, целуйтесь с ним! Не
подкупал я егo! Но неужели вы... Он будет счастлив? И это моя жена,
моя Софья... Что же всё это значит? Вы с ним платонически? Не
дошло еще до... крупного?
СОФЬЯ- Я его жена, любовница, что хотите! /Уходит./
ВОЙНИЦЕВ- Постой, Софья! Ты его любовница? С какой же это стати? Ты
так смело говоришь! /Хватает её за руку./ И ты могла? Ты смогла?
/ Входит АННА ПЕТРОВНА/
СОФЬЯ- Отстаньте! /Уходит./
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ.
ВОЙНИЦЕВ- Шабаш! /Машет рукой./
АННА ПЕТРОВНА- Слыхал, новости? Платонов, говорят, куда-то исчез и...
Читал письмо?
ВОЙНИЦЕВ- Читал.
АННА ПЕТРОВНА. Тю-тю имение! Как тебе это нравится? Уплыло... Дал
бог, бог и взял... Вот тебе и хвалёный коммерческий фокус! А всё
потому, что Глагольеву поверили... Обещал купить имение, а на
торгах не был... Сострил, каналья, на старости лет. Не следует на этом
свете доверять врагам, а заодно уж с ними и друзьям!
ВОЙНИЦЕВ- Да, не следует верить друзьям!
АННА ПЕТРОВНА- Ну, феодал? Что теперь делать будешь? Бог предкам
дал, а у тебя взял... Ничего у тебя не осталось, кроме меня да Софьи...
ВОЙНИЦЕВ- Она изменила мне... Честь имею рекомендоватъся, рогатай
муж!
АННА ПЕТРОВНА- Что за глупости, Сергей!? Что за глупая фантазия!
Говорить о таких чудовищных вещах и говорить не думая!
Удивительный ты человек! Иногда такое сморозишь, что просто уши
вянут! Рогатый муж... Hе знаешь ты, значит, что это значит...
ВОЙНИЦЕВ- Знаю, маман! Не теоритически, но уже практически знаю!
АННА ПЕТРОВНА- Глупо ревнуешъ, милый! Твоя Софи никому
здесь не под стать,
ВОЙНИЦЕВ- Платонов.
АННА ПЕТРОВНА- Что Платонов?
49
ВОЙНИЦЕВ- Он.
АННА ПЕТРОВНА /вскакивает/- Можно говорить глупости, но такие
ВОЙНИЦЕВ- Он.
АННА ПЕТРОВНА /вскакивает/- Можно говорить глупости, но такие
глупости... Послушай, это все плод твоей мальчишеской фантазии!
Верь мне! Ничего этого нет.
ВОЙНИЦЕВ- Она уезжает сегодня! Верьте мне! Она не перестаёт в эти
последние два дня твердить мне, что она его любовница! Она сама!
АННА ПЕТРОВНА- Подожди, подожди... Теперь всё понимаю... Дай стуло,
Сергей! Нет, не нужно... Так вот оно что! Гм... Постой, постой, дай
припомнить как следует... Так вот от чего он бежит!
ВОЙНИЦЕВ- Нет у меня уж больше жены, ничего же мне и не нужно!
Пропадай все пропадом! Нет жены, маман!
АННА ПЕТРОВНА- Да, нет у тебя больше жены... Но что он нашёл в этой
размазне Софье? Что он нашел в этой девчонке? Что он мог в ней
найти? Ты же чего смотрел, муж? Где были твои глаза? Плакса! Нюнил
до тех пор, пока не утащили из-под его носа жены! Оба вы никуда не
годитесь, ни ты, ни твой Платонов! Это из рук вон что такое!
ВОЙНИЦЕВ- Ничего теперь не поможет! Она уже не моя, а он не ваш!
Оставьте меня, маман!
АННА ПЕТРОВНА- Но что же делать? Что-нибудь да нужно же сделать?!
Надо спасти!
