Миллионерша без пяти минут. Глава 10

Почти что «пальмовая ветвь» за лучшую женскую роль
- Pardonnez-moi monsieur, mais je ne vous comprends pas, - проворковала я, растерянно хлопая длинными ресницами, которые я не усела отклеить. Эта реакция была неожиданной, как для самой себя, так и тем более для моих друзей. Это как раз была одна из тех фраз на французском языке, которую я выучила из-за красоты звучания.
Видимо, поглощенное за день шампанское придало уверенности и легкомыслия настолько, чтобы мое произношение казалось вполне естественным французским. Еще одна встреча моего знакомого на Лазурном побережье не предвещала ничего хорошего. Илья Маркович был серьезным бизнесменом в моем родном городе, хорошо меня знал, и я нередко брала у него интервью. И надо же ему было оказаться именно в это время в ресторане Карлтона. Он, видимо, разглядывал меня некоторое время перед тем, как подойти, и сделал вывод, что нет никаких сомнений, это точно я. На мою фразу на французском он очень удивился и расстроился. Почувствовав неловкость ситуации, Илья Маркович принес свои извинения и заказал нам бутылку шампанского, объясняя нам, что я, просто вылетая его знакомая журналистка из его родного города, только, наверное, чуточку моложе (вот ведь гад какой!). Как будто сцена из фильма «Брильянтовая рука», где товарищ с Колымы пытался выяснить «зачем Володька сбрил усы», обознался – «просто вылитый Володька Крынкин». Друзья смущенно улыбались и кивали, но предусмотрительно на русский не переходили. Илья Маркович не любил неловкие ситуации, потому еще раз извинился и поспешил покинуть наше общество.
Во время обеда мне пришлось молчать. Друзья все заказали без моего участия, салаты с морепродуктами, суп и рыбу, сыры, белое вино. Они общались сдержанно на французском. Готовили здесь очень вкусно и я, проголодавшись, оценила, что повар в этом ресторане прекрасный и мишленовские звезды присваивают не зря.
Алексу пора было уезжать в Виши, слишком долго задержался с нами, а Селестин без управляющего существовать не мог.
Мы с Анной и Жаном совещались в моем номере. Конечно, учитывая, что в отеле обитал Илья Маркович оставаться здесь и представляться Вероникой было рискованно. Заговори я на русском при нем, он бы засомневался, не обманули ли его. У него действительно была хорошая зрительная память. Потому нужно было снова переезжать. Только вот мы не решили пока в какой отель на побережье: Мариотт, Манжестик или Пять сезонов. Все отели пятизвездочные на берегу, но где гарантия, что там мы опять не встретим моих знакомых, которые прямо косяком поехали в этом году на Лазурный берег. Жан предлагал покинуть Канны, а Анна сомневалась и предлагала переехать в другой отель. Тем более, что очередная вечеринка, где я должна была показаться в образе Вероники, намечалась в Каннах через неделю.
Надо сказать, что до этого момента в Каннах я не была и мне очень хотелось посмотреть город, хотя бы прогуляться по бульвару Круазетт – знаменитой набережной. И я предложила временно переселиться в Barriere Le Majestic, но предварительно разведать обстановку и прогуляться по набережной Круазетт, по которой как раз от нашего Карлтона легко было дойти до Манжестика.
- И что опять пойдете в парандже? – иронично уточнил Жан.
- Нет, мы оденемся так, как принято в Каннах – шляпы и темные очки.
Мы действительно все переоделись. Я была в белых свободных брюках и полосатом топе, синей шляпе с широкими полями плюс темные очки, белая сумочка и белые кроссовки. Анна была опять очень элегантна в бело-синем шелковом летящем комбинезоне и соломенной шляпке также в темных очках. Жан из делового костюма переоблачился в одежду в стиле яхтсменов – белые брюки и синяя футболка поло с вышитым якорем, плюс бейсболка и темные очки. Такой яркой кампанией мы вышли на прогулку на бульвар Круазет.
Здесь было действительно очень красиво, с набережной открывался вид на широки песчаные пляжи с зонтиками. Очень широкая прогулочная зона, яркое голубое море с множеством разнообразных плавучих средств – корабликов, яхт и лодок. Это был самый сезон, и народу здесь отдыхало очень много. С интересом наблюдала за отдыхающими, одетыми очень разнообразно и стильно. Мы шли вместе с Анной, а Жан чуть поодаль, когда я поняла, что меня грубо хватают за руку и разворачивают.
- Ты что приехала сюда за мной следить? Это что у тебя, Варя, профессиональная деформация?!?
«Это третий раз за день, они точно меня могут уволить из-за постоянных угроз срыва операции» - пронеслось у меня в голове. И надо же было именно сюда приехать со своей новой подружкой моему бывшему, легкомысленному самовлюбленному мажору Мите, с которым мы совсем недавно расстались и совсем недолго встречались.
- Митя? Какая неожиданная встреча? Как ты здесь оказался? – попыталась я задать легкий светский тон.
