Быстрые тени
Жанр: Приключения, романтическое фэнтези
Аннотация:
Магический артефакт — меч Богов, за которым многие века охотятся древнейшие кланы оборотней, появляется в виде приза на очередных гонках. Желанный трофей почти в кармане у байкера-оборотня, но неожиданно вмешиваются воины теней. Они считают, что меч может принадлежать только им. На задание отправляют наследницу клана наемных убийц. В день своего совершеннолетия она либо выполнит приказ, либо предаст свой род и традиции.
К роману написано несколько песен. Буктрейлер с одной из них: https://vk.com/video614555282_456239230
Остальные можно послушать и посмотреть клипы на странице автора в Вк.
ПРОЛОГ
Додзё* душила тишина — глубокая и ледяная. В ней не просто отсутствовали звуки, в ней было что-то сверхъестественное и остро-колючее. В помещении никого не осталось, кроме наставника и его семьи. Лучшие ученики больше не появлялись по приказу основателя школы, равно как и новых никто не набирал. Все жили в ожидании: тягучем, давящем, опасном.
Казалось, каменные стены додзё пропитались состоянием боевой готовности и судьбоносной неотвратимости. Даже оружие, что висело на стенах, чуть ли не звенело в ожидании главного боя за последние века.
Центр прямоугольного помещения, что располагался ниже сторон с колоннами, едва освещался. Там, сидя на коленях, застыл мужчина в коричневом кимоно.
— Мой господин, — едва слышно промолвила супруга наставника, когда еще несколько свечей и лампад потухли. Она сидела у самого входа вместе с двумя маленькими детьми пяти и шести лет от роду, — мы тут уже больше четырех часов. Разрешите нам отойти на пару минут.
Нагаи Рю словно очнулся ото сна. Наклонив голову, он раздосадованно вернулся в эту реальность из медитативного состояния.
Рю сидел напротив камидза — алтаря, где покоилось древнейшее оружие — волшебная катана, что передавалась из поколения в поколение. Лишь немногие знали, что этот меч — собственность Рю, он носит его с собой... из жизни в жизнь.
— Прости, — хрипло выдохнул Рю, но так и не повернулся, продолжая сидеть спиной к супруге, — вы можете уходить. Я изначально говорил, что вам не следует быть здесь. Асами...
— Да, мой господин? — едва сдерживая слёзы и смотря на его спину, прошептала супруга.
— Береги детей. И спасибо за твою преданность.
Женщина хотела было встать и подбежать к супругу в душевном порыве, но правила поведения, традиции, заученный годами этикет — всё это не позволило выразить чувства. Да и сам Рю никогда не одобрял проявление нежности, его это только раздражало. Самое ужасное, что Асами прекрасно знала причину. Она разрывала ей сердце, отравляла душу, но Асами ни разу не позволила себе упрекнуть мужа ни словом, ни взглядом.
— Мы вернемся через пять минут, — кротко пообещала она, при этом нарочито спокойно и невозмутимо поднимаясь с колен и беря за руки детей.
— Нет. Не возвращайтесь. Прощай.
— Но…
— Сказал — не возвращайтесь! Ты мне всё равно ничем не поможешь.
— Я предпочту умереть вместе с вами, мой господин.
— Ты должна жить. Как и дети. Все эти традиции... забудь о них, ради блага детей. Я попробую отбить додзё, тогда ты станешь наставницей и сумеешь сохранить мой род. Это важно для меня. У вас останутся прежние привилегии, у вас еще есть будущее. Только у меня его нет и никогда не было.
Рю снова закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Собственно, как и прощание. Не успел он погрузиться в иное измерение, как рядом появилась другая женщина. Высокая, статная, гораздо выше любого человека, при этом не азиатской внешности. Она смотрела на Рю со смесью жалости и обиды. Ее недовольный, пропитанный ревностью и сердечной болью взгляд пронзил Рю до костей, но он лишь улыбнулся.
— Ты пришла, — совладав с собственным голосом, спустя минуту произнес он. Рю благодарно поклонился, и его аура засветилась всеми цветами радуги. Такое чувство не подделать, что и расстраивало призрачную женщину. Она без труда читала в сердце Рю.
Гостья, перестав прятаться среди белых колонн, молча спустилась с дзёсеки.
— Ты же понимаешь, что снова проиграешь битву, — тихо констатировала она, наблюдая, как уходят жена и дети Рю.
