Третье сентября

                Третье сентября (отрывок)




           Елизавета лихорадочно пыталась вспомнить, куда запрятала старую симку…Она уже несколько часов пыталась отогнать тягостные мысли, но щемящая боль в груди и картины недавнего прошлого не оставляли…
           Прошло лишь два года, а казалось –целая жизнь, так много событий уместилось в эти двадцать четыре месяца. Приближается первая годовщина свадьбы, и все у нее  хорошо. Ее муж,  как и она,  служит федеральным судьей, их связывают  общие интересы, взаимное уважение…К тому же Анатолий и внешне выглядит крайне привлекательно. Уж она то знала, сколько было желающих дамочек затащить его в ЗАГС. Но выбрал  он  все же ее , Лизу. И все это время у них была полная гармония в отношениях… Наверное…Или нет?
           Если это так, то почему она как одержимая ищет злосчастную симку, которую почему-то не выбросила прошлой   осенью. Зачем-то она ее припрятала? Хотя на тот момент, может у нее и не было уверенности, что семейная жизнь сложится счастливо и решила не рвать окончательно с прошлым…А что, разве она действительно счастлива с Анатолием? А почему нет? Все ровно и предсказуемо, они доверяют друг другу…Что еще нужно женщине, которой вот-вот  стукнет полтинник?
       
           Все эти вопросы и ответы, которые Елизавета задавала себе и отвечала на них, словно в судебном заседании , не мешали ей продолжать поиски. Вернее, ее мозг работал отдельно, а тело отдельно. Она методично открывала коробки из- под обуви, ящики мебели и кухонного гарнитура, чемодан и сумки в гардеробной и искала малюсенький кусочек пластика, при этом, не забывая снова и снова включать в телефоне шлягер Михаила Шуфутинского «Третье сентября». Почему-то сегодня эта композиция не звучала «изо всех утюгов», как той осенью в этот день и потом несколько недель подряд. Возможно,  тогда  это было потому, что появилась новая версия, которую Михаил Шуфутинский исполнил совместно с Егором Критом. Но факт остается фактом –обновленный  шлягер   постоянно крутили все радиостанции ровно два года назад, третьего сентября,  и в дальнейшем по десятку раз на день, практически до их расставанием с Матвеем…
           Третье сентября – это день начала их отношений…Вернее точка отсчета…В тот день они купили билеты в Крым, пошли отметить это событие в ресторан, и так как было очевидно, что таким образом Лиза дала согласие на новое качество общения, она осмелела от выпитого вина и пригласила Матвея к себе домой…
           Все случилось, он остался у нее на ночь и на весь последующий день. И каждый день до отъезда несколько дней они практически не расставались, а потом в поезде больше суток, а потом еще 7 дней в пригороде Ялты в уютном пансионате они не разлучались ни на минуту…Пока Матвей не уехал спешно из-за проблем по работе…
           Вообще-то, Лиза совершенно не понимала, что с ней происходит…Она разделила  период их общения – на два: с начала августа  до 3 сентября, и после 3 сентября до принятия решения о расставании, и   определила   их как две фазы своего  сумасшествия… Первая фаза – тихое помешательство, а вторая – буйное помешательство. А как еще можно было квалифицировать такое поведение взрослой , состоявшейся женщины!?
           Сначала ничего не предвещало наступления у нее умопомрачения . Просто на протяжении полутора лет, когда Елизавета приходила навещать свою тяжелобольную родственницу, они частенько сталкивались в подъезде дома с Матвеем, в котором жил и он,  и просто здоровались. Она никогда не придавала значения этим  встречам из-за своей перегруженности на службе и расстройства от каждого посещения тети в связи с ухудшением ее самочувствия и нерадивости сиделок, услуги которых она оплачивала.
           И вот в начале августа прошлого года одна из сиделок вдруг задала странный вопрос:
           -   Елизавета Николаевна! А Вам нравится Матвей?
           -   Какой еще Матвей?- опешила Лиза.
           -   Сосед с двенадцатого  этажа, такой чернявенький…Он несколько раз подходил, когда мы с Вашей тетей гуляли, расспрашивал про Вас…И я вот сегодня дала ему Ваш номер телефона. Так что не удивляйтесь… А то Вы все время одна, да одна… Жаль мне Вас. И тетя бы Ваша  порадовалась за Вас!
           -  Нина Ивановна! Вы в своем уме?!- взорвалась Лиза.
           -   А что тут такого, мужчина Вами интересуется, хочет познакомиться?!
           -  Интересуется, значит! И что Вы ему успели про меня рассказать?
           - Что Вы приличная женщина, судьей работаете. Что одинокая. Правда сколько лет Вам я ему не сказала…Он то видно, что помоложе Вас. Думаю, скажу, он и разочаруется. Выглядите ведь Вы очень даже хорошо, но мужчины знаете какие? Им молодух только подавай. Да, хочу чтоб Вы знали, что у него есть жена…Но там что-то не так у них, я точно не знаю, не мое это дело спрашивать.
          -  Правда говорят: «простота - хуже воровства»…  Ну, и для чего же ему мой номер телефона было давать? -сурово спросила Лиза.
          -  Да, что ж Вы так глядите  на меня, словно приговорить хотите, как у себя в суде ? Как лучше хотела я…Что, Вам замуж за него идти? Может хоть погуляете, развеетесь, а то совсем прям одичали, на людей кидаетесь…
          -  Ладно, посмотрим что из этой глупой затеи Вашей выйдет, уже самой даже любопытно  , - вздохнула Елизавета.