ВОЙНИЦЕВ- Когo спасти? Спасать нужно одного только меня... Они пока
счастливы.
АННА ПЕТРОВНА- Поди ты со своей логикой! Их, а не тебя спасать нужно!
Платонов не любит её! Знаешь ты это? Он обольстил её, как ты когда-
то обольстил свою глупую немку! Не любит он её! Уверяю тебя! Что
она говорила тебе? Что ты молчишь?
ВОЙНИЦЕВ- Она говорила, что она его любовница...
АННА ПЕТРОВНА- Дура она его, а не любовница! Замолчи! Может быть
еще можно поправить... До крупного у них дело не доходило ещё!
Я в этом уверена!
ВОЙНИЦЕВ- Доходило!
АННА ПЕТРОВНА- Ты ничего не понимаешь.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ.
ГРЕКОВА /входит/- Вот где вы? Здравствуйте! /Подает Анне Петровне руку./
Здравствуйте, Сергей Павлович! Извините, пожалуйста, я, кажется, вам
помешала... Я к вам на минутку... Вы и представить себе не можете!
Извините, Сергей Павлович, мы будим секретничать... /Отводит Анну
50
Петровну в сторону./ Пошлите за Платоновым, Анна Петровна! Пусть
он придет!
АННА ПЕТРОВНА- Для чегo это вам?
ГРЕКОВА- Пошлите за ним! Умоляю вас! Я хочу ему два слова сказать! Вы
не знаете, что я наделала... Что я наделала! Не слушайте, Сергей
Павлович! /Шепотом./ Я ездила к директору... Михаила Васильевича
переведут по моей прсьбе в другое место... Что я наделала! Пошлите за
ним! /Плачет./ Боже мой!
АННА ПЕТРОВНА- Идите, моя дорогая, в библиотеку! Я сейчас приду к
вам, тогда потолкуем...
ГРЕКОВА- В библиотеку? Хорошо... А вы пошлете за ним?
АННА ПЕТРОВНА- Хорошо. Ступайте же!
ГРЕКОВА/целует ее/- Не сердитесь на меня! Я... я страдаю! /Уходит./
АННА ПЕТРОВНА- Я сейчас все разузнаю... Ты не кипятись! Может быть
можно будет еще починить твою семью... Я сейчас поговорю с
Софьей... Где она?
ВОЙНИЦЕВ- Должно быть у себя...
АННА ПЕТРОВНА- Я сейчас все разузнаю... А ты сиди и не плачь! Спать
ложись, мужчина! /Направляется в комнаты. В это время через
центральную дверь входит Платонов, Анна Петровна останавливается/
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ.
ВОЙНИЦЕВ- Ты?!
ПЛАТОНОВ /не замечая Анну Петровну/- Ради бога, выслушай! Не
оправдываться я пришел... Братски прошу тебя... Ненавидь, презирай
меня, но не... убивай себя! Ты слаб здоровьем... Горе добьёт тебя...
/Замечает Анну Петровну. Пауза./
АННА ПЕТРОВНА /подходит/- Платонов, это правда?
ПЛАТОНОВ- Правда.
АННА ПЕТРОВНА- Он ещё смеет... смеет говорить так хладнокровно!
Правда... Подлый человек, ведь вы знали что это подло, низко?
ПЛАТОНОВ- Ничего я не знал! Я...
АННА ПЕТРОВНА- Лжёте! Не любите вы её! Вам скучно было!
ВОЙНИЦЕВ- Спросите его, маман, зачем он пришел?
АННА ПЕТРОВНА- Платонов, что вам здесь нужно?
ПЛАТОНОВ- Все пропало... Жена ушла и все пропало, ничего не осталось!
ВОЙНИЦЕВ- Не к лицу вам, милостивый государь, мой бывший друг, это
51
казанское сиротство! Я понимаю вас! Вы ловкий подлец! Вот кто вы!
ПЛАТОНОВ- Прощаю тебе это слово!