Женские взгляды пересеклись буквально на мгновение, но, что странно, в глазах Асами не обнаружилось ревности, хоть она прекрасно знала: сердце ее мужа всегда принадлежало и будет принадлежать другой. Там читалась только мольба: «Защити Рю!».
Теневая воительница отвернулась, в который раз напомнив себе, что ревновать к смертной женщине — более чем глупо. Однако она ничего не могла с собой поделать. Всё тело вновь прострелило при одной мысли, что Рю, хоть и всего пару раз, но делил с ней ложе.
«Защити Рю!» — эхом отзывалось внутри нее. Ей не требовались молитвы, ей не нужны были подношения, компромиссы или жертвы. Она и сама, не раздумывая, отдала бы жизнь за этого... человека.
— Если ты рядом, Эйла, мне радостно умирать, — украдкой посмотрел на нее Рю.
— Я ненавижу тебя, — сквозь зубы процедила Эйла, всё еще оставаясь наполовину материализованной. — Ненавижу держать твою голову на коленях и слушать предсмертные хрипы! А потом гадать: в каком теле ты снова возродишься и не помешает ли тебе что-то. Или кто-то.
— Разве это ненависть? — печально усмехнулся Рю. — Уж сейчас-то ты можешь признаться, что любишь меня.
— Ты это чувствовал и без признаний, но предпочел жениться на смертной!
— У меня не было выбора, тебе это прекрасно известно, — отвернулся он.
— А двоих детей ты делал с ней, тоже находясь в безвыходном положении? — с горечью бросила ему Эйла, успев заметить, как чувство вины и раскаяния окрасили ауру Рю в грязные оттенки.
Он хотел что-то ответить, как-то оправдаться, но в тот момент с другой стороны додзё, между такими же белыми колоннами на возвышении, проявились люди-тени. Их было много, почти целый отряд из тридцати ниндзя.
Рю поднялся, неторопливо подошел к алтарю и поклонился древнему оружию:
— Похоже, ты снова напьешься крови. Но я благодарен. Ты знаешь, что делать, если я снова проиграю. Мы не отступим, мы ни за что не отступим! Иначе во всём этом нет никакого смысла.
В это время теневые воины рассредоточились по периметру помещения. Только тогда появился их предводитель. Он, как и Эйла, не был азиатом, да и вообще человеком. Такой же высокий и горделивый, с ангельской внешностью, но демонической душой.
Эйла не спешила проявлять огненный меч, она ждала первого выпада со стороны врага. Если с теневыми воинами Рю справится с помощью своего меча, то с этим великаном справится только она. Это их битва. Подставлять под удар Рю, даже несмотря на их сложные интимные отношения в прошлом, на всю ту боль, что она пережила при вынужденном расставании, она не могла. Это было выше ее сил.
— Эйла, — покачал головой предводитель теневых ниндзя, — зачем ты тут? Неужели, несмотря на предательство этого… мм... теперь уже смертного существа, ты снова пришла его защищать? Хм, до чего же странная у женщин логика! Даже у богинь. Нелепая верность. Помяни моё слово: ты плохо закончишь. Но мне плевать, это ваши отношения. Меня же волнует совершенно другое. Я наконец-то отыскал знаменитый меч-ключ от Врат. Даже забавно, что всё это время он был фактически под носом у небожителей. Поверь, Эйла, в этот раз меч точно станет моим, а его хозяина я, разумеется, прикончу. И сделаю так, чтобы он никогда не вылез из Чистилища. У меня решение Высшего Совета Богов, о котором, ты, несомненно, знаешь. Эйла, тебе не выстоять одной против всех, так что не делай из себя живой щит. Только не ради этого предателя. Уходи. Я, вершитель небесного правосудия, карающий отступников и предателей, отпускаю тебя! Под свою ответственность.
— И не подумаю уходить.
— Как тогда, да? Предпочитаешь погибнуть вместе с ним? Если бы не я, то тебя бы разнесло на частицы еще в прошлый раз, когда ты закрывала собой вход в Чистилище, пока этот урод творил беззаконие. Он одурманил тебя, Эйла! Оцени трезво перспективу боя. Даже если ты сумеешь одолеть меня, то вскоре против тебя восстанет всё Небо! И приговор будет суров.
— Значит, так предначертано, но я не отступлю ни на шаг.
— Понятно… Любовь и трезвомыслие — вещи несовместимые. Что ж, тогда ты не оставляешь мне выбора. Я уничтожу тебя!