          Матвей написал сообщение уже поздно вечером и пригласил поехать на речку. Она не стала отпираться, а даже обрадовалась такому формату. « Вот и посмотрим на его поведение. Пусть хорошенечко рассмотрит  все мои несовершенства без платья, в купальнике…Даже интересно, как этот молодой человек  будет скрывать свое разочарование. Хотя, понятно же, что ему что-то от меня нужно по службе…Моложе, женат!  Как-же надоели все эти подкаты, неужели я , просто как женщина,  вовсе не могу вызвать интерес?, Ну и ладно…Все мужики – предатели!»-с такими мыслями  Лиза уснула.
         Они переписывались всю неделю. Матвей задавал уточняющие вопросы по поездке, Лиза вежливо отвечала, предвкушая, как будет разоблачать его коварные планы.
         Однако все ее прогнозы не оправдались. Матвей вел себя очень вежливо, красных линий не переходил. Зато очень умело разводил костер, запекал в фольге рыбу и овощи, хлопотал одним словом. У Лизы он ничего не спрашивал,  в основном рассказывал о себе, что было вполне оправдано. Ей даже стало немного грустно, когда он ее высадил из машины возле дома вечером.
         Спустя несколько часов Матвей  написал, и даже аккуратно намекнул на возникшую симпатию при первом столкновении в подъезде  полтора года назад. Пару недель они переписывались о природе, о погоде и о суетности жизни…И вдруг он предложил поехать в соседний регион на рыбачью турбазу на два дня с ночевкой. Лиза напряглась. Сразу возникли разнообразные мысли, начиная с того, что Матвей  насильник и заканчивая тем, что он маньяк, убивающий женщин постарше, и мстит таким образом своей непутевой матери. Уж она, не понаслышке,  знала всякие подобные истории. И тем не менее, сама не понимая почему, она согласилась…
          Все получилось с точностью наоборот…Матвей хлопотал, ловил рыбу , готовил ее…Они загорали и плавали в огромном и чистейшем  озере. И  не было с его стороны никаких похотливых взглядов, движений, ничего такого…Ночевали они в раздельных комнатах, и снова не было никаких намеков на возможную близость. «Хороший парень. Что ж его побудило так настойчиво добиваться знакомства со мной? Никак не решится озвучить свою просьбу, боится спугнуть мое доверие…Даже любопытно за кого и о чем будет просить…Ладо – поживем, увидим», - думала Лиза перед тем, как заснуть.
          На следующий день Матвей встал очень рано, заказал завтрак в домик, а потом они снова отдыхали на озере. Никаких просьб от него не последовало…
          Несколько раз в течении недели он встречал Лизу со службы на машине и подвозил до дома, они по-прежнему просто  болтали…А когда Лиза вдруг обмолвилась об усталости и желании отдохнуть – он вдруг абсолютно серьезно предложил поехать вместе на море. Она оторопела  и, неожиданно для себя, согласилась…И уже дома поняла, что это было предложение начать отношения…А как иначе? От одной мысли об этом ее бросало в дрожь. И все же она решила поехать- будь, что будет! И даже опасность поездки в Крым, в связи с проведением специальной военной операцией уже полгода, и постоянными  угрозами от  Украины о взрыве Керченского моста , ее не остановила.
         Лиза начала оформлять отпуск и за  суетой даже не заметила, как  из любопытного наблюдателя за поступками Матвея переходит в иное качество – она уже начала быть с ним в некотором роде вместе, вдвоем…Они согласовывали место отдыха, время, транспорт…А когда оказалось, что существует проблема приобретения ж/д билетов, Матвей предложил ей поехать на вокзал и купить их вместе! Третьего сентября, после того как удалось приобрести билеты , хоть и верхние полки купейного вагона  в оба конца, он позвал ее поехать в ресторан и отметить результат совместных действий.
         Это была, как она квалифицировала свое поведение в последствии – первая, тихая фаза ее сумасшествия, незаметная для нее самой…
         Вторая фаза проявлялась уже абсолютно заметно и началась в день приезда в пансионат. Лиза и Матвей очень устали от поездки. Сначала ехали  почти двое суток в поезде, в купе с женщиной и ее сыном инвалидом. Лизавета очень давно не путешествовала в таких спартанских условиях, но  все-равно было весело… Они дважды по договоренности с проводниками переселялись в освобождающееся соседнее купе, чтобы ехать вдвоем. И дважды возвращались  назад, так как освободившиеся места мгновенно раскупались пассажирами через электронные сервисы. Много раз, сидя по-турецки на своих верхних полках,  вкусно перекусывали приготовленной Матвеем едой, которую запивали купленным на остановках пивом. Подшучивали друг над другом, периодически дремали и снова без умолку болтали приглушенными голосами, чтобы не беспокоить нижних соседей… Далее последовало несколько часов поездки из Симферполя в такси с водителем – лихачом, которые также добавили усталости. И все же, несмотря на то, что уже стемнело, они сразу же после заселения побежали на море.
           Вечернее купание было каким-то волшебством! Огромная луна подсвечивала чистейшую воду, а легкие волны ласково и нежно покачивали их слегка затекшие тела. Лиза смеялась и радовалась как ребенок. Если бы  кто-то из знакомых увидел ее, серьезную и степенную  женщину в таком состоянии эйфории – вряд ли бы узнал…
           После купания в море Лиза и Матвей  переоделись и пошли ужинать в кафе. Все было великолепно. Кроме них было всего лишь несколько посетителей,  в Крыму  в это время уже мало отдыхающих, а в этот год особенно…Кухня в кафе пансионата была отменной. Жареная барабуля, отбивные из ропана, салат из утки с апельсинами и  шашлык были приготовлены по высшему разряду. Ну и, разумеется, бутылочка знаменитого массандровского муската была значимым дополнением к вкусному ужину. Лиза окончательно расслабилась и пустилась в откровения.
