Коммунисты и крестьяне. Глава 3

СТАТЬИ И ОЧЕРКИ А. А. ДИВИЛЬКОВСКОГО

Сборник публикует его составитель Ю. В. Мещаненко*

…………………………………………………………………

А. Дивильковский

КОММУНИСТЫ И КРЕСТЬЯНЕ

Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика

«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Речи и беседы пропагандиста

№ 21

Государственное издательство

1921

Страниц всего: 56

   
   11

                3. Как относятся коммунисты к крестьянству?


  Крестьянин проделал революцию вслед за коммунистом-рабочим с большой охотой и увлечением. Опустевшие «дворянские гнёзда» тому лучшие свидетели. Нравится многим трудовым крестьянам и самая программа коммунистов: всё производство страны по этой программе работает единственно с общего совета самих трудящихся и на пользу тех же трудящихся; корысть и жадность теряют навеки всякую силу и власть между людьми, и эксплуататоры (обиралы трудового человека), и дармоеды-богачи изгоняются из человеческого общества, как опаснейшие разбойники и воры.
   Но всё же крестьянин не сам осмелился на революцию, а только под влиянием смельчака-рабочего, и в революции этой многое до сих пор его пугает, кажется ему слишком


   12


смелым и непонятным, даже вредным. Он видел, например, как отряды рабочих-коммунистов разъезжали по деревням и спешно «реквизировали» и всякое продовольствие для голодающих городов, и ему нередко казалось это крайне несправедливым насилием: у него самого ведь мало, да и не дают ему ничего взамен почти ничего существенного, кроме бумажных денег, быстро теряющих в цене, да и то по низким «твёрдым» ценам. И крестьянин подчас даже восстанием выражал свой протест. А тогда нередко те же суровые революционные отряды под предводительством неумолимых коммунистов усмиряли восстания со всею военной скоростью и решительностью – силой оружия. И хоть вообще дело всё кончалось по-хорошему, союзники-рабочие объяснялись с союзниками-крестьянами по-товарищески, не помнили зла и продолжали вместе не терпящую отложения борьбу против своих эксплуататоров, но всё же крестьянам больно было, что пострадали и имущественно, и лично от рук названных братьев.
   И вот в глазах крестьянина как-то двоится, когда он глядит на коммунистов: непонятные, мол, люди; не то союзники, не то враги. А на самом деле вещь вполне даже и понятная.
   Для сохранения новорождённого советского государства, для защиты от грозящей каждую минуту гибели всего рабоче-крестьянского дела  надо вот сейчас, сегодня же продовольствие для Красной Армии или для заводов, а тёмные, несознательные, либо нарочно запуганные хитрыми эсерами либо меньшевиками крестьяне (мало ли таких и сейчас ещё?) упорствуют, глядят волком. Что тут делать самому лучшему крестьянскому союзнику?
   Нет ни возможности, ни времени пускаться в длинные убеждения, только силой можно сразу образумить растерявшийся деревенский ум и повернуть на спасительную деревне же дорогу.   
   И верно то, что множество раз за эту революцию крестьяне потом раскаивались и сами одобряли решительные действия коммунистов. Советская власть оставалась цела, значит будет цело и счастье всех трудящихся.
   Так что, в конце концов, союз рабочего и крестьянина ничуть не разрушается даже такими революционными мерами, наоборот, он заново укрепляется. Так было не раз в нашей междоусобной гражданской войне со всякими бело-