— Это мы еще посмотрим, — процедила Эйла, проявляя огненный меч и вставая в боевую стойку.
* яп. дословно: "место, где ищут путь". Изначально это место для медитаций и других духовных практик в японском буддизме и синтоизме. Позднее место для тренировок и аттестаций в боевых искусствах
ГЛАВА 1
Домофон пикнул и снова замолчал.
«Дурацкая штуковина! — фыркнул Феликс, уже надевая кроссовки в коридоре. — Неужели нельзя починить? Съеду отсюда на фиг, если вот так придется бегать на первый этаж, чтобы забрать пиццу у курьера»
Высунув нос из квартиры, он присмотрелся к соседской двери.
«Судя по запаху, Карповна опять партизанит возле двери. Потом еще жалуется на зрение. Конечно, если целый день к дверному глазку липнуть, то тут не только зрение в трубочку свернется. Вон, опять солевую дорожку насыпала. От темной силы. Коза!.. Чует всё-таки неладное».
Не успел Феликс выйти на лестничную клетку, как дверь соседней квартиры отворилась. Тут же показалось одутловатое женское лицо, огромные очки и разноцветные бигуди.
— Ах, Феличка, как ты, родной мой, дорогой, прекрасный человечек?
— Всё хорошо, Тамара Карповна. Но я не человечек.
— А кто же ты? — прищурилась она.
— Не люблю, когда так уничижительно. А как вы поживаете?
— Ох, вся в заботах и делах. Пряжу по осени с собаки напряла. Вот, вяжу на заказ свитер. Хочешь, тебе тоже свяжу?
— Из собачьей шерсти? — скривился в рвотном позыве Феликс, тут же представив запах мокрой псины.
— Ну да. Мерку сниму. Зайдешь, милый? А то весну обещают прохладную.
— М-м… нет, благодарю за предложение, у меня есть вся необходимая одежда.
— Так это ж не просто одежда, это ручная работа. Еще спасибо скажешь. Знаешь, я ведь и от темной силы защитить могу.
— Что вы говорите…
— Ага.
— То-то я и смотрю, у нас вечно лестничная клетка в солевых дорожках, — указал Феликс на ведьмины круги и кресты.
— Это от тараканов, — не моргнув глазом, соврала она.
— Ну да, которых у нас нет. А куклы распятые на липе перед подъездом?
— Не понимаю, о чем ты.
Феликс посмотрел на нее со смесью презрения и ненависти. Он терпеть не мог всех этих доморощенных эзотеричек, насмотревшихся телешоу про битвы экстрасенсов и якобы магов. «Мода на черную магию никогда не пройдет», — подумал он, а вслух попрощался:
— Я побегу, Тамара Карповна, а то ко мне приехали.
— Феличка, дорогой, солнышко, будь любезен…
— Что еще? — закипая, едва сдерживался он.
— Ты когда приезжаешь на своем драндулете, то есть мотоцикле, не ставь его под моими окнами, а то слишком громко. Я ночью просыпаюсь.
— Я ставлю его под окнами первого этажа. Они уже как два года нежилые. Больше негде поставить.
— Ну так не ночью же шуметь.
— Вы меня простите, но это уже моё дело, во сколько я домой возвращаюсь.
Он сбежал по лестнице с четвертого этажа, распахнул дверь и… удивился курьеру.
— Ты что тут делаешь, ушастый? — занервничал Феликс, забирая пиццу.
— Вот, жрачку тебе привез, — отдавая коробку, улыбнулся лопоухий парень лет двадцати.
— Работать, что ли, устроился? — не понял Феликс.
— Куда? К людям-то? — захохотал «курьер». — Нет, конечно. Это только ты у нас экстравагантными делишками промышляешь. Просто перехватил твой заказ.
— А что ты сделал с курьером?
— Ну… пусть отдохнет немного. Лекс, ты уже две недели на сообщения не отвечаешь. Папаня нервничает. Дело у нас серьезное.
— Что за дело? — заглянув в коробку и принюхавшись, насторожился Феликс. Если отправили младшего братца — нужно быть начеку, а то еще сонный порошок подсыпать могут. — Я же сказал, что не хочу больше крышевать этих уродов на лесозаготовках. Что папане не понятно? Если не найдет мне другую отрасль, то я останусь среди людей.
— И как ты тут жить собираешься? Не говоря уже о том, что другие кланы оборотней спят и видят, как нагадить у нашего родового гнезда. То бишь убить первенца главы клана.
