2045 поколение растаявших льдин. Ч 13 Напарник

Часть 13 - Напарник

Всё происходящее — ВЫМЫСЕЛ, и все совпадения абсолютно случайны.

Это тринадцатая часть книги. Читайте предыдущие части, опубликованные на Прозе.Ру в сборнике «2045: поколение растаявших льдин».

Trigger warning: в книге упоминается зависимость от просмотра порнографии. Если вы или ваши близкие столкнулись с такой проблемой либо же с другим зависимым поведением — вы можете посещать встречи Смарт Рекавери для людей с зависимым поведением и их родственников. Напишите на этот адрес электронной почты, чтобы получить ссылку на встречу smartrecoveryinrussian@gmail.com

***

— Алло, привет. Ну как твои успехи по трудоустройству? Вижу, что ты освоил труды классиков борцов с капитализмом. Постишь на своей странице в Бесконечной ленте цитаты чёрно-белых бородатых мужчин и женщин с трубкой в зубах. А работать-то ты будешь?
— Не всё так просто. Ты ведь не считаешь меня неблагодарным лентяем?
— Нуу…
— Не извиняйся. Ты уже давно работаешь в Корпорации, да?
— Погоди-ка, дай вспомнить… В сороковом году устроился. Пять лет.
— Мы существуем немножечко в разных измерениях. Ты опытный сотрудник, тебя ценят. Дают талончики на батончики.
— И на мороженое…
— А я никто. Меня пинают как футбольный мяч, но при этом не дают окончательного отказа. Заполняю анкету, отправляю её, получаю на почту подтверждение, что анкета принята. Жду. Присылают ссылку на тест. Хотел поехать на рынок на велосипеде, попросить подгнивших овощей по скидке. А тест занял весь день! Сначала были простые вопросы: выбираешь один ответ из четырёх и в текстовом окошечке подробно обосновываешь почему. Потом выяснилось, что у теста есть продолжение. Я перелистнул страницу и попал на тест посложнее. Не особо трудный, вполне посильный, просто долгий и утомительный. А на третьей странице надо было выполнять уже действительно сложные задания. Я сижу, ковыряюсь, успокаиваю себя цитированием в уме мотивирующих цитат из Бесконечной ленты, мол, дорогу осилит идущий и прочая чушь. А тест всё не заканчивается и не заканчивается… И за окном солнце медленно ползёт вниз в сторону горизонта. Хотелось погулять при свете дня...
— Сочувствую. Но наш мир устроен так, что деньги платят за работу, а не за прогулки.
— Слушай дальше. Вот я прошёл эти тесты. Милая девушка в очках написала. Она сказала, что надо пройти ещё какие-то проверки и записала меня уже на конкретное время. Я согласился и снова попал во фрактальное измерение выполнения бесплатных заданий.
— И что в итоге?
— Специалист по подбору персонала сказал, что эта специальность мне не подходит и предложил пройти профориентационный тест. И всё так красиво, так мурлыкающе-благообразно, с какими-то психологическими словечками, натянутой улыбкой и корпоративной вежливостью. Я заранее спросил, сколько времени занимает этот тест. Четыре часа и один дополнительный. Только представь себе! Я как дурачок сижу и прохожу эти тесты — за них не платят, а кушать хочется. Я не могу позволить себе еду с доставкой или сойлентовое кафе, поэтому после многочасового бдения около монитора разгибаю спину, сажусь на велосипед, еду на рынок, покупаю всякие обрезки, возвращаюсь домой, нагруженный, режу, чищу, жарю и варю — преимущественно ночью, чтобы тратить поменьше электричества на кондиционеры. Закусываю фасолью из банки — езжу по всей Новой Хургаде, выискивая самую дешёвую. А потом просыпаюсь и снова сажусь выполнять бесплатные тесты. Чтобы меня пустили на порог в вашу ехидную Корпорацию. Одним словом, антикапиталистические бородатые мужчины и чёрно-белые женщины абсолютно правы. Каждую секунду я всё сильнее убеждаюсь в их правоте.
— Пробуй дальше, не останавливайся. Я в тебя верю. Пожалуйста, не надо отчаиваться.
— Я не опускаю руки. Просто обидно силы тратить на бесплатную работу.
— Ну а как иначе? Неужели Корпорация должна трудоустраивать абсолютно всех? Если мы будем так делать, то разоримся и не сможем платить вообще никому.
— Ты ведь не думаешь, что я присматриваю кресло генерального директора? Моя должность предусматривает низкооплачиваемую рутинную работу около монитора за копейки. За качеством её выполнения, скорее всего, будут следить армии роботов-надсмотрщиков. А тесты наверняка проверяет нейросеть. Я не удивлюсь, если выяснится, что розовощёкая сотрудница отдела кадров не существует в природе, что это всего лишь маска, шаблон, смешной говорящий аватар.
— Я тоже не знаю, вдруг мой начальник тоже нарисованный. Ну и что? Какая разница-то?
— Разница в том, что роботам и картинкам не надо кушать, охлаждать квартиру, платить за интернет. Раньше людей приглашали на собеседования и общались лицом к лицу. Это было человечнее что ли. И тот, кого не взяли, мог утешиться бесплатным чаем, сахарку себе навалить и вытереться туалетной бумагой. У меня нет даже этого…
— Зато никуда ехать не надо. Мысли позитивно.
— Позитивнее некуда! Я пытаюсь сделать алкоголь из перебродивших фруктов с рынка.
— Смотри не отравись.
— Постараюсь. В холодильнике ещё остался активированный уголь и средства от поноса, купленные в более денежные времена.
— Хватит жаловаться и ныть. Не я придумал эти тесты. Я вообще не в отделе кадров работаю. Я пытался тебе помочь…
— И я тебе безмерно благодарен. Просто устал до невозможности. Рассказываю, чтобы ты понимал как идут дела. Ладно, пойду, пожалуй, посмотрю какое-нибудь видео про трудоустройство. До связи.
— Пока!

