Два мальчика и не тот близнец

Автор: Мэри Э. Роупс.-"Находка Карла Янсена", "Кэролайн-стрит"
***
ГЛАВА I. БОРМОТАНИЕ БУРИ. ГЛАВА II. МАЛЕНЬКИЕ ДЕТЕКТИВЫ. ГЛАВА III. В ПЛЕНУ
 ГЛАВА IV. НЕОЖИДАННЫЙ ДРУГ ГЛАВА V. СТЕПАН ВАРИТ КОФЕ
 ГЛАВА VI. КРАСНЫЙ ШРАМ ЗАСЫПАЕТ —АЛЬФ И БЕРТ УБЕГАЮТ С ПОНИ
 ГЛАВА VII. ГОНКА ЗА ЖИЗНЬЮ—ПРЕСЛЕДУЕМЫЙ ВОЛКАМИ
 ГЛАВА VIII. ОБМАН ВОЛКОВ—ХИЖИНА В ЛЕСУ
 ГЛАВА IX. ЧУДЕСНАЯ ВСТРЕЧА —КАК ПАМФИЛ СБЕЖАЛ ИЗ ТЮРЬМЫ
 ГЛАВА X. ВСТРЕЧА В ХИЖИНЕ—ДОМА В БЕЗОПАСНОСТИ
***
ГЛАВА I.БОРМОТАНИЕ БУРИ.

Был январь месяц, и суровая русская зима окутала леса и болота снежным одеянием и заключила реки в тюрьму за толстыми панелями из ледяного стекла и нарядил высокие сосны и ели пока они не стали похожи на закутанных в покрывала призраков в холодном свете звёд.
Но в просторном деревянном доме мистера Джона Оливера, стоящем на земле
несколько приподнятом, и над ним возвышаются огромные трубы большого минерального нефтеперерабатывающий завод, был прекрасным тепло и уют, за великую причине печки на стенах комнаты, и столкнулась с белой глазурованной плиткой, сохранил место одинаковой температуры.
Было около одиннадцати часов, и были у них два мальчика в постели
питомник. Их узкие железные кровати были нарисованы близко друг к другу, и
в одном из них маленький белокурый мальчик лет десяти или одиннадцати был
крепко спит. Но не таков был его брат, который принял
сидячее положение и теперь, склонив свою темноволосую голову и нетерпеливое лицо к спящему, сказал шепотом—- Проснись, Берт! Я хочу тебе кое-что сказать. Проснись же! Берт беспокойно пошевелился, затем потер глаза, зевнул и сел.
- А, это ты, Альф! - сонно сказал он. - Я был в середине сна. В чем дело?
Тише! Не говорите громче шепота. Я не хочу,чтобы приходила Ниания(медсестра).
до того, как я успею вам сказать. Важно? Ну, пока ничего, но
будет куча проблем, если то, что я слышал, сбудется.

- Что ты слышал? - спросил Берт, уже совершенно проснувшийся.
- Я расскажу тебе, - пообещал Альф. - После того, как ты ляжешь спать, а я закончу готовясь к завтрашним урокам, я вспомнил, что не починил свой конек
он был сломан, и поэтому я пошел в нашу собственную маленькую мастерскую, потому что у меня в доме не было никаких инструментов. Но как только я оказалась внутри, я забыла обо всем о том, зачем я пришла.- Правда? О, Альф, что это было? "Ну, ты знаешь, какая тонкая перегородка между нашей мастерской и мужской инструментальной?" -"Да, и там тоже полно трещин".
"Но, к счастью, они слишком малы, чтобы видеть сквозь, не то бы я
поймали слушает", - ответил Альф. -"А что ты слышишь?"
"Я как раз к этому подхожу! Шел разговор между мужчиной, чей голос
Я не знал, и мастером бондарного цеха Антоном Грибоффом".
"О, я знаю! Парень с нутряным салом-колбасой лицо, смородину для
глаза, прилизанные волосы, и косого!"
"Да, это парень! Что ж, эти двое, должно быть, много разговаривали
перед тем, как я пришел в мастерскую, я обнаружил, что оказался в центре сюжета. И это было сделано для того, чтобы устроить своего рода забастовку; не настоящую забастовку хотя, это всего лишь предлог для мятежа. Они договорились между собой требовать того, что, как они очень хорошо знают, ни один менеджер не мог дать, например, почти вдвое зарплаты и шесть часов днем, и я не помните, что рядом. Но, конечно, отец не думать об этом."
"Возможно, они думают, что смогут напугать его", - предположил Берт.
"Не знаю, папа!" И Альф выдал легкий смешок гордости в руках такой папа.
"Ну, - продолжил он, - я стоял там тихо, как мышка, пока все не стихло.
мужчины разошлись по домам, а потом я прокрался обратно в дом и
пошел прямо к папе и маме".- И рассказал им все об этом? - спросил Берт.
- Конечно, - ответил Альф.- И что сказал папа?
"Папа сказал, что он видел этот мятежный дух среди мужчин в течение некоторого времени, и что все это было вызвано несколькими людьми, которые пытались создать проблемы ради того, что они могли получить от этого ".
- Это все, Альф?- Нет, папа повернулся к маме и сказал: "Моя дорогая, я должен отправить тебя и мальчиков в Англию. Если будут проблемы, он не будет
быть безопасным для вас, чтобы оставаться'".
"И что же мать говорит?" - спросил Берт, с будущим, сияющие глаза.
"Мать? Почему, она просто подняла голову, ее милая улыбка и
звезды в ее глазах, и она сказала: - Герберт, я боюсь, что я должен ослушаться ты в этом деле. Если возникнет опасность, мое место здесь
рядом с тобой, и мальчики не могут уйти одни. Нет, мы все останемся.
вместе и уповаем на Бога, который проведет нас в целости и сохранности".
"И что тогда сказал папа?"
"Больше ничего — ни слова. Но я увидела слезы в его милых старых глазах, и
поэтому я подумала, что оставлю его и маму одних и пойду спать.;
но я не могла уснуть, пока не расскажу тебе.
Тут из соседней комнаты голос сказал по-русски: "почему вы говорите
в это время ночи, дети? Ложитесь спать—вы оба—как хорошо маленькие голуби".
- О, Ниания, я бы хотел, чтобы ты подошла сюда на минутку, - сказал Альф. - Я хочу спросить тебя кое о чем.
Няня что-то проворчала, но не сердито, потому что она никогда не сердилась
на своих детей, как она их называла.
"Сестра, - очень торжественно сказал Альф по-русски, - если произойдет
восстание среди мужчин на заводе, на чьей стороне будете вы
быть — на нашей или на их?"
Старая Ниания с любовью обняла каждого из маленьких мальчиков и притянула
их поближе.
"Мои дорогие, - воскликнула она, - мои голубки, мое золото, серебро и бриллианты"
дети, разве я не принадлежу вам сердцем и душой? Что бы ни случилось, я
я на вашей стороне, ныне и присно; да поможет мне Бог!"

ГЛАВА II.МАЛЕНЬКИЕ ДЕТЕКТИВЫ.

Заговор, часть которого подслушал Альф Оливер, созрел так быстро
что события строго следовали друг за другом. Сначала гувернантка-англичанка
испугалась и в спешке уехала в Санкт-Петербург, где у нее были друзья.
На фабрике царил дух бунта и неповиновения, и рабочие, вместо того чтобы выполнять свою работу, постоянно собирались в маленькие
группы, бормоча и хмурясь, когда мимо них проходил управляющий.
Наконец дело дошло до того, что почти ничего не было сделано.
Бочки с маслом оставались незаполненными, ломовые лошади стояли без дела в конюшнях, а большие санные повозки, которые должны были перевозить
бочки с маслом на железнодорожную станцию в городке, расположенном в пятнадцати милях отсюда, были подтащены вплотную друг к другу, загромождая погрузочную площадку.
Наконец, мистер Оливер решился на смелый шаг и пошел навстречу
так называемой забастовке на полпути. Он отдал приказ, чтобы мужчины собрались все вместе в одном из зданий, и он встретил их там.
Но он понятия не имел, что Альф и Берт, которые были похожи на тени своего отца, последовали за ним и теперь стояли позади него на платформе
сделан из нескольких досок, положенных на бочки.
"Ребята, - сказал мистер Оливер громким, ясным голосом, - что-то не так".
с вами что-то не так; любой может это увидеть! Вы не сработает, и я бегу
завод себе в убыток. Ну, сейчас! Допустим, вы устали, и это
Итак, я собираюсь дать вам все праздник. Завтра эта фабрика будет
закрыта, вам выплатят зарплату, и вы все будете уволены.
"Те из вас, кто желает вернуться к своим обязанностям и выполнять их должным образом, могут вернуться через неделю, когда работы снова откроются. Но все мужчины, которые вернутся позже, обнаружат, что их места заняты новыми руками. -"Сейчас, мастера различных ведомств, вижу, что мои заказы
проводится. Потушите костры, аккуратно сложите пустые бочки, уберите
инструменты, все заприте и принесите ключи мне. Мне больше нечего сказать.
теперь дело за вами. Спокойной ночи, мои люди.
Только один или два преданных голоса отозвались; остальные рабочие
хранили молчание. По двое они прошли мимо управляющего, некоторые выглядели
нервными и напуганными, другие угрюмыми, злыми и угрожающими.
Альф потянул Берта за рукав.
"Посмотри на этого прищурившегося Антона, похожего на пудинг", - сказал он. "Разве он не выглядит так, как будто хочет пошалить?"
"Что он может сделать?" - ответил Берт. "Разве это место не должно быть закрыто на неделю? И, возможно, он один из тех, кто не вернется".
"Я не знаю; мне кажется, он один из худших из них, и теперь, когда папа
пресек их маленький заговор в зародыше, этот негодяй придумает
что-нибудь еще. Я уверен в этом".
"Ну, мы должны быть сыщики отца и держать востро, Альф," сказал Берт с гордостью, а его брат согласился.
Следующий день или два прошли достаточно спокойно, но на третью ночь
что-то случилось. Около одиннадцати часов мальчики проснулись от звука мужской музыки , голос, громкий и злой. Их спальня была за контора, и он был
из офиса что звон шел.Всегда теперь настороже, Альф и Берт быстро надели свои
халаты и мягкие тапочки и прокрались вниз по широкой лестнице
большого двухэтажного дома. Дверь кабинета была открыта, свет
горели, и вглядываясь в осознаваемыми из темного зала, мальчики
видел, как Антон Грибофф, его друг Степан слесарь, и третий человек,
свирепый, грубый на вид парень, с разбитым носом и большой красный
шрам, что в обеих щеках по линии со ртом, давая
на лице появилась отвратительная ухмылка от уха до уха.

Трое негодяев стояли перед управляющим, и мальчики услышали Антон говорит: "Мы пришли за ключом от этого сейфа, и мы хотим его получить". Отдавай его".
"Деньги в сейфе не мои, и ключ находится у меня в доверительном управлении",
твердо ответил мистер Оливер. "Вы их не получите".
Антон подал знак, и остальные мужчины внезапно набросились на мистера Оливера
и держали его, пока Грибофф шарил по карманам в поисках ключа. Через мгновение с торжествующим криком он поднял его.
Но в следующее мгновение он внезапно яростно рухнул вперед, ударившись головой резко прислонившись головой к большому открытому столу, я лежу неподвижно, причиной этого были Альф и Берт, которые заползли внутрь на четвереньках, позади Грибоффа, как раз в тот момент, когда он нашел ключ, каждый схватился за ногу и потянул назад изо всех сил. Когда грузная фигура мужчины рухнула вниз, ключ от сейфа выпал у него из рук, Альф схватил его и
передал Берту.
"Беги и спрячь это, - прошептал он, - пока я попытаюсь помочь папе".
Усилия управляющего были напрасны. Двое негодяев, не обращая внимания
на своего упавшего товарища, продолжили привязывать руки мистера Оливера к его сбоку, и его лодыжки вместе. Альф, стоявший позади них в темном дверном проеме, невидимый для головорезов, не осмеливался заговорить, но отец заметил его, и бросил на него взгляд, который, как правильно понял мальчик, означал, что он нужно было пойти и позвать на помощь.
Долгую минуту он стоял в темном коридоре, размышляя, что ему делать.
Двое рабочих с фабрики — Оскар Кляйнве, немец, и Сэмюэль Леви, маленький инженер-еврей, был настоящим мужчиной и верен своему отцу
но они уехали, когда завод закрыли.

Мысли Альфа обратились к его матери, которая легла спать с плохим
головная боль. Ее комната находилась в соседнем крыле, и она, вероятно, ничего бы не услышала. Он не пошел бы к ней.
Ему не у кого было спросить совета. Что ж, тогда он должен судить сам.
"Ближе города помощи ждать неоткуда", - сказал он себе,
"а это в пятнадцати милях отсюда". Альф взбежал наверх.
- Быстро, Ниания, мою одежду! - сказал он. - Я единственный, кто может пойти и позвать на помощь. и я должен начать немедленно.
Медсестра не пыталась помешать ему. Она видела, что ситуация была
отчаянной. Слуга и кучер присоединились к бастующим, и не помогли бы, окажись они на месте. Теперь все зависело от этого мальчика, который был едва ли старше ребенка.- Ключ, Берт! - сказал Альф. "Что ты с ним сделала?"
"Он здесь, - сказала няня, - на веревочке у меня на шее, под платьем.
Он будет в полной безопасности, не бойся! Ни для твоего отца. Я
собираюсь запереть Берта в этой комнате, чтобы он был в безопасности, а сам спущусь вниз и посмотрю, не могу ли я быть полезен хозяину. Но злодеи не будут осмелится причинить ему вред. Это деньги, которые они хотят. Но теперь, как хочешь ли ты идти отправляешься на поиски, голубка моя? Если ты возьмешь сани и лошадь, мужчины обязательно увидят тебя.
"Да, - ответил Альф, - я должен покататься на пони, потому что я могу оседлать его сам" в конюшне и следить за временем выхода. У меня есть
дубликат ключа от двери конюшни. А теперь, няня, мою короткую шубку, мою меховую шапку и большие войлочные сапоги! Итак! Теперь я готова!"
Поцеловав старуху и Берта, Альф вышел из детской и бесшумно спустился по черной лестнице, никого не встретив. Служанки спали в дальнем крыле большого дома,и никого из обычных работающих домочадцев не было поблизости в это время суток. ночью. Альф не осмеливался даже на мгновение вернуться к фасаду
здания, опасаясь быть пойманным. Он тихо выскользнул через черный ход,
и через мгновение был в конюшне, заперся на засов и зажег фонарь.
Шарик (ball), пони, был пухлым, круглым, крепким маленьким существом.
Мальчишки очень любили его; и теперь он нежно поглаживал свою грубую голову.
прижавшись к плечу Альфа, пока прилаживали седло и уздечку.
Затем, тихо приоткрыв дверь, Альф выглянул наружу. В комнате никого не было.
зрение; все было чисто. Он вывел Шарика, запер дверь и вскоре был в седле.
Прямая дорога в город проходила перед домом и на некотором расстоянии шла
по прямой, но Альф не рискнул выходить к фасаду . Он по замерзшей реке на спине, а только объединил когда он чувствовал, что это безопасно. Затем, однако, он поставил на пони его на полной скорости. Для такого крепкого маленького зверька Шарик был очень быстрым, а еще он был послушным, сильным и уверенным в себе. Ночь была прекрасной, и если бы не бремя забот на его юном сердце.Альф с удовольствием прокатился бы верхом. Немногим более чем через час юноша добрался до города и на полном скаку прибыл в полицейский участок.
Глава констебль был хорошо известен Оливеры, и он как-то обещали прислать помощь. Сотня казаков тоже пробыла в городе день или два,
и сержант подумал, что их лейтенант разрешит некоторым из своих людей
сопровождать полицию на фабрику.
"Ты будешь ждать и ехать с нами, маленький джентльмен?" - спросил сержант.
"Нет, спасибо, Яков Иваныч, я должен добраться до дома; я так тревожно."
Констебль посмотрел на доблестная фигура мальчика, который снова сел.
"Ты молод, чтобы ездить в одиночку так далеко, в глухую ночь", - сказал он.
- Я был не один, Яков Иваныч, - ответил Альф, его бесстрашные темные глаза
открыто встретились с глазами мужчины. - Как это нет? - воскликнул сержант.
"Бог был со мной," сказал мальчик. "Я почувствовала, как он там на каждом шагу сторону". И с волной его руки, он поскакал прочь.
Шарика не нужно было подгонять по дороге домой, и даже нетерпение Альфа
не могло не сказаться на его хорошем маленьком скакуне.
Когда до дома оставалось четверть мили, он свернул с большой дороги и
снова пошел вдоль реки, подойдя к дому сзади.
Он не увидел света ни в одном из окон, когда спешился и завел
своего пони в конюшню. Кухонная дверь была не заперта, как он и оставил.
Оказавшись внутри, он вскоре зажег газ. Но каково же было его удивление, когда он увидел длинный сосновый стол, заставленный грязными тарелками и
тарелками с остатками еды; стаканы, чашки и пустые бутылки добавляли к
беспорядку. Это место было похоже на какую-то низкую пивную.
Полный дурных предчувствий, мальчик взял с полки свечу и пошел
по длинному коридору, который тянулся от задней части дома к передней.