ВОИНИЦЕВ /вскакивает/- Что ему еще от меня нужно, не понимаю! Что
ты хочешь, что ты ждёшь от меня?
ПЛАТОНОВ- Вижу, что не понимаете... Прав тот, кто с горя идет не к людям, а
в кабак... Тысячу раз прав... Поймите вы, что мне больно! Что вам ещё
нужно? Что вы хотите...
АННА ПЕТРОВНА- Нахальство! Нагадить, напакостить, наподличать, а
потом прийти и на беды свои жаловаться! Дипломат!
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ.
СОФЬЯ /входит. ВОИНИЦЕВУ./- Потрудитесь взять ваши деньги обратно!
Что за великодушие? Я не желаю... /Увидев Платонова/ Вы... здесь?
Зачем вы здесь?
ПЛАТОНОВ- Все кончено, Софья!
СОФЬЯ- То-есть?
ПЛАТОНОВ- Да, то-есть... После поговорим.
СОФЬЯ- Михаил Васильевич! Что значит это все?
ПЛАТОНОВ- Довольно... Не надо мне новой жизни. И старой девать
некуда... Ничего мне не нужно!
СОФЬЯ- Не понимаю... Вы не едете, что ли?
ПЛАТОНОВ- Не нужно бледнеть, Софья... впрочем Егоровна!
СОФЬЯ- Вы подличаете?
ПЛАТОНОВ- По всей вероятности...
СОФЬЯ- Подлец вы! /Плачет./
ПЛАТОНОВ- Знаю... Сто раз слышал... После бы поговорили... без
свидетелей. /Софья рыдает./ Шли бы к себе в комнату! Самая лишняя
вещь в несчастье- это слёзы... Должно было случиться и случилось...
Для чего плакать? Господи, как всё это мне опостылело! /Отходит./
СОФЬЯ- Он клялся, просил, он первый начал, а теперь вот пришёл сюда! Я
вам опостылела? Вам нужна была я только на две недели? Ну так
убирайтесь же вон отсюда! Вон! /Рыдает./
ПЛАТОНОВ- Смиряюсь, прошу прощения, виноват, молчу...
АННА ПЕТРОВНА- Платонов!
ПЛАТОНОВ- А?
АННА ПЕТРОВНА- Уйдите отсюда! /Платонов идет к двери./
52
СОФЬЯ- Подождите... Не уходите! Вы... правда? Вы, может быть,
нетрезвы... Вы сядьте подумайте! /Хватает его за плечи./
ПЛАТОНОВ- Сидел я уже и думал. Избавьтесь от меня, Софья Егоровна!
Не ваш я человек! Верьте мне в последний раз!
СОФЬЯ- Что же я буду делать? Что делать мне? Научите! Ведь я умру! Что
вы делаете со мной? /Истерика/
ВОЙНИЦЕВ /Подходит/- Софи!
АННА ПЕТРОВНА- Бог знает, что делается! Успокойтесь, Софи! Дай воды,
Сергей!
ВОЙНИЦЕВ- Софи! Не унижайте себя... Перестаньте! /Платонову/
Чего вы ждёте здесь Михаил Васильевич? Уходите бога ради!
АННА ПЕТРОВНА- Будет, Софи, будет! Довольно!
СОФЬЯ- Отойдите от меня прочь! Все! Не нуждаюсь я в вашей помощи!
/Анне Петровне/ Отойдите прочь! Я вас ненавижу! Я знаю, кому
обязана всем этим! Hе пройдет это вам даром!
АННА ПЕТРОВНА- Тссс... Не следует бранится.
СОФЬЯ- Не будь над ним вашего развращающего авторитета, не губил бы он
меня! /Рыдает./ Прочь! / Войницеву./ И вы... вы отойдите! /Войницев
отходит, садится за стол, кладет голову на руки./
АННА ПЕТРОВНА/Платонову/- Ступайте отсюда, вам говорят! Удивительный
вы идиот сегодня! Чего вы еще хотите?
