Гляжу на себя, как на чужого

Виктор Матюк

Гляжу на себя, как на чужого

Промолвил слово, не услышав зова святого,
И тут же в ответ мигнул яркий Фаворский свет,
Он уже сияет немало лет, оставляя в душе
Заметный след! Спустя короткое время,
Проросшее семя в почве ходко проросло,
И поехало, и пошло, не хотелось жить грешно,
С тех пор ни с кем не пью, никого на помощь не зову,
Живу, как знаю, землю, просохшую долблю руками,
Слёзы текут ручьями! Гляжу на себя, как на чужого,
Никому не верю на слово, нет выбора иного,
Как воистину признать, что по осени
Островки невзрачной проседи
Напоминают напористо
О демисезонном пальто,
В дырах оно,
В базарный день никто
За грош не купит его!
Не философствую я, наверное, зря,
Иногда приму на коня пару капель для усмирения норова своего,
И в приливе вдохновения все свои предпочтения изливаю душе!
Она живёт в пустоте, наедине меняет множество одежд,
Даже у неё на спасение нет никаких надежд!
Осенняя позолота давно стучится в мои ворота,
Да и судьба на помине легка, суета сует – всё суета,
Трудно уберечься от греха, да и без него жизнь пуста:
Ни травинки, ни куста, ни деревца, вокруг одна полынь-трава!
Гляжу на небо бледно-синее, цвет только что выпавшего инея,
Продлевает сиюминутное уныние, вдаль катится моя колымага,
Останавливается у продмага, он стоит на краю оврага,
Нужна сноровка и отвага, чтобы муж не высшей пробы
Что-то приобрёл для насыщения своей утробы!
Скупился бы на базаре – ничего не продают «на шару»,
Без навара не купишь ничего, в душе скрипит писчее перо,
Не дремлет оно, будущее - предрешено, прошлое – мертво!
Гляжу на себя вблизи и издалека и не узнаю бывалого мужика,
Будто бы моя проседь, моя рука и борода, не без труда
Вторгаюсь в густые дебри ума, там сумятица одна!
Я в облике чужом глубоко дышу носом и ртом,
В душе надлом, не мил мне отчий дом,
Холодно и невзрачно в нём!
Хоть шаром покати,
Ни крошки не найти!
Неисповедимы Господние пути!
Вроде бы моя дряхлеющая стать,
По что же она прекратила блистать?
То дождь, то град, то яма, то ухаб, то крутой излом
На берегу речном, то тяжёлый подъём, идёшь напролом,
Не думая ни о чём! Рывком взмахнёшь одним обожжённым крылом,
Оторвёшь взгляд от земли, но вдали не видно ни зги, одни пустыри
И запах чабреца и полынь-травы! Как не суди, как не ряди
Седые пряди волос напоминают всерьёз,
Что жизнь несётся под откос,
Но не в долину роз!
Усиливается боль в груди,
Ущербная Луна ещё не успела взойти,
Как зажглись личные фонари,
Седая прядь высохшей земли из последних сил кричит:
«Проходи и резину не тяни, на исходе нашей жизни дни!»
Нас всех шлифует жизнь, есть риск, что, подняв крик,
Переходящий в визг, тут же обвалится треснувший карниз,
А ты на нём безвольно стоишь и хамовато смотришь в высь!
Перед глазами проплывает всё, что было в борениях обретено:
События и поступки, сцены из короткого соития в стенах общежития,
А в ответ – полная тишина, твой вопрос упёрся в потолок, он наивен и прост,
В нём много заноз, вправду или всерьёз стареющий торс в самом себе заметил ложь!
Что посеешь, то пожнёшь! Вот–вот в грешника полетят огромные каменья,
Для отражения не готовы ни я, ни моё окружение, толика сомнения
Застыла в состоянии предвкушения: мы одно чувствуем наяву,
Но в бреду ощущений, как в зеркале меняются отражения
Сегодняшнего бытия! Встаёшь чуть свет, чуть заря,
Твоя душа, как губка впитывает всё,
Что в книге судеб отражено!
А рок ведет грехам подсчёт,
На свету блестит его огромный зрачок,
Огромный лоб липким потом промок,
Зато авторский слог отражает кое-что,
Что память в деталях сохранить смогла,
Кое-что она не захотела оставлять,
Нужен такт, чтобы зов судьбы принять
И впредь не искать приключений самому себе!
Всё, что даровано небом судьбе, залетит к тебе
С симптомами одышки и без передышки
Оценит отношение к самому себе!
Боль за грудиной усилится вдвойне,
Я в угоду ей сниму ношу ту, что потяжелей,
Мне досталась кипа белоснежных простыней!
Они ударили по лице намного больней чужих плетей!