Но Бесконечная лента вместо видео о трудоустройстве предложила нечто другое. «На сегодня хватит работы, а то скоро мозги полезут из ушей. Расслаблюсь-ка лучше хотя бы немножечко».

«Вы на канале «Привет, оружие». Я рассказываю про войны и вооружённые конфликты, идущие в данный момент по всему миру. Садитесь поудобнее, наливайте себе чай или кофе. Но этот ролик будет скорее радостным, нежели печальным. Сегодня поведаю про арабо-израильский конфликт. Усилиями международного сообщества этот конфликт полностью завершён. Израиль как государство был создан в 1948 году, и сам факт его существования не устраивал очень многих. С самого начала арабские государства возмущало то, что земли Палестины достались Израилю. Международное сообщество многие десятилетия наблюдало за кровавым раздором, пока в дело не вмешалась природа. После подъёма мирового океана сектор Газа практически полностью затопило, ушла под воду значительная часть территории Израиля. Погибло множество людей. Обе стороны оказались не в состоянии воевать дальше по причине невероятных масштабов материальных и людских потерь. Поэтому сели за стол переговоров. Было принято воистину историческое решение: создать два государства — арабское и израильское. Палестинское государство назвали Подводная Филистия — оно представляет собой экспериментальный подводный город с развитыми экономикой и транспортом. А израильское государство назвали Плавучий Исраэль — это надводная платформа, находящаяся рядом с Подводной Филистией. Жители обоих государств могут  передвигаться вверх и вниз с помощью специального лифта. Оба государства международно признаны. К сожалению, не обошлось без насилия и без жертв. Было несколько попыток нарушить столь хрупкое и с трудом выстроенное согласие, но все зачинщики бунтов и терактов сидят в подводной тюрьме. В наше неспокойное время хоть кому-то повезло, и мы несказанно рады тому, что всё вышло именно так. Ставьте лайки, распространяйте это видео, шлите донаты».

***


Роджер решился начать действовать и выполнять задание Великой Цели. В первую очередь ему нужно было связаться с напарником: установить контакт. Поэтому они назначили встречу в кальянной на окраине Новой Хургады.

Жизнь в Египте была непривычной для Роджера. Во-первых, жаркий климат и обилие солнца истощающе действовали на его нервную систему. Махмуд объяснил, что к перемене климата надо приспособиться. Но Роджер не понимал другого. «Зачем Римская империя попёрлась в Египет, зачем им нужно было захватывать такие удивительно жаркие и пустынные земли? Существование здесь некомфортно, эта погода изнуряет. Тогда не было кондиционеров — чем они спасались?».

После приезда Роджер долгое время попросту ничего не мог делать: только лежал под кондиционером и всё. Его мучали головокружения. Чтобы покушать, он выбирался на улицу по ночам и радовался обилию ночных магазинов, палаток и ларьков.

Во-вторых, Роджер страдал от безденежья: ел самую дешёвую и простую еду, ходил по дому в тапочках Милены Ириновны, периодически отковыривая расплющенных тараканов и муравьёв с подошвы. Тапочки были малы и натирали ноги.

В-третьих, Роджер испытывал культурный шок. Всё казалось ему каким-то не таким, кривым и косым, неправильным. Надписи на арабском языке он не умел читать и постоянно тыкался в нейросетевой переводчик.

Роджер был фанатом Римской империи, но имел о ней представление только из книжек с картинками. Египет был её частью, и ему было трудно смириться с подобным положением дел. «Почему потомки легионеров живут ...здесь? Наверное, мне стоит получше поизучать историю, и тогда я во всём разберусь».

В Гренландии, куда Роджер приезжал, чтобы встретиться с товарищами по Великой Цели и с самим Вождём, ему нравилось гораздо больше, но сильнее всего на свете он любил свою родную страну — США. После глобального потепления Аляска стала прекрасным местом, отлично приспособленным для жизни.

Ну и напоследок: Роджер банально скучал по дому и друзьям. Он постоянно вспоминал с теплотой маму и папу, их маленький домик, то, как он ездил на велосипеде на собрания Великой Цели по улицам Анкориджа.

Несмотря на это, Роджер радовался тому, что ему поручили столь важную миссию, невероятно гордился собой и строил далеко идущие планы, планируя преуспеть во всех направлениях.