ГЛАВА 3.СХВАЧЕН.

В открытую дверь офиса Альф замолчал; в комнате было пусто и темно,но в углу стоял сейф, еще, видимо, быстрый подъезд; так бы ключ не был найден.

Все остальные нижние помещения были переоборудованы и разграблены, все
ценное было унесено, если только оно действительно не оказалось слишком большим, чтобы с ним можно было обращаться.
Затем Альф поднялся наверх, но, похоже, там никого не было. Даже комнаты слуг были пусты, их шкафы и выдвижные ящики открыты, а одежда разбросана повсюду, как будто они одевались в большом страхе и спешке.
Напоследок он зашел в детскую. К этому времени жуткая тишина
в доме начала действовать мальчику на нервы, и впервые
он почувствовал, что его мужество покидает его, когда он стоял в дорогой знакомой комнате, теперь такой одинокой и покинутой.
Он повернулся и собирался снова спуститься по лестнице, когда ему показалось, что он услышал тихий звук где-то рядом.
"Здесь есть кто-нибудь?" - позвал он, вздрогнув от звука собственного голоса.
Затем дверь в большой стенной шкаф тихонько растворилась, и Берта ярмарка
голова и белое лицо появилось.
В одно мгновение мальчики заключили друг друга в крепкие объятия, и минуту
или две ни один из них не мог вымолвить ни слова. Но, наконец, Альф совладал со своими чувствами и начал расспрашивать Берта, узнав от него, что рабочие пришли целой толпой в дом и обошли все вокруг, производя сильный шум
и сильно встревожив его.
Он сказал, что вскоре после того, как Альф уехал в город, медсестра зашла к
узнать, не может ли она что-нибудь сделать для мистера или миссис Оливер, пообещав вернуться к Берту очень скоро.
Но она не вернулась, а тем временем ребенок слышал разговоры
о хулиганах на лестнице и их угрозах принести бомбу или
взорвите динамит и сейф, так как иначе они не смогли бы его открыть.

Затем, опасаясь, что они войдут и обнаружат его, Берт спрятался в шкафу и только тогда набрался смелости выйти, когда услышал голос своего брата.
"Значит, ты не знаешь, что стало с папой, мамой и няней?" спросил Альф.
"Нет, я ничего не знаю", - ответил Берт.
- Что ж, к счастью, Яков Иваныч скоро будет здесь со своими людьми и несколько казаков, и, возможно, они узнают, что стало со всеми нашими людьми.
"Ах, так?" В самом деле узнают? раздался резкий голос позади них. "Что ж, это
хорошо знать, что может произойти, тогда человек готов".
Мальчики быстро обернулись и увидели, что говоривший стоит в дверях.
это был мужчина с большим красным шрамом, жестоким лицом и тяжелой,
мощной фигурой.- Значит, это вас мы должны благодарить, молодые джентльмены, если целое гнездо полицейских шершней начнет жужжать у нас над ушами?
- Не мы оба, - решительно возразил Альф. - Мой брат не имеет к этому никакого отношения к этому нет никакого отношения.
"О, в самом деле! Так это был ты один? Что ж, кто бы это ни был, я думаю, мы
не будем ждать здесь прибытия твоих друзей. К счастью, мне пришло в голову
еще раз осмотреться! Пойдемте, вы оба!"
И, схватив своими огромными ручищами каждого мальчика за воротник, он потащил их, несмотря на их сопротивление и сильные пинки по голеням, вниз по улице.
ступеньки и на задний двор, где ждали сани с запряженной лошадью, и Альф узнал в них лошадь своего отца.
"Куда ты ведешь нас, негодяй?" - крикнул Альф.
"Это не твое дело", - ответил Красный шрам. "Я здесь не для того, чтобы быть
допрошенный; садись в сани.
- Я не могу оставить своего пони здесь, - решительно сказал Альф. - Он в конюшне. Я должен пойти и забрать его.
Мужчина заколебался. "Нельзя терять времени", - настаивал он.
"Это не займет много времени, - возразил Альф, - "и мой брат может пойти со мной". "Что?!".
"Что?! И запереться в конюшне и ждать полицию?
прорычал Красный шрам. - Нет, спасибо, но пони стоит денег, так что ты
можешь забрать его, а я буду держать твоего брата в заложниках до твоего
возвращения.Оказавшись в конюшне, Альф намеренно покормил своего пони, потому что Шарик приготовил двойное путешествие, на высокой для него скорости, и, возможно, придется бежать далеко снова напрямую. Седла и уздечки были еще при нем, так что его молодые мастер взял все время в его распоряжении, давая ему хороший корм овес, не обратив на нее внимания, пока зверек был частично удовлетворен его голод, призывы и проклятия человека.
Но в конце концов, опасаясь из-за Берта еще больше разозлить Красного шрама, он вывел Шарика наружу, завязал ему на руке поводковый ремень и, не
отвечая на ужасную брань негодяя, забрался в сани рядом с Бертом, в то время как Красный шрам вскарабкался на сиденье кучера.
Альф нетерпеливо посмотрел в сторону города, когда они выехали на
большую дорогу. Он надеялся, почти вопреки всякой надежде, что спасатели
могут появиться даже сейчас, в одиннадцатом часу. Но никого не было видно
вдоль белой заснеженной дороги. Их кучер повернул голову лошади в
противоположную сторону и резким взмахом кнута перевел темп в галоп.
"Куда ты ведешь нас?" - спросил Альф через некоторое время.
"Через некоторое время ты увидишь", - ответил мужчина с грубым смехом.
- Будь уверен в одном, ты, отвратительный негодяй, - сказал мальчик
возмущенно: "что скоро ты и твои товарищи поумнеют за это.
Мой отец всегда был справедливым и добрым хозяином по отношению к своим работникам; и за это жестокое обращение они, без сомнения, поплатятся ".
"Кукарекай не так громко, мой цыпленок!" - усмехнулся мужчина, его жестокая красная улыбка не желала растягиваться по всей длине головы. "Время от времени беспокойным петушкам сворачивают шеи".
"Злые старые петухи всегда так делают", - возразил парень, ничуть не обескураженный; "и так, с Божьей помощью, случится и с тобой в один прекрасный день; и чем скорее, тем лучше для всех нас!"
"Подожди немного, мой прекрасный молодой человек!" прорычал парень за его
плечо. "Твоя очередь придет время. Отвратительный негодяй, как я? Это
еще одна вещь, за которую я должен поблагодарить тебя, ты, заносчивая юная обезьяна!" Это было после трех часов ночи смотреть на Альф, когда в
посреди соснового леса, красно-шрам поднял задыхающегося коня перед
дверь в грубой лачуге, Вудман, изба, сложенное из цельных сосен
грубо обтесанные топором, и с щелях набивается мхом и лишайниками.
Из трубы фантастическими клубами поднимался дым и рассеивался в зимнем небе.
- Слезай, - сказал Красный шрам. Он выбрался с узкого водительского сиденья и теперь откинул меховой фартук, который защищал его юных пассажиров.
"Что это за место?" - спросил Берт, дрожа, стоя в снегу на небольшой поляне вокруг хижины. Но мужчина не снизошел до ответа. Он подошел к двери хижины
и постучал по ней рукоятью кнута. Дверь отворилась, показался свет внутри, и дверь была открыта — Степан
слесарь. "Входите, входите!" - сказал он с некоторой наигранной сердечностью,
когда парни, окоченевшие от холода, стояли, дрожа, на пороге. "Вот
в печке разожжен хороший огонь, и я заварю чай, чтобы согреть тебя.
Что с лошадьми, Гэврил? добавил он, обращаясь к Красному шраму, чье
настоящее имя мальчики только сейчас услышали.

- По-английски это означает "Габриэль", Берт, - сказал Альф, пытаясь изобразить улыбку. - Славный образчик архангела, не правда ли?
- Лошади? - повторил Ред-шрам от двери. - В сарае им будет хорошо.
для них подойдет. Соломы много, и я заделал все щели
и починил дверь, так что она закрывается довольно плотно. Еще я
привез сено и овес, - и он шагнул к саням и вытащил два
мешки из передней части. "Они сделали для меня хорошую скамеечку для ног", - добавил он. "и согревали мои ноги".Степан, пока его спутник занимался лошадьми, занялся приготовлением чая.
*********
ГЛАВА IV. НЕОЖИДАННЫЙ ДРУГ.

Степан взял с грубо сколоченной полки вдоль стены, большой круглый черный
хлеб, тарелка желтая соль с маслом, а некоторые оловянные кружки достаточно большие, чтобы провести поллитра каждый. Он достал несколько ломтиков хлеба с маслом и положил их на деревянное блюдо. Затем разлил чай и придвинул
скамью к грубому столу в центре комнаты.
Мальчики с радостью заняли свои места, потому что замерзли и проголодались.
Берт уже собирался отхлебнуть чаю, когда Альф коснулся его руки.
"Не будем забывать о нашей благодати", - сказал он и, склонив голову и
закрыв глаза, произнес тихим шепотом: "Мы благодарим Тебя, Господи, за
эта пища; позаботься о нас и о тех, кого мы любим, ради Иисуса.Аминь".

Мальчики сидели вместе на одном конце стола, в то время как Красный шрам
(который к этому времени вернулся) и Степан сидели лицом к ним; а Альф, поглядывая время от времени отрываясь от еды, стоявшей перед ним, не мог не отметить контраст между этими двумя мужчинами, которых он теперь по праву считал своими  тюремщиками. И он с некоторым чувством облегчения отвернулся от брутального облика Гаврилы к кареглазому, светлокожему, чернобородому Степану. Этот человек был — как Альф знал от своего отца — превосходным рабочим в слесарном цехе, получал высокую зарплату и занимал хорошую
должность. И Альф задумался, к нему присоединиться скотина
как и Гаврила, и против такого мастера, как Оливер всегда был.
Незадолго до окончания трапезы Ред-шрам вышел из хижины за снегом для
воды, и Альф нашел в себе мужество сказать Степану, что лежал, как
груз на его сердце.
"Посмотри сюда, Степан, - сказал он, - могу я поговорить с тобою, ибо ты не
как и другие. Расскажите, что стало с нашими родителями и старыми Niania?
Знаешь ли ты?"
"Клянусь честью, молодой человек, я не знаю", - ответил Степан. "Когда Гаврил
и я отнесли Антона в бессознательном состоянии в его собственный дом, мы оставили хозяина надежно связанного, но невредимого, лежащим на диване в кабинете. Когда мы вернулись через полчаса, его уже не было. Что касается ключа от сейфа, Антон нашел его, показал нам, а затем внезапно упал.,
и с этого момента ключ исчез. Леди и медсестра также
исчез, прежде чем мы пошли наверх, но как ни куда я не знаю
больше, чем вы. Я только уверен, что это было до того, как ворвались самые грубые из рабочих, настолько пьяные, насколько это было возможно, и перевернули все вверх дном ".
- И что же такого сделал мой бедный отец, скажи мне, Степан, - сказал Альф,
- что вы, мужчины, так восстали против него? Что, например, он
сделал против тебя?"Ах, юный сэр, вы едва ли больше ребенка; как вы можете
понять? Моя обида не заключалась ни в чем, о чем знали другие мужчины или
участвовал. Но поскольку они взбунтовались, я пошел с ними — но по причинам, у меня есть свои собственные ".
- Расскажи нам, Степан, на что ты был обижен? - спросил Альф, и Берт повторил его слова. - Ты когда-нибудь видел моего младшего брата Памфила? - спросил Берт.- Ты когда-нибудь видел моего младшего брата Памфила? - спросил Степан.
- Около года назад он работал в "завоте"?
"Был, - ответил Степан, - но попал в плохую компанию и был найден
однажды ночью мастером мертвецки пьяным на полу Нефтеперерабатывающего цеха,
рядом с ним валялась наполовину выкуренная трубка".
- Я полагаю, - сказал Альф, - что его обязанностью было нести там вахту, и
прежде всего, чтобы увидеть, что риск был бежать из огня, который был великим
опасность всегда. Также я слышал, что мой отец сказал, что курение строго
запрещено во всем завод".

- Это так, - возразил Степан, - и Памфил был во многом виноват;
тем не менее, он был очень молод, и его увели другие, более
порочные, хотя и более мудрые, чем он; но учитель сразу же отпустил его.
Я умоляла его, и он послушался, но все было тщетно. Pamphil был
выписали. А потом, в отчаянии, он становился все хуже и хуже, и теперь он
сидит в тюрьме за жестокое нападение и, возможно, может лишиться жизни.
И зная это, как я могу забыть, что всех этих страданий можно было бы избежать
, если бы хозяин оставил бедного парня у себя на службе или, по крайней мере,
дал ему еще один шанс!"

- Но предположим, - предложил Альф, - что произошел какой-то ужасный несчастный случай из-за того, что Памфил был пьян или невнимателен; и предположим, что жизнь и имущество были потеряны из-за него! Разве моего отца не обвинили бы - и справедливо — в том, что он
держит у себя на службе человека, которому нельзя доверять? О, Степан, это...
твоя обида несправедлива и недостойна.