— Боишься, что отожмут территорию? — прищурившись, посмотрел на младшего брата Феликс.
— А кто не боится? Конечно, боюсь. Не хотелось бы срываться с насиженного места и снова кочевать. Только тут бизнесом обросли. Ты же прекрасно знаешь, что нас не так уж и много осталось. Вокруг волки верховодят, да еще всякие там нервнобольные вампы. Всю территорию уже поделили, каждый поганый ларёк под надзором, не говоря уже о крупном бизнесе. Лекс, не тормози, ты тут один, совсем без защиты, без положенной тебе охраны. Никто не успеет к тебе на помощь, случись чего.
— Я сейчас расплачусь, — скривился Феликс. — Какая забота! Спустя три года. С чего бы это?
— Отец сказал, что отменит наказание, если ты вернешься, — подергал бровями брат. — Неужели нравится жить впроголодь и зарабатывать эти жалкие рубли, ничем в сущности не подкрепленные?
— Как ничем? Жизнью. Рубка деревьев, зеленых — это и есть рубли — настоящие слёзы Земли, ими и расплачиваются, — многозначительно посмотрел на него Феликс. — Ты же знаешь, откуда «ноги растут».
— Пытаешься совесть заглушить? Не мы это придумали. Так испокон веков заведено на этой планете.
— Но мы потакаем и ничего с этим не делаем, — зло отрезал Феликс. Забрав коробки, он собрался уходить, когда брат схватил его за рукав:
— Слушай, Лекс, кончай уже придуриваться.
— Что, неужели действительно сложное дело и без меня клан никак не справится? Даже заинтриговал.
— Может, зайдем к тебе, Лекс? Надо серьезно поговорить.
— О чем? Говори сейчас.
— Ну, — осторожно осмотрелся брат, — во-первых, о твоей женитьбе. Ты обязан сделать окончательный выбор и создать своё гнездо. Ты же знаешь.
— Та-а-ак, началось, — закатил глаза Феликс.
— Не началось, а продолжается. Сколько ты намерен скрываться от невесты?
— Никакая она мне не невеста.
— Ты ее попортил.
— Откуда ты знаешь? — вытаращился на него Феликс.
— Ее отец был у нас. Визжал так, что уши закладывало. Катрин и слышать теперь не желает, чтобы выходить за другого. Ты и только ты. У нее совсем крыша поехала. Боюсь, она на многое готова решиться, лишь бы выскочить за тебя.
Феликс пнул мыском ступеньку, потупив взгляд.
— Она сама себя предлагала.
— Мало ли… Надо было быть мудрее.
— Ишь ты, мудрец нашелся! А во-вторых?
— А во-вторых, дело в одном артефакте. Он всплыл совершенно неожиданно. Однако пророчество…
— Какое еще пророчество? — нахмурился Феликс. И что-то ему сразу не понравился взгляд всезнающего братца. Их разговор должен был продолжиться в квартире, они едва успели зайти в подъезд, как по дому пустили очередь из автомата. Братья упали на пол, прикрыв головы руками. Штукатурка, бетонная крошка и битые стекла хаотично разлетались по сторонам, рвали одежду, ранили руки и лица.
— Черт, ты видел, кто стрелял? — пополз к окну Феликс. — С разных сторон палят.
— С ума сошел, лежи и не двигайся!
— Да они сейчас сюда заявятся.
— С чего ты взял?
— Машина остановилась напротив входа. Слышишь шаги? Бегут…
ГЛАВА 2
— Оплата картой? — уточнил таксист, когда машина остановилась возле отеля.
Эйми осмотрелась. На окраине города нашелся единственный приличный отель. По крайней мере так доложил информатор — столетняя кицунэ из России. К тому же до ближайшего храма и кладбища, где были порталы, — рукой подать, что вполне устраивало Эйми. А дальше ей потребуется разрешение на въезд в деревню, где запланированы гонки.
«Но этим тоже должна заняться верная нашему клану кицунэ, как и моим дальнейшим размещением заведует тоже она», — поджала губы Эйми. Она привыкла не доверять этим лисицам-оборотням, уж слишком часто на них заказы поступали. И не без оснований.
— Девушка?
— Да-да, простите, задумалась. Картой, пожалуйста.
— Вы отлично владеете русским, — похвалил водитель. — Я вот его так не знаю, хотя живу тут уже больше пяти лет. Все говорят, что у меня незабываемый грузинский акцент. А вы учили язык до этой поездки или вы тут проживаете, учитесь?
