Реакция

     Реакция.
      Он чувствовал, что по лицу ползёт муха, но не шевелился.  Он никогда ни на что не реагировал сразу, заворожённый интригой, он всегда ждал: что будет дальше? Так, год  назад, от него ушла четвёртая жена.  И вот вчера он ощутил, что её нет рядом. Муха не спеша передвигалась по правой щеке – впереди у неё был глаз, поэтому про жену он уже думал чуть меньше Что жена, дело прошлое. Всё-таки, его всегда привлекала  таинственность текущей минуты. Ему как бы,  нравилось зависать в ожиданиях того, что, возможно, ещё будет.  В молодости ему не везло в уличных драках, но били его умеренно, видимо, противника сдерживало удивление: он, после каждой  полученной  оплеухи, как бы  размышлял о сути явления. То есть, так задумчиво замирал, что враги  столбенели в недоумении.  Чего бы ни происходило, он никогда не «порол горячку». Постепенно в нём заметили именно это принципиальное качество.  Редкое, если учесть мировую бестолковую суматошность. Столь нелепую разуму.  Он чем-то походил на каменный волнорез, каким разбиваются набеги моря. За его умственную неспешность, солидную внешне, начали, при случае, выбирать в президиум, потом стали включать в многочисленные комиссии, как элемент уравновешенности, добавляющий  ощущение неоспоримой правильности.
-- А Петра Ивановича? – обязательно кто-нибудь говорил, при составлении списка. И никто не посчитал неожиданностью то, что Петр Иванович стал заместителем мэра и если бы,  не постоянные аварии в коммунальной сфере, за которую он отвечал, так и оставался бы заместителем, но его удачно перевели начальником земельного отдела.  В городе тот час прекратились внеплановые застройки в оживленных местах. Но теперь по нему ползла муха. Когда она замирала, заинтересованная какой-то одной точкой, мысли  меняли направления, и чаще всего, переходили  на жену.  «И что ей было надо? – думал Пётр Иванович и полностью уходил в эту                бесконечную область рассуждений. Да, последнее время, она словно срывалась с цепи. Зачем? Что даёт женщине истерика, если главная её задача, сохранение фигуры на больший срок?  Ведь судя по тому, как долго всякий раз она  вглядывалась в зеркало, форма лежала в основе её существования. Чем он  мешал? Сохраняй! Тем более что гнев заметно снижал те ограничения аппетита, которым она свято придерживалась до последних сил. Интересно: чего она добивалась?»  Но когда Пётр Иванович уже было, приблизился к разгадке, очнулась муха.  Мало того, она двигалась к  глазу! И, конечно, все наработанные по поводу жены, мысли навсегда исчезли.  И как только остановилась муха, пришлось рассуждать сначала. И всё-таки, он добрался до вопроса: а что дальше? Эта интрига настолько озарила его сознание, что он чуть было не встал с постели. Однако, привычка ни на что не реагировать сразу, позволила сохранить уютную позу. Теперь ему хотелось узнать, добилась ли жена, чего хотела. И, главное, чего? На слове «чего?» он рассмеялся, но таким беззвучным смехом, какой никому не дано заметить. Но ему делалось всё смешнее.  Как глупы эти бабы! – сказал он вслух, и на ум шло что-то ещё, но от неожиданности голоса,  очнулась муха, и мысль исчезла, потому что, муха возобновила заинтересованное движение по носу. О, сколько это дало новых предчувствий!  Всё-таки, он обожал интригу. Ему стало не до жены. Тем более, что женщина обитала неизвестно где, а муха  непосредственно влияла на воображение. Ведь много значит то, кто к нам ближе.  Он ждал: куда двинется насекомое, пытался разгадать  планы, но тут прозвенел будильник. Он не любил будильника.  Но надо было подниматься, чтобы без опоздания занять  опредёлённое место  в президиуме: ведь сегодня назначено важное заседание. И он чуть было не встал с постели. Но тут муха задела единственный волосок, выходящий наружу из носового отверстия. Это, словно перечеркнуло внезапность  событий. Всё замерло внутри Петра Ивановича, для абсолютной неподвижности. И, казалось, уже нащупывалась новая мысль, но, вдруг, муха потеряла интерес к его лицу, и пахнула на подоконник. Постепенно Пётр Иванович обрёл своё самое привычное состояния, и до самого вечера находился без единой мысли.
.