Дым отечества приятен

«Дым отечества приятен.
Многим видно непонятен»
 
Вновь в России кто-то помер. Весь народ от  счастья замер. Високосный ныне год...кто уходит, кто живет. Дым отечества приятен. Многим видно непонятен. Для примера мой сосед, ищет истину с трех лет. Много фраз перелопатил. Осенило; он ведь дятел. Смысл  любви он извратил,  сук свой родненький долбит. Что искал? На что он жил? Горб в придачу заслужил.
Ищет что?  Любви магнит?  В сказки верит… сладко спит? Всем соседям мозг взвинтил… вырыл сотни две могил...разбудил соседку в  голе . К утру только отпустил. Между ветра,  думал в  штиль.  Не податься в монастырь. Душу в вере  отогреть, Из былинных чувств он сложен, их бы надо и воспеть.  Но увы! В монастыре, он как труп лежал на дне. Душу многих остудил… сам от  срока завопил.   А вокруг одни собаки, много сук , их мочат в мате.  Сук двояких по роднил. Став двуликим. С этим жил.

А в России  в раже  хрень . Вкривь заборы на плетень. Всполошились малороссы. Россияне сразу в косы. Чтобы душу отогреть… заглянули под загнеть. Там не только тараканы,  блохи выращены в храме,  думы горькие клопы. Бабы ,девки мужики. Впереди во цвете лет… Чингисхан  и их кисет. Рядом гетманы лихие. А предатели какие. Вашим-нашим во Христе, сем серебряных в мошне.
Мил сосед, но понемногу балагурить начал... строго брови  насупив… на Москву собак спустил. Лают взбешенно собаки. А народ? Поправил сраки,  что желала, то сбылось…  лишь у бабы не срослось. Невезучий, сучий год. Саранча опять ползет. Жар такой, аж блохи дохнут. В думе  резвые  оглохли.    мысли  с медом и гумном… все не к месту…  о былом. Кто кого е...л когда то ,  вновь Россия виновата. Певчий дрозд  в Париже сдох.  Все увидели подвох.Ведь Марат у них,царь-бог. Помоги господь нам всем...разобраться в гуще тухлой...вы  судья... народ глух-нем.Нюх утратил насовсем.

