Учитель - ученик. До смерти. Вторая древнейшая 02

УЧИТЕЛЬ - УЧЕНИК. ДО СМЕРТИ...
(«Вторая древнейшая 02»)

Начало https://valafila.livejournal.com/42270.html

...Я зависла над каким-то темным пятном, сверху не видно было деталей. Пятно выглядело жидкой серо-зеленой лужей, чуть поблескивающей при смене фокуса глаз, в середине находилось нечто светлое неподвижное. Всюду меня окружал густой и липкий туман. Глаза, словно через мутную линзу, угадывали очертания. Я попыталась сосредоточиться и в то же мгновение оказалась рядом с пятном на расстоянии около метра. Я не могла даже испытать ужас от увиденного - у меня не было сил, не было ощущений, не было воли. Было только вИдение. Я смотрела сама на себя — я видела свое тело, оно лежало ничком в той луже, неподвижное, мертвое.

Постепенно туман стал проясняться, и сквозь него проступили более четкие очертания моей комнаты в моей квартире. Мое тело лежало на полу, уткнувшись в то, что из него пыталось вылиться после приема нескольких пачек сильнейших снотворных и транквилизаторов, которые валялись рядом.

Вдруг меня затрясло, я ощутила сильнейший холод от ледяной жидкой и одновременно плотной массы, куда меня втягивала какая-то неведомая сила. Меня продолжало трясти, пока я не ощутила чьи-то теплые руки, держащие меня за плечи. И знакомый голос, словно издалека звавший меня: Валя, девочка, что с тобой?!

Понимание произошедшего приходило вместе с отчаянием от того, что я никуда не ушла, ни куда не делась из этого страшного мира, и мне опять придется в этом же теле находиться в этом же мире, жить и принимать его вместе с людьми, обстоятельствами и жестокими законами. Это холодное и влажное тело оказалось сильнее меня, и оно вернуло меня снова в свою власть.

Сутки я находилась в реанимации между мирами, - тем, откуда я хотела уйти, сбежать и забыть его, как кошмарный сон, и тем, куда меня не приняли и откуда выбросили снова в то же тело и в те же условия...

 - Сможешь дойти до машины, опираясь на меня, — спросила Людмила.
Я села на кровати, повалилась назад, но, собрав все силы и держась за ее руку, все же встала. Водитель подхватил меня и усадил в машину. По его испуганному взгляду я поняла, в каком нахожусь состоянии.

Несколько дней я приходила в себя у Людмилы дома. Мы не говорили о случившемся. Мы вообще никогда не говорили об этой моей отчаянной попытке свести счеты с жизнью. Это было табу. Иначе бы нам пришлось поднять такую правду нашей истории, наших отношений и нашей сегодняшней ситуации, которая потребовала бы самых кардинальных жизненных изменений, непосильных для нас в тот момент времени... Впрочем, как и во все последующие времена...
                ...
Мы вместе с Людмилой открыли свое дело, свой бизнес по изданию печатной продукции и выпуску частной газеты для бизнесменов. Это был конец 80-х и начало 90-х годов, когда рухнул СССР и все республики «взяли суверенитета, сколько захотели». Все государственные газеты быстро перешли в предприимчивые частные руки, как правило, бывших комсомольских и партийных чиновников.
Несколько лет до сего исторического для всего мира события я поработала в госизданиях, начиная с молодежки, потом «партийного рупора», где параллельно продолжала проходить «жизненные университеты». Я надеялась, что самые тяжелые времена моей зависимой трудовой деятельности остались позади, и теперь — свобода творчества, решений, жизни. Что я прошла «боевое крещение» в государственной журналистике, и теперь, закаленная в боях, готова покорять вершины своего частного бизнеса.

Мои наработанные связи с руководителями и ведущими спецами промышленных предприятий, фабрик, банков, министерств позволяли мне набирать материалы для нашей газеты и иногда брать рекламу — для поддержки издания. Людмила, как редактор газеты и мой заместитель, доводила газету по печатного вида и распространения. Параллельно мы печатали так называемый фирменный стиль — бланки, визитки и другую мелочь.

Первый год наш бизнес держался на плаву и даже развивался. Это потому, что мы были первыми, и у нас еще не было конкурентов. Но потом одна за другой стали появляться новые частные издания с похожей тематикой. Однажды мне позвонил один из бывших журналистских корифеев и начальников и попросил о встрече. Этот известный журналист еще в те времена испытывал ко мне симпатию, мы часто общались, и ...если бы не мое полное подчинение Людмиле, то наши отношения могли бы вырасти во что-то более серьезное. На встрече он честно предупредил меня о том, что выходит на рынок с газетой для бизнесменов, что его возможности куда сильнее моих. Он предложил мне перейти работать к нему в издание, а свое закрыть без ущерба, в чем он поможет. Он давал мне реальные гарантии высоких доходов и поддержку. Но я не приняла тогда его действительно дружеский жест. Да и не верила я больше в мужскую дружбу без последствий. И, конечно, Людмила категорически отказалась от любых совместных капиталов, тем более с этим журналистом.