ПЛАТОНОВ- Куда, же я пойду? /Пауза./ Нет, развинтился... Испортилась
машина. Холодно... Лихорадка трясёт... дайте мне чего-нибудь теплого...
Не пойду я к себе... На дворе дождь... Тут лягу... /Лажится на диван./
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ.
ТРИЛЕЦКИЙ /входит/- А-а-а! Трагедия на исходе, трагик! На исходе-с!
ПЛАТОНОВ- Что тебе?
ТРИЛЕЦКИЙ- Что ты здесь проедаешься? Где ты шляешься, несчастный?
Философствуешь здесь? Проповеди читаешь?
ПЛАТОНОВ- Говори по-человечески, Николай! Что тебе?
ТРИЛЕЦКИЙ- Это скотство! /Садится и закрывает руками лицо./
Несчастье, какое несчастье! Кто мог ожидать?
ПЛАТОНОВ- Что случилось?
ТРИЛЕЦКИЙ- Что случилось? А ты и не знаешь? Тебе и дела нет до
этого? Тебе некогда?
53
АННА ПЕТРОВНА- Николай Иванович!
ПЛАТОНОВ- Саша, что ли? Чтот с ней?
ТРИЛЕЦКИЙ- Спичками отравилась!
ПЛАТОНОВ- Что ты говоришь?
ТРИЛЕЦКИЙ /кричит/- Спичками отравилась! / Вскакивает/ На, читай!
Читай! /Подносит к его глазам записку./ Читай, философ!
ПЛАТОНОВ /читает/- "Самоубийцев грешно поминать, но меня поминайте.
Я лишила себя жизни в болезни. Миша, люби Колю, и брата, как я
тебя люблю. Не оставь отца. Живи по закону. Коля, господь тебя
благословит, как я благословляю материнским благословением.
Простите грешную. Ключ от Мишиного комода в шерстяном платье"...
Золото моё! Отравилась... /Пауза./ Сашa отравилась... Где она?
Послушай! Я к ней пойду! Я... я воскрешу её!
ТРИЛЕЦКИЙ /ложится на диван лицом вниз/- Прежде чем воскрешать, не
нужно было убивать!
ПЛАТОНОВ- Убивать... Зачам ты, безумец, говоришь это слово? Разве...
разве я хотел её смерти? /Плачет/ Глядите на меня теперь все!
Глядите! Нравится?
ТРИЛЕЦКИЙ /вскакивает/- Да, да, да... Будем теперь плакать... Выпороть
бы тебя хорошенько! Одевай шапку! Идем! Муж! Хорош муж! Погубил
женщину ни за что, ни про что! Довел до чего! А эти и держат его здесь!
Нравится он им?
ПЛАТОНОВ- Не нужно слов!
ТРИЛЕЦКИЙ- Счастье твоё, живодёр, что я сегодня чуть свет домой заехал!
Ну что было бы, если бы я не заехал, если б я не захватил... Умерла бы
она! Понимаешь ты это или нет? Ты обыкновенно все понимаешь, кроме
самых обыкновенных вещей! О, я бы тебе тогда задал! Я не посмотрел
бы на твою жалостную физиономию!
ВОЙНИЦЕВ- Не кричите! Ах... Как надоели все...
ТРИЛЕЦКИЙ- Едем!
ПЛАТОНОВ- Постой... Так она не умерла, ты говоришь?
ТРИЛЕЦКИЙ- А тебе хотелось бы, чтобы она умерла?
ПЛАТОНОВ /вскрикивает/- Не умерла! Я не пойму никак... Не умерла?
/Обнимает Трилецкого./ Жива! /Хохочет/ Жива!
АННА ПЕТРОВНА- Трилецкий, извольте сказать толком! Что-же значит это
письмо?
ТРИЛЕЦКИЙ- Она написала это письмо... если б не я, она успела бы
умереть... А теперь страшно больна! Hе знаю, вынесет ли её
54
организм... О, пусть она только умрёт, тогда... /Платонову/ Отойди
ты от меня, пожалуйста!
