Андраста 04

Гости вернулись в дом. Некоторые разочарованно подумали, что оно того не стоило. Разве что потом при случае, где-нибудь в светской  беседе мимоходом упомянуть, что посещали друидское капище.
Многие и пошли просто поглазеть от скуки. А что ещё оставалось гостям – лишь разговоры, ужин и игры.
 
Маленький профессор с его друидами оказался моментально забыт. Ведь на десерт. специально растягивая удовольствие, оставили «московскую графиню». Ну, может, она и не имела титула, однако в том, что мадам Жеребцофф настоящая аристократка, никто не сомневался. Умение контролировать мимику, эмоции, плавные жесты, движения, её манеры – всё указывало на то, что она привыкла не только вращаться в высшем обществе, но и находиться в самом его центре.

Мужчины, оставив дам одних,  пошли выпить портвейн и поговорить на мужские темы.
Сгорая от любопытства и при этом сохраняя напускное спокойствие, представительницы прекрасного пола  сплотились вокруг Ольги в предвкушении новостей из России.
Ольга с трудом сдержала улыбку, видя, как им не терпится её расспросить.
Первой разговор начала леди Маргарет.  Ольга ещё за ланчем заметила, каким уважением пользуется эта далеко не молодая, с твёрдым характером и  весьма не глупая дама, чьё лицо  сохраняло остатки былой красоты.
Мимоходом упомянув, что во Франции неспокойно, леди Лейтон  обратилось к Ольге:
- Вы к нам из России прибыли через Францию? Не люблю морские путешествия, когда  приходится довольствоваться отдельной тесной каютой на верхней палубе. И ещё эта качка!

- Нет, через Германию, – ответила Ольга, вспомнив, как мелькали немецкие княжества, когда она проезжала мимо. Ей пришлось  задержаться в Берлине, в ожидании возвращения  Уитворта с супругой в Англию. После получения сообщения, немного выждав время, отправилась в путь, держа курс к «Туманному Альбиону».
- Капитан судна проявил любезность, уступив мне собственную каюту, а море оказалось на редкость спокойным.

- Вам очень повезло, – подключилась в разговор хозяйка дома - миссис Мандевилль. – В мае 1789 года, я и сэр Майкл  отправились в Берлин. На море попали в ужасный шторм. Казалось, что волны и ветер разнесут наш корабль в щепки.  Я несколько дней после этого, уже будучи на берегу,  не могла прийти в себя. Пришлось задержаться в гостинице. Зато в Берлине мне понравилось, особенно театр.  Помнится именно там, мы познакомились с путешественником из России – мистером Карамзиным. Такой чувствительный человек. Он плакал, смотря драму Коцебу «Ненависть к людям и раскаяние».
Вы случайно с ним не знакомы?

- Знакома. Несколько раз встречала господина Карамзина у князя Вяземского, будучи проездом  из Петербурга в Москву. Даже читала его повесть «Бедная Лиза», которую в России приняли с восторгом. Впрочем, господин Карамзин  вскоре  отошёл от художественной литературы и стал историографом. Полагаю, он прославится на этом поприще.

- Вы были в Петербурге, когда заговорщики убили императора Павла? – Памела Мандевилль первой решилась задать вопрос, который волновал умы присутствующих здесь дам.

- Нет, я была в Берлине, когда известие о смерти императора получило огласку.
Император Павел за короткий срок своего правления(он правил четыре года, четыре месяца и четыре дня) успел всех настроить против себя. Его иначе, как "не предсказуемым самодуром! не называли. К примеру,  царь мог из-за ошибки при построении отправить  полк  в Сибирь; сегодня сделать тебя бароном, как сэра Чарльза Уитворта, а на другой день выгнать из России. И подобных примеров много. С каждым годом император становился всё подозрительнее. В последний год его царствования, для тех, для родных и приближённых, включая его супругу и старших сыновей – великих князей Александра и Константина, началась жизнь, полная страха и вечной неуверенности. А его дружеские связи с Наполеоном Бонапартом вызвали недовольство людей  в России.
Официальной версии об апоплексическом ударе, который настиг императора Павла, когда к нему пришли с требованием, чтобы он подписал отречение от престола в пользу цесаревича, никто не верит. Если полагаться на  слухи, то  смерти царя Павла поспособствовала золотая табакерка, попавшая в висок.  Подробности точно неизвестны, хотя в числе тех, кто выступал за  отречение от престола, находились мои братья – князь Платон и граф Николай Зубовы.

- Ваш брат – князь Платон Зубов, бывший фаворит покойной императрицы Екатерины?! – воскликнула миссис Марриэт.

- Воистину так, – улыбнулась Ольга.
 
Графиня Сильвия, сидя на диванчике в гостиной,  прислушивалась к беседе, внимая тому, что  говорила Ольга. Она никогда не интересовалась политическими событиями, а о России знала крайне мало. Из разговора почерпнула для себя то, что русского царя убили заговорщики, среди которых находились братья мадам Жеребцовой. Судя по  титулам, а один из них даже был  фаворитом  императрицы, то члены  семьи – приближённые к трону.
Эта русская аристократка представляла нешуточную нешуточную угрозу для  её планов. Ведь такая женщина не могла не заинтересовать сэра Уильяма, который остался абсолютно равнодушен к чарам самой Сильвии.
Если бы венецианка знала, что  английские джентльмены  в этот момент, как раз обсуждают её саму, то тот час  потеряла бы самообладание.

– Господа, как вам итальянка? – спросил сэр Роберт  Уэст. Тон его, выражение красивого капризного лица подходило скорее маленькому мальчику, чем мужчине двадцати семи лет.
Сэр Джордж Чемберлейн презрительно усмехнулся.
- Очень красива,  с печатью порока. Бесподобная фигура, взывающая к сладострастию. Волосы, отливающие при свете свечей медью, большие, чуть на выкате глаза оливкового цвета, который  ещё называют болотным и обворожительный овал лица. Ещё стоит упомянуть грубоватую линию рта, способного заглотить не одно состояние.  Обворожительная  вульгарность сей plebejus - простолюдинки, подцепившей старого графа, вовсе не отталкивает. Напротив, ещё более возбуждает страсть и желание обладать ею. Но только глупец захочет жениться на этой охотнице за женихами.

Профессор, сэр Ральф издал короткий смешок. Сэр Генри Финч хмыкнул, вспомнив, что Мандевилли прочили его в женихи Сильвии, а он её откровенно побаивался.
 
- Сэр! Не подобает джентльмену так отзываться о даме, особенно такой прелестной и милой, – возмутился Доминик Тонебридж, жених мисс Имуорс.
Молодой человек явно подпал под чары прекрасной венецианки.

- Я лишь высказал своё мнение, а согласиться с ним, или нет – право каждого.
 
Сэр Роберт Уэст промолчал. Остальные тоже. Некоторых из них, хоть и покоробило циничное высказывание лондонского щеголя, но в кое чём он был прав.
 
Сэр Уильям Финч не участвовал в обсуждении графини Сильвии. Более того, он не слышал слов сэра Джорджа, так мыслями сейчас находился совсем в другом месте.