Глава 31. Быть весне!

18+. Глава содержит нецензурные выражения



…Батарея ионного плазмата Лу Хьенга уже гудела с изрядным напряжением. Оружие перегрелось, и ослепительно-яркие белые импульсы рождались из иглы-излучателя уже недостаточной мощности. Глава концерна «Глобал Кибердайнз» пытался любой ценой достать, уничтожить или хотя бы парализовать проклятого русского противника, но тот оказался достойным соперником.

Лишь дважды удалось Хьенгу попасть в быстро перемещающуюся фигуру Тимофеева и лишить его половины мощности защитного экрана скафандра. У него было очень мощное оружие, и три-четыре попадания полностью бы погасили защиту советского бойца, а один-другой последующий выстрел добил бы с гарантией. Но Василий Тимофеев мелькал, как Фигаро, в разных концах парковки, быстро меняя позицию и пытаясь подобраться к Хьенгу поближе. Время от времени молодой майор постреливал в сторону лимузина Хьенга, который оставил как приманку.

В отличие от своего противника Тимофеев вооружился специальным израильским бластером фирмы Цойс (израильские товарищи подарили), который проникал через все известные защитные экраны. Правда, луч такого бластера не поражал, а оказывал лишь временное парализующее действие. Типично полицейское оружие…

Тимофеев попал в Хьенга всего один раз, но это был мастерский укол, уничтоживший телепортационный блок, и теперь путь к отступлению Хьенгу был отрезан. Теперь молодой ростовчанин кружил вокруг загнанного в ловушку гендиректора «Глобал Кибердайнз», стреляя по-македонски из «Цойса» и из родного табельного «Бекасова».

Два бойца, скрываясь за машинами, метались по парковке на крыше небоскреба друг за другом. Большая часть несчастных аэромашин была серьезно повреждена попаданиями энергоразрядов разной мощности. Некоторые даже горели.

Хьенг орал и матерился, угрожая Тимофееву, всей его семье, его предкам и потомкам до двенадцатого колена жуткими карами, то суля ему астрономическую взятку, то пугая лютой смертью. Он уже утратил свой молодой цветущий вид и респектабельность. Длинные волосы спутались и только лезли в глаза, на холеном лице появились откуда ни возьмись две кровоточащие ранки, лицо было искажено обреченной яростью. Он впервые допустил, что эту схватку он проиграет.

Непроизвольно бросив взгляд на небо, Лу Хьенг побледнел. В лазурном зените блистали десятки неугасимых звезд-«метеоров»,  ярких и не очень… Это без сомнения, десантные аппараты федеральной флотилии. Значит, времени осталось считанные минуты…

В отчаянии загнанный в капкан деляга-гангстер решился на безумный шаг. Он, дав еще пару залпов для острастки, подбежал к краю крыши и просто сиганул вниз.  У него в бронекостюме не было летательных приспособлений, но поле должно было замедлить падение, чтобы его пользователь хотя бы выжил. И то слава Будде! Хьенг рассчитывал на длиннющую вышку-флагшток, на которой развивалось шелковое полотнище с эмблемой концерна. По ней он и спустится.

Действительно защитное поле замедлило падение, и Хьенг успел ухватиться за шпиль вышки. Вот только она была из обыкновенного пластика и закономерно обломилась под массой тела в бронедоспехах. Хьенгу повезло, и он вместе с падающим шпилем влетел в окно конференц-зала на тринадцатом этаже, кроша своим телом столы, стулья, ноуты, проекторы и другой инвентарь. Компьютер его скафандра заявил, что энергощит «похудел» еще на пять процентов.

Хьенгу показалось, что он сломал ребро. Все тело его стонало от боли и перенапряжения. Спасаясь от погони, гендиректор всадил в шейную артерию ампулу с тонизатором и рванулся к двери, куда глаза глядят. Но мелькнула вспышка, и в паре метров появился силуэт Тимофеева.

Только увидев Хьенга, Василий принялся охаживать его залпами из своих бластеров. Разъяренный враг закричав, как раненный леопард, успел всадить в майора два импульса и лишить его защиты. Но и Тимофеев, перед тем как быть отброшенным к противоположной стене и пересчитать задницей и спиной все предметы обстановки, вырубил Лу генератор силового поля и повредил его оружие. От разрядов Хьенг перевернулся вокруг своей оси и смачно впечатался физиономией в стену, оставив на ней кровавый след и один из зубов.

Оба противника остались без энергозащиты.

- Ну, ****ец тебе, бык пучеглазый! – прохрипел разъяренный Хьенг, выхватывая запасной бластер. – Жить не буду, но тебя, молокососа, прикончу!

- Только не промахнись! С твоими-то узкими щелочками! – ответил ему расистской любезностью Тимофеев.

Хьенг выстрелил из бластера, рухнув под стол. Тимофеев выстрелил в него сразу из двух стволов и резко сменил позицию. С минуту противники, непрерывно перемещаясь по пустому конференц-залу, пытались застрелить друг друга, превратив весь окружающий инвентарь и мебель в тлеющие обломки.

 Наконец Хьенг, воспользовавшись оптической иллюзией (создавших множество голографических копий сингапурца), с воплем идущего на смерть гладиатора, сумел приблизиться к майору КГБ на расстояние удара. С криком «Хия!» уроженец Юго-Восточной Азии решил поиграть в каратиста.

Пара ударов действительно достигла цели. Хьенг сумел выбить один бластер у молодого майора, а потом схватившись с ним врукопашную, смог выкрутить и второй,  не побрезговав при этом пустить в ход зубы. Тимофеев, представитель русско-советской бойцовской школы, действовал проще и топорнее, - запустил в Хьенга подвернувшимся под руку стулом, а потом длинной железякой с размаху по кисти обезоружил противника, повредив ему руку.  Хьенг, визжа от боли и выкрикивая непристойные ругательства на родном малайском языке, обрушил на русского парня серию быстрых и сильных ударов здоровыми конечностями, будто боец смешанных единоборств.  Но Тимофеев  сумел выстоять как древнерусский витязь под ордынскими стрелами, и ответил ордынскому супостату правым русским крюком по хлебалу, от которого Хьенг временно потерял ориентацию в пространстве и полетел на пол мордой вниз, будто любовник, застигнутый в супружеской спальне разъяренным мужем. Тимофеев был покрепче и посильнее своего оппонента, Лу Хьенг – легче, гибче и выносливее.

Если бы эти двое ладных, сильных бойца с разных концов Евразии вышли на ринг показать силушку молодецкую публике континента, билеты на такое шоу раскупили бы, самое большее, за час. А девушек с боя увозили бы «Скорые» с диагнозом «Мощнейший сексуальный экстаз».

Но все же любитель против профессионала не пляшет… Победа осталась за Тимофеевым. Все-таки он владел и системой «Клин», и армейской рукопашкой, и старинным русским самбо. Плюнув на удары по корпусу, он по-борцовски заломал Хьенга, бросил на пол и тут же отключил прямым в лоб, чуть не пробив тому. А уже потом надел на него силовые браслеты, чтобы не дергался.

- Господин Хьенг, вы арестованы, - тяжело выдохнул Василий. – Деда! Мы его стреножили! Деда Петр, спасибо за помощь!

- Ну а как же, едрена вошь?! – услышал он в наушнике голос всесильного генерала-полковника Могилы Петра Криптоновича. – У внука первое задержание, как же я его оставлю?! Молодец, Васёк! Матерого волка взял, галактического масштаба! Только замечание тебе! За хера ты с ним гладиаторскими боями занимался?! Этого не одобряю! Запомни: оперативник либо сразу берет преступника, в первые же десять секунд, либо потом провал операции! Первый раз прощаю, потом уволю нахрен за такое мальчишество! Усек?!

- Так точно, товарищ генерал-полковник! – вяло улыбнулся майор Тимофеев.

- Так «маяк»-то включи, чуфел! А то тебя десантура за противника примет и там же уконтропупит! И пусть к тебе помощь направляют! На руках этого говнюка волосатого тащить? Обломится, чай не невеста! Да, кстати, а вот за твою невесту я тебе, внучок, череп обглодаю до костяшки! Ты на ком женился?! На старухе-ведьме с приветом из прошлого? Мамку номер два себе завести решил?! Тебе что, Васька, молодых нормальных баб мало?!