- Это ты как тут оказалась? И зачем ты за мной следишь? Даже не пытайся убедить меня, что оказалась в этом месте случайно.
- Понимаю, что ты со своим огромным самомнением можешь придумать много самых фантастичных историй. Но давай я познакомлю тебя с моими французскими друзьями, и ты сам все поймешь. Это Николя мой давний друг и теперь жених, а это его сестра Жюли, с которыми мы путешествуем по Провансу и отдыхаем.
Жан в образе моего жениха Николя подошел ближе, резким движением убрал руку Мити с моей руки и приобнял меня, встретившись холодным стальным взглядом с митиным разгневанным взором. Анна приняла высокомерный вид и разглядывала Митю и его юную ярко накрашенную спутницу в короткой майке и шортиках, сказав по-французски Жану, как я поняла, о плохих манерах моих знакомых, которые позволяют себе вот так на улице меня хватать и кричать. Ce n'est pas normal, c'est impossible. Уверенность Мити мгновенно испарилась, он заморгал и отошел не небольшое расстояние.
- Когда только успела еще и жениха найти, да еще в Провансе. На ходу подметки рвешь. Держи своего французского бульдога на поводке, а то я ведь могу и милость сменить на гнев.
Жан не успел отреагировать, когда я влепила моему легкомысленному бывшему товарищу хорошую затрещину с правой руки. Митя пошатнулся, схватился за щеку и очень коротко и емко высказался о моей персоне. Потом резко развернулся и быстрым шагом пошел от нас, потащив за руку свою испуганную подружку, благоразумно отбежавшую на безопасное расстояние, вероятно, чтобы не попасть мне под горячую руку. Они стремительно удалялись от нас по набережной.
- Ты что давала объявление в социальных сетях, где тебя можно будет найти в это время года? Или у твоих земляков повальное увлечение – отдыхать на курортах Черноморья, то есть Лазурного побережья, - не скрывая улыбки иронизировал Жан.
- Думаю, что переселение в Манжестик и прогулка по бульвару Круазетт отменяются. Шляпа и темные очки никак не спасают, тебя все равно узнают. Как удивительно все совпало и эти нежелательные встречи, но это популярное место для отдыха и сейчас самый разгар сезона, так что не удивительно, что ты встречаешь знакомых. Не расстраивайся так сильно. А знакомых у тебя, видимо немало, что, конечно, при твоей журналистской профессии не удивительно - говорила Анна в задумчивости, пока мы медленно брели по набережной.
- Конечно, если мы еще тут будем гулять, то скорее всего, повстречаем еще пару-тройку ее друзей и знакомых. И, возможно, с кем ни будь из них она опять решит подраться. И тогда уже окончательно разрушим всю легенду, - ворчливо добавил Жан.
Тем не менее мы решили еще немного пройтись и обсудить план дальнейших действий, перейдя с открытой пешеходной зоны променада у пляжа через дорогу к магазинам, где было меньше людей. Там располагались многочисленные уличные кафе. И из одного кафе по бульвару Анну окликнул Николя, который вчера покинул нас в Антибе. Николя вышел из-за стола от своей кампании, а Анна подошла поговорить с ним. Мы с Жаном вежливо слегка отошли от кафе. И тут к Жану подошла местная цыганка, которая настойчиво предлагала купить сувенир для дамы, или часы для месье, или, на крайний случай, погадать. Она очень настойчиво в стиле танка шла прямо на Жана, уверенно оттесняя его от меня. Пока я думала, как помочь другу в непростой ситуации, около меня остановился небольшой черный минивэн, куда меня, отчаянно сопротивляющуюся и громко вопящую, засунули за пару секунд два крепких парня в темных костюмах и темных очках. Жан успел дернуться и, оттолкнув цыганку, бросился вслед, но машина с дикой скоростью рванула по бульвару, увозя меня от моих друзей и сказочного города на Лазурном берегу.
Подлинный Прованс
В минивэне меня бросили на задние сидения, сразу же завязали глаза толстым грубым платком и заклеили рот плотным скотчем, связали руки и ноги, когда я попыталась стукнуть моих захватчиков кулаком и пнуть ногой (даже вроде куда-то удачно попала). Всего и прошло-то полтора дня с тех пор, как мы с Анной сбежали из заточения в Антибе. Не долго музыка играла, и я наслаждалась всеми радостями отдыха на Лазурном берегу. За эти дни было столько красивых мест и приятных впечатлений, что я нисколько не жалела, что оказалась в этой истории. Хотя и понимала, что похитители вернутся. Хорошо, что Анна под защитой Жана и Николя. Надеюсь, что Жан запомнил номера, они не поддельные и меня скоро найдут.
Мы ехали довольно долго, я успела немного задремать. По моим внутренним часам прошло уже больше двух часов. Окна в минивэне были затемненные, да и на глазах моих была повязка, потому я не могла понять наступил ли вечер, который на юге наступает гораздо раньше, чем у нас.
