Ассигнация

             Не знаю, зачем я снова поднимаюсь в ненавистную мне квартиру. У меня не было рациональной причины, просто хотелось взглянуть своему обидчику в глаза, и сказать все, что я о нем думаю.
            Естественно по звонку мне никто не открыл, и пришлось воспользоваться своими ключами. Дверь комнаты была открыта, он сидел в кресле, упираясь ладонями в стол. На столе лежала банкнота достоинством в 5000 рублей, и он смотрел на нее не отрывая взгляда. В этом взгляде перемешивались абсолютно противоречивые чувства – жажда обладания и ненависть.
           Хотя на первый взгляд мой бывший друг полностью ушел в свои мысли, он все - таки почувствовал мое присутствие, когда я встала у него за плечом, потому что он сказал, не отрывая взгляда от купюры:
- А, это ты…
     Но скорее всего он не понимал точно к кому обращается. Он просто говорил с человеком, вошедшим к нему в квартиру, и не думал кто это.
       Ассигнация на столе, казалось, занимала его куда больше. В какой - то момент он схватил ее обеими руками за края, и купюра натянулась и дала небольшую трещину поверху. Я почувствовала, как внутри меня шевельнулось беспокойство и усмехнулась. Неужели я настолько похожа на него?
       Он поднял над столом купюру, продолжая ее тянуть и обратился ко мне.
-Удивительный феномен,- говорил он –нет, ты сама подумай! Мы, то есть мы, люди, ненавидим, спасаем, убиваем, делаем, что угодно и все это ради ресурса, который мы по сути сами же и производим! Это не природный материал, он не может закончится независимо от нашей воли, просто взять и иссякнуть! Но его все время не хватает нам, да! Кому - то и впрямь не хватает на хлеб, а кому - то как мне – мало, мало, мало… Ты знаешь, когда я был ребенком…, нет, нет, когда я был совсем маленьким, я думал, что все просто, и не понимал, почему взрослые все усложняют,- он ухмыльнулся - Я то знал, знал, что нужно просто напечатать больше денег! Ага!
     Мой друг нервно засмеялся и обернулся на меня на минуту, чтобы, вероятно, убедиться, что я – это тот, о ком он думает. А затем снова обернулся к банкноте. Я с трудом подавила смешок. Помню я его детские рассуждения, и помню, как мы работали вместе долгие годы. Как руку мне жал, и как в конце концов предал меня. А теперь сидит и рассуждает со мной о деньгах…
  -Так, конечно, исторически сложилось, именно так. Но почему, почему это произошло? Как случилось, что мы такое огромное значение придаем этим бумажкам?!!!
    Он сжал кулаки в бессильной ярости. У него не хватило духа порвать ассигнацию. Она упала на стол комком смятой бумаги, смять ее все - таки сил хватило.
   С ужасом и ненавистью смотрел мой бывший товарищ на то, что недавно было купюрой. Он жалел себя прежнего, юного, и ненавидел то, что сгубило его - деньги и собственную неутолимую жадность.
  Внезапно он поднялся с кресла и подошел ко мне.
  Я посмотрела пристально на того, кого раньше считала братом и содрогнулась. Только сейчас заметила, как он изменился за последние годы. Его волосы, всегда бывшие темными, сейчас почернели еще больше, и завивались как никогда сильно. И глаза его стали настолько темными, что с трудом было видно зрачки. Даже его кожа, казалось, стала более смуглой. Будто он изнутри чернеет. "Демон - подумала я - черный и кучерявый».
    А я ведь помню его с малолетства. Спокойный, но разговорчивый паренек, читающий умные взрослые книги, казался светочем адекватности на фоне других ребят со двора. Куда все делась? Откуда эта неиссякаемая жажда наживы?
- А знаешь, - спросил он - что самое интересное? Как этот догадливый мальчик, этот гениальный ребенок, который знал, что нужно просто напечатать больше денег, превратился в человека, которому все мало и который ради денег готов все? ВСЕ!
   Второе «все» он произнес с придыханием и будто вспоминая ВСЕ, что он сам совершал ради денег.
- Тебя, наверное, интересует – продолжил он - раскаиваюсь ли я в содеянном?