Эйми заметила, как разговорчивый таксист аккуратно взял ее карту, стараясь не оставлять отпечатков пальцев. Всмотревшись в него, она увидела всё до мельчайших деталей.
«Человеческое тело такое ранимое… И такое предсказуемое, вот и линии судьбы...» Нагнувшись, чтобы забрать карту, она вкрадчиво прошептала:
— Ну и глупец же ты. Тебя уберут сразу после выполнения этого задания. За нами следить нельзя. Никому. Тем более любопытным людишкам. Я вижу твою смерть, синигами уже рядом.
— К-кто?
— Синигами, обрезающие нити и забирающие жизни.
Мужчина замер. На его лбу выступили капли пота. Эйми спокойно забрала карту из его дрожащих рук и вышла из машины.
Весна была уже в полном разгаре, но кое-где всё еще лежал снег — апрельская капель его пока не тронула. А птицы уже вовсю щебетали. Почки на деревьях набирались сил и вот-вот всё должно было вспыхнуть нежно-салатовым оперением. В Стране желтых вод, в том мире, где жила Эйми, такого не случалось. Холод, вечный полумрак, снег и стужа стали постоянными спутниками всех обитателей Ёми-но куни. Лишь на маленьких островках царило цветущее лето.
Вопреки бытующим среди людей легендам, погода в Донной Стране всегда зависела от настроения и внутреннего состояния большинства жителей, а не от того, что это место считалось страной мертвых и обязано было быть мрачным и темным. Когда-то всё было иначе…
Теперь же на личных островах в основном проживали дамы с детьми, поэтому только там можно было еще встретить цветущие сады и небольшие искусственные солнца, которые могли заслужить основатели родов. Но и эти сады умирали по мере взросления обитателей дворцов.
Мужчины обычно проживали отдельно от своих семей, в небольших резиденциях в самом центре города — недалеко от дворца самого главного божества «темных», и только в дни, свободные от поручений, главы семей приезжали домой.
Эйми не знала, чем именно ее предки заслужили собственный сад и маленькое солнце, но Ахикиро клялся, что откроет ей тайну в день ее трехсотлетия и передачи власти.
«А это совсем скоро, - заходя в фойе отеля, думала Эйми. — Прадед отлично всё рассчитал: я как раз управлюсь с заданием и явлюсь на церемонию с артефактом в руках».
— Здравствуйте, у меня бронь, — обратилась она к внимательной девушке.
— Да-да, мы осведомлены о вашем прибытии, — поклонилась администратор отеля. — Номер «люкс» для vip-персон.
«Ну хоть здесь понимают, кто я и откуда», — иронично усмехнулась Эйми, и неприятный укол совести мгновенно разлил по венам предостережение: «Гордыня… Тщеславие…». С ней такое частенько случалось.
Жители теневой страны не видели ничего греховного в том, чтобы чувствовать своё превосходство над людьми, но почему-то Эйми это не нравилось, хоть она и старалась соответствовать соотечественникам. Впервые такой «укол» она почувствовала еще в раннем детстве, а когда повзрослела, то попыталась разобраться в себе. Однако поговорить на эту тему ей было абсолютно не с кем.
«Глупости! Я — ками, древний дух, богиня, можно сказать. Люди обязаны кланяться мне в ноги. Ну я еще, конечно, не богиня, да и ранг у нашего клана не самый крутой, до Равнины Высокого Неба нам никогда не добраться, но всё же именно мы следим за равновесием, а также за тем, чтобы на Равнину не попадали все кому не лень, а только избранные»
Стремиться на Равнину Высокого Неба считалось приоритетной задачей каждого уважающего себя жителя всех закрытых от человеческих глаз стран: как подземных, так и небесных. И почему-то мало кого волновало, что туда редко кто попадал, кроме как на суд к богине Аматерасу.
Эйми была там только один раз в юности. Тогда прадед нашел доказательства виновности клана Мотидзуки и инициировал судебное разбирательство. На саму казнь главы клана Мотидзуки ребенка, конечно же, не пустили, но няня рассказывала Эйми, что страшнее этого нет ничего. Если для людей существовала загробная жизнь с правом перерождения или принятия различных посмертных обликов, чтобы затем помогать живущим в Срединном мире потомкам, то Ад для богов и духов — истинное Чистилище, куда не попадали человеческие души. Насколько она знала, оттуда никто и никогда не возвращался. Но слова прадеда о спасенных из Чистилища душах заставили трепетать ее сердце и наполняться непонятным волнением.