Когда мы остановились и открылась дверь минивэна, то по солнечному свету, который я заметила даже в нижней щели повязки на глазах, было понятно, что вечер еще не наступил. Значит мы ехали не больше трех часов. Яркий насыщенный запах моря пропал, что означало, что мы уехали с побережья. Как только определить, куда? Меня опять как мешок погрузили на плечо, пронесли по мощеному галькой двору и занесли в дом, судя по уютной прохладе. Уложили меня на жесткий диванчик, развязали только глаза. Я увидела, что оказалась в большой комнате – стены в светлых тонах, светлая деревянная потертая мебель, плитка на полу. Кухня была чуть отделена, но находилась в этой же комнате. Большое количество кастрюль и медных сковородок, бутылочки с маслом и соусами, баночки с пряностями привлекали внимание. Здесь явно много и часто готовили. Диванчик стоял около деревянного стола, на котором стояла тарелка с аппетитным домашним печеньем и были разложены бумаги.
- Ни слова, пока я не разрешу. Давай, подписывай, - ткнув меня в плечо и отклеив скотч от губ, сказал мужчина средних лет, который стоял рядом со мной. Он производил впечатление местного жителя – очень загорелый, слегка небритый, в футболке и джинсах. На первый взгляд – обычный фермер. Только говорил он на моем родном языке и без акцента. Я огляделась. Других персонажей пьесы в комнате не наблюдалось.
- Конечно-конечно, я все могу подписать. Но есть да «но». Первое - у меня в прямом смысле слова связаны руки. И второе – Вы уверены, что я именно та, кто Вам нужна? Ваши ребята такие торопыги, они хватают без разбору кого попало и не уточняют, а нужную ли «рыбку» они поймали.
- Что ты несешь? Что это значит, не та?
- Я не уверена, что для подписи на документах Вам подойдет моя, даже если я постараюсь и распишусь очень-очень красиво. Я вижу недоумение в Ваших глазах и давайте я попробую все объяснить. Дело в том, что сюда на Лазурный берег уехал отдыхать мой бывший друг Митя, лучше сказать бой-френд, но мы не долго встречались, и это сейчас не имеет большого значения. Так вот, он уехал сюда с новой юной подружкой, а я, как Вы догадываетесь, была от этого факта не в большом восторге. И я поехала его искать по побережью. Вы знаете, у меня такой характер: сначала сделаю, а потом думаю. Вот нашла его в Каннах, даже немного подралась: пощечину ему дала. А потом вот думаю: и зачем? Отдыхала бы лучше в Ницце, и, глядишь, там бы встретила кого-то приличного. Как Вы думаете? А тут еще такая ситуация: хватают меня, грузят, везут куда-то. Не вязалась бы к людям и самой бы спокойней было. А я в Канны, на бульвар Круазетт, непременно чтобы в шляпе и белых брюках и тельняшке. Все как в фильмах!
- Так ты не Вероника? И кого привезли эти дураки? И ведь, судя по всему, у тебя очень мало мозгов. И что мне сейчас с тобой делать? Кому нужна твоя «красивая» подпись?
Мужчина запечалился, задумался, подсев к столу на потертый стул и обхватил голову руками. О не заметил, как в комнату зашла женщина средних лет в светлом льняном платье и фартуке, и подошла к плите, где что-то готовилось в кастрюльке и булькало. Кажется мне удалось убедить главаря похитителей, что они ошиблись. И при этом не разрушить легенду.
- Добрый день! Бонжур! – вежливо поздоровалась я с вошедшей дамой.
- Бонжур! – буркнули мне в ответ. А для дамы похоже это родной язык.
Мужчина поднял голову и внимательно посмотрел на прибывшего нового персонажа, сказал ей что-то на французском, обратившись к ней Мари. Это я точно различила. А вот о чем они говорили, дословно я не поняла. Но, безусловно, речь шла и обо мне тоже. Возможно, и о моей дальнейшей судьбе.
- Ты остаешься здесь с Мари. Поможешь ей по хозяйству.
- Конечно, помогу. Тем более, что здесь так уютно и все в прованском стиле. А Мари – это Ваша жена? А она говорит по-русски? Как мы будем с ней общаться? Я же совсем-совсем не говорю по-французски, хотя это такой красивый язык! Мне очень нравится! – щебетала я.
- Ты когда-нибудь замолкаешь вообще? Просто катастрофа. Вот не зря тебя твой приятель бросил. Слишком много болтаешь. Учти, что если не замолчишь, то снова заклею рот.
- Да, пожалуйста, могу и помолчать, месье ворчун. Но чтобы помогать Мари мне еще нужно развязать ноги.
На мое ласковое прозвище «месье ворчун» потемнел лицом, помотал головой, видимо, не надеясь на мое исправление и вышел из комнаты. А я подошла к Мари и под видом того, что мне страшно интересно, что же там она мешает в кастрюльке, выглянула в окно. Из окна открывался вид на небольшую мощеную улочку и серые двухэтажные дома из камней с голубыми ставнями, которые обычно бывают в небольших селениях Прованса.