Бестолково и бессрочно

Виктор Матюк

Бестолково и бессрочно

Бестолково и бессрочно, был унижен заочно,
Бытие порочно, оно подобно часам песочным,
Или трубе водосточной, где каждый слив,
Напоминает общенародный мотив
На тему: всему – своё время,
Всему – свой час!
Жизнь не закончится без нас,
Баба на сносях родит без нас,
У неё сил про запас,
Есть мимолётный страх,
Что она еженощно, не нарочно,
Захочет от людских глаз скрыться
И наедине забыться, чтобы отмыться
От будней земных! Нет чистоты в них,
В этот благословенный миг затрясся кадык,
К нёбу тотчас прилип бесшабашный язык,
Времени впритык, сбежала прыть,
Карта бита – нечем крыть!
Как дальше с жирным пятном жить?
В дождливый вечер поднялся студёный ветер,
Он трещит и свищет, что-то в большом городе ищет,
Но не может найти даже едва заметные следы от сбежавшей души!
Она привыкла жить в тиши и во мраке заточения делает обобщения,
Её точки зрения не совпадают с другими, белый иней не похож на ливень,
На носу предзимье, душа впала в уныние, столпотворение - вовне,
В другой стороне – тоска и уныние повисли на массивной льдине
Из столетнего пакового льда! Медленно долу стекает вода,
Вот-вот она затопит веси и города, в долине орхидей
Нет шуршащих камышей, зато много белых лебедей,
Невдалеке на резном деревянном крыльце заливался соловей,
Он – стреляный воробей, он первым не бросился наутёк,
Справиться с волнением смог, голос страсти умолк!
Мне бы игру своего воображения как-то принять,
Не отвечая на шантаж противной стороны,
«О женщины чужой страны, как я ненавижу вас,
Ваш пошлый вид другого измерения достиг,
Добравшись до чрезмерного самомнения,
Впал в искушение! Исстари ведётся,
Что тот, кто поведётся не на ум,
А на поддельную красоту,
Сбежит к утру
По дорогому старинному персидскому ковру,
Не ведая, куда бежать, оставив здесь огромную кровать!
Жизнь надо принимать, такой, как есть,
Коль на карту поставлена совесть и честь!
Как много рядом тех, кто легко может взять на душу грех,
Страх презрев спокойно лечь в чужую грязную постель,
Цель одна - страсть хлебнуть сполна, будто чашу вина!
Душа намерена до утра ждать, мучиться и страдать,
Чтобы опосля всё наверстать, при этом не любить,
Но о любви и страсти без остановки говорить, чтобы
Себя пристыдить! Ан, нет, гаснет свет в опочивальне
Вблизи площади привокзальной, как мало тех,
С кем после ночных утех, захочется проснуться
И наивно улыбнуться, и попросить благословение у Творца:
При помощи тернового венка объединить в один миг
Влюблённые сердца в святилище одно!
Всё то, что произошло накануне,
В полнолуние, презрев своё безумие,
Пришлось оставить на память о себе
Очаровательной молодой колдунье,
Чьей красоте позавидовали бы люди все и даже те,
Кто ранним утром бродит босыми ногами по холодной росе!
Мимолётное счастье на гребне волнительной страсти
Вторглось в интимные места, затаилось неспроста,
Сомкнуты уста не навсегда, лишь допоздна,
Когда блеск золотистого заката
Вновь посетит плоть, нежностью объятой,
В конце листопада! После бурного разврата
Вспомнились слова Сократа о грешных и богатых,
Многие цитаты канули в Лету, Боги призвали грешников к ответу!
Пустая трата сил и времени ударила по лысому темени,
По что ты грех вершил, не жалея сил, яблоко разврата зря вкусил?
Бестолково и бессрочно свершилось то,
Что в здравом уме свершиться не могло!
Истина далеко, она выпорхнула через открытое окно,
Не заперто оно, ты осуждён заочно и бессрочно
И потому будешь предан самому гуманному суду,
Где, когда и как? Даль застил зловещий мрак,
Жребий брошен, постамент раскрошен,
И мелким снегом припорошен,
Благоприятный исход – невозможен!
Всё – тлен, всё – суета! Жизнь, начатая с чистого листа,
На диво однообразна и грустна, ночь холодна,
Сквозит из открытого настежь окна!
Разум огорошен, вызов року брошен и что?
Жить грешно всем людям суждено,
Пришёл, увидел, победил,
Суть любви и страсти исказил
И о своей любовнице к вечеру забыл!
Лови момент, потом пусть звучит тебе вослед давно забытый дивертисмент,
Пока ты в теме, будут легко решаться все твои проблемы!