Несмотря на то, что юную Эйми впечатлили красоты дворцов и садов Равнины Высокого Неба, по возвращении она однозначно заявила прадеду, что ни за что не променяла бы их маленький остров на роскошные храмы, изобилие и великолепную природу мира высших ками.
— Они лживы, — надувшись, объяснила Эйми. — Они купаются в роскоши, но при этом твердят о добродетели. Какая же может быть добродетель, если там сплошное чревоугодие и невоздержание? Они смотрят на страдания людей и всех остальных в иных мирах с таким высокомерием и презрением, что просто тошно!
— А по-твоему высшие ками должны ставить знак равенства между собой и простыми духами, демонами или даже людьми? — разъярился прадед. — Если первых еще можно перевоспитать, то последних — нет. Люди между собой не могут ужиться, сплошные войны и насилие, зависть и алчность, какие им контакты с иными мирами и расами?! Они даже не в состоянии понять, что у животных имеются души и чувства! Не доросли и никогда не дорастут! Ничего удивительного, что больше всего заказов нам поступает по поводу зарвавшихся людей.
— Всё же на Равнину Высокого Неба иногда попадают те самые люди! — спорила Эйми. — Не знаю, заметил ли ты, однако туда попадают лишь избранные. Что же это за избранные, кем они избираются и за какие заслуги? Там не бывает простых людей, которые всю жизнь трудятся в поле, чтут богов и духов, любят свои семьи и, как умеют, заботятся о мире и чистоте своих помыслов. Там только те, которые достигли высокого положения в обществе. Но разве высшие ками не видят, как именно такое положение достигается, за счет чего и кого они возвышаются?
— Молчи, глупая! — прикрикнул прадед. — Прояви уважение! Высшие ками оказали нам великую честь, согласившись рассмотреть наше дело. Теперь твои родители отомщены, а жестокий глава клана Мотидзуки наказан по заслугам.
— Месть порождает только месть, а вместе с ней и все остальные низменные чувства, страхи и желания. Это бездонная черная дыра, затягивающая души в истинное Чистилище. Это и есть та самая пища Ада, попробовав которую, уже не сможешь вернуться назад. И я не хочу ее вкушать!
Ахикиро в раздражении швырнул пиалу с чаем на пол, поднялся и покинул дворец, а Эйми, склонив голову, была вынуждена согласиться с мнением главы клана. Но только внешне она выказала послушание. В душе же Эйми до сих пор считала так, как и в юности.
Прошли века, а ее заветной мечтой всё еще оставалось возвращение в родную страну того утраченного природного богатства, тепла и радости, что запечатлели древние художники, скульпторы и поэты в своих великих произведениях. Не для избранных, у которых имелись островки личного счастья, а для всех жителей, что отныне были вынуждены существовать под вечно пасмурным небом и кутаться в одежды от пронизывающих ветра и стужи.
***
В дверь постучали. Эйми нехотя покинула лоджию и пошла открывать. В коридоре отеля, низко склонившись, стояла невысокая брюнетка.
Увидев перед собой оборотня-лисицу, Эйми вежливо пригласила пройти в номер.
Кицунэ внимательно осмотрела комнату, после чего вытащила прямоугольный прибор, направила его в два угла под потолком.
— Всё, камеры отключены, как и прослушка, — улыбнулась она. — Меня зовут Анна. Мне передали, что я должна проинформировать вас о предстоящем состязании, записать у организаторов и разместить в местном отеле.
Эйми предложила гостье присесть.
— Я займу это кресло, подальше от окна, — устроилась Эйми, подогнув под себя ноги. — Меня уже внесли в список участников?
— Да, я оплатила все взносы. Турнир состоится в мае, ровно через месяц.
— Где именно?
— Закрытая территория, — полезла в сумочку кицунэ, — вот карта местности. Там же отель. Я забронировала вам отдельный коттедж. Вселяетесь за неделю до старта, как вы и хотели. В этом отеле я служу управляющей, смогу всё показать и рассказать уже на месте. Знаю там каждую тропинку и болотную кочку.
Эйми благодарно приняла карту.
— Анна, что вы можете рассказать о других участниках? Я просила собрать информацию.
— Их немного. В основном оборотни-волки, двое из вампирских кланов, один русал и еще один феникс. Вместе с вами всего двенадцать участников. Вас же я записала как оборотня-кошку из горной страны — Чистой земли Фудараку.