ПЛАТОНОВ- Напугал ты меня как! Боже мой! Жива она ещё!
Милый мой! /Целует/ Дорогой! Что с ней теперь? Слаба? Не здорова?
ТРИЛЕЦКИЙ- Вынесет ли она ещё?!
ПЛАТОНОВ- Вынесет! Не она вынесет, так я вынесу! Что же ты сначала не
сказал, что она жива? Анна Петровна! Ангел! Женщина! Воды стакан
холодной, и я счастлив! Простите меня, господа все! Анна Петровна! Я
с ума схожу! /Целует её руку/ Воды, воды... моя дорогая. /Анна
Петровна идёт за водой/ Жива Саша... Кому же и жить на этом свете,
как не ей? Едем! Но нет... подожди! Голова кружится... Я страшно
болен... Постой... /Садится./ Отдохну и едем... Слаба?
ТРИЛЕЦКИЙ- Очень! Обрадовался! Чему он обрадовался, я не понимаю!
АННА ПЕТРОВНА- И я испугалась. Говорить нужно потолковей!
Платонов! /Даёт Платонову воду/
ПЛАТОНОВ /пьёт/- Спасибо, добрая женщина! Негодяй я, необыкновенный
негодяй! /Трилецкому./ Сядь возле меня! /Трилецкий садится./ И, ты
весь измучился... Спасибо тебе, друг. Много она хватила?
ТРИЛЕЦКИЙ- Хватило бы на тот свет отправиться.
ПЛАТОНОВ- Экая... Ну, слава богу. Дайте мне еще пить. Я сам ужасно
болен, Николай! Еле голову на плечах держу... Того и смотри, что
свалится. У меня, должно быть, горячка будет. Солдатики в ситцевых
мундирах, с острыми шапками так и мелькают перед глазами...
ТРИЛЕЦКИЙ /кладет ему на голову руку/- Ты ещё заболей! Едем!
ПЛАТОНОВ- Едем... /Встает. ВОИНИЦЕВУ./ Сергей Павлович! Брось!
/Садится./ Брось! Чего пригорюнился? Точно солнце у земли украли!
А? Сергей Павлович! /Тихо./ Впрочем, я сам не знаю, что говорю...
АННА ПЕТРОВНА- Платонов, езжайте с богом! И пошлите в город за
другим доктором... Консилиум не мешал бы... Я сама, впрочем, пошлю,
не беспокойтесь... Успокойте же Александру Ивановну!
ПЛАТОНОВ- У вас, Анна Петровна, ПО груди лезет маленький фортепьянчик!
Комизм! /Смеется/ Комизм! Сядь, Николай, сыграй что-нибудь!
/Хохочет/ Комизм! Я болен, Николай... Серьёзно говорю... Не шутя...
Едем!
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ.
ИВАН ИВАНОВИЧ /Входит расстроенный в халате./- Саша моя! /Плачет./
ТРИЛЕЦКИЙ- Тебя ещё недоставало здесь с твоими слезами!
Ступай отсюда! Чего прибежал?
55
ИВАН ИВАНОВИЧ- Умирает она! Исповедываться хочет! Боюсь, боюсь...
Ох как боюсь! /Платонову/ Мишенька! Умоляю тебя господом и
всеми святыми! Дорогой, умный, прекрасный, честный человек!
Пойди ты, скажи ей, что ты её любишь! Брось ты все эти романы
паскудные! Умоляю тебя коленопреклоненно! Помирает ведь! Одна у
меня... одна! Умрёт... погибну! Без покаяния погибну! Скажи ты ей,
что ты её любишь, за жену свою считаешь! Успокой ты её ради
Христа! Мишенька! Ложь бывает во спасение... Видит бог, что ты
справедлив, но солги для спасения ближнего! Поедем, сделай
милость! Подай ты мне эту милостыню, Христа ради, старику!