- Так, дедушка, а вот это уже перебор! Кончай, а то поссоримся! - возмутился и стал очень серьезным Василий. – Я тебе уже все сказал…

- Я тебе сейчас так кончу..! Выражения-то выбирай, пацан!

- Дед! Ты меня уважаешь?! Как офицера, как мужчину?! Вот и мою жену уважай!

- Ох, пообщаюсь я с вами по прилету, только вернитесь! Молодожены ***вы! - выругался Могила и отключился...



В самом образцово-показательном земном городке сейчас творился хаос… Местные сотрудники и слуги из гуриассийцев с дубинами, топорами, а кто и с обрезами ружей громили продуктовые автоматы и витрины магазинов, били стекла в офисных зданиях и переворачивали вверх дном замершие без электричества средства передвижения.  Из безхозных, вымерших магазинов выносили все, что плохо и хорошо лежит.

Благовоспитанные земные пенсионеры и курортники, конечно, не грабили магазины, но впали в настоящий ужас, когда все службы жизнеобеспечения разом отключились. Испуганные земляне оказались без света, тепла, воды и информации в своих умерших кибердомах, которые к тому же стали быстро остывать под прохладным зимним ветерком. И здесь честь и хвала гувернанткам и прислуге из местных жителей, прежде всего женщинам-бывшим рабыням и крепостным девушкам, которые помогли изнеженным землянам пережить неприятные часы до высадки десанта. Привычные к жизни в доиндустриальном мире хилликианки не были белоручками. могли и очаг сложить, и костер развести, и дров нарубить, и воду на огне вскипятить, и мародеров отогнать. А на откровенно агрессивные действия против полубогов-куалийцев погромщики и мародеры не решались, так как им на доступном языке объяснили — высадятся куалийские бойцы из космоса, на костре заживо сожгут за каждого своего! А хилликийские темпераментные женщины в состоянии душевного волнения умели объяснять настолько громко и доходчиво, что птерозавры с деревьев улетали в панике.

 Впервые всемогущие земляне оказались на Гуриасси беспомощными. Впервые их жизнь и здоровье зависело от доброй воли местных жителей. Истинными супергероями для куалийцев-неженок стали хилликийские служанки в черно-белых и темно-синих платьях и белых передничках, взявшие на себя жизнеобеспечение своих инопланетных «господ», - и с ложкой, и с топором, и с дубиной в руках. А порядок на улице внезапно организовали … хилликийские же торговцы, дворники и сторожа, удержавшиеся от искушения грабить и громить. Местная полиция и тайные сыскари также пробовали навести порядок, но и она осталась с одними пластиковыми дубинками и жезлами. Не работали даже полицейские машины.

Служащие и сотрудники концерна, большей частью, побросали свои посты и прятались где только могли. Самые умные бежали с территории, куда глаза глядят, по ближайшим монастырям и деревням. Некоторые умники попытались скрыться в лесах и болотах, кишевших хищниками, которых в доиндустриальном мире было куда больше, чем на цивилизованной Земле. А кто-то из «знающих» многие страшные тайны комплекса, устремились в подземные галереи к секретной подземной дороге. Кто-то сумел пробиться в «Блок номер восемь», о  чем потом пожалел… А кто-то скрылся в черных подземных ходах, где ошивались вырвавшиеся на свободу из лаборатории пауки… Пауки, кстати, были очень рады подоспевшей так кстати закуске.

А над «Кристмасс-тауном» уже зависли, готовясь к приземлению, десантные боты с флагами КНР, Федерации Южного Креста, Штатов Южной Америки, Индостана… Им предстояло взять под контроль комплекс, восстановить закон и порядок, помочь уже действующим группам спецслужб в задержании опасных преступников. А некоторые аппараты взяли курс по другим координатам. У них были совершенно другие задачи…

В это же время спуск в атмосферу Гуриасси начал малый экспедиционный крейсер «Брахмапутра» ВКС Южной Азии. На его борту были космодесантники из Индии, Пакистана, Бангладеш и Шри-Ланки. Он должен был занять позицию над графством Сеттским.

В то же самое время начал спуск в атмосферу крейсер-флагман КНР «Жемчужина Янцзы». Он должен был занять позицию над столицей Святого Королевства – городом Киллибуром. - и стать времнным оккупационным центром федеральной группировки.



Одна из таких капсул приземлилась на фазенде одного из крупных землевладельцев. Приземлилась красиво и мягко, прямо перед особняком на ослепительно-белую снежную лужайку, испепелив своими двигателями землю в радиусе полусотни метров.

На броне капсулы высотой с пятиэтажный дом был изображен флаг-вымпел республики Непал рядом с золотисто-зеленым флагом Ассоциации «Индостан». Непальцы, жители предгорий Тибета и Гималаев, еще в стародавние колониальные британские времена заслужили себе славу отменных яростных воинов, не знающих страха и пощады к врагу. Из них еще англичане формировали туземные части. Они получили название «гуркхи» по названию княжества Горкха, оказавшего упорное сопротивление самой Британской Империи и сумевшее сохранить свою независимость.

Относительно низкорослые коренастые широколицые жители Гималайских гор были живой иллюстрацией поговорке «мал да удал». На поясах боевых скафандров были знаменитые гуркхские ножи кукри, похожие на мачете, - наследие предков. Конечно, современные кукри делались уже по другим технологиям и из других материалов. Современный боевой кукри в умелых сильных руках перерубал стальную арматурину.

И вот теперь наследники и потомки гуркхов уже в составе ВС Ассоциации Индостан шагнули в другие миры. На этот раз земляне прибыли сюда не чаи гонять с местной аристократией.

Во мгновение ока из аппарели капсулы высыпали полсотни воинов в доспехах и с оружием, выехали две компактные БМП на воздушной подушке. В воздух поднялись около десятка дронов-роботов. Бойцы разбились на подразделения и отправились в разные концы фазенды. Ошарашенные крестьяне с тяпками, топорами и лопатами смотрели на небесное воинство, проходящее мимо них по владениям местного аристократа, на пролетающие над верхушками деревьев дроны, на проносящийся мимо них футуристического вида корабль с вооруженными бойцами в доспехах. Противостоять им охрана не решилась, - всем жить охота.

- «Брахма», говорит «Индра»! Вышли на позиции! Приступаем к выполнению основной задачи, - передавали непальские офицеры на основной корабль. Основным языком здесь был староанглийский.

Отделение бойцов с помощью летающих приспособлений, ринулась к четырехэтажному колониальному особняку. Группа бойцов вместе с субедаром (капитаном) решительно  прошагали к огромным дверям в два человеческих роста. Остальные заняли позиции у окон и запасных дверей, ожидая команды командира.

- Пошли! – скомандовал субедар, и без лишней дипломатии шарахнул из плазмата по дверям особняка. Остальные бойцы вломились в свои проемы. Боевой робот индийского производства дал залп по фасаду дома. Подразделение непальских гуркхов ринулось в дом под крики и визги прислуги. Операция по освобождению похищенной девочки из советского города Калуги была первой сегодня по списку. И бойцы-гуркхи волновались не на шутку, как бы не ударить в грязь лицом, а тем более перед белой юной мисс из снежной северной страны. Даже в 24 веке в некоторых районах Индостана до сих пор сохранилось крайне почтительное отношение к людям с белой молочной кожей.

Увы, гуркхи чуть было не опоздали. Тринадцатилетнюю девочку, уже не проявлялвшей никаких признаков жизни» нашли привязанной к деревянному кресту на улице («пусть мучается, как куалийский бог!»), абсолютно голой и обледеневшей от холодной воды, которым ее постоянно плескали из ведра герцогские прихлебаи. На бедной Оле Тиль живого места не было — вся ее кожа была покрыта шрамами и рубцами от ударов плеткой. Как сказали двое слуг-мучителей, которым для пущей откровенности гуркхи поотрубали пальцы своими ножами-мачете, советская девочка посмела сопротивляться милости герцога и герцогини и отвергнуть милостивый приказ стать рабыней в их спальне. Ее держали в подвали, били, связывали и заставляли слуг насиловать ее, морили голодом… Калужская школьница держалась, как могла: грозила федеральным судом, кусалась, дралась, а герцогиню даже укусила. Что и решило ее судьбу.