            -  Поверить не могу, что это я здесь сейчас! Мне кажется, что это какая-то другая женщина – веселая, довольная, раскрепощенная…
            -  А по-моему это именно ты, и ничуть не изменилась. Я именно такой тебя и представлял себе, когда увидел впервые, и потом , когда ты едва кивнув мне проходила мимо, ты была такой же как сейчас. Просто ты сама себя не знала…
            -  Ну а ты , получается, знал?-игриво переспросила Лиза.
            -  Я знал и чувствовал. У тебя была льдинка в сердце, надо было ее просто растопить заботой и любовью…
            -   Вот не пойму - ты Казанова, умелый сердцеед? Или тут что-то другое?
            -  Ну ты же судья…, вот и рассуди.
            -  В том то и дело – все, что  касается  меня лично, мне всегда сложно и непонятно. К тому же совсем немного времени прошло с начала нашего общения, чтобы я безошибочно могла  определять мотивы всех твоих поступков.
            - Ничего, я подожду пока к тебе придет полное понимание, и рассеются все сомнения в отношении меня, я терпеливый…
             В номер они пришли очень поздно и все равно еще некоторое время посидели на лоджии, любуясь ночным морем.
Лиза не могла поверить, что все происходящее не сон, а реальность.
             Они поспали всего несколько часов, и в 7.00 уже отправились на море. На набережной не было ни души. На море полный штиль. Около часа они наслаждались, плескаясь   в чистейшей воде. Потом вернулись в пансионат, без спешки завтракали и пили чай в летней столовой.
             Потом снова пошли на море, загорали, плавали. Затем после обеда поднялись в номер немного подремать…
             Лизе казалось, что время остановилось. Она испытывала удивительную негу и от прикосновений и поцелуев Матвея и от того, что он практически постоянно держал ее за руку, не оставляя  одну ни на минуту. Все время их совместного пребывания в пансионате было наполнено беззаботностью и радостью.
             Семь ночей и шесть дней они пробыли вместе, и Матвей уехал…Елизавета еще сутки порадовалась отдыху и морю. А потом все резко стало не мило. Она заставляла себя идти на пляж, есть в полюбившемся изначально кафе, прогуливаться вечером по безлюдной набережной…На душе было безрадостно, несмотря на все прелести бархатного сезона в Крыму. К тому же над морем постоянно летали военные вертолеты, а на линии горизонта виднелись несколько военных кораблей, круглосуточно несущих вахту, и это также настораживало… Матвей изредка присылал сообщения в ватсап, как ей казалось, из вежливости…
          «Сколько же раз я зарекалась не вступать ни в какие отношения? И вот опять все тот же сценарий…Меня длительное время добивается мужчина, а как только я проявляю интерес к нему, резко все прекращается… Неужели жизнь – это соревнование? И всех интересует только победа над партнером? Хотя , вероятно  так происходит только со мной и мне подобным. Ну да, ну да! Слабых  побеждать к чему? Правда, большая часть тех дамочек, которые кажутся  мужчинам слабыми, на самом деле просто умело притворяются слабыми…А я так не умею…Да и ни к чему  пробовать, слабая женщина- федеральный судья – смех, да и только!»
         Оставшиеся дни отдыха Елизавета провела в раздумьях . Она ругала себя за сближение с Матвеем и старалась найти объяснение своему безумию, потому что ничем иным общение  с Матвеем считать не могла.
         Наконец, краткосрочный отпуск закончился. Лиза все с тем же пожилым лихачом-таксистом добралась до железнодорожного вокзала Симферополя, имея  единственное желание – забраться на верхнюю полку купе, прикрыть глаза  и подремывая под стук колес, постараться выбросить из головы события последних нескольких недель. Однако попутчики, которые уже успели сдружиться, довольно громко переговаривались, не давая погрузиться в спасительный сон.
         После Керченского моста повсюду на путях стояла военная техника: и требующая ремонта и новая, для оправки в зону боевых действий. На следующий день была объявлена частичная мобилизация. Специальная военная операция вступила в новую фазу…Несмотря на происходящие события в стране и тревожные сообщения во всех новостных каналах, Елизавета по-прежнему была в переживаниях по поводу отношений с Матвеем. Все остальное ее как будто не касалось. Матвей позвонил  накануне и сказал, что обязательно ее встретит на вокзале. Однако, Лиза очень волновалась, она понимала что у них будет  непростой разговор про, как теперь принято говорить, «дальнейший формат» их встреч. Ведь Матвей был женат. И если раньше они не касались этой темы, то теперь уже делать вид, что никаких проблем в их взаимоотношениях не существует не получится.
          Он был самым первым из встречающих у двери вагона и улыбался:
          - Как я рад, что ты наконец вернулась!
          - Я тоже…
          - Мы ведь сразу к тебе поедем? У меня полная сумка готовой еды: тут и плов, и шашлык, и салаты и лепешка…Голодная, наверняка?- заботливо заглянул в глаза Матвей.
          -Да, домой. К тете завтра зайду. По видео пообщались с сиделкой, когда связь стала устойчивой. Там все без изменений. Хочу завтра подольше с ней побыть, сегодня уже поздно.
          За ужином Матвей рассказывал о своих трудовых буднях, о завершении работ на объекте, где он с бригадой рабочих трудился несколько лет, о планах поиска  других строительных объемов и изменениях на рынке труда, в связи с СВО.
          Елизавета внимательно слушала.
          - Я могу у тебя сегодня остаться?- неожиданно спросил Матвей.
          - Конечно, -радостно ответила Лиза и решила отложить серьезный разговор.
          Она проснулась в четыре утра и старалась лежать тихонько, чтобы не разбудить Матвея. Но он словно почувствовал напряжение и минут через двадцать тоже открыл глаза.
          - Лизок, ты чего не спишь?