      Если честно, в тот миг меня не интересовало ничего. Казалось бы, я должна торжествовать странному отчаянному состоянию своего врага, но я не могла. Мне просто хотелось уйти и не слушать весь этот бред, но он не собирался прекращать нашу своеобразную беседу.
      - Да. – говорил он - я раскаиваюсь. Но длится это раскаяние недолго, потому что стоит мне увидеть … - Он замолк, и уставился на бренное подобие своего кумира - Или почувствовать возможность наживы, как я тут же слетаю с катушек. Никогда не избавиться мне от этого порока. Боже, как же я до этого докатился!?
   На этом горестном вопле он прервал свои рассуждения. Но тут меня понесло. Я ненавидела его в эту минуту. Но тут меня понесло. Вся та злость и обида, что были в моей душе обратились против этого человека. Я ненавидела в эту минуту, и мне нужно было об этом сказать. Я вдруг вспомнила, что он уже в детстве, тогда, когда мы искренне друг другом восхищались, был жаден до безобразия. Спорил на деньги, в шашки играл на деньги. Кому- то мог пожалеть дать копейку! Да даже мне самой! А говорил, что я ему как сестра. И где его братская любовь в итоге? А?
      - Знаешь что, - от ярости я не слышала свой голос, но кажется я кричала - Ты спрашиваешь, как ты таким стал? А я отвечу тебе! Ты таким не стал. Ты таким родился. Ты всегда хотел денег. С малолетства. Разница лишь в том, что тогда ты думал, что их можно просто напечатать, а сейчас ты не можешь так думать в силу возраста. Помнишь, как я дразнила тебя, когда мы еще были подростками?
      Он гневно посмотрел на меня и отвернулся. Ему было стыдно. Жаль, что не за свои поступки, а за мою детскую дразнилку.
    - С рождения Бобби пай-мальчиком был, имел Бобби хобби, он деньги любил—пробубнил мой обидчик. Он был невероятно зол.
    -Вот – торжественно изрекла я- -Получите, сэр. Распишитесь.
     Его глаза гневно сверкнули, а лицо приняло выражение похожее на оскал.  Казалось, еще немного, и он зарычит.
   - Да иди ты! - вскрикнул он несвойственной визгливо и бросился в гостиную. Понятия не имею зачем, но я ломанулась следом. Дверь с хлопком закрылась прямо перед моим носом. Я выругалась, жалея, что торжество над противником длилось недолго.
     Я с ностальгией окинула квартиру взглядом. А ведь когда - то, во времена «пай-мальчика» я очень любила приходить сюда. Кажется, это было так недавно…  И так давно, если вспомнить все, что произошло с тех времен до этого самого мига.
     Ноги сами понесли меня в его комнату, но вовсе не из – за приятных воспоминаний, а потому, что там, на столе, все еще лежала мятая ассигнация.
    Я вошла и остановилась над столом. Мне очень нужны были деньги, но взять ассигнацию значило для меня сравниться с этим «пай-мальчиком», любителем денег.
    Я потянулась к купюре, но в последний момент брезгливо отдернула руку, вспоминая, как ОН держал эту купюру в своих руках, и как она, мгновенно утратившая весь свой лоск, падала на стол. Деньги не теряют свою ценность, я это знаю, но после всего, что здесь происходило... Он смял эту ассигнацию, как мою жизнь, теми же руками, которыми протягивал мне эти дурацкие договоры, с этим чертовым незаметным мелким шрифтом! Вот все, что после него остается! Жалкая, грязная, мятая купюра и я, без любимых колец на руках, потому что все они в ломбарде.
     Ассигнация, которая для многих является решением всех проблем, прошла через сотни рук, и попала к нему...Теперь из нее будто исчезла жизнь. Поруганый идол, прямо как я.
     Но все же это все еще были деньги. Конечно, одна купюра не вернет мне достатка, которым я владела до того, как кучерявый демон разорил меня. Но я хотя бы смогу купить нормальных продуктов, потому что от лапши быстрого приготовления и уже мутит, больше чем от вида "пай-мальчика". Пять тысяч - это немало. До аванса хватит.
    Так что, борьба длилась недолго. Нужда заставила меня отбросить лирику. Он отнял у меня все мое имущество, и возьми я пачку таких купюр я всегда буду ангелом в сравнении с ним.
   Я осторожно расправила банкноту, сложила ее пополам и опустила в карман брюк.

                19.11.2023