Хлеба и зрелищ – требует толпа, она поднимает на ура
Давно забытые времена, продолжается любовная игра,
Судьба грешников раздевает донага, пока же мыслю,
Не конфликтую с жизнью всуе бытия, грешен я,
Грешна стезя! Вот так очи застилает мрак,
Проходит мирская слава, игрища и забавы
Вблизи сточной канавы в зелёной дубраве
Успокаивают непристойные нравы толпы!
«Ничто человеческое мне не чуждо!» - ору натужно,
Когда эхо стихло, взираю с грустью на грешное естество,
Безумие на шаг в сторону отошло и вместе с собой страсть увело!
Преходяще всё, промедлишь немного, боль и тревога взглядом строгим
Оградят ненасытное чрево от соловьиного напева, грехи справа и слева,
Спешу к ним на встречу медленно, на дворе ветрено и темно,
Надоело жить грешно, неужто с грехами будет покончено?
В вихре огненном мужчина с согбенной спиной
Неосознанно думал только об одном:
Заканчивается век золотой,
Когда ты любовниц путал с женой,
Мне ни  к чему застой в стране, надоело
Жить в железной узде христианских постулатов!
К былому нет возврата, жизнь накажет и рассудит,
Рамки свои сузит, волей судеб мы оказались не там, а здесь,
Былая спесь снизошла до безлюдных мест, не уберегли мы честь!
Бог простит за ошибки, не сделав скидки на возраст молодой,
Когда же за твоей спиной багрянцем полыхает закат,
Женская стать не должна так сильно волновать
Твой заскорузлый и никчёмный взгляд!
Нет пути назад, фанфары давно не звучат,
Много преград осталось позади, падаю ниц,
Уже собраны все пожитки в узел тугой,
Пьяный возница ждёт на дороге столбовой!
Вокруг неё всё мертво, через версту или две
Что-то должно привидеться мне в чужой стороне!
Судьба проявила знак почтения, дала своё благословение
И в результате сокращения встала на путь самоунижения!
Зима и северные ветра вымораживают пыльцу, прилипшую к лицу,
Наряд кружевной стелется над седой головой, опускается белой бахромой
На старинный балкон, он издаёт скрип, переходящий в крик и стон!
Проходит всё, истина и враньё садятся на самое дно,
На глаза опускается сон, ты был в одну особу влюблён,
В глазах твоих темно, она - не женщина, а бревно,
Судить тяжело о женщинах тех, кто без помех
У мужчин имел ошеломительный успех!
Грачи топорщатся слегка,
Грозовые облака молодецкая удаль Бог весть куда унесла!
На земле обетованной не могу найти женщину желанную,
Странную на вид, способную падшего мужчину оживить,
Пока же он всеми забыт, и к нему судьба не благоволит!
Он грешит, ночами плохо спит, он не попросит ни клятв, ни обещаний,
Об отказе знает заранее, содержанию просьб не сможет помочь
Ни хозяин, ни расторопный гость, злость брошена на ржавый гвоздь,
Что посеешь, то пожнёшь! То прилёт, то промах,
То поворот, то мысль - о чужих похоронах
О себе напоминает всякий час! Измельчал
Размах суетности земного жития, безлюдный тракт
Покрывал не асфальт, запах степных трав и зелень дубрав
Укрощал пылкий нрав, собрав нервы в кулак, слегка привстав,
Голову к небу задрав, к груди нательный крест прижав, он сполна осознал,
Что роскошь – не трусы, она не похожа на палку заморской колбасы,
Жизнь брошена на весы очаровательной и своевольной Фортуны!
Не все бабы дуры, хотя они водят Шуры- муры, волчицы в овечьей шкуре
По своей натуре в меру скромны, в меру умны, грустны, но не безмолвны,
Взлетев на гребне морской волны, спокойно принимают чужие дары!
Настоящая роскошь - не допустить очередную оплошность,
Она переведена в другую плоскость земного бытия,
Я же не подросток и меня не особо радует безвестная стезя!
Хочу жить так, как мне удобно, наивно и грешно,
Хочу ходить в старомодном дырявом пальто,
Не позавидует никто! Можно образумить того,
Кто заблуждался и к великим истинам испокон веков не прикасался,
Неучем невольно остался, и не постеснялся признаться в том,
Что идёт прямиком, глубоко дышит ртом, и чтит закон!
С какой стороны его атаковать, чтобы к порядку призвать?
Он против здравого смысла, вся ересь из него вышла,
Он давно не чтит Антихриста, человеческие бесчинства
Канули в Лету, наивные вопросы остались без ответа!
Современные грани искусства испепеляют высокие чувства,
Капли слёз вот-вот наземь прольются и грядёт беда, сущая ерунда
Уведёт досужую мысль бог весть куда! Там стынь и холода,
Снег и дождь с утра, она вынуждена будет страдать
И постоянно свою честь от забулдыг защищать!