          - Как ты догадался?
          - Да вот, думаю, что это тарахтит около моего уха? А, потом догадался, это Елизавета Николаевна включила свой мыслительный процессор, он перегрелся от напряжения и включился вентилятор для охлаждения,- тихонько рассмеялся Матвей.
          - Пересмешник!
          - О чем думаешь?
          - Думаю, как дальше нам быть…
          - Тебя что-то напрягает? Тебе со мной плохо?
          - Мне с тобой , на удивление, хорошо! Но ты женат!
          - Послушай, мой брак уже давно лишь на бумаге. Я решу некоторые финансовые вопросы и разведусь с женой. Мы  с ней чужие люди, детей у нас нет. Все будет хорошо.
          - Ты понимаешь, что мой социальный статус не позволяет мне много того, что можно другим людям?
          - Я понимаю только одно, что ты живой человек, женщина, а не монашка…
          - Похоже, ты не совсем понимаешь!
          - Хорошо. Я действительно не понимаю чего-то в твоей профессиональной деятельности, и как это все связано с твоей личной жизнью…Я предлагаю какое-то время не светиться, чтобы не навредить тебе. Мне, кстати, тоже сейчас невыгодно афишировать свои отношения с тобой и затевать развод. Но я от тебя не отстану, так и знай! В конце концов я полтора года все подстраивал , чтобы заполучить тебя…, -засмеялся Матвей и сгреб ее в охапку.
          - Я что, твоя добыча, новый гаджет или автомобиль, чтобы меня заполучать?
          - Именно так ! Ты все это вместе, ты моя!!!
          Лиза тоже рассмеялась и немного успокоилась.
          - Какой же ты нахальный! Всегда старалась избегать общения с «плохими мальчиками»… И вдруг попалась…
          - В лапы хитрого и коварного Казановы, который использует женщин, - продолжил с сарказмом Матвей.
          - Ну, не совсем так, хотя…Допустим, твой брак разладился. Скажи, вот почему ты не нашел себе молодую, красивую, не испорченную девушку?
          - Так где же такую найдешь? Они же все деланные-переделанные , с губами как у рыб и с огромным самомнением. С первого  знакомства  начинают выставлять условия: оплати мою ипотеку, купи мне новую тачку, профинансируй мое обучение и организуй мне бизнес. Так себя ведут те, кто согласен на длительные отношения. А те, которые согласны и  на одну ночь, заявляют примерно следующее: « Ты купишь мне новый телефон, мы пойдем в кабак обмыть его, нажремся…Потом к тебе или в съемную хату и тогда все будет!»
          - Ты серьезно! Это где же такие нравы? В каких трущобах ты ищешь себе подруг?
          - Лизок! Можно подумать, что ты  с молодежью не сталкиваешься по работе...
          - Конечно, разные бывают истории. Но в зале суда оказываются подозреваемые, обвиняемые…, там все непросто чаще всего с воспитанием, со средой…
          -  Поверь, я знаю, что говорю…К тому же меня всегда привлекали девушки постарше…
          - Конечно, за меня не надо платить ипотеку, покупать мне машину и платить за мое обучение, -задумчиво резюмировала Елизавета.
          - Это действительно правда, к моему сожалению. Я мало что смогу сделать для тебя в материальном плане сейчас, но я буду стараться тебя радовать. А со временем, когда разбогатею, тебе останется только наслаждаться жизнью! – огорошил Лизу Матвей, прижал к себе еще крепче, чмокнул ее в щеку и засопел.
         «Уснул что ли? Неужели все, что он говорит  правда? А может хорошо разыгранный спектакль»? – думала Елизавета, тоже погружаясь в дрему.
         Однако отношения с Матвеем складывались так, что все сказанное было похоже на правду.
         Через два дня Лиза заболела ковидом, видимо заразилась в поезде. Болезнь протекала не очень тяжело и через неделю у нее уже нормализовалась температура. При этом не проходила слабость, сонливость и одышка.
         Матвей приносил ей и оставлял под дверью каждый день медикаменты, воду, продукты, но в квартиру она его не впускала, пока не закончился официально установленный карантин. Елизавета практически постоянно лежала, так как сил передвигаться и что-то делать совершенно не было. Времени подумать было предостаточно…Она была абсолютно уверена, что после болезни Матвей ее оставит. Прямо сейчас ему неудобно это сделать. Ну а потом это случится обязательно. К чему ему  немолодая и нездоровая женщина? Было же очевидно, что ей потребуется длительный реабилитационный период. Но ее прогноз снова не оправдался. Он примчался, как только она ему разрешила, с двумя пакетами, переполненными фруктами, соками  и вкусняшками.
         -  Лизочек! Как же я соскучился!!!Как ты? Плоховато? Ложись скорее, я сейчас все сделаю: посуду помою, поесть приготовлю, приберу и будем с тобой кайфовать!- тараторил он обнимая ее и стараясь  приподнять .
         - Не старайся, спину сорвешь. Я набрала килограмма четыре. Спасительный гормон дексаметазон дал ожидаемую побочку…
         - Не выдумывай, может килограммчик и прилип, но это совершенно не заметно, -тараторил Матвей с радостной улыбкой, словно и не замечая ее отечное лицо и расплывшуюся фигуру.
          «Вот что у него в голове на самом деле? Если он притворяется, то я стала совершенно профнепригодна и надо уходить в отставку. Хотя, может и придется это в скором времени сделать по состоянию здоровья.» - грустно констатировала про себя Лиза, глядя на хлопоты Матвея.
          Минут через сорок он подтащил к дивану, на который она снова легла, журнальный столик,  разместил на нем питье и съестное, а сам полулежа разместился на ковре.