— Прекрасно, — закатила глаза Эйми, — теперь я — вилохвостая демоница, женщина-кошка.
— Если бы я написала правду, то…
— Нет-нет, — прервала ее Эйми, — всё правильно. Никто не должен знать истинный облик моего клана. Я смогу принять облик кошки, если потребуется. А сколько туров в гонке?
— Три. Предварительный отбор и два основных.
— А само состязание?
— С препятствиями. Магическими, разумеется. Если верить предыдущим турнирам, то нужно быть готовым к переброске в иные измерения. Всё это помимо различных сложностей, которые встретятся на основной трассе. Если вы приедете заранее, то у вас будет время пройтись по трассе, попривыкнуть, а заодно и посмотреть на другие гонки. Сейчас соревновательный сезон, намечено несколько крупных турниров, в промежутках планируют и мелкие, для новичков. Но уверяю, все участники приедут заранее. За исключением русала, конечно. Он совсем близко проживает, в местном озере.
— Это какая-то закрытая территория, я правильно поняла? — подняла бровь Эйми.
— Верно. Огромный лес, горный массив, красивейшие поля, озёра и водопад, плюс две деревни оборотней. Одна из них закрытая, туда пускают только «своих», другая — открыта для посещения. Через нее проходит трасса. Вся эта территория находится вдали от человеческих глаз.
— Отпугивающий барьер?
— Именно, — кивнула кицунэ. Теперь она не скрывала свой истинный облик. Судя по единственному хвосту, лисице едва исполнилось сто лет.
«Совсем еще молодая, особенно по меркам кицунэ», — невольно отметила Эйми.
— Остался неясным вопрос с вашим транспортом, — многозначительно посмотрела на нее Анна.
— Я отправлю его через портал. Есть подходящий поблизости? — решив не раскрывать детали, уклончиво ответила Эйми.
Анна задумалась, чуть нахмурив хорошенький носик.
— Их много в Питере, но нам нужен тот, что ближе всего к месту гонок.
— И чтобы не слишком приметный. Из храма я байк не смогу выкатить, сами понимаете.
Кицунэ захихикала и воздела палец к потолку:
— Вспомнила! Есть отличный портал. Им сейчас почти не пользуются, но в давние времена это была самая проходная точка. Заброшенная, старая водокачка в пригороде.
— Подойдет, — обрадовалась Эйми. — Скидывайте координаты.
ГЛАВА 3
Покрытый осколками пол, израненные руки и колени, лицо, с которого то и дело капала кровь… Феликс кое-как добрался до окна, быстро выглянул, оценил обстановку.
— Что ты делаешь? — утопив лицо в осколках, шипел на него брат. — Прекрати.
— По-твоему стоит притвориться мертвыми? Думаешь, они, когда войдут, не захотят обезопасить себя и сделать контрольный выстрел в голову? Ну ты и наивняк, Сунама!
— У нас нет оружия. А воплощаться здесь — не лучшая идея. Нас за это по головам не погладят.
— Да плевать! Не помирать же.
— Тебе всегда плевать на правила, вот поэтому ты фактически и стал изгоем клана!
— Не учи, птенец. Лучше расправь крылья, да пошире.
— Придурок. Нас же на суд к богам после такого…
Но Феликс не собирался дальше слушать. Как раз в этот момент в подъезд заскочили трое в масках. Направив автоматы на братьев, они, не раздумывая, выпустили очередь.
Пули, словно потонули в мягком покрывале — огненном, бушующем кольце, что с бешеной скоростью вращалось вокруг Феликса. Он сбросил куртку и расправил крылья. Они заняли всю лестничную клетку, но всё равно места оказалось недостаточно. Зато теперь он прикрывался ими, точно непробиваемым щитом, да и рост увеличился вдвое.
Лицо его преобразилось. Хищная птица с орлиным клювом недобро смотрела на подосланных убийц. Однако они нисколько не растерялись.
«Значит, знают наверняка, на кого полезли», — сделал вывод Феликс.
Будучи в огненной броне, он молниеносно перемещался от одного наемника к другому. Те пятились, но очень скоро все были задушены насмерть и валялись со сломанными шеями, всё еще судорожно сжимая автоматы.
— Всё кончено, — констатировал Феликс спустя пару минут. Смотря на трупы, он что-то смутно вспоминал, но ему никак не удавалось поймать то самое видение. Оно ускользало, пряталось за хаотичные мысли и образы. — Что-то есть во всём этом до боли знакомое…
Он обернулся посмотреть на младшего брата. Тот сидел, прислонившись к стене и не поднимал взгляд.
