Запятнанные в крови 8 глава

После раны перевязав, положили профессора в избу старика. Тот, как на цыпочках к больному не подойдёт, молиться во все услышанья начинает.
Сразу у кровати в комнате появляются какие-то шорохи, потом раздался очередной непонятный стук.
Профессор, не открывая глаз всё прислушивался.
Старик со своей седой головкой, да с бородкой, два или три раза перекрестился, присел и лбом не удержавшись ударился об пол. Видать у всевышнего он на своё житью просил благодать.
Профессор выспался, потом всё же встал.
Голова у него была аккуратна перебинтована, лишь майка от пота на его теле свисала.
- Что, поднялся? – не радостно на Гришку посмотрел старик и давай ещё что-то со своих губ проговаривать.
- Он то тут причём? - показав на иконы, спросил профессор.
- Он то тебя и сберег- безумную твою башку! Ты, когда побежал, что там думал-то увидать? Чтобы тебя кто-то по головке шарахнул? А вдруг преступник был рядом…  А ты ещё и в добавок в кусты зашёл.
- Да что ж мне дядя Кондрат в кусты нельзя было сходить? - удивлённо заявил старику Нестеров.
— Вот поймают их и будет спрос…  Ты лежи... лежи...- стал останавливать его он.
- Коль умыться нужно- сейчас воду принесу.
Старик побежал и принёс таз с водой.
Молодой и крепкий протёр глаза, да свою голову ещё раз потрогал.
Глядь за окно, а там собака с кем мило ластится.
- Что за дела? – подумал профессор.
Он увидел, как сама молодуха - Кузнецова по двору идёт и несёт некий в руках накрытый чем-то свёрток.
Та смотрелась превосходно, на фоне золотистой до конца не опавшей с дерева листвы, изредка выбирая, куда же своими ножками ступить.
Её ножки до того были стройные, что и глаз не оторвать.