         -Дяденька доктор пришел к нашей болящей и сейчас будет ее восстанавливать всякими полезностями…
         Лиза рассмеялась и отогнала дурные мысли. Сразу стало легче. Матвей остался на ночь и наутро она действительно почувствовала себя лучше.
          Однако болезнь отступала очень медленно…Матвей возил ее на все обследования и различные процедуры и ухаживал  как мать родная. Елизавета была не избалована вниманием, родителей она не помнила. Воспитывала ее бездетная тетя, сестра мамы, которая обещала рассказать всю правду про мать и отца , когда придет время. Но видимо время все не приходило, а потом у тети случился инсульт, после которого она так и не  не восстановилась, несмотря на организованный Елизаветой уход и лечение… и уже рассказать ничего не могла физически.
          К своим обязанностям Лиза смогла приступить только в начале декабря, и все это время Матвей поддерживал ее, помогал вернуться к нормальной жизни.. Он как-то так планировал свой рабочий график, чтобы проводить как можно больше времени  с ней . При этом они  не то, чтобы «шифровались», но все таки старались избегать людских  глаз. Тем более, что оба любили уединение и прогулки на природе. Матвей брал Лизу с собой на рыбалку, приучил к бане, они собирали грибы. Она даже решила, что эта затяжная болезнь ей была послана, чтобы хоть немного пожить нормальной простой жизнью, с ее маленькими радостями и заботами. Однако Елизавета по прежнему  анализировала каждый его поступок, каждый монолог, и не могла позволить себе расслабиться окончательно.
          После Нового Года, прихватив несколько дней после каникул, они отдохнули в бюджетном санатории в соседнем регионе. Лиза понимала, что финансовые возможности Матвея не позволяли приобрести путевку в здравницу типа Кисловодской Плазы и сама выбрала вариант  приемлемого отдыха. Она  была в восторге от зимней природы Черноземья  и возможности ходить километровыми пешими маршрутами, любуясь заснеженными деревьями.  Они расставались только для прохождения процедур, а в остальное время были все время вместе. Персонал и отдыхающие без сомнения считали их семейной парой и Лиза, наконец, расслабилась по поводу разницы в возрасте с Матвеем.
          Не отличаясь особой красотой, она с годами на самом деле стала выглядеть гораздо моложе своих сверстников, как будто время было не властно над ней. Однако внешний  «лоск» Елизавете Николаевне доставался  нелегко. Она с детства терпеть не могла никакие физические упражнения.  И   выйдя из под опеки тети и заимев собственное жилье, для поддержания формы, завела себе собаку, что предполагало прогулки с ней в любую погоду дважды в день и дополнительные спуски- подъемы по лестнице на пятый этаж. Со временем стало модным разнообразие стилей в модных прическах, и Лиза выбрала для своих тонких волос средней длины вариант накручивания их на щипцы для создания небрежных локонов. В сочетании с неброским макияжем такой образ выглядел гармонично и в служебной обстановке, и вне. Правда, времени на создание видимой простоты приходилось тратить много.  Конечно, она регулярно посещала массажиста  и косметолога, но все манипуляции выполнялись без фанатизма, чтобы тело и лицо выглядели естественным и узнаваемым. На все это требовались не только силы, но и средства тоже, но теперь она могла себе  это позволить.
          Поэтому, когда кто- либо из персонала в санатории интересовался у нее, когда подойдет ее муж на процедуру, или уточнял еще что-то в этом роде, она совершенно не удивлялась. Ей действительно никто не давал более сорока лет.
          Пока несколько часов ехали в автомобиле, возвращаясь после оздоровления, Лиза делала вид, что подремывает. Ее снова поглотили грустные мысли… Она настолько  привыкла и привязалась за последние месяцы к присутствию Матвея в своей жизни, к его вниманию и заботе, что просто не могла себе представить, как сможет  жить без него? А перенастраиваться было необходимо.
          Во – первых, надо было снова начать трудиться по полной, итак, много времени болела и восстанавливалась. А ежедневные встречи и прогулки при ее рабочем графике были нереальны.
          Во - вторых, рано или поздно надо было заканчивать отношения с Матвеем. Несмотря на то, что он много времени проводил с ней, ночевал у нее он не чаще раза в неделю. Иногда не звонил и не писал целые сутки. Почти все праздничные дни он провел с ней, а  встречал то  Новый Год в другом месте! Где? С кем? Лиза не спрашивала. Но скорее всего с женой, ее родителями и своей мамой…А она была в это время поблизости, в обществе ничего не воспринимающей тети и сиделки. В этот раз была смена как раз той самой Нины Ивановны, поспособствовавшей знакомству с Матвеем.
         - С Новым Годом, тетя Надя!- после окончания боя курантов грустно произнесла Елизавета, и поднесла к поильнику в руке тетки, поддерживаемой сиделкой, фужер с безалкогольным шампанским.
         - Вас, Лизавета Николавна, тоже с Новым Годом, с Новым Счастьем! -выкрикнула Нина Ивановна и осушила свой фужер.
         - Я вызову такси и поеду, устала…
         - Куда же Вы торопитесь? Разве Вас кто ждет дома? Собачки Вашей уже года полтора как нет. Посидите, пообщаемся! Я сейчас Наденьку уложу. Или в гости к кому собрались? А что, понимаю. С нами чего здесь делать? Компот пить?
         - Да, Нина Ивановна! Меня неожиданно пригласили в одну компанию, - соврала Лиза.
         - Вот и замечательно! Чую, встретите там свою судьбу! Надо бы Вам уже, а то все работа да тетя. Пора и своей жизнью пожить…,-льстиво стрекотала сиделка, радуясь что не надо изображать вселенскую заботу о подопечной перед заказчицей и спокойно поесть вкусной еды.
         Первого января после обеда заявился без предварительного звонка Матвей, на удивление свежий.