Её жизнь превратится в кромешный Ад,
Прозу и поэзию надо чередовать,
Золотую середину не стоит искать!
Там нет у природы особого света,
Бабье лето унесено промозглым ветром
По булыжной мостовой, страну охватил застой,
Люди впали в недельный запой, опохмеляются святой водой!
В доме хоть шаром покати, мыши сбежали за болотные гати,
В памяти осталась лёгкая паутина, свисающая со старинной картины!
Не пришло ещё время прощать и прощаться, не время разлучаться,
Между трёх сосен можно легко потеряться даже на святцы!
Святые отцы называют суетную жизнь – небесной отрадой,
Черти – адской мукой и тут же умывают руки в преддверие тоски и скуки,
Только люди мечтают о благословенной любви, и как ты любовь не назови,
Она всегда находит укромное место в хилой и нежной груди!
Отодвинув в сторону вечные проблемы, находишь время,
Чтобы подложить сухие поленья в страждущую душу,
Они сожгут истину и суть за десять минут,
И сразу наведут порядок в душе,
Чтобы она не споткнулась на крутом вираже!
Святость дремлет вовне, есть у неё сокровенные мечты: время бы найти,
Чтобы уйти, хотя бы на краткий миг от суеты и мирских повседневных интриг!
Обжигаясь у огня страсти, тут же остужаю себя, мне чуждо безвластие,
Мысли набирают высоту, ближе к утру набьют оскомину,
Пришло время хвататься за соломину, дабы не утонуть
В омуте таинственной любви! Что ни говори,
Издали боль в чужой стареющей груди
Не выглядит, как испытание,
Взгляд всегда стремится только туда,
Где чреда душевных терзаний
Не желает слушать оправданий!
Там сгоришь дотла, по любви звонят колокола,
И вот она пришла, и свела тебя с ума, обожгла два крыла,
От одиночества не спасла! То, что было вчера,
Есть и сегодня, на всё воля Господня, не проходит ни дня,
Чтобы чужой полу взгляд не возвращал память назад
В тот стольный град, где колокола весь день звонят,
Много лет подряд они предвещают нам кромешный Ад!
Мы все ломались, наедине оставались на краю земли,
Сейчас или в прошлом грехи и пошлость
Заводили грешников в грязь и слякоть,
Радость появлялась украдкой,
Походкой шаткой входила в дом,
Когда за окном гроза бушевала!
Неужто пора раскаяния так быстро настала?
Нас всех предавали, бросали и заживо жгли,
Многих на золотые цепи меняли,
Не все продавались за хлеб и рубли!
Умирали надежды, но мир безбрежный легко переносил чужие утраты,
Общепринятые стандарты проиграны в карты, громовые раскаты
Возносили грехи на гребне огромной девятибалльной волны!
Под каждым ребром – список имён, где лик святых икон
Предвещает людям Армагеддон! Дожидаясь лучших времён,
Руками и ногами цепляясь за крик и стон помиравших живьём,
Мы все когда-то следом за ними уйдём,
Никто не будет спасён, мы ошибались,
С потерями не считались, и силы тратили зря, шла мышиная возня!
Ели сахар втихаря, что-то копили к чёрному дню, жизнь не менялась на корню,
За собой поджигали стерню, и безбоязненно подходили к святому алтарю!
Будущее рисовали в радужных тонах, тень предков давила исподволь на нас,
Душу обуревали страх и страсть,
Кто из них на первых ролях – не знали даже во дворцах!
Чужие взгляды жалят, а губы язвят, нет желания возвращаться назад,
Все спотыкались, когда на преграды высокими лбами натыкались,
К земле ближе прижимались, и боялись споткнутся вновь,
В душе жила любовь, она без лишних слов
Волновала кровь! Храбрец – не тот, кто не падал,
Тот, кто ел только падаль, и разбоем промышлял
В безлюдных краях, очень часто забывал,
Что своей жизнью за гроши рисковал!
Стоит ли так жизнью рисковать,
Чтобы деньги прятать под кровать?
Можно на Багами слетать, трудно против соблазнов устоять!
Чужое враньё превратилось в пыль, быльё крапивой заросло
И серый ковыль наше представление о райской жизни изменил!
Хватило бы сил самому дойти до последней черты,
И без суеты прожить оставшиеся часы и дни,
Пусть они неважные и блеклые, однообразные и незаметные,
Но в стареющей голове вот-вот прозвучит реквием, он как лезвием
Пройдётся по прожитым дням, мы шли и ползли по камням во имя чего?
Чтобы спасти от голода своё нутро? Грешное естество способно само
Снять с души позорное клеймо, сделать это тяжело,
Если тропу к богу белым снегом ещё не занесло!