По милости всех индуистских богов, девочку удалось достать с того света. Случилось чудо благодаря милосердию, наверное, самой Лакшми*, работе медицинской техники и стараниям военного двадцатилетнего санитара-гуркха. Этот молодой раскосый краснолицый ангел со смешно оттопыренными ушами на бритой «под ноль» голове, с красным крестом на броне и сержантскими отметками на плечах, так и не назвал своего имени, - по его убеждению добро должно быть немым, а не кричать о себе на всех углах.

Еле живую девочку в состоянии комы доставили на «Жемчужину Янцзы», где за ее жизнь вступили в борьбу уже китайские флотские медики. А визгливым, воняющим мочой аристократам-садистам и их слугам, надругавшимся над маленькой советской Лакшми, разъяренные непальские горцы отрубили головы страшными ножами-кукри. Не пощадили и герцогиню… Роскошный особняк герцога Жю Аахта был сожжен до тла.

Еще семь таких же военных капсул отправились по координатам, полученным от местной разведки, где укрывали похищенных землян. И среди воинских подразделений ни одного дипломата не было. Дипломатия с аристократами-разбойниками закончилась.

В то же время, когда гуркхи разносили на части особняк-фазенду одного похитителя (герцога и его супругу, которая обращалась с украденной девочкой не менее жестоко, чем ее плешивый муженек), капсула Федерации Южного Креста приземлилась в Килибуре, прямо в элитном районе, где проживала столичная знать Первой Степени. Ошарашенные аристократы с белой костью и голубой кровью впервые собственными глазами увидели развертывание десантного подразделения Федерации. Увидели они, как бойцы в боевых скафандрах штурмуют один из особняков, как футуристическая боевая машина крушит кирпичные ограждения, как сверкают плазматные очереди-молнии. Сама десантная капсула размером со среднего размера частный дом, тоже впечатлила аборигенов.

На глазах у удивленной и испуганной знати из дома князя Жю Гвидо вытащили упирающегося и орущего седого аристократа  в удобном домашнем халате.

Жю Гвидо имел компьютер и выход в Галанет. Он очень любил юных японских девочек из анимешных мультиков и решил завести себе гарем из похищенных на земле японок, возрастом от десяти до четырнадцати лет. Вот, с двух девочек-сестер двенадцати лет и начал… Держал их закованными в цепи в подвале, постоянно насиловал, а также предлагал их своим друзьям, которые поклялись хранить дело в ОЧЕНЬ строгой тайне. Неожиданно заглянувшие на огонек земляне тоже впечатлились, да так, что не то слово…

Забегая вперед, нужно сказать, что, слава богу, не всех похищенных с Земли мальчиков и девочек ждала такая страшная участь. Бывало и так, что похитители обходились со своими жертвами очень хорошо, а некоторые виновники преступления даже подружились с похищенными. Одна из потерпевших вообще вступила с похитительницей в родственные отношения (и, похоже, что не только в родственные, так как бразильские спецназовцы-освободители нашли похищенную мирно спящей в одной кровати, в обнимку с похитительницей, на одной огромной подушке, носик к носику). Все-таки аристократы тоже были разными людьми, и, если не совесть, то уж хотя бы остатки здравомыслия в их головах присутствовали. Но были и конченые отморозки, на которых не подействовала даже вероятность лютого возмездия со стороны вооруженных сил Земли. А для Жю Гвидо издевательство над японскими девочками было вообще актом мести всем землянам сразу. Вот только австралийские, тихоокеанские и антарктические десантники его не поняли, как надо.

Князь вырывался, верещал и грозился всеми карами  Черного суда. Потом замолчал и только тоскливо скулил … после того, как бойцы по-простонародному врезали ему по морде, завалили на травку и некоторое время устанавливали контакт через периодичные  удары ногами по почкам под аккомпанемент отборного англо-австралийского мата с присадками нецензурных полинезийских выражений. А к дому бегом, как на пожар, полетели санитары, прибыл медицинский реанимационный робот… Знать возмущалась, но носы показать из своих домиков боялась.

Из дома вывезли цилиндрообразную реанимационную капсулу с красным крестом на белом корпусе. Следом сержант и капрал с австралийскими флажками на броне подгоняли следующую… Видимо, состояние освобожденных девочек-японок было очень далеко от идеального.

Князю Жю Гвидо боец с флагом республики Вануату от всей души врезал по морде, аж зубы полетели. Двое солдат с флагами Антарктиды и Новой Зеландии подхватили его под руки и потащили со всем почетом к капсуле. Жю Гвидо, щедро орошая землю кровяными струйками уже не возмущался, только ныл и просил пощады.

Бойцы Южного Креста добровольно-принудительно вывели из дома всю прислугу и рыдающих женщин в роскошных дорогих платьях — княгиню и дочь-виконтессу. Княгиня что-то пыталась доказывать солдатам-землянам, но те были глухи к ее терзаниям. Боевая десантная машина развернула башню в сторону княжеского особняка и сделала три выстрела в окна второго этажа. Раздался страшной силы взрыв, вынесший стекла из дорогого хрустального стекла у соседей. На глазах свидетелей под истерический вопль княгини Жю Гвидо роскошный особняк за десятки миллионов превратился в красивый пылающий факел.

Реакция элиты хилликийского сословного общества была подобна коллективному возмущению мышей на беспредел, творимый котами в ветхом доме. Высказаться в глаза свирепым бойцам в боевых костюмах с их богоподобным оружием никто не решился. Полетели звонки в полицию, в королевский дворец высоким чинам, знакомым министрам и депутатам.

А тем временем измочаленного князя и его родню погнали пинками к десантному кораблю. Никто не хотел за них заступаться. Своя рубашка ближе к телу. Аристократы поняли, что здесь перед ними кланяться никто не будет, что куалийцам хоть всю улицу спалить, что плюнуть. Да и практически все соседи знали, ПОЧЕМУ именно сюда прилетели куалийские воины и ПОЧЕМУ именно этот дом они не пощадили.

Вследствие высадки во владениях некоторых помещиков-аристократов десантов с Земли, в двух провинциях начались крестьянские восстания. Видя, что на их всесильных и всемогущих господ нашлась другая сила с самого неба (то есть от самого Бога), сразу в нескольких имениях вспыхнули мятежи. Крепостные, невольники, даже свободные землепашцы взяли в руки вилы и повернули их против своих господ-аристократов.

Это известие застало Стеллу Жю Сет врасплох, - ей сообщили роботы-спутники. Они так же сообщили, что к восставшим имениям выдвигаются правительственные войска и полиция. С шашками, броневиками и пулеметами.

Стелла под свою ответственность попросила флотилию отправить на высадку все, что есть в восставшие имения, чтобы взять их под контроль и защиту. Однако, пока они говорили, зона восстания распространялась все больше, и усадьбы горели уже на территории двух графств.

- «Мистраль», я «Ведьма»! Высаживайте всех, что есть! Координаты высылаю! – Стелла, как реальная колдунья из средневековья распростерла свою длань над компьютером.

- Ведьма, я «Мистраль»! Получен категорический запрет! Это уже полномасштабная интервенция! – отозвалась флотилия. – Командование флота категорически не дает «добро»!

- Тогда отправляйте истребители! – нашлась Стелла.

- У нас две трети истребителей – роботы!

- Отправляйте всех! Проинструктируйте пилотов! Пусть высадятся как миротворцы и призовут к порядку обе враждующие стороны! И помогут тем, кому нужно помочь! Не исключено, что восставшие не пощадят даже нонкомбатантов!

- Мы должны обсудить это с командованием!

- Под мою ответственность! – воскликнула Жю Сет. – Выполняйте! Все малые и средние истребители к Гуриасси!..


Тем временем началась высадка в Кристмасс-сити… Остатки персонала по подземным тропам пробирались в «Блок номер восемь».

В лагерном блоке не горел свет, лишь раздражающе мигали над потолком и по стенам красные аварийные лампы. Народу здесь сейчас скопилось человек пятьдесят, а, может, и больше, - все те, кто знал о существовании этого страшного места.

Узники в клетках, обнимая друг друга, как в последний раз, прижимая к груди детей, смотрели, как ссорятся и кричат друг на друга их тюремщики-куалийцы. Знать, и у них что-то пошло не так! И страшная железная лапища висит, не трогается с места. И машины их перестали работать. Видать, кто-то свет выключил…

В тюремном блоке, как на последнем ковчеге, собралась самая разная публика. Здесь были и сбежавшие руководители структурных подразделений в измятых костюмах и галстуках, и местные охранники в черных кепи и комбинезонах с бластерами в руках, и администраторы, техники, айтишники, генетики, и еще куча разного сброда - все те, кто успел вовремя сбежать из лабораторий, и техники.