         - Давай отмечать наступивший Новый Год!
         - Ты не наотмечался, что ли?- язвительно спросила Лиза.
         - Ну, как видишь! Выпил совсем немного и спать лег.
         - А, я вернулась от тети и выпила бутылку шампанского, в одно лицо…
         - Праздник же!
         - Ну, да! Тогда наливай, -безразлично ответила Лиза и подставила свою фужер .
         - Не дуйся, Лизок, тебе не идет…Давай лучше обсудим предстоящую поездку!

         - Приехали, спящая  красавица! Пошли, чемодан донесу. Завтра не обещаю, что приду, надо делами заняться. Послезавтра на работу, - окликнул ее Матвей.
         «Все правильно, праздники закончились, начинаются будни. Хорош, надо прекращать эту комедию…» - твердо решила Елизавета.
         Однако прекратить отношения не получилось . Через неделю умерла тетя. У нее началась застойная пневмония и на этот раз ослабленный организм не справился. Ушла она в мир иной тихо утром.  Подменная сиделка  сообщила Лизе страшную новость по телефону. Елизавета  написала сообщение  начальству и примчалась в знакомую и вдруг ставшую чужой квартиру. Раскисать было нельзя. Она обзвонила всех кого надо, благо ее социальный статус позволял сделать все формальности в минимальные сроки. Сиделка мгновенно исчезла, получив причитающиеся деньги и дополнительное вознаграждение за форс-мажор. Поэтому после освидетельствования тела  участковым Елизавете пришлось закрыть квартиру  и уехать оформлять все необходимые документы. Вечером пришли люди из похоронного агенства и выполнили все полагающиеся процедуры. Потом подошли несколько знакомых тети Нади, которых позвала Лиза. Прибыл священник, тетю отпели, а затем  полночи с одной из женщин Лиза читала псалтырь, а вторую половину ночи сидела свернувшись  калачиком в кресле на кухне, пока на диване дремала мало знакомая ей женщина.
          На следующий день было тоже все как в тумане. Матвей приехал на кладбище ненадолго и  стало немного легче. После захоронения, были, как водится, поминки. Обед  Лиза организовала в небольшом кафе в центре города, и после того  как присутствующие разошлись  отправилась домой пешком. Ей кое-что  из оставшейся еды положили в пакет сердобольные знакомые тети, и было очень неудобно нести этот провиант. Но, она  справилась с желанием выбросить контейнеры  в урну по дороге и принесла все домой . Позвонил Матвей и объявил, что прийти не сможет, но завтра утром  , как полагается,  заедет за ней и они отправятся на кладбище.  Лизе было жутко одной, она включила телевизор, придвинула к нему столик, выложила на него принесенное съестное, принесла бутылку красного вина   и прилегла. Периодически она наливало вино в фужер, выпивала его залпом как лекарство, заедала и закрывала глаза. Сон сначала не шел. Однако усталость и алкоголь все же сделали свое дело, и она отключилась…Проснулась Елизавета около четырех утра, за окном было темно, в зале горел свет и работал телевизор.
           После похорон тети, через положенные три дня отпуска без сохранения содержания, Лиза  вышла на службу , а через несколько дней снова подхватила сильнейший вирус. Она понимала, что  болезни и длительное отсутствие на работе могут очень навредить ей, но поделать ничего не могла. Это был какой-то рок. Пришлось снова уйти на длительный больничный.
           Спасть она практически не могла, хоть и очень старалась наладить свой сон. Елизавета  до изнеможения смотрела телевизор, пока не начинали слипаться глаза, потом шла в спальню, включала ночник и ложилась в кровать.  И тут сразу же начинали лезть в голову страхи, мысли, воспоминания. Возможно выработке мелатонина мешал свет от ночника, но выключить Лиза его не могла. На нее сразу же наваливался леденящий ужас, как только она пробовала погасить свет…
           Тетя  снилась каждую ночь. Снилась плохо, страшно. Лиза  все делала , как сказал священник: каждый день читала псалтырь, ходила в храм, отстаивала панихиды, подавала требы, ездила на кладбище. Только когда у нее оставался на ночь Матвей, она, прижавшись к нему всем телом, могла поспать. Разумеется, чтобы разорвать с ним отношения сейчас, невзирая на его непонятные  отношения с женой, не могло быть и речи. Елизавета была ему очень благодарна за поддержку, и как маленькая пугливая девочка ждала каждого его прихода.
           Она очень корила себя за то, что из-за своих болезней и отношений с Матвеем ослабила контроль за сиделками. Те в свою очередь, почувствовали ситуацию, начали между собой интриговать, работать спустя рукава, что и привело к печальному результату. А ведь тетя делала для Лизы все, что могла. Да, жили они скромно. Надежда Федоровна почти всю жизнь проработала медсестрой  на приеме с терапевтом в районной поликлинике. Но это она привила Лизе усидчивость и трудолюбие.
           Сначала девушка закончила юридический техникум, потом поступила       в университет на юрфак. Конечно, Лизоньке, как ласково называла племянницу тетя,  было непросто учиться на престижном факультете рядом с детьми адвокатов и судей. Но она  много беседовала с девушкой о человеческих судьбах, учила ее благодарности и смирению. Мамина сестра  была человеком верующим, тем не менее племянницу следовать ее примеру не принуждала.
           В последнее время нормального общения с тетей Надей у Лизы не было. Она купила квартиру в другом районе, строила карьеру и очень уставала морально…Тетка не обижалась, понимала, что ее девочке приходиться прокладывать свой путь самостоятельно, очень хотела выдать племянницу замуж и бесконечно ее сватала…А  потом тетя заболела, она была практически прикована к постели четыре года. Лизавета моталась к ней почти каждый день,  обеспечивала дорогостоящий уход, но все равно чувствовала за собой вину. Теперь, после ухода из жизни единственного близкого человека, она совершенно растерялась и чувствовала себя никому не нужной. Ей было очень тяжело смириться с действительностью и присутствие Матвея в ее жизни, в такой сложный жизненный период воспринималось как великое благо.