Я родился в прошлом веке, хотел быть приличным человеком,
Не получилось, не сбылось, уж на этих землях издавна повелось,
Что горсть родной земли требует намного большей любви,
Чем близкие люди твои! Свихнулся белый свет,
Высокой интригующей любви давно уже нет,
Простыл её след в переплетении орбит
Безвестным нам планет!
Никто об этом не скорбит,
Мы никогда не жили в раю, этот мир не узнаю, живу, ка знаю,
Мысленно на иной земле обитаю, яблоко разврата вкушаю,
Но изгрызть его как виноградную кисть не успеваю!
Через терпение прохожу через людское общение,
Любой триумф когда-то улетучится как лебединый пух,
Останется пустой звук опосля, в твоём голосе нет прежнего огня!
Да и стезя круто вверх пошла, но она узка, над ней облака,
А внизу многоголосая толпа устанавливает привила игры,
Горе без ума, где бы твоя родня не жила, везде,
Даже на заднем дворе может затеряться чужая душа,
Хорошо, что не моя, но чья она? Ничья! Вот это да…
Беда никогда не приходит одна!
Она затерялась среди прожитых лет,
Тело честь по чести вреде бы на месте,
Душа натянута, как струна,
Она вольна решения принимать,
Куда идти, с кем в брак вступать?
Вижу, слышу, чувствую интерес ко всему,
Внимания не заслуживающему, пока дышу,
Живу одним мгновением, и с нетерпением
Гляжу на творческое вдохновение!
Во время общения с борцами против старения
Разгораются жаркие споры, гору берут то одни, то другие,
Бесконечной молодости нет, женщина во цвете лет
Для меня авторитет, я готов рядом с ней мереть!
Играет кларнет в душе, ближе к заповедной меже
Стонет саксофон, его стон на погибель обречён!
Мир любовь спасёт, а дождь идёт без перерыва,
Небо зрит строптиво на шелест крапивы,
Её ветви фантастической длинны, на вид милы,
Но сильно кожу жгут, визжишь от боли несколько минут!
Чувства лживы, выводы торопливы и посылы не правдивы!
Будем живы, не помрём, зачем гулять в бурю под проливным дождём?
Позабылись в тот миг родимые дали, не вдаваясь в прозаические детали,
Не бегу без оглядки к женщине-загадке, чтобы чувства сладкие
Разметали по кровати в миг экстаза жалкие остатки пыли и грязи!
Не моргнув глазом, ловлю крупные капли осеннего дождя,
На фига? Замёрзшая рука дрожит слегка!
Надо брать быка за рога, принять для рывка
Два бокала пивка, и стезя вновь будет ровна,
Хватит валять дурака, на столе недописанная строка,
Одетая в персидские шелка, в душе – тоска,
Правда горька, видать кишка тонка
И потому несуразицу плету,
И жду, когда же вдохновение обрету?
Тогда не стану время терять попусту!
Не притронусь к стакану, чтобы спьяну не молоть чепуху!
Нам свойственно ошибаться, в мире любви растворяться,
Любить и волноваться, а потом убегать от пассии, как от стаи злобных собак!
Чудак, жизнь без прикрас напоминает зловещий ад, ты делаешь шаг,
Чтобы прочь убежать, но в двух шагах натыкаешься на гнетущую печаль!
Нос кверху задрав, в присутствии завистников и уличных зевак,
Даёшь всем знать, что был бы рад никому впредь не объяснять,
Что и как? Вытерев пот со лба, чувствуешь, что тебе – труба,
Пришло время бежать, но куда? Вокруг одна и та же пустота,
Ни куста, ни деревца, только ты и твоя обездоленная душа!
Живу без боязни, как преступник перед казнью,
Сам себя больше всех казню за мышиную возню,
Чем ближе подхожу к Судному дню, тем сильнее
Грехи толкают в шею, они первым вздёрнут праведника на рею!
Тупею и млею в присутствии высокой идеи, дурею и бледнею так,
 Что даже в отдалённых местах стонет и рыдает старенький автозак!
Коль твоя доля предрешена, не смотри назад, жизнь в твоих руках,
Зигзаг удачи то смеётся, то плачет, он, как ишак только снят с креста,
Вокруг тлен и суета, лжесвидетельство и болтовня, от них коробит меня!
В чём моё предназначение? Горемычная жизнь зависит от вдохновения,
Нет прощения от небес за томный срез мирского жития, когда моя стезя,
Услышав всплеск вод степного ручья, дыхание затая, в неистовство пришла,
Не бывает дыма без огня, потрачено полдня на тягостное ожидание,
Что тщеславную жизнь надо заслужить, чтобы в себе разбудить
Любовь и талант, многое нельзя в норовистой жизни понять,
Чем живёшь дольше, тем любишь её всё больше!
Чем тоньше лёд, тем больше тебя страх бросает в пот,
Если повезёт, счастье рядом всплывёт,
Его легко подберёшь, к груди прижмёшь,
И досконально поймёшь, что живёшь во благо судьбы!
