Из цикла мордовские посиделки 2. Ирина

Пересыльная тюрьма.
Продолжение.
Прапорщик, через которого я передал конфеты с кофе своей новой соседке, как я и предполагал ,был ручной", а пачка хороших сигарет была дополнительным стимулом.
Мордовские менты-это особеннный вид прямоходящих, о котором можно говорить отдельно.
Мы с ними по разную сторону, как в прямом, так и в переносном смысле слова. Однако, тухлый запах болот нас всех, на какое-то время роднит, а назойливая мошка и комары кусают всех одинаково, и кровь на тюремной робе арестанта и форме конвойного - красного цвета.
Мы все живём в одном доме и дышим одним воздухом, и многие из нас вынуждены, как-то уживаться с "родственниками " поневоле.
Общаться с людьми я привык, причём с разными.
Жизненный опыт и некоторые азы психоанализа давали мне преимущество перед многими моими сокамерниками, с которыми сводила судьба.
Вот и в этот раз, я сразу попытался построить коммуникативный мостик, чтобы те несколько дней были взаимоприятными и взаимовыгодными.
Из минимума условий создать максимум комфорта-этим принципом я руководствовался, куда бы меня не заносила судьба в столыпинском вагоне. Комфорта не только бытового, но и душевного.
Ира меня уже ждала, а когда я пробил короткую чечетку в стену, она сразу отозвалась:
-Ира, привет!- тебе залетел груз?
-Да, Игорь, от души!
-Как себя чувствуешь? В хате холодно?
-Нормально, у меня сейчас процесса нет. Колеса горстями жру (ха-ха). Недавно мы, вичевые попали под какую-то программу:дают очень сильный препарат, заграничный.- Говорят:если будешь принимать, то еще поживешь...
На несколько минут мы оба замолчали.
Нас связывал тоннель дружбы, двух совершенно незнакомых людей.
Мужчины и женщины, обречённых бороться с тяжелой болезнью, выживая в нечеловеческих условиях.
Одни голоса, без лиц и тел.
А по разные стороны стены камеры теплились на лицах улыбки, вполне осязаемо.
Два нехитрых правила, которые я давно усвоил:слушать и слышать.
Это очень важно:слушать внимательно человека, и не перебивать.
И постараться услышать, чтобы по-возможности понять.
Какая она? Как выглядит, сколько лет, за что угрелась на срок, и где подцепила болячки...
В принципе, я примерно понимал:срок за кражу, или наркоту, ВИЧ от грязной иглы, а туберкулёзом заразились, скорее всего уже в сырой камере СИЗО, так как иммунитет был уже на нуле.
Мне очень хотелось её подбодрить, и пока мы ждём этапа, побольше узнать о ней:
-Расскажи о себе:обратился я к ней, повернув лицо к мутному светильнику под решеткой над дверью камеры, пытаясь представить её лицо.
-Я из Москвы, вернее с Подмосковья, из Пушкина. 24 года. Не красавица, но и не страшная (хи-хи),-обычная, в общем. Стройная, но сейчас сильно похудела (вздохнула). -Устроилась по модной статье (228),на пятёрку. -Полтора уже отсидела под следствием.
Мне захотелось наладить с ней тактильный контакт, и я сказал:
-Посмотри вниз, и просунь руку до упора в кабуру.
Послышался шорох её руки, которая тянулась к моей руке, и мы соприкоснулись пальцами.
Мне пришлось сильно напрячься, чтобы случился контакт.
Нам повезло, и мы обнявшись указательными пальцами, скрестив их вместе, снова замолчали.
В таком необычном приветствии мы замерли, и каждый подумал о своём:
-Ирина, слышишь меня?
-Да.
-Всё будет хорошо.- Я иногда вижу будущее, и когда я чего-то сильно хочу, то это непременно сбывается, -ты мне веришь?
-Верю.
Человеку очень важно сказать, то что он очень жаждет услышать.
Она вздохнула, и произнесла:
-Игорь, загони по-возможности ноги, я хочу тебе подарить фото. -На память.
На следующий день должна быть смена моего уже знакомого прапорщика, и я хотел попросить его передать фотографию, но рано утром Иру увезли в посёлок Явас, где находилась женская колония.