            Перед сороковым днем со дня смерти Надежды Федоровны они с Матвеем купили несколько коробок мороженого, заехали в действующий женский монастырь, Лиза заказала там поминальные требы и оставила пару коробок для монахинь. Потом поехали в Дом ветеранов, и там тоже оставили коробки с угощением для поминовения тети. На следующий день, как полагается , Лиза побывала на панихиде в храме, и на кладбище, и организовала обед . Знакомый священник, с которым он консультировалась по поводу всех мероприятий в честь памяти тетушки, похвалил Елизавету за хлопоты, и посоветовал не терзать себя чувством вины. Но облегчения не наступило и после этого. Спать она по- прежнему не могла, если забывалась на некоторое время, наваливались тяжелые сновидения…
            Работать в таком состоянии было тоже невозможно. Пришлось снова обратиться за помощью к докторам и лечь в стационар. Матвей звонил по несколько раз в день, навещал ее, отвозил  на выходные  домой,  и развлекал , как мог. Когда он был рядом, она успокаивалась. И все же вопрос -  для чего она, такая проблемная, нужна ему, оставался без ответа. Комплексное лечение дало свои результаты, ей стало легче.
            На удивление, несмотря на  длительное отсутствие , руководством был оформлен Лизе запланированный годом ранее отпуск. Матвей решил какие-то безотлагательные вопросы по работе, они быстренько собрались, сели в автомобиль и поехали на море… 
            Они остановились едва ли не в первом попавшемся пансионате под Туапсе, дальше по пробкам ехать не хотелось, да и море в этих х местах было почище. Конечно, здания и номера были не первой , и даже не второй, свежести. Зато территория была большая и ухоженная. К морю приходилось идти по крутому серпантину. Но даже после купания подъем наверх не сильно напрягал. Лизу радовало здесь все. Днем они с Матвеем расслаблялись на пляже, а  вечером  ходили или ездили в близлежащий поселок, покупали фрукты, вяленую рыбу, пиво – все что приобретают отдыхающие в маленьких курортных населенных пунктах. Казалось, что жизнь здесь замерла несколько десятилетий назад – это и удивляло и веселило одновременно. Маленьких уличных кафешек, чтобы поесть было достаточно, можно было и в ларьках купить шашлык или чебурек, чтобы перекусить на ходу.
            Неделя пролетела как один день, остались теплые воспоминания от поездки  и Елизавете показалось, что этот совместный отдых намертво  укрепил отношения с Матвеем. В оставшиеся дни отпуска она решила заняться реставрацией садового домика, который тетя Надя приобрела после удочерения  Лизоньки, чтобы летом вывозить туда малышку. После выхода на пенсию тетушка там жила почти все лето, пока не заболела. Конечно, строению требовался капитальный ремонт, но  для начала надо было выполнить  ряд неотложных работ…
            Едва Лиза начала хлопотать по поводу обновления дачи, как с Матвеем случились метаморфозы. Он объявил ей, что уходит от жены, готов переехать хоть завтра и к тому же сумел заполучить очень выгодный подряд на строительство элитного коттеджного поселка. Все это было похоже на чудо! Они отметили начало новой жизни праздничным ужином с шампанским, а со следующего дня Матвея словно подменили…
            Он стал выпивать каждый день на стройплощадке, при этом постоянно ездил на машине. Приезжал к Лизе поздно вечером нетрезвый, возбужденный и злой, а несколько раз  в сопровождении своих рабочих. Они располагались в беседке, курили и матерились,  громко обсуждая рабочие вопросы. Престарелые соседи, которые знали Лизу с малых лет, наутро задавали ей неудобные вопросы. Наконец, в один из вечеров, когда Матвей беспрестанно курил  на крыльце дома и ругался с кем-то по мобильнику , Елизавета не выдержала и вышла к нему:
            - Ты можешь немного потише выяснять отношения со своим персоналом?
            - Что, уже надоел, мешаю? – с вызовом ответил Матвей.
            - Действительно мешаешь отдыхать людям…
            - Каким людям?!
            - Соседям. Они мне уже несколько раз замечания делали. Здесь в округе все люди пожилые, не очень здоровые, рано спать ложатся…Да, и к чему им знать про твои проблемы?
            - Я, что, в уличный сортир должен уходить, чтобы поговорить по телефону? Это вы все  здесь отдыхаете на природе, А мне еще поработать надо. Не все в течении дня  рассиживаются в кабинетах, некоторые в любую погоду вкалывают на улице и вечером еще продолжают давать указания удаленно! – зло возразил Матвей.
            - Ты на что-то намекаешь?-не выдержала Елизавета.
            - Я не намекаю, я говорю как есть! У тебя сейчас закончится отпуск, и ты засядешь в своем райсуде, в тепле и в светле вершить человеческие судьбы. А вечером будешь охать как устаешь морально и физически! И ежемесячно, без задержек, будешь получать приличные бабки за свой тяжкий труд!
            - Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? Может хватит уже пьянствовать, вряд ли алкоголь поможет тебе решить возникшие вопросы, а вот проблем добавит! Ты и за руль нетрезвый садишься и мне грубить начал!- возмутилась Лиза.
            - Хорош меня обличать, я тебе не подсудимый! -зло выкрикнул Матвей.
            - Прекрати себя так вести, я не давала тебе повода…Не то, я…!!!
            -Что ты?! Оштрафуешь меня за неуважение к суду?! – с издевкой продолжил Матвей.
