Рита

Рита.  В моменты острой страсти я брал её за волосы. Жёстко. Смотри, у меня снова пишется текст.
Как же, я ненавидел тебя, желая придушить, помня, что соитие, по сути, есть акт агрессии.
Тебе нравилось.
Почему ты ушла, Рита?

Помнишь осень, крики бешеных детей, твои озябшие руки? Помнишь, мы пришли домой и пили чай. В термосе. Чёрный. На тебе было всё чёрное. Водолазка, юбка. Ты ещё остригла волосы, но я всё равно мог тебя притянуть к себе. Сгребать пучок, который ты намеренно оставила. Рита.
Ты так и не допила чай, потому что уткнувшись в твой затылок, в проклятую сладость твоих арабских духов, невозможно было тебя отпустить. Любимая. Ты отставила кружку. И больше не притронулась. И в конце, самом конце ты повернулась, сказала "хочу видеть твое лицо". Одёрнула юбку.

Рита.
Зачем? Я не понимаю. Почему? Рита. Чтобы что? Чтобы ненавидеть сильнее, чем любить? Так я ненавижу осень. Ослеп. И солнце ослепло. Но дети всё также орут. На улице. Куда не хочется идти. Вообще ничего не хочется.
Что-то сломалось. Там. У бога.