— Эй, — позвал его Феликс, — Сунама, ты что?
Брат отвернулся, уставившись на лестницу, раскуроченную пулями.
— Да перестань! Тут либо они нас, либо мы их. Что ты раскис, Сунама?
— Такое ощущение, будто тебе такое не в первый раз.
Феликс не ответил. Он лишь снова оглядел трупы и нахмурился. Действительно, ему почему-то не было жаль этих наемников. Он словно знал, как надо убивать. Руки сами всё сделали, будто помнили.
— Ты даже не испугался, как я. Теперь ты с полным правом станешь называть меня птенчиком.
— Нет. С чего ты взял? Что за глупости, Сунама? — рассердился Феликс. — А ну, давай, поднимайся. Надо двигать отсюда. А то сейчас полиция смертных нагрянет. Мне бы только заскочить в квартиру, кое-какие вещи забрать и ключ от байка.
Он присел на корточки, стянул маски с лиц и замер.
— Кто это?! — в ужасе возопил Сунама, когда вместо лиц увидел пустые «блины». — У них даже глаз нет!
— Не знаю, — мрачно ответил Феликс и брезгливо передернул плечами.
***
— Ты предлагаешь принять участие в гонках? — недоверчиво посмотрел на отца Феликс. — И даже разблокируешь доступ к семейному богатству?
У гигантского окна стоял мужчина с окладистой седой бородой и заведенными за спину руками. Он выглядел достаточно моложаво: поджарое тело, прямая осанка, горделивый профиль и легкая волна на белых, отпущенных до плеч, волосах. Идам за свои тысячу лет практически не постарел, но первенец без труда заметил изменения в облике родителя. Неприятный укол совести пронзил от макушки до самых пят.
— Ты не подумай, — опустил голову Феликс, — меня не волнует богатство.
— Я это давно заметил, — поджал губы Идам Сайен — глава клана фениксов. — Тем не менее я избрал этот вид наказания неслучайно. Ты оскорбил меня, сын.
— Поверь, я не хотел этого. Я всего лишь высказал своё мнение относительно вражды с другими расами.
— Придет время и ты поймешь, как ошибаешься. Запомни, мы — избранные. Так было всегда. «Аспиды — сильны, злобны и бесстрашны. Единственно, пред кем трепещут люди-наги, это царь-птица Гаруда, что носит на своих золотых крылах Господа Вседержителя»*, — процитировал Идам древнюю книгу и нахмурился, увидев облака, сгустившиеся над горой.
— Может, хватит этой бессмысленной войны? Настоящие аспиды давно вымерли. Не без нашего участия, — напомнил Феликс. — А вот храмы нам строят далеко не везде, многие вообще перестали нас почитать. В отличие от тех же драконов и змей, почести которым воздают куда с большим рвением, несмотря на их почти полное исчезновение. Остались только их безмозглые выродки, жадные до денег, власти и человеческих жертвоприношений.
— Потому что в мире людей массовое помешательство на змеях и драконах! — возмутился Идам, треснув кулаком по подоконнику.
— Или потому, что я всё-таки прав, отец? — тихо заметил Феликс. — Даже если предположить, что пророчество касается именно меня, а артефакт — подлинный, то что ты собираешься с ним делать дальше?
— Твоё дело его достать! Иначе то, что приключилось с тобой и Сунамой повторится. Они пытаются убрать того, кто, согласно пророчеству, может касаться артефакта.
— Кто они, отец? Почему у них не было лиц?
— Безликие — слуги Теневых.
— Что им до нас?
— Им нужен артефакт. Не подведи меня.
С грустью посмотрев на отца, Феликс поднялся и пошел к выходу.
— Мать навести. Она море слёз пролила. Побудь дома хоть немного.
— Хорошо. Знаешь, я буду участвовать в гонке, если для тебя это так важно. Достану тебе этот чертов меч! И дальше делай с ним, что хочешь, но меня не впутывай. Я не хочу иметь к этому никакого отношения, это мой осознанный моральный выбор. Прошу уважать его.
Лишь когда закрылась дверь Идам тяжело вздохнул, пробурчав себе под нос:
— Это вряд ли.
Продолжение следует...
Уважаемый читатель! Продолжение романа можно прочитать по ссылке: https://litmarket.ru/books/bystrye-teni
Свидетельство о публикации №224091901157