Заменитель зэпэ...

     Произведения современных зарубежников - это не то, что классика. Классиков, - и своих, и зарубежных читают, потому что культурному или образованному человеку стыдно их произведения не читать. Не прочитать.

    Как там у В.Каверина? Что-то вроде... А, кажется так. Григорьев. Яркая индивидуальность, а Диккенса не  читал! И почему это ярким отечественным индивидуальностям надо обязательно было произведения Диккенса прочитать? Кто это постановил?

     Раньше люди классиков цитировали в своих устных речах. В разговорах. Особенно тогда, когда разговаривали между собой не два образованных, а два культурных человека. Разговор можно было легко поддерживать, когда каждый из них  знал, откуда конкретно взята собеседником цитата и к месту ли он ввернул её в свою речь.

     Образованным людям, то есть специалистам-профессионалам, цитировать что-либо друг другу ни из произведений зарубежных современников, ни из классиков художественной литературы было не нужно. Необязательно это было, потому что образованные, то есть квалифицированные-компетентные, люди убеждали своих коллег с помощью строчек и цифр из справочников. А в справочник всегда было можно заглянуть. Не нужно  содержимое справочников запоминать.

      Классики же - это не только те, чьи литературно-художественные произведения стыдно было не прочитать, но и те, из каждого произведения которого хотя бы одна строчка запоминалась. Если не больше, чем одна.

     Другое дело, - произведения зарубежных современников или  современных зарубежнииков. Во времена, когда многие были невыездными, чтение литературно-художественных произведений современных зарубежников заменяло зэпэ. Зарубежные поездки.

     Наши люди почему-то думали, что они именно из современных зарубежных литературно-художественных произведений могли достаточно узнать, как жизнь течёт там, в  "заграницах"?

     Затем нашим людям разрешили разок-другой смотаться, а то и постоянно мотаться по заграницам. Читать произведения современных зарубежников продолжали те, у которых или денег не было на зэпэ, - заграничные поездки, или те, которые даже в области литературно-художественного чтения придерживались моды. Или мейнстрима, или тренда.

     То, что на Западе называют мягкой силой, без моды не существует. Мода - это мать мягкой силы, которая её, мягкую силу, постоянно воспроизводит.

     Романтики говорят, что отменить чью-то культуру нельзя, можно лишь попытаться отменить моду на чью-то мягкую силу, на чью-то художественную литературу, на чью-то культуру.

     Но как русские рождены, чтобы сказку сделать былью, так и Запад рождён, чтобы придумать способ отменить не просто моду на чью-то культуру, но и саму чужую культуру!

     Когда разрешили зарубежные поездки, наши люди перестали предпочитать чтение произведений зарубежных современников, а стали смотреть и слушать, между приёмами обильной пищи, то, как идёт жизнь заграниц. И всё равно оставались у нас люди, которые или из-за отсутствия денег, или из-за нежелания отставать от моды, продолжали читать литературно-художественные произведения зарубежных современников.

      Так и на Западе, после февраля  две тысячи двадцать второго года, оставались и ещё остаются люди, которые интересуются нашей, российской, культурой, читают литературно-художественные произведения как наших классиков, так и наших современников им, зарубежникам-читателям.

      Отказавшись от нашего газа, от нашей нефти их, западные, политические руководители Запада способствовали такому повышению цен, которое не позволяет рядовым западникам-зарубежникам покупать произведения наших, российских, современных авторов.

     И западные политические руководители подумали, что литературно-художественные произведения наших, российских, современных авторов - это и есть вся наша, российская, культура. Но не тут-то было!

      В личных библиотеках тех обыкновенных зарубежников, которых кто-то и когда-то  придумал называть интеллектуалами, сохранились литературно-художественные произведения наших, российских, классиков.

    Как мода постоянно возрождала когда-то мягкую силу, например, Запада, у нас в России, так и книжки наших классиков в личных библиотеках обыкновенных зарубежников-интелллектуалов, будучи перечитываемыми, возрождают интерес к нашей, то есть российской, культуре. У них там, по разным заграницам.

     Если интерес к российской культуре в заграницах не утихает, то и отменить нашу, российскую, культуру у них там, за западным для нас рубежом, нельзя!

     Но какое дело обычному россиянину до того, что в западных заграницах не утихает интерес интеллектуалов к нашей художественной литературе и к нашей культуре?

     Некоторые из нас, россиян, особенно те, которые почти ничего не понимают в экономике, не озабочены даже вопросом: вернётся к нам западная промышленность, например, автомобильная, или не вернётся?

     Навсегда ушло из России время, в которое наши обыкновенные россияне живо интересовались Западом, и его промышленностью, а что у них там, в западной загранице, сейчас? 

    Зная из произведений  наших, российских, классиков то, как мы, россияне, жили раньше, обыкновенные зарубежники хотели бы снова приехать к нам, чтобы сравнить то, как мы жили раньше, с тем, как мы теперь живём сейчас, после февраля две тысячи двадцать второго года.

     Некоторые из зарубежников хотели бы не только посмотреть-сравнить, но у нас и остаться на пээмжэ, например, потому, что эльгэбэтэшной пропагандой среди детей и подростков у нас традиционная семья не разрушается. А у них, что характерно, как говорил дядя Митя из "Любви и голубей", традиционаая семья именно что, - разрушается!

     Нам, россиянам, их, современная зарубежная  художественная литература заменяла когда-то зэпэ, заграничные поездки, а наша, российская, классическая литература, им, обыкновенным зарубежникам, сейчас, после февраля две тысячи двадцать второго, является источником сил, необходимых для осуществления их мечты

     И, вполне возможно, что мечта современных обычных западников-зарубежников в том состоит, чтобы оставить какие-то человеческие традиции, например, семейные, живыми!

     P.S. Автор данного эссе просит прощения у читательниц и читателей, что взял из учебника культурологии почти целый раздел и пересказал его слишком простыми и ненаучными словами, правда,  вполне подходящими публицистике.