   13


гвардейцами. Колчак, Деникин, Врангель только потому и били сперва нашу Красную Армию, что темнота крестьянская сперва оборачивалась как будто в их сторону. Сибирским, украинским крестьянам, донским, кубанским, уральским казакам казалось, что коммунисты слишком много с них требуют и хлеба, и повинностей, и рекрутов в армию, и они валом валили к своим подлиннейшим врагам, к царским генералам с их союзниками-капиталистами и притворными «социалистами».
   И только испытав снова на своих рёбрах все прелести царско-буржуазного кулака, вдруг – и уже навсегда! – вылечиваясь от своей темноты, бросали Колчака и Деникина, и тем облегчали победу коммунистам.
   Трудная это наука, но хорошо, что она уже проделана, хотя и дорогой ценой.
   И кто эту политическую науку, наконец, твёрдо усвоил, тот больше не скажет, что коммунисты даже при усмирении восстаний били  к р е с т ь я н с т в о   в о о б щ е. Нет, трудового тёмного крестьянина они, скрепя сердце лишь приводили силой в разум. В действительности же они тут воевали с их  п о д с т р е к а т е л е м,  н а у с ь к и в а т е л е м, с  мелким деревенским капиталистом и эксплуататором, именно с кулаком. Ибо, в своих восстаниях крестьяне, против своего интереса и по полному недоразумению, защищали никого иного, как кулака. И ясно, что коммунистам совершенно невозможно было расправиться с изменником-кулаком, как одолевши собранные им отряды одураченного трудового крестьянства. Всегда так бывает во всякой революции, во всякой гражданской войне, и кто хочет довести революцию до конца, тому надо решиться на такой способ разрешения борьбы. А иначе – возвращайся назад под крылышко благодетелей – господ и хозяев!
   Отсюда видно, что коммунисты относятся вообще к крестьянам совсем не как к одному сплошному состоянию людей, а по-разному. Между крестьянством они различают непримиримых врагов – кулачьё (этих, конечно, мало) и огромную массу, целое море трудовых земледельцев, своих кровных друзей, хоть эти друзья иногда и сбивались с союзнической дороги.
   Тогда как сами крестьяне привыкли со времён крепостного права всякого земледельца, хотя бы и кулака, считать


   14


одинаковым «крестьянином» (в отличие от господ-дворян), не разбирая того, живёт ли он лишь своими тяжёлыми трудами, или жестоко обирает «своего брата-трудовика», – коммунисты резко различают кулаков от прочей массы крестьян. У кулаков они отобрали всю лишнюю землю, наравне с помещиками, при реквизициях у них-то и отбирался без пощады хлеб и скот до того, что, наконец, из многих губерний сообщают о полном «поравнении» бывших кулаков с прочими крестьянами. Но верно и то, что подавленное кулачьё спит и видит снова вернуться к своему хищному занятию, поэтому коммунисты зорко следят за ними, чтобы этого не случилось.
   Но и к остальной, чисто трудовой крестьянской массе отношение коммунистов не вполне одинаковое. Есть в ней целый слой деревенской бедноты, то есть людей почти лишённых и скота, и орудий производства, следовательно, и хозяйства.
   В прежнее время этот обширный слой, считаемый, может быть, десятками миллионов для всей России пропитывался разными сторонними заработками: кустарными, ремесленными и отхоженными частью в столицах, на фабриках, в ремесле и прочее, частью в других губерниях батрачеством, особенно на юге, в черноморских степях.
   Из этого уже видно, что этот огромный слой больше всего похож на тех постоянных городских рабочих, которые и образовали из себя партию коммунистов. Понятно, что беднота деревенская и служит для коммунистов главной опорой в деревне. Из неё легче всего составляются добровольные коммуны, артели, она же идёт охотнее всего в Компартию. Правда, что сейчас многие из бывших бедняков обзавелись и землёй бывшей помещичьей, и орудиями, скотом от кулаков, перейдя, таким образом, вполне на крестьянское положение; тут, значит, тоже пришло «поравнение», и крестьянство, наконец, слилось почти в одинаковую «середняцкую» сплошную массу. Тем не менее бывший бедняк и посейчас остаётся самым решительным сторонником власти Советов, часто и коммунизма.
   Коренной же, так сказать, середняк, которого больше всего между сотней миллионов крестьянства, был и есть, хоть и мелкий, но всё же  с о б с т в е н н и к, хозяин, то есть, отчасти имеет в себе что-то буржуазное, стремление


   15


к прибыли, к увеличению своей собственности, следовательно, к капиталу.

    Правда, что его сближает с рабочим собственный труд, неимение чужих батраков. Но это происходит скорее от того, что трудные обстоятельства не позволяют середняку взять себе батрака. Мало-мальский успех в хозяйстве – и каждый крестьянин знает, что середняк сейчас же постарается расширить хозяйство, а для этого принять пару-другую работников. И вот, из середняка уже готов кулак.

   Городской рабочий, если бы и хотел, не может так поступать, ибо собственности, своего хозяйства у него нет, значит, и расширять нечего. Это-то скрытое стремление середняка к прибыли и к эксплуатации и заставляет рабочего-коммуниста быть к середняцкой массе крестьянства несколько настороже.

   Сейчас – они союзники, как люди трудовые, не паразиты, но чтобы союз этот остался крепким и завтра коммунистам приходится строго наблюдать, чтобы  с е р е д н я к и  о с т а в а л и с ь  с е р е д н я к а м и, значит выпалывать, словно сорную траву, постоянно готовое возродиться вновь из доброй середняцкой нивы кулачьё.