А Пятровна у киота поминает ли кого-то. По губам её прочту . Либо просьбу,- дурь мечту.
Ей по теме не до чести. Ведь она на нужном месте, просит явственно… прочту.  «Меж х...ми надо сесть что бы было что-то есть. Не сучите вы народ, пусть оправится — живет. И не лезьте к людям в душу. Обокрав народ и сушу...поучаете как жить.А в п...е моей свербит. Вы не только мироеды , вы по правде людоеды. Ненасытный ваш живот, не беременным растет.
Существуем ныне с вами , меж иудами -ворами. Меж злат думских во стези … мы копаемся в грязи. Ненасытно ваше горло...ох тошнит;-уже подперло. Побегу я поскорей, помяни их скарабей.
                *  * *
Пятровна, прима сцены, готова к переменам, рассматривала мир в дверной глазок. Бабенке не до мерина, по ней ума не мерено...наследие — зарок.  Причуды от Иуды, свой пенсион от туда, под юбкой… чтобы ворюга забрать, украсть не смог. Чуть-чуть пьяна от рюмочки, по виду в меру шуточки...попахивает в дудочку, шагнула за порог. Безнравственно, немолода, душа укрыта пологом... вкривь  изогнулась в рог.               
Пошатываясь, с матами, дорожкою накатанной… придерживаясь колышков засеменила в сад. К излюбленному месту, а кто сему не рад. Скамеечка под яблонькой в тени манила каждого, - сулила благодать.
Сюда манить иначе, соседям не дано.  К ней спешил под сдачу,  меж межевой байбачий, «нарцисс», сосед Мамон. Характер -вымя с кремнием, рефрен с особым мнением, в накидку «кимоно».  Глянь на  периметр знахаря ;-не зодчий он, не пахарь.   Для  баб?- лесной олень. По чувствам суховей.  Хотя работа спорная, по прихоти топорная… любим в селе  «злодей».  Сосед  с избытком норова за много лет недорого оставил сложный след. Ославив многих радостно… присвоил лавры гадостно, - честь   пирровых  побед.   
  -Хотя слыл  «небожителем» и баловнем судьбы. Изнашивал, подтачивал  от деда сапоги.
Поднос любил затаривать, скворчать сильней жены. Тёщу стращать — наяривать, в сленг  златой Колымы.
Как водится, под градусом, слон пьяный в цветнике, не пчелка в цвете радостном на аленьком цветке. Сердечности по разуму, по прихоти лишен. Поэтому пиарится, отсюда сам смешон.
А рюмочка приглядная - космический флакон. Срок лихо отторгается, с войною в унисон. По мере лет блуждания, исчезла лепота, отсюда лень, попрание и прочих нагота.
- Прихрамывая шуточно, подрагивая  в ветвь. В палитре, сказке будничной... абстрактно топчет твердь.  Безмолвие сыпучее, истории фермент. Процесс для ускорения, фатальности сюжет. Как Петр великомученик,  по грязи   тянет сеть.     К  наглядности приученный, он ненавидит смерть.               
 -Не робко полу пьяницей  бутылочку держал. За пазухой огурчики, хвост  редьки на финал. По зову  божией ценности, «философ» рассуждал.  Кто выпил елей мудрости. Кто больше всех украл.
  - С Пятровны,- бабки сморщенной, по теме что возьмешь? Лишь в темени грядущего,  дверь телом подопрешь. И в одночасье смертности... бабенку в сроке сущую с косою отпугнешь. И поделом, ей нечего по миру шляться  в штиль...народы недоверчивы, и злыдни на всю ширь. Ничтожно разделять нас, стряхнув с косы в ад- рай.  Хотя по части версии, смерть -баба самурай.
А это эпитафия, «ложись и помирай». По образу подобию, тревожно, так и знай. А поцелуй хлад смертности ? Могу и объяснить: Война полов ужасная, но надо дальше жить.
И обратился мысленно он  к самому себе:- Хотя, Мамон неистовый, член яйца при тебе, но явно в чаше истинной ты кот на поводке.  Лицо,- прожект не радостный...морщинисто  лицо, гусыни крылья пакостны, все в рыбьей чешуе.
 По вере мало светлого...сплошной  судьбы  квадрат. Малевич неприветливый: в народе говорят. Роскошен ум  на глупости…- мирская суета. И танец в вихрь заветренный, - стиль трясогузки?-Да!
                * * *
Наблюдательность какая. Лукаво сам подмигнул себе. Я как сорванец с улицы, спешу, людей смешу. Влюблен болезненно, любовь с претензией. Между идолом и идеалом много общего. Эх молодость...отросток памяти, поэмы хвост. А я ведь наследник «Бонапарта». Бабушка сказывала;- Прабабушку французик поимел.    Оттуда корни мои, и судьба отверженного, и тягость… возраст средний, а ум возрастной. Вот я какой!  в бабушку.  Женщина хрупкая, но какая активность. Жаль, три дня не хватило век осилить. Вся надежда на меня. А у меня роман с пошлостью. И легкий страх от новых перемен. Субординации нет, зубы как у льва. Что впереди?- индиго, квадрат гнетущий и  старость. А я, заложник своей роли. Сельский Отелло. Потерял  управление, наведался пьяный к Пищулихе. Вот и результат. «Неизгладимый след оставила корова. След детской шалости… на обуви? В душе!» Весомой значимости не достиг. Кто я? Дрессированный кобель. Собака в клетке. Внутри чувственный сгусток, ком застрял наружу не выходит. Хотя во сне вокруг кружатся птицы. А проснешься? Чем заняться, коль бабы толпами разнятся. А между них и она бестелесная с косой.  Сейчас, иллюзорная тишина… скука ко всему. Эпитафии не хватает. «Не стоит нечестивую  бояться, в рев рыдать!» На рюмочку столичного нам надо  налегать. И ей,  с косой «сударыне», как гостю без  телес … в фатальности изюминкой «чай» с перцем для чудес. Во степень  отстраненности, в сыпь адовых свищей...пускай она безумная сопьется… в звон костей.  По ветхому- забытому, свихнется...скосив глаз.  И потеряет стимул, бить сроком промеж нас.  Пусть мумия  заклятая, мадам,- палач судьбы, как гидра полосатая...  лежит в гробу проклятая, с пиявкой на груди.

