Четыре тонкие пластинки

Четыре тонкие пластинки...
На них Высоцкий — мой кумир!
А я подросток, как тростинка,
Перевернул Высоцкий мир.

Я слушаю его с восторгом,
Хотя всё знаю наизусть.
Заходит мама — голос строгий:
«Хоть петь научится он пусть!»

Я за Высоцкого вступаюсь,
Бросаюсь за любимца в бой.
Ко вкусу матери взываю,
Стихи читаю вразнобой.

Она Некрасова любила,
Поэмы знала наизусть.
Кумира моего гнобила:
«Не песни, а тоска и грусть!»

Ушла, захлопнула дверь с силой:
«Не Лермонтов, да и не Фет!
Как раздражает тембр постылый
Да хриплый голос — хуже нет...»

Я продолжала песни слушать,
Меня не так легко сломать.
Они щемили сердце, душу...
Три дня спустя заходит мать:

«Поставь Высоцкого — послушать...
Бесспорно, в чём-то ты права,
Он необычен — режет душу,
Его поэзия нова».

О музыкальности ни слова,
Гитара у неё в чести.
Я с радостью: «Всегда готова
Кумира голос донести!»

Отныне слушали мы вместе...
Какой же это был восторг!
Певец, поэт, бард — голос чести,
Он целый мир в словах исторг.

Кумир Высоцкий и поныне,
Никто его не превзошёл.
Уместен в радости, в уныньи...
На постамент поэт взошёл.