Узкий длинный коридор между двумя рядами металлических загонов-клеток был полон народа. Места всем не хватало, и часть беглецов толпилась на металлических лестницах-подъемах на второй ярус, где находились пульты управления. Сейчас все это было погружено в полумрак и оживлялось раздражающими красными сигналами аварийных ламп.

Рулил в этой толчее Гарри Дортсон, подручный Хьенга. Он еще не знал о судьбе своего босса и собирался в точности исполнить его приказ. Вот только нужно было заткнуть эту орущую разноголосую толпу!

Дортсон привлек на свою сторону вооруженных охранников и сейчас находился в кольце бойцов в черных комбинезонах, выставивших перед собой бластеры.

- Короче, заткнитесь и слушайте меня, мать вашу! – выругался Дортсон. – Мне сообщили, что федералы уже в миле отсюда! Мы можем стоять и галдеть тут до усера, пока нас не накроют и не потащат в суд! Вы все этого хотите, или все же хотите свалить отсюда?!

- А кто тебя назначил боссом?! – выкрикнул один из «топов», разъезжавших когда-то на лимузине с Хьенгом. – Где Лу?

- Лу меня и назначил! – огрызнулся Дортсон. – Иди и спроси у него! И к тому же у меня есть портал переброски!

Дротсон продемонстрировал устройство, и толпа затихла, глядя на него, как на бога.

- Они скоро будут здесь! – крикнул кто-то из техников.

- Разумеется! У нас минут десять, не больше! – согласился Дортсон. – Но прежде чем уйти, мы должны зачистить концы! Или вы хотите стать главными участниками шоу на новом Босвашском процессе?! Давайте начистоту: никто из нас не хочет стать столбиком для поглощения дерьма или пожертвовать свои мозги очередному хайкибу! Значит, просто необходимо зачистить всех свидетелей! Правильно?!

- Подожди! Ты предлагаешь убрать всех подопытных?! Я на это не подписывался! – возмутился один из директоров. – Я солидный бизнесмен, а не палач!

- Ты уже палач, раз участвовал в этом! Чистеньких здесь нет! – крикнул Дортсон. – Хватит ****еть, каждая секунда на счету!

- Я намереваюсь оправдаться! В конце концов, я понятия не имел…

- Да заткнись ты! – закричал Дортсон. Он выхватил бластер и одним выстрелом в сердце убил несогласного. – Короче, парни..! Кто со мной?

- На это уйдет уйма времени!

- Нет! Есть компактные плазменные бомбы! Мы закрепим на равном расстоянии друг от друга шесть устройств на первом ярусе и шесть на втором, по три с каждой стороны! Нас много, и если не рассусоливать всей работы пять минут! Делаем дело, ставим таймеры на две минуты и валим через портал! Будет шесть взывов плазмы, они пробьют пол, среагируют с запасами элемента…Через две минуты тут будет взрыв водородной бомбы!

- А оставшийся элемент?

- На складе, на острове… Когда все утихнет, заберем. Сейчас федералы сразу обнаружат, если кто-то сунется на остров.

- Так открывай пока портал! Или ****ишь?!

- Мы тебя на части порвем, если врешь! Не виляй, Дортсон!

- Кто врет?! Да нате вам, ублюдки!

Дортсон достал пульт, нажал клавишу, и перед бывшими сотрудниками рушащегося концерна возникла закручивающаяся внутрь самой себя воронка света. Рядом с ней появился голографический стенд, показывающий карту и пейзажную съемку на «другом конце» телепортационного тоннеля. Судя по изображениям, это было морское побережье.... Хотя служащим «Кибердайнз» было все равно, куда переместиться, - лишь бы подальше отсюда.

- Пусти! – Группа работников, человек двадцать, ломанулись, было, к тоннелю, но их остановили охранники, завербованные Дортсоном. Раздались несколько плазматных очередей, проделавших дыру в сетчатом полу из металла:

- Куда?! Сначала взрывчатка! Все вместе валим! И я первый! – заявил Дортсон.

- Люди! – закричала женщина-крепостная из клетки, прижимающая к груди испуганного мальчика. – Вы же люди, с небес! Вы же ближе к Богу! Выпустите нас! Не оставляйте нас!

- Выпустите нас! – слышались умоляющие голоса из клеток.- Пожалуйста!

- Извините, ребята! Вы слишком много знаете, а нам свидетели не нужны! – щелкая языком, ответил Дортсон. – Как говорится, ничего личного… Сейчас, еще пять минут – и отойдете к своему любимому Пророку! К тому же под нами находится ТО, что федералам оставлять никак нельзя.

- Все готово! – крикнул со второго яруса один из техников. – Последний готов!

- Все таймеры синхронизированы! Гарри, две минуты, это реально мало!

- Ставь три, хер с ним! – рявкнул Дортсон.

- Федералы уже близко! – послышался чей-то голос. – Уже на стройке!

- Быстрее! Чего тянешь?! – заволновалась толпа землян.

В проеме между камер-клеток с гуриассийцами-крестьянами уже выстроилась целая очередь на шесть десятков человек, так как все время откуда-то появлялись новые желающие смотаться. И… под ногами на металлическом полу-решетке уже валялось несколько оторванных лейблов «Глобал Кибердайнз».  Кто-то уже сорвал на всякий случай… Узники молились, понимая, что обречены…

- Я все расскажу Пророку! - пискнул из клетки маленький мальчик с большими пронзительными карими глазами.

- И я тоже!

- И я! Мы будем судить вас на Черном Суде!

- А ну заткнулись, выродки! - заорал в бешенстве Дортсон, выхватывая бластер. Он выстрелил в сторону дальней клетки. Яркая звезда-импульс вонзился в металлическую стену, повредив одну из решетчатых дверей-заслонок. - Я вас сейчас сам перестреляю! Нет никакого вашего Пророка! А если бы был — то где он?! Скоро здесь температура увеличится до миллиона градусов, и вы просто испаритесь! От вас даже теней не останется! Что?! Где ваш гребаный Хилликий?! Что же он мне не помешает?! Что же не испепелит своими молниями?! Водку бухает ваш пророк на картинках!

- Гарри, ты серьезно сейчас собираешься с туземцами богословские споры вести?! - спросил здоровяк-негр в форме секьюрити. - Федералы в миле отсюда!

- Действительно! - усмехнулся Дортсон. - Ты прав, Сэмми! Они же простые приматы! Чуть умнее наших шимпанзе, да и только! Лучше думать о них, как о приматах, как о животных, тогда все легче и проще… Все, запускаю аппарат! Все готовы?! Друг друга не топтать!

- Таймеры установили на три минуты после ухода последнего! - сообщил молодой техник в голубом комбинезоне с логотипом концерна.

- Арриведерче! Счастливо оставаться! - махнул рукой Дортсон обреченным, плачущим узникам. - Привет Пророку!

- Выпустите нас, пожалуйста!

- Хоть детей выпустите!

- Поцелуйте меня в жопу, лузеры! – издевательски хлопнул себя по ягодице Дортсон.

Портал-воронка, освещая узкое замкнутое пространство, искрил, поднимал ветер и раскручивался все сильнее. Первые беглецы во главе с Дортсоном торопливо направились к выходу, за ними более-менее организованной колонной двинулись остальные. Кто-то из топов захватил с собой даже целый кейс:

- Это нельзя оставлять! Здесь вся левая документация, дублированная в бумажном виде!

- Портал работает нестабильно, - сказал один из охранников. - Пульсирует, как живой! То сужается, то расширяется, как очко перед поносом! Похоже, ему не хватает мощности.

- Он на полную работает! - У Дортсона волосы даже в подмышках зашевелились от осознания, что они могут остаться здесь. - Что за ***ня?! Может, какой-то прибор оттягивает мощность?! Эй, всем все выключить?! У кого- то параллельно телепорты работают что ли?! Выключите «поля» все! Идут помехи!

- Похоже, это не помехи… - сказал молодой сотрудник из отдела киберадминистрирования. - Похоже, к порталу кто-то подключился извне…

Светящаяся воронка перестала сужаться и, наоборот, расширилась на добрых полметра. Она будто брала энергию из какого-то дополнительного внешнего источника. И Дортсон, стоящий ближе всех к порталу увидел, как в нем появляются какие-то посторонние человеческие силуэты. Кто-то шел «оттуда»!