Так размышлял Мамон. К еде непритязателен, но на расправу скор. В гармонии прекрасного, ген  «суицид» в вине.  Изложил кредо росчерком, сверяясь по себе.  А что в основе  главное?- мысль  к ясности свести.   В прицеле лжи и правды, закон  острее вил. Мамон, решил иначе, из вил веревку  свил. Впоследствии мыслитель, шинкуя божий дар, как истинный спаситель, мысль преподнес,- как дар.  Словес  смысл, сокровенное, средь сито процедил. В трапеции мгновенного... бегущего, вот так он рассудил:
(-Чтобы  достичь могущего… не ссыте против сущего. Бег времени -  аллюр.
-Не подобает грешному, за благовидно внешнему, слыть «гением»поспешного ссылаясь на род дур. 
-И срать во сток разумного, в периоде подсудного, в свой ненасытный срок.
-Различий много, многое не  ясно по сей день, по стилю разных…строгого, гербарий,- общий тлен.
-Бесспорно  не заслуженно  живем мы вопреки. Нам  суждено не буднично, свой груз  в пути нести.
-В угоду словоблудия , вред слуг не отгрести... торгуют  слуги судьбами, злословлю  вопреки. - Со слов,- патриций будничный... -державный зуд  в  горсти.  Соблазн, торгуют совестью без мерно на Руси.   Бенефициар враждебности...  крамолу от своих, он выдает за истину,  от государств иных.
- Спазм  лютости, проклятия...воинственно  жесток. А в неудачах памятно, винят, стыдят народ.
-Мучительно сочувственность, как уберечь народ... от срока «правосудия», от  сукиных господ? )
 -Мамон нашептывая мысли, нервно вздергивал подбородок к небу.  Пятровна сердцем почувствовала на чем основан его нервный тик. Её от хмеля малость развезло, но баба мысли выразила чётко. Молвила негромко: -Срок годности и подлости — момент... в одном лице. Вот так сосед!
- Мамону боже повезло, коль ногу  третью не свело.  Смысл уловил;- «Сечет по сердцу плетка, и жизнь порой -дерьмо. И человек иголка, коль рядом никого. Он сыт, досыта пагубно,  его терзает сон, в своем дворе мытарится, как на  чужбине он.
  -Пятровна   из листьев лопуха сложило опахало. Чуть-чуть привстала, оратором вдруг стала: «-Народ один… но множество дилемм.» Бутылочку не оброни.  «Проблему не решает правосудие».
-Мамон, аж онемел, вопрос задать успел. -А кто?
Пятровна, наморщив лоб. -Честолюбие и жажда перемен… и бестий до колен
-Мамон добрался до скамьи, присел. - Не суетись, коль не дано украсить гроб свой  розами  с шипам...  прикроюсь  ветошью,  венками -лопухами.
-Не серчай, а угощай. - Преобразившись, оскопив свой разум. Осмысли гимн врагов,  очистись от оков.» 
-Мамон достал две рюмки из кармана. Разомлев   от собственных желаний,  цветов и трав… их явного  дурмана...-подыскивал слова в такт шелеста листвы. «Союз иной, в каком обличье мы? Известие нам не приносит радость.»      
-Не суетись, пол-рюмки наливай, соседку ублажай.  С  желанием, сосем мы  божью сладость.  Теребим нирвану… себе наносим рану.
- Безбожнику не надобно  прозрение. От войн нам надо воздержаться. От скверны тяжесть, озлобление. Иное на слуху.
- По щучьему велению надо жить? -людей смешить?
-В жаровне генофонд страны. Иудам комплимент от нас и от кумы.
-Прогнозы изрекают не напрасно. Не избежать войны и перемен. Бой будет не кулачный...в руках лихих безмен.
- С ним жить сейчас опасно. Здесь милый не Дубай, не брезгуй, наливай. Пятровна сделав глоток, поморщилась, и невпопад запела:
                «Нестерпимый зуд  в лобке
                Нечестивец,- мил, ты где?»       

- Мамон присвистнул.  -Видать такова судьба.  Вникни в суть  издалека, в СМИ лишь тень от мужика.               