"Наш отец был добр к тебе, когда ты заболел лихорадкой", - вставил
Берт. - Он навещал тебя каждый день, и мама присылала еду с нашего собственного стола. чтобы подкрепить тебя. Ты забыл?
Степан ничего не ответил; он был слишком верным, хотя он и не любил
признаюсь в этом.Но как раз в этот момент вернулся Гаврила с двумя большими ведрами снега, которые он высыпал в огромный чайник и поставил на плиту кипятиться, после чего он снова вышел за дровами.
- А теперь, молодые люди, - сказал Степан, - если вы последуете моему совету,
вы ляжете на кровать в том теплом уголке и поспите несколько часов. Должно быть, тебе это нужно.
- Послушай, Степан, - сказал Альф, - скажу тебе откровенно! Мы не смеем
спать — мой брат и я - если останемся наедине с Красным шрамом, потому что он ненавидит нас и может причинить нам вред. Обещаю, что если мы спим, ты не
оставьте нас". У человека карие глаза смягчились, когда он посмотрел на маленького мальчика, который, несмотря на все, что он сделал, ему доверяли по-прежнему.
"Вы можете спать спокойно, дети мои; ничто не повредит вам", - он мягко сказано. И когда они пошли и легли, он снял с гвоздя в стене свой большой
тулуп из овчины и заботливо укрыл их. Через несколько минут он мог
по их ровному дыханию можно определить, что они спали.
"А!" - сказал Гаврила, вернувшийся с дровами. "Так ты, значит,
уложил сорванцов спать. Мне бы очень хотелось выбить наглость из
этого старшего мальчика! "
И жестокая ухмылка расширилась, как у зверя при виде добычи, а
кошачьи глаза сузились, превратившись в две блестящие щелочки. Он
подошел к низкой кровати и, наклонившись, оттянул воротник шубы из овчины
от лица и шеи Альфа. Степан внимательно наблюдал за ним недоверие и неприязнь были написаны на его нахмуренном лбу и сжатых губах.
"Руки прочь, Гаврила!" - строго сказал он. "Я обещал детям, что
они будут спать в безопасности, и они будут! Отойди от них!"
- Ах ты, мягкосердечный старый баловень! - усмехнулся Красный шрам, надевая мех. и занимая свое место у печки. - А теперь к делу! Сколько нам еще осталось держать этих бесенят в укрытии?
- Откуда я могу знать? Твоей целью было удержать их до получения выкупа; но, скажи на милость, кто может их выкупить? Родители и няня исчезли;
ты не знаешь ни о каком предложенном вознаграждении. Гораздо более вероятно, что полиция выследит нас и даст нам попробовать Сибири за наши труды.
боли. Бедняжки! Они пришли к неприятности, до их время, и не по их вине."

- Нет, тогда, если ты такой мягкосердечный, - насмешливо сказал Гавриил, - то
жаль, что ты не на стороне управляющего, а на нашей.
"Ну, да", - холодно ответил Степан. "Если "на нашей стороне" означает быть с
тобой, то, конечно, было бы больше моей чести, если бы я вернулся служить
под началом моего старого хозяина"."Ты двуличный предатель!" - воскликнул Гаврила с угрозами жест.
"Я был дураком", - сказал Степан, "чтобы моя личная обида привод
меня присоединиться к вам—такой черной банды тоже, и ты, Гаврила,
темнейшая из всех!"
"Еще одно слово, и я огрею тебя этот топор!" - закричал красный шрам.


ГЛАВА 5. СТЕПАН ВАРИТ КОФЕ.

"БАХ!" - сказал Степан, не шевельнув ни единым мускулом, когда Гаврила занес огромный топор над его головой. "Мне кажется, что для человека, который уже не в возрасте первой молодости, ты становишься глупцом. Разве ты еще недостаточно согрешил на твоей душе, но ты должен добавить убийство к своим проступкам? По правде говоря, Красный шрам, тебе еще многому предстоит научиться, и однажды ты получишь свой последний урок слишком поздно, с петлей на шее.
"Ну, теперь тебе, старому карге!" - крикнул Гаврила, но щеки его
побледнели, и он опустил топор.
"Тише!" - сказал Степан. "Хватит! Мальчики просыпаются.
Прошло два дня, и Альфу и Берту было не на что жаловаться, за исключением
того, что им не разрешали покидать хижину. Гаврила большую часть времени отсутствовал и они оставались со Степаном, который, хотя и часто бывал угрюмым, никогда не был недобрым.
Но на третий день он объявил о своем намерении пойти и навести справки
о своем брате, который сидел в тюрьме в городе, примерно в двадцати верстах
отсюда. Пока он говорил, щеки мальчиков побелели от ужаса.
- О, Степан, - сказал Альф, - если ты оставишь нас здесь, мы умрем от страха.
Красный шрам ненавидит нас, и если он поймет, что с нашей помощью ничего не добьется, он так или иначе избавится от нас. Что может помешать ему в этом уединенном месте делать то, что ему нравится?"
Степан задумчиво слушал. Наконец он сказал: "Ах так! Она должна прийти
нарушения рано или поздно, а почему не раньше? Одну вещь я могу сделать, мой
дети. Гэврил рассчитывает отсутствовать всю ночь, и он поручил мне,
на случай, если мне придется уйти до его возвращения, надежно запереть тебя, чтобы ты не сбежал. Предположим , мы скажем, что я запираю двери на засов , когда я обещала, но если ты будешь снаружи, а не внутри, я не буду пытаться
предотвращать. По правде говоря, я устал от ответственности за то, что ты здесь, перед Богом я не желаю тебе зла и горько раскаиваюсь в том, что
когда-либо я принимал сторону Черной банды. Я всего лишь бросил себя.
хорошая работа; моя семья будет в беде, а что я приобрел?
"Дорогой старина Степан! Не кори себя больше, - воскликнул Альф, - и все
еще будет хорошо.
- Да, Степан. Только помоги нам, и ты не пожалеешь об этом", - умолял Берт
со слезами на глазах.
- Когда наш отец снова придет в себя, - сказал Альф, - мы расскажем ему,
как ты защитил нас и подружился с нами, и он с радостью примет тебя
обратно.  -"Но, мои дети, я не знаю, что с тобой делать, или куда
проводить вас. Я должна увидеть брата, или, по крайней мере, услышать что-то о его. Моя жена и дети находятся с моей престарелой матерью в Санкт-Петербурге, так что Мне сейчас нет до них дела. Но что касается вас, я не могу взять вас с собой что мне делать? Оставить тебя здесь - значит подвергнуть опасности, потому что я не доверяю Гаврилу.
- Позволь мне сказать тебе, что я предлагаю, - сказал Альф. - У меня такое чувство, что может стоит нам только доставить банк к себе домой, и все будет хорошо ". -"Пытаюсь встать-это большой риск", - ответил Степан, "но это
выбор из зол, и, возможно, это безопаснее для вас, чтобы быть на марше
домой не только с Гаврилой здесь."
"Конечно, я должен взять шарик", - продолжил юноша. "Он может легко
нести нас обоих, и возможно, он найдет дорогу домой, хотя я не
знаю, что это. Он такой умный маленький зверек".
"В хижине полно еды, - сказал Степан, - так что ты можешь набить ею свои карманы и ты должен также взять немного овса для пони".
Так что этот курс было принято решение, и детали были обсуждены и
организован, прежде чем они ложились спать.
Но не успели они заснуть, как раздался громкий
стук в дверь, и резкий голос Гаврилы крикнул: "Просыпайтесь!
там! Вы все умерли? Открой дверь!

Степан с приглушенным восклицанием отодвинул засовы. Мальчики
сидели бледные и дрожащие, в их сердцах было отчаяние, потому что они
внезапно поняли, что их план побега оказался совершенно
бесполезным. Красный шрам вернулся раньше, чем его ожидали, и теперь
их придется оставить в его руках.

"Вот и я, - сказал он, - а вы, похоже, никому из вас не очень рады
видеть меня. Что ж, у меня для тебя нет хороших новостей, Степан; совсем
наоборот. Фабрика и дом под охраной и казаки, патрулирование вокруг всего места. Многие наши люди арестованы, но есть сообщение, что работы должны начаться снова через неделю, и что наняты новые рабочие руки".
"Это значит, что папа в безопасности, Берт!" прошептал Альф. "О, если бы мы только могли!" "Я слышал, что каждую дыру и угол обыскивают, чтобы найти это." -"Я слышал, что они обыскивают каждую дыру и угол
братское," Гаврила пошел дальше", - и в награду был предложен, но не
достаточно. Еще два дня, и сумма увеличится вдвое, и тогда я подумаю
о том, чтобы забрать этих дорогих милых детей домой ".
Степан не ответил, и Гаврила сказал: "Ну, теперь, когда я рассказал свои новости, неужели я не буду ужинать?" -"На полке полно, угощайся", - сказал Степан.-"А мне что, после долгой дороги ничего горячего выпить не дадут?"
Появившийся момент Степан не заметить; потом, внезапно, хотя действуя по внезапному порыву, он ответил: "Хорошо, я сделаю тебе кофе."
Гаврила пробормотал пару слов угрюмой благодарности и вышел посмотреть за лошадью пока Степан готовил кофе.
"Ах, Степан", - прошептал Берт, "сейчас красно-шрам пришел домой нет
у наших шансов уйти".
"Это, кажется, трудно!" - сказал Альф. "Просто, когда мы поселились все так
слишком красиво".
Степан поднял голову, что-то очень похожим на улыбку на его смуглое лицо.
"Не вниз сердцем, мои дети", - сказал он. "Я думаю, мы все же дадим
Гаврилу ускользнуть".

ГЛАВА VI.КРАСНЫЙ ШРАМ ЗАСЫПАЕТ — АЛЬФ И БЕРТ СБЕГАЮТ С ПОНИ.

СТЕПАН не позволил бы Альфу и Берту задавать какие-либо вопросы; но они
почувствовали, что у него есть определенная цель и план, и надежда снова начала зарождаться в их бедных маленьких сердцах. Они тихо лежали в постели, наблюдая за ним. Они видели, как он подбросил дров в огонь и вскипятил воду. Они видели, как он достал канистру с кофе и отмерил изрядное количество.
И тут они увидели кое-что еще, что заставило их задуматься. В крошечную
кастрюльку, в которой было совсем немного воды, он высыпал маленький бумажный
пакетик с поблекшими на вид зелеными штуковинами, похожими на круглые сушеные стручки. Он положил накройте кастрюлю крышкой и поставьте ее закипать. Затем, когда он сварил кофе, процедив его через пакетик, он налил через пакетик также отвар, который он приготовил в маленькой кастрюльке, и смешал его с
кофе. Оно как раз было готово, и маленькая кастрюлька была сполоснута и убрана, когда Вошел Гаврила.
"А теперь поторопись и приготовь себе ужин", - сказал Степан. - Ты мешаешь
этим детям спать, и мне тоже; ты забыл, что я должен встать пораньше.
Гавриил хмыкнул и сделал большой глоток кофе.
- У этого твоего кофе странный вкус, Степан, - сказал он. - Что у тебя
ты что-то с этим сделал?
"Что мне делать?" - холодно ответил другой. "Возможно, это было сделано в
слишком большой спешке. Люди, которые приходят в полночь, вряд ли могут в этой лесной глуши ожидать, что им подадут ужин в отеле.
"Ну, в любом случае, здесь жарко, и это согревает меня", - сказал Гаврил.
- Да, и в нем есть сгущенное молоко, так что оно питательное. Выпей его.
ложись, а я потушу свет.
Гаврила больше ничего не сказал. Он съел свой хлеб с сыром и два соленых
огурца и выпил кофе до последней капли. Затем, видимо, превозмогая
усталость, он завернулся в свою овчину и лёг вниз на кучу соломы в углу, и громко храпел в несколько минут.
Степан остался совсем молчал примерно четверть часа, взглянув на
Гаврил промежутки. Наконец, заверил его звук сна, он отправился в
взад и вперед по хижине, собирая вещи, которые будут необходимы для
путешествие ребят и себя. Хлеб, сыр, маленький чайник и
жестяная банка чая, несколько кусков сахара, топор и его собственный револьвер.Еду он разделил на две порции, одну для себя, другую для детей
все, кроме пакетика с чаем и сахаром, который он им передал все как было.
"Теперь вы можете вставать", - прошептал он Альфу и Берту, когда его приготовления приблизились к завершению.
"вставайте и надевайте свои меха; и вы", - добавил он, обращаясь к
Альф, - Присмотри за пони. Нет, - сказал он с улыбкой, когда глаза парня
со страхом обратились к храпящему Гаврилу. - Тебе не о чем беспокоиться. Он
не проснется в течение нескольких часов. Я дал ему отвар из маковых головок в его кофе, нарочно, чтобы успокоить его, так что мы можем уйти."
"Тогда почему бы нам не взять наши собственные сани и лошадь, а также
пони?" сказал Альф. "Гавриил украл их у нас; мы всего лишь заберем
обратно наши собственные".- Это правда, ты прав, - сказал Степан.
- Послушай, дорогой Степан, - сказал Альф, сжимая грубую коричневую руку мужчины. обеими руками. "Ты так добр к нам, мы не можем не любить тебя, и
отец тоже полюбит тебя, когда мы все ему расскажем. Возьми лошадь
и сани для своего путешествия, а потом верни их обратно на фабрику
; и мы, во имя нашего отца, обещаем тебе радушный прием, и что
все будет забыто, кроме твоей доброты к нам. Шарик легко понесет
меня и моего брата; и поэтому мы убежим и с лошадью, и с пони,
и Красный шрам, если он погонится за нами, должен сделать это на своих кривых ногах. Скажи,Степан, разве это не так?
Карие глаза мужчины увлажнились. Он поднес руку мальчика к своим губам.
"Да, маленький сэр, если Богу будет угодно, так и будет", - сказал он.
Еще громче, чем когда-либо, храпел Гаврила, когда сани заскользили по снегу
бесшумно удаляясь по лесу, а Шарик трусил рысцой
проворно позади, не обращая внимания на свою двойную ношу.
Пока они не достигли опушки леса, их путь лежал в том же самом
направлении, но там дороги расходились.
"Это ваш маршрут, дети мои", - сказал Степан, указывая на
заснеженный пейзаж, - "а это мой. До свидания. Да пребудет с вами Бог".
С этими словами он уже поворачивался, чтобы уйти, когда оба мальчика крикнули: "Подождите!" одну минуту!Натянув поводья, Альф подвел пони вплотную к саням, и парни обвили руками шею мужчины и поцеловали его.
- Нет, Степан, - сказал Альф, когда бедняга громко всхлипнул, - ты
не должен плакать. Мы (ибо Бог так добр) скоро снова увидим твое лицо.
С нетерпением жди приветствия от нас, тех, кто любит тебя".
Но Степан ничего не мог ответить. Слезы текли у него по щекам.
Отъезжая, он снова и снова оглядывался назад и махал рукой.
- А теперь, Шарик, я хотел бы знать, имеешь ли ты хоть какое-нибудь представление о том, где находится наш дом ? - спросил Альф. "Сиди тихо, Берт, и мы увидим, если он выбирает любая дорога к себе".
Ребята сидели неподвижно, имея остановил пони. Теперь Альф отпустил
поводья и стал ждать.Спустя целую минуту Шенк повернул голову с вопросительным видом, и Альф очень решительно сказал: "Домой, Шарик! Найди дорогу домой, старина!Может быть, ты это знаешь, а мы нет."
Маленькое мудрое животное вскинуло голову и понюхало воздух. Затем он
фыркнул и пустился быстрым галопом по дороге, которая вела через
замерзшее болото на многие мили. И луна смотрела сверху вниз на
маленьких путешественников, и звезды поглядывали на них. И Бог и Отец
Тот, кому они доверяли, был намного выше луны и звезд, но все же очень близок к ним в Своей любви и заботе.- До фабрики отсюда не больше двадцати-двадцати пяти миль - сказал Альф, полуобернувшись в седле, потому что Берт сидел
позади него, обеими руками обхватив брата за талию, чтобы удержаться на ногах
 пони вернулся.
- Нет, не может быть, чтобы это было так уж далеко, - согласился Берт, - потому что мы пришли немного позже.
больше двух часов, когда нас гнал Красный шрам, и мы бежали не больше
одиннадцать миль в час, несмотря на всю его резкость.