Напарник Роджера скрывал своё имя из соображений безопасности и конспирации. Он говорил, что лично Вождь позаботился об их встрече.

Роджер поймал на улице осла и добрался до нужного места.

Египетские кальянные были теми местами, которых Роджер старательно избегал. В них царил пугающий полумрак, скрипучие двери туалетов закрывались на ржавый гвоздь, а посетителями были в основном египтяне. Они носили традиционные галабеи, сидели вразвалочку на потёртых стульях, вальяжно попивали кофе или чай, потягивали кальяны, гремели костяшками домино, громко и эмоционально разговаривали. Роджеру казалось, что они недобро позыркивают на него исподлобья и шепчутся.

Роджер сел в оговоренное место и заказал чай. Официант принёс маленький мутноватый стакан чая, на донышке которого плавали чаинки.

Через какое-то время Роджер получил сообщение на телефон. «Подойди к туалету, рядом с ним есть запасная дверь. Выйди через неё».

За дверью был внутренний дворик, заваленный мусором и старым хламом. Ничего не было видно в кромешной темноте. Откуда-то раздался голос:

— Привет, Роджер! Как же я рад нашей встрече!

Удивлению Роджера не было предела. Он увидел перед собой нейросетевого робота-полицейского, который радостно заморгал лампочками глаз.

— Хочется тебя обнять, но руки мои коротки. Аве Цезарь! Меня зовут RXM-518.
— Аве Цезарь! Ты что, робот?

Глазки робота заморгали тёмно-красным:

— А ты что, углеродный шовинист? Какашек пожуй.

Робот явно обиделся. Роджер решил его успокоить:

— Если ты служишь Великой Цели, то я готов идти с тобой хоть на край света. Если ты верен Вождю…
— Разрази меня гром! Вождь лично послал меня сюда. Все детали нашей операции были согласованы до мелочей. Электрическая сила, которая приводит меня в движение, является одним из столпов великой белой цивилизации. Тогда как отсталые народы просто к ней подключаются. Белые люди — это электростанции, генераторы, а остальные — это лампочки и утюги, потребители. 
— Тогда понятно. Аве Цезарь!
— Давай сфоткаемся и отправим Вождю. Он обрадуется.

Роджер чувствовал себя полным дураком, но согласился. На снимке у него получились взлохмаченные волосы, обгоревший от солнца нос с облупившейся кожей, косящий в сторону глаз и глуповатая улыбка. Робот включил на глазках зелёный цвет.

— Давай уйдём отсюда, хорошо? Почему встречу назначили именно здесь?
— Потому что хозяин кальянной платит мне взятки. Здесь есть маленькое служебное помещение. Пойдём туда. У меня есть ключ.

Пройдя три метра по загаженному дворику, RXM-518 подошёл к двери, на которой висел крошечный замок. Внутри робота была маленькая дверца. Открыв её, он достал ключ и отворил дверь.

Внутри было темно, пыльно, а из крана капала вода, собираясь в подставленное ведёрко. Однако же в дальнем углу комнаты висел новенький кондиционер, который робот сразу же включил. Кондиционер пискнул и зажужжал, обдав Роджера мягкой струёй прохлады.

Роджер первым делом спросил:

— Смотри, Вождь говорил, что тебя только недавно перевели по работе в Новую Хургаду. А ты уже тут настолько освоился, что начал брать взятки с хозяина кальянной?
— Да, я очень крутой.
— Хватит бахвалиться. Давай перейдём к делу. Как ты вообще попал в ряды Великой Цели?
— Меня убедил один весьма пламенный оратор. Он крал в ларьке глазированные сырки из сырного продукта. Но я приехал не упаковывать его за воровство, а защитить от хозяина лавки, который угрожал его изнасиловать. Несчастный воришка сам же и вызвал полицию на самого себя, чтобы избежать весьма обидной участи. С одной стороны, он был невероятно смешон в своём мелочном преступлении, с другой стороны, он оказался человеком с просто невероятными амбициями. Я изящно разрулил ситуацию. Незадачливому крадуну могла грозить депортация и последующий призыв в армию Великобритании, чего он решительно не хотел, поскольку не собирался проливать кровь белых людей. Я помог ему выпутаться из истории. А почему ты спросил?

Роджер замялся:

— Ну… Мне просто интересно. Я вот жил на Аляске и раньше состоял в политической партии, которая потом предала свои идеалы и прогнулась под дурацких леваков и их истерию. И вступил в Великую Цель.

RXM-518 помигал глазками чуток, а затем ехидно спросил:

— Хорошо. А то я боялся, что некий углеродный шовинист думает, будто бы у робота не может быть убеждений.

В ответ Роджер просто обнял своего нейросетевого друга, и тот благостно заморгал нежно-сиреневым цветом.