Сторицею господь воздаст тебе!
ПЛАТОНОВ- Уже успел клюкнуть, полковник? /Смеётся/ Вылечим... Сашку
и вместе выпьем! Ох, как пить хочу!
ИВАН ИВАНОВИЧ- Пойдём, благороднейший, праведнейший! Скажи ты ей
два слова и она спасена! Не спасут медикаменты, когда психиатрия
душевная страдает!
ТРИЛЕЦКИЙ- Выйди отсюда, отец, на минутку! /Ведет отца за руку./ Кто
тебе сказал, что она умрёт? Откуда ты это выдумал? Вовсе не опасно!
Подождёшь в той комнате. Сейчас поедем к ней с ним вместе.
Постыдился бы в таком виде вваливаться в чужой дом!
ИВАН ИВАНОВИЧ /Анне Петровне/- Грех вам, Диана! Простит вас бог!
Он молодой человек, неопытный...
ТРИЛЕЦКИЙ / вталкивает его в другую комнату/- Подожди там!
/Платонову./ Желаете ехать?
ПЛАТОНОВ- Страшно болен... Болен я, Николай!
ТРИЛЕЦКИЙ- Желаете ехать, я вас спрашиваю, или нет?
ПЛАТОНОВ /встал/- Поедем... Я сюда, кажется, без шапки пришёл.
/Садится./ Поищи мою шапку!
СОФЬЯ- Он должен был это предвидеть. Я отдавалась ему не спрашивая... Я
знала, что я убиваю мужа, но я ни перед чем для него не
остановилась! /Подходит к Платонову./ Что вы делаете со мной!
/Рыдает./
ТРИЛЕЦКИЙ /хватает себя за голову/- Комиссия! /Хадит по комнате./
АННА ПЕТРОВНА- Успокойтесь, Софи! Не время... Он болен.
СОФЬЯ- Спасите меня, Платонов! Не поздно! Платонов, не поздно!
АННА ПЕТРОВНА- Софи... /Плачет./ Что вы хотите? Успеете ещё... Что он
вам может сказать теперь? Разве вы не слышали... Не слышали?
56
СОФЬЯ- Платонов... Ещё раз пpошу... /Рыдает/ Нет? /Платонов отворачивается/
Hе нужно... Хорошо же... /Падает на колени./ Платонов!
АННА ПЕТРОВНА- Это уж слишком, Софи! Не смеете вы этого делать!
Никто не стоит того, чтоб... на коленях... /Поднимает её и сажает./
Вы... женщина!
СОФЬЯ /рыдает/-Скажите ему... Уговорите...
АННА ПЕТРОВНА- Призовите к себе все силы! Вы Женщина! Ну... полноте!
Идите к себе в комнату! /Пауза./ Идите, лягте на постель...
/Трилецкому./ Николай Иванович! Что делать?
ТРИЛЕЦКИЙ- Об этом нужно спросить милого Мишеньку! /Ходит по комнате./
АННА ПЕТРОВНА- Поведите её в постель! Сергей! Николай Иванович! Да
помогите же вы наконец!
ТРИЛЕЦКИЙ- Поведемте. Надо дать успокоительного.
АННА ПЕТРОВНА- Я сама приняла бы теперь! /Войницеву./ Будь
мужчиной, Сергей! Не теряйся хоть ты! Пойдемте, Софи! Экий денек
сегодня выдался... /Ведут втроем Софью./
ТРИЛЕЦКИЙ- Не горюй, брат Сергей! Авось вытянем! Не ты первый, не ты
и последний!