Портал мигнул, выпуская «пассажиров»… Дортсон струхнул, ожидая федеральных агентов, но реальность оказалась куда хуже.

Перед сотрудниками появились в световых ореолах фигуры в военном обмундировании с оружием в руках. Дортсон  прирос к полу от страха, когда увидел нежданных гостей.

Первой выбежала из портала Лилия Маргалитадзе с горящими голубыми глазами-видоискателями. С ней был возглавляемый ею болхианский отряд из десяти самых стойких и дисциплинированных имперских воинов, бывших врагов землян.

Здесь были яростный капитан Зарон Игрения с компактным плазматом и саперной лопаткой в левой руке… Майор Тимофеев, весь потный, растрепанный после стычки с Хьенгом, в расстегнутом кителе с плазматом… Огромный Громар со своим вечным танковым пулеметом на цепи вместо ремня … Вечно угрюмый Килл Соренелл с черным ожоговым пятном во всю щеку…   Унтер Урро Хау в старом-престаром бронежилете со старым-престарым автоматом и траншейным ножом… Непримиримые когда-то враги, Дуор Лан, воссоединившийся со своими товарищами, и Уллар Калли с гранатометом и бластером… Сержант Хурровит с автоматом, к которому был прикреплен штык-нож… Безъязыкий унтер-офицер Хесс Брао, напарник Калли по дальним странствиям… Вместе с ними — вездесущий могильщик концерна «Кибердайнз» Морок 702001.

И это воинство ринулось вперед, в яростную атаку. Порождения постядерного болхианского мира пришли в чужой мир вернуть должок Выроку и его прихлебаям.

- Отряд! За мной! Пленных не брать! Стрелять строго перпендикулярно стене, использовать приемы ближнего боя! Это они сделали ваш мир таким! А теперь они хотят убить сотни людей, чтобы скрыть свои преступления! Я с вами, братцы! Арга! - провозгласила Лилия, выхватывая свой нож.

- Во славу Империи! Арга! - рявкнул Громар, лязгая затвором.

- Арга! – зареготали воины империи Гуэннохорро, срываясь в атаку.

- Арга! – заорал, вытаращив глаза, капитан Игрения, обрушивая свое оружие ближнего боя на голову первого же попавшегося врага.

- И-и-и-э-э! - завыл Дортсон, чувствуя, как в его голову с чавканьем врезается наточенная саперная лопатка, как она разрубает череп и вонзается в мозг до самой переносицы.

- Отойти от решетки! Всем отойти от решетки! - закричала Лилия на хилликийском языке, открывая огонь из ПП по толпе душегубов. - Люди Божьего Мира! Всем лечь на пол и накрыть голову руками, детей прижать к себе! Идет операция по вашему спасению!

Грохнула очередь из танкового пулемета… Седобородый Громар с выражением лица бога Саваофа, карающего грешников, принялся потчевать врагов короткими очередями. Посыпались на пол гильзы, завизжали бронебойные пули, прошивая сразу по несколько тел.

Рядом с ним, казнив Дортсона, упал на одно колено Игрения и обрушил на скопление сотрудников «Кибердайнз» беглые очереди раскаленных лучей. Его подержали Лилия, Тимофеев, Хау... Остальные бойцы ломанулись по лестницам, чтобы занять позицию повыше: Лан и Калли по правой лестнице, Хурровит и Брао – по левой. Загрохотали военные видавшие виды истоптанные ботинки по металлическим лестницам.

- Получайте, гниды ванарские! – заревел Игрения, присев на корточки и гуськом-гуськом закрыл собой ближайшую камеру-клетку, щараша из плазмата, как заведенный.

- Чувствую работу компактных взрывных устройств! – крикнул Морок. Он прыгнул, превращаясь в туман и рывком метнулся к детонаторам.

Болхианцы не жалели патронов, обрушивая на толпу выродков-землян свинцовый и плазменный ливень. Атака была настолько быстрой и внезапной, что сотрудники «Кибердайнз» даже не успели пикнуть. Те, кто был ближе к порталу, легли сразу, в том числе Дортсон и его охранники. Один из еще живых секьюрити с трудом поднял бластер, но подоспевший Соренелл всадил ему нож в печенку. Хау вместе с Игренией вгрызался все глубже в толпу… А в это время Калли уже брал на прицел административный закуток-будку на втором ярусе с висящим с воздухе пультом управления. В нем было заметно какое-то шевеление….

Жахнул гранатомет, разнеся будку с логотипом GK к едрене матери. Из обломков будки повалились несколько кричащих и горящих тел, которых тут же уничтожил Лан. Со второй лестницы Хурровит и Брао открыли огонь по толпе выродков, которых по недоразумению зачем-то родили земные матери.

Оставшиеся в живых сотрудники  «Глобал Кибердайнз», спотыкаясь на трупах своих коллег, с криками, сминая друг друга, повалили к лестницам в конец коридора. Кто-то вспомнил про собственное оружие… Грянули ответные выстрелы:

- Сраные федералы! Наверх!

- Поля включайте! Включите поля!

- Нужно объединиться! Их всего десять!

- Вот ты и объединяйся. Я еще жить хочу!

- Сука, Дортсон, продал нас федералам!

Толпа, как огромная жирная серая гусеница, которую ужалила гигантская оса, стала изгибаться, биться о решетки камер и медленно, неохотно ползти наверх, прямо под огонь болхианцев.

- В аду мне будет скучно одному! Наберу себе компанию! – рявкнул сержант Хурровит, с глазами безумца и тесаком в руке прыгая с лестницы в гущу врагов.

Гуэннохоррцы вонзились в толпу убегающих, как раскаленный нож в масло. Зачавкали ножи и десантные лопатки, захрипели умирающие людоеды в человеческом обличье.. Лучшие из полка «Черное знамя», с ревом и матершиной, с яростью звериной кололи, рубили, резали, сворачивали головы…Понимали ли они, за что сражаются, или просто усердно выполняли приказ командования? Или же они мстили за свою планету, за своих родных, за свой народ?  Они закалывали беспомощных и испуганных землян, не привыкших к физическим схваткам и дракам, хватали слабеющие, умирающие тела, прикрываясь за ними, как за щитами от ответных выстрелов, продвигаясь дальше по трупам. Кто рубил, кто резал, кто стрелял, не зная усталости, неистово и яростно. Кровища текла ручьями… Женщины в камерах вскрикивали от ужаса, от картин всечеловеческой бойни, закрывали глаза детям. Для них это был самый настоящий ад во плоти. А болхианцы в таком аду выросли и выжили.

Кто-то из местных охранников открыл с лестницы ответный огонь из плазматов по наступающим бойцам в черном. Болхианцы, понимая, что их спасение в максимальном сближении с противником, прикрывались телами убитых врагов и вели ответный огонь, продолжая сражаться с ножами и лопатками в руках. И ни один из них не приблизился к стене, к решетчатым дверям, за которыми держали невинных людей. Болхианцы, понимая, что от них зависят человеческие жизни, принимали вражеский огонь, не имея за спиной даже стены, на которую можно опереться.  Полутемное пространство тюрьмы озарялось плазменными лучами и горячими искрами в точках попаданий.

Спасая товарищей по оружию, своих недавних врагов, две плазменных очереди приняла на себя Лилия, прикрыв собой Громара и Игрению. Места попаданий заискрили, из них стала сочиться какая-то черная жидкость, похожая на кровь. В ее компактном плазмате закончилась энергия. Но киборгесса и не думала выходить из боя, продолжая орудовать ножом и стрелять электрическими разрядами из ладоней. Еще один импульс-искра все же повалил ее на пол.

Громар взревел, как раненный медведь. Снеся прикладом несколько челюстей и проломив чей-то череп, он подскочил к упавшей, искрящейся Лилии, подхватил ее на руки, прикрывая своим огромным телом. Своего командира прикрыли огнем Игрения, Хурровит и Хау, заняв позицию перед ним. Тотчас к ним присоединился Тимофееев, стреляя из плазмата по тем, кто успел включить защитное поле.

- Гасите поля! – крикнул Тимофеев. – Они слабеют под плотным огнем! Ах вы ж, волки позорные!