Увы, все мы грешны и не слишком умны! Жаль, что жизнь - коротка,
Цель – высока, ты всегда играешь роль шута, высокие мысли
Спрятаны в застенках кованного сундука, они о жизни,
О любви и тризне! Мелочей не бывает, капля терпения,
Чащу скорби переполняет! Крупица вчера сразу всплыла
С кончика скрипучего пера, ей не помеха ни кожура,
Ни дымчатая поволока властного неба,
Глаза охватили из вчерашней памяти
Незначительный кусок, чтоб оградить лоб
От грядущих утрат! Божий раб ничему не рад,
Ему бы сполна вкусить щепотку сегодняшнего дня,
Хотя его цена не велика, душу всё сильнее
К земле прогибает недюжинная тоска!
Стареем, мой друг, стареем,
Становимся с годами умнее,
Никому не дарим новые идеи! Их отражение,
Вносит в душу отчуждение от мирских утех,
По что страдаем за грешников всех?
Пьяниц, разгильдяев и повес!
На их стороне значительный перевес,
Им и честь, и хвала, у нас – незавершённые дела,
Старая любовь всё сожгла, силы и мощь забрала,
Даже бумаги с письменного стола исчезли вмиг,
Тотчас прервалась тонкая связующая нить
Между всем, что было и тем, что есть!
Здесь стар и млад – все грешат, их не пугает Ад,
Чем он чреват, рассказывает Святой трактат!
Без спешки и беготни в страсти и любви
В единении с уютными мыслями
И тёплыми мечтами,
Скрывшиеся за горами золотые дни,
Должны звонить во все колокола,
Чтобы злосчастная осень
Затмила седую проседь
В области чела!
Если душа будет согрета, мысль поэта начнёт черпать мощь и силы
В эзотерическом, а не практическом мире! Она без особых усилий
С помощью мозговых извилин достигнет всего,
Что в борениях в неё медленно и тихо вошло!
Жизнь по своим канонам происходит, колобродит,
С ума сводит и сразу выносит страшный вердикт:
Жить или преданно любить? Тебе решать,
Куда идти, куда шагать? В рай или в ад?
Все грешат, и я грешу, пока остаюсь на плаву,
Едва иду, не ем изюм и халву, мучаюсь и страдаю,
Жизнь кое-как доживаю! Время подходит,
И вот наяву жизнь проходит, последний перевал остался позади,
Впереди не видно ни зги! На этот раз молюсь, как бы мне не упасть
И не угодить лицом в грязь! С небес звучит ОТКАЗ, небесам не привыкать
Огонь навлекать не только на толпу зевак, темень и мрак
Будут грешные души терзать и им напоминать, что Ад
В трёх шагах отсель, в душе - оттепель,
Рядом - мирская канитель!
В диком поле звучит соловьиная трель,
У полноводной реки старая купель,
Там слышны странны голоса,
Наземь выпала чистая, как слеза, холодная утренняя роса!
Прошлое сгорело дотла, через полчаса боль в груди ушла,
Не затронув ни сердца, ни чела! Пухнут жилы от стыда,
Беда никогда не приходит одна! Суета сует – всё суета!
Хочу уехать туда, где нет ни прозябания, ни мук, ни страдания,
Где-то кипит жизнь, да катись она пропадом, с моим то опытом,
Вооружившись старческим посохом, не стану звонить в колокол
На всю округу, прощусь с омутом страстей, чтобы в душе своей
Не строить дрязги и препоны, пусть она без лишних стонов
Дойдёт до благословенной райской двери, там внутри
На рассвете токуют глухари, всё, что с потом и кровью добыто,
Окончательно не пропито и не забыто! Поёт в горах гуцульская трембита,
Пустое всё, что святым ореолом и златом окружено!
Не стану шастать туда и сюда, ничего окромя греха,
Нигде не найду, мне бы преодолеть горную гряду,
Отвратить от себя искус, чтобы на всплеске чувств
Мимолётная тоска и грусть затмили житейскую чушь!
Явь, иссохшая, как тень, не жалует грядущий день,
Она докучает, как мигрень, и предлагает разум распаковать
И попытаться расхлебать всё, что в грехе рождено!
Жить хочу, как старовер, не стану стучать кулаками в запертую дверь,
Зачем? Всё – тлен, всё – суета, простота мы, простота,
Нас привлекает женская красота, но звон хлыста
Омрачает всё, слёзы льются ручьём,
Стою под проливным дождём
Почти нагишом, продолжаю головой трясти,
Как не суди, как не ряди, мне с безбожниками не по пути!
Неисповедимы господние пути! Они мои враги,
Они заставили меня страдать, что с них взять?
Не понимая, что к чему спокойно зрю на опавшую листву,
И прощение у Бога прошу за излишнюю болтовню!

г. Ржищев
20 сентября 2024 г.
14:11