             Елизавета опешила после услышанного и ушла в дом. Она не спала почти всю ночь. Слышала, как Матвей на веранде долго шуршал чертежами, беспрестанно хлопал дверью, выбегая курить и, наконец, затих   на видавшем виды скрипучем диване.
            «Что это было? Почему он так со мной!?Сбылась мудрость – «бойтесь своих желаний»? Я очень хотела, чтобы мы с Матвеем были вместе…А что в итоге? Вместо спокойной радостной жизни, о которой я мечтала, получила разочарование, бессонные ночи и тревоги?»  - задавала себе бесчисленные вопросы Лиза. Ей очень хотелось разрыдаться и уснуть, обессилив от всхлипываний. Но она давно отучила себя плакать…
           Елизавета с детства не позволяла себе многого… Тетя была очень строга в вопросах воспитания. Но не потому, что не любила племянницу, просто, она так представляла себе  заботу о девочке. Надо сказать, что Лизонька росла покладистым ребенком и не особо противилась правилам и ограничениям, установленным тетушкой. Она с малых лет прониклась благодарностью к своей единственной родственнице. И все же, когда ей чего-то очень хотелось, а Надежда Федоровна  не позволяла, она долго плакала уединившись. Тетушка всегда узнавала о пролитых слезах по расплывшемуся лицу Лизы. У нее было что-то вроде аллергии на собственные слезы. Глаза заплывали и становились едва заметными щелочками, нос распухал и увеличивался в размерах, а кожа лица покрывалась неровными красными пятнами. Тетя, увидев племянницу в таком состоянии, не только стыдила ее по поводу проявления слабости из-за пустяков, но и предостерегала:
           - Лизонька, вот ты проплакала полдня из-за ерунды. Мне, конечно, обидно, что ты не согласна с моим мнением настолько, что обливаешься горючими слезами. Но представь, когда ты станешь взрослой девушкой и вот так будешь рыдать из-за каждой мелочи, как посторонние люди будут оценивать твой внешний вид? Твои коллеги по работе , да  и просто прохожие на улице решат, что ты беспробудно пьешь!
            С определенного возраста Елизавета запретила себе плакать раз и навсегда, чтобы не портить внешность. Тем более действительно «слезами горю не поможешь». Еще она привыкла довольно рано ложиться спать, чтобы  плохой и недостаточный сон не отразился на лице районного судьи Елизаветы Николаевны Толоконниковой.
            «Ваша честь»! Разве когда Надежда Федоровна на полном серьезе начала вести с племянницей профориентационную  работу и настаивала   на необходимость поступления в юридический техникум, могла себе представить Лиза, что когда-нибудь услышит это обращение в свой адрес? Тогда, после окончания восьми классов тетя ежедневно убеждала ее уйти из школы. Лизонька вяло сопротивлялась, потому что не привыкла перечить родственнице, но ей очень хотелось закончить десять классов и поступить в ВУЗ.
           - Девочка моя, поверь мне, я знаю о чем говорю… Получишь среднее специальное образование и уже сможешь заработать на кусок хлеба. Смотри, что в стране происходит, все эти перестройки и смены политики партии к добру не приведут. А захочешь дальше учиться, так выпускникам техникумов  хорошие привилегии при поступлении.
          - Да, брось ты теть Надь, ты ведь так и застряла в медсестрах после медучилища…
         - Ты меня к себе не ровняй! Мне надо было деньги зарабатывать, тяжело  наша семья жила. А у тебя есть я…
         - Хорошо, сделаю как ты говоришь, - вздохнула Лиза.
         Тетя оказалась права. После техникума Лиза без труда поступила в университет на юрфак. Учиться ей было тяжело. Многие однокурсники получали свои зачеты и хорошие оценки на экзаменах только благодаря известности своих родственников: прокуроров, адвокатов, судей…Елизавете Толоконниковой приходилось все выходные проводить в читальных залах библиотек и допоздна вечерами зубрить конспекты.
          Перевестись на заочный и пойти работать тетя племяннице запретила:
          -У тебя не было полной семьи и безмятежного детства, так будет хотя бы нормальная студенческая жизнь!
         Конечно, полноценной студенческой жизни у Лизы быть не могло. Надежда Федоровна  следила  за моральным обликом племянницы неусыпно.
          - Ни в коем случае, не разрешу. Там будет веселье, выпивка, парни…Мужикам нужно только одно! Не дай бог, повторишь судьбу матери, я не переживу!!!-загадочно заявила тетя Надя, когда Лиза собралась поехать на день рождения к однокурснице на университетскую турбазу.
          Много лет спустя, будучи судьей, Елизавета решилась поискать сведения о своих родителях. Как только она задала тете пару наводящих вопросов, тетя повела себя неадекватно – она побледнела и начала трястись мелкой дрожью. Кое-как успокоив Надежду Федоровну, Лиза пообещала никогда не затевать больше поиски информации, пока тетя сама не захочет рассказать ей всю правду. Но после того давнего комментария по поводу всех мужиков, она поняла, что маму вероятно кто-то обманул и бросил, и возможно это даже был ее  биологический отец. Так это было или не так, но тетушка была реальной мужененавистницей. И превращалась в тирана, если Елизавета возвращалась домой поздно, или намеревалась посетить вечеринку.
          В результате пуританского воспитания Елизавета опасалась ухаживания мужчин, и в отличии от одногодок не встречалась с парнями, не участвовала в тусовках и все внимание сосредотачивала только на учебе…Тем не менее нашелся один ловелас, который сумел победить неприступную девушку. Она влюбилась до умопомрачения в Игоря, который учился курсом старше и слыл покорителем женских сердец. Разумеется, через некоторое время Лиза отдалась любимому.