- Мало я вас стрелял, твари! – прорычал Лан, активируя свой любимый пулемет и обрушивая свинцовую лавину на врагов.

- Я закончил с детонаторами! – объявил Морок. Он, будто призрак, промчался по левой лестнице, срезая головы и сворачивая шеи еще нескольким врагам.

- Да когда же вы кончитесь-то, еб вашу мать! – рычал вездесущий демон Игрения, который успевал управляться и с плазматом, и с траншейным ножом, измазанным в крови.

- Товарищи! Граната! Бью по правой лестнице! – закричал Калли, снова хватаясь за гранатомет.

Прошелестела реактивная граната, с жутким грохотом вонзаясь под стык лестницы и перекрытия второго яруса, уродуя ударной волной тех, кто успел забраться на второй уровень, прямо под пулеметные очереди Лана и  Переполненная людьми, лестница полетела вниз. В этот момент Морок спланировал к лежащей на трупах искрящей, поврежденной Лилии, протянул к ней ладонь и попробовал передать ей немного энергии в виде электрических молний. Некоторые ранения от этого стали затягиваться:

- Перезагрузи систему! Включи аварийные источники!

Лилия открыла глаза, молча кивнула и ушла на перезагрузку.

С грохотом полетел на пол тяжелый пулемет Громара. Кончились патроны… Старый ветеран с дикими глазами выхватил нож и пистолет, и направился добивать тех, кто еще живой корчился на обрушившейся лестнице.

А на втором ярусе Лан, Калли и немой Брао встали стеной на пути тех, кто прорвался-таки на второй этаж и все еще хотел продраться к порталу. Лан, истратив весь боезапас пулемета, пустил в ход гранаты, - здесь-то узников нет. Брао, примкнув к автомату штык, кинулся врукопашку сразу на двоих убегающих жлобов с перекошенными от страха рожами. Ему на помощь рванулся Калли... Расстреляв последние патроны в своем «Клаке», взялся за пистолет и Лан. Вскоре и пистолет полетел на пол, а у Лана остался только его нож-кастет. С ним и с гранатой в кулаке он и пошел в последнюю атаку.

В этот момент портал снова набрал мощность, и в тюремный блок проникли новые бойцы.

Первым был Маскотов в новеньком боевом скафандре, за ним один за другим в помещение вошли его наемники. Командир наемников оценил ситуацию во мгновение ока, приказав своим орлам в темпе переместиться на второй ярус, где они пришли на помощь Лану и его товарищам, добив последних сопротивляющихся.

А затем в лагере очутились Жю Лариссо со своими агентами в черных костюмах и пальто. Все перепачканные в пыли и грязи, у одного из них рука на перевязи из черного шарфа… У всех револьверы в руках… Вслед за ними Везер со своими бойцами-повстанцами, - грязные, яростные, усталые, с болхианскими автоматами в руках... За ними прошли моряки из береговой охраны и Жю Клидат в изодранном ментике с винтовкой в руках, а с ним – Изуми Сайто с бластером.

Оставшиеся в живых с десяток сотрудников «Кибердайнз» бросили оружие и подняли руки, пятясь на второй этаж, где уже царствовал Брюс Маскотов со своими бойцами из американской ЧВК.

Бой прекратился… В воздухе пахло гарью и дымом… Громар помог подняться Лилии, которая еще нетвердо стояла на ногах.

- Василий Ильич, Морок Кетцоалькоатлевич, открывайте клетки, - усталым голосом сказала 651Х, не сопротивляясь объятиям здоровяка с седой длинной бородой. – Людей выводить надо… Передайте Стелле… «Блок номер восемь» взят под контроль!

Морок дал разряд в сеть питание, и помещение осветилось ярким белым светом ламп дневного света. Загудели приборы, дрогнуло страшное щупальце-лапа на потолке…  Дрогнула стена, и в помещение уже через обычные технические входы прошли несколько десантников в боевых скафандрах с флагами КНР на броне.

- А мы торопились, боялись, что не успеем! - весело сказал сержант-китаец на интерлингве. - А тут уже товарищи работают вовсю!

Зашипели, поднимаясь, решетчатые заслонки в клетках. Неволя кончилась…

В коридоре показались первые освобожденные хилликийские узники, — женщины, дети, мужчины, старички, старушки… В народных доиндустриальных платьях и вышитых передниках, в очках и палочках, в драных пальто, крестьянских зипунишках, в старых, измятых, выцветших пиджачках и ремесленных фартуках, в дранье и в обносках, в рабской форме и платье прислуги… Здесь были и чернокожие, и белые светловолосые люди, и смуглые цвета «какао с молоком»… Матери с слезами на глазах прикрывали глаза детям, прижимали их к себе, чтобы они не видели мертвые тела с зияющими ранами. А на полу реально места не было свободного, - болхианские военные, мастера ближнего боя, знатно отвели душу. Это была их естественная среда — бой в подземных замкнутых помещениях, где все решают секунды, где важна быстрота действий, звериная реакция и запредельная ярость. Против них изнеженные земляне-операторы машин, многие из которых даже в детстве не дрались ни разу, были обречены, даже несмотря на численное превосходство.

- Я же говорил, что Пророк спасет нас! - раздался звонкий голосок того мальчика, который грозил Дортсону.

- Спасибо вам, сыночки! - Взволнованные, рыдающие женщины бросались с объятиями и поцелуями к Игрении, к Громару, к Тимофееву и другим бойцам в черном. А болхианцы с испуганными глазами смотрели на Громара и даже не знали, как реагировать.

Они не знали доселе, что такое слезы благодарности. Имперские вояки знали боль, ненависть, демонический боевой экстаз, когда хочется, чтобы на тебя бежало как можно больше врагов... Они знали вкус человеческого мяса… Но они еще никогда не были освободителями. Их никогда еще не встречали, как спасителей целого народа. Им никогда не целовали руки и не плакали на груди.

- Население союзной нации! - только и успел крикнуть Адобо Громар, предельно нежно держа в своих лапищах хрупкую на вид Лилию.

- Ничего… Помогаем союзникам… Воинский долг… - изрекали отдельные слова и выражения абсолютно растерянный Игрения и его товарищи, которых пытались обнять местные жители.

- Заберите нас подальше отсюда! Мы вам верными слугами будем!

- Не возвращайте нас нашим прежним хозяевам! Лучше убейте, только не возвращайте!

- У нас там еще хуже… - покачал головой суровый, брутальный Хурровит. – У вас тут даже воздух другой! И воду пить можно!

- Господь Всемогущий! - сказал пораженный Жю Клидат, глядя на решетки , на мертвый свет ламп, на зловещую стальную руку-манипулятор под потолком. – Это же ад кромешный! До чего же мы дошли?! Ведь почти до людоедства докатились, как дикари какие-то! Они же нам… никогда этого не простят! А мы сами себе это простим?

- Я же говорил вам, - вздохнул усталый, замученный Тимофеев, сидящий прямо на полу возле убитых соплеменников. - А вы обижались на меня, не верили… Лицезрейте! Просто мы сами сотни лет назад прошли те же этапы… Еле прошли, надо признаться… А теперь представьте себе, что в руки таким людоедам попадет атомная бомба! Вы последствия представляете?

- Так заставьте нас жить по-другому! - воскликнул Жю Клидат.  -Перестаньте нюнить и канючить, перестаньте быть добренькими! Я ненавижу свой народ! Я ненавижу наш мир! Вы же сильные! Воспользуйтесь своим правом сильного!

- Что вы такое говорите, Ваша Светлость?! - нахмурился Жю Лариссо. - Вас ранило или у вас контузия? Вы сейчас говорите антигосударственные вещи!

- Идите к черту, виконт! - огрызнулся Жю Клидат, которого пыталась успокоить флегматичная Сайто. - Это что ли ваше государство?! Которое из своих же людей делает корм для чудовищ?! Мы варвары, виконт! Мы людоеды! Вот что дало нам наше благородное происхождение! Мне, черт возьми, стыдно, просто стыдно перед жителями других миров! Какой прок от наших театров, библиотек, картинных галерей, опереток, если мы, прикрывшись кружевами, катимся обратно, к пещерному каннибализму?! Жгите нас, Базил! Пусть ваши придут в наш мир не как гости, а как завоеватели, как строгие судьи! Мы не сможем подняться до вашего уровня, мы достигли пика и покатились обратно к каменным топорам! Возьмите нас за шкирку, сорвите с нас шелка и бархат, ткните нас мордой в наши нечистоты! Привяжите нас к скамье по праву сильного и выпорите кнутом, так, чтобы визг стоял на всю округу! А потом напяльте на нас вашу форму, зашвырните на ваши звездные корабли и отправьте подметать космос между звездами! Чтобы наши потомки были такими же, как и вы, если не сыновья, так хоть внуки!