- И все же для Шарика это долгий путь, да еще с двумя нами на спине, - возразил Олл. - хотя, должен сказать, он, похоже, ничуть не возражает против этого, пока что далеко. Но, конечно, через некоторое время он может устать, и когда это произойдет, мы должны выйти и дать ему отдохнуть и покормить. Но мы должны двигаться дальше, как быстро, как мы можем, опасаясь погони."
"Но", - сказал Берт, "красно-рубец имеет только свои собственные ножки, на которых продолжить нас, и Шарик будет храбро, никто не ходьба или бег могут
возможно, обогнать его".
"Нет, и я чувствовал себя в безопасности тоже, только сейчас", - ответил Альф. "Но посмотри в какой глубокий снег мы попадаем! Пони придется идти медленно, потому что он увязнет в нем по колено".
"Ну да, конечно", - ответил Берт. "Но тогда, если бы Красный шрам пришел
за нами, разве он не сделал бы то же самое?"
"Нет, он не стал бы; в том-то и дело! Я никогда не думал об этом до этой минуты но помните ли вы, что видели две странные штуковины, по форме напоминающие что-то среднее между санями и лодкой, и с привязанными к ним ремнями? Они они висели в углу бревенчатого дома, самом дальнем от
печи. -"Да", - ответил Берт. - "Теперь я припоминаю, что вы о них говорили; что это были за они?"
"Степан сказал мне, что это снегоступы, и когда ты в них, ты
можешь скользить по снегу, почти как на коньках по льду. Вы
не тонете в мусоре, и именно поэтому охотники на медведей всегда их используют.Потому что— если мистер Бруин проснется очень сердитым после своего зимнего сна, и охотник случайно упустит огонь, и медведь погонится за ним — он может уйти легко ступает на своих снегоступах, в то время как старина Бруин увязает по корточки в сугробах."

- Но, Альф, - сказал Берт, - ты же не веришь на самом деле, что Красный шрам может догнать Шарика и снова завладеть нами, не так ли? Это было бы
просто ужасно!"Да, хуже всего, что я мог придумать", - ответил Альф. "Но нет,
Берт, дорогой, мы не будем предвкушать ничего подобного и делать себя из-за этого несчастными. В конце концов, только подумай, как за нами присматривали
и защищали, несмотря на опасности. И сейчас у меня такое же чувство,
которое было у меня, когда я ехал в город — что Бог с нами — близко к нам обоим и что, если мы полностью доверимся Ему и просто пойдем по пути
если Он откроется перед нами, все будет хорошо".


ГЛАВА 7.ГОНКА ЗА ЖИЗНЬЮ — ПРЕСЛЕДУЕМЫЙ ВОЛКАМИ.

"КТО бы мог подумать, - сказал Берт, - что Степан окажется нашим другом"
в конце концов, он так добр к нам! Это было Божьим промыслом, не так ли?"
"Да, конечно", - сказал Альф уверенно.

"Но, ах, если бы Степан мог бы пойти с нами, он бы
такой комфорт", - сказал Берт.

- Да, но как он мог, когда так беспокоился о своем брате? И
вчера он сказал мне, что некоторые тюрьмы в здешних маленьких городках
в глубине России - это такие ужасные дыры, что заключенные часто
умирают от холода, нужды и болезней, и никто о них больше не слышит".
Пока мальчики разговаривали, пони уверенно шел вперед,
осторожно выбирая дорогу там, где дорога была неровной, а снег замерзал,
превращаясь в неровные гребни; но всякий раз ускоряя шаг до легкого галопа.
все было достаточно гладко.
Но теперь — внезапно — он резко остановился, повернув голову навстречу ветру,
его ноздри, очевидно, уловили запах, который поразил и встревожил его.
Ребята почувствовали, как он весь напрягся и растут твердые и под седлом, и их сердца бьются быстро от страха.
Полные ужаса от того, что могло надвигаться, они оглянулись,
наполовину ожидая увидеть Красного шрама, шагающего за ними на своих снегоступах;но врага-человека поблизости не было. Однако они увидели на белом
фоне две или три черные тени, крадущиеся на некотором
расстоянии позади и останавливающиеся, когда Шарик останавливался. И через мгновение юные всадники поняли, что так напугало их храброго маленького скакуна.- Волки? - спросил Берт хриплым голосом.
- Да, - ответил Альф, - но их пока немного; недостаточно, чтобы быть
опасными. Возможно, нам удастся добраться до какого-нибудь места, где мы будем в безопасности,пока их не стало больше. Они еще не протрубили свой охотничий клич.
"О, Альф!" - вздохнул бедный Берт. "Я никогда не думал о такой вещи, как это!
Это слишком ужасно".
"Лети, шарик!" - воскликнул Альф, прижимая его пятками против пони жира
сторон. "Ты можешь скакать галопом, когда захочешь, а ты, Берт, сиди смирно!"
Вдалеке, в холодном белом свете луны, мальчики могли видеть
перед собой длинную темную полосу леса. Альф указал на него.
"Мы можем найти там укрытие", - сказал он.
И даже когда он говорил, протяжный вой, призывающий к сплочению
волк-вожак, раздавшийся на ветру, поднявшемся позади них. Это был
охотничий клич, и Шарик поскакал так, как никогда раньше не скакал
.

Это очень необычно в эти современные времена, даже в России, на волков в
любое число можно найти также близко, как и этот город. Но мороз
приходите пораньше, и зима была очень суровой, так что дикие животные
подошел жилище человека в поисках пропитания; а теперь этот
летит карьера их, казалось им честной игры.

Действительно, летающая добыча! Мальчикам показалось, что они не
они вообще не ехали, а просто неслись по воздуху; такова была скорость их пони.
Скорость, совершенно неизвестная им раньше, совершенно неожиданная сейчас. Но
Шарик достаточно хорошо знал, что он летит ради собственной жизни, а также
ради жизни своих молодых хозяев, и ужас взмахнул его маленькими копытцами и
понес их вперед с бешеной скоростью.

Время от времени Альф или Берт оглядывались назад и отмечали, как удлинялась шеренга
преследователей, и, несмотря на головокружительный темп их пони,
парни не могли не понимать, что охотники настигают свою добычу.
добыча.

Кроме того, примерно через двадцать минут этого стремительного галопа Шарик начал
проявлять признаки беспокойства.

- Он не может так долго продолжать, - сказал Альф, - а мы еще далеко.
Мы все еще в лесу. Мы должны остановиться и дать ему отдышаться.

- Тогда волки настигнут и повалят нас, - сказал Берт.

- Дай мне минутку подумать! - пробормотал Альф. Затем, помолчав, он повернул голову
и спросил: "Где чайник, Берт?"

"Здесь, у меня на поясе", - ответил маленький мальчик.
- Ты сможешь освободить его одной рукой? Я повернусь и помогу, чтобы
удержать тебя.Через секунду—другую Берт снял с плеча чайник - легкий, новый, блестящий жестяной такой.
- Выуди у меня из кармана моток бечевки, если сможешь, - сказал Альф.
Берт запустил руку в большой задний карман шубы и вытащил
маленький моток прочной бечевки, который Альф всегда носил с собой.


ГЛАВА 8."ОБМАНЫВАЯ ВОЛКОВ" — "ХИЖИНА В ЛЕСУ".
"Я так застегнут на все пуговицы в этом облегающем пальто, что не могу ни до чего дотянуться" в карманах жилета или брюк. У тебя в кармане нож, Берт, или некоторые медные монеты или металлические предметы любого рода?" - спросил Альф, держа пони крепко держит в руке и похлопывает по лохматой шее, теперь покрытой потом.- Да, у меня есть мой старый нож и несколько монет по три и пять копеек; этого хватит? - спросил Берт.
- Если я подержу чайник, ты сможешь положить в него все? - поинтересовался Альф.- Да, я могу держаться за тебя одной рукой. Вот! Теперь они внутри!
- Крышка плотно закрывается?- Да, действительно, очень плотно. Но, о, Альф, волки ближе!-"Не бери в голову", - возразил старший мальчик. - Сейчас я вытащу Шарика наверх на минутку, а ты быстро привяжи этот конец веревки к
ручке чайника, смотри и завязывай правильные узлы.Возникла пауза. Пони остановился, тяжело дыша, голову опущенные, рот все пены. Шеренга волков — теперь уже ближе — остановилась Они тоже вопросительно навострили уши и вытянули хвосты.- Ты это сделал? Тогда дай мне моток бечевки, а сам держись за мою талию, потому что я собираюсь начать все сначала. Не беспокойтесь о чайник,оставим это позади, и я заплачу из длинной очереди, и пусть все
приходите натыкаясь и топот за нами. Это может озадачить волков, и
они испугаются, что нас догонят, и таким образом мы, возможно, выиграем время
Шарик снова пронюхает.Хорошая идея Альфа была немедленно воплощена в жизнь, и когда блестящий жестяной чайник спустился на дорогу и поехал, стуча и подпрыгивая, гремя и, звеня и позвякивая от переворачивания его металлического содержимого, волки начали, с общего согласия, отставать.
Ибо здесь, несомненно, как они, казалось, думали, была ловушка или силок
какой-то странной и смертоносной природы, и они не осмеливались миновать ее, а бежали вприпрыжку шел немного позади, выглядя удрученным и почти отчаявшимся.Видя это, Альф позволил Шарику идти своим ходом, и вскоре тот
славный маленький скакун снова набрался духу и храбро поскакал дальше.
- Послушай! - воскликнул Берт, в волнении прижимая к себе брата.- Что это?!
Альф подтянулся — дело нелегкое, потому что Шарик старался изо всех сил. Оба мальчика вздрогнули, когда до них донесся громкий, хриплый крик ужаса
с попутным ветром. Это был крик сильного мужчины, находящегося в смертельной опасности и смертельном ужасе, и когда он снова и снова раздавался в
морозном воздухе, обоих мальчиков затошнило от страха и ужасное понимание истины.Ибо, как ни странно, длинная вереница преследующих волков оборвалась, и те, что были ближе к молодым гонщикам превратили, и были галоп назад, как будто чуя еще и карьера.
Пока парни ждали, завороженно прислушиваясь, резко прозвучали два выстрела,
за которыми последовали мрачный вой и рычание. Затем последовала пауза и
еще один выстрел, еще крики и последний отчаянный призыв о помощи, которой
не было под рукой.Взгляды двух мальчиков встретились, и одна и та же мысль мелькнула в головах каждого.
- Да, - сказал Альф, приглушенным, благоговейным голосом: "Да, я действительно считаю, Гаврила красно-шрам. Он приехал за нами на своем
снегоступы, но Бог не дал ему обогнать нас. О, Берт, ты помню, как папа читал в молитвах утром? Слова отрывка из стиха преследуют меня с тех пор, как мы начали сегодня. Враг сказал: "Я буду преследовать", но враг не настиг
израильтян, как и наш враг нас. Теперь, Шарик, иди и быстро доставь нас в
лес". Запоздалый свет зимнего утра только начинал забрезжить
серо-белый на востоке, когда юные всадники достигли леса, который на протяжении всей последней части их пути был целью их надежд.
Дорога, какой бы она ни была, узкой и нечеткой, вела через сердце
леса; и — стремясь найти какое-нибудь безопасное место, где они могли бы
отдых —мальчики медленно ехали вперед, жадными взглядами осматривая каждую полянку, выискивая признаки хижины дровосека или крестьянского домика, или даже сарая, чтобы у него были стены и крыша.
В течение некоторого времени, однако, ничего не было видно, но густо растущий,заснеженных сосен и елей. Но, наконец, быстрые глаза Берта разглядели среди массы молодых деревьев небольшое строение, сделанное, по-видимому, из расщепленных сосновых бревен круглой стороной наружу.
Ничто не может быть беднее в сторону дома, не более малоинтересный. И все же никогда вид королевского дворца не был так желанен для кого-либо, как эта лачуга для наших усталых юных путешественников, ибо, по крайней мере, она
обещала безопасность и место, где они могли прилечь и отоспаться
что-то из-за их большой усталости.
Дверь была плотно закрыта, но изнутри доносились звуки, и они смогли
разглядеть свет через маленькое бутылочное окошко. Ведя за собой пони,
мальчики остановились у двери и постучали.
"Не подходи к двери, Соня, не открывай ее!" - крикнул изнутри мужской голос.
"Кто знает, может быть, это полиция?"
"Нет, - ответил нежный женский голос, - полиция сюда не приедет.
Не бойся, моя дорогая. Я буду видеть, кто стучит".
Дверь открылась, и молодая женщина спросила:"Кто вы, дети мои, и что ты одинок в сердце лесу в этот ранний час?" - Мягко сказала она.
И лицо у нее было такое доброе и искреннее, а голос такой приятный, что Альф
сразу решил рассказать ей все и заручиться ее сочувствием.
"Не позволишь ли ты по доброте своей, - сказал он, - нам, детям,
войти в твой коттедж и поспать часок-другой в каком-нибудь уголке? Мы
промерзшие до костей и измученные, ибо мы скакали в течение
часов на сильном холоде, и за нами гнались волки, так что только
по милости Божьей мы вообще прошли через это. Но мы расскажем тебе
всю нашу историю, если нам будет позволено войти".

ГЛАВА IX.ЧУДЕСНАЯ ВСТРЕЧА — КАК ПАМФИЛ СБЕЖАЛ ИЗ ТЮРЬМЫ.

"ВХОДИТЕ, во имя Господа, мои бедные голубки", - сказала женщина. "А ты,
муж мой, освободи место у огня для наших замерзших гостей! Слышишь?
ты, соня? Эти дети холодны, как лед, а ты жарился этот час или больше, и теперь обжарился до готовности. И она рассмеялась. - Я не хочу, чтобы они были холодными, как лед. И она засмеялась тихо.
Берт переступил порог и вошел в хижину, но Альф все еще стоял снаружи.
он держал Шарика под уздцы.
"Добрая дама, - сказал он, - что мне делать с моим пони? Он так храбро нес
нас обоих, а теперь еще более измотан, чем мы сами".
мы сами. У нас есть еда для него и для нас, так что нам не нужно быть
взыскано с тобой и твоим мужем. Только давайте немного отдохнем и выпьем
немного кипятку для нашего чая и чтобы приготовить пюре для Шарика, а в
полдень мы снова отправимся к большому нефтяному заводу.
Тут человек у плиты сделал неловкое движение и повернул голову отвернулся.
"Большой нефтяной завод?" повторил он. "С английским управляющим?"
"Да. Знаешь ли ты это место и его самого?" - спросили все.
"Разве ты не видишь, о, муж мой, - сказала женщина, - что ты
держишь молодого джентльмена снаружи - его и его лошадь? Входи, юноша
сэр, и поскольку у нас нет конюшни или другого укрытия, кроме этого, позволь пони войти с тобой. Я полагаю, он не злобный?- Злобный! Наш Шарик? - воскликнули оба парня разом. - Послушайте, добрая дама!

