Из старой записной книжки 61

                ИЗ  СТАРОЙ  ЗАПИСНОЙ  КНИЖКИ /61/.


     Наш советский пионер – всем бойскаутам пример!


     - … чтобы развивалась! Теперь можешь ввернуть в светской беседе с соседями: «У меня двойственное отношение к поэзии, как у Стендаля. Помните, в салоне Жюльетт Друэ он слушал стихотворение Виктора Гюго «Не надсмехайтеся над падшею женой» в исполнении автора и брезгливо улыбался? А, согласитесь, человек, написавший «Прогулки по Риму», не мог быть дураком или эстетически недоразвитым.» Хоть что-то со мной будешь знать, дитя природы! - сказал Анатолий Викторович.
     - Я знаю одно! - сказала жена сквозь слёзы. - Что все писатели и поэты - неприятные гадины, сволочи и психи! - и бросилась в кресло у окна.
     «А и правда, - подумал Анатолий Викторыч, прозаик-малоформист с литературного сайта «СамСебеПисатель», - устами неграмотной бабы… Кого ни возьми, все были или подонками, или припадочными, или домашними Пиночетами. Один Достоевский чего стоит с Гоголем. Некрасов и Есенин ненавидели матерей, хотя и писали всю жизнь стихи о маминых сердцах и натруженных руках. Булгаков жён менял как перчатки. Франсуа Виньон вообще кого-то пришил. Артюр Рембо занимался работорговлей, - Анатолий Викторович невольно приосанился. - Ну, что же поделать, уж такие мы! Творцы параллельных реальностей!» Он посмотрел на вздрагивающую спину  жены: «А ад… Ну, что ж, ад? Значит, будем гореть в аду. Вместе с Марком Твеном.»


     К старости узнал, что Риголетто был конченый подонок, а «Травиата» это сплошное б…во и арии поются в публичном доме.


     Если БОриса Джонсона носит земля, значит с землёй что-то не так и встаёт старый вопрос о лучшей жизни за гробом.