ВОЙНИЦЕВ- Постараюсь... Да я постараюсь... /Уходят./
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
ПЛАТОНОВ/один/- Ехать... Ехать нужно... /Пауза./ Разгромил, придушил
женщин слабых, ни в чем не повинных... Не жалко было бы, если бы я
их убил как-нибудь по-испански, а то убил так... глупо как-то, по-
русски... был голоден, холоден, истаскался, исшарлатанился весь,
пришел в этот дом... Дали мне тёплый угол, одели, приласкали, как
никого... Хорошо заплатил! Однако же болен... Плохо... Убить себя
нужно... Финита ля комедия! Одним умным скотом меньше! /Входит
ГРЕКОВА./ Воды бы... Где Трилецкий? /Увидев Грекову./ Это кто? А-а-
а... /Смеется./ Враг злейший... Всё одно. Воды нет?
ГРЕКОВА- Вам воды? Что с вами?
ПЛАТОНОВ- Болен... Слушайте... Вы хотите меня слушать?
ГРЕКОВА- Да, да, да...
ПЛАТОНОВ- Возьмите меня к себе! Я болен! Спать хочется, а лечь негде...
Меня хоть бы в сарай, лишь бы угол, вода и... хинину немножко.
Пожалуйста! /Протягивает руку./
ГРЕКОВА- Едемте! Я с удовольствием! Вы можете жить у меня, сколько
угодно... Вы еще не знаете, что я наделала! Едемте!
57
ПЛАТОНОВ- Мерси, умная девочка... Папироса, вода и постель! На дворе
дождь?
ГРЕКОВА- Дождь.
ПЛАТОНОВ- По дождю ехать придется... /Смотрит на неё./ Я брежу?
ГРЕКОВА- Нисколько. Едемте! Экипаж у меня крытый.
ПЛАТОНОВ- Хорошенькая... Чего же краснеешь? Не трону. Pyчку вот
холодную поцелую... /Целует руку и тянет её к себе./
ГРЕКОВА /садится к нему на колени/- Нет... Не следует... /Встает./
Идемте... У вас лицо странное...
ПЛАТОНОВ- Брежу, но вижу ваше лицо... Всех людей люблю! Всех! Я и вас
люблю... Люди были для меня дороже всего... Никого не хотел обидеть,
а всех обидел... Всех... /Целует руку./
ГРЕКОВА- Я всё поняла... Я понимаю ваше положение... Софи... да?
ПЛАТОНОВ- Софи, Зизи, Мими, Маша... Вас много... Всех люблю... Был в
университете, и на театральной площади, бывало... падшим хорошие
слова говорил... Люди в театре, а я на площади... Раису выкупил...
Собрал со студентами триста целковых и другую выкупил... Показать
её письма?
ГРЕКОВА- Что с вами?
ПЛАТОНОВ- С ума, думаете, сошел!? Нет, это так... Бред горячичный...
Спросите Трилецкого... /Берёт её за плечи./ И меня все любят... Все!
Оскорбишь бывало, и то... любят... Грекову, например, оскорбил, на
стол пхнул, и та... любит. Вы, впрочем, сама Грекова... Виноват...
ГРЕКОВА- Что у вас болит?
ПЛАТОНОВ- Платонов болит. Вы ведь меня любите? Любите? От-
кровенно... Я ничего не xочy... Вы толъко скажите мне, любите?
ГРЕКОВА- Да... /Кладёт голову ему на грудь./ Да...
ПЛАТОНОВ /целует её в голову/- Все любят... Когда выздоровлю,
развращу... Прежде хорошие слова говорил, а теперь развращаю...
ГРЕКОВА- Мне все одно... Мне ничего не нужно... Вы только и... человек,
Не хочу я знать других! Что хочешь делай со мной... Ты... Ты только
и человек! /Плачет./
ПЛАТОНОВ- Отойдите! Не стоит... Я болен. /Освобождается./ Я еду сейчас...
Извините меня, Марья Ефимовна! Я с ума схожу! Где Трилецкий?
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ.
/Входит СОФЬЯ, подходит к столу, берёт из ящика револьвер, стреляет в
58
Платонова и дает промах/.
ГРЕКОВА /заслоняет Платонова/- Что вы делаете?! /Кричит./
Сюда! Скорей сюда!