- Ложись, Шарик! - сказал Альф, положив одну руку ему на гриву, а другую
осторожно на свои толстые коленки, которые теперь дрожали от усталости.
и страх. Пони приблизил морду к морде Альфа и потерся бархатным носом
о щеку мальчика; затем послушно подогнул колени и с довольным видом улегся
в углу.
- Вот, добрая душа, ты видишь, какой он домашний любимец! Наш слесарь и
друг Степан говорит, что Шарик по уму подобен человеку, а по характеру -
ангелу. - Ваш слесарь и друг Степан, молодые джентльмены? - воскликнул человек, который до сих пор держал лицо подальше от света и лишь украдкой бросил один-два взгляда на юных посетителей.
- Да, ты его знаешь? - воскликнул Альф. "Сначала мы думали , что он наш враг,
как Антон и Гаврила из "Красного шрама"; но впоследствии он доказал, что
он наш друг".
- Да, - вставил Берт, - и он был бы рад вернуться домой вместе с нами, но
он чувствовал, что должен пойти и найти своего брата в тюрьме, и посмотреть, как у него дела.
При этих словах мужчина вскочил на ноги в неконтролируемом волнении и
посмотрел на детей в свете лампы.
Альф и Берт изумленно вскрикнули, а затем замерли.
с минуту они смотрели на него, не в силах вымолвить ни слова.
Наконец Альф радостно воскликнул: "Клянусь всем этим чудесным, ты должен
будь—ты — тем самым братом Степана, к которому он ходил! Да, я
хорошо тебя помню! Ты - Памфил!"
"Это правда, юный сэр, - ответил мужчина, - я Памфил!"
"Но как ты сбежал из тюрьмы?" - спросил Альф.
"Спросите там мою Соню", - ответил Памфил.
"Дело было так, молодой человек", - сказала Соня. "У меня был двоюродный брат, надзиратель в тюрьме, и он пожалел моего мужа. Мы были женаты всего неделю, когда его посадили в тюрьму за то, чего он не совершал".
"Не сделал?" - эхом повторил Берт.
"Нет; другой совершил смертоносное нападение, но, будучи быстроходным, он
сбежал. Мой муж был пьян и не понимал, что происходит
и поэтому был арестован по вине другого мужчины, потому что он был
единственным присутствующим. Надлежащего судебного разбирательства не было; возможно, его никогда бы и не было. Ну, мой двоюродный брат Вася был надзирателем, и он подкупил надзирателя Памфила моим золотым крестом (который был в нашей семье восемьдесят лет), чтобы позволить моему мужу сбежать. Памфил пришел прямо сюда, ко мне.
"Мой отец - дровосек, и это его хижина, где он спит, когда работает.
рубит дрова. Здесь мы в безопасности. И время от времени я езжу в нашу деревню на муку, и соль, и масло, и чай, и Памфил иногда ловит в силки
зайца или стреляет птицу, и так нам удается выжить. И я счастлив, потому что он бросил пить и говорит, что больше никогда ничего не будет пить".
- Это правда, Соня, но всеми этими разговорами мы лишаем наших гостей возможности подкрепиться и поспать, в чем они так нуждаются.
Близился закат яркого зимнего дня, а мальчики и Шарик все еще спали. Для Альф, думал, чтобы запустить в домой в полдень, Соня нашла его и Берт спит так крепко, что она не хотела будить их.
И только она подошла к двери, чтобы выглянуть на минутку, как перед хижиной остановились сани, запряженные одной лошадью, в которых сидел мужчина. Соня дала крик радости, и широко распахнул дверь.
"Иди сюда, Pamphil!", - сказала она, замалчивая ее голос до шепота,
вспоминая детей.
Памфил подошел к двери как раз в тот момент, когда мужчина вылезал из саней,
и они встретились на пороге.- Ты, Степан!- Ты, Памфил!
И тогда два брата бросились друг другу на шею и поцеловались по-настоящему по-русски. "Я пошел в тюрьму", - сказал Степан.
"И там я увидел двоюродную сестру Сони". - Я был в тюрьме. - Сказал Степан. "И там я увидел двоюродную сестру Сони",который рассказал мне о твоем побеге. И, конечно, я знал, что ты должен спрятаться.
какое-то время, и все же ты хотел бы быть со своей женой".
***
ГЛАВА X.ВСТРЕЧА В ХИЖИНЕ—ДОМА В БЕЗОПАСНОСТИ.

"Так, значит", - продолжил Степан, "въехав таким образом, прежде чем о
бизнес на завод, я вспомнил хату твоего отца, Соня, и
думал, что я бы назвал здесь, на шанс найти тебя, а также
спросите, если ты знаешь что-нибудь из двух маленьких джентльменов, которые начали из хижины в десяти милях от сюда на обратном пути. Я
ужасно беспокоюсь о них, потому что по дороге сюда сегодня я наткнулся
останки человека, которого растерзали волки. Выпал свежий снег.
Так что непокрытым осталось совсем немного, но это заставило меня почувствовать себя
вдвойне неловко. Я не знал, что волки пришли сюда, в эти края
в каких числах; но она должна быть ранней и суровой зимы, которая
принес им".

"Раз уж ты так беспокоишься, брат, подойди и посмотри сюда", - сказала Соня.
и она указала в самый дальний угол комнаты, где на кровати из
на соломе лежал пони Шарик, а Альф и Берт положили головы ему на спину
все крепко спали.

"Слава Богу за все Его милости!" - воскликнул Степан, снимая
шапку и крестясь. "Вот это действительно радость!"

К этому времени звучание страстного голоса проникли даже в
мир грез, и мальчики сел, потирая глаза.

- Мне снился Степан, - сказал Берт, все еще находясь в полусне.

"Я тоже", - ответил Альф, а затем, подняв глаза, воскликнул: "И вот
он здесь!"

Тогда оба мальчика, плача и смеясь одновременно, обвили руками шею мужчины
и слезы радости и благодарности потекли по его щекам
когда он крепко обнял их.

Теперь Соня принялась готовить чай для путешественников, а лошадь,
запряженная в сани, была тепло укрыта и вполне довольна
с полным носовым мешком, пока Шарика кормили и гладили сколько душе угодно
. Полчаса спустя Степан и мальчики были в пути.
возвращались домой в санях, пони весело трусил позади и ржал
на радость, время от времени, своему другу в шахтах.

Было уже совсем темно, когда сани остановились в большом дворе у
двери дома. Работа на фабрике, казалось, была в самом разгаре, повсюду горели костры
и лился электрический свет.

- Поезжай на конюшенный двор, Степан, - сказал Альф, - а мы пока зайдем внутрь и
посмотрим, сможем ли мы кого-нибудь найти.

Сказав это, ребята прошли через большие распашные двери в теплые
зал. Управление дверьми по обе стороны коридора были заперты, за это
была суббота, и клерки разошлись по домам.

- Здесь никого нет, - сказал Альф. - Давай поднимемся наверх и попробуем найти маму.

Они поднялись наверх и остановились на первой площадке у открытой двери
комнаты родителей. Сделав это, они услышали голос няни и
остановились послушать.

"Дорогая Барина, - сказала она, - неудивительно, что от этого ожидания тебе становится плохо,
но, умоляю вас, не отчаивайтесь. Кажется, я чувствую здесь, в своем сердце, что
наши дорогие дети в безопасности и что наши молитвы будут услышаны ".

- Твой хозяин сам отправился на их поиски, Ниания, - раздался печальный,
слабый голос миссис Оливер, - но пока он...

В этот момент мальчики вышли из-за ширмы, которая была вокруг
двери, и мать с детьми воссоединились.

А теперь, то, что осталось рассказать, можно изложить в нескольких словах: мистер Оливер
вернулся домой поздно вечером только для того, чтобы найти своих сыновей там в целости и сохранности раньше
него.

Как раскаяние Степана и его доброта к детям привели к его
восстанавливается на своем месте на фабрике; как через некоторое время Памфил
тоже вернулся, став уравновешенным и надежным; как Антон Грибофф,
из-за травмы головы сошел с ума и умер в сумасшедшем доме
обо всем этом не нужно больше рассказывать. Достаточно того, что испытания и
опасности, через которые прошли Альф и Берт Оливер, углубили их
характеры и укрепили их веру в Бога.

И позже, даже когда их отправили в школу в Англии, они никогда не забывали
свои приключения в России или то, что они когда-то были, на деле
и по правде говоря, в опасности в Царландии.



 КОНЕЦ.



 НЕПРАВИЛЬНЫЙ БЛИЗНЕЦ

 [Иллюстрация]

ГЛАВА I.

НЕПРАВИЛЬНЫЙ БЛИЗНЕЦ И ПРАВИЛЬНЫЙ.

"Дети, не ссорьтесь!" сказал г-н Эллис, подняв глаза от
старую рукопись он изучает.

- Будь хорошим, добрым папочкой, - взмолилась Дина, - и расскажи нам сказку, хотя бы раз.
Ладно? Льет дождь; мы не можем выйти; Мисс
Гудлетт еще не вернулся из города, и если мы останемся дома без присмотра.
мы снова поссоримся. Сделай, папочка!

- Да, папа, пожалуйста, сделай это! - взмолился Джеральд.

"Глупости, дети! Разве вы не видите, что я занят? Какие эгоистичные молодые люди
и какие надоедливые!"

Мистер Эллис говорил сердито, что с ним случалось слишком часто, и Дина ответила
уныло: "Неужели? Тогда я хотела бы, чтобы мы родились столетними!
Ты бы гордился нами тогда, папочка, и всегда бы так делал.
приглашал людей прийти и посмотреть на твоих старинных близнецов.

"Папы других детей играют с ними и рассказывают им сказки в дождливые
дни", - сказал Джерри обиженным тоном, уводя сестру из
комнаты. - О, Дина, если бы только мама была здесь!

"Да, разве это не было бы чудесно! Но ее грудь недостаточно здорова для того, чтобы она могла
вернуться домой ".

"Вчера няня разговаривала с поваром, - заметил Джеральд, - и я
случайно услышал, о чем они говорили. Она сказала ей, что этого было достаточно, чтобы сделать
кто-легкие плохо жить в сыром доме, без конца старые кости
и пергаменты и образцов; и что если бы мама была здравая,
она останется там, где она была, а не превратились в мумию перед ее
времени".

"И что сказала куки?" С большим интересом поинтересовалась Дина.

"О, она сказала, что ничто не доставит ей большего удовольствия, чем собрать все
самые ценные папины сокровища в камине под медью, подожги их.
подожги и прокипяти одежду вместе с ними. Ибо тогда, по ее словам,
от них была бы какая-то польза в мире, и "они были бы прилично убраны
впоследствии в виде пепла в мусорное ведро ".

Оба ребенка рассмеялись над этим, затем, подбежав к окну, они
обнаружили, что погода улучшилась.

"Смотрите!" - воскликнул Джеральд. "Проясняется. Давайте поплывем на наших лодках по
круглому пруду ".

Итак, близнецы взяли свои лодки и вскоре были на домашнем поле, которое
принадлежало старому фермеру неподалеку. Здесь паслось несколько коров, и
Джерри сказал: "Ты дальновиднее меня, Дина; посмотри, если сможешь"
видишь быка фермера Донна где-нибудь поблизости. Кто-то сказал, что он сейчас в опасности
.

"Он нигде, что я вижу," ответил девочке: "я думаю, что это
все в порядке".

И дети пошли на круглый пруд, который был в центре
луг. Здесь они обнаружили, что берег у воды был очень грязный
и скользкий, в лужи попадали и ноги крупного рогатого скота, и
Дина начала стаскивать туфли и чулки.

"Ну, раз ты это делаешь, мне это не нужно", - сказал Джеральд. "Я ненавижу заставлять
я в полном беспорядке. Ты с таким же успехом можешь спуститься по берегу одна,
и спустить на воду обе лодки, и отдай мне бечевку от моей, пока я остаюсь.
на траве.

Джеральдин с этим согласилась. Она была слишком хорошо привык к ее
брат эгоизма займет много заметит, если он не был недобрым, а также.
И вот теперь она ступила маленькими босыми белыми ножками в губчатую грязь,
протянула Джеральду бечевку от его лодки, и вскоре оба ребенка
забыли обо всем, кроме своих маленьких лодочек.

Внезапно они услышали крик позади себя. "Берегись! Бык! Бык!"

Они оба вздрогнули и оглянулись, и увидели огромного черного быка фермера Донна
, который мчался к ним по траве. Он разорвал
частокол на меньшем поле, на котором был заперт, и таким образом
получил доступ на домашний луг.

Со всех ног мчась за быком и размахивая вилами, прибежал
Скотовод фермера Донна, и пока он бежал, он кричал: "Бегите, дети!
Бегите! Бегите, спасая свои жизни!

И, зная, что они бегут, спасая свои жизни, прочь унеслись
близнецы, как листья, гонимые бурей; прочь, словно на крыльях, навстречу
ворота, грохоча за ними и набирая скорость с каждым шагом,
проскакал Неро, свирепый черный бык фермера Донна.

"Это никуда не годится!" - выдохнул Джеральд после минуты или двух бешеного бега. "Я
так больше не могу. Я только что закончил".

Джеральдина схватила его за руку. Она была сильнее и проворнее, чем
ее брат, и ее маленькие босые ножки ступали легко и проворно по
мокрой траве.

- Подожди еще минутку, Джерри! - выдохнула она. "Мы будем у ворот"
к тому времени. Но, говоря это, она оглянулась через плечо и
вздрогнула, увидев, что бык совсем близко — почти настиг их.

Затем внезапная мысль мелькнула в этом активном маленьком мозгу. Она
спасет своего брата-близнеца, своего бедного Джерри, и если она погибнет при этом
что ж, это не имело особого значения, разве что для ее матери, а она была
далеко. Для всех остальных она была чумой, помехой, неправильным близнецом,
в то время как Джеральд был всеобщим любимцем.

Это, рассказывание которого занимает минуту, промелькнуло в голове девочки.
За секунду в голове у нее созрел план.

Прямо перед ними была группа деревьев. Джеральдина оттащила своего
брата на дальнюю сторону этого скопления и толкнула его так, что он
лег так, чтобы один из стволов дерева был между ним и быком.

- Лежи спокойно, Джерри! - крикнула она. Затем она выскочила из-за деревьев.
не более чем в двадцати ярдах от быка, и прежде чем он успел развернуться,
помчалась обратно к Джо Джерсону, скотнику фермера Донна.