Несмотря на сгущающиеся над нашим бизнесом тучи, на в разы усилившееся давление обстоятельств, мы продолжали наше дело вдвоем с Людмилой и небольшим коллективом сотрудников. Я металась в поисках рекламы, спонсоров, вообще какой-либо поддержки. Открывались новые соответствующие госструктуры для развития частного предпринимательства. В одной такой структуре я нашла высокопоставленного чиновника, готового поддержать наш бизнес. Собственно, он сам предложил помощь, обратив внимание на меня во время работы Круглого стола по этой теме. Я тоже увидела его мастерство организатора и управленца, несмотря на достаточно молодой возраст, немногим за тридцать. Он дал четкий и умный комментарий по результатам Круглого стола. А когда на следующий день я принесла ему на подпись этот комментарий, он стал подробно расспрашивать меня о газете, о коллективе. Он предложил мне включить в тематику газеты регионы, которые он обещал «подтянуть», таким образом наши возможности получать материалы и рекламу существенно увеличатся. Ему нравилась моя журналистская хватка и то, как я веду дела, и он даже стал думать об участии его структуры в нашем бизнесе финансово.
Мы с Людмилой уже понимали, что нам одним долго не продержаться на плаву. Она тоже включилась в добывание средств и даже находила... Но газета «съедала» все и быстро. Сотрудники не хотели «впахиваться» даже за хорошую зарплату, а вспомогательный персонал все норовил что-нибудь стащить. Проблему доставляли водители, которые то вовремя не приезжали, то вообще куда-то девались на наших машинах... Мне пришлось самой быстро освоить вождение и сесть за руль. Вместе с Людмилой мы прошли какие-то ускоренные курсы вождения, которые ничему не учат, кроме как завести машину и как-то поехать. В общем, права мы купили.
Людмила считала меня умной и деловой, и заверила, что я сама освою машину. Она постоянно повторяла мне, что я достойна самого лучшего, что с моим усердием и характером отличницы я добьюсь невероятных высот в карьере и бизнесе. И вообще, что я по натуре карьеристка, поэтому не надо сопротивляться предначертанному судьбой.

Я все еще слушала своего учителя и теперь уже старшего партнера по бизнесу, ее слово было для меня авторитетным. ...Но что-то внутри меня постепенно начало сопротивляться этой бешеной гонке с понуканием в виде похвал. Это уже походило «на слабО». А мне в впрямь становилось уже слабО на третьем году ведения бизнеса, без выходных, отпусков и вообще без передышки. К газете добавилось печатание сборника стихов Людмилы, которые надо было еще распространить через Союзпечать и организовать им рекламную кампанию.

Бесспорно, поэзия Людмилы высокопрофессиональна и достойна самых высоких подмостков и трибун. Но в эпоху зарождающего капитализма, да еще в Совке, для подобной рекламы нужны были большие деньги и связи.

...Я пришла к тому чиновнику и предложила взять часть уставного капитала нашего бизнеса. Началась работа по согласованию и прочая деловая суета. Мы с ним встречались практически ежедневно, вместе ездили по инстанциям, вместе заезжали пообедать в кафе или ресторан... Нам, близким по возрасту и интересам молодым людям, обоим нравилось проводить все больше времени вместе. Он понимал меня, поддерживал и даже опережал в предложении помощи по разным проблемам.
Когда Людмила узнала о наших уже не только деловых отношениях, то категорически потребовала прекратить это «безобразие», по ее мнению, недопустимое при ведении общего бизнеса. Но видя, что «он никак не отстает» от меня, нашла его бывшую жену и привела ко мне на встречу вместе с их ребенком. Для меня это была шоковая терапия. Я не знаю, правда ли то, что развод был фиктивным, или они с Людмилой договорились так мне сказать, но ее или их идея сработала. А сам молодой влюбленный чиновник из страха за свое хлебное место, за свой еще незапятнанный имидж все-таки «отстал».

А я впервые серьезно задумалась о своей роли в наших с Людмилой отношениях, которые стали как-то не очень похожи на наставнические. И хотя возможностей на рефлексию у меня не было по причине той же бесконечной и беспощадной работы, но я все же вспомнила о себе, о своей жизни и перспективе. Мне тридцать лет. Я все еще молода и невероятно хороша собой. Я уже имею большой опыт работы и деловых отношений, и я могу строить свою жизнь по своим интересам и предпочтениям. А какие мои интересы и есть ли у меня предпочтения? Выйти из рабоче-крестьянской среды и вытащить из себя «деревню», - с этим я с помощью Людмилы справилась... Но «Галатея» ожила и захотела обычного земного счастья.

Я попыталась поговорить об этом со своей наставницей. Доколе еще будет длиться мое обучение и послушание?!

Но разговор был коротким и таким же беспощадным, как моя сегодняшняя жизнь. Я поняла одно, - что я еще неведомо сколько времени должна обеспечивать этот ненавистный бизнес, пока «мы не встанем на ноги». И самое главное, что я слишком много возомнила о себе, плебейке, простушке, да еще с сомнительной генетикой. Все эти определения уместились в одно крепкое и мощное слово, сказанное мне Людмилой перед тем, как она хлопнула дверью моей квартиры.

...И я снова оказалась в том мокром осеннем саду и на том холодном ветру, - одинокая, беспомощная, загнанная в угол... Только теперь мне не к кому было обратиться за помощью, некуда было уйти из этого враждебного мира и невозможно было сбросить проблемы и ответственности, ставшие непосильными моему организму и моей душе. Даже от мысли о них у меня холодело и казалось, вот-вот остановится сердце.

...Как хорошо, что мама прислала мне целую посылку лекарств для спокойного сна и расслабления. Сейчас я усну так, чтобы больше не просыпаться в этой жизни, которая не принимает, не любит меня, а только жестоко мстит за что-то...


Vala Fila