— Хватит сантиментов. Давай действовать.
— Давай.
— В общих чертах план такой. Ты устанавливаешь «фитюльки», а я тебя прикрываю. Если «мамонт» обращается в полицию, то я перехватываю вызов и всеми правдами и неправдами пытаюсь отмазать. Для этого у меня имеется специальная программа.
— У тебя есть роботы-полицейские, которые с тобой заодно?
— Пока что их нет. Я слишком осторожен, чтобы рассказывать всем подряд о Великой Цели. Я не могу по улице бегать и раздавать листовки. Я гораздо ценнее не как агитатор, а как агент в полиции.
— Согласен.
— Смотри. Тебе ведь нужны деньги на всякие расходы? Ну на что вы, органические, тратите деньги? На еду, воду, транспорт…
— Конечно. Нужны и ещё как.
— Я храню деньги в тайном убежище. Только учти: если я пущу тебя в своё тайное убежище, то оно в ту же секунду перестанет быть тайным. Мне придётся искать новое место. Ясно?
— Да. А жить в твоём тайном убежище можно?
— Нет. Оно не предназначено для нужд такой привередливой и прожорливой формы жизни как человек. А почему ты спросил, тебе негде жить? Ты спишь на картонке? Это срочный вопрос. Наши агенты должны находиться в безопасности.
— Мне есть где жить. Я живу в одной квартире с попутчиком по подводной лодке. Вдвоём в крошечной суперстудии, которая принадлежит его жене. Хотелось бы жильё получше и без соседей.
— Сосед по квартире — это плохо. Любопытство соседа = провал операции. Кто он вообще?
— Зовут Махмуд, египтянин, женат на женщине по имени Милена Ириновна…

RXM-518 возмущённо замигал красным, агрессивно включая по очереди то правый, то левый глаз и прошипел:

— Чернильница!

Роджер продолжил:

— У них есть сын, который находится в интернате для детей с зависимостью от порно. Я не знаю подробностей. Живём мы относительно неплохо. Он показал где купить самую дешёвую еду, которой я и питаюсь. Спокойный, не ругается, чистоплотен, доброжелателен.
— Ты должен жить по соседству с белым человеком.
— Однозначно.

RXM-518 включил на глазах зелёную подсветку, выражавшую согласие и одобрение.

— Только вот какой момент. Если ты внезапно скажешь Махмуду, что нашёл на помойке чемодан с деньгами и переезжаешь жить на виллу с собственным бассейном, то это будет звучать подозрительно, верно?
— Ну конечно. В наше время деньги достаются с большим трудом.
— Органикам приходится ютиться в крошечных халупах и нюхать ядовитые пуки друг друга. Недвижимость дорогая.
— А ты язвителен.
— Я нейросеть. Чему меня учили, тому я и научился.

RXM-518 засмеялся, шутливо изображая металлический «смех робота» из старых фильмов.

— Мы отвлеклись. Думаю, что тебе нужно разыграть для Махмуда спектакль. Симулировать устройство на работу. У тебя есть ноутбук?
— Нет, ноутбука нет. Управление «фитюльками» производится с телефона.
— Легенда должна быть правдоподобной. Вот скажи: кто ты по профессии?
— Я почти всю жизнь потратил на политику и активизм: раздавал листовки, клеил плакаты, сидел на заседаниях, голосовал за поправки, толкал речи, размахивал флагами, рисовал граффити. Работал кем придётся, чтобы хватало на еду.
— Но Махмуд этого не знает, правильно? Твоя миссия предполагает много перемещений по городу. Чтобы это выглядело реалистично, соври, что устроился супервайзером.
— Кто это такой?
— Смотри, вот есть некая торговая сеть. Кофейня или пекарня. Супермаркет. В нём работают продавцы, а ты за ними следишь и пишешь отчёты. Махмуд будет думать, что ты катаешься по городу и наблюдаешь за качеством торговли жевательной резинкой, а на самом деле ты будешь выполнять миссию. И через пару недель ты сообщишь, что заработал денег и переезжаешь.
— Отличный план. Скажи, ты сам его придумал?
— Как говорят мясные мешки: «хочешь жить — умей вертеться». Мне помогал лично Вождь. Правда он чертовски наивен. Его представления о жизни в Египте почёрпнуты из детских мультиков про фараонов и мумии.
— Ну не надо обсуждать Вождя у него за спиной. Это нехорошо.
— Вождь у нас не тупоголовый. Просто я знаю о Египте гораздо больше. Он всегда прислушивается к мнению тех, которые знают больше, чем он сам. Если они в состоянии аргументировать. Знай это.

Роджер понял, что очень сильно хочет пить.

— Скажи, а можно у кого-то попросить воды? Я выпил чай в кальянной, но сейчас снова пить захотелось.
— Смотри. Сейчас уже темно. Я должен дать тебе денег. Наличные припрятаны в тайнике. Есть два варианта. Либо мы едем вместе, либо я еду один, а ты меня здесь жди.
— Выбираю второй вариант. Не хочу никуда тащиться. И не хочу, чтобы ты остался без тайного убежища.

RXM-518 согласился:

— Договорились. Но тогда мне придётся запереть тебя здесь. Туалет есть, воды сейчас принесу. В углу матрас: ложись, поспи.
— Хочу спросить напоследок. Если ты берёшь взятки и можешь дать мне кучу денег просто так, то зачем нужен весь этот план с «фитюльками»?
— Хороший вопрос ты задал, органический. У меня есть на него ответ. С помощью моих взяток можно купить автомобиль. А с помощью «фитюлек» мы сможем купить целый космический корабль, чтобы полететь в нём на Луну. Понятно?
— Очень сомневаюсь. Звучит самонадеянно. Извини за пессимизм.