Жизнь – дерьмо, на шее – ярмо, на лбу - клеймо раба,
За спиной неприхотливая судьба, вокруг – крамола,
Незавидная доля всех перекрестила,
Желания изменила, забрала и мощь, и силу!
Она не потерпит рядом лгуна, его участь страшна,
Тихо светит ущербная Луна, она вторгается в жизнь всегда,
Когда ноша на плечах мужика слишком тяжела!
Подвоха в этом никакого нет, сущий бред,
Лучше стоя встретить смерть,
Чем издали смотреть
На дым от дамских сигарет!
Судьба груду писем у костра разбросала, все заново перечитала,
Но не посчитала нужным взять в руки остывшую золу,
Ближе к утру она посмотрит со стороны
На туго завязанные узлы грязного белья,
Из-за этого тряпья, рухнула семья!
Терпение – мать учение, но не состояние скота,
Когда идти осталась одну версту, ты падаешь в траву,
Очнувшись ближе к утру, видишь путеводную звезду!
К ужасу своему бестолково живу, не сею, не жну, землю не пашу,
Изредка хожу по лезвию обоюдоострого ножа, для забоя скота!
Победа и преодоление боли и сомнения усиливают ощущение,
Что терпение в часы восхождения на новую творческую ступень,
Устраняет мишень для осуждения тщеславных идей!
Мне бы время отмотать назад, но как, на жаль для милых дам, я староват,
Лет двадцать назад, не спрашивал бы, как Вас звать, сразу бы тащил в кровать!
На тебя, моя душа, век глядел бы не дыша, ты и вправду хороша,
Как трудно встретить родственную душу, тропа всё короче и уже,
Здоровье всё хуже, слава богу, не контужен, малость простужен,
Голос охрип, несуразный вид в себе толику таинства таит!
Душа нетерпима к дуракам, отдаю предпочтение мудрецам,
По пустякам на чужие звонки не отвечаю, сапоги не тачаю,
Комплименты редко женщинам отпускаю,
Живу, как знаю! Сам решаю, где, когда и с кем, но зачем?
Всё – тлен! Всё –суета, проблем до черта, душа не заперта
На три замка, зато уста язвят без конца, вспоминают Христа,
А ночь темна, хоть выколи глаза, да и совесть не чиста,
В душе – пустота, ни травинки, ни слезинки,
Ни деревца, там одна прошлогодняя полынь-трава!
Визуальный обман исказил сизый туман,
Пройдена незримая грань бытия,
Наземь капнула горькая слеза,
Извините, господа, мне не сюда,
Мне намного дальше, душа скитальца
Не стремится быть как можно ближе к небесам!
Господь сказал: «Я всем воздам по их праведным делам!»
Восславив тяготы любви, грешник затаил в груди слабости свои,
Господи, прости за всё, что было по незнанию совершено!
В землю брошено проросшее зерно всеобщего разврата,
Спутаны числа и даты, никто не считает себя виноватым,
Пол слабый ищет руку мохнатую, то есть волосатую!
Сроки поиска сжаты, не помню облика святого,
Не вижу лица родного, неужто надо отречься от того,
Что было в борениях обретено! Незаменимым - изменяли,
Их меняли, как перчатки, тёмные лошадки в преддверии ночной схватки
Готовы без борьбы лечь на обе лопатки, только не были бы повреждены
Бронзовые лампадки! Непревзойдённых – превзошли, лучше их себе нашли,
Неисповедимы Господние пути, не жди облегчения от проказницы-судьбы!
Любимые пролетели мимо, их разлюбили и по миру нагишом пустили,
Живём беспринципно, смотрим странное кино,
Седина на голове – бес в ребре!
Порядочности в помине нет, стареющий аскет, бывший брюнет,
Спокойно зрит на повсеместный кордебалет, слов нет,
Где же рассвет? Ночь затмила всё,
Ничто не свято, мне бы вернутся обратно, туда, где даль была ясна,
Там жизнь трудна, да и грязь видна из открытого настежь окна,
Тем не менее, душу гложет сомнение: почему стар и млад
Никак не хотят насущные проблемы тихо решать?
Здесь есть всё, что не зависит от упырей и абреков,
На них работает аптека, разгильдяйство - не помеха
Для грядущего века, чтобы с разбега
Мелодия давнишнего сонета
Продолжала истину согревать,
Где, когда и как? Это непреложный факт,
Забывать об этом не стоит, это надо чётко усвоить!
Выход там, где вход, разбитной народ сам себе трудности создаёт,
День раскаяния грядёт, огромная страна, проснувшись с бодуна,
Не дремлет, она вновь приемлет всё, что в бореньях рождено!

г. Ржищев
21 сентября 2024 г.
22:00