На стороне злой бабки

Есть женщины в русских селеньях…

               
                Н. Некрасов

      
       Сначала я утратила понимание слова любовь. Знаю, что в греческом языке этих любовей тьма тьмущая, у нас для этого интересного чувства одно слово, но и его смысл от меня ускользнул.
 
        Я уже не знаю – люблю ли я кого-то, включая себя, любил ли меня кто-то хоть когда-нибудь и что это вообще за чувство, в его полной высоте, конечно.
 
       Можно было бы сверять чистоту этого звука с камертоном типа любовь матери, но думаю, там есть примесь простого инстинкта продолжения рода, это как минимум.

       Любовь рёбенка к матери – более тонкое чувство, но тоже завязано на необходимость выживания.

       О любви между полами я смущенно умолкаю, не в силах перечислить все мутные примеси в виде самолюбия, гордости, престижа.

       Возможно, безусловная любовь только у Бога.
      
       Теперь настала очередь моих сомнений в таком понятии, как доброта.
 
       Одно могу сказать определённо – добрые слова и добрые взгляды могут означать и всё и ничего, люди носят маски, очень часто.

       Следуя Библии, можно попробовать отличить дерево по плодам, попытаемся. 

       Фильм «Мачеха» 1973 год, с Т.Дорониной в главной роли, лучшей кинокартины я не видела; и, как часто бывает с талантливыми произведениями, с каждым просмотром открываются всё новые оттенки и глубины.
      
       Надо сказать, в течение жизни, пересматривая один и тот же фильм, я сочувствовала разным пресонажам – сначала детям, потом молодым девушкам, включая их пребывание в статусе любовниц, мне лично незнакомом, но ведь такие красивые и так страдают!
 
       Далее моё сердце отзывалось на горести взрослых женщин, матерей семейств, но вот, похоже, настала пора переосмыслить взгляды и на старушек.

       Вернёмся к фильму.

       Казалось бы, куда проще, озлобленная бабка с тяжёлым и упрямым взглядом, мать главной героини, только и делает, что вредит молодой семье: научает дочь уничтожить письмо мужу о существовании внебрачного ребёнка, снижает самооценку дочери рассказами о её «слабеньком умке», настраивает старшего ребёнка против родителей, выставляя их извергами, отказывается в трудную минуту посидеть с детьми, подвергая их опасности, оставляя с больным отцом.

       Одной из составляющих счастья молодого мужа как раз является отсутствие тёщи, как он это и задекларировал.

       А вот здесь остановимся.
 
       Судя по тому, что переехали они в новую квартиру совсем недавно, а сам он издалека, начинали они свою семейную жизнь в избе как раз таки этой старой карги, которая всё же потеснилась в своих нехоромах ради дочери и её избранника, с большой долей вероятности, кормила и обстирывала, но в добрые, так сказать, у зятя  не влезла.

       Ладно, зять, будем считать, чужой человек, хотя, питаясь из общего котла, мог бы стать поближе, но есть же дочка, посмотрим, что там.

       В самом начале фильма главная героиня, заскочив к матери, суёт той младшенькую, второпях крикнув, чтобы покормила, и бежит дальше. Эта старая мегера, однако, не говоря худого слова, ласково берёт малышку и начинает приговаривать нараспев, что-то про кашу.
      
       Старший мальчишка, тот просто как хвостик, следует за бабаней всегда и везде, видно, что он вырос у неё на руках. Кто занимался детьми, тот знает, что это такое.
 
       Самый сильный аргумент против вредной старушонки это, пожалуй, совет дочке выбросить письмо, предназначенное для её мужа о последствиях его бурной молодости – внебрачном ребёнке. Но и здесь мне видится, пусть и корявая, попытка защитить дочь.
 
      Оставшись одна, она как наседка, пыталась отвести опасности от дочкиного семейного счастья, не желая ей своей судьбы.
 
     Что касается «слабенького умка», которым козырял зять, цитируя жене высказывание матери, то, думаю, что не всё так мрачно. Мало кто в семейных конфликтах, когда задевается больное, может в запале тщательно выбирать выражения, а уж фраза «ну и дура» не является самой ранящей.

       И каким чудесным образом у такой карги появилась чуткая, мудрая и любящая дочь?

       В конце фильма, когда главная героиня забегает к старухе с просьбой посидеть с детьми, пока она съездит в город за лекарствами для мужа, мы должны в очередной раз возмутиться жестокостью матери, когда она отказывается.

       Однако, её аргумент, что когда всё было хорошо, о ней не вспоминали, не звучит для меня таким уж безосновательным. Что прередумала эта женщина, когда осталась одна в своем домишке, которую молодые не учли в своей новой насыщенной жизни. Никто не потрудился примирить её с изменившимися обстоятельствами, не сказал, что всё равно её любят и ценят и помнят её добро.

       Стоп.
       Значит всё-таки добро?