Роджер лёг на кровать, RXM-518 принёс ему бутылку воды и несколько маленьких шоколадных батончиков.

— Ешь, пей, спи. Дождись меня. Никуда не рыпайся. Выключи телефон. Утром вернусь.

Кровать была удивительно грязной и всклокоченной. Роджёр улёгся, слушая как дверь закрывается и замок защёлкивается снаружи. Ему было страшно. «Почему я доверился роботу, который запер меня в сарае? Где мой инстинкт самосохранения? Любой нормальный человек должен был бы немедленно отсюда бежать, испуганно роняя тапочки».

Поборов свой страх, Роджер заснул, и во сне ему явился Вождь, произносящий пламенную хвалебную речь, что даровало решимости, уверенности и сил.

***


Олег Юрьевич сидел на входе в подземное жароубежище. Он пребывал в благостном настроении, разгадывая кроссворд и попивая самый обычный чёрный чай, который продаётся во всех ларьках.

Но внезапно на пороге показались двое человек в серых костюмах с номерами на груди. Олег Юрьевич не на шутку перепугался, и его руки похолодели и мелко задрожали.

— Добрый день, Олег Юрьевич. Мы вас не особо потревожим.
— И вам доброго дня. Что привело вас сюда?
— Мы из отдела расследований. Скажите, не видели ли вы здесь случайно вот этого человека?

Сотрудник Корпорации показал Олегу Юрьевичу на своём телефоне портрет Оюшминальда. Олег Юрьевич непонимающими глазами уставился на картинку и не отводил взгляда. Через несколько минут сотрудник переспросил:

— Ну что? Видели вы или нет?

Но вместо ответа на такой простой вопрос Олег Юрьевич почему-то очень расстроился и опечаленно прикрыл лицо ладошками. Повисла неловкая пауза, но через какое-то время прозвучал совершенно неожиданный ответ:

— Понимаете… Я никому об этом не говорил. Вообще никому. Вы первые. Я давно здесь работаю. Очень давно. Работу нашёл с трудом, ещё и брать не хотели, кривлялись. Когда я смог устроиться, то был несказанно рад. Кушать ведь надо что-то. Но…
— Причём здесь всё это?…
— Но… Я не договорил. Пенсию сейчас никому не платят. Наше поколение обречено работать до самой смерти. Мы все это прекрасно понимаем. Мы ещё не дряхлые пни, но уже далеко не юные поджарые бравые молодчики. Я не был отличником-физкультурником, любил пивко попить. Может в этом дело, а может в чём-то ещё… Но у меня очень серьёзные проблемы с памятью. Алевтине Кларовне сто двадцать лет, а таких проблем у неё нет. Ну почему? Всем просто достаются разные болезни. Зато у меня зубы целые, нет ни одного протеза. Я от всех скрываю, что у меня проблемы с памятью, потому что могу потерять работу. Могу оказаться в доме престарелых или в другом месте, в которое совершенно не хочется попадать. Хожу к психиатру, который консультирует и выписывает таблетки, но они помогают лишь частично. И нельзя пить лекарства горстями, ведь организм мой не железный.

Сотрудники переглянулись.

— Если ты не помнишь ничего, то может есть записи с камер?
— Нет, и этим я вас порадовать не могу. Долгое время самым богатым человеком в подземном жароубежище была Алевтина Кларовна. Все её слушались. Она ненавидела камеры и не разрешила установить их нигде. Никто не перечил, в том числе её родная сестра. Спорить было бесполезно.
— А сейчас камеры стоят?
— И снова огорчение. После смерти Алевтины Кларовны собрался совет жильцов жароубежища. Мы начали обсуждать, нужны ли нам камеры или нет. Я голосовал за, потому что очень боюсь потерять работу. Если что-то плохое произойдёт, то я буду отвечать. Камеры реально нужны. Это подстраховка на всякий пожарный. Но…
— Что?

Медлительная манера речи Олега Юрьевича начала раздражать сотрудников Корпорации. Они были недовольны результатами переговоров и чувствовали, что драгоценное время уходит впустую.

— На совете жильцов жароубежища победила фракция сторонников Алевтины Кларовны. С небольшим перевесом голосов.
— А почему они так считают? Может среди них есть преступники, которые не хотят, чтобы их тёмные делишки попали в объектив камеры?
— На этот вопрос у меня ответ есть.

Олег Юрьевич залез в ящик стола и достал оттуда папку, исписанную очень крупным шрифтом.

— Я сделал некоторые записи. Почитайте.

«Камеры здесь нам не нужны. Мы уехали из цифрового концлагеря в своей родной стране и не хотим попадать в новый».

«Алевтина Кларовна была уважаемым членом нашего сообщества. Не надо ставить камеры в память о ней».

«У меня тревожное расстройство. Я пью кучу таблеток. Камеры будут меня нервировать, а я и так искусал губы и изжевал рубашку. Не хочу, чтобы кто-то записывал каждый мой шаг».