СОФЬЯ- Пустите... /Обегает вокруг Грековой и стреляет Платонову в
грудь в упор./
ПЛАТОНОВ- Постойте, постойте... Как же это так? /Падает. Вбегают
АННА ПЕТРОВНА, ИВАН ИВАНОВИЧ, ВОИНИЦЕВ,
ТРИЛЕЦКИЙ, КАТЯ./
АННА ПЕТРОВНА /вырывает у Софьи револьвер и отбрасывает её на
диван/- Платонов! /Наклоняется к Платонову. ВОЙНИЦЕВ
закрывает лицо и отворачивается к двери./
ТРИЛЕЦКИЙ- /наклоняется к Платонову и поспешно расстёгивает его
сюртук. Пауза./ Михаил Васильич! Ты слышишь? /Пауза./
АННА ПЕТРОВНА- Бога ради, Платонов! Мишель... Мишель! Скорей,
Трилецкий...
ТРИЛЕЦКИЙ- /кричит/- Воды!
ГРЕКОВА- /подает eмy графин/- Спасите его! Вы спасете его! /ходит по
сцене. ТРИЛЕЦКИЙ пьёт воду и бросает графин в сторону/.
ИВАН ИВАНОВИЧ/хватает себя за голову/- Ведь сказал же, что погибну? И
погиб! Вот и погиб! /Опускается на колени./ Господь всемогущий...
Погиб... Вот и погиб...
АННА ПЕТРОВНА- Платонов! /Платонов приподнимается и обводит всех
глазами./ Платонов... Это ничего... Воды выпейте!
ПЛАТОНОВ- Едем... Николай... Едем... /Падает и умирает./
АННА ПЕТРОВНА- Мужайся, Сергей! Все это пройдет, Николай
Иванович... Всё это пройдёт... Мужайтесь...
КАТЯ /плачет/- Я одна виновата! Я записку носила! На деньги польстилась,
барыня! Простите меня, окаянную!
АННА ПЕТРОВНА- Крепитесь... Зачем теряться? Он только так...
Излечимо...
ТРИЛЕЦКИЙ /кричит/- Умер!
АННА ПЕТPОBHA- Нет, нет... /Грекова садится за стол, рассматривает
бумажку и горько плачет./
ИВАН ИВАНОВИЧ- Со святыми упокой... Погиб... Погиб...
ТРИЛЕЦКИЙ- Жизнь - копейка! Прощай, Мишка! Пропала твоя копейка!
Чего глазеете? Сам застрелился! Расстроилась компания! /Плачет./ С
кем я теперь на твоих поминках питъ буду? О, дураки! Не могли
уберечь Платонова! /Встает./ Отец, поди скажи Саше, чтоб она
59
умирала! /Покачиваясь подходит к Войницеву./ Ты-то чего? Эх!
/Обнимает его./ Умep Платошка. /Рыдает./
ВОЙНИЦЕВ- Что делать, Николай?
ТРИЛЕЦКИЙ- Хоронить мёртвых и починять живых!
АННА ПЕТРОВНА- /Медленно поднимается и идёт к Софье./ Успокойтесь,
Софи! /Рыдает./ Что вы наделали?! Но... но... успокойтесь!
/Трилецкому/ Ничего не говорите Александре Ивановне, Николай
Иванович! Я сама скажу! /Идет к Платонову и опускается перед ним
на колени./ Платонов! Жизнь моя! Не верю я! Ведь ты не умер? /Берёт
его за руку./ Жизнь моя!
ТРИЛЕЦКИЙ- За дело, Серёжа! Поможем твоей жене, а потом...
ВОЙНИЦЕВ- Да, да, да... /Идет к Софье./
ИВАН HBAHOBИЧ- Забыл господь... За грехи... За мои грехи... Зачем
грешил, старый шут? Убивал тварей божьих, пьянствовал,
сквернословил, осуждал... Не вытерпел господь и поразил.
З А Н A В Е С.
60
Свидетельство о публикации №224091700091