- Тилька, хватит! – она видно было, как уговаривала пса.
- Бери! Только отстань... - словно откупившись, она бросила на мокрую землю кусок приготовленного пирога.
Пёс с любопытством понюхал, оценил мирскую кухню- проходившей рядом красавице. Но как только решил пойти за другим куском, не понимающе осмотрелся по сторонам- а её уже и след простыл.
Забрался пёс на рядом прикрытую досками набросанную кучу и протяжно дыша всё в даль, с острыми приподнятыми ушами смотрел.
Но, а те, кто в доме были- шумно уминали пироги. Последний, как раз пирожок взял сам старик.
Потом старик немного засуетился и решил его предложить хозяйке.
- Вы ешьте дед Кондрат! Я ещё принесу… - засмеялась та, перед присутствующими.
Это до того была безумно чистая и красивая девчонка, которая глазками своими так и стреляла, старалась ими пронзить каждого.
- А где твой сынок Колька? - решил спросить у неё дядя Кондрат.
- А, соседи за ним смотрят! -махнула она в ту сторону уверенной рукой.
Но причина, скорее всего, что мальчишка к ним не пришёл, была в другом.
Мальчик сильно боялся собаки.
Да и не хотелось Верке Кузнецовой портить такой замечательный псу праздник. Она понимала, что если бы она всё токи взяла своего малого, то собаку ждало снова некое заточение.
— Вот попробуй- просиди сутки на пролёт в этом чёрном деревянном коробе! - подумала она про себя.
Но не человеческая это забота, носить на своей помятой шерсти стальной поводок, бегать как затворник перед вздорным хозяином и просто на просто, в углу опустивши уши, когда тебя отпустят снова ждать.
В эту минуту все были счастливы.
Жертва уже не вспоминала про свою разбитую голову, только мешали учёному этакие приставучие липкие бинты.
Григорий Иванович, как только хозяин пошёл провожать красавицу, он тут же с постели снова вскочил и подошёл к находившемуся в доме у старика церковному убранству.
Чего там только не было.
Григорий Иванович заметил, как возле самого креста лежала маленькая полу-помятая фотография. Это было лицо старика покинувшей свет старухи. И именно такая она была ровно двадцать лет назад. Красавица -прелестница- и всё было при ней. Немного показалась скромноватой по лицу – видно было, что была изрядна скучна, но прилежна. И именно эти качества старику подходили больше всего. И именно такой она осталась в памяти у всех на долгие и долгие года.
И конечно же профессору нужно было срочно ложиться снова в постель, так как вся его привилегия быстро закончилась бы. И хозяин дома через какие-то минуты уже стоял бы возле него.
Но так как размышлял Григорий Иванович не случилось.
Не успев проводить красавицу, возле старика появился полицейский.
Тот искренне наблюдал:
- Куда же снова торопится этот чудаковатый житель?
Некий страж порядка у старика решил узнать:
- Где, мол- находится этот? -
- Где? Где? Где ему ещё быть? На кровати лежит!
Старик с неким недоверием относился к этим идолам. Но сейчас ему пришлось набраться терпения и закрыв рот ему подчиниться. Молодуху, которую старик проводил, забежала к себе во двор и скрылась за зеленью. Так что теперь его некому было защитить.
- Пойдёмте гражданин- покажите!
Какой-то новый полицейский подошёл к воротам, открыл старика калитку и не заметив в углу сидящего злого чёрного пса, преодолев часть двора- зашёл в дом.
Там при тихой обстановке, лёжа на боку, любуясь обстановкой лежал профессор.
И как только гости подошли ближе, тот сразу на другой бок повернулся и с полицейским поздоровался.
- Меня Николай Борисович к вам прислал! - тут же сказал некий появившейся в форме оперативник.
Правда, понять: кто у них есть кто- Григорий Иванович с первого раза не смог.
Потом он уже по словам смог разобрать, что Николай Борисович — это была фамилия того самого следователя, что на встречу приезжал.  Но прийти сегодня сам следователь к нему не смог, вот и отправил своего помощника.
Помощник оказался до нельзя простым и решил проверить- чем же болеет тут больной.
Оперативник, как только полез к профессору, тот сам не думая поднял панику.
- Вы не собираетесь случайно снимать с меня повязку? - завопил лежавший.
- Нет, только хотел убедиться! - сразу ответил ему полицейский.
Он досконально что-то изучал.
Гость продолжил.
- Вы же понимаете, что удар был нанесён вам обухом топора.
- И зачем вы мне это говорите? – тут же спросил недовольный больной.
- За тем, что господин профессор- вас никто не хотел убивать. Понравились вы, наверное, нашему преступнику!
- А может и земляк! – задумчиво посмотрел полицейский в глаза лежачему.
- На что вы клоните? - вылупился на него учёный.
- Пока не на что- лежите-отдыхайте, - набирайтесь сил…
Полицейский речь свою прекратил, поднялся со стула и направился к выходу.
Там оказавшись во дворе, он пугливо посматривал на лужи и искал выход.
Старик кормил собаку, заметив гостя- срочно проводил служивого. Но не собирался идти в дом. Он взял поскромнее лопату, снова сгрёб вместе с грязью наваленные листья и понёс в руках вёдра, наполненные доверху выкидывать.
Полицейского речь профессора не устроила. Все оперативника намёки шли к тому, что, как будто сам учёный устроил на себя же облаву и также корчась оттуда выходил.
Конечно, данная версия была абсурдной и совсем не правдоподобной.
Профессор стал, не дожидаясь снимать с себя бинты.
Только некая царапина жгла так больно, но и та, так быстро зажила.
Профессор стал изредка выходить в тамбур и нарочито заставлял себя дышать воздухом. Воздух был до того приятным, что даже было лень ему одеваться.
Выйдя пару раз раздетым, учёный почуял слабость и на самом деле захворал. Чихая и сильно кашляя, он не минуты не мог свой кашель сдержать.
Он брался за лёгкие и потом трогал свой нагретый, как печка- лоб.
А старик всё как занузданный причитал:
- Эх уж вы городские? Нос вон-высунул и сопли побежали.
И давай брать с подвала мёд и открывать.
А как сделает на травах чайку, да отварит картоху, что дышать не передышать.
- Сильнее глотай! – накрыв тряпкой голову, окунув своё лицо в кастрюлю- кричал на изнеженного профессора старик.
Правда, сильно это не помогло. Всё это напоминало в больнице- всеми знакомую процедуру – ингаляцию.
Укутавшись в шерстяной платок, учёный пил горячий чай, запивая при этом конфетами.
- Старик, - спросил профессор у него, - Конфеты ещё есть!
- Последняя осталась, – сделал недоумённое выражение лица хозяин.
Старик всё сидел, раскрыв рот смаковал.
Чая в его кружке совсем не осталось. Потом устав сидеть- пенсионер зашёл в прихожую и что-то стал там делать.
Григорий Иванович так же продолжил чай пить за столом, изредка всматриваясь на оббитые по кругу деревом потолки. И как только силы его снова покинули, профессор, обессиленный будто, отключился.
И вот уже утром послышались какие-то странные звуки. Несколько лиц всё ходили у старика по двору, нагоняли панику.
Непонимающий профессор от этакого шума проснулся, он настороженно подошёл к окну дома и как только в метрах от себя увидел при открытой двери на пороге приятеля Сеньку, так дар речи и потерял.
Он сразу обнял друга детства.
- Что, совсем не узнал! – словно, как богатырь предстал сынок старика.
Он подошёл ещё поближе к Григорию Ивановичу и тут же ещё раз обнял товарища.
- Давай друг, собирайся! – тот снял с гвоздя в тамбуре его куртку и натянул на выздоровевшее окрепшее тело.
Нестеров покинул дом.
Впереди плёлся его высоченный, как шкаф дружок.
Роста тот был великана, волосы у него были курчавые- вьющиеся. Что совсем он на свой возраст не смахивал. Будто с его головы ни одной волосинки впредь не упало. Он за это время стал крепче и могуч. В его руках не скрывалась сила, при которой он был на всё готов.
Они зашли в рядом отварившейся ворота.
Сенька решил показать, нанятую им за символические деньги бригаду, которая готова было довести до конца ремонт у Григория Ивановича в доме.
Его строение требовала капитальной отделки. При которой нужно было каждый угол приукрасить и обновить. И это сложнейшая задача ложилась на плечи местных новичков.
Конечно же работяги были по уровню средние, их привели кого откуда. Сенька хоть и старался нанять работящих непьющих мужиков, но а, у самого в кармане было пусто. И всю конечно же работёнку в конце концов должен был оплатить сам учёный.
Сенька посмотрел на нанятую им собравшейся приступить к работе смену, одобрив всё, незамедлительно отвёл каждого на выделенный им участок.
Тут же откуда не возьмись рядом появился старик, тот обрадовался своему сыну.
Сын между тем, как властный хозяин сразу зашёл к старику в дом, но понял, что место его было занято, пожав плечами забрал вещи, на прощание сказал:
- Ладно бать- я завтра приду!
И удалился.
Старику было как-то не по себе. Первый раз в жизни его сынок не остался у него на ночь ночевать.
Григорий Иванович не стал старика сына останавливать. Открыв настежь дверь, он ещё долго будет дышать свежим воздухом, смотреть вдаль, провожая закат. И когда красноватое солнце над их районом будет садиться, то тут же в их местности настанет ночь, и все так же, как и он уснут. И лишь тишина укутает в полумраке их дома.

Продолжение следует.
http://proza.ru/2024/09/24/569