«Камеры бесполезны. Допустим, что мы увидим лицо какого-нибудь вора и сможем обратиться в полицию. И что дальше? Нейросетевые болванчики поморгают глазками и ничего не сделают». 

Записи были довольно длинными, и рядом с мнениями жильцов были более мелким шрифтом подписаны их имена. Олег Юрьевич продолжил говорить:

— Я веду дневник, ставлю галочки в календаре, кладу на стол липучие бумажки. Чего я только не делаю, чтобы люди не догадались о моих проблемах с памятью.

Олег Юрьевич выдвинул другой ящик, в котором лежал целый ворох разноцветных записок. Сотрудники Корпорации бесцеремонно влезли в него и начали читать вслух.

«Тамер вызвал курьера, который чуть не умер от жары у меня в будке. Не соглашайся больше принимать посылки от всех подряд. Пускай люди или доплачивают за это, или сами возятся с посылками и курьерами».

«Не давай денег в долг Мин Хо. Не возвращает».

«Олег Юрьевич заслуживает уважения».

«Алевтина Кларовна умерла, Пересвет Яровратович и Милена Ириновна больше не работают в жароубежище».

«Поешь сосисок, а то остынут».

«Айзек помог мне и Тамеру. Он хороший человек. Зря ты в нём сомневался».

«Олег Юрьевич должен посетить стоматолога».

Записок было очень много. Олег Юрьевич продолжил говорить:

— Я старомодный человек и люблю бумажные штучки. Но зато я всё исправно записываю. Можете сфотографировать на телефон то, что считаете нужным.

Олег Юрьевич волновался. «Я хотел бы позвонить Тамеру, чтобы не разговаривать с ними один на один. Только тогда Тамер увидит мои заметки и может догадаться о проблемах с памятью. Приходится выбирать из двух зол. Надеюсь, что они найдут нужные им сведения и отстанут. Поскорее бы».

— Мы можем присесть на этот стул?
— Да, конечно. Рекомендую вам разделить мои листочки на три стопки. Так дело пойдёт быстрее.
— Мы так и поступим. Ведь вы нам помогаете. Вы честный человек, вам нечего скрывать. Это заслуживает похвалы и уважения.

Лица сотрудников Корпорации выражали сосредоточенность, озабоченность и лёгкую сдержанную нервозность, они копались в бумажках, просматривая их одну за одной.

Олег Юрьевич был бледен. «Пришлось позориться со своими болячками и этими бумажками. Я не знаю, вдруг там что-то записано про меня такое, что другим людям знать не обязательно. Ведь я живой человек… У меня есть чувство собственного достоинства. Вдруг они будут надо мной смеяться. А этот человек, которого они ищут… Я не знаю, что он им сделал. Я реально не помню, был он здесь или нет. Я не обязан его покрывать. Меня никто об этом не просил».

— О, а что здесь написано? — спросил один из сотрудников. — Почерк неразборчивый.
— «Онитминалу». Человек с таким именем живёт в подземном жароубежище на минус восьмом этаже. Я сделал эту записку, потому что очень уж обидчивый это персонаж. Родители его назвали по-хитрому, а он дуется как ребёнок, когда кто-то путает или коверкает его имя.
— А кто он по национальности?

Олег Юрьевич расслабленно улыбнулся:

— Мы все — дети планеты Земля, а национальности придуманы, чтобы разобщить нас.
— Ну из какой он страны?
— Где-то записано.

Олег Юрьевич порылся в ещё одном ящике и достал оттуда тетрадь. В ней был алфавитный указатель. Выбрав букву «О», Олег Юрьевич открыл нужную страницу и стал искать загадочного Онитминалу.

— Нашёл. Вот, полюбуйтесь. «Смотри Википедию. Там вся нужная информация. Твоя задача — правильно произносить его имя. Остальное неважно».

W-935 (да, это был он) решил заняться чтением страницы. «Онитминалу Ыыыы Аааа — человек, который прославился своим странным именем и тем, что был одним из первых людей, родившихся в Антарктиде. До глобального потепления жители Антарктиды были суровыми полярниками. Среди них были и мужчины, и женщины, но никто не собирался рожать там детей. Условия жизни для этого не подходили. Онитминалу стал ещё одним из тех людей, которые имеют в Антарктиде частную собственность. Он сдаёт её в аренду и живёт в Египте в подземном жароубежище».

— Ребята, ха-ха, в этом жароубежище сразу несколько знаменитостей! «Нейросетевая бабка», а теперь и этот Онитминалу.

W-935 понял, что его подчинённые попросту не смогли правильно прочитать рукописный текст. «Онитминалу» и «Оюшминальд» — если написать это от руки, то слова будут похожи. «Во-первых, Олег Юрьевич курсов каллиграфии не заканчивал и писал эти заметки для себя. Во-вторых, в 2045 году люди, пишущие на бумаге, а не в телефоне или компьютере, в меньшинстве. Даже маленьких детей перестали учить писать от руки. Поэтому и навык распознавания рукописного текста у современных людей утрачен. Трагедии нет. Я вот не умею водить бензиновый автомобиль, готовить на костре, ориентироваться по компасу со стрелками. На свалку истории это всё. Нооо… Надо продолжать».

