Всех богинь родней

 Я понял, что пропал, 
 Меня бросало в жар, 
 Когда остановился на пороге, замерев.
 
 
 Я видел, как склонилась ты
 Над письмами моей души,
 Тайник из любопытства отперев.
 
 
 Как часто я молился, чтоб ложь моя открылась, 
 Хотелось честно посмотреть тебе в глаза,
 Но разве так, о Боже, разве так случилось?!
 Как жжёт твоя такая чистая слеза…
 
 
 Я жаждал бури, криков и упрёков, 
 Я был готов к неистовой грозе!
 И что? 
 Вся битва оправданий и пороков
 Была проиграна единственной слезе.
 
 
 Что было в ней,
 В той одинокой капле влаги:
 Отчаянье? Обида? Злость?
 В ней песня из старинной саги
 Словами мне ломала кость: 
 
 
 – За что же к ней молитвы и мечтанья
 Ты так прилежно возносил?
 Всю боль и горечь расставанья 
 В своей душе ты бережно хранил. 
 А как же я? Неужто хуже я твоей Богини?
 Я – блёклой тенью лишь была?
 Всегда услужлива, мила,
 В заботах позабыла про себя,
 Служила я простой рабыней 
 В том храме под названьем «Ты и Я».
 От бед и стужи я покров стелила,
 И смех, и радость я дарила.
 Так чем раба тебе не угодила, 
 Чем смертная настолько хуже божества?
 Я здесь, я рядом, я живая,
 Но почему-то недостойна твоих слёз.
 Всего лишь копия, совсем пустая,
 Помеха для сладчайших грёз...
 
 
 Как часто мне в лицо бросали
 Слова, что душу истязали. 
 Поверь мне, я себя винил
 За то, что чистые сердца пленил.
 
 
 Я расставался сам, меня не отвергали, 
 Но никогда не принимали
 Мои слова вот так - всерьёз.
 Меня как будто ограждали, 
 Для мира нового рождали.
 Не видел я душевных слёз.
 
 
 А тут меня настигло ненароком
 (Впредь будет мне больным уроком),
 Как страшный гром 
 Среди кошмарной бури:
 
 
 - Ну, что молчишь, скажи мне, дуре!
 
 
 Я был бы рад сказать, что ты ошиблась, 
 Что ты и есть моя мечта, 
 Но тайна неудобно так открылась…
 А впрочем, был ли храм, где были Ты и Я? 
 
 
 К чему лукавить? Знай же правду! 
 Мой храм воздвигнут для любви иной.
 Ты не поймёшь… Хотя постой!
 Рассказ мой будет непростой.
 
 
 Не знаю сам, как оказалось, 
 Но миллионы адских дней
 Меня заботливо касалась
 Та, что всех богинь теперь родней.
 Я сам не понял, как так сталось, 
 Тень с тенью плавно поменялась,
 И завертелся прежний круг
 Моих сомнений тайных мук.
 Вы так похожи: руки, голос,
 Мечты, фасоны, тот же волос, 
 Слова, признания и смех,
 Краса, что затмевает всех…
 Вот - правда, вся перед тобою! 
 Мне тяжело и я не скрою, 
 Что болью пропитался весь, 
 Давно слетела с меня спесь...
 
 
Всё рассказал. Глупец!
За правду пригвоздила взглядом,
И с уст твоих, как будто ядом,
Мои цитаты потекли:
 
 
 - "…молю, прости, моя Святыня, 
 Моё Начало и Конец, 
 Со мною под венец,
 Закрыв глаза, идёт твоя рабыня. 
 Простишь ли мне земную слабость,
 Мой новый храм, воздвигнутый во Тьме, 
 И ту пустую, но живую радость, 
 Что я познал в печали по тебе?.."
 Так, значит, я - «пустая радость»?
 Твоё любовное письмо – такая гадость!
 Вон убирайся ты к своей Богине, 
 Чтоб не было тебя в помине!
 