Храпя от ярости, Нерон задумался, голову, хвост
прямо. Один раз он взглянул в сторону группы деревьев, затем обратно
на развевающуюся розовую юбку и сверкающие ножки летящего
ребенка. Затем он решил последовать за ней и, повернувшись, продолжил свой путь.
бешеным галопом, ни разу не видя, в своем безудержном, слепой ярости, что Джо был
его ждали. И первое, что он ощутил, было очень болезненное
ощущение, вызванное зубцами вил, которое заставило его
внезапно полностью остановиться и дало ему пищу для размышлений, помимо
маленькая легкая фигурка, за которой он гнался, как большой трусливый хулиган
которым он и был.

К Джо быстро присоединились несколько конюхов и сенокосилок, и когда
крепкий шнур был пропущен через кольцо в носу огромного животного,
Неро почувствовал, что его с обеих сторон держат мужчины, размахивающие вилами для сена.
что у него больше нет шансов прославиться, и он угрюмо подчинился
, когда его отвели домой и заперли во флигеле.



ГЛАВА II.

ШУТКА БЛИЗНЕЦОВ.

Что касается Джеральдины, то, когда бык встретился с Джо и она услышала рев
боли, свидетельствовавший о том, что он столкнулся со своим соперником, ребенок упал
без чувств на траву. Там она и лежала, а Джеральд тем временем
поднялся и, ничуть не пострадав после своего тяжелого бега, нашел свой
путь домой. Маленькая девочка все еще была там, когда Джо вернулся, чтобы присмотреть за ней
после того, как приструнил свою непослушную подопечную.

"Была ли когда-нибудь такая бескорыстная, отважная, умная маленькая леди!" - сказал себе
добрый старик, нежно поднимая ребенка,
благодарный, что увидел на маленьком белом личике признаки возвращения
сознания.

Медленно порхающие веки приподнялись, и взгляд интеллекта рассвет
в больших темных глазах. Потом губы ее шевельнулись.

"Спасибо, Джо", - прошептала она. - Джерри в безопасности? И она нетерпеливо посмотрела
в лицо мужчине.

"Что, если Джерри имеет в виду молодого джентльмена, который был с вами, мисс, то он в безопасности"
"Как яичница", - ответил Джо. "Он ушел домой; я вижу его прямо перед
паддок, когда я возвращался, чтобы найти тебя, что, я думаю, он мог бы сделать.
пришел сам, чтобы посмотреть, где ты, более определенно, чем ты только что
проделал самый умный, аккуратный и храбрый маневр и принял всю опасность на себя
чтобы спасти его. Я мог видеть, чего ты добивалась, только я не мог
встать раньше, чтобы помочь тебе. Но ты была хорошей и храброй, маленькая леди, и
я бы сказал так, если бы это были мои последние слова."

"Я не думаю, что заслуживаю всего этого", - сказала Дина, выскальзывая из рук мужчины
на землю и идя рядом с ним. "Видишь ли, Джерри - мой брат-близнец
, и я люблю его".

"Да, мисс, и вы сестра-близнец молодого джентльмена, и все же он
забыл вас".

Это вспомнилось Дине после того, как она легла спать в маленькой
комнате рядом с комнатой Джеральда, и, осознав, насколько это было правдой, она разразилась
горькими рыданиями. "Я спасла его, однако он никогда не думал обо мне
потом! Никто меня не любит!" И быстрее полились слезы, и глубже
рыдания.

Внезапно она услышала шепот в темноте, и прохладная гладкая щека
коснулась ее лица.

"Не надо, Твинни— дорогая, не плачь!" - послышался голос Джерри. "Почему-то я
до этого момента никогда по-настоящему не понимал, что ты для меня сделал, не до
Я обдумывал все это в постели; и я знаю, что иногда бываю порочным,
дорогая, но я действительно люблю тебя, Твинни, правда!

Итак, Джеральдина утешилась и заснула, и ей приснилось, что она
снова оказалась в какой-то смертельной опасности, и ее спас Тот, в Ком она каким-то образом
узнала Господа Иисуса Христа. И все же она никогда не благодарила Его, не
вспоминала Его и не любила Его, хотя знала, что Его жизнь была
отдана за нее.

"Я думал, что Джерри был очень жестоким, когда он, казалось, забыл обо мне"
сказали, что у ребенка с собой на яву с ее яркий сон. "Интересно—о-о,
Интересно, что Иисус думает обо мне!"

Только на день или два после приключения с быком были вещи, в
дом более миролюбив. Потом—все ни о чем пришли многие расстроились.

Мистер Эллис, когда он услышал о мужестве Джеральдины (что он сделал из
Мастер Джо) называют детей в его кабинет, и был рад
выразить себя с удовлетворением, добавив, что он надеется, что его дочь была
после его семью и предков, которые всегда были замечательные
для присутствия духа.

"Но над чем вы хихикаете, дети?" спросил он, наполовину обиженный, когда
близнецы разразились взрывами смеха, переглянувшись и подтолкнув локтями
друг друга.

- Всего лишь загадка, папа, - ответил Джеральд, - и старая, но неплохая.
Мы с Диной оба подумали об этом, когда ты сказал "присутствие духа".

"И в чем же может заключаться эта весьма забавная загадка?" - сухо осведомился мистер Эллис.

"Вопрос в том, "Что лучше присутствия духа в случае
несчастного случая?" - сказала Дина.

"Как глупо!" - прокомментировал мистер Эллис. "Ничего не может быть лучше", и его
лицо сохранило прежнюю серьезность, хотя в глазах детей
плясали веселые огоньки.

"Это не выход, папа! Ты отказываешься от этого?" - воскликнула маленькая девочка.

Мистер Эллис покорно кивнул в знак согласия.

"Хорошо, папа!" - сказал Джеральд. "Ответ на вопрос "Что может быть лучше, чем
присутствие духа?" - это просто "Отсутствие тела".

"Да, отец", - добавила Джеральдина, "и мы думаем, что если эти семьи
портреты очень старый Эллис люди были совсем как настоящие
люди, это хорошо, что у нас нет их наличии
разум и тело здесь и сейчас".

Мистер Эллис вдруг поднял с реальными неудовольствие. Он был абсурдно
гордится своей семьей, и возмущались, даже от своих детей, ничего
что показалось легким, чтобы его предки.

"Это совершенно невыносимо", - сказал он, поднимаясь со своего места. "Я вижу, что я
был чрезмерно снисходителен к вам, и вы пользуетесь этим. Я серьезно.
я недоволен тем, что вы неуважительно отзываетесь о тех, чьи портреты
вы видите в столовой. Идите наверх — вы оба — и считайте, что
вы в опале до конца дня.



ГЛАВА III.

ОТЧАЯННЫЙ ПЛАН.

Близнецы в ужасе посмотрели друг на друга. Сварливое придирчивое отношение со стороны
их отца было достаточно распространенным явлением, и они вполне привыкли к этому,
но наказание было вещью почти неслыханной, и они сделали
внезапное открытие, что любые ошибки они могут совершить любые царапины на
что они могли упасть, все рассчитывали зря. Единственный недостаток, который был
последние прощение смеется слово против его хобби, и
то, что он считается честь своего дома.

Дети сказали ни слова в знак протеста. Они вышли из комнаты
Джеральд мгновенно бросил сердитый взгляд через плечо на своего отца,
Джеральдина очень высоко подняла свою маленькую темноволосую головку и вздернула маленький носик
.

Они отправились в свои спальни, но оставил дверь открытой, так и
как свободно общаться.

"Ну, что ты об этом думаешь, Дина?" воскликнул Джеральд, стоя
в проеме двери.

"Подумать только? Поэтому, конечно, это несправедливо. Мы ничего не сделали и не сказали.
немного пошалили, и в любом случае это была всего лишь шутка, которая не могла навредить старым
предкам."

"Конечно, нет, - возразил Джеральд, - и я, например, не собираюсь
терпеть наказание, которого я этого не заслуживаю".

Дина не ответила; она сосредоточенно размышляла.

Джеральд продолжал. - Давай убежим на целый день и не вернемся домой.
пока мы его хорошенько не напугаем.

"Когда мы вернемся, нас накажут еще сильнее", - сказала Дина.

"Да, я об этом не подумал", - признался Джеральд.

Последовала пауза в несколько секунд, затем странное личико Джеральдины
просветлело.

"У тебя есть деньги, Джерри", - спросила она, и в ее глазах появилась новая цель.

"Всего полкроны, не считая того, что в коробке близнецов", - ответил мальчик.

Теперь шкатулкой близнецов была старая копилка, подаренная им, когда они были
совсем крошечными детьми. Няня научила их экономить свои пенни и
опускать их в прорезь в крышке. И позже, когда родственники или
друзья, или, в редких случаях, их отец, дарили им рождественский или
совет ко дню рождения: эти монеты тоже были должным образом положены, в силу привычки,
в верную старую шкатулку. Так, год за годом, деньги опускались
в нее и забывались.

"Я собирался положить эти полкроны на днях, когда мама прислала их"
на наш день рождения, - сказал Джеральд, - "но я переоделся в спешке,
и оставил их в кармане куртки".

Но Дина не слушала. Она задумалась.

Наконец она сказала: "Эти деньги полностью наши, не так ли, Джерри?"

"Скорее!" - уверенно ответил Джеральд. - Но что у тебя в голове?
Дина?

- Джерри, - ответила девочка, - я так долго мечтала об этом.
вот здесь— - и она приложила маленькую смуглую руку к сердцу, — увидеть маму.
и спрашивать, и рассказывать ей самые разные вещи. Мы сделали без нее тоже
долго, и все дома будут идти хуже и хуже и сейчас мы
в ссоре с отцом. Она не может прийти к нам, она недостаточно здорова, но...
Джерри, почему бы тебе не...

- О, я понимаю, Твинни! - воскликнул Джеральд. - Я понимаю! Ты ужасно хочешь увидеть
маму, и я тоже; и ты думаешь, что нам лучше убежать.

"Да, - сказала Дина таинственным шепотом, - просто убежать к маме".

На следующее утро нашли близнецов с их планах. Это действительно так
было болтать полночи, делая их окончательных договоренностей.
Копилка была открыта, и, к большому удовольствию детей, в ней оказалось содержимое
около пяти фунтов стерлингов монетами разной ценности - от редких
полсоверена до обычных полпенни.

С раннего цыпочках визит г-на Эллиса исследования, в то время как остальные
домочадцев спит, Джеральд и Дина принесла наверх большой атлас
где даже небольшие населенные пункты было легко найти, и Близнецы вскоре нашли на
на карте было указано место у моря, где некоторое время жила их мать
. Потом положи на клочке бумаги имена всех
поселки в ходе Прямой линии переезды между своим домом и городом
которыми они связаны.

"Вот, - сказал Джеральд, - это будет для нас ориентиром. Когда мы будем в состоянии
ходить пешком, мы сэкономим наши деньги, а когда мы устанем, мы сможем
поехать на поезде или трамвае, если сможем его достать. Я слышала, как папа говорил на днях,
что это было всего около ста пятидесяти миль по прямой, как летит ворона
.

"Для нас это будет больше, потому что мы не вороны!" - ответила Дина.

"Ночью, - сказал Джеральд, - нам придется ночевать в гостиницах или на фермах".
а на следующее утро закупать еду, чтобы продолжить путь".

"Да, именно так поступают дети в сказках", - ответила Дина.
с приятным чувством, что следуют хорошему примеру.

"Есть еще одна вещь, которую мы должны сделать перед отъездом", - сказал Джеральд.
"Мы должны написать письмо папе. Ты же знаешь, они всегда так делают".

"О да, всегда", - согласилась Джеральдина, опираясь на свой богатый опыт. "и
в письме давай скажем ему, почему мы едем и куда".

"Мы так и сделаем", - ответил Джеральд. "Я напишу - должен ли я? — потому что мой
рука лучше твоей. Тогда поехали!

 - "Дорогой папа—"

- Но он не дорогой! - запротестовала Дина. - Давай не будем начинать с рассказывания
историй.

"Хорошо. Тогда это будет просто "папа"", - и Джеральд написал следующее:—

 "Папа, ты жестоко оскорбил наши чувства, наказав нас за то, что мы психуем "
мы играли в ронг ради саика наших противных старых ансестаров, так что мы не
едем в ремане, чтобы над нами издевались, но мы отправляемся к матери, которая не такая уж и негустая
и недобрая. Не преследуйте нас, потому что нас никогда не возьмут живыми.

 "(Подпись) БЛИЗНЕЦЫ".



ГЛАВА IV.

БРАТ БОБ.

Поэтому письмо близнецов было сложено, адресовано их отцу и оставлено
на столике в прихожей.

Накануне вечером они упаковали кое-что из одежды в черную сумку, взятую
из кладовой, и, теперь вполне готовые к путешествию, спустились
позавтракать.

Их отец не позавтракал с ними, но велел принести еду ему наверх
чтобы они могли свободно обсудить свои планы. Они как раз собирались
встать из-за стола, когда раздался двойной стук в парадную дверь,
и горничная, взяв телеграмму, отнесла ее мистеру Эллису.
Близнецы отправились на их болтовню, обсуждают, где оставить
письмо было написано на их отца.

Вдруг громко прозвенел звонок мистера Эллиса, один, два, три раза; и прежде чем
на звонок успели ответить, он вышел в халате на лестницу.

"Мальчик ждет? Пусть он примет этот ответ! - крикнул он хриплым,
напряженным голосом. - И скажи Джеку, чтобы он немедленно запряг кобылу. Я хочу, чтобы собачья упряжка отвезла меня на станцию и я сел на следующий поезд.
- Что это может быть?

- прошептал Джеральд. - Что-то случилось."Что-то случилось." - прошептал Джеральд. - Что-то случилось.

Но прежде чем его сестра успела ответить, послышался голос их отца
называя их. Таким странным, срывающимся голосом, тоже—настолько отличается от его
обычно ворчливый, брюзгливый, высокого тона.

Они подбежали, и он встретил их, и они увидели, что его лицо было белым и измученным
и полным боли.

"Дети, — сказал он, - у меня плохие новости - худшие, которые вы можете себе представить".

"О, папа!" - воскликнула Дина, всплеснув своими маленькими ручками. "С мамой все в порядке?"
"С мамой все в порядке?"

"Джеральдина, Джеральд— мои бедные маленькие близнецы", - сказал отец, в кои-то веки избавившись от своего эгоизма.
"У вас нет матери. Ваша мать умерла
прошлой ночью".

"О Боже! Боже!" - простонала Дина, пробираясь наверх и бросаясь вниз
на ее кровати. "Я так хотела пойти к маме, а Ты забрал ее.
Пожалуйста, позволь мне пойти к ней, где бы она ни была! О, пожалуйста, Боже, забери и меня тоже!"

 * * * * *

Последние печальные обряды закончились около месяца назад, и унылый дом
вернулся к своей обычной унылой рутине.

Мистер Эллис вернулся к своим заплесневелым пергаментам, своим древним
диковинкам, своим старым монетам и старинным драгоценным камням; и близнецы видели его не больше
, чем до смерти своей матери.

У их гувернантки во время летних каникул пошатнулось здоровье, и
не смог вернуться к ним; нерешительная попытка их отца
заполучить другого ребенка до сих пор не имела результата. Поэтому дети
бесцельно бродил по дому, основания и ориентиры, Джеральд
очень часто раздосадован тем, что его сестра вялость и недостаток усердия в их
игры и других занятий.

Однажды он скучал по ней, во второй половине дня, и нашел ее наконец в один
из запасных номеров, которые ходили по имени комнату брата Боба.