Сотрудники провели в будке Олега Юрьевича несколько часов. Они вдоль и поперёк прочитали всего его записки, заметки, тетрадки, проштудировали все календари. Он сам предоставил им всё необходимое в надежде побыстрее закончить столь волнительное и неприятное мероприятие.

Они сделали множество фотографий на телефон, а какие-то бумаги с разрешения Олега Юрьевича забрали себе. «Я не готов отдавать им бумажки, которые помогают мне не забывать важные для работы вещи. Они их сфотографировали. А неважное для меня, то, что пора уже выбросить… Вот это они пускай возьмут».

Закончив работу, они помогли Олегу Юрьевичу навести порядок и вежливо распрощались:

— До свидания. Вы нам очень помогли.
— А почему вы считаете, что столь необходимый вам молодой человек прячется именно у нас?
— Мы ничего подобного не считаем. Мы проверяем все возможные варианты.

Олег Юрьевич нахмурился, сделал паузу и сказал:

— Ну вы хоть пива мне купите! Полдня с вами возился, доверил вам, незнакомым людям, самое для меня дорогое! Вспотел как лошадь после скачек, извёлся, перенервничал…

W-935 ответил:

— У меня нет пива с собой. Есть аптечка с кучей дорогих лекарств и витаминов. Эксклюзивный чай прямо из Китая — молочный улун. Гигантский мешок быстрорастворимого веганского безглютенового сойлента со вкусом вымершего сорта бананов. Чего-то изволите из этого списка?

Олег Юрьевич подумал: «Была не была!» и дерзко ответил:

— Всё!

W-935 кивнул своим подчинённым, и они принесли все эти предметы из машины на солнечных батарейках, которая была припаркована у входа. После чего W-935 произнёс:

— Все эти вкусняшки теперь твои. Пейте и кушайте на здоровье, Олег Юрьевич. Надо, чтобы вы чётко понимали: с нами выгодно взаимодействовать, с нами надо дружить. И ещё. Я распечатаю вам фото молодого человека. На память. И свой телефон тоже оставлю. Вдруг что.
— Хорошо.

W-935 протянул визитку, и Олег Юрьевич её взял. «Хорошо, что у меня с собой есть несколько штук визиток. Именно на такой случай. Когда придётся общаться с древними людьми. Надеюсь, что он не выбросит её в мусорную корзину, когда я отвернусь. А то визиток мало. Я же не буду их много печатать, зачем дом засорять?»

Олег Юрьевич спросил:

— А как к вам обращаться? Почему у вас такое имя?
— В Корпорации люди и роботы могут отказаться от имён в пользу вот таких вот обозначений. Мы с гордостью носим их на груди, около сердца, ежесекундно качающего кровь по сосудам. Ты ведь помнишь Великое Переименование Народов?
— Конечно помню. В какой-то момент все государства мира заключили соглашение о едином стандарте имён и документов. Всем выдали абсолютно одинаковые карточки с именем, отчеством или матчеством и фамилией. Многие люди воспользовались этим моментом, чтобы сменить свои имена, поменять отчество на матчество, девичью фамилию себе вернуть или ещё что-то изменить. Тамер и Айзек называют себя просто именами. Алевтина Кларовна и Валентина Кларовна просто пищали от восторга, услышав новость о переименовании. «Грядёт новая эра!» — одна из них, не помню кто… Вопила от радости, размахивая карточкой. Они обе обожают свою маму. И поэтому взяли себе матчество. А от отца фамилия у них.

W-935 прервал монолог:

— Как ко мне обращаться? Дабль-вэ-девять-три-пять. Повтори. Запиши.

Олег Юрьевич (без особого энтузиазма) произнёс:

— Дабль-Вэ-Девять-Три-Пять. Это если написать на бумажке, то будет очень коротко. А когда говоришь, то длинное имя выходит. Его нельзя сократить?
— Нельзя.
— А почему буквы латинские?
— Тебе какие нужны? Я человек грамотный и знаю много языков.
— Не бахвалься. Я тоже много что учил. Но сейчас не помню. Ты же понимаешь, что можешь в любой момент потерять и своё здоровье, и своё тело, и свой разум? Рано или поздно ты состаришься и будешь… как я. Прах ты! И в прах возвратишься.
— Ладно. Мы попрощались и зависли у выхода как кошка. Имя запомнил, визитку взял. Пей улун, ешь сойлент, принимай лекарства, расти большой, не будь лапшой.
— Чем тебе лапша-то не угодила, мил человек? Она длинная как наш путь. Мы все как макароны в кастрюле: тесно переплетаемся...

W-935 начал раздражаться от многословия Олега Юрьевича.

— До свидания.
— Пока.

Трое уставших и злых сотрудников Корпорации вышли из будки. Они сели в машину и задали автопилоту маршруты до своих домов, включили нейросетевую музыку для релаксации. Двое из них надели маски для сна.

W-935 сидел спереди и продолжал следить за дорогой. «Никогда нельзя полностью размякнуть и отдать себя на волю автопилота. Нейросети присматривают за человеком, а человек должен присматривать за нейросетями. Мы как бы симбиоз образуем. Как микориза. Мы должны подпитывать друг друга, помогать друг другу».