- Ничего не получится, граф! - печально мотнул головой Тимофеев. - Никакой космос не поможет, если в голове только кабак, да бордель! Моя страна тоже когда-то провела социальный эксперимент, начав строительство социализма еще три с половиной сотни лет назад… Построили могучую сильную страну, которая тащила людей силком из кабаков и борделей в школы и институты, выиграла самую страшную войну, первой оседлала атом и вышла в космос. И что в итоге? Когда ослабла власть, люди сами с удовольствием отбросили скафандры и побежали с ними в кабаки, пропивать. А люди с инженерным и техническим образованием побежали назад к колдунам, воду заряжать! Первый Советский Союз рухнул, а на его руинах воцарились войны, жестокость и нищета! И потребовались десятки лет, чтобы все это осознать и воссоздать уже новый СССР, с учетом старых ошибок. Понимаете, граф, пока здесь, - Тимофеев показал на голову указательным пальцем, - не случилось революции, пока сами вы не взвоете от дикости и мерзости, никто вас не вытащит ТУДА. И даже после того…Даже если это и случится, вам никто не гарантирует, что не случится отката назад... Я даже больше скажу… Никто НАМ не гарантирует на сто процентов, что мы не вернемся к дикости, если не будем начеку.

- А что значит: «быть начеку»? Это какое-то ваше выражение или идиома?

- А это значит, граф, несколько раз в день спрашивать самого себя – не творю ли я какую-нибудь дичь! – ответил Тимофеев, поднимая на руки крестьянского ребенка. – Или, по-вашему, не впал ли я в грех! Бляха, муха, я скоро сам тут богомольцем стану! Ну, плюс контроль за системой общественных и экономических отношений. Короче, забейте… Пойдемте на воздух, к свету Божьему!

- Да, ребята, идите, нам тут нужно кое-что осмотреть, - сказали китайские десантники. – Скажите, а здесь сейчас товарищ «Туман»..?


…Прошло уже два часа с начала операции… Стелла все так же колдовала перед монитором у алтаря часовни, а двое китайских сержантов держали осаду у двери культового сооружения, немного похожего на храмы в Поднебесной.

Казалось, все хилликианские святые, да и сам Пророк Хилликий с красочных двухмерных образов, взирали за действиями графини Жю Сет. Один из ангелов на стене, если посмотреть на него под определенным углом, будто бы склонялся к уху Жю Сет, чтобы что-то подсказать.

Вздрагивали свечи от потоков воздуха, через решетчатое витражное оконце просачивались в часовенку лучики света. А в дверь сооружения все настойчивее стали колотить…

Сержантам пришлось выйти и занять позицию у самых дверей часовни, чтобы унять ретивых богомольцев. К ним простирали руки несколько старушек, цветочница с площади, точильщик ножей и священник, похожий на маленького бородатого гномика:

- Простите, товарищи хилликийцы, пока нельзя! – сказал один из серпжантов.

- Господа куалийцы! – спросили хилликийцы с жалостными глазами. – Вы против нас войну начали, да?! За что?! Что мы вам сделали?

- Ох, ё…! – Один из сержантов НОАК* поднял голову и увидел нависший над городом крейсер.

Над площадью, над западной, приморской частью города застыло в воздухе громадное стрелообразное тело крейсера «Жемчужина Янцзы», закрывавшего добрую треть неба. Люди с испугом смотрели в небо, осеняясь Святой Молнией. Тревожно звонили колокола в кафедральном соборе… Над шпилями, крышами и башенками проносились со свистом тяжелые истребители, похожие на огромных насекомых.

- Миру конец! – обреченно воздел руки к небу дьякон. – Время каяться в грехах!

- Пустите нас в храм Божий! – заканючили старушки. – Хоть помолиться перед смертью!

- Перед какой смертью, что вы говорите?! – возмутились китайские бойцы. – Когда это мы простых людей обижали?! Вероятно, проводится какая-то специальная операция, поэтому и крейсер спустился.

- Люди, миру конец, точно вам говорю! – К собравшимся богомольцам подбежал седой мужчина в свитере и фартуке ремесленника или кузнеца. – Люди говорили, что в господском квартале в Надморье высадились куалийские воины! Нескольких господ своими лучами перестреляли! Особняк княжеский подожгли! Князя Первой Статьи поволокли на свой корабль, как собаку, за ноги! Началось вторжение!

- Да и хрен с ними, с богачами да с дворянами! Так им и надо! – загалдели старушки.

- Сказывают, что князь похитил куалийского ребенка и хотел убить! Вот куалийцы мстить и прилетели! – рассказывал рабочий, косясь на стоящих рядом китайских бойцов.

- Есть такой закон у нас! – сказал сержант НОАК. – Дети Земли священны и неприкосновенны! За каждого ребенка мы флот приведем и испепелим мерзавца!

- Так мы-то здесь причем, господа небесные?! – взмолились старушки-богомолки. – Мы за всю жизнь мухи не обидели! А у вельмож этих ни стыда, ни совести! Они нас, свой народ, за людей не считают! У них денег и власти много, они нас грабят, как хотят! АК уж с рабами своими как обращаются, - жуть! Мы-то хоть свободные, Бог миловал! А их, бедолаг, жалко! Если они уже на куалийских малышей посягнули, туда им и дорога!

- Ой, холодно-то как! – переминалась с ноги на ногу миловидная цветочница в полинялой шубке с огромной корзиной. – Как бы цветочки мои не померзли!

- А давайте мы внешний нагрев скафандров включим! – предложили китайские воины. – Сейчас рядом с нами тепло станет. Только не прикасайтесь к нам! Мы до сотни градусов нагреемся!

- Хватит уже… Пусть заходят!

Из часовни вышла Стелла, держа в руках сложенный ноут. Она забыла в часовне головной убор, и ее черные волосы с заметными седыми ниточками шевелил ветер. Огромные глаза были широко раскрыты и смотрели куда-то в сторону. На лбу, между бороздками морщинок были заметны капельки пота, будто графиня пробежала стометровку. Лицо у нее сейчас было, как у юной студентки, у которой тест на беременность показал две полоски.

- Все подразделения заняли свои позиции, - сказала Стелла. – «Кристмасс-таун» занят федеральными силами… Морок уничтожен… Задержан и взят под стражу Лу Хьенг, живым… Захвачена почти вся документация и архивы «Глобал Кибердайнз»… Захвачены образцы продукции концерна с использованием человеческих органов… «Блок №8» освобожден нашими… Освобождено четыреста восемнадцать узников… Я дважды запросила подтверждение… Задержаны все организаторы похищения наших граждан… Все потерпевшие освобождены, из них двое тяжело ранены, один в крайне тяжелом положении… Всего в ходе операции освобождено восемьсот невольников и невольниц, страдавших от барского произвола, воссоединено тридцать шесть семей… Обнаружена подпольная шахта по добыче J-101, прямо под «Блоком 8».  С нашей стороны пятеро раненых, безвозвратных потерь нет… Получается, что операция закончена?

- Выходит, всё?! – Китайские бойцы вытянулись по струнке.

- Неужели все?! – спросила сама себя растерянная Стелла, глядя на свои руки, будто они были чужими. – Неужели я смогла?! Неужели, МЫ смогли?! Господи, а вдруг я что-то упустила?! Я всю голову сломала уже, все перебрала… Господи Иисусе, матушка Богородица, неужели все прошло, как надо?!

У Стеллы задрожали руки, затряслась нижняя губа, на глазах появились огромные слезинки. Чуть не уронив ноут, она сунула его в руки китайскому воину. Трясущимися руками достала из кармана шинели пачку сигарет, закурила с третьего раза… Стелла не могла осознать, что ее миссия завершилась победой, что она справилась…

- Иван! Говорит Мария, - сказала Стелла в комлинк, глядя перед собой. – Операция завершена! Получено двойное подтверждение с позиций. Операция завершена, результаты уточняются… Иван, я Мария! Операция завершена. Безвозвратных потерь нет...