На стене этой комнаты висела картина маслом в натуральную величину, изображавшая
красивого юношу лет четырнадцати, которого близнецы знали как
Брат Боб. Всегда было загадкой про брата
Боб, а Джеральд и Дина никогда не видела его, и знал его только по его
картина. Все, что они смогли узнать о нем от своей старой няни (которая
вернулась к ним после смерти миссис Эллис), это то, что Боб был
сыном мистера Эллиса от предыдущего брака и был совсем младенцем, когда его
мать умерла.

Отец отдал его на воспитание его собственной старшей сестре,
которая избаловала мальчика чрезмерным потаканием своим желаниям, так что он вырос
непослушный, своевольный и своеволие.

Медсестра видела парня несколько раз много лет назад, и она до сих пор хранится
мягкое место в ее сердце для бедных, озорной шалопай. Вскоре Дина
узнал об этом и поделился им, и часто она сама направилась прямо к этому
номер (который был его, когда он остался с отцом в школу
праздников), и оставался там изучают яркий, откровенный молодое лицо, поэтому
полный духа и обетование—и хотел, чтобы она была большая подросшего брата.

Однажды, действительно, она собралась с духом и спросила отца
где брат Боб и почему он не пришел навестить их; но мистер
Эллис повернулся к ней и гневно запретил ей когда-либо снова
упоминание имени Боб.

И медсестра потрясла головой и грустно сказал, в ней по-старинке:

- А, хорошего дня, мисс Дина, дорогая моя! Если его родной отец не услышит
ему говорили, что мастер знает что-нибудь, как мы нет, и я боюсь,
я бедный парнишка пошел к плохим".

Что может означать точное значение фразы "пошло не так",
близнецы, даже после бурного обсуждения, не смогли прийти к единому мнению, но облако
тайны, нависшее над ней, казалось, усугубляло любой ее смысл
иметь.

"Почему ты стоишь в задумчивости перед этой картиной?" спросил Джеральд. "Я хочу, чтобы
ты прогулялся со мной. Орехи в Орешниковой роще созрели, и если
мы их не соберем, это сделают деревенские дети. Пойдем."

И с затяжным посмотрите на картинку, Дина повернулась и пошла с ней
брат.

Вместе они исследовали лесной орех, наполняя свои корзинки и общения
время. Таким образом, во второй половине дня прошли, и осенние сумерки стали
закрыть.



Глава V.

"ЭТО ПОТОМУ, ЧТО ВЫ ПОШЛИ ПЛОХО?"

- Становится сыро и холодно, - сказал наконец Джеральд. - Нам пора идти.
домой". И, держась за руки, близнецы отправились домой.

На коротком отрезке дороги между лесом и кустарниками, что
окружили их дом, и они покинули дорогу и только что вошел в
кустарник ворота, когда они увидели, немного перед ними, высокий
фигура молодой человек идет в хорошем темпе по направлению к дому.

- Кто бы это мог быть? - шепотом спросил Джеральд. - Посетители никогда не поднимаются сюда.
этим путем.

Внезапно молодой человек, возможно, услышав голоса или шаги позади себя
повернул голову, увидел идущих за ним детей и остался ждать
пока они не подошли.

- Чего ты хочешь? Это не для посетителей, - довольно грубо сказал Джеральд.
Он уставился на высокую выпрямленную фигуру в полумраке.

"Я знаю", - ответил молодой человек. "Я не посетитель. Я шел в обход.
к входу для прислуги. Может быть, вы будете так добры сказать мне, - (и он
повернулся к Дине, которая все еще молчала), - там ли старая няня, которая раньше
жила в семье мистера Эллиса?

"Да, - ответила маленькая девочка, - это она. Ты хотел ее?"

"Я— я хочу", - ответил незнакомец с улыбкой, от которой у ребенка учащенно забилось сердце.
"Я хотел задать ей вопрос".

"Может быть, мы сможем ответить на ваш вопрос", - предложил Джеральд.

- Благодарю вас; я только хотел спросить, было ли комнате Роберта Эллиса
позволено оставаться такой, какой он ее оставил, или ее убрали и
переделали.

- О! - воскликнула Дина. - Мы все об этом знаем. Дорогая мама никогда бы
никогда — с самого начала — ни к чему не притронулась. В комнате поддерживалась чистота
и иногда в ней топился камин, но все осталось таким же, как было раньше
— даже фотография дорогого, прекрасного брата Боба на стене ".

Странный звук слетел с губ незнакомца. Затем сдавленным голосом он сказал:
сказал: "некоторые документы, оставленные в номере находящихся в розыске, и я подумал, что, возможно
медсестра достанет их для меня, чтобы дать Роберту Эллису".

Но как раз в этот момент Дина, пристально вглядывавшаяся в
лицо незнакомца, радостно вскрикнула.

"О, Джерри! Разве ты не понимаешь? Это сам брат Боб - я знаю, что это он! О,
Брат Боб, ты не представляешь, как я хотела тебя! Поехали с нами домой!
И Дина схватила его за руку.

Но молодой человек покачал головой. "Нет, - сказал он, - я не должен".

"Почему?" - спросила Дина. "Это потому, что ты стал плохим?" Странный вид
улыбка, наполовину комичная, наполовину грустная, изогнула красивые губы, когда он кивнул
в знак согласия.

- Ну, - вставил Джеральд, - куда бы ты ни пошел, сейчас тебя там нет, потому что
ты здесь, с нами — твоими сводными братом и сестрой, — так что пойдем. Ты
увидишь сестру и свою старую палату, и, может быть, папу, но я не буду отвечать
за него, потому что никто не может, ты же знаешь."

Беседа Боба Эллиса с медсестрой и визит молодого человека в
его собственную палату прошли достаточно легко. Другие слуги были в
чай внизу, вне поля зрения и слуха, и Мистер Эллис был, как обычно,
в его кабинете, который находился на втором этаже и выходил окнами на противоположную сторону
дома.

Когда Боб и няня спустились вниз, они обнаружили близнецов, ожидающих их у
подножия лестницы.

"Ты нашел свои бумаги, брат Боб?" - спросил Джеральд.

"Да, нашел", - ответил молодой человек.

"И ты снова увидел свою фотографию, которая нам так нравится?" - спросила Дина.

- Да, я тоже видела свою фотографию. А теперь, - добавил Боб, - мне пора.
Вряд ли отцу стоит застать меня здесь.

- Я думаю, он был бы рад снова увидеть тебя после столь долгого перерыва!
- спросила Дина. - И если бы он попросил тебя вернуться домой, ты бы согласилась,
не так ли?

Боб посмотрел в поднятое к нему серьезное личико и
мягко сказал: "Ну, дорогая, возможно, если он действительно этого хотел".



ГЛАВА VI.

ОТЕЦ И СЫН.

Через мгновение Джеральд уже стучал в дверь кабинета.

- Можно мне войти, папа? - раздался его довольно пронзительный голос.

Наблюдатели внизу услышали нетерпеливое восклицание, а затем
раздраженный голос: "Опять эти надоедливые сопляки!"

- Входите, если вам так нужно! - крикнул наконец мистер Эллис, и вошел Джеральд.

"Ну, ребенок, и что теперь?" - спросил отец, отложив увеличительное
стекло, с которым он осматривал старый серебряный амулет.

"Пожалуйста, папа, - сказал мальчик, - брат Боб здесь, и он совсем оправился"
вернулся из плохого — ну, ты знаешь, куда он отправился, и мы с Диной, и няня
хочу, чтобы он вернулся домой навсегда. Он не доставит тебе никаких хлопот, - продолжал
Джеральд, - и он не прикоснется ни к одному из твоих сокровищ, и я
не удивлюсь, если он выучит нас, близнецов, и избавит тебя от расходов на
гувернанткой, чтобы у тебя было больше денег на— - тут Джеральд обвел взглядом комнату.
- ну, на те гадости, которые тебе нравятся.

Это было не очень удачное завершение его фразы, но это было потрясающе.спасибо ему за это,
рад он или нет, мистер Эллис этого не слышал. При упоминании имени Боба,
он поднялся со своего места, его лицо было полно гнева.

"Боб здесь?" - воскликнул он. "Как он посмел? Скажи ему—Нет—я увижусь с ним
сам! Спуститься, Джеральд!"

И когда мальчик ушел, мистер Эллис поднялся на верхнюю площадку лестницы и
позвал холодным, жестким голосом: "Роберт, поднимись сюда".

"Боюсь, ничего хорошего из этого не выйдет!" - сказала няня.

Боб ничего не сказал; на его лице было странное смешение выражений, когда он
поднимался наверх.

"Выйди и закрой дверь", - сказал мистер Эллис, представал перед ним в
номер.

Боб повиновался.

"Итак, сэр, что означает этот визит? Разве я не запретил вам посещать мой дом?"

"Вы запретили, сэр, и у меня не было намерения вторгаться к вам. Все, за чем я пришел
, это несколько старых писем моей матери и бабушки и несколько
безделушек, которые когда-то принадлежали им. Я собиралась повидаться с няней и попросить это,
но я встретила детей, и они были бы недовольны, если бы я не подождала
чтобы увидеть тебя.

- И ты была настолько глупа, что уступила их желанию?

"Был, сэр", - ответил молодой человек дрожащим от волнения голосом.
"И в конце концов, разве я не ваш сын?"

"Вы— к несчастью для меня! И к тому же блудный сын!

- Раз уж вы заговорили о блудном сыне, сэр, - сказал Боб, - могу я рискнуть
напомнить вам, как отец в притче принял своего раскаявшегося сына?

"Я возражаю против того, чтобы Священные Писания проникали в повседневную жизнь", - сказал мистер
Эллис. "И все же, раз вы здесь, я выслушаю, что вы хотите сказать. Никто
не посмеет назвать меня несправедливым ". И он выпрямился с жестом
и полуулыбкой самодовольства, которые вполне могли бы быть у
гордого фарисея из притчи, когда, стоя и молясь с
сам он сказал: "Господи, я благодарю Тебя за то, что я не такой, как другие люди".

"Спасибо, сэр", - сказал Боб. "Я должен только сказать вам, что сожалею о
прошлом; Я знаю, что вел себя плохо; но я был бы рад отказаться от своего
компаньоны и мои сомнительные средства к существованию, если бы я мог вернуться домой.

"Осмелюсь предположить, что вы бы так и сделали", - ответил мистер Эллис. "Они все так говорят, и я
не могу вам доверять. Нет, поскольку вы застелили свою постель, вы должны лечь на нее. Это было бы
ограблением себя и остальных, если бы я взял тебя обратно ".

"Одну минуту, отец. Выслушай меня, прежде чем ты снова отправишь меня к старым
грехам и печалям. Я хочу отличаться от того, кем я был раньше. Я
хочу честно зарабатывать на жизнь. Дай мне шанс! О, отец, ради Бога
ради, ради моей бедной души, дай мне только один шанс. Позволь мне вернуться
домой?"

Страстная мольба, прозвучавшая в молодом голосе, в какой-то степени тронула
даже черствое сердце мистера Эллиса, но мимолетное чувство было
мгновенно поглощено гордостью и эгоизмом, которые заставляли
он самый подлый из людей.

"Мой долг перед самим собой, - холодно сказал он, - не превращать мой дом в исправительный дом"
и поэтому я не могу принять вас здесь. Я дарю вам это
пятифунтовую банкноту, которую вы, пожалуйста, можете рассматривать как прощальный подарок.,
и ни под каким предлогом ты не должен приходить сюда снова.

- Но, отец, ради бога...

- Хватит, Роберт! Я больше ничего не желаю слышать.

"Тогда мне ничего не остается, как идти... к плохому!" - воскликнул молодой человек.
в отчаянии.

"Действительно", - ответил мистер Эллис, "вещи как они есть, это твоя
дело, не мое".

Затем дверь отворилась, и Боря побежал вниз по лестнице.

"Не мешай мне, дети! Это все со мной!" он рыдал, как братья-близнецы
вцепилась в его руку. "Я бедный изгнанник, которого никто не любит. Я хочу
плохой снова".

Отбросив маленькие цепкие ручки, в то время как крупные слезы текли по его щекам.
побледнев, он открыл дверь в холл и выскочил наружу.

Он был уже в темноте тропинки, заросшей кустарником, когда почувствовал, как
маленькая, мягкая, теплая рука скользнула в его руку, и голос Дины прошептал:
"Ты не должен думать, что тебя никто не любит, брат Боб; Я люблю тебя очень сильно
и я буду молиться Богу за тебя каждый день, как раньше
за дорогую маму. Ты не поцелуешь меня, пожалуйста?

Брат Боб наклонился и поцеловал свою младшую сестру и попытался заговорить,
но не смог — и так ушел один в ночь.



ГЛАВА VII.

ПРИБЫТИЕ И ШУМ В НОЧИ.

"ДИНА, она приехала! Она приехала! Я ее не видел, но я видел
экипаж и багаж".

"Итак, у нас есть гувернантка наконец-то!" - заметил Дина. "Я и забыл, что она
приеду в день".

"Давайте поиграем в угадайку, какой она будет", - сказал Джеральд.
"и посмотрим, кто из нас ближе к истине".

"Хорошо!" - согласилась Дина. "Я предполагаю, что она очень высокая, темноволосая,
довольно костлявая, и носит большую расческу на затылке, а волос совсем немного
, чтобы воткнуть расческу. Ах да, и синие очки!"

Джеральд рассмеялся.

"Какая красавица!" сказал он. "Теперь я думаю, что она блондинка, возможно, рыжеволосая,
и очень пухленькая — вы понимаете, что я имею в виду — завитая, с завитушками и
взъерошенная. Она в некотором роде хорошенькая, понарошку, куколка-де-куколка
гувернантка."

Дина рассмеялся в свою очередь. "Мне не нравится ваше предположение лучше, чем я
мой", - сказала она.

"Возможно, мы оба неправы", - ответил Джеральд, и так оно и оказалось.

Действительно, догадки обоих были настолько далеки от истины, что, когда
новая гувернантка спустилась к чаю, близнецы могли только таращиться.

И Мистер Эллис, который присоединился к ним на чай в честь Нового прибытия
резко сказал: "Ну, дети, где твои манеры? У тебя нет
добро пожаловать к Мисс Burnard?"

"Естественно, они должны чувствовать себя немного стесняется незнакомого человека только на
во-первых," сказала она приветливо, с улыбкой, "но я надеюсь, что мы можем быть
очень хорошие друзья скоро. Знаете, мои дорогие, я всегда хотела иметь близнецов для обучения.
Я думаю, близнецы - это очень интересно.

"Мы не такие", - возразила Дина. - "Спросите папу!"

- Нет, спасибо, - рассмеялась мисс Бернард, - я не собираюсь никого спрашивать. Я
намерена судить сама. Но я так сильно люблю детей, что для меня они
всегда интересны.

После чая близнецы снова ушли, пока гувернантка распаковывала ее вещи.
коробки, и уютно устроился в своей комнате.

"Я говорю, Дина", - сказал Джеральд, "она совсем не похожа ваше предположение
участник гренадер с гребнем".

- И не пудли, куколка-де-куколка, о которой ты догадался, - парировала Дина.

- Она совсем не молода, - сказал Джеральд, - и она не красавица, и все же...