                «Я сегодня, как вчера               
                шерсть чесала до утра.               
                Бабья доля, наше горе               
                Без любви в душе труха       
               
- Мамон съехидничал: -Сколько шерсти на лобке, столько гнуса  в осоке. Не обессудь. Течение замоет твою рану.
Пятровна напрягая зрение и слух, замешкалась… и между мыслей прений  пригладила ладонью борозду. - Мысль заблудшая стара, выпить видимо пора.
   Мамон продолжил: -Арапника нам не хватает. Одна тень, а три в уме…я в подскок спешил к тебе.               
- Мамон, подпругу подтяни, сядёлка  спину трёть. -У Мамоновой жены  вкривь иероглиф со спины. Ракурс дивный, лист  крапивный оторочен для Кузьмы.         
 -Хватит бабушку смешить. Пора  рюмки осушить. Тост вестимо за бойцов, бог невидим для глупцов.         
  -Пятровна припомнила, и повторила  слова отца Онуфрия; - Пьем за павших и от войны уставших.
Мамон наклонился, сорвал одуванчик… поднес Пятровне.- Время всем представит  место... и без нас надломит кресло.
-Не серчай! Не верю, честно. Пятровна нехотя, нежно дунула  на зонтичный белый шар. И десяток мелких парашютистов закружились в воздушном водовороте… удаляясь в даль.
Мне ответь. Чего же ради…  дурь кичится на параде.
-Не в бровь, а в глаз. Во рту так пресно помянем их и божье место… наш грешный закуток.
- Трепет ужасных… выражен в законе.  Ложь — ипостась в одном флаконе. Нервы взаперти.
- И СМИ чтоб дурковать, в припадке чушь нести.
- Неограниченно пространство двух врагов.
-Чего хотят?-Война без берегов.
- Из -за жестокости, цель дали не предвижу. Абсурд и алчность вижу. Привязанности к жизни больше нет. Вот мой ответ.
- Как будто вдруг... враждебен  партий член. А лозунг, лож, измен эксперимент.
Мамон сплюнул под ноги. И желая угодить собеседнице… прикрыл слюну ступней.
- Наш общий экскремент, иное под раздачу. Сижу и плачу. Какой прекрасный день.               
- Членение и член из  азбучных  понятий. Не требует объятий.  А приступы от  гнусности проклятий  тревожат Русский  мир.
-Осенний призрак обнажил свой меч. И солнышко печет нещадно - сносно.
-Спас яблочный, пампуши надо спечь.
- Дождь обещали, газетой извещали...после дождя прикроют  райсобес.   
Я вижу, вроде в небе  пепелище.
- Такая участь,- жребий гусеница ползет сюда.  В где же наш возница? Мы в суете забыли кто мы есть.
- Божественная почесть убиенным. Помянем сокровенным. С победой возродится  честь.
- Вино разбавлено, вина во власти спектра.      
- Война обогащает государство.
-И не только. А гибель подданных? 
-Возносят сразу всех. И замывают грех.
- Безумна суть, апофеоз -абстрактный. 
-Скелетный  грешный спектр. Путь времени обратный.               
- В безумии  нет пользы. Это факт.
- Война, копилка женских слез, и не иначе.
-Честь недостойна только одному.  Семь капель по уму.
- И посему;- лишенный чести взвизгивает вольно.   
-Как дальше жить?      
Пятровна потерла мениск  колена.- Как себя вести,  чьи кудри, муди  потрясти?
- Смиряясь с широтой, не попади под явную раздачу. Безмерны жернова… меж ними жир собачий.
- Благоразумно под ноги смотреть. Идти след в след.
-Проницательность какая, я, Пятровна, вроде глашатая. Им оды буду петь.
- Бесхитростно живут лишь чудаки. В промежности, суть истинной брехни.               
-В разливе дурь широкая. А правда одинокая, страдает от любви. Войною не запятнаны, по смыслу необъятные...как Углич  в наши дни. Новь церковь на крови. 
-Как хорошо покойнику, под звон судьбы -подойника...- мужчины им верны.  Хотя посмертно буднично дни счастья сочтены. Их имена и молодость, сейчас в  коре семьи.               
-Пятровна  сделав глоток, перекрестилась, добавила; -Любовь затычка серная,-от злобы переменная... иную не ищи.   
-Мамон прокашлялся, изрек мысль достойную. «В истоке божьей милости... откуда чувство близости?- ведь лавра срез  души. До селя неразгаданна,  мать в прошлом, было сказано...  священна на Руси.