Стелла улыбнулась, но слезинки все так же капали на промерзшую брусчатку… Холодный ветерок обжигал ее чувствительные веки, слезинки маленькими ледышечками слетали на солнечные лучики, будто на струны…

- А вдруг мы что-то упустили?! – продолжала беспокоиться Стелла. – Нет, не бывает все так просто… Или бывает..? Мне уже по  третьему разу докладывают… Значит, все это было не напрасно? Вся эта грязь, вся эта ложь, бессонные ночи, истерики, кокаин… Значит, мы выполнили задачу!

- Товарищ подполковник, какие наши действия?! – спросили бойцы Народно-Освободительной Армии Китая.

- Возвращайтесь в посольства, ребята! – Плачущая, растерянная Стелла отдала им ноут. – Я скоро приду… Я хочу пройтись… Может, в комиссионке новые платья появились или ткань на гардины… Там иногда бывает, выбрасывают очень приличные вещи...

- Вам помочь?! Может, не стоит одной?

- Ликвидировать меня уже поздно, - ответила Стелла. – Да и теперь уже не страшно… ТЕПЕРЬ не страшно! Скоро буду!

Стелле сейчас казалось, что это все сделала не она, а кто-то другой. Может, старая Унна? Может, это она всем руководила? Так она и Стелла – это и есть одно целое, как день и ночь, как луна и солнце. Или кто-то вживил в нее датчик, подобный боевой киберсистеме от Лилии и Кетцеля, и какой-то неведомый оператор управлял ее действиями. Жю Сет просто не могла поверить, что это она разработала операцию, что это она сама направляла действия вооруженных десантов Федерации… Что это ее команды ждала вся космическая группировка….

«Да скажи мне пять лет назад, что я, глупая баба, такими делами ворочать буду, - я бы за психа приняла!» - думала Стелла, зачем-то всматриваясь на трещинки между булыжниками на мостовой. – «А Морок мне вообще казался каким-то мегадемоном! А в итоге демоном стала я! Ну и програмка!»

Она ушла в какой-то переулок и шла, куда глаза глядят, вдоль коричневых кирпичных стен, мимо полинявших вывесок и запыленных окон и витрин. Выбросила окурок в попавшуюся урну, тут же закурила новую сигарету... Навстречу ей на площадь спешили прохожие, посмотреть на высадку куалийского десанта… А она, Стелла Жю Сет, маленькая сломанная куколка из Босваша, шла, засунув руки в карманы шинели, цокая каблучками по брусчатке… И думала почему-то разноцветном мячике, который у нее был в раннем детстве и который она любила бросать об стену и уворачиваться от него, когда он отскакивал..

- Над ней сияло, искрилось лазурное небо с золотистыми облачками. Стелла до жути боялась, что она что-то упустила, что уцелела еще какая-нибудь мегабомба, что сейчас небо почернеет, и могучий горячий ураган начнет крушить и поджигаить весь Божий Мир. Но вроде бы ничего не происходило. А может, она умерла, может, это всего лишь иллюзия? Может, яд Вырока действительно убил ее, а все это – не настоящее?

- НУ ВОТ! А ГОВОРИЛА, ЧТО НЕ СПРАВИШЬСЯ! Я ВЕРИЛА В ТЕБЯ! ВСЕ ХОРОШО!

Этот незнакомый женский голос пронесся в голове Стеллы, словно телепатема. Но это не было телепатическое послание. Это не было голосовое сообщение по каналам связи…. Это не был голос Рамлы или Ули из воспоминаний… Это был вообще какой-то чужой, незнакомый и очень красивый, сильный, звонкий женский голос, для которого не существовало преград. Этого голоса вообще не существовало, и в то же время Стелла слышала его отчетливо, будто собеседница стояла в трех шагах от нее.

Жю Сет резко обернулась, машинально хватаясь за бластер. Но вокруг вообще не было женщин. Вон, ворчливый дворник выметает метлой сухие листья и конские яблоки, вон двое полицейских волокут горланящего пьяницу, а у бакалейной лавки человек, судя по внешнему виду столяр, весь в опилках, что-то втолковывает приятелю-здоровенному амбалу в крестьянском полушубке и высоких сапожищах. Что же это, слуховая галлюцинация от перенапряжения? Или киберустановка в ее теле барахлит? Или кто-то ей сообщения шлет? И причем здесь Бутовское поле?

Стелла стала вспоминать, как она летала в Москву, как молилась в храме Новомучеников Российских, как видела шествие призраков. Вспомнила, с Кем она тогда говорила, Кому молилась в храме… ДА ЛАДНО?!

- Не может быть! – прошептала Стелла, закрывая рот, чтобы не захлебнуться в покаянных слезах.

- ВСТРЕЧАЙ ВЕСНУ! БЫТЬ ВЕСНЕ! – пронесся в голове тот же самый голос: веселый, счастливый, задорный и звонкий.

Стелла дрожа упала на колени прямо на брусчатку в состоянии, близком к молитвенному экстазу первых христиан. Она прижала руки к груди, пальчиками прикрывая рот, чтобы не закричать не то от страха, не то от восторга.

Жю Сет поняла, КТО сейчас говорил с ней.

И от осознания этого факта Стелла ощутила такую эйфорию, такое необъяснимое блаженство и легкость, будто бы оказалась в раю. Будто бы в ее душу обронили маленькую искорку света, что-то вроде капсулы с антматерией. И эта маленькая искорка взорвалась, озарив все ее нутро, душу, мысли вспышкой света неописуемой мощности и интенсивности.

Этот свет не сжигал, не испарял, не причинял боли, а дарил неописуемое блаженство и, будто дезинфицирующее вещество, проникал во все потаенные уголки ее души, в самые грязные и порочные мысли и воспоминания, которых Стелла и сама стыдилась. Вся грязь, вся нечистая короста, наросшая на невидимых гранях души, сгорала, таяла, исчезала без следа. Ее боль, унижения, лесбийские оргии, игра в любовь с Иванниковой, злость, страхи, зависть, наркотический угар… Все это сгорало, исчезало, растворялось, отставая от многострадальной души Стеллы. Это было какое-то неописуемое волшебство. Это было дыхание Рая, высших сфер бытия… А на свободное чистое место вливалось ощущение абсолютного покоя и радости. Это было счастье. Абсолютное счастье.


Перерождение произошло за секунды… Осталась только молодая красивая женщина, полная сил и здоровья, будто родившаяся заново. Ее прошлая жизнь, все ее пороки, похоти,  слабости сейчас догорали на брусчатке и казались чем-то диким, странным и нелепым, о которых сохранились только записи в памяти, вроде как в архиве. А сама Стелла ощущала себя, как в детстве, как в юности, - веселой, жизнерадостной девушкой, полной надежд и планов на будущее. Хоть горы сворачивай! Будто и не было прошлой жизни, будто не было несчастья, потерь и разочарований.

А еще графиня почувствовала, как в ней зреет новая жизнь, как сверкает она алмазом в солнечных лучах. У нее будет ребенок! И, возможно, не единственный.. И что-то подсказывало Стелле, что этот ребенок родится, и с ним все будет хорошо.

Она не «сухое дерево»! И никогда им не была!

Счастливая женщина погладила свой живот под шинелью и отправила личное сообщение Тимофееву о том, что он будет папой.

- Надеюсь, не сбежит! - улыбнулась Жю Сет. - Мужчины, они же пугливые, как мотыльки!

В этот момент ей очень захотелось сменить и фамилию, и имя, навсегда отказаться от своих демонических доспехов, от своей репутации Черной Ведьмы. Надеть легкое белое платьице, перекрасить волосы в русый или даже в блондинистый цвет. И стать какой-нибудь простушкой с самым обыкновенным именем, - Марией, например… Ей же при крещении дано имя Мария! Марией же зовут ее мексиканскую маменьку-опекуншу. Вот и она будет Марией…

Мария Тимофеева… Мария Альваровна Тимофеева… И никаких больше «госпожей Стелл», «ихенн», «черных ведьм» и прочего цирка, на веки вечные!

- Быть весне! - воскликнула по-русски счастливая Стелла-Унна-Мария, победно поднимая руки к лазурному, чистому небу. – Слава Богу! Быть весне!


ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *



Лакшми – индуистская богиня красоты, любви и милосердия.

НОАК – Народно-освободительная армия Китая