   Вот почему, например, и сейчас Советская власть, дав крестьянству свободу торговли излишками от плодов земли, принимает ряд мер, чтобы эта свобода не слишком шла на пользу спекулянту-кулаку.

   Так, Советская власть ведёт с крестьянами товарообмен преимущественно через кооперативы и прочее.  Избежать вовсе возрождения всё новых кулаков, но держать их в границах можно.

   Зная всё это, коммунисты, однако, вполне уверены, что всегда найдут средство удержать крестьянство на ровном середняцком уровне благосостояния, а потому к середнякам относятся по-товарищески, по-союзнически.

   Говорилось уже о том, что коммунистическая программа вполне предвидит немалый ещё срок существования у нас крестьянского мелкого земледелия, почему и принимается ряд мер к облегчению хозяйства для середняка и его улучшению (позже об этом поподробнее). Ввиду же того, что разруха особенно тяжко отозвалась на крестьянстве, ему делаются даже такие серьёзные уступки, как упомянутый уже продналог со свободной торговли излишками.

   Чего, однако, коммунисты не допустят ни при каких условиях, это – требования тех середня-


   16


ков, которые под влиянием разных мелкобуржуазных соглашателей требуют так называемую «крестьянскую демократию», вроде как в таких мелкокрестьянских странах, как Австралия, либо Канада. Ибо коммунисты превосходно видят, что всюду там подобная мнимая «демократия» (равноправие во власти всех, в том числе и кулаков) на деле приводит к быстрому выделению из крестьянства богатого слоя кулаков, разоряющих всех середняков.

   Поэтому же коммунисты оказались и против учредительного собрания. Ибо туда, под видом крестьянских депутатов, наши враги-буржуа и соглашатели набили бы битком кулачья.

   Итак, нужно отчётливо понимать это разное отношение коммунистов к разным частям деревенского населения и не смешивать в одну кучу разные коммунистические действия.

   Коммунисты, действительно, немало вреда нанесли тем фальшивым крестьянам, которые на самом деле принадлежат вовсе не к трудящимся, а к буржуазному классу – кулакам. Но этот вред так же мало опасен настоящему классу трудовых крестьян, как, например, истребление ядовитых гадюк. Общая же политика коммунистов по отношению к прочему трудовому крестьянству – самая полезная. Начавшись с возвращения крестьянам всей награбленной у них помещиками земли, политика эта продолжается всяческим поощрением крестьянского трудолюбия и увеличением честно добытого крестьянского достатка.

    Всегда и всюду трудовому крестьянину с коммунистом-рабочим – по пути.


                А. Дивильковский**

                …………………………………………………………………………


Для цитирования:

КОММУНИСТЫ И КРЕСТЬЯНЕ, Речи и беседы пропагандиста, № 21, Государственное издательство, 1921, стр. 3-56

         
Примечания


      * Материалы из семейного архива, Архива жандармского Управления в Женеве и Славянской библиотеки в Праге подготовил и составил в сборник Юрий Владимирович Мещаненко, доктор философии (Прага). Тексты приведены к нормам современной орфографии, где это необходимо для понимания смысла современным читателем. В остальном — сохраняю стилистику, пунктуацию и орфографию автора. Букву дореволюционной азбуки ять не позволяет изобразить текстовый редактор сайта проза.ру, поэтому она заменена на букву е, если используется дореформенный алфавит, по той же причине опускаю немецкие умляуты, чешские гачки, французские и другие над- и подстрочные огласовки.

   **Дивильковский Анатолий Авдеевич (1873–1932) – публицист, член РСДРП с 1898 г., член Петербургского комитета РСДРП. В эмиграции жил во Франции и Швейцарии с 1906 по 1918 г. В Женеве 18 марта 1908 года Владимир Ильич Ленин выступил от имени РСДРП с речью о значении Парижской коммуны на интернациональном митинге в Женеве, посвященном трем годовщинам: 25-летию со дня смерти К. Маркса, 60-летнему юбилею революции 1848 года в Германии и дню Парижской коммуны. На этом собрании А. А. Дивильковский познакомился с Лениным и до самой смерти Владимира Ильича работал с ним в Московском Кремле помощником Управделами СНК Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича и Николая Петровича Горбунова с 1919 по 1924 год. По поручению Ленина в согласовании со Сталиным организовывал в 1922 году Общество старых большевиков вместе с П. Н. Лепешинским и А. М. Стопани. В семейном архиве хранится членский билет № 4 члена Московского отделения ВОСБ.