- И все же она молода, - уверенно ответила Дина. "Ее улыбка всегда такая
такая милая, а ее большие серые глаза прекрасны; и потом, у нее такое
количество каштановых волос с небольшими проблесками седины, как будто они были
посыпать сахаром с помощью сита. И она высокая и грациозная,
как дорогая мамочка". И голос девочки дрогнул, а глаза наполнились
слезами.

"Папа не часто бывает добр к кому-либо, - сказал Джеральд после короткой паузы, - но
он был добр к ней. Если бы он был вполовину так хорошо, чтобы брат Вася, он был бы
здесь и сейчас".

"Бедный мой брат Боб!" - вздохнула Дина. "Там нет ничего, чтобы удержать его
от плохой", - и девочка отвернулась грустно на душе,
и бродил в одиночестве, размышляя над горем, которое уже настало
в ее молодой жизни.

На следующий день у детей все утро были уроки, на которых мисс
Burnard показал себя интересную учитель. Днем
Близнецы взял ее за странный старый дом.

- Вы должны сами увидеть, какая это затхлая лавка старинных диковинок,
Мисс Бернард, - сказал Джеральд.

"Да, - добавила Дина, - папу не волнует ничего моложе Ноева ковчега,
и именно поэтому он никогда особо не заботился о своих детях, хотя у него всего
было трое — брат Боб и мы, близнецы".

- Пойдемте, мисс Бернард, - сказал Джеральд, - пойдемте и посмотрите на единственные
красивые вещи из всей папиной коллекции. И он повел ее к
шкафу с драгоценностями в гостиной.

- Ты прав, мой дорогой мальчик, - сказала гувернантка, когда близнецы закончили
отдавать почести кабинету. - Эти вещи действительно прекрасны,
и они, должно быть, тоже ценные.

"Я бы не удивился", - недовольно ответил Джеральд. "Я бы хотел, чтобы папа
продал участок и купил нам пони, чтобы мы катались, но он из тех отцов, которые
думают только о себе".

"Я надеюсь,—надеюсь, вы не из тех мальчишек, кто часто говорит о
его отца," был вежливый ответ, а Джеральд не может
это возмущает, ее улыбка была такой милой, и давление ее руки на
в его руке была притягательная сила, которая притягивала мальчика к ней вопреки ему самому
.

В ту ночь Дина не спала долго после того, как остальные домочадцы уснули
; и, возможно, было между двенадцатью и часом дня, когда она
услышала странный скрежещущий звук, который, казалось, исходил из-под земли
этаж, на той же стороне, что и ее собственная комната. С учащенно бьющимся сердцем и
уставившимися в темноту глазами ребенок сел, прислушиваясь.

Да, это не было фантазией; приглушенный звук продолжался, и Дина сразу же
сделала поспешные выводы.

"Нас собираются ограбить", - сказала она себе. "Кто-то пытается
залезть в окно гостиной за драгоценностями. Что мне лучше было сделать?

В следующую минуту Дина стояла у кровати брата.

- Джерри, проснись! Это грабители. О, перестань храпеть и проснись!
Грабители! Грабители!

Испуганный шепот наконец достиг сонного мозга мальчика. Он
вскочил с кровати.

"Пойдем и посмотрим, что там!" - сказал он; и сунув ноги в
тапочки, он бросил его халата о нем, и, открыв ему дверь
вышел на лестничную площадку, Дина, за ним. Тут до их ушей донесся скрежещущий звук
менее тихий, и Джеральд сказал: "Они регистрируют улов
из окна гостиной. Это драгоценные камни, они после".

Вдруг—и до рождения близнецов было принято решение, как действовать—в
шум утих и стало тихо отворил окно.

- Может, мне пойти и рассказать папе? - прошептал Джеральд.

"Да, конечно, он должен знать," - ответила Дина, - "я пойду с тобой до
как его посадки".

Мистер Эллис был немного глуховат, и его пришлось немного разбудить; а Дина, предоставив
этому делу своего брата, была охвачена странной смесью любопытства
и ужас бесшумно спустился по лестнице в темноте, пока она не остановилась у
двери в гостиную, которая была приоткрыта.

Затаив дыхание, она наклонилась вперед и заглянула внутрь и увидела при
свете фонаря, который полностью освещал шкаф с драгоценностями, темные
очертания мужской фигуры в скорченном положении. Только его руки были
в ясном свете фонаря, когда они быстро и ловко собирали
сокровища с полок и складывали их в сумку, которая лежала на
полу. Лицо мужчины было в глубокой тени, и не было видно ни одной черты лица
.

Но Дина увидела нечто, что ужаснуло ее больше, чем дюжина свирепых
головорезов могла бы сделать. При этом свете она узнала этих красивых
руки с длинными ловкими пальцами и простым широким обручальным кольцом
на мизинце, которое хранилось как драгоценное достояние в течение многих лет
трудностей и нужды, ради покойной матери. Какое-то мгновение девочка
стояла в дверях, оцепенев от ужаса; затем она метнулась в комнату,
и когда грабитель испуганно поднял голову, Дина упала ему на руки.

"Как ты мог? О, как ты мог?" - всхлипывала она. "Ты, которого мы так любим
" и детский голосок дрожал от муки горя и
упрека. Грудь мужчины конвульсивно вздымалась, а мешочек с драгоценностями лежал на полу.
никем не замеченный на полу, он прижимал бедного маленького неправильного близнеца к своему сердцу
.

"Я умирал с голоду, Дина, умирал с голоду. Ты знаешь, что значит голод? И
разве у меня не было права на что-то в этом доме? И если в моем праве было
отказано, я должна помочь себе сама.

"Слушай!" - прошептала Дина. "Вон идет папа! Убегай скорее! Я приду
к тебе в кусты, если ты спрячешься в джунглях Уок."

Пока ребенок говорил, она тянула его к окну — одному из тех
больших французских окон, открывающихся посередине, как двойная дверь, и
на одном уровне с садовой дорожкой снаружи.

Когда мистер Эллис вошел, он лишь мельком увидел высокую фигуру грабителя
и схватил его за руку, прежде чем тот потерял сознание, хотя и недостаточно крепко
, чтобы удержать его. Раздался короткий щелчок револьверного выстрела и
сдавленный крик вора, когда он, спотыкаясь, вывалился через окно в
темноту за окном.



ГЛАВА VIII.

ГРАБИТЕЛЬ ДЖЕРАЛЬДИНЫ.

НО, вырываясь в попытке убежать, мужчина сбросил
Мистера Эллиса на землю, и последний, падая, сильно ударился головой
прислонился к острому углу резного шифоньера и лежал там, где упал,
без звука и движения.

К этому времени весь дом разбудили, и Мисс Burnard сразу
взял направление дел. Хозяином в доме был произведен
с его кроватью, и гонец был послан к хирургу. В суматохе
никто не заметил, что Дина исчезла, так что совершенно
никем не замеченная, она прокралась по тропинке в джунглях и через мгновение наткнулась на
высокий грабитель прислонился к дереву и тяжело дышал.

Ребенок подошел к нему. "Никто не знает, брат Боб; никто не должен"
"это наш секрет". Но ты причинил ему боль — я имею в виду папу, — сбив
его с ног".

"А он меня обидел, ранил меня в бок—и я должен истечь кровью до смерти, если
Мне не помочь в ближайшее время", - ответил молодой человек, не голос.

"О боже, что же нам делать?" - спросила маленькая девочка.

Боб ничего не ответил. Казалось, он ослабел и вот-вот упадет.

Наконец Дина сказала:

"Обопрись на меня и постарайся дотянуться до сиденья".

Боб послушался и тяжело опустился на скамейку.

"Сейчас я схожу за медсестрой", - сказала Дина и полетела обратно в дом.

Не прошло и десяти минут, как Боб услышал приближающиеся тихие шаги, и
в ушах у него зазвучал успокаивающий нежный голос медсестры. Опираясь на сильных
старая рука, которая несла его, когда он был ребенком, и которую поддерживала Дина с другой стороны
он, пошатываясь, побрел обратно к дому.

"Я довольно долго не приходила, моя дорогая, - сказала няня, - но я осталась, чтобы
подготовить для тебя мою комнату на первом этаже. Проходи прямо туда.
Слуги вернулись в свои постели; только старшая горничная и
гувернантка встали, и они с хозяином.

"Он сильно пострадал?" - спросил Боб.

"Пока не можем сказать, моя дорогая, это был тяжелый удар; он не пришел
но себя я понимаю".

Грабителя и двух его защитников не встретил никого, когда они вошли в стороне
дверь, и благополучно добрался до комнаты медсестры, где была наготове кровать
для пациента.

"А теперь, мисс Дина, - сказала няня, - оставьте меня присматривать за мастером Бобом, а сами
вы должны быть начеку, когда доктор спустится с
отведите хозяина в палату и отправьте его сюда навестить другого пациента. И не
ни слова об этом деле с кем-ночь".

Разобрались в какой-то степени и упал в рабочем состоянии
в течение следующих нескольких дней, без никого, кроме близнецов и медсестра
зная, кто был грабителем. Дина чувствовала, что она не смогла держать
в секрете от Джеральда, но она знала, что ему можно доверять.

То, что мастер Боб должен был вернуться домой, чтобы за ним ухаживали, когда он был болен
слугам казалось естественным, а хирург (старый друг
семьи) был единственным посторонним человеком, который знал, что это за болезнь
должный. По его прямому распоряжению, Мистер Эллис еще не сказали своего
присутствие сына в доме. Как очень разумно заметил доктор,
волнение от этой неожиданной новости могло замедлить выздоровление пожилого пациента
; в то время как что касается грабителя, то он, как предполагалось, был чист
уехал, ничего не взяв с собой и не оставив ни малейшего намека на свое местонахождение
.

Но потом настал момент, когда мистер Эллис стало лучше, и он был
ощутили на себе все бытовые секрет Боба наличие в
дом больше не мог быть. Мистер Эллис действительно была в своей лучшей форме
во время его болезни. Мисс Бернард, которая незаметно взяла на себя необходимые
полномочия в первую ночь, была старшей медсестрой, и ее твердость
мягкость и мастерство оказали хорошее влияние, сдерживая
мужской эгоизм и капризное недовольство. Так что, когда врач сказал
медсестра, что ее хозяин сейчас должен быть информирован о том, что его сын был дома, она
казалось, что проще было бы сказать ему, чем он был бы
за две недели до.

"Джерри, может, ты пойдешь к папе, - сказала Дина, - и скажешь ему, что брат
Боб заболел. Папа принял бы это от тебя наилучшим образом".

Но Джеральд решительно отказался. "Пусть няня скажет ему или мисс Бернард", - сказал
он.

"Нет, Джерри", - ответила Дина. - Няня могла бы проговориться о той
ужасной ночи; а мисс Бернард, хотя она и милая, не член нашей
семьи.

- Тогда только ты можешь это сделать, Твинни, потому что я не буду.

"Боюсь, я снова окажусь не тем близнецом, - печально сказал ребенок. - но
кто-то должен сказать папе, и если никто другой не может, я полагаю, что мне придется.
Папа не может, как я, гораздо меньше, чем он делает сейчас. Это единственное утешение!"

На следующее же утро неожиданная возможность для проведения
предназначение маленькой девочки. У мисс Бернард сильно болела голова, и она
попросила Дину прочитать мистеру Эллису главу из Библии, как она
(мисс Бернард) делала с самого начала его болезни. И
ребенок решил прочитать Притчу о Блудном сыне.



ГЛАВА IX.

ОБРАЩЕНИЕ.

История о Блудном сыне всегда трогала ее, и этот детский голосок
дрожал, когда она читала о раскаянии молодого человека и его решимости
вернуться и признаться в своем грехе отцу. Перед ней возникла картина
усталого путника, бредущего домой, с горем, болью, страданием в каждой черточке его лица.
но это лицо было лицом брата Боба.

"Когда он был еще далеко, - прочитал ребенок, - его отец увидел его
и сжалился".

Ах! Что это был за отец! Но разве папа поступил бы так же? И
страстная молитва выросла из маленькой удрученное сердце:

"Дорогой Господь, сделай так, чтобы папа был отцом, у которого было сострадание".

Сердце самой Дины было так переполнено, а глаза так переполнены, что она
не могла ни читать дальше, ни видеть. Закрыв лицо руками,
она затряслась от рыданий.

- Почему, дитя мое, что это? - спросил мистер Эллис необычайно нежным тоном.
- Скажи мне, Джеральдина?

Дина, с большим трудом, овладевая ее эмоции.

Она должна сейчас говорить, и она поняла, как много может зависеть от нее
слова.

"Папа, - сказала она немного надломленным, жалким голосом, - когда этот бедный
непослушный сын, который был плохим, вернулся домой и нашел своего отца таким
добрый, нежный и всепрощающий, это помогло бы уберечь его, не так ли
это не пойдет наперекосяк снова?"

"Я бы подумал, что это возможно", - ответил мистер Эллис, удивленный вопросом
и еще больше серьезностью, с которой он был задан.

Но он был немало удивлен, когда Дина бросилась на колени у
кровати и, схватив руку отца обеими руками, сказала:
"О, папа, блудный сын, который стал плохим, и попал в беду, и
был уставшим, и голодным, и больным, и очень, очень сожалел о том, что был
непослушным, вернулся домой. О, папа, дорогой папа, простит ли его отец
и поприветствовать его, и помочь ему быть хорошим? Папа, скажи мне быстро,
у меня разрывается сердце. Скажет ли он: "Этот мой сын был мертв и снова ожил
, был потерян и нашелся"?"

Ребенок перестал говорить, но ее сердце была одна пламенная молитва во
затем наступила тишина, разбитая наконец с хриплым голосом, совсем не похоже
Обычно острый мистер Эллис тонов:

- Ты очень этого хочешь, Джеральдина?

- Больше всего на свете.

- Значит, так тому и быть. Поскольку отец в притче смог простить своего
блудного сына, я могу — я прощу своего ".

И так случилось, что Боб Эллис вернулся домой, чтобы начать новую жизнь
и стать утешением, когда до сих пор он был только печалью. Всего
бытовая радовались его возвращению, и Мисс Burnard особенно
интересует молодого человека, ибо в нем она признается пациент, которому
она побывала в больнице, через год или два раньше, и в кого—она
был уверен—были большие возможности.

"Пора нам перестать называть Дину не той близняшкой", - сказал Джеральд.
это был первый раз, когда инвалиды спустились вниз на ранний ужин.
"Она всегда делает то, что больше никому не нравится, и она самая
отважная маленькая попрошайка, которая когда-либо была, и самая нежная сердцем ". - О, не надо, Джерри, дорогой! - взмолилась Дина. - Я так часто ошибаюсь; я всегда попадаю в неприятности и...
- Вытаскиваю других людей! - прошептал брат Боб.
"Что ж, - сказала мисс Бернард, - если быть неправильным близнецом означает всегда быть стремящимся — несмотря на трудности и искушения — поступать правильно; если это значит признать себя неправым и попытаться загладить свою вину —тогда, Дорогая Дина, среди нас нет ни одного, кто не был бы рад измениться с тобой и тоже быть неправильным близнецом".
"Слушайте! Слушайте!" - сказал мистер Эллис. -"Троекратное ура тому, кто правее из двух правильных близнецов!" - воскликнул Джеральд.

 КОНЕЦ.