Извивы жизни

            

  Вова родился в обычной московской семье в самом центре Москвы. Его отец был грубоватым человеком и появление сына его нисколько не взволновало, как и дальнейшее подрастание ребёнка. Сын рос и пошёл учиться при заботах одной только мамы. В школе он учился прилично,
А после её окончания решил почему  -то стать морским доктором.  Он вырос высоким, худощавым и интересным юношей, часто нравившимся женскому полу разных возрастов, ещё учась в школе.
Почему –то от матери, он узнал о существовании в тогдашнем Ленинграде(а ныне Санкт – Петербурге)  медицинской Военно – Морской академии им. С.Кирова и решил поучиться теперь там. Матери жалко было расставаться с сыном и она уговаривала его поступить в какой – нибудь московский мед.институт, но он упёрся. Конкурс кандидатов в ВМА(Военно – Морскую академию)
Оказался большим, но Володя в неё всё ж попал. Учился и в ней не плохо. После окончания академии вспоминал нередко с товарищами некоторых любимых воспитателей. Среди них числился генерал – лейтенант мед.службы Воячек. Он был в таком же воинском звании при царском режиме, будучи личным врачом царской семьи. Запомнились его лекции, когда он говорил слушателям –курсантам: «Вызывают меня как –то к царевичу Алексею, когда тот заболел болезнью, аналогичной рассматриваемой нами». Поскольку он был только хороший специалист, приветливо встретивший новую власть, его не трогали и со временем вернули прежнее воинское звание.  С ним же у Володи связано ещё одно забавное происшествие. Как то Воячек вдвоём с товарищем возвращался домой из академии на переполненном трамвае. Он взглянул на свои ноги и ему показалось, что потерялась галоша с одной из ног. В те времена многие горожане носили резиновые галоши из за дождливой погоды. Это было модно. Воячек сказал напарнику, что, видимо, галоша исчезла. На вопрос: что же делать, его сосед предложил избавиться от второй  из галош, что хозяином и было сделано, но когда вышли из вагона, генерал увидел, что его галоша всё же имеется на второй ноге. На его вопрос, как дальше себя вести, попутчик посоветовал теперь избавиться и от второй галоши. Генерал так и сделал. Потом пришлось ему покупать новые галоши.
  Учили Володю хорошо. Как пример, он запросто мог нарисовать на доске мелом или на бумаге
скелет человека со всеми его внутренними органами и кровеносными сосудами. Поскольку он будучи кадетом, находясь в увольнении, разгуливал в морской форме курсанта женский пол продолжал его радовать и увлекать. Особенно это часто случалось на танцах в больших залах клубов или танцевальных дворцов, приспособленных для этих целей.
  Иногда Володя вспоминал своего рассеянного профессора Воячека, который регулярно поднимал свои очки на лоб, а затем просил курсантов помочь найти их ему, поскольку не чувствовал, что они находятся на его лбу. Ребята всегда помогали учителю, обращая его внимание, что они находятся на его голове. Это был безобидный человек, любящий своё дело.
  Но вот потихоньку подошёл срок окончания обучения и Володю направили для дальнейшего прохождения службы на Северный флот. В Управлении кадров ему предложили пару должностей и он выбрал вакантную должность врача- физиолога на спасательном судне в Североморске. Время свободное оказалось достаточным, чтобы чем – нибудь заняться. И он взялся за изучение французского языка, который ему нравился. Поскольку его каюта находилась в специальном офицерском коридоре рядом с каютой командира судна, тому пришлось поначалу часто слушать доносившуюся магнитофонную запись Володи на французском языке, звук которой проходил сквозл нетолстые стенки каюты. Через какое –то время вскоре тот стал запрещать Володе его эксперименты на французском после обеда, т.е. во время законного перерыва. В ответ Володя, когда к нему заглядывали товарищи – офицеры, говорил им: «Позлим немного командира. Включим магнитофон. И он на полную мощность включал свой аппарат. Конечно, тут же прибегал командир и приказывал его выключить, чтобы не мешать соседям и ему самому. 
 Через несколько лет Володя перевёлся в Москву после письма его матери к Главкому ВМФ с просьбой о том. Он был назначен в Москву в Центральный водно – спортивный клуб, располагавшийся у Химкинского водохранилища. В его заведование вошла декомпрессионная барокамера, в которой проходили тренировки под повышенным давлением в несколько атмосфер(десятки метров погружения под воду) члены сборной ВМФ по различным видам спорта, а также и другие желающие. Так что прежнюю его специальность не пришлось менять. Однажды он помог привезённому танкисту, получившему баротравму лёгких(разрыв лёгких) при преодолении его танком реки под водой. Каким- то образом он ударился дыхательным мешком своего дыхательного изолирующего аппарата об одну из конструкций танка, в результате чего потерял сознание, а изо рта у него появилась кровь. Кровавая пена при выдохе солдата подтвердила правильность предварительного диагноза. Володя забрался вместе с этим солдатом в барокамеру и матрос по ранее выданной Володей рекомендации на основании «Правил водолазной службы ВМФ» выбрал лечебный режим декомпрессии. Привезённый пострадавший
в барокамере пришёл в себя и полностью выздоровел, выйдя из камеры.
  Володя не хотел ещё раз встречаться с подобным, а потому стал искать себе должность под Москвой. Вскоре ему кадры предложили должность врача при морском аэродроме в районе станции Щербинка(Московская область). Там он подружился с начальником мед.службы этого аэопорта и они весело проводили свободное время. Однажды Володя встретился со своим бывшим сослуживцем по спасательному судну. Тот специально искал его, чтобы продолжить прежнюю дружбу. Наконец, этот офицер в возрасте около тридцати лет решил жениться и на свадьбу позвать своего сослуживца Володю.  Он согласился. Для начала он стал у того офицера
свидетелем а свадьбе, а потом приехал поучаствовать в самом домашнем торжестве. Подители этого офицера имели свой каменный дом в Московской области. Торжество проходило весело.
Его решили продолжить на другой день и потому большинство почти четырёх десятков гостей остались ночевать в этом доме. Для всех кроватей и диванов не хватало, потому гостей разместили в комнатах на полу, где они лежали впритык друг к другу. Дом отапливался в те времена дровами и поначалу было очень жарко. Однако, примерно к пяти утра батареи становились холодными и поначалу пристроившийся к ним Володя, посчитавший, что здесь самое тёплое место, сильно замёрз. А перед сном он  с себя снял всю одежду, оставшись в одних нейлоновых плавках. Володя начал  бродить по комнатам в поисках свободного места и даже невольно разбудил спавших на диване жениха и невесту с её подругой, приехавшей из Москвы, где жила по соседству с невестой в одном доме. Его голая фигура сильно позабавила до этого спящих виновников торжества. Наконец, он нашёл, что можно приткнуться под столом рядом со
спящими там на полу людьми. Закончилось то всеобщим весельем.
  Через несколько лет службы при аэродроме, Володе наступил предельный срок службы в его капитанском звании и  он надумал вообще уволиться из рядов Советской Армии. После этого он стал работать в одном из медицинских НИИ Москвы, где в 35 лет женился всё –таки, они с женой родили мальчике и девочку чуть не одногодков. Похоже, ему передались гены отца, поскольку он не обращал на детей особого внимания. Всё оно доставалось детям о матери. Володя постепенно защитил в институте научные звания кандидата наук, а затем и доктора наук. Его значимость, как специалиста всё росла и росла. С женой он жил очень хорошо. Жизнь успешно продолжалась. Вот такие её изгибы порой сопровождают человека.