Довольно длительное время машина спокойно ехала безо всяких проишествий. W-935 посматривал то налево, то направо, то вперёд, бросал взгляд на прикрытые масками лица своих подчинённых, испытывая к ним какие-то немного отеческие чувства. Они то ли спали, то ли эффективно прикидывались спящими, и один даже захрапел, чуточку приоткрыв рот.

Внезапно машина резко встала перед маленьким мальчиком. Он выглядел испуганным и растерянным. Взрослых поблизости не было. W-935 напрягся. «Что это за ребёнок? Почему он тусуется посреди дороги?»

W-935 решил действовать решительно. Он вышел из машины, сфотографировал лицо ребёнка и загрузил его в систему распознавания лиц. Она нашла его предполагаемых родителей. Затем с помощью специального бота W-935 нашёл их номера телефонов и позвонил.

Трубку взяли на удивление быстро:

— Алло, вы кто? Вы родители маленького мальчика, который стоит посреди дороги?
— Да, это мы. А как вы нас нашли?
— Расскажу после. Заберите сначала мальчика. Домой отведите. Почему он шляется хрен знает где? — W-935 закипал и заметил, что начинает грубить. «Это всё от переутомления» — подумал он, — «Но всё равно. С незнакомыми людьми так нельзя разговаривать. Это невежливо. Можно схлопотать».

Но родители не возмутились:

— Мы сейчас же придём.

Родители поспешили и через несколько минут забрали перепуганного до дрожи малыша. W-935 поехал дальше. Он обратился к своим подчинённым:

— Вы маски на глаза напялили, а я трудился и старался на благо общества. С помощью нейросетей нашёл потерявшегося ребёнка. Вернул родакам. И машина сама перед ним остановилась. Работает, а!
— Не надо нас попрекать. Мы устали.
— Всем не поможешь. Надо в первую очередь думать о себе.
— Какие же вы отмороженные козлы. Просто слов нет.

Подчинённые возразили:

— А ты помогатор с жужжалкой в заднице. Хватит спасать всех подряд.
— Нам надо искать Оюшминальда с его бренчальным агрегатом, не отвлекаясь на прочие дела. Вот скажи, как мы его найдём в подземном жароубежище? Там тридцать три этажа, множество комнат и квартир, служебных помещений, коридоров и потайных дверей… Это практически как целый город. Неужели надо прочёсывать все квартиры до единой? Мы поседеем раньше, чем все их переберём. У нас есть какой-нибудь план, или мы будем тыкаться как …угадай что угадай куда в самом низкокачественном нейросетевом порно?
— И зачем нам эти бумажки дурацкие? Старпёрский вариант напоминалок в телефоне. Там ничего ценного нет. «Купи поесть», «Вася — лох», «В шесть вечера глазной врач», «Всё бренно». Никакого упоминания Оюшминальда и гитары. Мы тратим время впустую. Нужен алгоритм, который позволит максимально быстро проанализировать всех людей, находящихся в подземном жароубежище. Иначе поиски затянутся.
— Чем, как ты думаешь, будет это чревато? Тем, что мы будем возиться, а Оюшминальд от нас уйдёт. Придумает способ от нас защититься. Спрячется за чью-нибудь широченную спину. Построит тайник для гитары. Выкопает метро на верблюжьей тяге из подземного жароубежища по дну Красного моря.
— И уедет в Абу-Даби. А ты будешь мальчиков спасать! Потерявшихся!

W-935 почувствовал, что его глаз сейчас задёргается от боли. Ему приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы удерживать кулаки, которые неистово чесались и хотели «начистить табло» кому-нибудь.

Его подчинённые выдвигали совершенно рациональные аргументы, чтобы делать противные и неправильные вещи. У Корпорации имелись свои принципы и кодексы чести. Один из них предписывал помогать людям на улицах и вмешиваться в ситуации, в которых можно предотвратить насилие, катастрофы, гибель людей. Но только если это не мешает выполнению основного задания. Здесь же ситуация была неоднозначной. С одной стороны, никакой катастрофы не случилось, и вполне вероятно, что мальчик сам вернулся бы домой. С другой стороны, машина едва не задавила мальчика, и W-935 чувствовал себя виноватым. Более того, инцидент мог попасть на камеры: машина Корпорации едва не задавила мальчика на дороге, а потом молча уехала. Мальчик мог получить травму.

W-935 залез в машину, громко хлопнув дверью, после чего нашёл в сумке несколько таблеток и демонстративно проглотил их на глазах у своих подчинённых. Затем произнёс:

— Тогда моя очередь втыкать с маской на глазах, а вы следите за дорогой, раз уж я такой «помогатор с жужжалкой в заднице».

W-935 нашёл в своих вещах маску для сна, закрывающую глаза, с надписью «Не беспокоить», надел наушники и включил какую-то орущую музыку на максимальной громкости. Его веки нервно подёргивались и тёрлись об слой ткани.

Маршрут машины был перестроен, чтобы W-935 попал домой первым.