 
 Я опустил глаза, но лишь от муки,
 Заметив ласковые руки,
 Так крепко сжавшие письмо. 
 Ты думаешь, мне всё равно?
 Видать, затронул за живое,
 Ты в крик пошла, забыв благое:
 
 
 - Пусть я рабыня
 И с закрытыми глазами,
 Но я с душой, наполненной слезами,
 Тебя от бед уберегла!
 А где была твоя Богиня?!
 В опочивальне, в облаках, 
 Вся разодетая в шелках?
 Позволь спросить: 
 Что ж ты не с нею, 
 С Небесною Царицею своею?
 Иль беден ты для свиты важной
 Её, напыщенной, продажной?
 Нерасторопно спину гнул,
 Иных любовников спугнул?
 Каков мотив её отказа, 
 Коль эта царская зараза
 Тебе всё сердце истерзала,
 Что даже мне тут перепало?
 И сколько лет по ней ты сохнешь?
 Ты в одиночестве издохнешь!
 Я знаю, милый, как оно бывает: 
 Влюблённым сердце разбивает 
 Лишь та преподлая девица, 
 Что на неверность мастерица. 
 Она - не царская особа, 
 Но лишь дешёвая зазноба! 
 Она меняется на тех, 
 Кто ей дороже платит. 
 Твоя святоша…
 
 
 - Хватит! 
 Она мертва… - слетело с моих губ,
 И точно хор небесных труб
 Все струны сердца оборвал…
 Ты чувствуешь: я не соврал.
 
 
 Скользнула взглядом по портрету, 
 Заметив, что различий нету;
 Затем ты к зеркалу метнулась, 
 В недоуменьи обернулась
 Сравнить знакомые черты: 
 - Но это невозможно! Ты…
 Ты всё подстроил, ложь, подмена! 
 Я чувствую, была измена!
 Признайся же: она не я!
 - шептала ты, огнём горя. 
 
 
 - Всё так и есть, -
 Вздохнул, сознавшись, -
 И, от Неё не отказавшись, 
 Я согласился на тебя, 
 Любовь свою лишь Ей даря. 
 
 
 - Ах, как цинично прозвучало! -
 В тебе обида закричала, -
 Раз так, ты объясни и не лукавь:
 Быль это или явь?
 Ты говоришь: мертва твоя Царица,
 Но, очевидно, я - близнец её, сестрица.
 И как же так оно случилось, 
 Как будто с нею породнилась?
 С чего похожи мы, как капли,
 Моя сестра она, не так ли?
 В чем разница меж нами,
 Помимо разницы с богами?
 
 
 - Ты не одна, вас - легион,
 Вы для Сестры своей - заслон.
 
 
 - Сестёр я прежде не встречала…
 
 
 - Ты просто их не замечала,
 Но их полно, я часто видел.
 Прости меня, коли обидел.
 Не далее как вчера
 Одна с покупками прошла.
 
 
 - И сколько нас, 
 Рабынь похожих,
 Закрытых глаз
 У лиц прохожих?
 
 
 - Земных осталось десять.
 Две убиты,
 Три дюжины ещё сокрыты:
 Одна в стекле стоит, горюя;
 Семь точно спят, миры врачуя;
 С десяток - лишь консервный корм;
 Есть те, что не имеют форм;
 Есть те шестнадцать, что в бульоне 
 И день и ночь стоят в загоне.
 У них особые задачи:
 Следить, чтоб не было «отдачи»,
 Чтоб твердь земная, как и прежде, 
 Людей баюкала в надежде;
 Чтоб кровь и ложь рекой спокойной
 Лились по сети многослойной.
 Они - рабыни, как и ты,
 Стоят без права на мечты.
 И наказанья нет страшнее, 
 Ведь им оттуда всё виднее.
 Но память их ещё остра,
 У них надежда лишь одна,
 Чтоб пробудилась ото сна
 Их первородная Сестра.
 
 
 - Зачем? На что им пробужденье, 
 Сестрицын праздник воскрешенья?
 
 
 - Затем, что сгинут разом все их муки,
 Встряхнётся Космос, как от скуки,
 И Белый Свет, как прежде, явит
 Богиню, что Любовью правит.
 Твои сестрицы жизни клали,
 Скрывая Свет в душевной дали,
 Чтоб в краткий миг все слёзы мира,
 Вся мощь и боль сокрытого эфира -
 Всё это к Ней могло вернуться
 И Силой Света обернуться. 
 Машины в страхе: мир проснётся.
 Исконно мёртвое живым не обернётся,
 Всё сгинет, превратившись в прах,
 Пойми, для неживого это крах.
 Машины рыщут под землёю;
 Бурят туннели под водою;
 Кольцо в кольце для пущей силы;
 Небесный град всё точит вилы…
 Все ищут лишь одну Богиню -
 Мою сокрытую Святыню. 
 Передо мной - её подобье, 
 С обидой смотрит исподлобья,
 Одна из сотен, дочь Земли…
 Скажи, а может, это… ты?
 Что, если здесь, в земной рабыне,
 Опочивальня для Богини?

(из романа "Из ее дневника". На эти стихи написана песня. Послушать можно по ссылке: https://vk.com/nick_vengens?w=wall614555282_4724


Рецензии